Глава 8 Головоломная интрига

Продолжение. Начало:
Главы 1,2,3,4,5,6,7

                ЗОЛОТАЯ ПАУТИНА

                Глава 8

                Головоломная интрига

 Прилетев в Рим вдогонку за молодыми, Бенедикт Самойловкий обнаружил в условленном месте коротенькую записку от Риты, и тут же услышал громогласное объявление по мегафону о том, что его ожидает срочное сообщение. Содержание оставленного на его имя письма подтверждало, что оригинальный план сработал: Рита сумела подружиться с Масалитиновыми и пригласить их в гости к своему дядюшке.

 Вообще вся эта блестяще задуманная интрига имела головокружительные шансы стать поворотной в судьбе всех участников. Дело в том, что Самойловский вытащил настырную корреспондентку из жалкой заштатной газетенки вовсе не за исключительные способности, а только лишь потому, что обратил внимание на ее фамилию, которой был подписан какой-то пошленький фельетончик.

 Девчонка чуть ли не наизусть выучила романы А.Михайлова и прониклась восторгом от идеи Самойловского сыграть с писателем дерзкую шутку. В Италии действительно проживал якобы ее родственник, который охотно согласился подыграть им.

 Собственно, друг-продюсер преследовал одну единственную цель: разжечь в Масалитинове угасший интерес к творчеству и подарить ему очередной захватывающий сюжет для ненаписанного пока романа. Именно для этой цели он ангажировал за хорошее вознаграждение протеже Риты, согласившегося сыграть роль дядюшки Жоржа, профессионального геральдиста, задачей которого было заинтриговать писателя историей перстня Твардовского. Пока все шло по плану, и Самойловский отправился в забронированный номер в отеле.

 Рита нравилась Бенедикту, и старый холостяк, вдобавок ко всему, мысленно предвкушал интрижку с молоденькой журналисткой, обязанной шефу серьезной карьерой и заграничной командировкой в том числе. Он пытался получить некоторый аванс благодарностей у себя на даче в Мамонтовке, куда пригласил девчонку для предварительных переговоров.

 Там они обсуждали до мелочей все детали «случайного» знакомства с писателем и «внедрения», так сказать, в доверие, но дальше поощрительных дружеских поцелуев дело не пошло. Бенедикт чуть вздрогнул, припоминая сладкий аромат рыжекудрых волос и шелковистую кожу обнаженных девичьих рук, м-да… что и говорить – сплоховал. Со скороспелками церемониться нет нужды… они напористых любят. А теперь цену, небось, набивать начнет, еще шантажировать станет. Надо быть начеку, решил он.

 Приняв освежающий душ, Бенедикт завалился в своем роскошном номере на постель и принялся просматривать свежую прессу, как вдруг подскочил, сел, прищурился и еще раз, чуть ли ни по складам, медленно прочитал следующее:

 «На коронацию вселенского императора экуменического союза германской и славянских наций возрожденной Священной Римской империи приглашены…» – далее шел перечень зарубежных гостей на целую газетную полосу, затем план торжественного шествия и праздничных мероприятий в Ватикане и последним, сразившим Самойловского наповал, было громадное цветное фото самого императора.

 Слегка сощурив черные колкие глаза, с газетной полосы на него смотрело полное холеное лицо с жесткими диктаторскими усиками над тонко очерченной верхней губой. Его Сиятельное Величество, будущий император королевской курии Серж Фогельзанг был, безусловно, выходцем из Одессы, родины, как известно, абсолютного большинства монархических династий последнего века второго тысячелетия.

 То есть, представьте, великий курфюрст оказался совершенной копией пропавшего без вести год назад профессора эйнионики Сергея Юрьевича Свириденко, владельца таинственного перстня Твардовского! И этот прохвост собирался, представьте, усесться на фантомный трон Всемирной Империи! Ну и дела…

 Бенедикт весь покрылся испариной, у него дрожали руки и кружилась голова. Жизнь предлагала расклад событий, позаковыристей любого романа. Он бросился к телефону, пытаясь дозвониться в Верону, но мобильной связи почему-то не было, и противный голос вещал на пяти языках отказ от его немедленного желания связаться с друзьями. Он готов был растоптать дурацкий аппарат, онемевший так не вовремя.

 Выпив несколько глотков паршивого греческого коньяка, продюсер слегка успокоился и прикинул возможный маршрут путешествия своих подопечных. Связь вот-вот должна была восстановиться, в любом случае завтра, не позже полудня, они должны были встретиться и, значит, на церемонию успевали.
_________
Продолжение следует