Зеркала

   Вчера, разглядывая свое не меняемое со временем лицо, увидел первые признаки начинающегося увядания.
      Когда каждый день смотришь по несколько раз в зеркало, то не очень-то и присматриваешься.
      Да даже если и присматриваешься, то ничего не замечаешь.
      Время, когда каждый день, не видимо.
      Когда каждый день, то утром лохматое, слегка небритое и подмятое лицо оживает под холодное брызганье и фырканье водой. И как огурчик.
      А вечером истрепанное, посеревшее пылью дня, заискрившееся от воды и возвращением в свою пещеру. В свою крепость.
      И так день за днем. Неделю. Месяц. Годы. Без перерыва вынужденного любования своей персоной.
      Только после командировок на войну, стоя у зеркала, подолгу вглядывался в отраженье своих глаз. Как в спиленный ствол дерева. В годовые кольца вчерашних лет.
      Перед командировкой… Худенькие впалые щеки в практически не тронутых лезвием пушке. По-детски наивные, встревоженные карие глаза. Короткая стрижка… Вот и все…
      А в командировке некогда было смотреться в зеркало. Да и зеркало-то было – одно на всех. А если и было? Ополоснул водой белый овал на темном фоне. Словно маска. Вытер полотенцем-рукавом и в путь. А вечером или утром повторишь. Если будет та вода. Еще или уже.
      После командировки… Отшатнулся от отражения. От чужих глаз. От заросшего лица. От лохматых, с проседью волос. Другой. Чужой. Но привыкаешь быстро. И уже снова не замечаешь. До следующей поездки.
      А там на тебя смотрит уже не чужой, а свой, но какой-то посторонний, мертвый взгляд. Разуверившийся и метающийся. Словно остывающий вулкан. В небритой щетине вчерашних дней. В несгоревшем порохе мирных ночей.
      И снова в путь. И снова, и снова в дороге войны. И снова домой. К зеркалу. К зеркалу для героя. Взглянуть на себя из-под снега волос выстрелом снайперской винтовки. Вспыхнуть на миг и отвернуться темнотой. Испугаться и окружить себя испугом зеркал. Со всех сторон. Чтобы не забывал. Чтобы помнил о вчера. Чтобы не забывал о завтра. Клин клином. Подобное подобным. Если испугался, то иди и стреляй. В свое отражение. Только так сможешь вырваться из тьмы вспышки и победить.
      А дальше уже и не заморачиваясь, не оглядываясь, не смотрясь. Как будет так будет. Что получилось уже не стереть. Зеркала они цепкие на память. Они ведь берут и не отпускают.
      Да и бог с ними!
      Когда настанет время – к ним и не пустят. Занавесят и все. Чтобы не видел. А что собственно я там увижу? Нового? Ту же тоскливую пустоту одиночества? Или ничего?
      Так это может и к лучшему – вглядываться и не видеть себя другим. Вглядываться и заставлять зеркало воскрешать себя юным и кареглазым.
      А занавесят зеркала иль нет – я вернусь.
      Юным и кареглазым. 
      К тем, кто меня любит и помнит. Хоть немного. Даже для того чтобы продолжить свое предназначение во всех мирах, в любом виде – охранять своих родных. Охранять свой дом. Их дом. Их мир.
      А вчерашнее зеркало показало мне первые признаки старости. Или как принято говорить – осени.
      Осень жизни. Внезапно и безвозвратно.
      А самое смешное, что день рождения только через месяц, а оно уже готовит. А оно уже пугает. Пугает тем, что полвека жизни позади. Пугает непонятными, дряблыми, еще еле заметными, морщинками. Пугает тем, что скоро…
      И возможно, совсем скоро, осень превратится в холодную вьюгу зимы.
      Из метели родился в метель ушел…
      Так что ли?
      И ведь почему-то не грустно, не обидно.
      Никак.
      Было и нет.
      В смысле: полвека радостей печалей разочарований и побед.
      Было!
      А что будет? Что будет с будущим? Что будет с планами на завтра? Какие песни будешь петь ты или над тобой? Да кто его знает.
      Не по себе, что зеркало подсветило и оставило со своими мыслями. Со своим отражением.
      Один на один.
      Борись!
      А не хочется бороться.
      Не хочется воевать.
      Хочется сесть и прижав к стуку сердца, целовать затылок дочери.
      Нежно.
      Словно бабочку.
      Не спугнуть отражением зеркала на пути к следующему кольцу жизни. А ведь пятидесятое кольцо еще не завтра и уже не вчера…