История Отечества в Академии человечности

   
           ИСТОРИЯ ОТЕЧЕСТВА В АКАДЕМИИ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ

       «Мир лежит во зле. Мы должны знать об этом, помнить это, преодолевать зло насколько возможно.
                Серафим Саровский

      Всё, что написано мною в рубрике «Академия человечности» за последние три года есть плод моих долгих размышлений о прожитой жизни на фоне  страшного исторического прошлого и фантасмагорического «реала в натуре» дня сегодняшнего. Видит Бог, я  старался, как мог.  Я позволил себе диагностировать в последние годы болезнь общества, выраженную в маниакальном увлечении историей, ставшей для многих  индульгенцией их  бессмысленной, жалкой и ничтожной жизни. Я позволил себе на свой страх и риск  самостоятельно разобраться   в тех мифах и легендах и в той тотальной лжи, которой меня самого большевики  кормили  семь десятков лет.
      Я старался не возводить в добродетель  правление очередного генсека, не  заниматься кумиротворением, не делать  кого-либо  из них  монстром власти    (даже из Сталина), или шута (например,  из Хрущёва), или тщеславного маразматика (например, из Брежнева). Я старался  исходить только  из  социально-исторической  рентабельности и/ нерентабельности отдельно взятого  советского правителя,   или из его особого механизма тотального управления, полного подчинения  личности государству, абсолютного, бездумного  самопожертвования, возведённого в ранг геройства. Для меня  всякие  усилия правителя России  по  рачительному сбережению своего народа и успешному размножению его в духе идей  историка-гуманиста и писателя князя Щербатова были  на порядок выше всех его побед во всех оборонительных и внешних  войнах. К истории я всегда обращался  не для слепого подражания, воспроизводства или реставрации, а для  извлечения уроков ради будущего, которое должно быть результатом развития и прогресса, результатом нового общественного устройства с новой идеологией  и щадящим, человечным механизмом управления. Задача эта весьма трудная, ибо трудно  быть всю жизнь  вне всяких идеологий и общественных течений.
      После развала СССР и в конце 90-х годов вдруг обнаружилось, что у каждого из нас есть своя история и своё субъективное, политизированное её истолкование.  В  последнее время обнаружилась  вдруг, так называемая    зона      «рискованной  историографии». В этой зоне, в «гуманитарной шарашке» эпохи, в зависимости  от политического момента, от сиюминутных  политических требований  к истории, у маститого историографа-академика могут возникнуть  серьёзные проблемы с властью и перспектива  ещё при жизни попасть в книгу мёртвых. И получается так, что любая попытка разоблачить очередную ложь, скрывающуюся под  маской красивой легенды и мифа, связана с риском  в личном и научном  плане. А тот, кто не рискует, тот остаётся вне истории  и уходит навечно  «в нети»
       Кому, при каком строе  жилось, пилось и елось хорошо, тот и поёт ему  осанну и кричит   громче всех «Аллилуйя!». Кто-то изучал  отечественную историю на своём горбу, а кто-то по художественным фильмам. Кто-то  вершиной справедливого общественного устройства считает сталинский «реальный коммунизм», а кто-то  «эпоху застоя» Леонида Брежнева. Многое зависит от масштабов  эпохи и нравственного здоровья полноценной нации. «Именно отношение к Сталину и к сталинской эпохе обнаруживает мелкость  деятелей  сегодняшней советской истории, обнаруживает мелкую и подлую натуру  всего советского общества, рождённого в великих исторических муках и победах. Карлики становятся судьями деяний великанов. Карлики убивают великанов, чтобы самим выглядеть великанами. Великая историческая эпоха  становится предметом смеха и демагогии для ничтожеств».  ( Зиновьев А.А. Русская судьба, с.304) 
      Всё зависело и продолжает зависеть  от социального положения человека. Простолюдинам в России и в СССР, в зоне рискованного земледелия и рискованного выживания,  всегда жилось трудно.  А в эпоху большевистского «красного террора» и  перманентного, социального геноцида казачества и русского крестьянства  смертельно опасно и невыносимо.
       Я старался тёмную сторону отечественной истории изучать только  по воспоминаниям тех, кто был живым свидетелем большевистского ига и советского  оккупационного режима, воевавшего со своим народом, а также   по рассекреченным  архивным документам.     В поисках исторической  правды  я старался искать косвенные  подтверждения своим догадкам  в делах  фигурантов  иных событий и,  как правило,  находил их, устанавливал связь между ними, делал сравнительный анализ  и тем самым  дополнял  свои  версии  новыми деталями, фактами и аргументами. В итоге мои выводы оказывались настолько парадоксальными и пугающе очевидными, что порой  смущали и меня. Так исследуя   факт последней, тайной, «дружеской» встречи Сталина с Гитлером в Львове 17 октября 1940 года, я вышел на ряд рассекреченных архивных   документов, касающихся причин  внезапного нападения Германии на Советский Союз, где ключевую роль  сыграли особо доверенные лица  двух диктаторов –  Молотов и Гесс.  Даже сегодня страшно подумать, что стараниями (тайными интригами) этих двух фанатиков и ревнивых идолопоклонников, в январе 1943 года  свыше 5 миллионов  советских военнопленных  стали жертвами двух бесчеловечных диктатур. Страшная война – чудовищные потери. Только из  5,7 миллиона   советских военнопленных к концу войны  в живых осталось около   2,4 миллиона.
      То же самое  произошло у меня  и с тайной  цареубийства  в доме Ипатьева в июле 1918 года. Искал ответ на один вопрос,  а получил ответ на несколько. В ходе уточнения  личного состава «расстрельной команды из латышей», выяснилось, что никакого расстрела царской семьи не было, а был ритуальный забой жертв,  с отрезанием голов царственных особ для дальнейшей передачи их в Кремль.  Кроме  этого неожиданно  проявился четкий кровавый след английских спецслужб, оставленный  ими  в ходе оперативных  «ликвидаций»  старца Григория Распутина, немецкого посла Мирбаха и советского полпреда в Польше Петра  Войкова.
      При дальнейшем   изучении обстоятельств  дела Якова Блюмкина и Петра Войкова, выясняется, что след этот  ведёт нас сегодня к специальному сейфу Букингемского  дворца,  где и надобно искать настоящие  царственные мощи.  И там  может быть  удастся обнаружить   царские драгоценности,  а может даже и седую голову  последнего императора в стеклянной банке со спиртом, которая  до 1924 года  ещё хранилась в  личном сейфе  Ильича.
      Я стремился  исследовать самые «скользкие» и негласно табуированные темы и на каждую из них всегда  старался иметь  свой  особый взгляд. Среди них такие, как «насилие во благо», «доносительство как способ существования», «пещерная антропофагия как жизненное кредо». При этом хочу добавить, что в раскрытии этих тем я не был первопроходцем, имея на мир людей  свою точку зрения, я шёл вслед за русскими пророками и следовал их заветам. Так, например, моя книга о феномене   массового  политического извета – «Как продать ближнего. Донос как способ существования» (М.2003) была написана мною под большим влиянием творчества  Александра Зиновьева (1922-2006), логика, философа, социолога и писателя, который  одобрил её и благословил  на публикацию.      
      Да, и это так – есть темы, на которые лучше всего спорить и говорить только … после смерти. Одна их них –  роль личности в истории, смысл жизни и смысл истории. За нею следует тема насилия во благо, во имя  общественного порядка и справедливости.  В земной жизни  в таких спорах побеждает сильнейший, прав тот, кто съел спорщика. В потустороннем  мире, и в так называемой иной жизни, спорщики выступают  на равных – смерть  уравнивает всех – Калигулу и Гермеса Трисмегиста. Это тот самый случай, когда смерть идёт во благо. Но кто оценит после смерти это благо, находясь на краю вселенской ойкумены, где не слышно «воплей и воздыханий и скрежета зубовного»? 
      Конечно, всё вышесказанное можно назвать  мистической лирикой и риторикой, и продолжать здесь и сейчас свой яростный спор,  проклинать     друг   друга, забыв о ключевом слове – человечность.  Однако,  забыть это ключевое слово в условиях духовно-нравственного  кризиса  западно-христианской и евразийской  цивилизации не так-то легко. Особенно трудно  о нём забыть, когда в мире процветает  работорговля и детская проституция. Когда продолжается с новой силой   самопожирание нации, взаимное  истребление славянских народов, когда  возникла проблема эффективной  утилизации излишней людской биомассы,  когда тема насилия и террора  актуальны как никогда. Что говорить, тема духовного и физического насилия над своим народом, как и тема  сексуального насилия над женщиной   –  тема  весьма неприятная для любой власти и для многих благополучных и успешных граждан страны.  Она всегда и всюду была  или запретной, или негласно табуированной, «скользкой»,  в некотором отношении порочащей высокое звание человека вообще.  И не потому, что все люди без исключения  по своей природе антропофаги, а  потому, что по негласному закону общественного развития,  у власти  должен пребывать определённый тип  людей хищного склада,  тот тип людей, которые  способны хладнокровно убивать и съедать тех, с которыми они живут.
      Трагически необходимое «насилие во благо» оправдывают практически  все  сторонники  жёсткого  правления, при котором творимое насилие осуществляется  во благо  всего общества. Кстати, и Владимир Ленин создавал ВЧК, как аппарат насилия,   в первую очередь  в интересах и во благо  пролетариата, ибо «иного пути к освобождению масс, кроме подавления путём насилия  эксплуататоров –  нет. Этим и занимаются ЧК, в этом их заслуга  перед пролетариатом».  (В.И. Ленин. Речь на митинге-концерте сотрудников Всероссийской  чрезвычайной комиссии, 7 ноября 1918 года).
      Насилие во благо требует  много средств, аппарат насилия  непрерывно пополняется вместе с числом жертв насилия. Если в декабре 1918 года аппарат ВЧК насчитывал 40 человек, в марте 1918 года -120 сотрудников,  то о в страшный голод 1921 года, в год людоедства в Поволжье, сотрудникам ВЧК было выделено 75 000  (семьдесят пять  тысяч) продуктовых  пайков. Совет  труда и обороны (СТО) под председательством Ленина принял решение: «определить, за счёт уменьшения  каких статей следует покрыть пайки для сотрудников ВЧК» (Из протокола №266  заседания  СТО  11 ноября 1921 года) И представьте себе нашли!  Но сторонникам  «насилия во благо» знать   это  сегодня не интересно. Они продолжают  и сегодня спорить о числе жертв  этого «красного  террора и насилия во благо». Англо-американский историк Роберт Конквист утверждал, что всего за пять лет деятельности ВЧК (1917-22) было расстреляно 140 тысяч человек. А  наш  историк-патриот, исследователь истории  ВЧК Олег  Мазохин оценивает эту скорбную цифру  никак не более 50 тысяч человек, что, по его мнению,  «вполне  нормально» – могущество нового государства требует жертв.
       Здесь любые сравнения бесполезны, окаменение сердец и полное бесчувствие советского человека, как и в сексе,  по выражению нашего олигарха-философа Михаила Прохорова: «секс милосердию не товарищ».  Жертвы первой  русской революции с 1905 по 1910 год  в количестве 3 741  расстрелянных человек, постсоветским историкам кажутся сегодня жалкими и ничтожными – плохо работала царская охранка и военно-полевые суды! Плохо. Зато при товарище  Сталине слаженно и мощно работала машина уничтожения инакомыслящих и неугодных режиму. Слаженно и  бесперебойно работала и  демографическая линия поточного  детопроизводства. (Анатолий Апостолов. Дом разбитых зеркал. М.2016).   Почему-то  все завоевания  социальных благ   в России обязательно требуют огромных жертв. И никто не может  внятно объяснить, почему нельзя  без них обойтись, улучшая для всех  граждан империи  нормальную среду обитания? И зачем большинство наших людей продолжают уже сто лет  смиренно  жить в невыносимых условиях?  И никто из  проектировщиков будущего величия России не спешит попасть в  число трагически необходимых жертв и внести свою кровную лепту в это общее дело. Нравственная сторона  этого  «великого дела» касается только тех, кто должен  славно  умереть, отдав  для утех  свою невесту и жену «чужому дяде» и дорогому своему товарищу-партийцу. Корни этого насилия во благо всех  и   смирение его через подкуп,  возмещение   ясака «живым  товаром»   нужно искать в Москве, на историческом, позорном и постыдном  Девичьем поле..
      Насилие во благо иногда сменялось поиском положительных черт русской тирании, поиском честной идеологии,  разработкой идеальных  проектов  по  нравственному обновлению самодержания и   построения реального  коммунизма с человечным лицом. А посему  здесь никто из наших мыслителей и пророков  не одинок и не оригинален.  Многие из них  превозносят  социальные достижения  советского режима чуть  ни в абсолют, забывая при этом   о факторе личности и о факторе  случайности. Ни в коем случае нельзя сбрасывать со счетов фатум  и фактор счастливой  случайности, подменять социальные достижения всего  общества  фактором тотального насилия во благо.  Нам ли   не знать, что в разгар классовых битв и  противостояния  социальных закономерностей,  случайности бессчётны и конкретны, как истина. И что же мы  имеем в итоге? А в итоге столетнего насилия во благо мы имеем  имперские амбиции и рабскую психологию раба нового типа, который своего начальника боится больше, нежели самого Господа Бога.
      Я никогда не требовал  от авторов художественных произведений абсолютно выверенной исторической правды и никогда не ждал  от очередной красивой советской легенды  полной реконструкции  прошлых событий. Я никогда не ждал и не требовал  от историков и исторической науки, чтобы они   помогали  работникам искусства  в деле  идеологического мифотворчества. Я всегда был против лысенковщины в образовании и в науке. Только один раз  в споре с актёром Леонидом Куравлёвым во время  съемок фильма «Баллада о Беринге» в музее-усадьбе «Коломенское» я  выступил  за правдивое, исторически правдивое  отображение в художественном кино всех мелочей    нравов и  быта людей  прошлых эпох, честную  реконструкцию всех деталей культуры повседневности прошлого. Сегодня выходит множество кинофильмов и телесериалов на историческую тему, и многие ляпсусы и огрехи  авторов фильмов весьма огорчают любителей и знатоков истории, а вместе с ними и меня. Прошло сорок лет с момента выхода в свет фильма «Баллада о Беринге» и только сегодня  стало ясно, что тогда в споре с молодым и задорным   актером я был прав.
      В трудных и неблагодарных  поисках исторической истины случаются иногда  неожиданные  находки  и логические озарения, порой  один  косвенный  документ открывает тайну намного  шире, чем  десять документов  официальных  и целая подшивка  газет  эпохи. Казалось бы, какое отношение имеет дело Якова Блюмкина  от 15 ноября 1929 года к поискам  живого Гитлера с супругой в южноамериканских странах по указанию Сталина от 1 октября  1945 года?  На первый взгляд никакого. Как и все прочие,  не имеющие отношения к «чудесному спасению фюрера»  35  строго  секретных дел, вошедшие в опись документов, составленную  помощником  НКГБ  по особо важным делам майором Егоровым к докладу тов. Меркулова на заседании Политбюро партии и лично тов. Сталину. Среди  них встречаются самые диковинные, мало имеющие отношение к реальности.
        Это и документальные материалы немецкого, мистического  общества «Аненербе» («Наследие предков») и  тибетские  манускрипты о сотворении мира. Это и строго засекреченные  предвоенные материалы  НКВД СССР о сотрудничестве между НКВД и Гестапо в области экспериментальной антропологии и  теозоологии. Это и   немецкие  карты для прохождения  подводных глубин в Антарктиде, отчёты руководителя Алхимической  группы «Аргус»  академика Савельева о научных поездках в Берлин в 1939 году, входящие шифрограммы, копии  отношений НКГБ начальнику ГУ «СМЕРШ», в НК ВМФ и ГРУ Красной Армии за июнь-сентябрь 1945 года. Сегодня эти  документы напоминают  ведомственный архив экспериментальных психических клиник эпохи тоталитаризма, но это обманное впечатление. Среди засекреченных  навечно тайн  спецслужб великих держав встречается   всякая  мистика и   эзотерика, и под каждой из них прячется  своя  вполне  реальная тайная дипломатия. Где тайна, там и мистика как дымовая завеса  для нашего сознания. Но иногда  случайно  «разоблачённая Исида»  бывает   важней всех социально-технических  прозрений.  Увы,  этот  мир не для нас, он тотально непостижим, равнодушен и враждебен изначально.  Смертоносный дух   тоталитаризма сродни холоду Космоса, где  ни одно явление не имеет главной причины, а порождается великим множеством разномасштабных причин  в самых диковинных комбинациях. В железной, навязчивой  логике тоталитаризма  грубо и зримо проявляется  грубое  тотальное  насилие  над пытливым умом. В стране сплошного единомыслия и коллективного мифотворчества, каждое событие на горизонте и за горизонтом есть сумма несопоставимых и разноприродных факторов, сводящих с ума  абсолютно разных людей, вынужденных  засекречивать всё подряд, что невозможно постичь и объяснить с позиций догм марксизма-ленинизма.
      На самом деле  все эти  секретные дела –  звенья одной логической цепи, на которой сидят сторожевые псы имперской идеологии, с её  тотальным «насилием  во благо». Здесь для историка-писателя и публициста интересны  не так «тайны мадридского двора» и  «секреты родного колхоза»,  как установление истины через   разоблачение этих  повсеместно засекреченных заблуждений и преступлений.  Для меня здесь важен сам  процесс  реставрации    разбитого исторического зеркала, это  мучительно трудное  соединение звеньев РАЗОРВАННОЙ ПРАВДЫ, трагические последствия которой  мы не преодолели до конца и сегодня. Никто из нас не имеет монополии на историческую правду, ибо утрачена  нами за сто лет большевистского ига культура исторической памяти, а вместе с ней человеческое достоинство и человечность.  Утрата исторической памяти и дефицит человечности  неразрывно связан с гражданской войной внутри каждого нас, «когда   с Лениным в башке и с наганом в руке», когда ныне и всегда  «брат на брата – хуже супостата». 
       Многие мои выводы и суждения, высказанные 10-15 лет назад  по отдельно взятым, негласно запретным, потаённым (засекреченным) темам, моим  читателям казались тогда  преждевременными, предвзятыми, абсурдными, порой и безумными, основанными на одной лишь авторской  интуиции.  Но проходило время, появлялись новые документальные источники, на основе  которых выходили в свет новые статьи и книги более  «успешных» авторов, и тогда  прежние  мои разоблачения  научных  заблуждений, исторических мифов и  «басен» подтверждалось. А посему многое из того, что мною было когда-то  написано и сохраняется  на правах рукописи в двух томах, сегодня  уже морально устарело и не представляет  для любителей отечественной и мировой истории особо  интереса. В этом моя трагедия, но она  не только моя, но и всего моего народа, героические усилия  и победы которого в борьбе за выживание  на протяжении многих веков оказались  в итоге для  него напрасными.
       Смотреть    время от времени назад, чтобы сверить пройденный путь с предстоящим, выискивать  в  прошлом  образы  настоящего и будущего   – дело   полезное и  в личном плане  глубоко  человечное. Однако надо не забывать, что отечественная история, очищенная от  легенд, мифов и басен, жуткая и страшная. В ней много побед и поражений любви, но ещё больше  насилия и зла. В ней много великих военных  побед, но цена многих  из них, оказавшихся  ненужными,  была так  велика, что  порой  главные их воины-герои не  желали быть триумфаторами. И надо всегда помнить, что наше прошлое не так уж богато на приемлемые  для нормальной человеческой жизни   модели общественного устройства. Увы, жуткая кровавая история СССР в ХХ веке,  с её  трагически неразрешимой идеей тотального «насилия во благо» существенно потеснила полезную, жилую площадь  нашей Академии человечности.  У советских и постсоветских вождей всегда туго было с совестью, этикой и  человечностью: 
                Тонко и  точно продумана этика
                Всякого крупного кровопролития:
                Чистые руки – у теоретика,
                Чистая совесть –  у исполнителя.
                (Игорь Губерман)

      Завершив   свою серию статей и очерков на тему «Демоны и бесы второй русской Смуты»,  хочу сказать,  что в своих работах я всячески стремился   размыть грань  между изящной словесностью и обвинительным документом, изложить свои идеи и  свой  взгляд на мир в  живой, ясной и доступной  форме.  И здесь не моя вина, что в отечественной истории  по-прежнему остаётся  много  «чёрных дыр» и «белых пятен», разлито  много  недосказанности, двусмысленности, нарочитой таинственности и  откровенных подтасовок.  Я в силу своего ничтожного положения не  подчищал подлинные документы, не я изготавливал документальные подделки и не я  строго засекречивал тайные (преступные) соглашения и договоры.
       Главным для меня вопросом, кроме научно-популярного  просветительства молодёжи,    как и прежде,    был и остаётся – судьба   России, её пути  и судьба  новых поколений, которым придётся в ней жить, бороться и выживать под скупым  «солнцем мёртвых» (Иван Шмелёв).
      За двадцать прошлых лет, с момента поступления в МГО Союза писателей России,  я написал и издал несколько книг, сборников стихов и прозы, два социально-психологических романа.  Кроме этого на правах рукописи  подготовил к печати    три   тома научно-популярных и социально-исторических статей и очерков под названием «Легенда о совершенном Человеке»,  «Академия человечности», «Современные записки»  по 40 печатных листов  каждый. Лишь малую  часть из того, что  написано мною   за последние десять лет, удалось опубликовать  в литературных журналах и газетах, всё остальное   – в Интернете, в  частности, на портале ПРОЗА. РУ, на  сайтах Зиновьевского клуба и  сайте «Мировой кризис». Я сделал всё,  что мог, и юный  читатель вправе сам  решать, читать ему мои тексты или нет. Каждый юноша  вправе  выбирать  себе полезное для ума и сердца  чтение – кому-то нравится читать  мемуары Черчилля, а кому-то дневники Геббельса, у каждого на каждый день свой    кумир и свой катехизис, своя цель и своё предназначение, но  при этом хочу сослаться на  Вергилия: «Выбирая богов, мы  выбираем свою судьбу».
      Я сделал всё, что смог и успел. И не мне судить много ли я  полезного сделал для будущего мира  или мало. Одно лишь могу сказать вслед за добрым и чутким человеком, святым эсером и наставником молодёжи Ильей  Фондаминским, слегка  изменив его слова: «Когда меня спросят, в чём оправдание  моего пребывания на этом свете, я покажу им  на   тома своих произведений и «Современных записок».

2018-02-22

Источник:
Автор – Анатолий АПОСТОЛОВ, историк, писатель, публицист,  автор книги «КАК ПРОДАТЬ БЛИЖНЕГО. Донос как способ существования» (М.2003), «За Храмовой стеной. Книга Памяти» (М. 2011) и двух социально-документальных  романов «Княж-Погост» (М.2013) и «Дом разбитых зеркал» (М.2017).