Приказ есть приказ

 

           Выполнение приказа очень важно, не выполнение карается по закону, и военнослужащий, допустивший подобный проступок, подлежит наказанию. Но иногда приказы бывают таковы, что их выполнение возможно с применением личной разумной инициативы. Получается, что вроде и не выполнил приказ, а добился успеха и командир понимает твою правду и наказания не последует. О такой ситуации я хочу вам поведать.
          Случилось это в восьмидесятом году прошлого века. В нашей стране проходили Олимпийские игры, соответственно все силовые структуры, в том числе и Армия, были в режиме повышенной боевой готовности и убыли в места проведения учений. Наш батальон не был исключением и, погрузив технику на платформы, а личный состав в теплушки, убыл на Кавказ для участия в учениях войск в Азербайджане. Вы можете подумать, что я привираю, ведь время не военное и личный состав должны перевозить в  пассажирских вагонах.  Да такие вагоны заказывались министерством обороны при дальних перевозках, мы же ехали двое суток, с нас и этого было достаточно. Все бы ничего, но вот справить нужду можно было только на стоянках, которые бывали крайне редко. Если у вас богатое воображение представьте, эшелон останавливается на станции и приличное количество людей бежит в общественный туалет, проходит минут десять раздается крик: «Военные ваш эшелон пошел». Выбегая из постройки и держа рукой брюки догоняют люди уходящие платформы. Ура, платформа рядом. Хватаюсь  за борт, брюки сползают, ценой немалых усилий все таки забираюсь на платформу, а поезд мчит и мчит, как будто десяти минут отдыха ему хватило. Хорошо, что лето, но все равно ветерок пробирает.
         Как бы там ни было прибываем на станцию выгрузки, разгружаемся, получаем схемы-приказ и разъезжаемся на боевые позиции.
         Боевая позиция досталась мне в районе городка Пришип, что в четырнадцати километрах от иракской границы. Место прямо сказать не привычное для человека прожившего там, где перелески чередуются с полями, а здесь сплошные поля и не с зерновыми, а с помидорами и виноградом. На поле работают женщины, мужчин не видать, подхожу спросить, где найти начальство, но женщины закрывают лицо платками и отходят в сторону. Замечаю на поле мальчишку, подзываю, задаю вопрос, ответа нет, только хлопает глазами. Наконец два слова доходят до пацана, это председатель и где. «Там»,- машет рукой собеседник. Говорю и показываю: «Садись в машину и показывай». Приглашение сесть в машину подействовало. И вот маленький Сусанин с гордым видом сидит на переднем сидении УАЗа и указывает дорогу к дому председателя колхоза.
         Подхожу к воротам, вижу женщину: «Здравствуйте, не подскажите, где председатель».
 «Председателя нет дома, есть его брат»,- отвечает женщина.
-Позовите брата.
Выходит брат председателя.
-Здравствуйте, мне надо разместить технику, в этом месте можно?
- Размещайте.
- А председатель ругаться не будет?
- Брат сказал, значит не будет.
- Спасибо.
        Развертываю стацию на маленьком пяточке рядом с чахлыми деревцами, от которых даже тени нет, но все же маскировку сделать легче. И начинаются боевые будни. Вы обратили внимание, что на полях виноград и помидоры, значит солдаты будут их таскать. Предвидя это, договариваюсь с председателем о возможности брать помидоры и виноград. Сам покупаю большой мешок развесного чая и запрещаю солдатам пить сырую воду и есть не мытые помидоры и виноград.
       Через несколько дней по связи приходит приказ о запрете выдавать солдатам овощи и фрукты. Надо выполнять приказ, но я оставил все, как уже сложилось на боевой позиции. В войсках началась эпидемия дизентерии, не обошла она и наш батальон. Как-то заступил я на дежурство в ночную смену и приказал часовому докладывать обстановку каждые полчаса.  Прошли два доклада, третьего нет, смотрю из аппаратной машины, часового не видать, выскочил, пробежался по маршруту часового, никого нет. Бужу сержантов и приказываю искать часового, а у самого дурные мысли в голове, ещё бы до гор три километра, а там и граница, мало ли что.
   Через некоторое время приводят сержанты горе-часового.
- Докладывай, где был.
- В туалет ходил по большому, я уже три дня сходить не могу, живот болит.
- Сержант Рябов, смените часового, а ты, Матушенко, сдашь оружие и подойдешь ко мне.
     Сам облегченно вздыхаю, ничего серьезного не произошло. Просто солдат наелся винограда с косточками вот и заклинило.
       Подходит Матушенко, я ему говорю: «Где мое туалетное мыло знаешь? Отрежь кусочек и засунь себе в задний проход. К обеду эффект доложишь». Помню, так делала моя мама, когда я был маленький, и называла это поставить пробку.
      На утро приезжает ко мне парторг, с проверкой службы войск. Видит ведро винограду, большую кастрюлю помидоров, молча обходит боевую позицию и со строгим видом отзывает меня в сторону: «Вы почему не выполняете приказ, Вы заглядывали в туалет (туалет всегда оборудывается на позиции), у Вас кто-то поносит». «Знаю,- отвечаю,- давайте подождем до обеда и сделаем выводы»
       Сидим в курилке, обсуждаем всякие вопросы. Подходит Матушенко:
-Товарищ капитан разрешите обратиться к старшему лейтенанту Ласточкину;
- обращайтесь;
- товарищ старший лейтенант, я уже три раза сходил, ещё хочется, живот бурлит;
- хорошо идите.
        Парторг вопросительно смотрит на меня, поясняю в чем дело и минут двадцать не могу добиться от него ни одного слова , дикий хохот давит капитана.
- Ну ты даешь, у всех понос, а у тебя запор;
-так приказ надо выполнять с умом.
          На погрузке в эшелон офицеры всего батальона просили меня несколько раз рассказать этот случай.
       Да выполнение приказа это тоже своего рода искусство.