Монеро

Падение клана Мау;нг

-Тише, тише ты! Что ты мне всё по ногам ходишь?
-Темно же, не видно ничего.
-Чшшш… Пригнись, - Йов присел у куста и развернул к себе своего младшего брата – Серта за плечи. - Слушай: ты хотел поохотиться, пожалуйста. Но это, между прочим, твоя вина, что факел в воду уронил.
-Всё, молчу, - тут же спохватился Серт, понимая, к чему идёт дело.
-Я, вообще, предлагаю развернуться и уйти обратно, - услышал он ожидаемую фразу.
-Как же! – Серт выпрямился. – Я не хочу пропустить свою первую охоту.
-Свою первую нелегальную охоту, - уточнил Йов. – Идём!
Он встал, и они медленно стали пробираться в чащу леса. Половинка луны с любопытством выглядывала из-за серой тучи – последним вестником прошедшей грозы – и отбрасывала свет на лук и колчан двух братьев. Одному из них, старшему, было шестнадцать. Младшему – десять. Они были очень похожи. У обоих пшеничного цвета волосы, карие глаза, разве что у малого был нос картошкой да губы пухленькие, словно вечно надутые. И одеты они были по-разному. Йова отличали куртка из бычьей кожи и пояс с кинжалом. Маленький же Серт такую одежду не носил, ибо в строю воинов ещё не был. Поверх штанов он нацепил овечью шкуру, напоминающую меховую юбку, тем самым смахивая на девчонку. Обычно эту шкуру снимали после своего первого убитого зверя. Серта очень сильно дразнили, так уж сложилось, что мальчиков чуть ли не с восьми лет начинают дразнить за ношение такой одежды, однако официальное посвящение в мужчины происходит в двенадцать лет. Кто-то решается переступить закон и отправляется на охоту раньше, нелегально, но всё-таки в сопровождении старшего, за что последний получает выговор и какое-нибудь наказание. Наказание не минует и самого нарушителя. Однако это ничто по сравнению с приятностью избавиться от овечьей шкуры раз и навсегда. Оружие мальчикам носить запрещалось, поэтому лук и стрелы тащил на себе Йов. Но хитрый Серт успел стащить с кухни нож, которым их мать обычно разделывает мясо. Нож был немного туповат, но Серт не знал ещё всех тонкостей этого дела, да и к тому же хотел покинуть дом побыстрее, иначе он рисковал быть замеченным.
-И какой дух дёрнул меня пойти с тобой? – завёл с самим собой разговор Йов. – Надо было оставаться дома.
-Напомнить ли тебе, милый братец, что сам ты стал мужчиной в десять? Небось, надоели насмешки, а?
-Да, мне было десять, - сквозь зубы, пробурчал Йов. – Но вышло это случайно. Я слишком далеко ушёл в лес и на меня напала волчица. Со страху я её и заколол.
-Со страху… Откуда же у тебя тогда был нож, ежели ты непреднамеренно ушёл в лес?
-А оттуда! Меня отправили к Хри;де, ну, озеру, срезать камыш. А он так там порос! Ну, я и ушёл.
-Отличная сказочка, Йов! – усмехнулся Серт. – Это ты матери расскажи.
-Ты так говоришь, будто бы лично присутствовал при всём этом. Не знаешь – рот не разевай. Иначе развернусь и уйду, а ты уж как хочешь выбирайся, авось детёныш той самой волчицы учует знакомую кровь и нападёт на тебя. Если удача будет сопутствовать – выйдешь из леса мужчиной, нет – так не выйти тебе из него никогда!
-Зачем ты меня пугаешь? – насторожился Серт, услышав какой-то шорох в кустах. – Словно тебе нет дела до моей жизни!
-Я за неё в ответе. А ты делаешь, что тебе вздумается. Лесной дух, как я согласился на это? Да мать убьёт меня!
-Да ничего она нам не сделает, покуда не узнает. А если ты свой язык распускать не будешь и своему этому Гро;тху хвастаться не станешь, так выйдем из воды сухими.
-Я не такой болван, чтоб об этом рассказывать какому-то там Гротху. Он меня просто бесит!
-Бесит, потому что тебя с ним постоянно сравнивают или потому что он в большем почёте у старейшин?
-Заткнись!
-Ладно. Когда придём-то?
-Придём? Ты думаешь, что зверь сидит на полянке и ждёт не дождётся, когда же ты его убьёшь? Простофиля!
-Я так не думаю!
-Вот лес, вот лук, - он вручил брату оружие. – Ищи следы, стреляй, пока не попадёшь. Но хоть одну стрелу потеряешь, башку оторву.
-А если она в озеро упадёт?
-Значит, полезешь в воду.
-Ночью?
-Ночью. Или ты испугался Хриды? – Йов усмехнулся над наивностью младшего брата. Хрида была духом озера, из которого клан черпал воду. У неё было сто голов, каждая из которых могла принимать любой облик того, кто глядит в её озеро. – Не беспокойся, такие маленькие мальчики её не интересуют. Она затаскивает на дно, только таких красавцев, как я.
-На таких уродов она даже не посмотрит!
-Что ты сказал? – и Йов вырвал лук.
-Эй! Верни! Я же просто пошутил.
-Я сейчас тоже пошучу и оставлю тебя здесь одного.
-Не надо! Ну, отдай! Это же моя первая охота. Вечно ты хочешь мне всё испортить, - Серт чуть не плакал. Его пухлые губы задёргались.
-Это ещё кто кому, - пробубнил себе под нос Йов.
Они вышли на небольшую полянку, освещённую лунным светом, который кое-где преломляли высокие сосны. Лёгкий ветер трепетал спящие цветы, и казалось, что это само поле мерно дышало. Йов сбросил с себя колчан. Нетерпеливый Серт выхватил стрелу и понёсся вперёд, но Йов схватил его за шиворот и приподнял, хотя это и было тяжело.
-Ты куда? – и он поставил брата на землю.
-Стрелять.
-Жди.
-Чего ждать-то?
-Слушай. Сюда ночью приходят волки. Не всегда, конечно, но бывает. Даже не спрашивай, откуда мне это известно. Но может, забредёт какой-нибудь заблудившийся волчонок, - в этот момент вдалеке послышался скулящий вой. Серта передёрнуло. – Испугался? – усмехнулся старший брат.
-Как бы не так! – он сделала шаг вперёд, но тишина так испугала его, что он отступил. – А что будет, если мы не успеем убить до рассвета?
-Мы вернёмся домой.
-Я не хочу надевать эту юбку!
-А я не хочу, чтобы мне оторвали из-за тебя голову. На твоём месте, я бы пошёл охотиться днём с мальчишками. Почему бы тебе не подговорить Хо;рта или, к примеру, Гре;да? Мне кажется, они с лёгкостью согласились бы на такое дело. Сами ж в шкуре ходят!
-Не могу, - виновато ответил Серт, словно у него была такая идея и раньше.
-А что случилось? – заботливо спросил Йов.
-Мы поссорились, - он стал носком ковырять сырую землю.
Йов расхохотался, а потом спросил:
-Чего же вы не поделили? Баранину или девчонку?
-Нет, просто они придурки.
-Конечно, как я мог забыть… Ну, позови тогда Семе;лу. Она девочка бойкая, да и понятливая, над вами не смеётся.
-Так она же девчонка! Девчонки не должны охотиться.
-Ну, - протянул юноша, разводя руками, - одного я тебя точно не отпущу.
-Что ты постоянно всё с себя переваливаешь на кого-то другого? Кто мне брат: Семела или, может быть, Гред?
-Да ладно тебе. Не сердись. Иначе злой дух леса учует твою ненависть и заберёт к себе на воспитание.
-Пусть уж явится, я его застрелю.
-Это дух, Серт. Его невозможно застрелить.
-Это мы ещё посмотрим.
Йова поражала нетерпеливость Серта. Ему казалось, что в его годы он был куда покладистее своего брата, но в действительности он приносил забот даже больше. Вот и сейчас мать нередко жаловалась на него отцу. В бой-отряде на него постоянно ругались, и всё-то он делала не так. Единственное, за что его хвалили, - хорошее обращение с мечом. Он считался самым лучшим бойцом, владеющим данным видом холодного оружия в Маунге. Это передалось ему по наследству. Однако лучшим в клане был не Йов, слишком молод. Дядя Ве;йкут так хорошо управлялся с несколькими видами оружий, что про него складывались всякие легенды, которые читались детям на ночь в качестве сказок. Йов во всём пытался подражать ему, но выходило как-то не очень. Юноша был слишком пылок и не очень увлечён этим делом, постоянно менял одно ремесло на другое, а тут добавилась и другая проблема: наступил тот возраст, когда ему стали нравиться девочки, и из-за этого он начал чувствовать скованность и вёл себя как-то по-дурацки, особенно когда рядом была старшая сестра Семелы – Йори;га. Она хоть и не считалась лучшей красавицей в клане, но в ней было то, отчего у Йова сосало под ложечкой. Когда маленький Серт узнал об этом, он начал глумится над братом и дразнить. Йов обычно прекращал это, говоря, что выдаст его за Семелу, и тот умолкал.
Но так уж случилось, что родители решили устроить брак Йова и Йориги, чему Йов был очень рад, но было нечто, что его напрягало. Он знал, что Йорига относилась к нему лишь с сестринской любовью, а он испытывал к ней самую настоящую симпатию юноши к девушке. К тому же, всё усложнялось тем, что, по слухам, ей нравился Гротх. Но Йов верил, что с браком всё изменится.
Йов уселся под сосной, сорвал тростинку и начал крутить её во рту своим языком. Он не очень-то верил, что сюда выйдут волки, поэтому и не хотел идти дальше в лес. Для сейчас главнее было вернуть брата целым и невредимым. А охота подождёт. Йов взглянул на луну. Серт хотел было сесть рядом с братом, но сделал пару шагов вперёд и уселся на краю поля. Так он показывал свою самостоятельность.
-Осторожнее там! – крикнул ему Йов.
-Разве что полевая мышь на меня нападёт, - разочарованно ответил Серт, он думал, что охота с братом будет куда интереснее.
-Как думаешь, - через несколько секунд обратился Йов к брату, выплюнув надоевшую тростинку, - что со мной сделают, когда ты притащишь шкуру волка?
Серт не повернулся, когда заговорил его старший брат, но улыбнулся про себя, ведь из слов Йова он понял, что брат уверен в нём и тот обязательно кого-нибудь сегодня убьёт.
-А ты помнишь, что сделали с дядей Вейкутом? – спросил он.
-А, это! Да нет, это сказки для детей… Меня, наверное, запрягут чем-нибудь, вряд ли они уж станут подвешивать меня над озером на целых семь дней вверх тормашками, дожидаясь пока какая-нибудь утопленница затащит меня на дно.
-Ну, не знаю. Может, отправят на кухню или заставят ловить рыбу. А может ночные дежурства. Ну, что там тебе обычно дают?
-Так-то обычно, а тут вон какое дело! – Йов снова сорвал травинку и положил её в рот. – Я, кажется, знаю.
-И что же? – Серт впервые обернулся за их разговор.
-Выгонят меня.
-Выгонят? Как это?
-Очень просто. Отец уже давно говорит, что на совете старейшин только и ходят слухи о моих… выходках. В конце концов, всё кончится плачевно и я вынужден буду покинуть клан Маунг.
-Нет! – голос Серта дрогнул. – Это из-за меня, да? Так ведь не должно быть!
Серт чуть ли не плакал. Выгнать человека из клана ровнялось смерти, даже хуже того. Это значило, что изгнанник не может подходить не только к месту пребывания клана, но и к любому его члену меньше, чем на выстрел из лука. Если Йова не будет рядом с Сертом, бедный Серт лишится своего главного защитника.
-Да, ладно, не парься. Я, может быть, сам хочу уйти.
-Ты что такое говоришь? – Серт встал. И хотя ростом он был не велик, но, когда сердился, становился необычайно страшным. Его глаза излучали гнев. Этой чертой он пошёл в отца. Потому-то сыновья так его боялись.
-Успокойся, я же ещё никуда не ушёл.
-Только попробуй! И я первым заколю тебя.
-Будет очень мило с твоей стороны! – язвительно ответил Йов.
-Что? – возмутился Серт и направился к Йову.
Йов неожиданно выпрямился.
-Что ты сказал? – спросил Серт, подойдя к брату.
-Тихо!
-Ещё чего!
-Тихо, я сказал, - сквозь зубы, как змея, прошипел Йов, и напуганный Серт тут же изменился в лице, став смирным и послушным как овечка.
-В чём дело? – прошептал он, пока брат медленно и бесшумно поднимался, опершись о дерево и оглядываясь по сторонам.
-Мы здесь не одни…
-А кто здесь?
-А мне почём знать!
Йов медленно забрал лук и стрелу у брата. Тот ничего не говорил, но как только оружие оказалось у Йова, Серт опомнился и в полголоса произнёс:
-Эй! Это я должен убить, ты же…
-Чш! – и Серт послушно умолк. Он медленно полез за пояс, и всей своей мальчишеской силой сжал кухонный нож.
-Йов! – простонал он.
-Идём тихо, - приказал Йов и тихой поступью двинулся вперёд. Они медленно подкрались к кусту.
-Там кто-то есть? – затая дыхание спросил Серт.
-Сейчас проверим, - Йов аккуратно раздвинул ветки, и из куста неожиданно резко что-то выскочило и перелетело через двух братьев.
-Лесные духи! – ругнулся Серт, чего никогда себе ранее не позволял, и занёс руку с ножом, чтобы пусть его вслед страшного зверя. Но рука его застряла в воздухе – это Йов удержал её.
-Гляди, гляди! – прошептал он своему младшему брату.
По полю мчалась самка оленя, освещённая лунным светом.
-Да это же… - разочарованно сказал Серт, но тут из-за кустов выпрыгнуло ещё что-то, и Йов вскрикнул. Серый лохматый зверь с клыкастыми зубами опрокинул Серта, и пытался разгрызть ему горло. Бедный мальчик рукой упирался ему в глотку, пытаясь не дать себя задеть. Лапы волка разорвали ему одежду и уже успели нанести пару царапин. Волк оказался мощным, тяжёлым зверем, который всей своей силой придавливал мальчика к земле. Серт звал на помощь стоящего рядом брата. Йов прицелился, но никак не мог осмелиться пустить стрелу. Он боялся, что попадёт в брата, ибо сейчас ему казалось, что волк и Серт – это одно и тоже, а при ночном освещении попасть не туда было так просто.
-Стреляй, Йов, стреляй же скорее! – молил его брат.
-Нож! Нож, Серт! – очнулся Йов, вспомнив про ещё одно оружие.
Нож лежал буквально в нескольких сантиметрах от Серта. Он уронил его, когда волк прыгнул на него. Йов боялся подобрать его, ибо думал, что волк тогда нападёт на него, а Серт точно не сможет его спасти. Но руки младшего брата были заняты, пытаясь дикому зверь не дать впиться в горло. Со слезами на глазах, Серт отнял левую руку и потянул её к ножу. Его поиски заняли всего несколько секунд, волк кинулся на эту руку и укусил, Серт взвыл. Йов приготовился стрелять. Серт не видел этого, но знал, что тот сделает.
-Не стреляй! – успел крикнуть он, но Йов выстрелил – стрела пролетела прямо над волком. Тот навострил уши. Серт больной рукой ударил ножом зверя в бок. Тот заскулил. Он сделал ещё несколько ударов уже в шею, и волк упал.
-Я убил его, я убил его! – вылезая из-под волка, бормотал до смерти напуганный Серт.
-Живой? – подскочил к нему Йов. – Да ты весь в крови! Мама меня убьёт.
-Я его убил! – безмятежно радовался Серт, уже готовый снять овечью шкуру.
-Дурак! Дурак! – Йов начала колотить брата, а потом обнял. – Какой же ты дурак!
-Йов, Йов, ты чего? Я же его убил…
Волк ещё дышал, но выжить уже не мог.
-Я больше с тобой никуда не пойду! – сказал Йов и зашагал в сторону леса.
-Ты куда? А туша? Её нужно брать с собой или что? Йов! Постой!
Йов шёл словно опьянённый. Он мог только что потерять брата. А тот с искровавленной рукой бежал за ним, вытирая нож об одежду.
-Что с тобой? – нагнал Йова Серт. – Слушай, я первым же делом всё расскажу отцу. Он будет гордиться. Теперь я стал мужчиной, слышишь? Как ты! Я так давно хотел стать таким же, как ты!
-Как я? – вдруг остановился Йов. – Да ты понимаешь, что тебя чуть не убил волк? Всё! Ничего не знаю. Я бужу мать и всё ей рассказываю, и пусть меня хоть на кол сажают, я больше не хочу рисковать жизнью! – он хотел добавить «твоей», но эти братские отношения не дали ему показать такую слабость и привязанность к Серту.
-Но я ведь… Нет, Йов! Всё ведь обошлось. Йов, ну, пожалуйста! Я скажу, что был один! Слышишь? Йов!
Йов ушёл вперёд, и бедному Серту ничего не оставалось, как нагнать его снова. Йов стоял как вкопанный, не двигаясь с места.
-Я хотел извиниться, - залепетал Серт.
-Где твой нож? – спросил Йов, даже не оборачиваясь на брата.
-Здесь.
-Бежим! – крикнул Йов и рванул вперёд, схватив брата за руку. Серт обернулся на секунду назад, и увидел, как за ним гонится ещё один волк.
-Где клан? До клана далеко? – в панике спросил Серт, но Йов ничего не ответил, он берёг дыхание, но про себя думал: «Не успеем добраться, не успеем». И ещё крепче сжимал руку брата в своей. В этот момент Йов споткнулся о корягу, а Серт налетел на него и кубарем прокатился пару метров. Волк прыгнул, но упал, так и не долетев до Йова. Тот поднял голову и увидел, как из волка торчала стрела. Он обернулся. Серт валялся в двадцати метрах от зверя, лука при нём не было, значит, он не стрелял. Тогда это…
-Слишком далеко от клана, - пронеслось в голове Йова.
-Кто тут? – услышал он знакомый и ненавистный ему голос.
-Гротх? – приподняв с земли голову, спросил вслух Серт.
-Только его тут не хватало! – Йов подбежал к брату и помог ему встать, но скрыться им не удалось. Гротх уже подошёл к ним.
-Йов? – первым же делом спросил он, увидав знакомое лицо. Лишь потом он заметил маленького Серта. – А его-то ты зачем с собой взял?
-Я убил своего первого волка! – радостно объявил тот.
-Серт! – промычал Йов.
Он недоумевающее посмотрел на Йова:
-Ты зачем ночью покинул клан?
-А ты? – тут же просил Йов.
-У меня ночное дежурство.
-Так далеко?
-Я… Ладно, квиты. Надо вернуться скорее домой, иначе, если нас поймают…
-Да ты всё расскажешь!
-Дурак я, что ли?
-Ещё какой!
-Слушай, надо успеть до рассвета. Он вот-вот начнётся. А вам ещё отмыться надо…
-Какая забота! Не буду я никуда торопиться. Я сам всё и расскажу, - и Йов двинулся вперёд, в сторону клана.
Гротх и Серт остались стоять на месте.
-Это он из-за меня, - объяснил младший брат, но на самом деле Йов просто не хотел, чтобы Гротх остался безнаказанным: Йова с Сертом всё равно накажут – они не успеют вымыться, так пусть и Гротх тогда страдает, раз уж тоже переступил закон клана.
-Эй, погоди! Стой! – крикнул ему вдогонку Гротх. – Давай потолкуем.
Йов остановился, резко развернулся и сказал:
-А давай. К рассвету как раз закончим, и вернёмся вместе.
-Послушай, это несправедливо. Я вас спас. Сделай и для меня хоть самую малость.
-Ничего я делать для тебя не собираюсь. И вообще, мы бы и без тебя справились.
-Ну, конечно!
-Йов, Гротх прав! – встрял в разговор Серт. – Это как-то нечестно.
-Не лезь! – возразил Йов. – Не твоего ума дело!
-Да он ведь весь в крови! – заметил Гротх и взял за руку Серта. – Больно?
-Да.
-Не трогай его! – Йов выдернул руку Серта и повёл его в сторону клана.
-Что ты вечно из себя кого-то корчишь? – крикнул Гротх. – Кому это на пользу? От этого, между прочим, страдаешь не только ты! Серта нужно показать Сау;мме, она знает толк.
Но Йов его не слушал и уверенно шёл вперёд.
В клан они вернулись, когда уже рассвело. Йов и Серт бесшумно вошли в деревянный дом.
-Тебе нужно промыть руку, - сказал Йов.
-А как же Саумма?
-Идём, я буду лить тебе на рану.
-И где это вы… Серт! Что случилось? – на пороге стояла пышногрудая женщина в теле с растрёпанными русыми волосами, собранными в косу. – Йов! Что ты с ним сделал?
-Мама! Почему я? Между прочим, это была его затея!
-Какая затея? – она опустилась на колени перед младшим сыном и стала разглядывать руку. – Какой кошмар! Кто это тебя так? Нужно срочно показать Саумме, - затем она развернулась к Йову и с укоризной произнесла: - Я не хочу, чтобы мой сын ходил без руки.
-Это волк, мама, - гордо, но с ноткой оправдания произнёс Серт, понимая, что ничего доброго из этого не выйдет. – Я его убил.
-Кого? Волка? Да вы с ума, что ли, тут все посходили! Йов, куда ты смотрел! – и она дала ему подзатыльник. – Отец! Отец!
-Нет, мама! – спохватился Йов. – Только не рассказывай об это отцу. Пожалуйста!
-Да, не надо! – Серт выбрал тактику брата, хотя не до конца понимал, зачем это нужно.
-Мама! Меня же отдадут на суд старейшинам. Мама, меня же могут изгнать!
-В чём дело? – послышался бас со двора.
-О, нет! – Йов понял, что теперь всё окончательно неизбежно.
Мать, таща за собой младшего сына, вышла на задний двор, где стоял их большой бородатый отец, облокотившись о забор и разговаривая с одним из старейшин.
-Доброе утро, - поздоровалась с гостем мать.
-Что он натворил? – спросил отец, зная, что только за этим к нему и обращаются.
-Серт! Отец хочет узнать, что произошло сегодня ночью.
-Ничего особенного, - его голос задрожал. – Просто я сегодня убил волка.
-Волка? Где?
-В лесу.
-Ты пошёл в лес один?
-Нет, почему? Со мной был Йов.
-Йов?
-Отец, я всё сейчас объясню. Всё не так уж страшно! – спохватился Йов.
-Мне и так за тебя краснеть приходится. А ты ещё и брата своего втягиваешь. Хочешь рисковать своей жизнью – рискуй, остальных не трогай!
-Но Серт сказал, что он всё равно уйдёт сегодня в лес! Не мог же я приковать его к кровати.
-Мог и должен был! Ты обязан следить за его сохранностью.
-Вот я и пошёл с ним.
-А должен был остаться дома. И ты тоже, - обратился отец к Серту.
-Послушай, он же убил волка, стал наконец мужчиной. Разве это плохо?
-Мужчиной? Мужчиной становятся не оттого, что убивают кого-то, а оттого, что добавляется ум. А у вас его вообще нет!
-Между прочим, не у нас одних. На обратном пути нам попался Гротх!
-Гротх? – вдруг заинтересовался происходящим старейшина.
-А, Кау;гр, - как бы только что заметив, произнёс Йов. – Да, между прочим, он был в лесу. Далеко от клана.
-Что он там делал? – Каугр выпрямился.
-Не знаю, он мне ничего не сказал.
-И где он сейчас?
-Дома, наверное, притворяется спящим. Вы проверьте лучше его колчан. Там не хватает одной стрелы.
Каугр не стал расспрашивать, почему в колчане его подопечного не хватает стрелы. Его это нисколько не волновало. Ему уже было не по себе оттого, что Гротх покинул пост и оказался в лесу. И он отправился к своему дому.
-Значит, так, - произнёс отец, когда Каугр отошёл на приличное от их дома расстояние, - вот что мы будем с вами делать: Серта к Саумме, пусть посмотрит руку, а потом отправьте его доить молоко, дней так на пять.
-Но, отец!
-А с тобой мы ещё потолкуем. Переговорю с Каугром. А для начала умойся. Я не хочу, чтобы ты предстал перед старейшинами в таком виде, - и отец зашагал в дом.
-Перед старейшинами? Но зачем предавать этому такую широкую огласку? Ведь ты в праве дать мне наказание самостоятельно, как Серту!
-Да, но я не буду. Серт ещё маленький мальчик, а ты уже давно нет, так что и дела твои будут рассматриваться как взрослые. Я сказал суд, значит, будет суд.
-Но я же защищал своего брата!
-Вот это ты старейшинам и скажешь, а я больше ничего не хочу слышать!
Йов остался стоять один во дворе. Он видел, как мать за руку тащила Серта к Саумме, а отец скрылся в доме. Он не знал, что ему сейчас делать, всё равно было сделано слишком много. В конце концов, Йов надеялся только на одно: быть изгнанным. Конечно, это было хуже смерти, но тогда решится много проблем: он станет самостоятельным, не будет жить под опекой родителей, ему больше не придётся носиться с младшим братом, он напрочь забудет о Гротхе и их не обговариваемой, но всеми замеченной вражде, он сможет поступать по своим правилам, а не по правилам клана, ему не нужно будет ни перед кем отчитываться, он почувствует свободу. С другой стороны, был ряд и отрицательных сторон: клеймо изгнанника на всей его семье, потеря Йориги, самому придётся не только добывать еду, но и готовить её. Готовить! Да ведь это исконно женское занятие! Не говоря уже о пошиве одежды. А если он заболеет, к кому ему обратиться? Он так и умрёт один…
Стоя на дворе, Йов впервые за это время осознал, как это страшно – быть изгнанным. Он знал, что Гротха никуда не выкинут, он не так уж и провинился, а ему достанется по полной.
-И пусть! – вырвалось у него из уст. - И уж если я останусь один на всём свете, то обо мне потом начнут слагать легенды. В долгу я не останусь. Они ещё припомнят Йова из клана Маунг.
Йов перепрыгнул через худенький забор и отправился в сторону озера.
Это был конец весны. С утра ещё было холодно, а на траве блистала роса. Йов шёл и размахивал палкой, пытаясь тем самым успокоиться, но это почти не помогало. Он остановился у самой воды и посмотрел на своё отражение.
-Я лучше всех справляюсь с мечом, - сказал он озеру, - они не могут меня выгнать. Ты, случаем, не знаешь, когда собираются старейшины? А! Ничего ты не знаешь! – и он воткнул палку в ил. – А я вот знаю…
Он услышал шум, а затем голоса:
-В конце концов, я спас им жизнь. Это хоть чего-нибудь да стоит.
-Как будто в этом весь смысл! – отвечал молодой женский голос.
-Нет, это вышло случайно… Но какая разница?
Йов с первой же секунды узнал голос Гротха, чуть позже распознал и женский. Это была Йорига. Он не хотел быть замеченным, поэтому спрятался за стволом дерева. Йориге было семнадцать. У неё были короткие светло рыжие волосы, чуть выше плеч. Ей их отрубили пару месяцев назад, когда она в чём-то сильно провинилась. Она недели две оплакивала свою потерю. А Йов безуспешно пытался её утешить. Гротх был на год её старше, у него тоже были светлые, пшеничные волосы, похожие чем-то на куски растрёпанной ваты. У него были голубые глаза, два светлых озера, которые так нравились почти всем девушкам клана. Гротх был немного больше Йова, сильнее и плечистее его. И хотя он не был так хорош в боевом искусстве, но у него всегда была голова на плечах, и он всегда знал, что делать и как поступать, в какой бы ситуации они не оказались. Йов ревновал Гротха к Йориге, хотя это и было глупо. Гротха не волновала семейная жизнь, он полностью готов был отдать себя службе, но иногда Йов замечал, как неровно дышит его возлюбленная, когда рядом тренируется его враг. А Йориге нравился и Гротх, и Йов, и выбрать она одного всё никак не могла, хотя и собиралась вступить в брак.
-Ты же знаешь Йова. – продолжал Гротх. – Он всегда такой. Но в чём его вина? В том, что он решил не дать умереть брату? Я не дал умереть им обоим.
-Я не о том тебя спрашиваю, - возразила Йорига. – Зачем ты вообще пошёл в лес? У тебя, между прочим, было дежурство!
-Я знаю. Но так надо было…
-Ты что-то скрываешь? – Йорига посмотрела ему прямо в глаза. – В чём дело, Гротх? Я тебя прямо-таки не узнаю!
-Не лезь, Йорига… Не твоего ума дело.
-Йов… - прошептала она.
-Что? – переспросил Гротх и обернулся. Он увидел, как из-за дерева выглядывает их общий знакомый. – А! Здорово.
-Я пойду, - вдруг заторопилась Йорига и скрылась.
Гротх сделал пару шагов вперёд и остановился. Йов полностью вышел из-за дерева.
-Это ты из-за неё отправился в лес? – спросил он.
-Из-за Йориги? Нет. Стал бы я ради неё рисковать своим положением в клане!
-А почему тогда?
-Потому. Я не обязан перед тобой оправдываться.
-Да, не обязан, - согласился Йов и сделал пару шагов вперёд, - а вот от старейшин правду скрыть не удастся. Ты знаешь, что будет суд?
-Его не будет, - возразил Гротх.
-Мой отец сказал…
-А вот Каугр утверждает обратное.
-Это, между прочим, серьёзное дело.
-Это ты-то серьёзное дело?
-Я, может быть и нет, у меня репутация давно не такая уж и чистая. А вот ты… Ты другое дело, - он приблизился к Гротху. – Суд будет.
-Каугр против, - всё так же непоколебимо отвечал Гротх.
-Каугр лишь один старейшина, помимо него есть ещё четырнадцать человек.
-Его слово стоит семи старейшин. Так что суда не будет.
-Пусть. Пусть его не будет. Но что ты делал в лесу, если это не из-за Йориги? Неужели ты хотел сбежать?
-Не твоё дело! – Гротх развернулся и зашагал прочь. Йов развернул его:
-Э, нет! Да я, кажется, попал в точку. Гротх собирался сбежать! Духи, духи! А я не дал ему этого сделать. О-го-го! Я-то молодец.
-Отвали, ты ничего не понимаешь!
-Вот почему ты не хотел этого рассказывать Йориге! Она бы взбесилась от такой новости.
-Она слишком глупа.
-Не смей! – вспыхнул Йов. – Она неглупая.
-Всякая женщина глупая.
Йов накинулся на Гротха, готовясь ударить его в лицо кулаком, но тот зажал его руку в своей и несколько раз ударил в живот, отчего Йов подпрыгнул, а затем упал на землю, когда Гротх его отпустил.
-Тварь!
-Послушай, Йов, - он сел на корточки перед ним. – Я не знаю, почему у тебя ко мне такое отношение. Мне всё равно, что ты думаешь о Каугре. Ещё меньше я волнуюсь о Йориге. Но меня трогать не смей!
-Тварь!
-Ты хороший парень, только ума мало. В тебе опыта жизненного нет. Таких на боях быстро убивают. Была бы битва, ты был бы уже мёртв, - Гротх встал и зашагал вдоль берега. Йов поднялся и крикнул ему вдогонку:
-Я этого так не оставлю! Ты слишком плохо меня знаешь.
Когда Йов вернулся обратно в клан, он заметил, как Каугр – наставник Гротха, человек, который его приютил, пока тот был ещё совсем ребёнком, ибо настоящих родителей убили, разговаривал с ним о чём-то неподалёку от дома Йова, который стоял у самого леса. За забором дома стоял отец и что-то делал, вероятнее всего, это были стрелы. Йов бросил мимолётный взгляд на него и увидел с каким серьёзным выражением смотрит на него отец. Йов опустил голову и пошёл к калитке, но тут его позвали.
-Йов! Подойди сюда.
Он обернулся и увидел зовущего – это был Каугр. Конечно, раз тебя зовёт старейшина, подойти надо, но под тяжёлым взглядом отца не так-то просто не вернуться домой, когда на этом настаивают. Йов замер. Он поднял глаза и посмотрел на отца.
-Ну, чего ты стоишь? – уже спокойно спросил тот. – Иди, раз зовут.
Йов тихо кивнул, развернулся и зашагал к Каугру. Краем глаза Йов заметил, как носятся, играя, дети, среди них – Серт. Теперь он воображал себя вождём их клана, который повёл всех на охоту. Мальчишки неустанно следовали за ним, а девочки преследовали их, так как им это тоже было интересно, но на охоту их не брали. Поэтому Серт приказал им играть волчиц и медведиц, и мальчики теперь охотились на девочек.
-Да? – произнёс Йов, перестав глядеть на игру.
-Мы переговорили с твоим отцом, Йов, и вынесли решение, - Каугр от волнения, которое было вызвано тем, что общается с ребёнком, ибо Йов был для него всё ещё ребёнком, принялся поглаживать свою рыжевато-каштановую бороду.
-Я готов ко всему, - Йов взглянул на Гротха и понял, что тот уже знает о наказании и оно его совсем не обрадовало. Он перевёл взгляд на Каугра.
-Работы сейчас много. Будете помогать женщинам в клане в течение одного дня. Работать будете вместе.
-Что? – возмутился Йов. – Нет! Помогать женщ… То есть, конечно. Да, - Йов вспомнил, с кем разговаривает, и вспомнил, что не может противиться. – Когда начинать? – обречённо спросил он.
-Сегодня, конечно. Гротх, идите с Йовом в овчарню, скажите, что вас прислал на помощь старейшина.
Йов и Гротх отправились в сторону овчарни.
-О! – Йов не был сдержанным в тот момент. – Это же унизительно! Я воин, воин, а не женщина! Зачем вы сюда пришли? А нас прислал старейшина. Да все будут смеяться над нами!
-Успокойся, Йов. В конце концов, это не последнее дело.
-Не последнее? Не последнее? Да это их обязанность помогать нам, а не наша! С чего вдруг я, воин, должен…
-С того, что ты подчиняешься старейшине. Твоя радость, что не было суда.
-О, а я гляжу, ты не слишком-то весел оттого, что его не было, а, Гротх? Это всё потому, что ты хотел удрать? Самостоятельной жизни захотелось, а? Вот она, получай! – они остановились у овчарни, и Йов указал на открытую дверь. – Прекрасная самостоятельная жизнь Гротха вокруг прекрасных чумазых женщин и вонючих овец!
-И в окружении придурков, - пробурчал тот и первым вошёл внутрь.
В углу на бочке среди скотского запаха с привкусом сухой травы и сырости сидела дремавшая женщина.
-Запах прекрасный, - язвительно произнёс Йов.
-Под стать твоему настроению, - заметил Гротх и придвинулся к женщине.
-Э! Ты чего! – решил остановить его Йов. – Пусть себе спит, мы хоть ничем заниматься не будем.
-Дурак! Каугр всё равно об этом узнает.
-Как будто тебе есть дело до него и его гнева. Ну, скажи же, что ты давно забил на него, и он тебе больше не хозяин.
-Он никогда мне не был хозяином. Я не тупое животное, я воин!
-Да-да. И сейчас два воина будут пасти стадо блеющих и тупых.
-Кто здесь? – женщина очнулась от разговоров.
-Привет! – коротко поздоровался Гротх. – Нас прислал старейшина.
-Зачем?
-Не знаю. Помочь… чем-то.
-Вы – мне?
-Сейчас начнётся! – подумал Йов, но ошибся: женщина не стала смеяться, она лишь недоумённо поглядела на юношей, а потом произнесла:
-Ладно, погодите, я сейчас приду. Кто сказал? – спросила она, слезая с бочки.
-Каугр.
-Каугр, - повторила она, словно никогда прежде не слышала его имя, и ушла.
-По ходу, кроме нас о наших похождениях никто не знает, - усмехнулся Гротх.
-Лесной дух! Гротх, мне нужно уйти.
-Ага, как же! Мне, может, тоже не очень-то хочется тут быть, но я-таки предпочитаю слушаться старшего.
-Да не в этом дело! Уже плевать, что я здесь.
Гротх сдвинул брови:
-Куда тебе?
-Волк. Серт убил волка, его нужно забрать, пока его кто-нибудь не сожрал. Охотников в лесу найдётся.
-Но отсюда нельзя уходить.
-Гротх! Это же ради Серта! Иначе его засмеют, и я несу это наказание зря.
-Йов… Я всё понимаю, но ты сейчас должен быть здесь. Отец убьёт тебя, если узнает, что вместо наказания ты отправился в лес и…
-А, Гротх, ты такой зануда! Как будто бы я для себя прошу! Вот у тебя нету брата, тебе не понять.
-Я не тупой, если ты на это намекаешь.
-Да я о другом. Я просто не хочу, чтоб над ним все смеялись, как надо мной.
Гротх понял, что имел в виду Йов, и он поверил его словам. Но в этот самый момент вернулась женщина.
-А, да, всё оказывается верно. Ну, и отлично. А то мне с младенцем сидеть надо, а с собой его таскать так неудобно! Вечно орёт, орёт и орёт, хоть шишкой рот затыкай. Верно, злые духи его мучают.
-Так что делать-то? – осведомился Гротх.
-Так, возьмёте двух собак и поведёте овец на пастбище.
-Это далеко?
-Через три холма, на поляне.
-О-о-о! – вырвалось у Йова.
-Ну, там их попасёте, потом возвращайтесь. Вечером повторите всё, ладно?
-Ладно, - пожал плечами Гротх.
-Только осторожно, смотрите, чтоб волки никого не утащили, и так мне всё стадо попортили… А, да, и ещё одно: вот эта овца, вот эта. Да глядите же! – она подошла к одной. – Она беременна. Глядите за ней хорошо.
-Надеюсь, не родит, - буркнул Йов. Женщина рассмеялась:
-Нет, рано ещё. А родит при вас, так назову ягнёнка твоим именем.
-Прелесть! Баран Йов. Только этого мне не хватало.
-Ну, за дело, давайте!
Женщина помогла вывести ребятам овец. И собаки погнали их на пастбище. Йов и Гротх поплелись за ними.
-Нужно, чтобы кто-нибудь шёл впереди, - сказал Гротх. – Мало ли, что там будет.
-Я пойду, - тут же вызвался Йов и, обогнав овец, возглавил их.
-Баран Йов ведёт своё стадо, - усмехнулся Гротх.
Минут десять они шли молча, каждый думал о своём. Но потом Йов неожиданно спросил, не поворачиваясь лицом к Гротху:
-Как думаешь, мы сегодня увидим волков? То есть, они нападут сегодня на стадо?
-Не знаю, а что?
-А то, что у нас с тобой нет никакого оружия. Только вот эта палка! – он поднял свой длинный деревянный посох. – Но разве это оружие? Я им разве что по морде ударить могу, а он за это вопьётся в мою глотку.
-Хм, а ты прав.
-Да? – удивился Йов, потому как не привык слышать слова одобрения от своего неприятеля.
-Да, я серьёзно. Если они нападут, пусть даже и один, что мы сможем? Был бы хоть нож какой, а так…
-Ну, здорово. Сегодня нас убьют волки.
-С чего ты взял? Вечно что-нибудь не то надумаешь. Может, они тебя боятся?
-Волки? С чего бы вдруг? Я для них добыча, им не положено меня бояться.
-Да, но с другой стороны, этой ночью мы с тобой закололи по волку.
-Да, - эта мысль успокоила юношу. – Хотя… Я никого не заколол, это был Серт, вообще-то.
-Одна кровь.
-Думаешь, они её чуют?
-Не знаю, наверное.
-С чего это ты взял?
-Как-то слышал одну легенду.
-Легенду? Это всё сказки!
-Ну, не знаю, говорят, что правда.
-Ну, что за легенда-то?
-Про клан волков.
-Клан волков? Волки не живут кланами, стаями или по одиночке. Или ты плохо слушал наставников?
-Но это не волки, те, про которых я сейчас расскажу.
-Почему ж тогда...?
-Ты можешь дослушать или нет? – чуть прикрикнул Гротх.
-Я просто решил уточнить! – они помолчали. – Ну?
-В общем, где-то в лесах, не здешних, а западнее бродит клан волков. Это отпрыски человека и волка. Говорят, у них волчьи клыки и жуткое лицо, всё в волосах, как шерсть зверя. Они ходят как люди, но, когда охотятся, бегают как на четырёх конечностях. Сил в них – и от волков, и от людей. Страшный клан! Говорят, они едят сырое мясо и пьют вместо воды кровь. Живут, правда, недолго. Убивают также как волки, разгрызают свою жертву, а потом тащат её в клан, и там все её едят. Волков они почитают, как мы старших, можно даже сказать, как мы всех духов, если не больше.
-Жуть. И ты думаешь, это правда?
-Не знаю. Но так говорят, а говорить попусту ведь не станут.
-А ты чего о них вспомнил-то?
-А, да есть у них одна особенность.
-Какая?
-Они кровь чуют за несколько километров. Выслеживают жертву и нападают. Так если они чуют её, возможно, им это от волков передалось, ибо у людей такого дара нет.
-И хорошо! Я б не выдержал везде чуять кровь.
-Поэтому волки чуют, и сегодня не подступят к нам с тобой.
-Было бы неплохо, - согласился Йов. – Но всё это больше похоже на страшную сказку. Даже Серт бы в неё не поверил, а ты…
-Я просто её рассказал.
-Порождение волка и человека… Это, уж извини, как? – после небольшой паузы, в которую Йов обдумывал сказанное, он озадачился этим вопросом.
-Только не влезай в подробности! – остановил его Гротх.
Через двадцать минут они дошли до поля, на котором росла свежая молодая трава. Овцы и бараны разбрелись по нему, но не слишком далеко друг от друга. Две верные собаки сдерживали их и не давали уйти куда-нибудь из поля зрения людей. Гротх разместился под большим деревом, в тени. Йов тоже был не против присесть туда же, но сидеть рядом с Гротхом совсем не хотел. Он стоял посреди пасущихся овец и смотрел то на небо, то вокруг, то в сторону леса.
-Слушай! – обратился он к дремавшему Гротху, тот тут же проснулся.
-А?
-Если ты хотел сбежать, а ты хотел сбежать и спорить тут со мной не надо, так почему не ушёл, после того, как убил волка? Зачем надо было нас звать и сдавать?
-Да потому что дурак я!
-С этим никто не спорит, но всё же, почему?
Гротх замялся. Ему не очень-то хотелось говорить об этом с Йовом. Он вообще на эту тему ни с кем и никогда не говорил. Уж лучше он всё расскажет Йориге, чем этому назойливому парню.
-Твоё какое дело? – огрызнулся он.
-Нет, мне просто интересно. Должна же быть причина. Ты ведь небеспричинный. Вон какой умный и всё такое. Я, будь я на твоём месте, взял и свалил. Тут же. А ты нет. Почему?
-Потому что, - Гротх прилёг на бок.
-Почему ты ничего не рассказываешь! Этим ты раздражаешь меня ещё больше! И вообще, чего это ты тут разлёгся?
-Я хочу спать. Давай будем караулить по очереди.
-Отлично. Я согласен! Я первый.
Йов подошёл к дереву и лёг, отвернувшись от Гротха спиной.
-Эй, ты чего? Я же первый!
-Ничего не знаю. Я тоже хочу спать.
-Так нечестно!
Йов сделал вид, что ничего не слышит и уже спит.
-Я ведь тоже не собираюсь следить за овцами. Если их украдут, или они пропадут, или их кто утащит, так это будет и на твоей совести тоже. Тебе влетит, слышишь?
-Мне всё равно. Я сплю.
-Совести у тебя нет! Я тоже не встану, - Гротх полежал так с пару секунд, но за это время его уже успела замучить совесть, и он встал. Довольный своей победой Йов, преспокойно продолжил засыпать.
Гротх прошёл несколько метров и остановился. Он обернулся на лежавшего под деревом Йова.
Он вполне мог сбежать в эту ночь. Гротх давно это планировал, несколько месяцев идея не давала ему покоя. Он даже плохо спал по ночам, считая, что вот он – удачный момент, чтобы навсегда покинуть клан. Гротх жаждал чего-то большего, чем обыденная, размеренная жизнь клана. Его не пугали ни ветра, ни духи, ни звери. Остаться один на один со священной природой и показать самому себе, кто ты есть на самом деле, - вот чего хотел Гротх. Живя в клане, он не мог разобраться в своём внутреннем мире. Он не понимал, чего хотел, но более того, он не знал, какой он на самом деле. Да, он был примерным учеником, да, он хорошо владеет оружием, да, он силён и красив, на него засматриваются девушки, он пример для подражания, он готов идти в бой. Но это сейчас, когда в клане всё тихо и спокойно. А что будет потом? Больше всего на свете Гротх боялся, что струсит. Не трусости, а именно того, что он даст слабину и струсит. А ведь он – воин. Но какой он воин? Воин, не побывавший на войне, не воин, простой человек. Оружие и снаряжение не делали Гротха бойцом. Узнав себя, он мог бы вернуться в клан и уже тогда смело идти в бой.
Но Гротх не сбежал. Он ушёл не так уж далеко, по его меркам, от клана, когда услышал топот чьих-то ног и голоса. Ему было абсолютно неважно, кто это был: духи, люди, души мёртвых. В ту же минуту он разглядел опасность, и действие не заставило себя ждать. Его рука метнулась к колчану, тетива натянулась, и стерла вылетела. Потом он уже решил поспешить на помощь. Мало ли, что могло произойти. А вдруг волк был не один? А если там кто-то умирает?
Йов был прав, говоря, что в ту ночь после убийства Гротх мог сбежать, но его бы вернули. Йов разболтал бы всем, Каугру в частности и даже в первую очередь, что Гротха нет в клане. За ним бы отправили отряд, его бы нашли, ибо далеко уйти ему бы уже не удалось, и притащили обратно. Если бы Гротх в эту ночь не встретил Йова, он мог спокойно уйти. Его пропажу заметили бы далеко не сразу. Не сразу бы отправили на поиски. За это время он ушёл бы далеко. Гротх знал, что Каугр рассердится, узнав о его намерении удрать, посчитает это низменным поступком, но Гротх не собирался ему объяснять первостепенную причину своего побега. Гротх считал Каугра наставником, но не более. У него в клане не было близких его сердцу людей. И покинуть его было делом простым. И когда Гротх осознал, там, в ночном лесу, что его найдут, он понял, что лучше вернуться добровольно, Каугр хотя бы расценит это за малодушие и сам себя уверит, что Гротх не способен на побег. Конечно, наказание его не минует, особенно, если учесть, что Йов всё равно всё всем расскажет, но это его не пугало. Пару дней негодования он выдержит, а там совершит ещё одну попытку. Стоит только подождать. А Гротх был готов ждать столько, сколько было нужно.
За размышлениями Гротха о новом побеге незаметно пролетело время, и выспавшийся Йов готов был сменить пост. Гротх лёг под дерево и задремал, а Йову только этого и нужно было. Полный энергии, он не собирался растрачивать силы зря. Следить за овцами ему было некогда. Сейчас необходимо притащить тушу волка, иначе Серта засмеют. Он знал, что от этого поля до того не такое уж большое расстояние, поэтому много времени это не займёт. Проблема заключалась лишь в том, что у него при себе не было никакого оружия, а в лесу он мог встретить кого угодно. Но не помочь брату он не мог. Его он любил больше всех на этом свете, хотя и никогда никому этого не говорил, да и ссоры с братом были слишком уж частыми, чтобы это мог кто-нибудь утверждать. Но братская любовь на тот период его ещё молодой жизни была самой сильной любовью, которую он когда-либо испытывал. В Серте он часто видел себя. Когда тот был ещё совсем маленьким, то всегда пытался брать пример со старшего брата и даже подражал ему. Он проводил время с Йовом больше, чем с отцом, пока его не забрали в отряд воинов. После этого их связь уменьшилась, но несмотря на то, оставалась самой сильной из всех существующих.
Йов знал и видел, как Серт хочет, чтобы тот им гордился. Младший брат считал Йова не только своим ближайшим родственником, но и наставником, и даже отцом. Они оба боялись своего грозного, строго отца и рассудительную, хотя и заботливую мать. Но Серту было важнее мнение брата, его слово, его поддержка. К своим родителям он относился как к старейшинам: с уважением и полным почтением, но не с такой любовью, как к брату. Серт словно видел себя его преемником, а потому всегда хотел не отставать и быть первым во всём, чтобы гордость за него не пропадала.
Йов взял с собой одну из собак и отправился в лес. Сквозь ветви деревьев пробирался солнечный свет, освещая сырую, покрытую мхом и травой чёрную землю. Йов вдыхал свежесть этого леса и дышал полной грудью. Собака, почуяв, что овец рядом нет, что она на свободе и ей позволено делать всё, что хочется, начала радостно бегать вокруг Йова, словно благодаря за такую возможность. Потом она стала убегать и возвращаться. Йов не хотел, чтобы она сбежала, поэтому постоянно окликал её, но на последний его крик, собака не вернулась. Йов поспешил в ту сторону, куда она убежала.
Собака стояла, навострив уши и не двигалась. Её ухо лишь немного дёрнулось, когда к ней тихо подошёл Йов.
-Что там? – шёпотом спросил он. Собака постояла ещё пару секунд, а затем бросилась в кусты. – Нет! – крикнул ей Йов, подумав, что там волк или, чего хуже, медведь. Он перепрыгнул через заросли и увидел, как собака что-то раскапывает.
-Фу! Фу! – приказал он. Но собака не унималась. Он силой увёл её от дыры и увидел, как оттуда высовывается белая мордочка. – Это же кролик! – он вытащил животное за уши и взял на руки. – Обычный кролик, - повторил он, поглаживая создание. Он присел напротив собаки, и кролик сжался от страха. Но собака стала его обнюхивать, а потом Йов отпустил животное, и то в два прыжка оказалось снова у себя в норе.
-Я уж испугался, что это волк. Идём, тут недалеко.
Через пару минут они дошли до того самого места, где Серт убил дикого зверя. Его бездыханное тело лежало в небольшой луже крови. Собака зарычала, только увидав его.
-Успокойся, он уже мёртв! – Йов подошёл к волку и посмотрел на его зубы. – Клыкастая тварь.
Он взвалил тушу себе на спину и двинулся обратно в поле. Собака последовала за ним недоумевая. Выходя из леса, она ринулась вперёд с лаем в поисках своей напарницы, дабы рассказать о том, что с ней только что произошло. Но овец не было, как, впрочем, и второй собаки, и спящего под деревом Гротха. Йов остолбенел. Он сбросил тушу и стал осматриваться вокруг: никого. Собака бегала по полю и пыталась взять след.
-Гротх! Гротх! – крикнул Йов и сделал пару неуверенных шагов вперёд. – Да куда ж они все поде… - Йов обернулся и увидел Гротха, выходящего из леса с серьёзной миной. – Где овцы? – спросил он. – И куда это ты ушёл?
-Куда это я ушёл? – переспросил Гротх, грозно надвигаясь на Йова, а тот попятился назад. – Это ты где был, придурок? А! Вот оно что! – он заметил мёртвого волка. – Отлично! Я так и знал.
-Где все?
-Ты почему свалил, когда я спал? – и Гротх ударил Йова кулаком в челюсть.
-Ты совсем, что ли? – Йов от неожиданности упал на землю, потом быстро вскочил и попытался нанести ответный удар, но Гротх ожидал это и схватил его за руку.
-Урод! – вырвалось из его уст, и он ударил Йова в живот. Тот согнулся.
-Ты что делаешь?
-Мозгов у тебя нет! – отпустив его руку, ответил Гротх. – За тушей он полез! Замечательно! А то, что я сплю, тебе всё равно? То, что украсть овец могут, всё равно! Прекрасно!
-Их всех украли!
-Ох, ну, конечно! Конечно, нет, болван!
-Хватит меня обзывать! – рассердился Йов.
-Нет, этого ещё мало! – возразил Гротх. – Таких придурков как ты нужно наказывать! Я удивляюсь, как тебе вообще дали звание воина!
-Прекрати!
-Овец уже увели. Я отправился в лес за тобой.
-Откуда ты узнал, что я там?
-А тебе больше некуда идти-то!
Гротх отвернулся и зашагал в сторону клана.
-Тебе никогда не стать лучшим! – крикнул он.
Йов бросился на него сзади, и между ними завязалась драка. И Гротх, и Йов чувствовали ярость, и никто из них не защищался: оба нападали друг на друга, пытаясь нанести как можно больше увечий. Они даже скатились в овраг. Йов разбил Гротху губу и поставил фингал под глазом. А тот в свою очередь расквасил ему лицо и сломал нос. Их разняли посторонние люди, прибежавшие на поиски Йова. Они услышали какой-то шум в овраге и поспешили туда. Тащили их в клан по одному, чтоб они больше не дрались. Собака следовала за ними. Кто-то из пришедших, заметив тушу волка, взвалил её на свои плечи и нёс на себе.
В клане их уже ждали. Гротх и Йов едва успели переступить порог, как их окатили озёрной водой. Так всегда поступали после драки, пытаясь смыть гнев. Гротха и Йова повели по домам. Они оба ощущали на себе многочисленные взгляды и не поднимали головы, боясь посмотреть кому-нибудь в глаза. Их остановили у дома Йова. Там Йов впервые посмотрел на людей и первым, кого он увидел, был отец.
-И где они были? – спросил один из старейшин.
-В овраге дрались.
Старейшина неодобрительно покачал головой.
-А это что?
-Туша мёртвого волка.
-Они убили?
Он пожал плечами.
-Нет, Серт, - ответил за него Йов.
-Молчать! – потребовал старейшина. – Я не с тобой разговариваю. Кто такой Серт?
-Это я! – послышалось за забором. Калитка приоткрылась, и старейшина увидал десятилетнего мальчика.
-Ты? – удивился старейшина.
-Ты принёс его для меня? – спросил Серт, на что Йов лишь вытер кровь со своей губы.
-Что с тобой сделали! – чуть оттолкнув младшего сына в сторону, мать бросилась к Йову. – Тебе сломали нос?
-Мам! – Йов отвернулся от неё. – Этого волка Серт убил этой ночью, сам, без моей помощи. Ножом. Теперь он такой же полноправный мужчина этого клана, как и мы все.
-Их срочно нужно отвести к Саумме, потом может быть поздно! – мать взглянула на собравшихся тут старейшин.
-Хорошо, видите. Мы пока обсудим это дело.
-Идём, - мать кивнула головой в сторону, и оба юноши последовали за ней. Гротх увидел недовольный взгляд Каугра и опустил глаза.
В доме Сауммы было темно и пахло каким-то вредоносным дурманом.  На двери и стенах висели пучки сухих трав, где-то в углу лежали кости животных. У порога сидела кошка и умывалась лапой. Увидев входящих, она на секунду замерла, а потом продолжила своё привычное дело.
-Саумма! Это снова я, второй раз за день, - произнесла мать. Она прошлась чуть вперёд, а юноши остались стоять у двери. Из-за угла показалась полноватая женщина с чёрными волосами, собранными в неровный пучок.
-Опять младший? – спросила она, пожёвывая что-то.
-Нет, теперь вот эти двое.
Саумма была немного подслеповата, поэтому не сразу разглядела стоящих на пороге. Она сощурилась и что-то долго бормотала, словно перебирала в уме все имена.
-Заходите, конечно, заходите.
Йов и Гротх пошли вслед за Сауумой.
-Садитесь, - женщина указала на небольшую скамейку у грязного, покрытого плотным слоем пыли окна, сквозь который ещё мог пробраться свет. Йов и Гротх сели рядом.
Что-то варилось в котле, а на небольшом стульчике сидел мальчик трёх-четырёх лет и игрался с большой деревянной ложкой, измазанной в меду. Казалось, с ним было что-то не в порядке: косые глаза, резкие движения, вечное дёргание ногами. Он издавал звуки, но не говорил ни слова. Возможно, он был неполноценным ребёнком.
-Итти, прекрати! И так весь чумазый! -  Саумма отобрала у него ложку и вытерла лицо сырым полотенцем. Затем она подошла к юношам и нагнулась: - Ну-ка! Что это тут у нас? – она рукой взялась за подбородок Гротха и стала вертеть его в разные стороны, но аккуратно. Гротх почувствовал, какие сильные у неё женские руки. – Так, фингал под левым глазом и разбитая губёшка. Нехило. Так, - она повернулась к Йову и взялась за его подбородок. Йов почувствовал её тёплое дыхание с примесью какой-то травы. Он поморщился. – Сломанный нос, - она аккуратно ощупала его, Йов дёрнулся. – И лицо всё в синяках. Не буду спрашивать, что довело вас, мальчики, до мордобоя, но поберегите силы, - она выпрямилась и отошла в сторону, чтобы открыть погреб. – Зачем драться с приятелем, если для этого есть неприятель? – она спустилась в погреб и принесла оттуда куски баранины. – Вот приложите, холодные, - она раздала мясо мальчикам и те прижали их к больным точкам. – А нос я тебе попробую вправить. Позже. Пока посидите так. Потом умойтесь, - Саумма взяла своего сына под мышки и вышла из дома.
Через несколько часов Гротх и Йов вышли из дома и наконец-таки смогли спокойно вдохнуть свежий ветер.
-И как она там только живёт? – риторически спросил Йов. – Дышать невозможно! От неё за километр пахнет жареным! А ещё в детстве нас пугали рассказами о ней, что она-де людоедка и питается мясом исключительно детей. А она ничего, вон баранину запасает.  Хотя сын у неё какой-то странный. Кто, вообще, его отец? Возможно, она связалась с каким-то лесным духом, не зря же говорят, что есть в ней что-то от ведьмы…
-Нужно идти к старейшинам, - прервал его болтовню Гротх.
-Откуда ты знаешь?
-Только там нас сейчас и ждут.
Гротх и Йов двинулись вперёд. У костра сидели пятнадцать старейшин, создавая тем самым замкнутый круг. Они что-то обсуждали. Их пространство было огорожено четырьмя вертикальными палками, к которым был привязан кусок самой простой хлопковой ткани, дышавший от дуновений ветра. На нём уже выцветшей кровью и углём были написаны знаки, отгоняющие злых духов и призывающие духов мудрости и справедливости.
Йов и Гротх остановились чуть поодаль, но каждый из старейшин уже успел заметить их. Неподалёку стоял и отец Йова. Увидев старшего сына, она направился к нему:
-Не знаю, что будет, - перебил он Йова, который открыл рот чтобы высказать какое-нибудь оправдание, - но мне это всё порядком надоело, Йов. Хватит уже вести себя так, словно кроме тебя здесь никого нет. Мы переживаем не лучшие времена, а ты думаешь только себе. Довольно!.. Впрочем, здесь моя вина. Оставить на воспитание двух мужчин женщине – глупая затея. В этом я виноват. Что ж, пожинаю плоды. Мне нечем тут гордиться, сын… Надеюсь, хоть из Серта выйдет толк, - отец развернулся и зашагал в сторону своего дома. Йов остался стоять, словно не мог больше двигаться, словно на его плечи давил сам могучий ветер. Спиной он почувствовал взгляд Гротха, который слышал их разговор:
-Ничего не говори, - сквозь зубы процедил Йов, - иначе дам промеж глаз.
Гротх и не знал, что сказать. У него не было отца, и он не знал, как это, когда тебя принижают, когда твоей же родитель отворачивается от тебя из-за твоих неудач. Но Гротх понимал, как это может быть обидно. Он сделал шаг к Йову и хотел было положить ему руку на плечо, как их неожиданно позвали:
-Йов! Гротх!
Оба повернулись к старейшинам, и Гротху пришлось опустить руку. Каугр поманил их рукой. Они подошли к кругу, а старейшины в это время поднимались. Гротх смотрел прямо в глаза своему наставнику, взгляд Йова был рассеянным.
-Мы долго совещались, но так и не смогли вынести вам двоим приговор, - произнёс Каугр. Йов и Гротх переглянулись.
-Но это не значит, что наказание вас минует, - вставил один из старейшин. – Просто пока мы не смогли договориться: видно, духи не пришли к нам на помощь. Мы решили отложить это до следующего дня. Солнце сядет, и солнце взойдет и принесёт нам с новым светом ясность.
-Однако до тех пор мы не можем дать вам право поступать вольно, - снова заговорил Каугр. – Наш командир согласился дать вам ночное дежурство, вести которое вы будете вместе.
-Ну, почему вместе?! – вырвалось у Йова. Старейшины неодобрительно посмотрели на юношу, но Каугр снисходительно ответил на его вопрос:
-Потому что только так ваша вражда исчезнет. Поодиночке с ней вы справиться не в силах.
-Но сегодня мы чуть не убили друг друга!
-Йов! – Гротх толкнул его в бок.
-Что? Это ведь правда!
И следы этой правды всё ещё сияли на лицах юношей.
-Терпение, сын мой, терпение. Оно приведёт вас к большим победам, чем уничтожение ненависти.
Йов не стал ничего говорить, понимая, что и так сболтнул лишнего.
-Что ж, думаю сейчас вы можете сходить поесть и поспать. Ночь – подруга длинная. Но ещё кое-что. Серт.
-Серт? – переспросил Йов, и его сердце учащённо забилось.
-Мы обдумали наказание для него за убитого волка. Йов, передай своему отцу, что Серт должен отсидеть в погребе до самой ночи.
-Но… да, - и Йов повесил голову.
Старейшины стали расходиться, Каугр приобнял Гротха за плечо и завёл с ним разговор о произошедшим. Они вместе удалились. У костра остался стоять один Йов.
-Я слышала, что сегодня будет, - услышал он голос сзади. Обернувшись, он увидел Йоригу.
-Пожалуйста, только ты ничего не говори! – ему было стыдно перед ней, и он пошёл прочь, нечаянно задев её локтем.
Хуже всего было возвращаться домой, где его ждали и мать, и отец. И каждый хотел ему сказать ещё что-то: кто-то успокоить, кто-то добить. Слушать их было бы невыносимо. Йов знал, как от них спастись. Быстро передав слова старейшин относительно Серта, он, войдя в дом, он повернула направо, где стояла лестница, и стал карабкаться по ней на чердак. Его заметил Серт.
-Йов! – позвал он старшего брата, тот невольно остановился и посмотрел вниз. – Это ведь моя вина…
-Не надо, Серт, - прервал его уставшим голосом Йов, и мальчик замолчал. Йов залез наверх и закрыл за собой проход. Он собрал по углам разбросанное сено и мягкую одежду и устроился в углу. Он очень хотел спать, но всё время думал о своём младшем брате. Он знал: Серт боится темноты, а в погребе к тому же ещё и холодно. Ему даже слышалось, как кто-то зовёт его. Йов тяжело вздохнул и осторожно, так, чтобы его никто не заметил спустился вниз и дошёл до погреба. Он постоял возле него, прислушиваясь к звукам, но ничего не было слышно. Тогда он постучал.
-Уходи! – услышал он испуганный голос Серта. – У меня есть меч! – он думал, что духи пытаются пробраться к нему.
-Это я – Йов!
-Йов? – его голос дрогнул. – Йов! Мне страшно. Здесь темно и холодно. Поговори со мной, - он чуть не плакал.
-Сейчас, Серт, сейчас, - Йов постоял, повертелся на месте.
Он открыл погреб, и свет прорезал темноту. В углу сидел Серт, обняв себя за колени.
-Йов! – как к своему спасителю крикнул он, но потом опомнился и виновато сказал: - Мне нельзя выходить.
-Я спущусь к тебе!
Йов аккуратно залез и закрыл за собой, чтобы никто не заподозрил. Он подошёл к брату и сел рядом с ним, приобняв его:
-Да ты совсем холодный!
Серт тяжело вздохнул.
-Вот, держи, - сказал Йов и снял с себя жилет. Он крыл им своего брата и ещё сильнее прижал к себе. – Теперь не так страшно?
-Мне не было… - хотел возразить Серт, но вдруг спокойно сказал. – Да. Теперь не так. Расскажи мне что-нибудь.
-Да я и не знаю ничего. Ну, разве что дядю Вейкута.
-Давай про него.
От историй Серт быстро уснул. Йов догадывался, что прошло несколько часов. Тихонько растолкав своего брата, он прошептал ему:
-Скоро тебе позволят выйти, а меня здесь быть не должно.
Серт понимающе кивнул. Йов вылез наружу, забрав с собой жилет только для того, чтобы его отец ничего не заподозрил. Солнце садилось. Он надел жилет, поскольку сам замёрз в погребе, и вернулся наверх, где должен был спать. Сон быстро сморил его, но он резко проснулся, когда услышал, как его зовут.
-Йов! Йов! – кто-то старательно, но безуспешно пытался открыть деревянный люк в полу чердака.
-Что там? – сиплым, не выспавшимся голосом спросил он.
-За тобой пришли, - ответила ему мать.
Йов подошёл к люку и открыл его. Мать тем временем слезала с лестницы. Йов спустился вниз следом. В дверях стоял командир, крупный волосатый мужчина, а на улице чернела фигура Гротха. Йов направился к ним, но его остановил Серт, которому уже позволили выбраться.
-Пожалуйста, прости меня! Это я во всём виноват. Дурак такой! Разве нельзя было пождать ещё пару лет? Моя вина, моя! – его голос дрожал, он, видно, давно хотел сказать это брату. – Нет, ты скажи им, обязательно скажи, чтоб они и меня ещё наказали. Ведь если бы не я, то ты бы… ты бы… - по его щекам покатились слёзы.
-Э! Ты чего? – Йов присел напротив своего брата. Его удивила такая реакция. Серт, по-видимому, узнал о его ночном дежурстве только что, когда вылез из погреба. – Разве мужчины плачут?
-Но я не мужчина…
-Нет, Серт, теперь ты настоящий мужчина, - с нескрываемой гордостью за своего брата произнёс Йов. – И ты не должен плакать, - он вытер ему слёзы рукой. – Ты видел, как я когда-нибудь плакал?
Серт помотал головой.
-Так сделай так, чтоб и я никогда не видел твоих слёз. Договорились?
Серт кивнул. Йов встал.
-Пожалуйста, не уходи! – Серт бросился к брату и обнял его.
-Я ведь не на войну ухожу. Это просто ночное дежурство, да я в сотни таких побывал. Что со мной может случиться? Тем более, я не один, с Гротхом.
-Но вы ненавидите друг друга!
-Служба есть служба, порой её приходится нести с ненавистными нам людьми.
-Возьми меня с собой! Пожалуйста! – Серту всё ещё хотелось искупить свою вину.
-Не могу, - он мимолётно посмотрел на командира, который всё это время терпеливо его ждал. – Что ж, до утра, - он крепко обнял брата и вышел из дома, закрыв за собой дверь.
-Место у Хриды, - отойдя от дома басисто произнёс командир. – Сами дойдёте или мне вас проводить? – он говорил это вполне серьёзно, хотя и звучало это, словно он разговаривает с детьми или неопытными новобранцами. Просто он не хотел, чтобы Йов и Гротх опять чего-нибудь натворили и попросту не дошли до нужного места.
-Сами, конечно, - отозвался Йов.
-Тогда за мной, я выдам вам оружие.
Йову выдали меч, а Гротху колчан со стрелами и лук. Обоим дали по небольшому кинжалу.
-Отдаю под вашу ответственность, под вашу. И помните: вы тут не одни, если что другие бойцы вас услышат.
Йов и Гротх понимающе закивали головами и отправились к Хриде. Шли молча, по пути им попались несколько бойцов. Те косо на них глядели, так как все знали, что эти двое наказаны.
Они остановились у озера Хрида, названного так в честь духа. Это озеро давно было овеяно разными легендами, и в нём погибало много человек, в основном молодых девушек и парней.
Хрида поросла камышом и тростником. Гротх и Йов остановились у большого дерева, которое росло буквально в пяти шагах от воды. Гротх залез на толстую ветку. В воде виднелось его отражение. Он закрыл глаза. Йов стоял под деревом и нёс службу, как то было положено: с оружием в руках и в боевой готовности.
-Сегодня нужно вести себя прилично, - заговорил вполголоса Йов, - и тогда к нам снизойдут. Ты как?
-Всё равно, - ответил Гротх, глядя на луну.
-А, ну да, - Йов вспомнил, что тот собирается сбежать. Ему эта идея жутко не нравилась не потому, что Гротх покидал свой клан, а потому что Йов сам порой подумывал о побеге.
-Ну, и когда ты подумываешь сбежать? – Йов подождал, пока Гротх ответит, но тот молчал. – Почему бы не сейчас? Очень удачный момент. Мне, правда, за тебя достанется, но тебя ведь это никак не волнует.
Гротх по-прежнему молчал.
-Послушай, так уснуть можно, если постоянно молчать… Ты не спишь?
-Нет, - нехотя ответил Гротх.
Йов закатил глаза от недовольства. Он поправил кинжал и меч на поясе и двинулся вдоль реки. Гротх заметил это:
-Ты куда?
-Пойду хоть местность осмотрю, а то тут подохнуть со скуки можно!
Чем дальше Йов уходил, тем яснее в его памяти вырисовывалась картина, когда на маленького мальчика напала голодная волчица и как этот испуганный мальчик почти случайно её заколол. Потом он вспомнил Серта. Тот был куда отважнее в свои годы, чем Йов. Наверное, это объяснялось тем, что у Йова не было старшего брата и ему некому было подражать. С отцом у него не заладилось почти с самого детства. И хотя он всегда хотел доказать ему, что он лучший в любом деле, кроме отличного владения мечом ему ещё ничего не удалось достичь. А Серт был храбр почти настолько, насколько Йов в свои шестнадцать. Видел бы он десятилетнего брата, убившего волчицу у Хриды, заплаканного вернувшегося домой с трясущимися окровавленными руками. Его успокаивали чуть ли не всем кланом, давали игрушки и сладкого мёда. А Серт? Убил, вернулся и стал жить как прежде. В те годы Йову ещё было жалко зверей, ведь они тоже были живые. Тем более, там была волчица, скорее всего мать, у неё голодны щенята. А он так безжалостно её убил. Что было бы, если бы они с Сертом остались без матери? Разве отец смог бы их воспитать? Нет, скорее всего, нет, они остались бы одни, хотя и жили в клане полном людей.
Йов даже представить не мог, как тяжело тогда рослось Гротху. Никакой заботы, только требования, нужно не опозориться, нужно казаться лучшим. Но ему ведь тоже хотелось и ласки, и любви, и заботы. Наверное. Порой Йову казалось, что Гротх лишён каких-либо чувств, что им правит разум, что он холоден как лёд и его не волнуют житейские дела. Кроме него самого, его никто не волнует. Видно, тут сказалась его жизнь без родителей. Когда ты остаёшься один, ты и заботишься только о себе.
Йов же наоборот. С детства был обременён братом. Потом приглядывание за ним уже вошло в привычку, и он не представлял своей жизни без этого. Постоянно думать о ком-то, заботиться, знать, что с ним всё в порядке, - вот что составляло его жизнь. Был бы он послушен и не так строптив, поступал бы по правилам, ему могли бы пророчить стать вождём. Гротху, впрочем, тоже, но ему это было совсем не нужно, скорее неважно. Он не собирался никому ничего доказывать. Единственный человек, перед которым он несёт ответ, - он сам, остальное – лишнее. А Йов так не мог. Его всегда окружали люди, всегда нужно было показаться перед ними в лучшем свете.
Йов обернулся назад и увидел, как спокойно сидел Гротх, облокотившись на ветке о ствол дерева, вытянув одну ногу и согнув другую. Он натянул тетиву выданного лука и пустил стрелу над озером, которая пропала где-то в воде, оставив после себя круги.
-Что ты делаешь? – крикнул ему Йов. – Нельзя использовать оружия без причины!
-Я им потом сам стрел и наделаю.
-Лучше побереги их, они ещё могут нам пригодиться.
-С чего вдруг? – хладнокровно ответил Гротх. – Нас бы не стали посылать на дежурство, будь тут какая-нибудь опасность. Мы ни в одном бою не побывали. Есть у нас оружия, нет – сейчас это не играет никакой роли. Мы не убивали людей, поэтому нас убьют первыми.
Йов не обратил внимания на его слова, он лишь разозлился от такой халатности своего напарника.
-Ты меня видишь? – обратился он Гротху. Тот повернул голову в его сторону, вгляделся в темноту и ответил:
-Да. А ты далеко собрался?
-Ещё столько же. Нормально?
Гротх задумался на секунду:
-Валяй!
Йов двинулся дальше. В нём уже зарождалось чувство великого недовольства к Гротху, пока он шёл вдоль озера. Он достал из ножен меч и принялся срезать им камыш, но, вспомнив свои же слова, оставил это дело.
Йов прошёл камыш и остановился у осоки, опустившись на колени. В воде отражалась луна и звёзды. Йов видел и своё отражение. Он всматривался в него несколько минут, а потом, ударив рукой по воде, встал со словами:
-Наверное, ты большой неудачник, раз даже утопленники не зовут тебя к себе.
Пробравшись через камыш обратно, Йов направился к дереву. Он заметил, что Гротха на ветке уже не было, и это его насторожило. Он замедлил свой шаг и осторожно принялся доставать меч из ножен. Но его опасения оказались напрасными: Гротх стоял, облокотившись о дерево с той стороны, с которой Йову не было видно.
-Я думал, что-то случилось.
-Если бы что-то и случилось, то ты услышал бы шум, а его не было. Ты слишком мнительный для воина.
-Ещё одно слово! – вспыхнул Йов.
-И что? У меня нет меча, а драться на кинжалах только курам на смех.
-Заткнись! – сердито произнёс Йов.
-Я и так молчу. Это тебя постоянно тянет на разговор.
Йов встал с противоположной стороны дерева. Потом, устав стоять на ногах, он съехал вниз и сел на корточки, ещё через какое-то время – на землю. От скуки он принялся чертить какие-то знаки на земле, знаки разных духов, всех тех, что он знал. Подняв голову, он увидал мерцающий вдали огонь.
-Эй! Эй! – Йов медленно поднялся.
-Что? – недовольно отозвался Гротх, который, судя по голосу, немного задремал.
-Там что-то есть.
-Где?
-Иди сюда.
Но когда Гротх подошёл к Йову, огонь исчез.
-Ну, и где?
-Только что было. Я сам видел.
-Что видел-то?
-Огонь. Не знаю, возможно факел, потому что не на расстоянии земли, а значит тут…
Гротх поднял руку, и Йов послушно замолчал. Гротх принялся всматриваться в темноту леса, но ничего не было видно: ни единой искорки, ни единого огня.
-Ты уверен, что там что-то было?
-Огонь средь ночи! Конечно, да!
-Тогда идём.
-Что?
-Идём! Нам нужно проверить, что это было.
Йов вынул меч. Гротх натянул тетиву.
-Готов поспорить, что там ничего нет, - произнёс Гротх, осторожно ступая по сухим веткам, ломавшимся под его ногами.
-Или там человек, или дух. Я определённо что-то увидел.
Гротх поднял руку:
-Где-то рядом.
И Гротх, и Йов в этот момент почувствовали страх, так как никогда ещё не сталкивались с человеком, как с противником. Они медленно продвигались вперёд, в полной тьме, почти на ощупь. А свет огня так и не появлялся.
-Гротх? – послышался шёпот.
Гротх шёл позади Йова, а обернувшись, увидал Йоригу.
-Что ты тут делаешь?
-Я к вам пришла.
-Так это была ты?
-Где?
-Йов, это по твоей части, - Гротх явно был расстроен, что на месте противника оказалась всего лишь девушка. Он отодвинул её в сторону, словно она перерождала ему путь, хотя её вполне можно было обойти, и двинулся к своему посту.
Йорига в руках держала факел. Она не понимающе глядела, как удаляется от неё Гротх. Йов подошёл к ней:
-Ты зачем сюда пришла?
-Хотела вас поддержать…
-Мы несём пост. Ты только отвлекаешь! Ты понимаешь, что мы покинули его из-за тебя, то есть без причины?
-Я… Я не хотела. Я не думала…
-Ладно, ладно, - тут же успокоился Йов. – Только приходить не стоило. Правда.
-Ты мне не рад? – расстроено спросила Йорига.
-Нет, рад, конечно, но ты выбрала не самый подходящий момент.
Они помолчали.
-А что это с Гротхом? Он в последнее время какой-то другой.
-Да, - подтвердил Йов, зная истинную причину поведения напарника, но раскрывать её не стал. – Идём, мне нужно вернуться.
Гротх уже сидел у дерева.
-Она всё ещё здесь? – спросил он, не оборачиваясь.
-Да, - ответил Йов.
Гротх развернулся к ним, посмотрел и сказал:
-Ты хоть понимаешь, что ей здесь не место?
-Конечно, понимаю!
-А я вот не понимаю, как это ей удалось сюда пробраться. Между прочим, мы не первые на пути. И ей должны были попасться ещё войны. Как ты их обошла?
-Я…
Но Гротх махнул рукой и не стал слушать.
-Гротх, что с тобой? Ты ведёшь себя очень странно, - она села на корточки перед ним.
-Болен, - молниеносно произнёс он.
-Болен? – удивился Йорига. – Чем? Ты к Саумме ходил? Что она говорит? – она дотронулась до его лба, но он резко убрал её руку.
-Не стоит, - Йов взял её за локоть и отвёл в сторону.
-Я думала, что он тоже будет рад меня видеть.
-Он рад. Конечно, рад, просто он… - Йов не знал, что придумать и лишь пожал плечами. – Слушай, на самом деле, он прав, и тебе лучше уйти той же дорогой, что ты и пришла сюда. Не хочу, чтобы ты попалась кому-нибудь на глаза. Ведь у моей невесты могут быть проблемы.
-И у тебя тоже, - поняла Йорига. – Ясно.
-Нет, не обижайся. Я просто не хочу, чтобы ты пострадала. А я… Я привык, ты же знаешь.
-Вообще, я хотела поговорить.
-Поговорить? Что-то случилось?
-Не совсем, - Йорига села на землю. – Садись! – Йов присоединился к ней. – Нет, ничего страшного, не смотри на меня так!.. Я… Меня выбрали хранительницей очага.
-Что? – переспросил Йов, словно ничего не услышал.
-Ты всё понял, Йов.
Они помолчали.
-И когда это случилось? – спросил он.
-Сегодня днём, пока ты спал. Я хотела рассказать тебе раньше, но… Мне очень жаль, - она постучала кулаком по коленке.
-Нет, ты рада. Я знаю.
-Ну, ты же понимаешь, что это честь и ответственность. Нас было десять человек, и выбрали меня. Это что-то да и значит, не так ли?
-Да, наверное.
-Я думаю, ты понимаешь, что теперь я не смогу завести семью и детей, и вообще…
-Зачем ты мне это рассказываешь? – вдруг строго спросил Йов.
-Через три дня я войду в эту должность. Буду хранить огонь и оберегать наш клан. У меня есть ещё три дня, Йов. Понимаешь? Ещё целых три дня. Я хочу, чтоб мы…
-Нет, - прервал её Йов. – Не продолжай. Нет.
Он встал.
-Что с тобой? – Йорига нехотя поднялась за ним.
-Вернись в клан. Я не знаю, когда будет рассвет, но, пожалуйста, вернись в клан.
-Нам нужно всё обсудить. Прямо сейчас. Три дня – это совсем немного!
-Мне нужно подумать. Одному.
-Нет, давай я тебе скажу…
-Хватит! – прикрикнул Йов, отчего даже Гротх повернул голову в их сторону. – Возвращайся в клан. Днём поговорим.
-Ладно, как хочешь, - Йорига взяла факел, воткнутый в землю. Но Йов схватил её за руку, несколько секунд смотрел ей в глаза, а затем прижал к себе и поцеловал в губы. Йорига испуганно посмотрела на него.
-Но ведь нам нельзя, - она коснулась кончиками пальцев своих губ.
-Но ведь тебя здесь не должно быть. Тебя и не было. И этого не было.
Она улыбнулась, опустила глаза, а затем ушла в чащу леса. Йов подошёл к дереву. Он был рад и огорчён одновременно. Он впервые поцеловал девушку, но эта девушка уже никогда не станет его женой.
-Ты чего раскричался? – спросил Гротх с укоризной. – Это непрофессионально.
-Йоригу выбрали хранительницей очага.
-Достойная кандидатура… Или ты хотел услышать от меня что-то другое?
Йов сел под дерево:
-Заткнись лучше и не произноси ни слова.
Йов тяжело вздохнул и задумался. Он был скорее подавлен новостью, чем расстроен. Что ему было делать? Эти три дня, что у него остались, ничего не дают. Ну, что можно сделать за эти три дня? Что Йорига хотела успеть за это время? Выйти за него замуж? Ну, если бы он и женился на Йориге за эти три дня, что стало бы? Её бы не взяли в хранительницы. Хранительница очага должна быть непорочной, незамужней женщиной.
С другой стороны, Йов понимал, что и Гротху тогда она не достанется. Это была единственная утешительная мысль, но она была одинока и мала и едва ли давала спокойствие. Йорига не достанется никому и всему клану сразу. Она станет неприкосновенной. Как он тогда сможет быть, ходить рядом, говорить с ней? Лучше сбежать, чтоб не мучиться. Но ей же будет больно. Она ведь не настолько глупая, как считает Гротх, она ведь всё поймёт. В конце концов, есть у женщин это «нечто», которое знает, что же в результате будет.
Гротх понимал, что сейчас у Йова смешанные чувства и, скорее всего, его сердце будет разбито о нерушимый камень традиций клана. И хотя он недолюбливал Йова за его болтовню, раздражительность, вспыльчивость и мальчишеское поведение, ему было его немного жаль. Сам же Гротх был даже не против того, что Йорига станет хранительницей очага. Он на неё никогда не претендовал, так что в её судьбе это был даже очень хороший поворот. Он даже был рад за неё.
Гротх привстал, опёрся спиной о дерево, устремил свой взгляд в звёздное небо, по которому тянулись тучи:
-Сколько ещё до восхода?
-Не знаю, - грубо ответил Йов. Он явно был не настроен на разговор. Но на этот раз не умолкал Гротх:
-Гляди-ка на небо! Видишь, какие облака? Сегодня будет дождь. Точно.
-Мне всё равно, - Йов лишь на секунду взглянул наверх, а затем снова уставился в чащу леса.
-Нет, грозы не будет, хотя… Не знаю, но дождь будет. Знаешь, как я это узнал?
Йов молчал, ничего не хотелось говорить. Но пауза зависла, а это значило, что Гротх упорно ждал его ответа.
-Ну, как? – поддался ему Йов.
-Вон, видишь их форму?
-Прекрати! – прикрикнул Йов. – Хватит трепаться! Я за себя не ручаюсь.
-Послушай, мир не рухнул, - он подошёл к Йову.
-Отвали, придурок, или я набью тебе морду!
Гротх незадачливо почесал затылок и отошёл в сторону. Он по щиколотки вошёл в воду и глядел на дальний берег, где ветер трепетал камыш и тростник.
-Тебе ведь весело, признайся, Гротх! Ох, как тебе весело!
Гротх повернулся к Йову:
-Что ты такое говоришь?
-А правду! – Йов опёрся одной рукой о землю и поднялся. – Или я не прав? Нет, прав, конечно. Или ты думаешь, я не замечаю злорадства на твоём лице.
-Я тебя не понимаю.
-Да тебе в радость, что у Йориги так всё сложилось.
-Конечно, я за неё рад. Это ведь честь!
-Ну, как же! Ты рад только потому, что мне от этого плохо!
-Лесные духи! Ты сам-то слышишь, что говоришь? Стал бы я радоваться чужому горю. И я ведь не дурак, я ведь всё понимаю, что ты Йоригу…
-Молчи! – крикнул Йов и сделал грозный шаг вперёд.
-Пожалуйста, Йов, не кричи. Нам осталось-то протянуть совсем чуть-чуть.
-Знаю. Но это вряд ли тебя уже спасёт!
-Ты это чего? – испуганно спросил Гротх, когда Йов вдруг медленно стал к нему приближаться. Он даже отступил назад, в воду.
-Ты же знаешь, как ты меня бесишь, как я тебя ненавижу! Так почему бы мне не покончить с этим здесь, прямо сейчас? Что думаешь?
-Думаю, это плохая идея, Йов! Успокойся! – Гротх приподнял руки.
-Застрелю тебя из твоего же лука, - Гротх и Йов тут же бросили взгляд в сторону дерева. – Ах, какая прелесть! Ты оставил оружие без присмотра. Очень жаль, очень жаль.
-Йов, ты рехнулся, что ли? Йов!
Йов подбежал к луку, быстро достал стрелу и натянул её. Гротх тем временем в целях безопасности вынул кинжал.
-Даже не думай, - строго произнёс он.
Йов подошёл очень близко, так, что не попасть было нельзя.
-Всё равно узнают, что это ты меня прикончил. В клане не дураки.
-Не узнают. Я сломаю наконечники.
-Ладно, ладно, - Гротх вдруг стал медленно садиться, не отрывая взгляда от Йова. – Смотри, я кладу оружие в воду. Смотри! – Гротх опустил в воду руку и разжал пальцы. Кинжал опустился на ил. Резко вынув руку, он облил водою Йова. Стрела прозвенела у него над ухом.
-Да ты чего творишь! – Гротх бросился на Йова и повалил его на землю.  Прижав к траве, он ждал, пока тот утихомирится.
-Отстань, Гротх, остынь! – уже спокойным голосом говорил Йов. – Всё, уже всё!
Гротх отпустил своего напарника и сел рядом с ним.
-Ты правда хотел меня укокошить? – спросил он.
-Да.
-И ты правда мог бы это сделать?
-Не знаю, - Йов сел. – Наверное, нет. Просто меня всё достало. И ты в первую очередь!
-Не начинай.
Они помолчали.
-Этого случая не было, - произнёс Йов.
-Конечно, нет, - подтвердил Гротх, понимая, что это грозит ещё одним наказанием. Йов посмотрел на Гротха:
-Тёмный дух, я тебе, кажется, губу разбил.
-Где? – Гротх сжал губы и почувствовал что-то солёное во рту. – А, нет. Это старая.
-Держи, - встав на ноги, Йов вернул колчан и лук. – Теперь тут не хватает двух стрел. Что скажем?
-Придумаю, что-нибудь, - Гротх взял оружие и тоже поднялся.
Они направились к дереву.
-Похоже, начинает светать, - произнёс Йов.
-С чего ты взял?
-Птицы запели.
Как только он это произнёс, послышался странный низкий гул. Оба юноши насторожились и развернулись в сторону услышанного.
-Что это было? – обеспокоено спросил Йов.
-Ты тоже слышал?
Звук повторился второй раз.
-Нет, не может быть! – Гротх моментально накинул на себя колчан и сжал покрепче лук.
-Что? Что это? – Йов соскочил с земли.
-Тревога, Йов! Это горн.
Йов растерянно смотрел на Гротха, не понимая.
-На нас напали, - объяснил он.
И тут же они оба ринулись бежать в сторону клана, перепрыгивая через кусты, поваленные деревья, камни и кочки на перегонки с восходящим солнцем, словно они боялись обжечься, словно это солнце было их опасностью. Они видели, что бойцов, стоявших в дозоре, нет, что они уже покинули свой пост. Пост Гротха и Йова был дальше всех. Они были последними, кто прибыл в свой клан.
Гротх и Йов, не договариваясь о том, остановились у кромки леса, словно дальше их не пускала мощная сила. Перед ними мчались всадники и убивали всё на своём пути. Кровь смешивалась с песком и окрашивала зелёную траву в красную. Бойцы из клана Маунг набрасывались на них, защищая свои семьи.
Йов ринулся вправо. Гротх хотел его остановить, но не успел схватить за рукав. Йов бежал к своему дому, надеясь, что его ещё не тронули. Его оглушали крики и рыдания женщин. Пока он бежал к дому, он успел заметить, как маленький Итти, ни в чём неповинный Итти, этот глупыш лежал посреди дороги, затоптанный лошадьми, а матери не было рядом.
Вдруг он остановился посреди улицы. Йов увидел, как какой-то мужчина в толстой шкуре медведя, перекинутой через плечо, схватив Йоригу за волосы, тащил её по земле. Девушка кричала, пыталась руками вырвать свои волосы из мощных рук чужака и ногами упиралась в твёрдую землю, чтобы не сдвинуться с места.
-Йорига! – крикнул он и побежал к девушке.
-Й-о-ов! – закричала она.
Йов, ни о чём не думая, будучи подвластен одному лишь инстинкту и первой мысли, вынул меч из ножен и со всего размаху отрубил чужаку руку. Тот закричал и развернулся. И Йов испугался, увидев его страшное лицо, и страх этот заставил его защитить самого себя, поэтому он воткнул в него меч. Он моментально вынул его из тела, пока то шарахалось назад и обливалось кровью, и подсел к Йориге, совершенно не замечая, что его тут могут убить десятки раз.
-Йов! Йов! – её лицо было влажным от слёз, а голос сорван. Всё, что она могла сейчас сказать, это было его имя. Больше она ничего не помнила.
-Что происходит? – выпалил он.
Что-то пролетело рядом. Йов обернулся и увидел, как стоял ещё один, очень похожий на только что убитого, и у него в руках был мощный лук. Он заряжал ещё одну стрелу. Но кто-то из своих бросился на него, и между ними завязался кровопролитный бой. Йов взглянул на Йоригу. Теперь она лишь шептала его имя. Стрела попала прямо ей в грудь.
-Нет, нет, нет! – испугался Йов, и его руки затряслись. Кровь тонкой струйкой бежала вниз, а Йов пытался её собрать. Поняв, что его руки в крови, он принялся вытирать их о свой жилет. – Сейчас! Сейчас! – Йов хотел было вынуть стрелу, но кто-то схватил его за шиворот и потащил в сторону леса. Йов не видел кто это был и боялся, что один из напавших на клан собирается его убить. Но как только Йов очутился в лесу, его тело бросили. Йов резко развернулся и вскочил, будучи готовым начать бой. Но перед ним был Гротх.
-Что… что ты делаешь? – крикнул он. – Она же сейчас умрёт!
-Её не спасти. Стрела в груди. Всё кончено.
-Нужно вернуться! Нужно вернуться! – Йов побежал обратно, но Гротх остановил его, перегадив ему путь:
-Их слишком много. Нам их не одолеть.
-Нет! – он оттолкнул Гротха и пошёл вперёд.
-Хорошо, что вы здесь! – вдруг услышал перед собой Йов и увидел Каугра. – Скорее в лес. В лес! В лес!
Как только он произнёс это слово, тяжёлый топор, пролетевший пару метров, врезался в его спину, и Каугр рухнул прямо перед Йовом. Йов увидел, как без движения лежит Йорига.
-Ты слышал? – крикнул ему Гротх.
-Нет! – и он побежал к своему дому. Йов забыл, что меч его лежит рядом с холодеющим трупом девушки, что из всего оружия у него только кинжал. Но он не мог не вернуться в дом.
Перепрыгнув через забор, он почти налетел на отца, который обороняясь, защищал их семью. Он хотел напасть на сына, но, признав его, тут же кинулся его обнимать:
-Живой! Живой!
-Отец, - высвободившись из объятий, произнёс Йов, - что происходит?
-Пожалуйста, - с мольбой в голосе (а ведь он так никогда не говорил), - беги в лес!
-Нет, я тебе помогу! – он схватился за ножны. – Меч! Где мой меч! Отец, я потерял меч! – Йов завертелся на месте, как волчок.
-Скорее в дом! – приказал ему отец. – Там мать и брат.
Йов открыл дверь заднего входа и остолбенел. Прямо напротив него, в передней у открытой двери стояла его мать. За ней прятался маленький Серт. А перед ними – открытая дверь, и трое здоровых мужчин. Один из них вонзил меч в мать. Серт вскрикнул, обернулся и увидел старшего брата:
-Йов! – крикнул он.
Трое мужчин заметили ещё одного. Отец толкнул Йова, тот упал. Кто-то помог ему подняться. Это был Гротх.
-Скорее! Скорее! – Гротх перепрыгнул через забор. Йов видел, как кто-то бежит в лес, и стадное чувство охватило его вместе со всеми. Он следовал за Гротхом, словно тот знал, что нужно делать, куда бежать и как спастись.
-Серт, за мной! – громко крикнул он, покидая дом.
Чужаки были и в лесу. Они стреляли из лука, и люди ничком падали на землю. Кто-то догонял на коне и добивал. Нужно было бежать, что бы ни случилось. Всё время нужно было бежать.
Йов неустанно следовал за Гротхом, словно это была единственная в мире возможность выжить. Где они были и что сейчас происходило вокруг, Йов перестал понимать с того самого момента, как перепрыгнул забор. Просто все бегут, значит, и он должен бежать.
Запыхавшийся Йов остановился у дуба, того самого дерева, где они несли пост. Он облокотился рукой о ствол, подогнул колени и пытался перевести дух. Гротх тем временем бросился к воде. У него с собой только лук и три стрелы. Всего три стрелы на целый шквал разбойников! Ему потребовалось около минуты, чтобы отыскать в воде свой кинжал. Он был отнесён чуть вправо, в осоку, и Гротх с трудом его нашёл. Засунув его за пояс, он подбежал к Йову. Йов глядел на него ошарашено и явно ничего не понимал.
-Бежим! – скомандовал он ему, и они помчались. Снова откуда-то взялись силы, снова ноги едва касались земли, снова дышалось тяжело и часто. Гротх знал, куда он бежит. Там он надеялся переждать эту кровопролитную бурю.
Где-то поблизости был слышен топот коней. Гротх остановился, и Йов встал. Они оба тяжело дышали. Лицо Гротха вдруг перекосило от приближающейся опасности. Он знал, слышал, как она подбирается всё ближе и ближе, и был уверен, что их убьют. Йов стал оглядываться по сторонам, услышав странные звуки и голоса. Гротх присел на землю и поднял большой камень. Йов замер на месте, стоя к нему спиной.
-Прости меня, Йов! – тихо произнёс Гротх и ударил юношу камнем по голове. Йов тут же рухнул, ибо удар был неслабым. Гротх забросил подальше камень и полез на высокое дерево, надеясь спрятаться в его кроне.
Через пару минут на это место прискакало пять всадников. Они увидели лежащего на земле юношу с окровавленной жилеткой. Их предводитель остановил коня. Но как только конь приблизился к Йову, он встал на дыбы.
-Мёртвого чует, - заключил чужак, и все они поскакали дальше.
Но конь учуял не мёртвого. По ноге Йова ползла змея. Гротх сидел, прижавшись к стволу, не шевелясь и почти не дыша, хотя дышать хотелось много и часто. Он подождал, пока все звуки угаснут, пока из виду пропадут чужаки. Затем он медленно и аккуратно спустился на землю и подошёл к Йову.
Змея уже лежала на груди, свернувшись в клубок. Гротх не знал, ядовита она или нет. Он схватил первую попавшуюся палку, поддел змею и швырнул вместе с палкой в сторону. Он присел рядом с Йовом и прижался к его груди. Через плотный жилет едва был слышен стук сердца. Гротх поднялся, взял юношу за плечи и поволок куда-то.
Йов открыл глаза. Вокруг было темно и пахло сыростью. Он лежал на холодной земле. Голова ещё болела в том самом месте, куда его ударил Гротх. Он присел и потёр рукой больное место. Глаза медленно привыкали к темноте. Он поднялся и осмотрелся по сторонам. Темно и почти ничего не видно. Йов сделал пару крошечных шагов вперёд и увидел за поворотом мигающий огонь. Он тут же остановился и прижался к стене, боясь, что его увидят. Но огонь не двигался с места. Тогда Йов продолжил к нему движение. Земля поднималась вверх, и огонь был как раз на ней. Рядом сидел человек. Блики пламени танцевали у него на лице и одежде, испачканной в грязи. Рядом лежал лук. Йов узнал Гротха.
-Где мы? – спросил Йов.
Гротх вздрогнул, и его рука моментально схватила оружие. Но, когда он увидел Йова, успокоился и мягко ответил:
-Говори тише. Мы под землёй.
-Нас убили?
-Нет. Мы ещё пока живы. Поэтому говори тише, я не знаю, кто это был, но они могут быть где угодно, прямо над нами, например.
Йов сел напротив Гротха, и его тело почувствовало тепло огня.
-Прости за удар, - произнёс Гротх. – Так надо было, иначе бы тебя убили.
-Так это был ты? – удивился Йов.
-Ты упал, и они приняли тебя за мёртвого.
-Хочешь, чтоб я тебе сказал «спасибо»? – язвительно спросил Йов.
-Нет, я ничего не хочу.
-Отлично. А отсюда как-то можно выбраться?
-Да. Но я не советую.
-Буду я тебя слушаться! Нужно вернуться к клану! Куда идти?
Гротх молча указал рукой влево. И Йов отправился в ту сторону. Завернув, он увидел небольшой проход. Поваленное дерево, что лежало сверху, скрывало его под своими длинными ветками. Йов раздвинул их и вышел наружу. Было утро. В лесу пели птицы, но Йов не мог понять, в каком месте он находится.  За ним вышел Гротх.
-Что это за место?
-Эту самодельную пещеру вырыл Вейкут, лет так пятнадцать назад. Он показал это место мне, на всякий случай.
-На какой такой всякий случай?
-Как этот, - обречённо ответил Гротх.
-В какой стороне клан? – через минуту молчания и прислушивания к дыханию леса, спросил Йов.
-В той стороне, - Гротх указал вправо. – Но я не советую туда идти.
-Буду я слушать советы от того, кто ударил меня по башке.
-Тем самым я спас тебе жизнь!
-Это лишь оправдание, - Йов двинулся в сторону клана.
-Послушай, там ещё могут быть эти варвары. Они отрубят тебе голову! Станут они тебя спрашивать, зачем ты туда пришёл!
-У тебя там никого нет, а я должен вернуться! Ты хотел свалить – сваливай! А я нужен клану!
Йов уверенно шёл вперёд. Гротх не мог оставить его одного. Он догнал приятеля, положил ему руку на плечо и развернул его к себе.
-Послушай, они вряд ли оставили кого-то в живых.
-Не говори так! – это был настоящий мальчишеский вопль, когда твоё представление о мире не совпадает с действительностью и ты не хочешь её принимать.
-Я не уверен, - поправился Гротх. – Но они очень жестоки. Они ведь не щадили ни детей, ни женщин. Возможно, только нам удалось спастись.
-Нет! – возразил Йов. – Я видел, как убегали в леса. И мои, верно, тоже туда сбежали. Их просто нужно разыскать.
-Тогда зачем возвращаться в клан?
-Потому что они знают, что я буду ждать их там.
Гротх не стал больше уговаривать Йова, зная, что это одно из самых бесполезных занятий на свете. Он был слишком упрям, чтобы подчиняться какому-то Гротху. Йову казалось, что до клана они шли целую вечность. Лес будто бы увеличился в десятки раз, разросся, только чтобы они шли как можно дольше.
Как только вдалеке показался клан Маунг, Йов ринулся бежать. Гротх шёпотом звал его, боясь говорить вслух, но Йов даже не обернулся. Тогда Гротх помчался за ним. Йов остановился у одного дома. Когда Гротх догнал его, он понял почему. На земле лежало тело мужчины. Это был Каугр. Его глаза и рот были открыты. Из спины торчал топор. Лицо Гротха перекосилось. Он медленно опустился на землю. Его губа задрожала. Руки перестали слушаться, но он всё же нашёл в себе силы и закрыл своему наставнику глаза со словами:
-Больше ему незачем видеть этот жестокий мир.
Йов перепрыгнул через труп и помчался к своему дому.
-Йов! – крикнул ему вдогонку Гротх.
Повсюду были трупы и лужи крови. Везде люди лежали в неестественных позах, скрюченные, словно сломанные. У кого-то не было головы, у кого-то руки или ноги. Никто не шевелился. Только ветер развивал их волосы. Гротх остановился и посмотрел вверх. По небу плыли тучи.
Йов замер у дома. Дверь была открыта, и чья-то худая бледная рука высовывалась за его порог. Йов моментально узнал в ней ту самую руку, что качала его колыбель и кормила, пока тот был совсем маленьким.
-Мама! – крикнул он и вбежал внутрь.
Её безжизненное тело лежало в крови. Голова была вывернута. Скорее всего, ей ещё сломали и шею. Она до конца не пускала злодеев в свой дом. Йов стоял на пороге со сдвинутыми бровями и открытым ртом. Он не мог пошевелиться от увиденного. Рядом с матерью лежал его отец, весь изрубленный вдоль и поперёк. В руке он держал меч. Йов чуть поднял взгляд и тут же вскрикнул:
-Нет!
Маленький Серт, безобидный мальчишка, уже успевший стать мужчиной, лежал посреди комнаты. Рядом с ним совершенно не было никакой крови, ни единой капли. Йов побежал к нему, но запнулся о тело отца и упал на пол, измазался в крови. Он подскочил к телу брата.
-Нет, пожалуйста, нет! – он взял Серта на руки и принялся его трясти, но тот никак не реагировал. – Серт! Серт, пожалуйста, Серт!
Серт молчал. Его глаза были открыты и полны застывшего ужаса. Безмолвно он лежал на руках своего старшего брата. Худенькие руки и ноги болтались, как у самой обычной тряпичной куклы. Голова качалась в разные стороны от самых, казалось бы, незаметных движений. Йов заметил синяки на шее и понял, что его душили. Йов прижался к его груди, надеясь, что он ещё дышит и его можно спасти. Но сердце не билось. Йов закричал от безысходности, от гнева, что переполнял его, и впервые за столь долгое время заплакал. Самый близкий и родной человек был мёртв. А он сбежал, как последний трус, он не защитил его от погибели. Да лучше бы он сдох здесь, вместе с ними. Как, как он будет теперь жить, мучаясь этой мыслью? Серт был ещё ребёнок. Серт не был ни в чём виноват. За что эти звери задушили его, что он им сделал? Если бы у Йова была сейчас возможность нагнать и отомстить, он бы не раздумываясь бросился в погоню. Если бы убийца был бы сейчас где-то в доме, он перевернул всё вверх дном, отыскал его и заколол. Он отыскал бы всех его родственников и убил и их. Но здесь никого не было. Только его семья и он сам.
Йов почувствовал, как его руки стали ватными. Он не мог больше держать своего брата на руках. Он аккуратно опустил его на пол, а сам подвинулся к стене. Он опёрся спиной об неё, и, то закидывая, то опуская голову, рыдал. Отчаяние победило гнев, и Йов не мог заставить себя даже встать. Он глядел в потолок, вперёд и на Серта, и даже не видел, как в дверях стоит Гротх. Если бы он увидел Гротха, он перестал бы лить слёзы, но он никого не видел. Он потерял самое ценное в своей жизни, ибо Серт был частью самого Йова, Серт был его жизнью, он был ему как сын. Он должен был защищать его до последнего вздоха, но он не смог. И вся тяжесть вины повисла на его ватных плечах. Йов пытался и не мог встать, ноги скользили по полу. Он пытался заткнуть рот кулаком. Слёзы лились как дождь. И он продолжал сидеть.
Когда Йов вышел из дома, у него в горле стоял ком, а лицо было красным и сухим. Он постоянно сглатывал и широко открывал рот, чтобы набрать побольше воздуха. С неба едва заметно капал дождь. Йов шмыгнул носом. Гротха не было поблизости, и он побрёл вперёд наугад. Он остановился у мёртвой Йориги, опустился и, погладив её по голове, забрал свой меч. В этот момент к нему подошёл Гротх:
-Ты как?
-Да никак, - выдавил Йов из себя, складывая окровавленное оружие в ножны.
-Нам нужно уходить отсюда. Они могут…
-Да я знаю! – Йов потёр лицо руками. – Кто это был, ты знаешь?
-Нет… Может, нужно найти остальных?
-Остальных? – не понял Йов.
-Тех, кто тоже выжил.
-Выжил… Да плевать я на них хотел! – Йов пошёл вперёд.
-Йов!
Юноша остановился.
-Мне правда очень жаль твою семью, - продолжил Гротх.
Йов грозно подошёл к нему:
-Да что ты можешь знать о смерти родных?!
-Я тоже потерял свою семью. Я знаю, каково это.
Йов лишь сжал губы.
-Я хочу их похоронить.
Гротх сморщил лицо, но не от слов, а от усилившегося дождя:
-Похоронить?
-Да, нужно провести прощальный обряд. Ты… ты мне поможешь?
Гротх не хотел оставаться в клане, тем более, заниматься ритуалами, но бросить сейчас Йова приравнивалось бы к предательству, к вражде, которая сейчас явилась бы помехой. Они вынуждены были держаться вместе.
-Ладно, но трупов слишком много.
-Похороним, самых близких, - Йов принялся ломать пальцы от волнения. – Мама, папа и… - он поднял глаза к небу, сдерживая слёзы, - семья и брат с моей стороны, а с твоей…
-Каугр и Йорига.
-Да. Да.
Йов тяжело вздохнул.
-Ты уверен, что тебе это надо? – спросил Гротх.
-Они моя семья и… несмотря на то, что клана больше нет, мы его выходцы, мы должны… должны продолжать жить по его законам, обычаям и традициям, - говорил он скороговоркой, проглатывая окончания слов, а затем уже ясно добавил: -  Я хочу, чтобы духи огня и ветра забрали их в царство мёртвых.
-Хорошо, - согласился Гротх.
В течение нескольких часов в безмолвном клане снова возродилась жизнь, чтобы почтить усопших. Гротх и Йов впервые за всю свою жизнь и вражду друг с другом работали слажено, не проронив ни слова. Они наломали сухих веток, взяли обломки досок и построили огромный деревянный клин. Краской Йов писал на досках знаки, моля духов быть благосклонными к мёртвым. Гротх помог Йову сложить трупы в центр клина. Йов сам на руках отнёс туда своего младшего брата. Холодного, неживого, словно он никогда не был живым. Не человека, а восковую куклу, на ощупь как дерево. Затем они подвинули доски, и клин сомкнулся. Гротх поджёг его с трёх сторон.
Дождь к тому времени заметно усилился, но ливня не было. Огонь за несколько минут охватил деревянную постройку и дымил. Гротх и Йов стояли напротив и слышали, как потрескивают сухие ветки, видели, как падают доски, как ломается клин. Когда началась гроза, Гротх предложил уйти, и Йов согласился. Они отправились в лес, в ту самую вырытую пещеру, ибо больше им идти было некуда.
Промокшие до нитки, они сидели у самого входа, боясь, что вода размоет почву, проход обвалится и они не смогут оттуда выбраться. Над ними шумел дождь, и грозный дух ударял посохом по небу, и молнии расползались в разные стороны, как ядовитые змеи, жаля тучи, и тучи кричали громом от такой боли.
Так, в пещере прошёл их первый день после падения клана Маунг.
 
Лес

Первой проблемой, с которой столкнулись Йов и Гротх, оставшись один на один с природой, - это чувство голода. Уже через несколько часов после того, как дождь кончился, оба юноши вынуждены были покинуть пещеру и отправиться на поиски чего-нибудь съестного. Сил почти не было. Тут сказалось и их дежурство, и те переживания, которые они успели испытать за этот небольшой промежуток времени. Но пока силы были, нужно было добывать еду.
Гротх предложил идти на запад. Там водились крупная птица. Правда, это было лет так пять назад. С тех пор туда почти никто не ходил. Кто-то видел, как там проводился кровавый ритуал, а на утро нашли труп молодой девушки. С тех пор считалось, что там обитают злые духи, и никто туда не ходил. Но что было делать теперь? Йов, конечно, не обрадовался возможной встречи с духами, но и голодать он тоже не собирался. Гротх его нисколько не уговаривал, просто сказал: «Хочешь выжить – держись со мной, а я иду в ту сторону». На самом деле, держаться за Гротха Йову сейчас хотелось меньше всего. Будь его воля, он остался бы один. Но останься Йов один, он тут же становился уязвим, а потому-то и вынужден был во всём следовать Гротху. У них даже установились некое такое негласное первенство: Гротх сказал – все сделали. Это получалось случайно и непреднамеренно, и поначалу Йов делал всё, что нужно. Однако потом в нём разыгралось его мужское самолюбие, которое то и дело говорило: «Я тоже не дурак и сам могу решать, что для нас лучше». Но пока это «лучше» Йова вполне себе совпадало с «нужно делать» Гротха, поэтому они всё делали вместе.
Подстрелив две птицы, Гротх сломал им шеи, чтоб они уж не мучились и были мертвы. Йов ломать им ничего не стал, ибо боялся иметь дело с убийством и выступать в роли смерти. Свежая рана на его сердце не давала ему покоя, и он не мог причинять никому смертельную боль.
Потом они оба ощипали птицу, как их тому учили много лет назад. Йов разжёг костёр неподалёку. И тут они столкнулись со второй проблемой: ни Гротх, ни Йов не умели готовить. Вообще.
-Ну, вот, наши усилия оказались напрасными, - Йов упал на землю и стал палкой ковырять в золе. – Так мы умрём с голода.
-Ты пока ещё не настолько голоден. В крайнем случае, ты и сырую птицу съешь. Так что давай уж как-нибудь её пожарим.
-Я не буду! Это женское занятие, а я – воин!
-Да, согласен. При других обстоятельствах я бы тоже не взялся за это дело, но у нас нет выхода. А если бы мы были в военном походе? Думаешь, нас бы там кормили женщины?
-Нет, но мы бы были там не одни, а с более опытными бойцами, они бы нам чего-нибудь и приготовили.
Гротх посмотрел на него как на наивного ребёнка и произнёс:
-Как же! Именно бы нас, юнцов, они и заставили бы готовить. Или ты думаешь, что раз это не в радость тебе, то это в радость кому-то другому?
-Всем женщинам!
-Что ж, тогда нам придётся взять на себя некоторые их обязанности, иначе без этого нам не выжить.
-Делай, что хочешь! Я готовить не буду.
Гротх лишь пожал плечами, насадил птицу на толстую ветку и стал держать её над огнём. Он держал её долго, потом стал медленно переворачивать. В конце концов, птица почернела, и Гротх решил, что их обед готов. Разочарование пришло тут же.
-Тьфу! Тьфу! Что за гадость! – Йов выплёвывал куски изо рта. – Да это как уголь есть!
-Прости, у меня не получилось.
-Как это вообще можно есть?
-Это придётся съесть.
-С чего вдруг?
-Потому что ничего другого нет и не будет.
-Я не хочу набивать свой желудок такой дрянью.
-Не хочешь – не набивай, я сам запихну тебе это внутрь. Разрежу живот и набью кишки.
-Э! Только попробуй! – Йов сидя чуть отодвинулся назад. Гротх рассмеялся:
-Слушай, на самом деле, ты мне только в тягость. В моей голове зародилась мысль бросить тебя. Но мы теперь с тобой не люди.
-Не люди? – удивился Йов.
-Да, пока нас только двое, для всего этого леса мы – обычные дикие звери, которые тоже хотят есть, пить, спать и, в конечном итоге, выжить.
-Но как можно выжить, если мы будем есть такую дрянь? – Йов обеими руками указал в сторону огня.
-Ну, это хоть как-то поможет утолить чувство голода. Как считаешь?
Йов закрыл глаза, посидел так пару секунд, морща от мыслей лоб, затем открыл их, тяжело вздохнул от навалившейся участи и, взяв кусок птицы, принялся его есть:
-Ну, почему? Ну, почему? – приговорил он себе под нос.
Гротх едва заметно улыбнулся и продолжил обед.
Когда от огня остались одни угли, Йов и Гротх встали, решив двигаться дальше. Гротх снял с себя куртку и положил туда оставшуюся птицу про запас. Он привязал куртку к своему поясу. И хотя это было очень неудобно, он ходил так.
Через Пару часов блуждания по лесу Йов осмелился спросить:
-Слушай, я, может, задам наиглупейший вопрос, но куда мы идём?
-Не знаю, - не останавливаясь и пробивая себе дорогу, шёл вперёд Гротх. – Куда-нибудь. Какая, в общем-то, разница? Чем дальше, тем лучше.
-Я думал, мы вернёмся в клан.
-Вернёмся в клан? – переспросил Гротх. – Зачем? Нас там что-то держит?
-Меня да, - почти слышно ответил Йов, опустив голову.
-Тебе кажется. Нас никто и ничто уже не держит. Нет смысла там оставаться, нужно двигаться дальше.
-Ну, конечно, тебе-то это в радость! Это ведь ты хотел слинять. А моё место в клане!
-Его больше нет, и твоего места там тоже. И что ты, позволь узнать, будешь делать, когда вернёшься туда?
-Жить. Знаешь, там намного проще живётся, чем тут… с тобой в лесу!
-Неужели? И отчего же?
Йов остановился и принялся загибать пальцы:
-Там есть дом, то есть крыша над головой, и не погода мне не страшна, там есть запасы оружия и еды, вода, столовые приборы, место, где можно спать…
-Да, ты прав, - согласился Гротх, но тут же возразил: - только кроме тебя там никого не будет. Тебе всё равно когда-нибудь придётся самому добывать себе еду и ночлег. Какая разница, когда это произойдёт: месяцем раньше или позже? Мы не можем оставаться там. Нам нужно двигаться вперёд.
-И куда? Куда мы идём?
-В неизвестность.
-А мне нужна стабильность, Гротх. Сейчас мне нужна стабильность.
-Прости, что не спросил тебя об этом! Мне плевать, чего ты там хочешь. Я пытаюсь нас спасти!
-Нас ведь всё равно убьют, - то ли спросил, то ли произнёс утвердительно Йов.
Гротх опустил голову и вздохнул:
-Мы должны сделать всё, чтобы этого не случилось.
-И мы всю жизнь будем так скитаться? Станем отшельниками и будем вести кочевой образ жизни?
Гротх пожал плечами:
-Вероятнее всего. Возможно, нас кто-нибудь и приютит, но ты бы стал брать к себе на ночлег не пойми кого? Я бы нет.
-То есть теперь мы остерегаемся и людей?
-Люди для нас сейчас – самый опасный враг. Звери не могут испытывать к нам доверия или недоверия. Мы для них – пища, а они для нас. Мы знаем, чего ждать от них. А чего ждать от людей? Разве мы можем предположить, какие у них обычаи, как они живут? Может быть, они людоеды?
-Ты хочешь уйти совсем далеко? – вдруг прервал его Йов.
-Как можно дальше отсюда.
-И тебе нетяжело покидать родное место? Нет, конечно же, нет, - ответил он сам себе.
-Я знаю, я вижу, как тяжело это тебе, - он положил руку на плечо Йова, тот дёрнул им и сказал:
-Идём. Нам предстоит долгий путь, - и он пошёл во главе.
Сначала они шли молча, но разговор всегда начинался как-то сам собой. Видимо, они не могли не говорить, ибо у каждого был шок после слушавшегося и нужно было обсудить всё то, что было на душе.
-Как думаешь, кто это был? – спросил Гротх, пока они пытались найти хоть какой-нибудь мост, переброшенный через небольшую, но очень быструю реку.
-Не знаю, - тут же уловил его мысль Йов. – Я их никогда не видел.
-Заметил, как они были одеты?
-Да, слишком тепло для этих краёв.
-Значит, они не отсюда. Верно, с севера. Видно, у них там какие-то проблемы, о которых нам неизвестно.
-Ну, а с чего они решили напасть на нас? Мы ведь их и знать не знали.
-Мы им, думаю, просто мешали.
-Чем?
-Просто оказались у них на пути.
-Ты хочешь сказать, - вдруг вспыхнул Йов, - что мой брат и моя семья погибли из-за того, что наш клан расположен не в том месте?
-Извини, но это лишь догадки, я ничего не могу утверждать.
-Я бы хотел их ещё когда-нибудь встретить…
-Не думай сейчас о мести. Час придёт, и мы расплатимся.
-Тебе не за что платить!
-Это дело чести, Йов. Я готов постоять за свой павший клан.
-Перед кем ты сейчас выпендриваешься? Тут же никого нет, кроме меня: ни старейшин, ни Каугра, ни Йо… - Йов запнулся.
-Я говорю, что думаю.
-Лучше думай, что говоришь… Похоже, нам не удастся перебраться через реку. Мы уже полчаса тут блуждаем, а переправы нигде не найти!
-Значит, пойдём вброд.
-Отлично! Я не хочу, чтоб река унесла меня не пойми куда!
-Да она и не такая уж быстрая.
-Да ну!
Йов и Гротх посмотрели на реку, она неслась и неслась, не имея ни начала, ни конца.
-Холодная, наверное, - произнёс Йов.
Гротх присел у воды и опусти туда руку, затем вынул:
-Терпимо.
-Хочешь пойти первым?
-Нужно что-то тяжёлое.
Гротх осмотрелся по сторонам, но ничего подходящего не нашёл. Тогда он отвязал свою куртку с птицей и положил в воду. Секунды не прошло, как поток помчал добычу вперёд. Гротх ринулся бежать за ужином, но схватить ему так и не удалось.
-Теперь мы остались без еды, - подвёл итог Йов.
-Птица оказалась слишком лёгкой.
-Я знаю, что нужно делать. Ищи камни!
-Что?
Йов стал собирать камни потяжелее и засовывать их в свои сапоги.
-Нет, ну, нет! – простонал впервые Гротх. – Это же абсурд!
-Давай, давай! У нас нет выхода.
Йов и Гротх набрали камней в обувь, навесили их друг на друга, взяли даже в руки по большому булыжнику. Передвигаться теперь было тяжело, ноги едва ли делали маленький шаг.
-А если я свалюсь, - стоя у самой воды и не решаясь сделать первый шаг, спросил Гротх, - ты меня поднимешь?
-Дам возможность задохнуться в воде. Пошли! – он первым вошёл в воду. Холодный поток тут же охватил его ногу, и Йов чуть пошатнулся вправо, но удержался. Затем он поставил вторую ногу. Вода охватила и её, но Йов уверенно стоял. Он сделал пару маленьких шагов вперёд. – Идти можно.
Гротх вошёл в воду с большой опаской. Он едва удерживался на ногах, едва шёл, а берег казался таким далёким. Им обоим потребовался час, чтобы добраться до него.  Как только Йов ступил на песок, он бросил камни, скинул их с себя, и снял обувь, вытрясая их оттуда. Гротх не удержался и упал, но был уже близок к берегу, поэтому голова его уже лежала на песке. Он развернулся, подтянул ноги и принялся выгребать из обуви камни.
-Отлично! – надев обувь, произнёс Йов. – Правда, я не думаю, что это стоило нашего труда, но, что сделано, то сделано!
-Гляди! – вдруг произнёс Гротх, указывая на воду. – Она красная!
-Ты о что-то порезался? – спросил Йов. – Ведь это кровь!
-Тихо! – приложив палец к губам, прошептал Гротх и быстро надел на себя обувь. – Кажется, мы здесь не одни.
Он встал. Поднявшись против течения, Йов и Гротх остановились. Буквально в тридцати метрах от них на большом камне на животе лежал человек. Но ни Йов, ни Гротх за человека его не приняли. Изрубленное мясо, кровавое месиво, истекавшее кровью, неподвижно глядело в воду. Вдруг это существо застонало и, словно вспомнив, что оно всё ещё живое, потянулось к воде, вытягивая губы в трубочку и страшно раскрыв свои чёрные глаза. Йов подпрыгнул от страха.
-Он жив! – воскликнул он и подбежал к умирающему. Прошлёпав по воде, он остановился прямо напротив его головы и уставился в его глаза, которые, казалось, уже ничего не видели. – Кажется, он хочет пить.
Йов встал и, крутясь на месте, пытался найти хоть какой-нибудь предмет, способный заменить кружку.
-Ты совсем, что ли? – отдёрнул его от полумёртвого Гротх. – Ты не видишь, как он одет? Нам надо сматываться отсюда, как можно скорее!
-Но он же хочет пить!
-Взгляни! – Гротх бесстрашно подошёл к человеку, который опять застонал. В левой руке он кончиками пальцев держал шлем. По сути, это ему ничего не давало, но пальцы его уже окаменели, и он держал его не столько потому, что боялся потерять, сколько потому, что забыл, как разжимать пальцы. Гротх взял шлем и бросил его в Йова. Тот схватил его. – Такие были на тех, кто напал на наш клан. Думаю, они где-то рядом. Не знаю. Вдруг они пойдут его искать, а мы тут как тут? Сваливаем!
Последнюю фразу Гротх сказал слишком громко, и человек застонал снова, а потом почти закричал.
-Замечательно! Теперь на его крики все и сбегутся! – Гротх вытащил кинжал и замахнулся над спиной.
-Ты что делаешь! – Йов схватил его за руку.
-Не понимаешь?
-Но убивать-то его зачем? Как ты можешь убить его?
-Наших же убили. Смерть это естественно. И нам легче, и ему проще. Погляди на него! – они снова посмотрели на это месиво.
-Да пошёл ты! – сказал Йов. Он сел на корточки и, зачерпнув в шлем воду, преподнёс её к умирающему.
-Придурок! – заключил Гротх. – Нашёл с кем нянчится. О себе бы подумал.
-Заткнись. Или я сломаю тебе нос, - ответил ему на это Йов. Сухие, солёные губы умирающего учуяли свежую спасительную силу воды и потянулись к шлему. Человек стал втягивать воду, работая как насос с характерными для этого звуками. Когда человек напился, Йов поставил шлем рядом с его головой. Но тот её не повернул. Он был слишком слаб для этого.
Йов отошёл чуть в сторону.
-Как думаешь, - обратился он к Гротху, который так и держал кинжал в руках, - это наши его так или звери?
-Может, свои.
Йов непонимающе посмотрел на Гротха.
-Ну, сбежать хотел или предал.
-Бежать, - вдруг произнёс умирающий. Гротх и Йов переглянулись. – Далеко. Мир. Бежать. Гро;муф быть счастлив. Громуф быть счастлив.
-Да помрёт твой Громуф! – произнёс Гротх и вонзил кинжал в спину. Больше человек не произнёс ни слова. – Идём!
Йов стоял и не мог поверить.
-Ты убил его.
-Идём, я сказал!
-Ты убил его…
-Идём же!
-Но…
-Да, я убил его, потому что нас некому больше защищать. А за ним стоит некий Громуф. Я не знаю, кто это, и пока мне плевать на него. Но я его убил, чтобы Громуф знал: он поплатится ещё за Маунг.
-Нет, ты убил его не поэтому!
-А почему?
-Да потому, что ты… Не знаю. Хотел убить!
-Погоди, что ты сейчас сказал?
-Всё! – Йов махнул рукой. – Иди куда знаешь, мне теперь не по пути.
-Ты меня боишься? – Гротх усмехнулся. Йов строго посмотрел ему в лицо, и тот понял, что ухмылка явно была лишней. – Ты чего?
-Ты и меня потом убьёшь, да? – не веря своим словам, говорил Йов. – Однажды я сделаю что-то не так, и ты меня прикончишь!
-Да ты всегда всё делаешь не так, но почему-то до сих пор жив.
-Скажи, в какую сторону ты идёшь, и я пойду в противоположную.
-Дурак, что ли? Что бы с тобой было, если бы ты сейчас был в бою? Там все убивают, и ты бы им всем не верил, так получается? Я спас нас. Нам теперь придётся убивать, Йов. Ты воин. Это единственное, что ты должен уметь. Ты это и есть убивать.
-Гротх! Зачем ты его убил? – Йов опустился на камень, спрятав в ладони лицо.
-Эй! Ты чего? – Гротх подошёл к нему. – Он бы всё равно сдох, то есть, я хотел сказать, умер. Они убили всех наших, они не думали о них нисколько. С чего ты должен думать об одном из них, о самом жалком, который вот-вот сам ж должен был скончаться? Йов! – он сел перед ним на корточки. – Считай, что это месть. Я ведь не бесчувственная тварь. И хотя Каугр никогда не был мне отцом, ты думаешь: у меня здесь на защемило? – Гротх стукнул дважды по своей груди. – Тебе придётся это принять. Чтобы выжить. Теперь чтобы выжить, придётся делать немыслимые вещи, вещи, несоотносимые с разумом.
-Ты делаешь из нас зверей. Лишаешь рассудка. Жажда жизни выливается лишь в стремлении есть и убивать.
-Откуда в тебе столько… не знаю, мягкости? – Гротх выпрямился. – Как девчонка. Вставай. Вставай, вставай! Ну?
Йов неохотно поднялся.
-Пока нас двое, нам обоим придётся смириться с тем, что у тебя есть я, а у меня есть только ты, - Гротх протянул руку. Но Йов не спешил её пожимать. – В конце концов, они убили твои семью. О какой жалости может идти речь?
-Мне надо было остаться с ними, и я бы умер вместе с ними. И сейчас бы не мучился.
-Ты только скажи. Я ведь всё могу! Ты так считаешь? – Гротх улыбнулся.
-Придурок ты! И тебе сдохнуть не мешало бы, - Йов пошёл обратно, туда, откуда они пришли.
-Эй! Ты куда?
-Подальше от тебя! То есть, от клана. Вперёд. Да какая разница? Останавливаться-то никак нельзя.
Гротх улыбнулся и последовал за ним.
Спать пришлось на голодный желудок. Больше поймать съестного им не удалось. Они наткнулись на какой-то куст по дороге, обросший ягодами, и принялись глотать их. Они даже не думали, что эта пища могла бы их отравить. Они впервые оказались вне клана, и вся та теория, которой их обучали несколько лет, исчезла перед полем практики. Легче запоминается собственный опыт.
Йов и Гротх разместились под деревом. Было темно, и едва ли что было видно. Гротх отвернулся и попытался уснуть, но Йов всё никак не мог сомкнуть глаз. Он глядел через ветви на небо, по которому быстро проплывали облака, скрывая луну.
-Как думаешь, - прошептал он, - правду говорят, что ночь – это крыло ворона? Ведь если так, что тогда звёзды и луна? И если он летает над нами, куда он девается потом? И почему непременно приходит вновь?
-Какой ещё ворон? – буркнул Гротх.
-Не знаю, - Йов присел. – Чёрный. Мама всегда так говорила. А может это огромная стая? А звёзды – проблески светлого неба. Как думаешь?
Гротх не отвечал.
-Знаешь, я ведь никогда раньше не думал об этом. Вот сказали мне раз, и всё, закрепилось: это правда. А теперь… Даже не знаю, можно ли в это верить. Во что мне верить? В страшную стаю людей-волков? Или может быть в бессмертие духов? Может быть, мы тоже мертвы, Гротх. Может быть, мы с тобой два духа, которые обречены скитаться тут по лесу и…
-Если бы мы были духами, - прервал его Гротх, - то смогли бы видеть остальных. Ты хоть одного видел? Ну, вот и не мешай мне спать.
Йов посмотрел на отвернувшегося Гротха и встал. Он прошёл чуть вперёд и уставился на звёздное небо. Облака съели луну и принялись пожирать звёзды. Холодный ветер торопил их в этом деле, и они, расползаясь, растворялись в небесной квинтэссенции. Крыло чёрного ворона больше не принадлежало ему самому, душа Йова посеяла сомнение и, потеряв фундамент, покачнула всю нерушимую глыбу верований одного человека.
Йов не сразу понял, что плачет. Он глядел на небо и глотал слёзы. Потом он пошатнулся, ступил назад и, оперевшись спиной о дерево, сполз вниз. Мир вертелся вокруг него, и он не мог понять, где было право, где лево, где низ, а где верх. За пару дней он впервые осознал свою утрату и никак не мог с ней смириться. Никого… Никого в этом мире. Он остался один. Нет тех, кто способен его защитить, нет тех, кого он был готов защищать. Нет никого. О Гротхе он сейчас не думал. Он никогда не связывал свою жизнь с этим юношей и был уверен, что когда-нибудь один из них убьёт другого. Йов понимал, что в этих условиях, Гротх куда сильнее его самого. Он более рационален и решителен, чем Йов. Природа сама выберет слабого, сама же его и убьёт.
Йов понял это к рассвету. Дул холодный сильный ветер. Гротх спал под деревом в нескольких метрах от него, а Йов тёр мокрые глаза. Он поднялся с земли, огляделся вокруг и решил навсегда покинуть Гротха, чтобы доказать природе свою силу, в то время как та будет доказывать ему обратное. Наверное, стоило бы хоть как-то известить об этом Гротха. Тот бы ринулся его искать и звать, но это было бы лишним. Гротх стал бы уговаривать его остаться. Это было бы очень нелогично с его стороны, ведь он сам не раз жаловался на Йова как на обузу, но в этом и был весь Гротх. Довести дело до конца было его целью. Цель Йова была неопределенна, но теперь она сводилась и к главной цели Гротха: обрести себя.
Йов тяжело вздохнул. Холодный ветер трепал его русые волосы. Голова была тяжела от бессонной ночи, от слёз и дум. Йов сжал кинжал в руках и сделал первый шаг навстречу своей судьбе. Он был самым трудным. Йов остановился, но оглянуться не посмел. Ему было страшно. Он знал, что, если сейчас увидит Гротха, обязательно струсит, обязательно вернётся. А возвращаться было нельзя. Йов ещё сильнее сжал рукоять кинжала. Закрыл глаза, почувствовал всем телом холод ветра и ринулся вперёд.
Он бежал и бежал сквозь ветви деревьев, перепрыгивая через кусты и лужи, спотыкаясь о коряги, корни и камни, пугая кроликов и птиц… Он бежал, словно уносимый ветром, теперь уже в свою жизнь, новую жизнь. Ему ничего не оставалось, как смириться с потерей, и, принимая её, он вынужден был начать новую жизнь. Сейчас на рассвете это казалось самым простым, самым верным решением, которое он когда-либо принимал за все свои шестнадцать лет.
Йов бежал без оглядки, без передышки. Но как только до его уха донеслись слабые возгласы, он остановился, словно сросся с землёй. Это кричал Гротх: Йов услышал своё имя. Он сглотнул комок, образовавшийся в его горле, и дёрнулся в сторону зова, но не дал себе бежать. Йов попятился назад, развернулся вправо и снова бросился в чащу леса.
-Лишь бы не слышать Гротха. Лишь бы не видеть Гротха, - повторялось у него в голове.
Йов вынужден был остановиться. Перед ним неожиданно образовался небольшой обрыв. Внизу продолжался густой лес. Йов сел на край, чтобы перевести дух. Голос Гротха давно угас. Сердце бешено колотилось, дыхание было частым. Только сейчас Йов осознал, как крепко сжимает рукоять, и отдёрнул руку. На ладони отпечатался выпуклый рисунок. Йов потёр руку, пытаясь его убрать. Далеко внизу, в лесу что-то глухо упало, Йов вздрогнул и увидел, как в небо взлетели две-три птицы. Йов встал и принялся всматриваться вперёд, но он ничего не мог увидеть: если что-то произошло, то произошло на земле, а не в верхушках деревьев, тем более, в небе.
Ему вдруг стало совестно за то, что покинул Гротха, ничего ему не сказав. Но вернуться назад – дать слабину. И, может быть, это единственное, что ему сейчас хотелось больше всего на свете, ибо Гротх был готов взять на себя всю ответственность их бремени и вытащить себя и Йова из такой паршивой ситуации, но Йов решил проявить стойкость, и наперекор себе пойти туда, где кроме него и полной неизвестности ничего нет.
Он встал и осмотрелся по сторонам ещё раз. Заметив небольшой спуск, Йов отправился к нему и боком стал семенить ногами. Это была скользкая глина, и ему приходилось лавировать, чтобы не поскользнуться и не упасть, ведь иначе он мог сломать себе шею. Потратив на столь рискованное дело около десяти минут, Йов остановился у подножия склона. Его обувь была покрыта толстым слоем глины. Юноша сел на траву и хотел было счистить её кинжалом, но подумал, что портить его в таком неважном деле не стоит, а важным делом являлась защита или охота. Поэтому он взялся соскребать глину руками. Потом упорно вытирал ноги о зелёную траву. Работу он проделал не очень-то аккуратно, и его обувь теперь почти сливалась с цветом земли, но подошва была чиста, а на остальное он не обращал внимания.
Желудок дал знать, что просто так стоять толку мало и пора бы уже начать действовать. Взяв кинжал в руки, сжав его покрепче, слово ветер, поднявшийся тут мог его выхватить, Йов двинулся вперёд, к чаще леса. Ему не хотелось встретить ни медведя, ни волка, ни даже лису. Сейчас он не был готов убивать. Хотя так всегда и бывает: ты никогда не готов убить. Но что мог он себе приготовить? Одними ягодами не наешься, грибы вообще верх кулинарного искусства, а жарить мясо не на чем. Найти яйца птиц и выпить их? Или попытаться раздобыть столько орехов, что живот перестанет урчать? Сырое мясо вредно, а жареным тут и не пахнет. Хотя…
Йов остановился, не поверив своему обонянию. Или у него уже начались галлюцинации на почве голода, хотя он был не так уж велик, или в лесу действительно пахло жареным мясом. Нет, ему и в голову не приходило, что тут пожар.
Его мозг моментально отключился. Что бы сейчас сделал Гротх, будь он здесь? Он не терял бы бдительности и предложил пойти в обход, дабы не наткнуться на тех, кто это мясо, а может рыбу жарит. Но бдительность Йова была усыплена приятным манящим запахом, и он, пробираясь через кустарник, пошёл напрямик к еде.
Запах усиливался, стало слышно, как потрескивают сучья в костре. Йов не сбавлял шага. Он остановился только у последнего куста. Присел и чуть раздвинул ветви. Трое здоровых мужчин в шкурах сидели перед костром и жарили немалое количество только что пойманных и ободранных кроликов. Их шкурки горой лежали в стороне поодаль, и какой-то мальчонка, возрастом чуть меньше Йова, вычищал из них остатки.
У всех троих при себе было оружие: меч, лук со стрелами, кинжал. В стороне к дереву были приставлены копья. Даже мальчонка орудовал каким-то тупым ножом. Йов сел на землю и тяжело вздохнул. Ему добыть хотя бы одного кролика, а лучше два или три про запас. Но кто были эти люди? Раз он видел их впервые, значит, они не из его клана. Вообще, он уже мало верил, что выжил кто-нибудь ещё, кроме них с Гротхом. Как они отнесутся к незваному гостю? Если это те, что напали на Маунг, значит, крайне отрицательно, идти к ним однозначно не стоит. А если нет, то кто его знает?
Все трое вели себя тихо и не разговаривали между собой, словно это было строго запрещено. Один только мальчонка бубнил себе под нос что-то непонятное: то ли он был недоволен предоставленной ему работой, то ли он что-то напевал, то ли разговаривал с мёртвыми кроликами. Казалось, он был немного туповат для своего возраста.
Йов снова расправил ветви куста и осмотрел сидящих. На секунду ему показалось, что его взгляд встретился со взглядом замеревшего мальчика, и он тут же сел обратно, убрав руки от куста и схватившись за кинжал. В этот момент один из мужчин встал, подошёл к работающему, взял у него мех дохлых кроликов и ударил мальчонку по голове рукой, сказав что-то. Тот тут же принялся работать, ускоренно бормоча себе под нос всякую ересь.
Желудок напомнил о своём существовании.
-Заткнись ты! – прошипел ему Йов, положив руку на живот. – Ещё услышат. 
Он выглянул из-за куста, и к своему удивлению заметил, что ни одного из тех троих не было. Йов краем уха уловил, как где-то вдалеке хрустнула ветка и послышался низкий голос одного из мужчин. Йов не стал долго раздумывать. Схватив с земли кинжал, он перепрыгнул через кусты и подскочил к насмерть перепугавшемуся мальчишке. Он поднёс кинжал так близко к горлу, что ему даже самому стало не по себе: неужели он, Йов, шестнадцатилетний воин, ни разу не бывавший в бою, сможет зарезать это жалкое подобие человека только ради пищи? Мальчик не сводил глаз с Йова. Казалось бы, он боялся человека больше, чем это пустое холодное оружие. Он глядел прямо ему в глаза, и именно поэтому Йову становилось не по себе. Кто кого пытался побороть? Кто кого оказался сильней?
Чтобы избавить себя от долгих мучений совести, Йов резко дёрнул кинжалом вперёд, и мальчонка от страху упал на землю, прямо в шкурки животных. Тогда Йов почти моментально подскочил к костру и одним махом схватил две ветки, на которых жарилось четыре тушки. Он обернулся на мальчонку, боясь, что тот закричит, ибо страх приходит и уходит всегда неожиданно, но тот валялся в кроличьей шубе, разинув рот и жадно хватая им воздух, но не смея проронить ни слова. Где-то вдалеке Йов снова услыхал низкий голос и ринулся бежать.
Что было дальше, он не знал. Он не слышал, кричал ли мальчонка, не ведал, была ли за ним погоня. Но так он не бегал ещё никогда: ни когда, хотел сбежать от волка в лесу вместе с Сертом, ни когда соревновался в беге с Гротхом. Сколько он бежал, он не помнил. Остановился он только когда прямо перед ним ни от куда возник поваленный дуб, перегородив ему путь. Йов остановился и оглянулся, тяжело дыша. Он пытался прислушаться к происходящему, но слышал только своё тяжёлое дыхание. Вдох-выдох-вдох-выдох. Даже во время ливня капли дождя падают медленнее, чем сейчас он дышит.
Что-то жгло руку, и Йов всё никак не мог понять что. Кролики разболтались на ветках и скатились вниз. Они бы совсем упали на землю, если бы Йов не сжимал ветки в кулаке. Стряхнув их чуть подальше от руки, он присел на ствол могучего дерева и принялся уплетать мясо. Голодный зверь, сидевший в нём, не мог насытится и жадно отдирал один кусок за другим, пока от первого кролика ничего не осталось.
Когда где-то неподалёку слышался какой-нибудь подозрительный шорох, или вдруг ветка хрустнула там, где никого, в общем-то, нет, Йов настораживался. Он замирал, челюсть его отвисала, слух напрягался. Он доедал второго кролика словно испуганный зверь.
Живот оказался набит. Остальных двух надо было куда-нибудь деть. Он пожалел, что ни взял с собой мешка. Так было бы легче. Нести пришлось в руках.
Йов не знал, куда он идёт. Шёл, куда глаза глядели, наугад. Ему было всё равно. Он не понимал, что в лесу может быть опасно, он просто шёл, думая, что придёт однажды туда, где будет чувствовать себя как дома. Но его дома больше не было. Йов не хотел принимать этого, а лес не хотел принимать Йова.
К вечеру сгустились тучи и подул холодный ветер. Силы покинули юношу, и он решил разместиться под деревом. Жареных кроликов он закинул на ветки. Взяв в руки кинжал и подложив руку под голову, он попытался уснуть на холодной земле, но сон не шёл. От левой руки пахло жареным мясом, ветер разносил запах. Где-то послышалось тихое рычание, и Йов присел. В темноте промелькнуло два глаза. Йов сразу понял, что это волк учуял лёгкую добычу. Нужно было расправиться с кроликами сразу, а не оставлять их себе.
Вступать в схватку с волком сейчас Йов не собирался. Не потому что он боялся, а потому что у него не было никакого желания. Просто ему не хотелось. Когда его потребность в пище была удовлетворена, он не знал, чем себя занять, а тратить силы на бой в его планы никак не входило. К тому же было темно, волк мог быть не один, и вероятность выжить наряду с этими фактами как-то уменьшалась.
Йов решил не становиться добычей. Он залез на дерево, прихватив с собой кроликов, которые и манили к себе хищников. Йов надеялся, что чем выше он залезет, тем хуже запах будет распространяться. Однако это не сработало. Волк прекрасно чуял жареное мясо, ибо находился буквально в нескольких метрах от него. Голодное животное приблизилось к дереву и, облизываясь, уселось прямо под его кроной, на том самом месте, где Йов спокойно собирался спать. Юноша чуть не сорвался с ветки, когда в темноте сумел разглядеть клыкастую пасть.
Волк явно был изнурён. Не ел несколько дней. Был жутко худой и отказываться от столь лёгкой добычи не собирался. К тому же, если ему повезёт, помимо кроликов он сможет заполучить и человечинку. Однако, если Йов и свалится с дерева, волк вряд ли сможет с ним справиться. Йов был сильнее его. Хотя тут дело сноровки и скорости, и, если юноша не сумеет быстро сориентироваться, волк нападёт на него и перекусит шею.
Именно об этом думал Йов, крепко цепляясь за ветку и сжимая в руках свой трофей. Голодный волк встал на две лапы и потянулся по дереву вверх, пытаясь добраться до добычи, однако она была слишком высоко. Йову не хотелось расставаться с пищей, не хотелось с утра заниматься её поисками, но жить хотелось больше. В конце концов, он помнил слова Гротха и знал, что, если Йов не справится с лесом, лес расправится с Йовом.
-Чтоб лесные духи подавились! – прошептал Йов и с размаху кинул кролика в сторону. Жёлтые глаза волка уловили парящую добычу, и он ринулся за ней следом. Потеряв его из виду, Йов было успокоился. Он откинулся назад и тихо произнёс: - Хвала небесам.
Но волк вернулся. Животное не насытилось мелкой тушкой быстроного зверя и потребовало ещё, зная, что где-то там на дереве есть то, что ему нужно.
-Дурацкий волк! – донеслось сверху. – Не отдам тебе второго. Проваливай!
Йов перегнулся через ветки и чуть было не упал. Его тело повисло, но кролика он продолжал держать в руке.
-Кажется, пронесло, - перевёл дыхание юноша. Он аккуратно попытался вернуться в прежнее положение, но пара веток не выдержала натиска и сломалась. Йов вскрикнул, и полетел вниз. Каким-то чудом удалось ему зацепиться одной рукой за толстую прочную ветвь и удержаться буквально в двух метрах от земли. Однако кролик вылетел из рук и шмякнулся о землю. Пока довольный волк пожирал свою добычу, Йов тщетно пытался взобраться. Опоры под ногами не было, и он попросту висел на ветке, обхватив её уже двумя руками. Он пыхтел и тряс ногами, пытаясь взобраться, и в конце концов ему это удалось. Когда он залез повыше, он аккуратно посмотрел вниз, но волка там не увидел. Он не знал, скрылся ли он окончательно, или же просто сровнялся с чёрной землёй. В темноте без огня ничего нельзя было разобрать.
Йов потёр руками лицо и осознал, что его руки пахнут жареным мясом. Он подумал, что волк это прекрасно чует и поэтому находится где-то поблизости. Правды он не знал. Но даже если бы волка сейчас и не было под деревом, Йов не рискнул бы слезть. Так он и заночевал, на ветке дерева.
Проснулся он рано от пения пернатых. Спина ныла от неудобной позы. Йов попытался размять её, развернувшись вправо, и чуть не упал с дерева, но всё обошлось. Он аккуратно посмотрел вниз: волка не было видно. И он спокойно слез с дерева. Уже на земле он размял свои кости и, тяжело вздохнув оттого, что теперь ему придётся тратить свои силы на поиски пищи, отправился дальше в лес. 
Первые две недели без Гротха оказались самыми тяжёлыми. Вся та теория, которой его обучали, забылась моментально, и её приходилось вспоминать по ходу или приобретать собственным опытом. Так, Йов понял, что помимо голода у человека есть жажда, и чтобы утолять эти две потребности, он держался вдоль берега реки. Ловил там рыбу и на костре, огонь которого добывался с большим трудом, жарил добычу. Теперь весь свой день он тратил на поиск пищи, её приготовление и движение вперёд. Куда он шёл, Йов не знал, и этого его мало волновало, потому что другого выхода не было. Оставаться на одном месте он не мог. Боялся, что наткнётся на кого-нибудь, и те его прикончат.
Иногда у него возникало желание вернуться в клан. Однако это было почти невозможным, так как Йов уже не знал, где находится и в какой стороне его дом. Чем дальше он шёл, тем труднее ему становилось, словно лес был против такого гостя. Но Йов перешагивал через себя всякий раз, когда встречал трудность и находил скрытые силы двигаться дальше: он знал, что Гротху это всё по плечу, а если уж с этим способен справиться Гротх, то и Йов вполне может.
Что сейчас происходило с Гротхом, его не волновало. Жив он был или уже умер, голодный он или сытый… Даже если бы его уже не было на этой земле, даже если бы его уже приютили какие-нибудь добрые люди, накормили, дали крышу над головой, Йов упорно сравнивал его с собой. И именно благодаря этому выживать становилось легче.
Ещё одной сложностью лесной жизни оказался поиск ночлега. Легче всего было взобраться на какое-нибудь дерево и уснуть там, хотя это и было неудобно. Но когда шёл дождь, спать на открытой местности было верхом глупости, и Йов пытался отыскать себе какую-нибудь пещерку, похожую на ту, в которой они заночевали. Иногда пещерой служила заброшенная берлога медведя, в которой ещё сохранялся запах зверя. Когда Йов спал там, он очень боялся, что медведь вернётся и что в схватке с ним победит всё-таки зверь.  Но медведь не возвращался.
Йов блуждал в какой-то гористой местности, и чтобы переночевать ему нередко приходилось искать пещеру, хотя бы совсем маленькую. Но там он чувствовал себя в большей безопасности. Однако пещеры находились на приличном расстоянии от реки, и всегда приходилось выбирать: либо спать спокойно, либо быть сытым.
Иногда во время грозы Йов просыпался от странного гула. Звук напоминал горн клана Маунг. Это было простой галлюцинацией, но Йов почти каждую ночь слышал его во снах. Гром и молнии напоминали ему топот ног и копыт, лязг мечей и блеск вражеских факелов. Сейчас, оставшись один на один с собой, он стал подозревать, что в ту роковую ночь он видел не факел Йориги, то был огонь неприятеля. Но разобрать этого тогда он не мог. И он принялся винить себя в падении клана.
Когда Йов не мог заснуть, лёжа на спине он звал к себе родных. Но никто не приходил, а от малейшего ветерка в такие моменты он настораживался, боясь, что они его услышали и пришли.
В конце концов, силы стали покидать Йова. Физически он всё ещё был крепок, а вот духовно был сильно подавлен. Выживать становилось сложнее, когда совсем не хотелось жить. 
Иногда, когда он блуждал по лесу или шагал вдоль берега реки, Йов вспоминал о тех сказках, которые мать читала ему и Серту на ночь. Он знал их почти наизусть, помнил о подвигах Вейкута, о мистических легендах. И теперь он сравнивал главных героев с собой: они все были одиноки, они все сталкивались с природой, они все боролись. Но в отличие от них, Йов не искал подвигов и не был готов бороться с врагом, как это делал Вейкут, заброшенный в лагерь противника лет пятнадцать назад. Всё дело в том, что Йов, Гротх и более молодое поколение Маунга, которому не удалось спастись, принадлежало к поколению, не знавших боя и войны. Последняя стачка, в которую был втянут их клан, произошла четырнадцать лет назад, когда Йову было два года, а Серта не было и в помине. Тогда были убиты родители Гротха, которому в то время было четыре. Он их не помнил совершенно, разве что где-то на затворках памяти всплывали странные образы столь близких, но одновременно и далёких ему людей: отца и матери. Гротх об этом не рассказывал, да и сам не был до конца уверен, что это именно они, что это правда, а не сон или его больное воображение от травмы детства. С Каугром он сошёлся неохотно и долго не хотел его принимать, в общем, так до конца и не принял. Он уважал его, но тот никогда не был для него авторитетом.
Йов залез в реку, сняв с себя жилет и рубашку. Холодная вода приятно охлаждала уставшее тело. Справа рос тростник, который колыхал ветер. Йов нырнул под воду.
Где-то вдалеке он слышал знакомый голос Серта. Тот смеялся, дрыгая ногами в воде. На берегу находилось ещё несколько детей. Кто-то сбрасывал с себя одежду и мчался к Хриде, кто-то рисовал на песке и строил башни. Гротх, двенадцатилетний Гротх стоял на утёсе и глядел на всех сверху. Было не понятно, хочет ли он прыгнуть в воду или же просто следит за всеми. Йов что-то крикнул своему младшему брату. Тот барахтался в воде.
Взрослые находились у берега. Женщины стирали одежду. Йов поплыл вперёд, но что-то остановило его. Нечто скользкое и противное обвило его ногу. Мальчик испугался и предался панике, но резко дёрнулся и поплыл дальше. Что-то упало в воду. Это Гротх нырнул с утёса. Йов тоже решил нырнуть и попробовать открыть глаза под водой. Но озеро оказалось мутным, и ничего не было видно. Вынырнув, он лишь услышал, как маленький Серт зовёт на помощь. Резко повернув к нему голову, он увидел, как его брат ушёл под воду. Не размышляя ни секунды, он поплыл к нему, пытаясь потратить на это все свои силы, но опять нечто склизкое обвило его ногу, и он занервничал ещё больше. Он дёргал ногой, но это нечто его уже не отпускало. Он нырнул под воду и руками ухватился за то, что его держало. Это были водоросли. Выпутавшись из них, он вынырнул, но уже не видел тонувшего Серта.
-Серт! – раздалось на весь берег.
В этот момент над поверхностью воды показалась светлая голова Гротха. Тот за несколько секунд доплыл от утеса до Серта, нырнул по воду, нашёл там мальчика и на себе принялся тащить до берега. Йов поплыл за ним.
Саумма помогла Гротху вылезти на берег и принялась спасать маленько Серта. Йов вылез на берег и на него тут же накинулся отец, который бежал от своего рыбацкого места, где он плёл сети. Получив по шее, Йов стал выслушивать, что ему громко говорил отец.  Потом отец переключился на Гротха и стал благодарить его.
С тех пор Йов стал враждебно к нему относиться. Он спас его брата, поэтому его вражда носила очень странный характер. Но спасти его должен был он сам. Йов не понимал, что он не спас бы маленького Серта. Но в памяти это осталось.
Йов вынырнул из воды и побрёл в сторону берега. На секунду он остановился. Какой-то странный запах почувствовал он помимо осоки. Он обернулся, осмотрелся, но ничего необычного не нашёл. Тогда он вылез из воды и принялся натягивать на себя одежду и обувь. Сидя на траве, Йов снова почувствовал этот запах. Завязав шнурок, он резко встал и замер, подобно статуе. Пахло чем-то горелым. Это был дым. Но откуда он шёл, Йов не понимал. Он сделал робкий шаг назад. Его сердце бешено заколотилось: неужели где-то рядом люди?
Живот по привычке заурчал, представляя себе жареного кролика или куропатку. Йов сплюнул в траву. Нет, это не было мясо. Мясо так не пахнет. В странном запахе бала какая-то отталкивающая примесь. Йов обернулся в сторону леса, пытаясь увидеть языки огня, факела или чего-нибудь огнеподобного. Но пусто. Лес тихо дышал. Йов был напуган, словно столкнулся с какой-то невидимой страшной силой, готовой убить маленького беззащитного человека. Он отступил назад и обернулся. Над рекой простирался странный серый туман. Йов всей грудью втянул в себя воздух. Его лёгкие наполнились гарью, и он начал задыхаться. Он долго не мог откашляться, упал на корточки. Грудь ныла от напряжения. Нос всё чётче улавливал запах противной гари.
Когда Йов поднял голову и посмотрел на реку, то увидел, как тяжёлый туман уже совсем близко подобрался к нему.
-Небожители! – выругался он.
Йов развернулся и ринулся бежать в чащу леса. В его воображении огромное полчище страшных духов гнались за ним по пятам. Кто они были? Умершие, истинные лесные, водные духи? Чем он не угодил природе? За что она его готова покарать?
В это мгновенье он услышал человеческий крик и, непонятно почему, первая мысль, которая пришла ему в голову, была мыслью о Гротхе. Как бы далеко он сейчас от него ни был. Он был связан с ним. Если это был Гротх, если он в беде, попал в этот странный туман, то его надо спасти, потому что он не может позволить кому-нибудь, даже природе убить последнего из клана Маунг.
Йов ринулся в сторону крика. Именно оттуда валил густой дым, пахло гарью и ещё чем-то не очень приятным. Йов закрыл ладонью лицо.
-Гротх! Гротх! – крикнул он.
Никакого ответа. Пробежав ещё пару метров, едва улавливая ближайшие деревья в поле своего зрения, он отчётливо услышал, как какие-то люди о чём-то кричат друг другу. Кто это был, Йов, конечно же, не знал, но среди них мог быть и Гротх. Йов ринулся в сторону криков и остановился. Где он, где люди? Что тут происходит? Чья-то рука тяжело опустилась на плечо Йова, и он вздрогнул, обернувшись.
-Камкар? – спросил мужской голос.
Напротив него стоял человек вдове старше, в мехах и с мечом. Увидев, что это был не Камкар, а какой-то непонятный юноша, мужчина замахнулся мечом, но тут же провалился под землю. Йов упал и непонимающе взглянул на яму. Из неё пытался выбраться человек. Йов подскочил и помчался вперёд. Земля под ним иногда проваливалась, и только благодаря снисходительной судьбе, Йову удавалось за долю секунды перепрыгнуть с одного места на другое.
Когда туман стал рассеиваться, когда Йов стал выбираться из него, он решил не останавливаться и побежал на гористую местность. Перед ним развернулся почти весь лес. Его небольшая часть, та, что была ближе к реке, горела и дымила. Ветер разносил дым, и Йов чувствовал привкус опасности, вдыхая её всей грудью. Надо было спасаться. Если этот пожар – детище духов, спастись вряд ли удастся. Но Гротх обязательно попытался бы.
-Гротх! – молниеносная мысль пронзила грудь. Где он? Что с ним? А если он там? Что было делать? Йов не знал, ему не на кого было положиться: а что, если Гротх погибает в дыму, провалившись под землю, как тот незнакомец? Что если он заблудился, корчится от болей на траве, задыхаясь от смрада? Ну, а если его там нет. Если Йов вернётся, ведь, скорее всего, он погибнет. Ах, если бы только Гротх дал ему знать, если бы он только показал себя!
Но лес молчал. Дым поднимался вверх. Холодный ветер сталкивался с жаром огня. Йов понимал, что вернуться – значит умереть. Вероятность того, что там есть Гротх, ничтожно мала. Йов тяжело вздохнул.
-Да помогут ему лесные духи! – и он отправился дальше.
Во время сна его мучали кошмары. Ему снился мёртвый Серт, огромная волчица, которая пытается догнать его. А иногда она резко просыпался посреди ночи оттого, что видел себя со стороны убивающим воина в клане. Сердце бешено колотилось, когда он открывал глаза, и стук отдавался в висках. Челюсть была сжата до боли. Он пытался прийти в себя, успокаивая своё дыхание, но его вдруг пробивало на слёзы и, сглатывая подступившую к горлу печаль и отчаяние, он глотал слюну. Иногда ему казалось, что он никого и не убивал, что это лишь сон, но какой-то уголок его бесконечного сознания всё напоминал ему, что то было в действительности. Это было ужасно. Жизнь не готовила его к такому. Он был воином, но ни разу не убивал. До тех самых пор. И этот убитый в порыве отчаяния и страха стоял перед ним, и мурашки бежали по коже.
Но днём Йов пытался о нём не думать. Думать приходилось о собственном выживании.
Когда утром по лесу распластался густой белый туман, Йов спал. Очнувшись и не видя ничего дальше своей вытянутой руки, он было испугался, что умер или духи захватили его в плен. Он долго не мог понять, жив он или нет и водил рукой то в одну, то в другую сторону.
Йов медленно поднялся и сделал пару шагов вперёд. Где-то вдалеке хрустнула ветка, и юноша от неожиданности отскочил назад. Кто-то что-то крикнул. Йов замер на месте, не зная, что ему предпринять. Здесь снова где-то люди. Но кто это?
Крики стали слышнее. Йов, перебираясь от дерева к дереву, двигался на них, хотя и понимал, что это было не безопасно. Но он давно нормально не ел и устал, а потому надеялся, что люди, на которых он вот-вот наткнётся, позволят ему поесть и попить. Туман только усиливался. Видимость ухудшилась, а голоса заглохли. Йов остановился у одного дерева, прижавшись к нему всем телом. От белой пустоты вокруг веяло какой-то таинственностью, нагонявшей страх. Йов пытался уловить хоть какой-нибудь звук, но кроме обычных звуков леса его уши ничего не слышали.
Вдруг что-то большое пронеслось буквально в метре от него. Он не видел, что или кто это был, но быстрое передвижение этого неизведанного объекта заставило Йова вздрогнуть. Возможно, это был дикий лесной зверь. А может быть и человек. Такая неопределённость испугала юношу. Он по привычке попытался схватиться за кинжал на своём поясе, но его там уже давно не было. Он потерял его в воде, когда купался. Йов посмотрел на свой пояс, и в этот же момент что-то пробежало совсем рядом с деревом по левое от Йова плечо. Юноша опять вздрогнул. Ему стало так страшно, что он не знал, что и делать. И от страха он бросился бежать.
Йов спотыкался и падал так часто, что в скором времени его колени уже были все в синяках. В тумане, который уже потихоньку начал рассеиваться, но густота которого всё ещё была плотной для того, чтобы ничего не видеть вокруг, юноша не заметил яму и упал прямо в неё. Оказавшись на дне, Йов уже не предпринимал попыток подняться. Он подобрал под себя ноги, руками прикрыл голову и уши и в таком положении прижался к сырой земле.
Он слышал, как кто-то кричит, но его руки сами сильнее прижимались к ушам. Йов не знал, что делать, страх сковывал его движения, и он уже ничего не хотел. Неожиданно, что-то тяжёлое и мягкое ударилось о его зад. Йов подскочил и упал. Кто-то запрыгнул на него со звериной злобой, схватил за горло и прижал к земле. Йов попытался ударить своего нападающего, но промахнулся.
-Йов? – услышал он.
В тумане выросло лицо Гротха.
-Гротх? – Йов попытался сесть и карабкался спиной по осыпающемуся склону ямы. – Ты совсем придурок, что ли? Зачем ты меня душил?
-Это ты идиот! Зачем ты ушёл?
-Потому что… Потому что! Ты меня убить хотел?
-Нет, тихо! – сказал Гротх и пригнулся к земле. Его права рука крепко сжимала кинжал.
-Откуда он у тебя?
-Лучше бы ты спросил, - тихо говорил юноша, - откуда я. Из-за тебя, придурок, я попал в плен.
-Что?
-Я тебя искать ходил, между прочим!
-Зачем?
Гротх выпрямился и спокойно сел на холодную землю:
-Как это зачем? – он протянул Йову кинжал. – Держи, чтоб был.
-А у тебя?
-Ещё есть. Стащил.
Они помолчали.
-Сейчас надо быть осторожными, - сказал Гротх. – Они ищут меня.
-Кто?
-Ну, те, у кого я был в плену.
-А ты не знаешь, кто это был?
-Они похожи на тех, кто напал на нас. Говори шёпотом, прошу!
Йов посмотрел наверх. Вместо утреннего светлого неба, над ними была белая пелена. Теперь Йов чувствовал себя в безопасности. Может, потому что туман скрывал его от бед. Может, потому что он был в яме, которая его защищала. А может, и потому что теперь рядом сидел с ним Гротх, которого он так бессовестно кинул. Йов посмотрел на юношу. Гротх сидел, облокотившись спиной о склон ямы. Теперь Йов мог спокойно его разглядеть. Это был всё тот же человек, которого он знал. Но теперь он покрылся щетиной, которая вот-вот перерастёт в бороду. От этой мысли, Йов почесал свой подбородок. Нет, у него ещё не было щетины. Волосы Гротха были спутаны и теперь не казались такими белыми, как раньше. Они были грязными, в них виднелись листья и ещё какой-то лесной мусор. А на лице прямо от края правого глаза до уха виднелся кривой глубокий порез.
-Откуда это у тебя? – спросил Йов.
-В плену не дома, - усмехнулся Гротх. – Со мной там как с вождём не обращались.
-Тебя избивали? – испуганно спросил Йов.
Гротх посмотрел на него. Его вопрос был каким-то странным. Неужели это пугало его?
-Конечно, меня там избивали, - спокойно ответил Гротх. – Вот! – он приподнял жилет и рубаху. Прямо под рёбрами виднелся большой кровоподтёк. – А всё из-за тебя, - и он заправил рубаху в штаны.
-Почему это из-за меня? – Йов не хотел себя чувствовать виноватым.
-Не уйди ты от меня, я не отправился бы тебя искать. Когда я наткнулся на этот отряд, я думал, ты уже там. Хотел выяснить, ну, и попался.
-Ты серьёзно меня искал? Я думал, ты пошутил.
Гротх снова посмотрел на него как на ребёнка, который говорит совершенно глупые вещи, не совместимые с жестокой реальностью жизни.
-Я… я не… Извини? – Йов не знал, что и сказать.
Гротх усмехнулся:
-Ты настоящий дурак, Йов. Уйдёшь ещё раз, я тебя искать не буду, - и он поднялся.
-Я не уйду! – обиделся Йов и тоже встал, испугавшись, что Гротх его сейчас бросит.
Гротх вылез из ямы и огляделся.
-Туман рассеивается, - заключил он. – Вылезай. Больше нам там делать нечего.
Йов выкарабкался наружу.
-А страшно было? – спросил он.
-Когда?
-В плену.
-Да отстань ты! – услышал он знакомую интонацию Гротха, и Йову сразу стало легче. Ему стало так легко, словно они и не расставались вовсе. – Значит, так. На север не идём. Движемся на юг. Лучше на юго-запад. По крайней мере, там их быть не должно. Идём!
И они вместе отправились в путь. Гротх намеренно уходил как можно дальше от воды, боясь, что отряд, который его поймал, может быть на берегу. Да, от этого юношам пришлось туго, жажда их мучила постоянно, но лесные духи неба сжалились над ними, и пошёл дождь.
Скрываться было негде. И им пришлось прятаться под огромной елью. Они сняли с себя жилеты и постелили на землю. Усевшись на них, юноши просто пытались переждать дождь. Ель не могла укрыть их от капель, и иногда они попадали им на голову и плечи, но неприятнее всего было, когда капли стекали по рубашке. Холодные, они заставляли юношей вздрагивать, словно кто-то тонким кинжалом проводил по их позвоночнику. Йову в этом плане повезло меньше: он выбрал не самое удачное место, и в скором времени вся его спина оказалась мокрой.
Он несколько раз перемещался на небольшом клочке земли, пытаясь отыскать хорошее место, но не слишком приближаться к Гротху, который, кстати, выбрал себе очень удачную позицию. Дождь почти не попадал на него.
Гротх спокойно наблюдал за мучениями юноши, но ничего не говорил и не предпринимал никаких попыток помочь. Когда Йов остановился, выбрав более-менее подходящее место, он тяжело вздохнул, словно проделал неимоверно сложную работу, снял с себя рубашку, выжал её и снова надел. Теперь она была мокрая вся. И он ещё раз вздохнул. Обречённо.
-Говорят, - сказал он, пытаясь отвлечься от чувства сырости, - что под деревьями умирают.
-Умирают везде.
-Нет, я имею в виду… - она задумался. – Сгорают. Дух небесного огня загоняет провинившихся дождём под деревья, а потом убивает их.
-Ты сам это придумал?
-Нет. Разве ты не слышал?
Гротх усмехнулся:
-Ты видел когда-нибудь такое сам?
-Нет, конечно! Если бы я это видел, я бы здесь сейчас не сидел.
-Тогда я не верю в то, что ты говоришь.
Они немного помолчали, но Йов не умел долго хранить тишину и снова сказал:
-Вот мы ведь сейчас тоже сидим под елью. А почему? Потому что дождь. А что если дух небесного огня…
-Йов! – строго сказал Гротх. – Если нам суждено сегодня умереть, мы умрём. От того ли, что на нас по какой-то причине разгневались духи, лесные, небесные, земные – неважно, или потому что на нас нападёт стая волков, ну, или медведь задерёт, на худой конец. Какая разница? Ты пока живой, вот и радуйся этому!
-Почему ты думаешь, что духам нет причин злиться на нас? – не унимался Йов. – Мы покинули свой клан, бежали, когда на него напали, скитаемся по лесу, заходим на их территории. Я бы не был в восторге, если кто-то неизвестный пришёл ко мне домой!
-Но им-то мы что плохого сделали? Ничего. Они нас трогать не будут. А если уж и захотят тронуть, дадим им бой.
-Духам?
-А что такого? – не понимал Гротх. – Вон сколько сказаний, и ничего, люди оставались живы!
-Что-то не хочется мне ни с кем бороться.
-Какой же ты после этого воин? – Гротх открыл рот и задрал голову, пытаясь ловить капли и утолить свою жажду. Йов долго глядел на него и понимал, что у него уже затекла шея, ему тяжело сидеть с открытым ртом, но Гротх всё равно упорно не менял своего положения.
Йов вылез из-под ели, снял с себя рубаху и повесил на большие ветки, а затем вернулся обратно.
-Потом можно будет выжит из неё воды, - объяснил он, садясь на место. Гротх посмотрел на него сначала как на дурака, потом понял, что в этом что-то есть и повторил за ним.
Когда дождь уменьшился, юноши вылезли из-под ели и сняли свои рубашки. Гротх выжимал из своей дождевую воду прямо в рот Йову, после чего то же самое повторил Йов. Напившись, они надели рубахи, надели жилеты, от которых веяло лесной землёй, и двинулись дальше.
Оба шмыгали носом. Обоим было холодно. Но никто из них не признавался в этом другому. Словно это могло каким-то образом подорвать их честь, их достоинство или какое-то надуманное превосходство одного над другим.
В скором времени они наткнулись на куст малины и жадно набросились на пищу. Чтобы утолить свой голод, им пришлось обобрать много ягод. Но голод был велик, а куст мал, и им его не хватило. Но, по крайней мере, теперь они чувствовали, что их живот хоть чем-то набит. Продолжать путь было легче.
Нужно была найти какой-нибудь ночлег. Какую-нибудь пещерку. На худой конец, им бы пришлось ночевать на дереве.
Гротх активно ходил по лесу и искал место ночёвки. Йов мотался за ним, как собака, которой ничего не надо, словно пища и ночлег есть всегда, так было заведено с начала времён, а все эти поиски и прочие предрассудки придумали люди от нечего делать. Йову не хотелось ни искать, ни делать вид, что ему это важно. Он был бы только рад, если бы Гротх заметил с каким мнимым энтузиазмом он ходит за ним по лесу, но Гротх словно не замечал его мучений.
С Гротхом Йов почувствовал себя свободнее. Он этого не осознавал, а если бы и осознавал, то отторгал это, но это было так. Ему было с ним легче, потому что все основные заботы он мог свалить на Гротха. Как сейчас. А ему ничего самому делать и не нужно. Эта была удобная позиция. Может, именно поэтому Йов для себя решил, что покидать Гротха не будет. По крайней мере, пока.
Гротх видел поведение Йова. И, конечно, ему приходило в голову, что с Йовом ему будет гораздо тяжелее, чем одному. Он чувствовал, что весь груз ответственности за обе жизни упал на его плечи. И он принял этот груз, пусть нехотя, но принял. Да, ему было бы гораздо проще оставить Йова и не искать его. Сейчас, когда он был тут под боком, Гротх всё никак не мог понять, зачем он отправился тогда на его поиски, чуть ли не вернулся обратно в клан, отчего попал в плен и только чудом из него бежал. Когда Йов был здесь, он за него не беспокоился. Он и так за него мало беспокоился и совсем бы не расстроился, если бы однажды по пробуждении Йова не оказалось бы рядом. Его душе даже, может быть, стало бы легче, груз ответственности бы спал, он расправил бы свои плечи и уверенней шагал вперёд.
Ночлег найти не удавалось, а день близился к своему завершению. Солнце уже садилось. В животах – пустота. Кроме малины им больше ничего не удалось найти. Уставшие, без надежды на тёплый и здоровый сон, они плутали по лесу уже только для того, чтобы никто из них не расстроился. Это было бы глупо, если бы не то положение, в котором они находились.
Йов ушёл вперёд. Гротх слишком медленно ходил. Может, потому что потратил больше сил на поиски. Земля уходила вверх, и идти было тяжело, но Йов упорно поднимался, потому что ему казалось, что он слышит что-то, чего давно не слышал, что-то знакомое, грохочущее и жизненно необходимое.
Йов оказался прав. Земля, уходившая вверх, резко обрывалась. А внизу бурлил поток быстрой воды, бело-синей и так приятно пахнущей.
-Совсем неправда, - улыбаясь и стоя на самом выступе, думал Йов, - что вода не пахнет. Для тех, кто её ищет, она издаёт невероятно сладкий запах!
Он обернулся. Гротх не было видно. Радость от находки так взволновала юношу, что он закричал, что есть мочи:
-Гротх! Гро-о-о-о-о-отх!
Не прошло и минуты, как в лесу появилась знакомая светлая голова. Гротх бежал вверх. Ему было тяжело. Увидев Йова, она остановился на секунду, посмотрел на него недовольным взглядом и уже медленно стал к нему подниматься. Он подошёл к нему близко-близко, посмотрел вниз, затем прямо в глаза Йову и строго спросил:
-И чего ты орёшь на весь лес?
-Я нашёл воду! – победоносно ответил юноша, словно вся эта вода теперь принадлежала ему.
-Прекрасно, - иронизировал Гротх. – Но орать-то зачем? Я думал, на тебя напали.
-Кто?
-Люди. Или медведь.
-Но ведь я нашёл воду, - радость куда-то улетучивалась под строгим взглядом Гротха.
-Нам нельзя находиться рядом с водой, - Гротх подошёл к самой кромке, присел на колени и, склонившись, посмотрел вниз. – Здесь могут быть люди. А люди опасны.
Он посмотрел направо, затем налево. Йов медленно прокрутился на месте:
-Но, кроме нас, я не вижу здесь никаких людей!
Гротх встал, стряхнул руки и вытер их о штанины.
-Так, - сказал он, обдумывая дальнейшие действия. – Так… - он посмотрел назад. Что-то хрустнуло под ними, и Гротха медленно понесло назад.
-Гротх! – крикнул Йов и молниеносно потянулся за ним всем телом. Но движение земли, которое началось так медленно, за мгновение усилилось, и Гротх полетел вниз, в воду. – Гротх! – испуганно крикнул Йов.
Он быстро осмотрелся вокруг. Он не знал, зачем он это сделал, ведь только что он убеждал Гротха, что людей здесь нет. А было бы замечательно, если бы они здесь были. Не раздумывая больше не секунды, он лишь произнёс:
-Да чтоб им всем! – и бросился в воду.
Пролетев стрелой, он разрезал своим телом бушевавшую гладь воды, и его понесло. Он вынырнул. Поток воды сам нёс его вперёд, но Йов всё же пытался отыскать Гротха. Тот плыл, постоянно высовывая голову вверх, стараясь не захлебнуться. Йов стал грести вперёд, чтобы побыстрее к нему добраться. Гротх изо всех сил пытался уцепиться хоть за что-нибудь, но его всё время сносило. Йов же не думал о том, каким образом им потом придётся отсюда выбираться. Он просто хотел доплыть до Гротха.
Вода хотела совсем другого. Её быстрый поток постоянно погружал то одного, то другого юношу и мешала им вынырнуть. Гротху удалось зацепиться за камень.
-Стой! – закричал ему Йов. – Не двигайся!
Только сейчас Гротх заметил, что Йов бросился его спасать. Гротх чувствовал себя беспомощным в воде, но теперь ему стало проще. Он обхватил камень руками и прижался к нему со всей силой. Он закрыл глаза и про себя стал молить духа воды о спасении, обещая больше не посягать на его территорию. Открыв глаза, он увидел, что Йов совсем рядом. Его несло прямо к нему. Он улыбнулся, благодаря духа. Но в это же мгновение, когда Йов уже почти совсем подобрался к камню, он исчез под водой. Там его перевернуло, и он ударился головой о камень. Вода окрасилась в красный цвет, но этого не было заметно, ибо кровь быстро уплывала вперёд. Гротх испугался, что Йов пропал так на долго и сам нырнул под воду. Он поплыл за Йовом.
Тело юноши вынырнуло вперёд. У него было закрыты глаза, а из головы текла кровь. Гротх пытался преодолеть поток, вода забивалась в лёгкие. И он уже думал, что никогда не сможет дышать.
Силы, уходившие на борьбу со стихией, исчезали молниеносно. Краем глаза Гротх увидел, как какая-то чёрная фигура быстро движется по берегу. И он подумал, что это водный дух. Фигура исчезла, и раздался всплеск. Йов ушёл под воду. Гротх нырнул, хотя и без того захлёбывался. Он вынырнул почти моментально, потому что воздуха не хватало. Что-то чёрное нырнуло прямо перед ним. Он испугался.
Гротх видел, как эта странная фигура, таща на себе Йова пытается пробраться к берегу. Он не знал, бояться ему или нет, кричать или оставить всё, как есть. Вода наполняла лёгкие, и он медленно стал опускаться под воду. Странное чувство спокойствия вдруг охватило всё его тело, и Гротх уже подумал, что находится во власти этого духа воды, которому он теперь безоговорочно доверял, ведь он спасал Йова.
 
Монеро;

Йов пришёл в себя, но долго не мог открыть глаза. Голова гудела, чернота вертелась, и сознание то и дело куда-то пропадало. Йов ничего не осознавал и не понимал. В мир он возвращался вместе со слухом: первое, что он услышал был слабый треск дерева, за ним – шелест травы и какие-то странные голоса. Казалось, говорило человек десять и все на непонятном языке. После слуха вернулось и обоняние. Йов учуял запах влажной травы, костра и чего-то жаренного. Холодный ветер заставил его содрогнуться -  тогда-то он и открыл глаза.
Йов лежал на спине без движения возле каких-то невысоких кустов. Его взгляд упирался в бескрайнее небо, на котором ему приветливо подмигивали звёзды. Йов закинул голову как можно дальше и увидел луну. За этим последовал тяжёлый вздох. Он повернул голову вправо и увидел неподалёку разожжённый костёр, за которым сидели двое: кто-то в плаще и какая-то девушка с чёрными волосами до пояса. Они о чём-то разговаривали.
-Значит, ты не знаешь, кто это был? – её голос показался Йову слишком резким и хриплым.
Странник в плаще помотал головой в капюшоне:
-Дальше своего клана я не видел ничего.
Да это же Гротх! Йов нахмурился от недовольства, и его голова заболела ещё больше. Он попытался присесть, облокотившись на локоть, но чуть не упал. Голова немного закружилась, но он сумел сохранить положение.
-Гляди! Этот проснулся! – обратилась девушка к Гротху.
Йов совсем не обрадовался, что его назвали каким-то «этим», словно у него не были имени. Гротх встал, снял с себя плащ, скомкал его и, взяв под мышку, подошёл к Йову.
-Приятель, ты жив? – присел он напротив Йова.
-Кто это? – пытаясь заглянуть за его спину, спросил он.
-Об этом чуть позже, - Гротх улыбнулся и положил руку на плечо напарника. – Как голова?
-Откуда ты знаешь? – Йов почесал затылок и почувствовал что-то неприятное: словно кто-то слепил всего его волосы. Он убрал руку от головы. – Что это? – спросил Йов, поднеся ладонь к носу. – Кровь?
-Я думал, что тебе совсем уж череп пробило, но Монеро сказала, что всё не так серьёзно.
-Монеро? – мозги работали туго, голова продолжала гудеть.
-На-ка, накинь! – Гротх протянул Йову плащ, но тот не сделал ни малейшего движения. Тогда Гротх сам натянул его на парня. – Будешь греться у костра или останешься здесь?
Йов кивнул. Гротх расценил это как охоту согреться. Тогда он помог Йову встать и подвёл его к костру. Затем усадил на землю, прямо напротив девушки, которая сидела, скрестив под собой ноги, и не сводила с него глаз. Её грудь поднималась и опускалась, словно она только что переплыла реку. Теперь Йов мог рассмотреть её.
Она выглядела старше. У неё были волосы цвета вороньего крыла, чёрные, угольные брови, но совсем не густые, светло-карие глаза, длинные изогнутые ресницы, тёмная кожа.  Она напоминала индейца: такой же разрез глаз и полнота губ. Только нос был прямым. На щеке красовалась небольшая царапина, на которой застыла кровь.
-Ты в порядке? – обратилась она к Йову, и теперь её голос звучал совсем по-другому, как-то мягко и заботливо. Она потянулась к нему через костёр, но Йов отпрянул назад.
-Кто это? – спросил он у своего приятеля.
-Монеро. Запомни это имя. Эта девушка спасла нам жизнь.
-Что? – удивился Йов.
-Да, если бы не она, нас бы, наверное, уже не было, так бы и скитались по бесконечным речным просторам.
-Ты смеёшься, что ли? – рассердился Йов. – Она не могла нас спасти!
-Почему?
-Потому что она девчонка!
Гротх посмотрел на Монеро так, словно только сейчас заметил сей факт. Он осмотрел её сидящую сверху вниз, затем обратно, остановился на груди как доказательство того, что она принадлежит к противоположному полу, а потом равнодушно сказал:
-И что?
Йов попытался встать, но не смог, поэтому показалось, что он подпрыгнул на месте.
-Наверняка, меня опять вытащил ты. Ты просто не хочешь сознаваться. Не знаю, зачем тебе это нужно. Да мне, в общем-то, плевать.
-Нет, Йов, я…
-Так значит тебя зовут Йов, - произнесла Монеро, молчавшая всё это время.
-Не твоё дело! – грубо ответил ей Йов.
-Эй! Не разговаривай с ней так. Она спасла твою шкуру!
-Я бы и без неё справился.
-Да как же! Ты ударился головой о камень ещё до того, как я чуть не захлебнулся в реке. Пока я пытался не утонуть, я думал, как бы тебя вытащить.
-Вот я тебя и поймал! Значит, это всё-таки ты, ты вытащил меня на берег.
-Я ушёл под воду раньше, чем успел сделать это. Если бы не Монеро…
-Монеро! – выкрикнул Йов. – Что за дурацкое имя?
-Я тебя чем-то обидела? – нахмурила брови девушка, но Йов проигнорировал её вопрос.
-Послушай, - произнёс Гротх после небольшой паузы. – Мы нехило пострадали в реке. У тебя голова, у меня нога… Нам нужно вылечиться. Монеро может нас отвести к клану.
-Куда? – ошарашено переспросил Йов.
-Клан Аату. Это не так далеко отсюда. Но вам понадобятся силы, чтобы… - начала было объяснять Монеро.
-Я никуда не пойду, - прервал её Йов.
-Что? – недовольно переспросил Гротх, которому уже надоело поведение Йова. – Хватит паясничать! Делай, что тебе велят!
-Разбежался! С чего ты взял, что мы можем ей доверять?
-Йов, ты, что, её боишься? – Гротх усмехнулся и как-то неуклюже посмотрел на Монеро, словно взглядом оправдываясь за слова напарника.
-А что тут смешного?
-Она же женщина! Что она может с нами сделать?
Монеро недовольно насупила брови, но ничего не сказала.
-Она-то, может быть, и ничего. А вот в клане очень даже всякое! Ты сам говорил: никому доверять нельзя. Вот я и следую этому предписанию. А ты изменяешь самому себе! – Йов встал.
-Она спасла нам жизнь! Если бы они были людоеды и хотели нас сожрать, то она просто дождалась бы пока река не сделает за них всю работу. Идём! Ну, же!
-Почему вы принимаете меня за варвара? – Монеро поднялась, и взгляды обоих юношей уставились на неё. – Я никого заставлять не буду. Не хочет идти – его право. Умрёт здесь.
-Вот видишь! – воскликнул Йов. – Она хочет убить нас там.
Монеро неодобрительно покачала головой. Она открыла рот, что ещё что-то сказать, но Гротх, вытянув одну руку вперёд, остановил её:
-Слушай, это может быть нашим спасением. Я же не прошу тебя селиться там и жить. Просто нам помогут. Нас вылечат.
-Я никуда не пойду! – Йов сел, скрестив под собой ноги. – Ты ясно расслышал?
Монеро обошла огонь и села перед ним. Она посмотрела ему в глаза, дотронулась до затылка, но Йов дёрнул головой, словно ему было неприятны её прикосновения.
-Голова кружится? – спросила она.
-Тебе какое дело?
-Отвечай!
-Ну, кружится.
Монеро встала и обратилась к Гротху:
-Значит мы никуда не пойдём.
-Почему?
-Он может грохнуться где-нибудь в лесу. Что я с ним буду делать? Я не лекарь и не жрец. Я такое не умею лечить. Ему нужно набраться сил.
-Оставим его здесь? – спросил Гротх.
-Мы останемся вместе с ним. Дай ему поесть. А потом ложитесь спать. Чем раньше мы двинемся, тем быстрее дойдём.
-Погодите! – вдруг запротестовал Йов. – То есть вы хотите сказать, что я должен благодарить вас за оказанную щедрость?
-Мы хотим сказать, что тебя бросать не собираемся.
-С чего это вдруг? – он прищурил правый глаз и посмотрел на девушку.
-Монеро хочет сказать, - начал Гротх, почёсывая в затылке, - что один тут ты… ну, в общем, тебя… без нас…
-Гротх говорит, что, останься ты один, ты умрёшь, не выживешь. Потому что у тебя нет сил. Поэтому ложитесь оба спать!
Йов недовольно вздохнул. Он и сам не понимал, почему злился. Ситуация была ему неприятна. Он снял с себя плащ и разостлал его на траве. Гротх и Йов разместились на плаще. После некоторых препираний, они молча уснули.
Йов открыл глаза, когда только-только начинало светать. Он посмотрел вправо, где спал Гротх. Юноша лежал на траве, а Йов занял весь плащ. Он повернул голову к потухшему костру и увидел сидящую Монеро. Она сидела, скрестив ноги, с прямой спиной, держа нож в руке. Её глаза были закрыты, а лицо она подставила лучам восходящего солнца.
-Ты не спала? – удивился Йов.
-Я же женщина. Мало ли что вы могли со мной сделать.
Йов понял, что она не доверяла им так же, как и он ей. Однако на свой страх и риск она решила их спасти, более того, вылечить, отвести в свой клан.
Она поднялась на ноги:
-Ладно, вставай! Буди своего приятеля и в путь.
-Так рано? – Йов отвернулся от неё, надеясь, что её слова не долетят до его ушей.
-Чем раньше выйдем, тем раньше будем там. Давай! Не делай вид, что не слышишь меня, иначе я уйду без вас.
Йов лежал с зажмуренными глазами. Он не слышал никакого движения. Повернувшись в её сторону, он увидел, как она стоит над костром и смотрит на Йова. Тот тяжело вздохнул.
-Встаю, встаю!
Присев, Йов потёр глаза, потянулся и зевнул. Скомкав плащ, он подошёл к Гротху и пнул его легонько пару раз.
-Вставай! Уже пора.
Гротх не сказала ни слова. Просто поднялся, осмотрелся, забрал у Йова плащ, а потом спросил:
-Тебе лучше?
-По крайней мере, не хуже. Идём уже.
Дорога продлилась весь день. Когда далеко на холме Йов увидел высокий забор и башни, начинались сгущаться сумерки. Уставшие и голодные, они медленно плелись вперёд, за Монеро. Монеро ничего не говорила. Когда они приблизились, и до ворот оставалось метров пятьсот, Йов услышал низкий гул. Он оглянулся на Гротха. Тот тоже посмотрел на него.
-Я тоже это слышал! – прошептал Гротх, словно, говорить в полный голос было запрещено. – Кто-то напал?
-Нет, - ответила Монеро. – Это значит, что они нас заметили.
-Что-то мне не нравится, как нас встречают, - произнёс Йов.
Они подошли к высоким трёхметровым воротам и остановились у них. Никто не открывал. Вокруг было темно, и становилось страшно от той неизвестности, что ждала их за дубовыми воротами.
Йов почесал затылок и оглянулся назад. Что будет, если он сбежит? Скорее всего, его застрелят из лука. Он представил себя лежащим на сочной траве в луже собственной крови, и его передёрнуло. В этот момент ворота открылись.
Монеро, Гротх и Йов вошли в клан клином. Пока они шли по тропинке, люди то и дело оглядывались на них, как на каких-то диковинных зверей. Даже на Монеро смотрели они предвзято, словно и она здесь не местная. Люди принялись что-то шептать друг другу, и какой-то мальчишка побежал вперёд, к большому костру, выкрикивая на ходу «Монеро вернулась!»
Йов думал, что они тоже идут к костру, где они смогут погреться, отдохнуть, где их накормят и напоят. Но Монеро свернула с главной тропинки и, пройдя между домами, остановилась у небольшой покосившейся постройки. Этот дом стоял на самом высоком месте, и отсюда хорошо был виден весь клан. Монеро подошла к двери и постучала. Послышался шум за дверью. Йов готов был увидеть вождя, но вместо него дверь открыла полная с чёрными волосами, тронутыми сединой женщина. Она прищурилась, всматриваясь в темноту, а когда разглядела, кто к ней пришёл, всплеснула руками и воскликнула:
-Монеро! Негодница! – она обняла её, и Монеро звонко засмеялась. – Куда же ты это пропала? Вот те раз! А это ты с собой кого привела? Женихов?
Монеро сделала шаг назад и оглянулась на юношей. Йов теперь стоял ближе к Гротху, и они оба смотрели в землю, будто бы уже успели в чём-то провиниться перед этой женщиной.
-Даже на воинов не похожи! Точно мальчишки!
-Лучше скажи мне, А;кба, где Ми;ток?
-Где ж ему быть? У себя, конечно. Ох, на твоём месте я бы к нему сейчас не ходила.
-Бессмысленно, Акба. Уж весь клан говорит.
-Ну, ступай тогда.
Монеро вместе с Гротхом и Йовом спустилась вниз. Акба решила последовать за ними и взяла факел, который даже в её мясистых руках казался чересчур громоздким. У подножия их уже ждали. Огромная толпа людей с факелами в руках, дети и женщины любопытно разглядывали двоих новоприбывших, но все, как один, молчали. Впереди всех стоял пожилой мужчина с седыми короткими волосами и с бородой до груди. Сзади него стоял с десяток молодых мужчин, все были вооружены.
-Монеро? – произнёс он. Голос его не был низким, как того следовало ожидать, наоборот, он был по-старчески бархатным, однако имя девушки он произнёс грозно.
-Миток, - Монеро молниеносно произнесла его имя и, видимо, допустив ошибку, запнулась, а потом добавила: - Вождь!  Я пришла не одна, и я знаю, что Вы не в восторге от моих действий, но… - она сделала шаг вперёд, и в эту же секунду Миток ударил её по лицу. Монеро успела только ахнуть и отвернуть голову. Лишь потом её рука прижалась к разгорячённой щеке.
-Да как Вы смеете! – реакция Гротха почти не заставила себя ждать. Он пошёл на вождя, замахнулся, но Миток так крепко ударил его, что тот упал на землю.
-Я здесь Вождь, и правила клана непоколебимы. Тот, кто вступил на эту землю, хочет он того или нет, вынужден подчиняться этим правилам, иначе его ждёт наказание. Здесь все равны. Перечить мне нет смысла, - он посмотрел на Гротха, который так и не встал. – За мной весь клан, и своё уважение я не купил, а приобрёл службой, которая длилась долгие годы. Я поступаю так, как считаю нужным. Однако ты, Монеро, своими действиями ставишь меня в тупик. Видимо, ты не учишься на своих ошибках. Или тебе мало прошлого раза?
-Послушайте! Они нуждаются в помощи, - она рукой указала на Йова. – Они сильно пострадали, упав в реку.
-Если бы не Монеро, мы бы умерли! – встрял Гротх, который уже встал с земли.
-Я Вас не спрашивал… Ты хочешь сказать, что ты спасла им жизнь?
-Да.
-А ты знаешь, кто они? – этот вопрос прозвучал так, словно Гротх и Йов были головорезами и их нужно было не спасать, а, наоборот, утопить. Монеро ничего не ответила. – Я так и знал. Зачем же ты лезешь туда, куда тебя не просят? – Миток думал, что Монеро ничего не ответит, опустит свою голову и, как послушная девочка, попросит прощения, но вместо этого он получил следующее:
-А если бы я Вас не знала, Вы бы тонули в реке, и я Вас спасла, что бы Вы тогда сказали мне?
Миток помолчал немного, а затем произнёс:
-Монеро, запомни: ты принадлежишь этому клану, ты принадлежишь его правилам. Нарушать их ты не имеешь ни малейшего права. Ты очень огорчила меня, и твоё поведение мне придётся обсудить вместе со старейшинами.
-Я уважаю Вас и Ваши правила, но есть нечто, что мне куда более дороже этого клана.
Йов взглянул на Гротха, не понимая, о чём идёт речь. Гротх вперил свой взгляд в вождя. Миток, кажется, понял, о чём говорила Монеро.
-Так значит, они ранены? Что у Вас? – он обратился к Гротху.
Гротх ответил не сразу. Он не хотел отвечать человеку, который только что врезал ему по лицу, но от этого завесило его здоровье, к тому же он понимал, что от этого будет зависеть дальнейшая судьба Монеро.
-Нога.
-А у Вас? – теперь он обратился к Йову. Йов очень удивился этому, потому как ему казалось, что его тут вовсе не замечают.
-У меня? Я… Голова.
-Затылок, - поправила Монеро.
-Так, - Миток тяжело вздохнул, - отправить этих двоих к лекарям. После мы будем ждать их в шатре.
Молодые парни обступили Йова и Гротха и повели их в разные стороны. Йов стал чувствовать себя ещё менее уютно. Он находился в непонятном ему месте, в окружении неизвестно настроенных ему людей, его разделили с Гротхом и с ним могли сделать всё, что угодно! Он не знал, что такое шатёр, что его там ждёт и что с ним будут делать лекари. Пока его не увели за угол, он успел оглянуться и увидеть ошарашенного Гротха, который тоже посмотрел на него.
В шатре, в который привели Йова, было светло. В землю было воткнуто слишком много факелов, везде стояли свечи, и какой-то человек в длинной одежде зажигал их. Йова усадили на деревянную скамейку. Сопровождающие вышли. Юноша остался один на один с неизвестным ему человеком.
-Что Вы делаете? – спросил он, когда человек стал копаться в каком-то ящике.
-Ищу, - он выпрямился и подошёл к Йову, держа в руках длинные лоскуты. Он положил их рядом с юношей, затем притащил воды в ведре. – Что болит?
-А что Вы будете со мной делать?
-Лечить. Я лекарь, ты меня не бойся.
-Голова.
-Затылок или что?
-Да.
-Тогда ложись на живот, я сейчас посмотрю.
Йов лёг на лавку, как ему было велено, и почувствовал, как сухая рука старика, распустив пучок, который Йов всегда носил, стала копаться в его волосах. Она запнулась о застывший комок крови, и Йову чуть дёрнул головой от боли.
-Ага, вот оно где. Сейчас я возьму нож и обстригу тебе волосы, это не больно, - лекарь потянулся к ящику, но Йов вскочил:
-Нет! Нет! Не дам резать волосы.
-Но так будет легче, - спокойно отреагировал лекарь.
-Нет, - Йов рукой схватился за свои волосы, словно они были самой большой драгоценностью. По обычаям Маунга, воин не имел права отрезать себе волосы, пока не побывает в бою. Йов не был настоящем бою, и потому не мог позволить обрезать себе волосы.
Лекарь долго смотрел на него, не зная, как поступить. По-видимому, он был совершенно неконфликтным человеком или уже привык к такому поведению больных. Он произнёс:
-Ладно, ложись.
-А волосы?
-Я не буду трогать твои волосы. Обещаю.
Йов лёг на живот. Пока лекарь мочил один из лоскутков, он чуть приподнялся и принялся наблюдать за ним, боясь, что тот потянется за ножом.
-Лежи! – даже не повернув к нему головы, произнёс лекарь. Он отжал лоскут и принялся тереть голову юноши, чтобы убрать всю кровь. Йов стиснул зубы.
-А где Гротх? Куда его повели?
-Тоже к лекарю. К другому. Моему ученику. Нас тут трое.
-Его тоже будут лечить?
-А ты слышал, чтобы лекари делали что-то ещё? – лекарь убрал руку и принялся полоскать лоскут в ведре. Вода стала красноватой. – Как же это тебя так угораздило? – спросил он, снова принявшись мыть голову Йову.
-Упал в реку, видимо, стукнулся башкой. А что? Там серьёзно?
-Пока не знаю, но, судя по тому, как ты бодро себя ведёшь, всё должно быть в порядке.
Он перестал тереть голову, отложил лоскут и потащил ведро к двери.
-С таким живут? – Йов чуть приподнялся.
-Со всяким живут, - лекарь открыл занавес, выставил ведро и произнёс охраняющим вход: - Вылейте и принесите мне новую.
Затем он подошёл к Йову. Покопавшись в его волосах, он стал щупать голову.
-Говори, когда больно, ладно?
-Больно! – тут же выпалил Йов.
-А здесь?
-А тут нет.
Занавес открылся, и чья-то рука поставила ведро с водой.
-Спасибо, - произнёс лекарь, но занавес уже закрылся. Он прошаркал к ведру и отнёс его к лавке. Потом он стал брать длинные полоски ткани и накручивать себе на руку. Когда он покончил с этим делом, он взял огромное круглое сито, на котором были разложены травы и присел к Йову на лавку.
-Садись!
Йов послушно сел. Лекарь стал прикладывать к его голове какие-то цветы и прочие растения и обматывать голову юноши.
-Вас не смущает, что Вы помогаете мне?
-А почему это должно меня смущать? Ты же мне ничего плохого не сделал.
-Но ведь могу.
После этих слов рука лекарь на секунду повисла в воздухе, но потом продолжила своё движение. Лекарь усмехнулся.
-Что тут смешного? – не понял Йов.
-Если вождь сказал вылечить тебя, значит, мне нужно слушаться. Если вождь сказал убить тебя, значит…
-Но ведь он такого не говорил? – испугался Йов, дёрнул головой и уставился на лекаря. Кусок ткани свисал с его головы.
Лекарь расхохотался.
-Иди, иди сюда! Не бойся! – он поманил его рукой, в которой были зажаты пара травинок. Йов присел поближе.  – Лекари существуют, чтобы спасать, а не чтобы убивать, - он улыбался, когда говорил это. – Вот воины, другое дело.
-Неправда! – запротестовал Йов. – Я – воин, но не палач.
-И многих ты уже убил?
Йов опустил голову. Что нужно сказать? Правду или ложь? Запугать старика или признаться, что он воин, который ещё никогда не был в бою. На его спасение у входа послышались шорохи.
-Скоро там? – послышался чей-то мужской голос.
-Уже всё, - лекарь завязал голову. – Если тебя оставят, завтра приходи, я тебе новую повязку сделаю. Он похлопал юношу по спине и головой указал на выход. – Иди! Тебя уже ждут.
Он повёл Йова к занавесу.
-Почему меня должны оставить? Зачем? Кто это будет решать? Ваш вождь? Послушайте!.. – но он не дождался ответов, занавес шатра закрылся, и его снова окружили воины, и повели куда-то вперёд.
На улице стояли люди и глазели на Йова. Он мотал головой по сторонам, пытаясь в темноте отыскать светлую голову Гротха, но его нигде не было. Не было и Монеро. Если бы он сейчас её увидел, если бы она просто кивнула ему головой, ему бы стало легче. Но вокруг была обычная толпа зевак. Возможно, где-то в задних рядах и стояла Монеро, но её не было видно.
-Куда мы идём? – спросил Йов, скорее, не для того, чтобы узнать ответ, а чтобы развеять свой страх. Он думал, что ему не ответят, потому как воины выглядели уж слишком сурово, но, на самом деле, они просто устали за день.
-Тебя ведут на допрос, - отозвался один из парней, который шёл рядом. – От этого будет зависеть многое.
-Что многое? – после долгой паузы спросил Йов – Меня могут убить?
Воин помолчал, а потом произнёс:
-Я не знаю. Не знаю. У нас ещё такого не было.
-А где Гротх? Ну, то есть второй, ещё один?
-Уже на допросе.

***

Это была среднего размера круглая комната. Построена из стволов деверев, заострённых верху. Подобно пикам, они врезались в ночное небо. На них был натянут кусок огромной ткани, который трепетал от дуновений ветра. В глубине комнаты на двух лавках сидели старейшины. Их было семь. Впереди – средних лет мужчина с бородой, как мочалкой, и усами, цвета ржавой меди и такими же волосами, заплетённую в длинную тугую косу, достающим ему до пояса. Он был большой и грузный. Где-то в углу, в тени совсем неприметно разместился вождь. Он что-то курил и иногда тяжело дышал. Слева и справа стояло два огромных котла, от которых исходили жар и тепло. Именно они освещали комнату.
Гротх сидел на табурете, приставленном к длинному тонкому столбу, к которому были завязаны его руки сзади.
-Имя, - произнёс мужчина с бородой.
-Гротх.
-Откуда выходец?
-Клан Маунг.
-Почему покинул клан?
-Клан пал после нападения неизвестных. Выжили только я и…
-Когда это случилось? - мужчина прервал Гротха.
-Точно не скажу. Несколько месяцев назад.
-Больше никто не выжил?
-Нет. То есть я не знаю точно, но, скорее всего, нет.
-Где находится твой клан?
-Наверное, на юго-востоке отсюда. Точно не скажу.
-Братья или сёстры есть?
-Нет, я единственный ребёнок в семье.
-Кто твои родители?
-Отец – воин, мать – ткачиха. Но они умерли, когда я был маленький.
-Как они умерли?
-Ну, мне рассказывали, что отец умер на поле боя, а мать не выдержала такого горя и скончалась. После этого меня взял на воспитание Каугр.
-Кто это?
-Старейшина.
-Назови свой клан ещё раз.
-Маунг.
Они помолчали.
-Женат?
-Нет.
-Кем тебе приходится второй юноша?
-Никем. Мы не родственники. Просто выходцы из одного клана.
-Как его зовут?
-Йов.
-В каких отношениях вы состоите?
-Простите?
-Как вы относитесь друг другу?
-Очень сложно… Неоднозначно.
-Что это значит?
-Ну, мы ссоримся иногда, то есть часто, но в целом мирно сосуществуем.
-Кем ты был в своём клане?
-Воином.
-В скольких боях побывал?
-Ни в одном.
-Ни в одном? – мужчина явно удивился. – Сколько тебе лет?
-Восемнадцать.
-И ты не был ни в одном сражении?
-Не был. На нас уже много лет никто не нападал.
-А как же последние нападение?
-Мне пришлось убежать.
-Убежать?
-По велению старейшины. Я не мог его ослушаться, - Гротх бросил взгляд в сторону Митока.
-Каким оружием владеешь?
-Пика, меч, лук.
-Владеешь чем-то в совершенстве?
-Хорошо стреляю. Неплохо управляюсь с мечом.
-Какой цвет глаз у твоего напарника?
-Что?.. Я не… Не знаю. Я никогда не обращал на это внимания.
-Почему ты решил прийти сюда?
-Мы попали в горную реку. Течение было очень быстрым. Йов ударился головой о камень, пока я пытался подобраться к нему, я захлебнулся. И, видимо, тогда же повредил ногу. Не знаю, как точно это было. Очнулся я уже на берегу. Нас спасла Монеро. Она сказала, что сначала вытащила Йова на берег. Она заметила, что меня уже нет, и ринулась на поиски. Я первый пришёл в себя. Йов был без сознания несколько часов.
-Как она тебе представилась?
-Просто Монеро.
-Это она предложила тебе прийти сюда?
-Да, она сказала, что тут нам окажут помощь. Йов довольно-таки плохо себя чувствовал. Думаю, травма головы будет посерьёзнее ноги.

***

Йова привели в ту же круглую комнату. Его усадили на табурет и привязали руки к столбу.
-Сейчас я буду задавать тебе вопросы, - произнёс мужчина с косой до пояса. – Ты должен отвечать на них прямо и правдиво.
-Ясно, - Йов кивнул головой.
-Спрашивать буду только я. Любые твои вопросы останутся здесь без ответа.
-Хорошо, - Йов сглотнул.
-Итак, начнём. Как тебя зовут?
-Йов.
-Откуда ты?
-Из клана.
-Как называется твой клан?
Йов не сразу захотел отвечать на этот вопрос. Впрочем, это было глупо. Его клана больше не было, даже если бы эти люди и решили его захватить, то ничего бы не смогли сделать.
-Маунг.
-В какой стороне находится твой клан?
-Э… Я не знаю. Я шёл наугад.
-Ты покинул свой клан?
-Да, после того, как его не стало. Я и Гротх.
-Кто такой Гротх?
-Ну, это тот, которого привела Монеро.
-Ты давно его знаешь?
-Всю жизнь! – Йов усмехнулся.
-Как ты к нему относишься? Кто он тебе?
-Никто и никак.
-Ты сказал, что твоего клана не стало. Что разрушило его?
-Люди. Какое-то племя напало на нас. Это случилось так неожиданно! Наш клан гораздо меньше вашего, и перебить нас было так просто.
-Но ты спасся.
-Да, я сбежал в лес.
-Почему?
-Мне так приказал отец.
-Кто был твой отец?
-Оружейник.
-У тебя есть мать?
-Была. Её убили. Те, кто напал.
-С кем жил Гротх?
-Со старейшиной. Он был его опекуном, после того как умерили его родители.
-У него есть братья?
-Нет.
-А сёстры?
-Нет, он был один в семье.
-А у тебя есть братья?
Йов молчал. Он посмотрел в землю и вспомнил Серта. Молчание затягивалось.
-У тебя есть братья? – повторил свой вопрос бородатый мужчина. – Йов!
Йов поднял голову, услышав своё имя. Вспомнив, где и при каких обстоятельствах он находится, он произнёс:
-Его убили… Ему было десять.
-Ты женат?
-Что? – Йов думал, что сейчас его станут расспрашивать о брате. Ему этого хотелось, потому как всю боль он держал в себе. Но вместо этого он услышал глупейший вопрос. – Нет. Я не успел, - и теперь его охватила боль по Йориге.
-Сколько тебе лет?
-Шестнадцать.
-Сколько лет Гротху?
-Я не знаю. Но он старше меня. Лет семнадцать-восемнадцать где-то.
-Кем является Гротх?
-Воином, как и я.
-Чем он владеет?
-Луком, мечом… Он хорошо стреляет. Очень развит прицел, - после этого Йов резко замолчал. Он не знал, стоило ли говорить это.
-Ты бывал в боях?
-Не довелось.
-Чем ты владеешь?
-Ну... я могу стрелять из лука. Но лучше всего владею мечом.
-Что ты знаешь о Монеро?
-Ничего.
-Как ты встретил её?
-Открыл глаза, она сидела у костра. С Гротхом.
-Почему она сидела с Гротхом?
-Не знаю. У костра грелась. Гротх сказал, что она спасла мне жизнь, что это она вытащила меня из реки. Но я этому не верю.
-Почему?
-Она же женщина!
-Почему ты решил идти с ней?
-Потому что так сказал Гротх. У меня болела голова. Вот, мне её полечили, повязка всё ещё на мне. Монеро тоже говорила, что это необходимо. Они сказали, что без них я умру в лесу.
-Гротх главнее тебя?
-С чего Вы взяли? Просто… Нет, я сам принимаю решения, если Вы об этом, просто они были правы. Вот и всё.

***

Гротха вывели из комнаты. Больше его не окружали. Он вдохнул свежий воздух, оглянулся и увидел сидящую на скамейке Монеро. Она пристально смотрела на юношу и ждала, когда он подойдёт к ней. Как только он присел рядом, они оба увидели, как в комнату ввели Йова.
-Его будут спрашивать то же, что и меня? – спросил Гротх.
-Наверное, - отозвалась Монеро, не поднимая головы. – Они хотят понять, кто вы, откуда, зачем здесь…
-Разве они не могут просто поверить тебе?
Монеро усмехнулась:
-Я сама о вас ничего не знаю. Какими сведениями я могу обладать? Полагаться на моё мнение сейчас ужасно глупо! – она посмотрела на Гротха.
-Тебя могут наказать за то, что ты привела нас сюда?
Монеро задумалась ненадолго, откинулась чуть назад и, глядя на звёздное небо, стала говорить:
-Вряд ли. Я поступила по совести. Разве это не важнее всего? Вам нужна была помощь, я вам её дала. Сейчас вам нужно лечение, кров… возможно, еда, - добавила она, услышав, как забурчал живот Гротха.
-Извини.
-Им важно выяснить, кто вы для них: враги или друзья.
-Но мы и не те, и не те. Мы никто. Нас всего двое. Какую угрозу мы можем представлять?
-Ответ именно на этот вопрос их и интересует больше всего.
-Ну, а что они сделают с нами, если мы им не понравимся?
-В худшем случаем, убьют.
-Убьют? – Гротх даже встал.
Монеро схватила его за рукав и потянула вниз:
-Сядь. Я сказала: в худшем случае. Возможно, вас выгонят. Но ведь к вам могут отнестись и снисходительно. Вас могут оставить тут.
-А если я не хочу здесь оставаться? Или моё мнение уже не учитывается?
Монеро почему-то улыбнулась и помотала головой.
-Нет, на самом деле, если ты не хочешь здесь оставаться, тебя никто не удержит. Но вернуться уже вряд ли дадут.
-Ну, а если мы останемся, как с нами будут обращаться? Как с гостями?
-Не знаю. Я ещё никогда не видела, чтобы кто-нибудь приводил в клан незнакомцев. Я первая, - она произнесла это с каким-то сожалением в голосе. – Думаю, поначалу к вам будут относиться подозрительно. Вот ты кто? Воин?
-Да.
-Тебе не дадут оружие. И тебя не отпустят в бой.
-Но я не собираюсь воевать за этот клан.
-А тебя не спросят, - возразила Монеро. – Если ты не будешь воевать и погибать на поле боя, ты погибнешь здесь. Вождь не терпит измены.
-Он какой-то чересчур суровый.
-Нет. Это только на первый взгляд. Если честно, то я его понимаю. И на его месте поступила бы точно так же. Даже по отношению ко мне.
-А что он тебе сделает?
-Они решат это после того, как допросят… Йова, так его зовут?
Гротх кивнул.
-Но за что тебя хотят наказать, если не за нас?
-Я сбежала.
-Сбежала? – Гротх был сильно удивлён. – Почему? С тобой тут плохо обращаются?
-Нет, здесь прекрасные люди. Но это не моё.
-Как ты сказала? – Гротх посмотрел прямо в глаза Монеро. Именно так он и думал, когда ещё находился в клане Маунг, когда сам хотел его покинуть.
-Думаешь: я не права?
-Нет! Нет, ни в коем случае. Просто… Я тоже об этом думал, когда жил в Маунге.
-Маунг – это твой клан?
-Падший клан.
-Мне очень жаль.
Они помолчали.
-Зачем же ты вернулась, если решила сбежать?
Монеро улыбнулась и посмотрела на Гротха:
-Потому что вам нужна была помощь. Если бы не вы…
-Только из-за нас?
-Без меня вы бы погибли. Не надо так на меня смотреть! Я совсем не жалею… Слушай, кроме меня в этом лесу рядом с вами никого не было. Я не могла себе сказать: «О них позаботится кто-то другой».
-Но ты рисковала своей жизнью!
-Мне нечего было терять. Ну, а что бы сделал ты, если бы кто-то тонул?
-Прыгнул спасать.
-Тогда почему ты спрашиваешь об этом меня? – Монеро отвела взгляд в сторону, и заметила вышедшего Йова. – Он вышел! – сказала она и встала, чтобы тот её заметил. Так оно и случилось. Йов направился к ним. Он остановился прямо напротив Гротха, демонстративно не замечая Монеро.
-О чём они тебя спрашивали? – тут же выпалил Гротх.
-Всё нормально, - Йов выдохнул. – Нам нужно идти к ним.
-Снова? Ладно, - Гротх встал.
-Нет, нам втроём, - и только сейчас он перевёл свой взгляд на стоящую рядом Монеро.
-Я так и знала, - произнесла девушка.
-Думаешь, что-то серьёзное? – обратился к ней Гротх, но Монеро не успела ответить.
-Давайте быстрей. Они не похожи на людей, которые любят ждать, - вставил Йов.
Все трое вошли в комнату. В это время старейшины, вождь и бородатый мужчина что-то бурно обсуждали, но как только Монеро сделала первый шаг, чтобы войти, разговоры тут же утихли.
-Садитесь, - сказал вождь, и все трое сели на пол. Миток помолчал с минуту, а потом обратился к Монро: - Я очень недоволен твоим поведением. То, что ты спасла двух незнакомых юношей, привела их на лечение, просишь, чтобы мы оставили их…
-Я не прошу! – возразила девушка, но вождь словно не слышал её.
-…это благородно. Не всякий воин захочет рискнуть жизнью ради спасения то ли врагов, то ли друзей. Не знаю, что тебя побудило к сему действию, но наш поклон.
После этих слов все присутствующие старейшины встали и поклонились Монеро.
-Однако это не оправдывает моего побега, так ведь? – словно читая мысли Митока, сказала Монеро.
-Ты очень умная девушка, очень храбрая… Но я тебя не понимаю. Я не хочу вникать в причину. Я, так думаю, она находится только внутри тебя. А копаться в твоей душе я не собираюсь… Мы ведь делали тебе уже выговор, Монеро. Или ты плохо нас поняла в прошлый раз?
Монеро молчала и смотрела в глаза Митока.
-Не хочешь отвечать… Хвали всех известных тебе духов, я бы мог тебя казнить.
Гротх дёрнулся, но Монеро оставалась неподвижной. Йов испуганно посмотрел на неё.
-Но я не буду этого делать. Моё терпение не безгранично. Будешь помогать Акбе в течение шести месяцев. И если ты совершишь ещё что-то подобное, моей милости придёт конец.
Монеро встала:
-Я могу идти?
-Разве тебе не интересно, что станет с юношами, которых ты привела к нам? – спросил бородатый мужчина.
-Нет, Э;стеф, - Монеро назвала его по имени, - это их судьба. Я сделала всё, что от меня зависело.
-Мы оставим их. Но если они попытаются сбежать, убить, украсть или ещё нечто подобное, мы их казним. В лучшем случае, изгоним.
-Но почему нас не спрашивают? – вдруг спросил Йов, и всеобщее внимание вдруг обратилось к нему. Он почувствовал себя неловко и вперился взглядом в землю.
-У вас нет выбора, - пояснил Миток. – В таком состоянии вы долго не протяните в лесу. К тому же, уже конец лета. Подходят холода. Хотите выжить в эту зиму, сделайте всё, чтобы не умереть. Вставайте!
Гротх и Йов встали. Монеро облегчённо вздохнула и вышла. Все стали расходиться, а оба юноши стояли и не знали, куда им деваться.
-А нам куда? – Гротх остановил Эстефа, схватив его за рукав.
-Вас отведут на ночлег.
Гротх и Йов вышли на улицу. Там Эстеф давал распоряжения трём воинам. Они кивнули и подошли к Гротху и Йову.
-Идёмте! – сказал один из воинов, и все последовали за ним.
Гротха и Йова привели в конюшню. Им накидали сена.
-Отличное место для сна! – выразил своё недовольство Йов.
-Всё лучше, чем на улице, - ответил один из воинов.
Гротха и Йова усадили в разные концы конюшни и привязали руки к столбам, чтобы они не сбежали. На дворе была глубокая ночь, где-то были слышны сверчки, кони похрапывали. Опустив головы, оба юноши спали. Они ещё никогда так спокойно не спали, с тех самых пор, как пал клан Маунг.
Йов не был рад, что их оставляют в новом клане, о быте которого им ничего не известно. Если бы была возможность, он бы предпринял попытку сбежать, но голова гудела, тело ослабло, глаза сами закрывались…
Гротх не мог уснуть до утра. Он всё думал о Монеро, пытаясь понять, какая она. Уж слишком вольно она разговаривала с самим вождём. И тогда ему пришла в голову мысль, что Монеро – его дочь.
Все спали… Клан мирно дышал холодной ночью. А над ним кружили три совы, как три стража, три духа – защитника клана Аату.
 
Жизнь клана Аату

Йов проснулся от какого-то грохота снаружи. Глаза едва-едва могли открыться. Прошло около пяти часов после долгого пути и разборов в клане. Голова немного гудела: то ли от недосыпа, то ли от ушиба. В конюшне ещё было темно. Йов видел перед собой только один столб, а за ним – ноги и склонившуюся голову Гротха. Тот спал и, видимо, ничего не слышал.
Йов поёрзал на месте, пытаясь принять более-менее удобную позу. Всё тело ныло от неудобного сна. Но повернуться так, чтобы всё было хорошо, не получалось. Йов хотел встать и потянуться, а затем лечь на землю, но руки его были привязаны, и он только беспомощно копошился на месте, как жук, который упал на спину.
Ворота конюшни дёргали с неимоверной силой. Йов успокоился и посмотрел на них. Казалось, если их подёргать ещё пару раз, то их тотчас выдернут.
-Где этот ключ? – закричал голос, и на сей раз грубая мужская рука ударила по воротам так, что они прогнулись. Йов даже дрогнул.
Затишье. После нескольких минут тишины, ключ стал поворачиваться в замке. И Йов почему-то решил притвориться спящим, как в детстве, чтобы не ходить на обучение или тренировку, когда вставал раньше всех. Он быстро взглянул на Гротха: тот уже не спал и уставился на Йова.
-Что это? – губами спросил юноша.
Гротх лишь пожал плечами.
В этот момент ворота распахнулись, кто-то из лошадей заржал, и вошёл Эстеф. Он погладил одну кобылу и подошёл к Йову. Развязав ему руки, он помог ему встать. Затем отправился к Гротху. Йов стоял на одном месте и даже не думал бежать, не зная, что ждёт его за пределами конюшни. Он лишь потирал свои запястья. А потом принялся потягиваться и растягивать свою спину. Кости захрустели.
-Фу, Йов! – Гротху не понравился этот звук. Эстеф усмехнулся:
-Не на лебяжьих перьях спали?
-Который час? - осведомился Гротх.
-Думаешь, я слишком рано тебя разбудил? – было не ясно, то ли Эстеф говорит это дружелюбно, то ли не очень.
-Нет, совсем нет, - стал оправдываться Гротх, почуяв что-то неладное, а потом уставился на Йова как на единственное спасение.
-А! – Йов дрогнул. – Просто мы…
-Хватить болтать! – приказным тоном произнёс Эстеф.
-Простите… - Йов опустил голову.
-Как обращаешься к старшему?
-К старшему? – спросил Гротх. – Какому старшему? То есть я хотел спросить: старшему по возрасту и ли по званию?
Эстеф улыбнулся:
-А ты смышлёный парень, - он потрепал его, словно Гротх приходился ему сыном.
-Меня зовут Эстеф. Мы уже виделись вчера, если помните.
Гротх и Йов кивнули.
-Я главнокомандующий. Заведую местной армией. Вы оба – воины, поэтому старейшины решили, что на первое время вы будете находиться под моим руководством.  Поэтому обращайтесь ко мне: командир или Эстеф. Так меня зовут.
Эстеф, этот рыжебородый мужчина лет сорока с длинными волосами, собранными в косу, носил усы, сверкал карими глазами и очень добродушно улыбался. Сам он был мускулистым, огромным, а его руки напоминали молоты. Его голос не был грубым, даже наоборот.
-Так что ребята, Йов и… Грок, да?
-Гротх.
-Ага, извини. Так вот сейчас вы отправитесь на задание.
-Военное? – Йов от удивления приподнял брови.
Эстеф засмеялся:
-Нет, в бой вас пока не пустят.
-Почему? – удивился Гротх. – Потому что мы там никогда не бывали?
-Нет, потому что вы ещё не прошли проверку… на доверие.
-Тогда куда нас?
-На рыбалку.
-На рыбалку? – в один голос спросили Йов и Гротх.
Эстеф опять засмеялся:
-Надо же кому-то ловить рыбу.
-Ладно, - сказал Йов. – Ведите.
Йов, Гротх и Эстеф вышли из конюшни. У входа их ждал парень лет десяти, худощавый, с заострённым подбородком. Лицо его было покрыто царапинами, и он явно боялся Эстефа, хотя тот был очень даже дружелюбным человеком. Парнишка держал в руках сети.
-Это вам, - произнёс он тихим, застенчивым голосом и протянул сети Йову и Гротху. Йов взял их.
-Куда идти?
-К Гриде.
-Что? – переспросил Гротх.
-Это озеро. Там мы ловим рыбу, оттуда берём воду. Тут есть неподалёку река, но до неё дольше идти.
Йов и Гротх молча шли за Эстефом.
-Ты слышал, как у них называется озеро? – спросил Гротх, словно только эта мысль не давала ему покоя.
-Ага, - прошептал Йов. – Почти как у нас, правда? Разве это нестранно?
-Очень странно, - согласился Гротх. – Грида – Хрида.
-О чём вы там шепчетесь? – спросил, не поворачиваясь, Эстеф, как только они покинули территорию, обнесённую забором.
-Об озере, - признался Гротх.
-Нашли о чём говорить! Как бабы!
-Почему оно так называется?
-Кто? Озеро?
-Я знаю! – выкрикнул вдруг Йов.
-Знаешь? – удивился Гротх. – Ты что здесь уже был?
-Нет. Но, скорее всего, озеро названо в честь духа, который на нём обитает. Я прав?
Эстеф остановился, развернулся к ним, осмотрел их и произнёс:
-Да… Очень умно… Йов.
-Как ты узнал? – после паузы зашептал Гротх.
-Просто сопоставил названия. Раз они почти одинаковые, так и вероятность того, что значат они одно и то же, велика.
Когда все трое дошли до Гриды, Эстеф указал места, куда лучше установить сети. Йов и Гротх принялись за дело, а Эстеф ушёл обратно в клан. После того как сети были расставлены, оба юноши уселись на песчаный берег и смотрели на озеро. Сначала молчали и не о чём не говорили. Серое небо к этому времени уже стало освещаться солнцем. От скуки Йов стал бросать камешки в воду, но Гротх схватил его за руку:
-Прекрати! Всю рыбу распугаешь.
-А, да! – вспомнил тот. – Я и забыл, что мы тут рыбачим, - он опустил руку с камешком на землю.
-О чём ты думал? – спросил Гротх.
-О том, где мы и что с нами будет.
-Всё хорошо с нами будет. По крайней мере, сейчас мы в безопасности.
-Ты им доверяешь?
-А ты нет? Если тебя смущает, что мы сейчас ловим рыбу, так это…
-Нет, не в этом дело, - Йов встал. – Мне здесь просто не нравится.
-Конечно, ведь это не Маунг. Но это нормально. Мы здесь никого не знаем, у нас тут нет родных, друзей…
-Ты хочешь здесь остаться? – спросил Йов.
-Пока да.
-Что значит «пока»?
-Нам нужно собраться с силами. Это очевидно. А что потом?.. Посмотрим!
-Хочешь сбежать? – Йов снова сел.
-Посмотрим. Я же сказал.
-Эту Монеро наказали из-за побега.
-Он знала, что так и будет.
-Знала? Зачем же тогда вернулась?
-Чтобы нас отвести.
-А ты бы вернулся?
Гротх посмотрел на Йова:
-Нет.
Йов тяжело вздохнул. Тут на горизонте появился Эстеф.
-Гляди! – обратился он к Гротху. Оба юноши встали.
-Простите, - подошёл к ним главнокомандующий. – Совсем забыл. Это я с утра плотно позавтракал, а вы ведь с вечера ничего не ели.
В руках он держал две большие тарелки, наполненные какой-то кашей с грибами. За спиной у него висел сосуд. Он отдал тарелки Йову и Гротху, снял сосуд и поставил его на землю.
-Здесь молоко.
Йов и Гротх жадно накинулись на еду и очень быстро с ней расправились.
-Мало! – вытирая губы от молока, произнёс Йов.
-Сколько дали! – пожал плечами Эстеф.
Гротх взял тарелки и подошёл к озеру, чтобы вымыть их.
-Оставить? – спросил Эстеф у Йова, указывая на сосуд с молоком.
-Да, если можно.
-Можно, - он взял сосуд и взболтал молоко, - только там совсем чуть-чуть осталось.
-Ничего. Нам хватит.
-Тебе хватит, - исправил его Эстеф.
-А Гротх?
-Что такое? – спросил Гротх.
-Ты сейчас пойдёшь со мной.
-Куда?
-А я? – встрял Йов.
-Будешь чистить оружие. Умеешь?
-Умею.
-Отлично. А ты, Йов, оставайся пока здесь. Полови рыбу. Скоро к тебе придёт Годо, мальчишка, и вы вместе понесёте рыбу на кухню.
-А потом что?
-А там посмотрим. У меня у самого дела. Идём! – обратился он к Гротху, и они оба зашагали в сторону леса. Гротх обернулся, посмотрел на Йова и пожал плечами, говоря, что он-де тут не при делах.
Йов залпом выпил остатки молока. Затем подобрал какую-то палку и стал чертить узоры на песке. Через полтора часа к нему пришёл Годо. Он боялся заговорить с Йовом, поэтому просто стоял, вперив свой взгляд в него, пока Йов, по какой-то случайности, не посмотрел вправо, и не увидел его.
-О! Ты давно здесь? Я не слышал, как ты пришёл, - он поднялся. – Годо, правильно?
Мальчик кивнул.
-Отлично! – Йов стряхнул песок с рук. – Эстеф сказал, что ты мне поможешь донести рыбу до кухни. Ты знаешь, где кухня?
Годо кивнул.
-Хорошо, тогда помоги мне достать сети.
Рыбы было не очень много, и Йов даже расстроился, потому как ожидал, что улов будет получше. По реакции мальчика нельзя было определить, много рыбы было или меньше, чем обычно. Иногда Йову казалось, что Годо не совсем понимает, что он тут делает.
  Достав сети, Годо и Йов принялись разбивать головы рыбам, чтобы те не прыгали и не мешались. Закончив с этой работой, они отправились в клан. Там Годо помог Йову добраться до кухни. Уложив сети на стол, Годо ушёл, и Йов остался один на один, как ему сперва показалось, с Акбой.
-Так значит ты будешь помогать мне по кухне? – спросила женщина.
-Эстеф приказал.
-Это правильно. Тебе нужно слушаться его. Теперь он – над тобой старший.
Йов потёр руки о штаны, наблюдая за тем, как в трёх котлах что-то варится.
-Что мне делать? – спросил он, чуть сжав губы.
-Ох, даже не знаю! – Акба всплеснула руками. – Не часто ко мне присылают на помощь. Разве что Монеро, - и она головой кивнула назад. Йов оглянулся и увидел девушку. Она расправляла сети на столе и доставала оттуда рыбу. Как только её имя было произнесено, она, не отрываясь от дела, посмотрела на Йова, но даже не кивнула ему в знак приветствия, словно они вообще не были знакомы.
-Так! – произнесла Акба, приблизившись к девушке и положив свою мясистую руку на её худую, - Иди-ка почисть тазы. А паренёк пока почистит рыбу.
Монеро не была довольна этим, но ничего не сказала. Йову показалось, что в её движениях прибавилась заметная резкость и раздражительность. Она молчала, но глаза её извергали молнии. Она была зла и ничего не могла с этим поделать, хотя никто из присутствующих не был виноват в том, что она сейчас находится на кухне.
-Не обращай внимания, - сказала Акба, когда Монеро, взяв несколько тазов, вышла с кухни на улицу. – Остынет.
-Можно нож?
-Да, конечно! – Акба передала Йову нож, и он принялся за дело. Прошло около десяти минут, прежде чем они заговорили снова. Будто разговор и не прерывался, Йов вдруг сказал:
-Понятное дело, что она сердится! Вы видели, как она смотрела на меня?
-На тебя? Она и на меня смотрела так же!
-Нет, - возразил Йов. Он был недоволен поведением девушки и готов был высказать это первому встречному. – Она злится на меня, потому что из-за меня и только из-за меня мы пришли сюда.
-Как тебя зовут?
-Йов. Куда складывать рыбу?
-Вот сюда, - Акба указала на один из котлов. – Сварим уху. Йов, ты её не знаешь. Она на тебя нисколько не сердится.
-Да как же! Да любой бы злился на её месте!
-Но она не любой, - Акба порезала картофель и бросила его в суп. Йов замер и уставился на неё:
-В смысле?
-Она всегда поступает только так, как считает нужным. Если она сочла нужным нырнуть в воду и достать тебя и твоего брата…
-Он мне не брат! – моментально выпалил Йов. Ему показалось не столько абсурдным, сколько унизительным эта мысль. Его братом был Серт. Никто больше не смеет называться его братом!
-Прости. Напарник? – она вопросительно посмотрела на него, но Йов разделывался с рыбой и не глядел на неё, а только слушал. Тогда Акба продолжила: - Так вот. Если ей захотелось, она прыгнула и спасла. Захотелось вас отвести, взяла да и отвела. Если бы она не видела в этом никакого смысла, если бы не появилось у неё такое желание, стала бы она это делать?
-А как же честь? Может, она делала это для какой-нибудь выгоды? Или что-нибудь вроде того.
-Не исключено, - на удивление Йова, Акба согласилась. – Я ведь не знаю, что творится у неё в голове. Да она и не рассказывает никому.
-Неудивительно! – вдруг вырвалось у Йова. Акба усмехнулась.
-Но какая ей была выгода приводить вас сюда, когда сама она хотела сбежать?
-Тогда почему она так злится на меня? – не унимался Йов. Ему и в голову не могло прийти, что он всё-таки ошибается.
-Она злится не на тебя. На Митока.
-Митока? Вождя? Но почему? Даже мне, пришедшему из другого клана, чужестранцу, кажется, что он поступил справедливо, разве нет?
-Да. Он поступил верно.
-Тогда с чего она должна сердиться на него? Это ведь глупо! За то, что он её наказал? Так она ведь себя как мальчишка! То есть… девчонка, - Йов вспомнил Серта, который постоянно на всех дулся, когда его наказывали за его выходки.
-Монеро непростая девушка. Я её не понимаю до конца. Хотя так и должно быть, ведь она нездешняя.
-Нездешняя? – удивился Йов. – В каком смысле?
-Как и ты.
-Из другого клана? Она из другого клана? – эта мысль так сильно поразила Йова, что он не мог в неё поверить. – Она из другого клана? – повторился он.
Акба улыбнулась:
-Почему это тебя так сильно удивляет?
-Потому что… - но Йов не знал почему. Он запнулся и задумался над вопросом. Нож торчал из рыбы, а он глядел в её глаза, словно там прятался ответ на этот вопрос. – Она тоже пришла сюда? – вместо ответа тихо спросил Йов.
-Нет, - Акба говорила об этом просто, словно о пришествии весны или хорошем урожае. – Мы нашли её два года назад.
-Нашли? Где?
-В лесах. Бедняжка, я не могу понять, как он там выжила! Когда наши мужчины нашли её, она была худа, но бойка!.. Если бы среди них тогда не было жены Митока, она вряд ли бы пошла с ними. Жалкое было зрелище, если честно. Она ничего не говорила и походила на дитя природы: резкая, сильная, боязливая… Словно зверёк, оставшийся без матери.
-А где её родные?
-Точно никто не знает. Она не рассказывает об этом кому попало. Я даже не уверена, что она всегда рассказывает о своём прошлом правду. Но Миток как-то обмолвился, что её родители умерли. А ещё я слышала, что её клан был разрушен, и она вынуждена была скитаться по лесу, пока мы не нашли её.
-То есть вы помогли ей?
-Да, можно и так сказать, - пожала плечами Акба и высыпала морковь.
-И Миток принял её?
Акба рассмеялась:
-Нет, не сразу! Его жена настояла. Милая Эльда была добрейшим человеком! Она была первой, с кем заговорила Монеро. Она назвала ей своё имя и свой клан. Если бы не Эльда, возможно, Монеро не разговаривала бы с нами до сих пор! Сколько же терпения ушло на эту девочку, сколько нервов! О, она может вывести из себя любого! Если бы Миток был одинок, как сейчас, он прикончил бы её в два счёта. А так… Благодарю небожителей за то, что Миток сошёлся именно с Эльдой. Она пошла ему только на пользу.
-Но почему Монеро сама не нашла себе клан? Приютить девочку куда безопаснее, чем двух парней.
-Не знаю. Эльда говорила, что бедняжке пришлось три года прожить в лесу, питаясь кореньями, ягодами и ещё не понятно чем, прежде чем она попалась нам! Где она спала, как она спасалась от зверей? Она боялась людей так же, как мы боимся волков. Уж не знаю, что случилось в её жизни, но похоже, это до сих пор не даёт ей покоя.
-Почему?
-Потому что она так и не стала своей.
-Что это значит? – не понял Йов.
-Всё просто. Мы приняли её, и через полгода она стала для нас как родная, но она так и не приняла нас. Она любит меня, уважительно относится к вождю, но не более. Аату не стал для неё новым домом. Это всё ещё место, в котором она лишь гость.
-Поэтому она пыталась бежать?
-Не знаю, поэтому или по какой другой причине. Иногда мне становится грустно, осознавая, что она не наша. Ведь она прекрасная девушка!
Йову не понравилась, что Акба так лестно о ней отзывалась. Он всё ещё питал к ней уже скрытую неприязнь, словно к сопернице. Будто Монеро однажды обскакала его в скачках или её стрелы оказались метче его. Такую неприязнь он пару месяцев назад питал к Гротху. Более того, к Монеро у него было недоверие. И теперь после рассказа Акбы оно только усилилось. Почему она скрывает своё прошлое? Почему она ставит себя выше Митока? Она не его дочь, она вообще не отсюда! Кто она такая, чтобы спорить с вождём? И чего он с ней церемонится? Этот вопрос вырвался из уст Йова.
-В память об Эльде, - ответила Акба. – Она скончалась полтора года назад. Какая-то дикая болезнь охватила её тело. Так жалко! Ведь она была ещё молодая. Но небожители не подарили им детей. И это ужасно. Милая Эльда так грустила по этому поводу, но, когда появилась Монеро, она прямо-таки расцвела. И хотя Монеро в то время было не три, не пять и даже не десять, Эльда полюбила её как свою дочь!
-Сколько же ей было тогда?
-Ох, погоди, дайка вспомнить! – Акба уставилась в угол потолка, что-то высчитывая в уме. – Кажется, шестнадцать. Да, точно! Шестнадцать.
-Как мне, - подумал Йов. И как только эта фраза пронеслась у него в голове, ему вдруг стало противно, что её подобрали в том же возрасте, что и его. -А куда она хотела бежать? – спросил он.
-Не знаю. Думаю, она и сама не знает. Просто бежать отсюда.
-Но раз она не отсюда, разве не может она уйти?
-Вождь слишком своенравный. Монеро помогает на кухне и в других житейских женских делах. Он даже хотел выдать её замуж! Но она была против, да и я не за. Не всякий муж справится с её характером.
-Всё равно не понимаю. Почему он держит её в Аату? – Йова волновал этот вопрос только потому, что он и сам не собирался надолго здесь задерживаться.
-Если ты нужен клану, кто тебя отпустит? Она стала его полноправным членом, его частью. Она следует его законам и традициям. Она – носитель духа клана. Куда её отпустить?
-Миток расценивает её побег как предательство?
-Миток расценивает это как неблагодарность. Для него она непокорная девчонка! Ведь это не первый раз, когда она пытается сбежать.
-Нет? – удивился Йов.
-Второй. Как сейчас помню, это случилось через полгода после смерти Эльды…
-Хватит! – Монеро резко произнесла это слово, и оно словно клинок обрезало нить разговора. – Я только за порог, а вы уже обсуждаете мою жизнь. Я не ожидала, Акба! – она с грохотом поставила тазы на стол. – Лучше бы о себе рассказал, - обратилась она к Йову, - кто и что ты, кого это я сюда привела, - она глядела прямо ему в глаза, недовольно и гневно, а Йов не знал, куда ему деться от этого взгляда, поэтому он сделал шаг назад.
-Не сердись, Монеро, - Акба попыталась успокоить её. – Его любопытство вполне оправдано.
Монеро выхватила нож из рук Йова и, толкнув его бедром в бок, заняла его место:
-Дальше я сама. Можешь гулять!
Йов был рад, но в то же время не рад услышать такие слова. Находиться на кухне не доставляло ему величайшего удовольствия, и пока он был там, ему хотелось заняться каким-то более полезным делом, например, помочь Гротху, ведь готовка – дело женское, а кто доверит чистить оружие женщине? Но когда его от работы освободила Монеро, ему это не понравилось. Во-первых, у неё не было никакого права на это. Она не Эстеф, не Миток и даже не Акба, заведующая местной кухней! Она никто, просто обычный житель. Во-вторых, её тон был слишком пренебрежительным. А Йов не привык, что женщины так обращаются к мужчинам. В Маунге мужчина всегда считался главой семьи, женщина должна была помогать ему во всём. Никто и подумать не мог, что она будет настаивать на своём! И хотя мать Йова был не из простых женщин, женщин, готовых постоять за себя и своих сыновей, она никогда не вмешивалась в дела отца, как и он никогда не пытался научить её воспитывать детей и варить вкусный обед.
Йов был крайне недоволен её словами, но не воспользоваться шансом и не уйти с кухни он не мог. Он как бы нечаянно толкнул её рукой, когда уходил, и она бросила ему вслед недовольный взгляд, который тут же смягчился, и Монеро, ухмыльнувшись, покачала головой.
Сам не понимая почему, Йов хотел рассказать об узнанном Гротху. Его прямо-таки распирало, и он не мог держать эту новость в себе. Он не знал, чего ждать от Гротха, как он отреагирует на его слова, но не сказать он не мог. Словно он узнал большой секрет, который нужно держать в тайне, но который обязательно стоит рассказать хотя бы ещё одному, иначе спать спокойно будет невозможно.
Гротх был в оружейной. Чтобы найти туда дорогу, Йов остановил какого-то прохожего за рукав и осведомился о её местоположении. Тот махнул рукой вправо, и Йов поспешил туда.
На каменной ступеньке сидел Гротх, полностью поглощённый своей работой, не замечая никого вокруг. Рядом лежали копья и мечи. В руках он держал длинный меч и натирал его до блеска. Он приподнял его, покрутил на свету, так что блики слепили в глаза, опустил и пробубнил:
-Надо бы отдать кузнецу. Какой-то тупой, - он попробовал меч, нажав на него фалангой правого пальца, и отложил в сторону.
-А, вот ты где! – выкрикнул Йов, увидав Гротха. Тот поднял голову, и на его лице читалось не столько удивление, сколько недовольство оттого, что его кто-то собирается оторвать от работы. Недовольство увеличилось вдвое, когда Гротх увидал перед собой Йова. Не обратив на него никакого внимания, он продолжил заниматься работой.
-Привет! – подойдя к нему вплотную, произнёс Йов. – Не возражаешь? – он присел рядом с Гротхом, чуть отодвинув его в сторону, отчего тот чуть не упал.
-Что тебе нужно? – буркнул он.
Йов взял в руки меч и стал крутить, осматривая со всех сторон:
-Я тут кое-что узнал, - заигрывающее произнёс он.
-Мне плевать на местные сплетни. Я не баба!
Йов недовольно вонзил меч в землю.
-Э! Совсем сдурел, что ли? – разозлился Гротх, встал и вынул меч. – Я только его почистил! На! – он схватил тряпку и бросил её в лицо Йова. Затем спокойно сел обратно и принялся за работу. Йов фыркнул и тоже стал чистить меч.
-Вообще-то, это не сплетни, а правда…
-Мне не интересно! – прервал его Гротх.
-Это касается Монеро.
-Да хоть самого...! Что? – его рука повисла в воздухе, и он уставился на Йова. – Монеро, ты сказал?
-Ага, - Йов был доволен, как будто только что выиграл спор.
-Да как же! – усмехнулся Гротх, думая, что Йов его разводит и пытается ввести в заблуждение. – Так она тебе и рассказала что-то. Она же тебе не нравится.
-Да, я от неё не в восторге. К тому же, мне кажется, что это взаимно… - он чуть-чуть помолчал, а затем продолжил: - Но рассказала мне не она. Акба.
-Акба? Это которая?
-С кухни. Ну та, к которой первой пришла Монеро.
-Ах, Акба! – повторил Гротх имя женщины, хотя оно ничего ему не давало. Он даже толком так и не понял, о ком идёт речь. – Ну, и что она говорит?
-Монеро неместная.
-И? – Гротх ждал куда более шокирующих сведений.
-А тебе недостаточно?
-Что за бред! Мы тоже неместные, и что с того?
-Вот что я узнал. Во-первых, она не здешняя. Во-вторых, её подобрали, то есть она не сама пришла сюда…
-Какая раз…
-Не перебивай! В-третьих, она из какого-то левого клана, который, видимо, был разгромлен. И самое главное: она уже не первый раз пытается сбежать отсюда.
-Сбежать отсюда, - тихо повторил Гротх, припомнив те свои давние мысли, когда он тоже хотел покинуть Маунг, когда ему и в голову не приходило, что это случится, но уже не по его воле.
-Вот! – Йов деловито шевельнул бровью. – Тебе всё это не кажется странным?
-Что именно? Что судьба вынудила её покинуть клан, что благодаря той же судьбе она попала сюда? Разве это не похоже на нас, Йов? – он положил меч в сторону, нагнулся, упёрся локтями в колени и снизу посмотрел на Йова.
-Она странная, Гротх, или ты не видишь?
Гротх тяжело вздохнул, так, словно имел дело с ребёнком, который не хочет понимать того, чему его сейчас учат.
-Ладно. Но почему она хотела сбежать? – выпалил Йов, хватаясь за эту идею как за прутик спасения, чтобы не выставлять себя круглым дураком.
-Помнишь: я хотел уйти?
-Такое забудешь!
-Почему?
-Ты хочешь, чтобы я ответил, почему ты хотел уйти из клана? – Йов сделал ударение на слово «ты».
-Да.
-Издеваешься, что ли? Откуда я могу знать. Это же твоя башка, не моя! – и он указательным пальцем отвернул голову Гротха вправо.
-Нет, ты прав, конечно… Но если подумать… Почему?
Йов задумался на пару секунд, а потом произнёс:
-Хотелось самостоятельной жизни.
-Да, ты прав. Мне хотелось быть самостоятельным, не зависеть от Каугра, клана или кого-нибудь ещё! Может, Монеро также этого не хочет?
-Гротх! Что за глупости? Она женщина. Почему ты постоянно упускаешь из виду этот факт? Женщина не может желать себе самостоятельности. Ты представляешь её в лесу, одну, холодную и голодную? Ладно там жизнь вынудила. Это понятно. Но сама! Да ты смеёшься надо мной!
Гротх улыбнулся:
-Почему ты всё воспринимаешь в штыки?
-Женщина создана для клана, чтобы заботиться о его внутреннем мире… Ну, как нас там учили? Женщина – это дом, в который должно быть приятно возвращаться. Ты бы захотел возвратиться к Монеро, если бы она тебе однажды сказала: «Знаешь, милый, я уйду жить в лес. Мне хочется самостоятельности. Но я ещё не решила. Так что после боя тебе, может быть, будет некуда возвращаться», - Йов пытался передразнить Монеро, и его голос стал писклявым.
Гротх улыбнулся. Ему была крайне приятна мысль о том, что Монеро может называть его «милым».
-Мне кажется, она что-то скрывает.
-Слушай, я ведь не утверждаю, что она хотела сбежать только из-за самостоятельности. Ну, мало ли у неё причин!
-Какие, например? – не унимался Йов.
-Да разные! Ну… Я не знаю, - Гротх почесал затылок. – Ей здесь не нравится.
-Поэтому она привела нас сюда.
-Она привела нас сюда только потому, что здесь нам могли оказать помощь!
Однако Йова этот ответ не устроил, и он вопрошающе глядел на Гротха, выжидая чего-то ещё. Но Гротх не знал, что сказать. Он не мог знать, почему Монеро хотела сбежать.
-Ладно, я сдаюсь! Я не знаю, почему она хотела сбежать. Но это не странно! – добавил он. – Потому что мы не знаем сути. Как мы можем обвинять человека, когда мы не знаем всего того, что знает он? И чего ты к ней так присосался, словно влюбился? – и хотя эта мысль совсем не радовала Гротха, он должен был её озвучить, чтобы отвести подобные подозрения от себя. – Она выполнила свою миссию: привела нас сюда. Всё, скажи ей «спасибо» и помаши ручкой. Ты бы ещё стал расспрашивать, почему Миток – вождь, а Эстеф – главнокомандующий.
-Думай, что хочешь! – махнул рукой на него Йов. – Просто знай, что к нам она относится враждебно.
-А это ты с чего взял? – улыбнулся Гротх, вспомнив, как Йов был не доволен, когда узнал, кто спас ему жизнь.
-Потому что, когда я сегодня работал на кухне, я её встретил. И она была не рада меня видеть.
-Я, может, тоже не рад тебя видеть, однако это мне не помешало спасти твою шкуру.
-Только зря время на тебя потратил! – вздохнул Йов. Он хотел было уйти, хотя и сам толком не знал, куда именно, как в эту секунду из-за угла деревянной постройки показался высокий юноша, один из тех воинов, что сопровождали их вчера вечером.
-Йов, Гротх! – обратился он к юношам, сомневаясь, что это были именно они. Гротх поднялся, услышав своё имя. Юноша сделал шаг вперёд, полностью выйдя из-за угла, однако ближе подходить не стал. Он совсем не боялся парней, просто он был занят каким-то своим делом и не хотел тратить слишком много времени на это. – К лекарям! – скомандовал он. – А потом к Эстефу. Он даст новое задание, - и юноша скрылся за зданием.

***
Йов и Гротх прожили неделю в Аату, которая пролетела быстро. Им постоянно давали какие-нибудь небольшие задания, проверяя их на прочность, слаженность и ещё на огромное количество вещей. Самым важным для них заданием была постройка дома. Ни Йов, ни Гротх никогда этим не занимались, так как оба жили со своими родителями или опекунами, у них всегда была крыша над головой, а после падения Маунга им пришлось каждый день искать себе новую крышу, ибо не хотелось натыкаться на врага. Сначала ни один из юношей не понимал, зачем они строят дом. Спали они до сих пор в конюшне, только теперь их уже не привязывали, но ворота запирали. Они не жаловались, даже не надеялись, что их когда-нибудь примут в какой-нибудь дом со столом, стульями и мягкой кроватью. Только спустя пару недель после начала строительства Эстеф объяснил им, для кого они строят дом. Новость должна была быть хорошей, но она не обрадовала ни Йова, ни Гротха. Никто из них не хотел делить дом. Тем более, после разговора о Монеро, в них снова проснулось то прежнее соперничество и недолюбливание. Опасность пропала, по крайней мере, видимая, и теперь они оба вернулись в прежнее русло своих отношений. Гротх даже спросил Эстефа, возможно ли будет построить ещё один дом, но Эстеф ответил что-то невнятное. Было ясно, что этим распоряжается не он, а вождь, однако Гротх не решился заговорить с ним о таком пустяке. Эстеф постоянно находился рядом с ними и был своего рода наставником. А Митока они видел изредка, чаще всего по вечерам, когда весь клан совершал обряд «прощального дня», благодаря у костра духов леса, земли и воды за то, что не отняли их жизни, жизни их родных и любимых.
Этот ритуал был диковинкой для Йова и Гротха. В Маунге никогда ничего подобного не происходило. Некоторые даже, в основном женщины и дети, благодарили духов и утром, за то, что дали спокойную ночь. Хотя всё это казалось крайне необычным, Йов и Гротх не посмели перечить уставу клана, его кладу и послушно каждую ночь шли благодарить местных духов. Все собирались у большого костра. Садились в круг. Старейшины начинали что-то запевать, и на определённых куплетах жители клана то касались земли, то поднимали руки к небу, то пили воду из половника, которую разносили старейшины, а в конце они раздавали им ветви деревьев. Тут они и видели Митока, в самом первом ряду, поближе к костру, чтобы не замёрзнуть. Во время таких обрядов он постоянно что-то курил. Где-то в толпе на коленях сидела Монеро. И это удивляло Йова: если она не местная, зачем же совершает обряды чужого клана? Йов же приходил сюда каждый день только ради того, чтоб их не вышвырнули, вдруг этот обряд так много значит для Аату.
После недели лечений голова уже перестала болеть, Йову сняли повязку, но давали пить какую-то горькую настойку. Гротх же уже бегал, и нога его больше не волновала.
Монеро им попадалась нечасто. Но она больше ни на кого не сердилась и даже была доброжелательна. Она всегда улыбалась как Гротху, так и Йову, когда видела их где-нибудь. Только иногда она была какой-то чересчур задумчивой и сосредоточенной. И тогда, даже когда видела своих знакомых, не обращала на них никакого внимания. В такие минуты Йову казалось, что она снова думает о побеге.
Они так и не заговорили с Монеро. Всё не было времени, да и никто из них не знал, где её искать. Клан был слишком огромен, мало изучен, и запомнить всё сразу было просто непосильной задачей. Йову хотелось выяснить, что она скрывает. Гротх же просто стремился узнать о ней побольше. А Монеро эти парни волновали не больше, чем остальные жители клана. Гротх был прав, сказав, что свою миссию она выполнила. Она не ждала никакой помощи от них, как и они не могли ждать откровений от неё. Монеро не волновало, ни откуда пришли эти юноши, ни чем они занимались. Ей было достаточно того, что она знала.
Монеро отличалась от всех жителей клана. Даже если бы Йов не узнал в первый же день, что она не из Аату, он сам бы легко мог заподозрить, что она неместная. Монеро почти ни с кем не разговаривала. Если ей поручали что-либо делать, делала, не прекословя. Она уважительно относилась к вождю и его словам, но своё мнение считала куда более правильным, чем его, однако не возражала, зная, во что всё это может вылиться. Из всех жителей свободно она говорила только с Акбой. Между ними были очень теплые отношения, как между двумя работящими людьми, находящимися в равной социальной позиции, но при этом один из них вдвое старше другого.  Вроде бы, и не мать с дочерью, вроде бы и не просто рабочие. С Акбой она могла говорить часами и всё ни о чём. Акба была человеком, который нуждался в разговоре. И Монеро давала ей это с лихвой. Но она, Монеро, никогда не говорила того, чего не хотела говорить. В моменты разговора с Акбой она казалась обыденной и простой, жизнерадостной и самой обыкновенной девушкой. Но когда она разговаривала с Митоком, в ней пряталось что-то ещё. Монеро умела себя сдерживала там, где считала это нужным. Все в клане относились к ней так же, как и ко всем остальным. Монеро этого и хотела. Ей не нравилось отличаться от других, так бы она слишком сильно выделялась, и на неё тратили бы слишком много толков и мыслей.
Когда юноши шли рыбачить, а девушки шли мыть посуду или стирать бельё, Гротх всегда хотя бы краем глаза следил за Монеро. У неё были чуть резковатые движения, особенно когда она злилась или была чем-то недовольна, но очень мягкая улыбка. Нагибаясь над водой, она поправляла свои волосы, чтобы не намочить их, но они всегда намокали, так как были длинными. Каким-то внутренним чувством Монеро понимала, что за ней наблюдают, и поворачивала голову в сторону юношей, моментально находила глазами Гротха и ухмылкой встречала его взгляд. Гротх в такие моменты улыбался сам себе, не зная почему, опускал глаза в песок, а через пару секунд снова смотрел на Монеро. Но она уже не глядела в его сторону: она стирала или мыла посуду.
Спустя ещё неделю, когда Йов и Гротх строили себе дом, к ним подошёл Эстеф. Вечерело, и горячее солнце, теряющее уже в это время года своё тепло, медленно опускалось за западный горизонт.
-На сегодня хватит! – скомандовал он. – Идём!
Гротх и Йов переглянулись. Эстеф никогда не останавливал их работу так рано. Это означало, что у него для них совершенно другое задание, но они даже представить не могли, на что ещё могут сгодиться. Растрачивать свои силы на мелкую работёнку не доставляло им большого удовольствия, поэтому они оба совершенно расстроенные поплелись за командиром.
Эстеф привёл их к оружейнику. Рядом стоял вождь и ещё пара воинов.
-Мы что-то натворили? – спросил Йов, когда оружейник без слов вошёл в кузницу.
-Сегодня я вас проверю. Вы оба, как мне помнится, признались, что являетесь воинам. Так?
-Да, - согласились юноши. Йов ещё захотел добавить, что они, однако, не бывали в настоящем бою, но Гротх жестом руки остановил его.
-Тогда вот вам оружие.
Им выдали по мечу.
-Вы отправляете нас в бой? Кто-то напал? – спросил Гротх.
-Нет. Я вас проверяю. Хочу посмотреть на ваши умения.
-Ладно. С кем нам драться? – спросил Гротх, и его тело немного задрожало. Он не был готов к битве и очень боялся оплошать. Как в прочем, и Йов. Однако Йов почему-то держался куда более уверенней.
Все отступили назад.
-Бейтесь друг с другом, - ответил Миток.
Йов и Гротх переглянулись. Йов провернул в руках меч, разминая при этом кисть.
-Нет, стойте! – Гротх чуть приподнял руки, расправив пальцы, и меч упал на землю. – Я не буду с ним драться! – он посмотрел на Йова, но тот совершенно ничего не понимал. Подумав, что Гротх не хочет сражаться с ним из-за того, что они из одного клана, Йов произнёс:
-Да, я тоже не буду. Мы с ним принадлежим одному…
-Нет, Йов. Ты не понял, - прервал его Гротх. Все уставились на него, не понимая, чего же он хочет. – Да это верная смерть! Я не видел ещё ни одного, кто бы сравнился с ним в мастерстве владения мечом! Я не собираюсь умирать от его руки. Вам меня не жалко, это ясно, – он теперь обращался к Митоку. – И если у него появится возможность убить меня, откуда я могу знать, что Вы вступитесь за меня?
-Чего же ты хочешь? Опустить руки и не брать в них меч?
-Нет. Я не против боя. Я против боя с ним, - он рукой указал на Йова, который был ошарашен услышанным. Он и не думал, что Гротх так высоко ценит его умение. – С кем угодно, только не с ним. Если после этого показательного выступления Вы допустите нас до тренировок, то тогда пожалуйста, сколько угодно!
-Откуда тебе тогда знать, что мой воин не убьёт тебя?
-Вам нужны новые воины, иначе зачем Вам проводить всё это? В крайнем случае, если я не понравлюсь, Вы сможет приказать убить меня, прямо здесь. Но тогда Йов вступится за меня.
Миток посмотрел на Йова, который в данный момент не мог ответить, вступился бы он за Гротха или нет. Хотя если бы всё произошло так, как это описал Гротх, Йов бы ринулся на любого, не раздумывая. Жизнь в лесу научила его, что Гротх – то единственное, что нужно защищать помимо себя, и то единственное, что может защитить его.
Пока Гротх вёл беседу, вокруг них стала собираться толпа. Акба, находящаяся в это время у своего дома, заметила происходящее и обратилась к Монеро, которая была в доме:
-Смотри-ка! Миток будет их проверять.
-Мне это не интересно, - но, несмотря на свои слова, она выглянула из дома и посмотрела вниз. – Что они там устроили? – спросила она, не ожидая ответа.
-Я даже не знаю, что и думать! Из твоих слов следует, что Йов так хорошо владеет мечом, что может убить всякого. Прямо зверь, а не человек! – сказал Миток.
Несколько человек в толпе засмеялись.
-Думайте, что хотите, но драться с ним я не буду.
-Мне даже самому интересно, что умеет этот парень, - вдруг произнёс Эстеф.
-Да? – почему-то удивился вождь, как будто только его одного волновало всё происходящее здесь. – Тогда может ты сразишься с ним?
-С превеликим удовольствием! – Эстеф вышел в центр и подобрал меч, брошенный Гротхом. Гротх отправился в толпу. Проходя мимо Йова, он услышал его слова:
-Ну, спасибо!
-Ты справишься, - без толики сомнения сказал Гротх.
Монеро сбежала немного вниз по холму и остановилась. Она не стала спускаться вниз только потому, что отсюда был прекрасный обзор. И хотя в толпе всё это выглядело куда более красочно и захватывающе, Монеро решила оставаться в стороне. Она повернулась к Акбе, которая так и осталась стоять у дома, и спросила:
-Почему Йов борется с Эстефом? Это же не по правилам! Он убьёт его, - её голос дрогнул, словно она испугалась за жизнь юноши. Акба лишь пожала плечами. Монеро повернула голову в сторону толпы, но ни на шаг не приблизилась к ней.
Йов и огромный Эстеф стали ходить по кругу, как дикие кошки, готовые напасть друг на друга в любую минуту. Каждый глядел в глаза соперника, пытаясь понять его мысли. Йов первый кинулся в бой. Он занёс меч над головой и хотел ударить им в плечо, но Эстеф резко остановил его удар. Раздался звон. Простояв пару секунд в таком положении, Йов быстро опустил руки и отскочил назад, чтобы Эстеф не успел ударить его. Затем он сделал шаг влево, чтобы обмануть соперника о своих намерениях, а потом прыгнул вправо и, сделав пару рывков, стал атаковать Эстефа. Тот умело отбивался. Их мечи снова громко звякнули, когда Эстеф, пытаясь ранить Йова, решил ударить его по левой ноге, но юноша быстро сориентировался. Они простояли без движения пару секунд. Мышцы рук Йова были напряжены до предела: выдержать ту силу, с которой давил Эстеф худому Йову было явно не под силу. Он вырвал свой меч и резко встал боком. Эстеф не ожидал этого и, предполагая, что соперник попросту отскочит назад, как это было в прошлый раз, пронзил воздух мечом. Йов тоже вытянул меч, но Эстеф успел уклониться. Он снова напал на Йова, который, защищаясь, пятился назад. Наступать было бесполезно: Эстеф казался нерушимой скалой. Чтобы сдвинуть его с места, нужно было иметь непомерную силу, которой Йов, к своему сожалению, не обладал. Дойдя спиной до любопытных зевак, столпившихся вокруг, он резко повернул меч и моментально, даже не думая, ткнул им в самое плохо защищённое место – живот. Толпа вздрогнула, где-то на холме ахнула Монеро, тут же приложив руки к губам.
Меч не достиг живота, он находился всего в каких-то трёх миллиметрах от него и, если бы Йов вовремя не остановился, был бы проколот.
-Убит, - выпрямляясь, произнёс юноша. Он устал и часто дышал. Эстеф медленно опустил поднятые руки, державшие меч.
-Очень хорошо, - похвалил его Эстеф, ничуть не расстроившийся своему поражению. – Обычно меня боятся. Уж слишком я огромный.
-Главное, правильно этим воспользоваться, - ответил Йов. Он подошёл к толпе и отдал меч Гротху. Тот похлопал его по спине:
-Молодчина!
-Спасибо.
-Теперь моя очередь? – спросил Гротх, оставшись стоять один в центре. – С кем?
Пока Миток решал, кто будет соперником Гротха, Монеро спускалась вниз с холма. Она пробралась в гущу толпы и остановилась, выглядывая из-за чужих голов. Миток выбрал одного крепкого воина, назвав его по имени. Эстеф отдал ему меч. Гротх вытер лицо от песка и вздохнул. Он увидел в толпе Монеро, и улыбка сама налезла на его лицо. Он опустил глаза и снова посмотрел на неё. Но Монеро стояла с серьёзным выражением лица и, хотя она смотрела прямо на Гротха, словно не замечала его. Монеро перевела взгляд на Йова, который насупил брови и странно посмотрел в спину Гротха, а затем на Монеро.
Первым напал воин. Гротх стал отбиваться. Воин вёл очень агрессивную борьбу: он делал огромные шаги наступления, не боялся замахиваться мечом на незнакомца со всей дури, то и дело пытаясь его покалечить. Это поразило Гротха в первые минуты их сражения, но потом он привык и понял, что только этого и нужно от него ждать. Воин замахнулся на него, но Гротх присел на левую ногу и, замахнувшись правой сбил с ног соперника. Тот упал, меч выпал из рук. Гротх встал и хотел было коснуться остриём меча горла воина, но тот быстро покатился по земле, схватил меч и вскочил. Гротх не замедлил атаковать его, и если бы воин так быстро не развернулся и не отразил удар, то бой можно было закончить. Их мечи сцепились с громким лязгом, каждый из соперников давил на оружие со всей силы. Гротх провернулся под мечом, не выпуская его из рук, и хотел было ударить, но меч соперника полетел прямо к его животу, и Гротх чуть отскочил в сторону, втянув живот в себя. Замерев так на долю секунды, он попытался ударить соперника в ногу, но удар было отражён.
Монеро перевела взгляд с Гротха на Йова, надеясь понять, сможет ли Гротх одолеть такого соперника. Но лицо Йова не могло ей сказать об этом: оно было напуганным. Йов сам не знал, чем кончится дело. Им доводилось драться на мечах, и пару раз он видел, как Гротх это делает с другими ребятами, но это было давно, к тому же такую агрессию никто из них не проявлял. Йов про себя чуть ли не молился духам, чтобы те спасли его от поражения, хотя сам бы никогда не признался в этом. Монеро негодующе вздохнула: ей хотелось знать заранее, чем кончится это дело. Но если Гротх был уверен в Йове, то Йов совершенно не был уверен в Гротхе.
В этот момент Гротх оступился и упал. Воин решил воспользоваться этим моментом и быстро, пронзив горячий воздух, поднёс меч к ключице, хотя целился в сердце. Его скорость подвела его, и он немного промахнулся. К тому же остриё меча не коснулось Гротха, оно было в нескольких сантиметрах от его ключицы. Гротх же тоже оказался очень шустрым, и моментально, только увидев, как воин заносит меч, вытянул свой. Он мог убить воина. Тот даже дрогнул: остриё меча, самый его кончик вонзился в одежду, и воин вынужден был подобрать свой живот, чтобы остаться не задетым. Они так и остались в этом положении. Если продолжить бой, то Гротх вонзит свой меч в живот соперника, а воин либо разрубит его кость, либо успеет отрубить голову. Они глядели друг другу в глаза, как бешенные псы, но Гротх не хотел убивать и только думал: «Прекратите! Прекратите! Прекратите!»
-Достаточно! – произнёс Эстеф. Миток был слишком увлечён боем, чтобы остановить его. Он опомнился и кивнул, благодаря главнокомандующего.
Гротх и воин опустили мечи. Гротх с облегчением вздохнул и отвёл глаза в сторону. К его удивлению, соперник протянул ему руку и помог подняться. Гротх стал отряхивать с себя пыль.
-Я думал: он тебя убьёт! – подойдя к нему, произнёс Йов.
-Я тоже так думал, - лицо Гротха было в пыли и песке. Он коснулся рукой щеки, пытаясь стряхнуть песчинки, но липкий пот не дал ему этого сделать. – Хочется пить!
И сразу после этих слов на лицо Гротха вдруг упала капля. Они с Йовом подняли глаза вверх и увидели тучи.
-Будет дождь, - сказал Йов, хотя это было и так понятно.
К ним подошёл радостный и уже отдохнувший Эстеф и похлопал обоих по спине своими огромными руками:
-Молодцы! Отлично!
-Где здесь можно попить? – осведомился Гротх.
-Сейчас нам принесут.
Толпа расходилась.
-Что сказал вождь? – спросил Йов.
-Он доволен. Особенно тобой.
-Почему? Бой у Гротха выдался куда интереснее.
-Может быть, - согласился Эстеф, - но он не спроста выбрал меня. Владению меча здесь обучаю только я. Мы поражены твоим умением. Ты видишь не только соперника, но и окружающую тебя обстановку, замечаешь детали.
-Никогда не думал об этом, - пожал плечами Йов, предполагая, что всё вышеперечисленное было само собой разумеющимся.
-Кто тебя учил?
-Вейкут. Он отлично владел несколькими видами оружия, а я… Ну, это, верно, единственное, что получается у меня, как надо.
-Ну, и скромняга! – засмеялся Эстеф и ударил его по спине так, что сердце чуть выскочило из груди. Им принесли кувшин с водой. Гротх жадно набросился на него. Потом выпил Йов и Эстеф. Потихоньку накрапывал дождь.
-А если бы нам не приказали остановиться, мы должны были убить друг друга? – спросил Гротх, этот вопрос мучил его больше всего.
-Нет. Миток не допустил бы, чтобы убили одного из его воинов, тем более, такого хорошего.
-Но он молчал! – возразил Йов.
-Да. Был слишком удивлён происходящим. Он не часто бывает на тренировках и боях, так что для него это неплохой способ позабавиться.
-Убийство ради забавы? Ну, и порядки!
-Мы здесь не убиваем. Просто ему это было очень интересно. А я бои вижу каждый день, мне не привыкать. По правилам, в таких ситуациях воины сами прекращают бой, но раз ты не знал, что делать… я взял инициативу на себя.
-Спасибо. А то я уж думал, что мне придётся убить его.
-Так ты боялся не за себя?
-Да как-то нет.
-Ладно, идёмте! Дам вам ещё задание.
Эстеф повёл их куда-то.
-Ты правда боялся его убить? – спросил Йов.
-Ну, да.
-Но ведь ты убил, - он произнёс это тихо-тихо, чтобы никто не услышал.
-Да, я помню. Но… Это другое. Он там помирал, к тому же был, насколько я понимаю, из тех самых варваров, а этот ничего плохого мне не сделал.
Они помолчали.
-Видел Монеро? – спросил Йов.
Гротх кивнул.
-Её ведь не было, когда я дрался?
-Нет. Я не заметил.
-На тебя пришла посмотреть.
Гротх усмехнулся:
-Это вряд ли.
Он обернулся, надеясь увидеть где-нибудь сзади Монеро, но на том месте, где они дрались несколько минут назад, уже никого не было. Гротх поднял глаза выше и увидел, как Монеро поднимается обратно на холм.
-Куда мы? – спросил Йов.
-Покажете мне, как стреляете из лука.
Они вышли на небольшую поляну, где обычно проходили тренировки. Какой-то парень только что закончил устанавливать мишень. Любопытные снова столпились позади, но Монеро среди них уже не было. Гротху и Йову выдали лук и по три стрелы каждому. Они встали в позицию, натянули тетиву и стрельнули. Прозвучал знакомый хлопок, свидетельствующий о попадании стрелы в мишень. Гротх попал почти в десятку, а стрела Йова оказалась правее. Они взяли ещё по одной стреле. На этот раз Йов попытался прицелиться повнимательней. Он вздохнул, и по сигналу они снова выстрелили. Обе стрелы попали в десятку. Йов даже улыбнулся такой удаче.
Дождь продолжал накрапывать. Перья стрел немного намокли. Натянув тетиву со стрелой, юноши в последний раз выстрелили. Стрела Гротха попала почти туда же, а вот Йов промахнулся, и его стрела пролетела над мишенью. Он оглянулся на Эстефа, но тот стоял с самым обычным выражением лица. Какие-то парни тут же побежали к мишени и стали собирать стрелы.
-Что теперь? – спросил Гротх, вручая лук одному из воинов.
-Метание копья, и всё на том, - ответил Эстеф.
Метание копья состояло из нескольких этапов: кто кинет дальше, кто кинет метче, с разбега и с места. У Гротха всё это вышло лучше. В нём было чуть больше силы, чем в Йове.
Похвалив ребят, Эстеф отпустил их на заслуженный отдых до конца дня, чему оба юноши были несказанно рады, они уже не помнили, когда в последний раз могли расслабиться и насладиться своим днём. Но провести время на улице им не удалось, так как шёл дождь, однако это не могло сравниться с самим наличием отдыха. Эстеф тем временем отправился в дом к вождю.
Было темно. Поднявшись по трём ступенькам, главнокомандующий остановился и легонько постучал в дверь. Не было ни звука, но Эстеф уверенно вошёл внутрь. В комнатке горела лучина. Миток дремал у себя в кресле-качалке, а в его ногах лежал верный пёс, который поднял голову, когда вошёл Эстеф, что-то тявкнул и сложил голову на лапы. Миток открыл глаза:
-Ну, и гроза нас ждёт!
Эстеф обошёл комнату и уселся на огромный деревянный сундук.
-Что они сейчас делают?
-Отпустил их. А то замучили совсем.
-Какой там!
Они немного помолчали.
-Как они тебе?
-Очень даже неплохо. Не соврали. Тот, что помладше, Йов, отлично владеет мечом.
-О да! – протянул вождь, вспоминая, что было днём. – Хотел бы я посмотреть, как он справится с соперником Гротха. Вот это был бы бой!
-Ты не доволен мной? – удивился Эстеф.
-Нет, что ты! Ты отличный командир, ты учишь ребят. Как я могу быть тобой не доволен? Просто вы по-разному ведёте тактику боя. Хотел бы я знать, как её ведёт Йов… Однобоко или нет?
-Думаю, что нет. Он видит то, что делается вокруг. Мне кажется, что того воина он уложил бы на первой минуте.
-При такой агрессивности?
-В этом была его слабость.
-Н-да, может быть, - Миток чуть привстал, а затем снова сел, и кресло-качалка усилила своё движение. Пёс вскочил, подбежал к Эстефу и принялся лизать ему правую ладонь.
-Однако стреляет он не так хорошо. Сбит прицел, мне кажется. Хотя я не могу понять, в чём тут дело. Он очень способный юноша. Я даже удивился.
-А Гротх?
-Тот отлично стреляет! В нём сил будет больше, поэтому и копьё его летело дальше. Я не знаю, смогу ли я поднатаскать его до такой степени, что он будет владеть мечом не хуже Йова, но я уверен, что если заняться Йовом, то он будет стрелять не хуже Гротха.
Они помолчали. Собака легла у ног Эстефа и снова задремала. Лучина потрескивала. За окном грохотала гроза, и огромные капли барабанили в ставни.
-Проблема в том, - озвучил свою мысль Миток, - что мы ничего о них не знаем. Они – воины, и сегодня доказали это. Однако, если я запомнил правильно, никто из них двоих не был в бою.
-Да, но они ведь дети!
-Дети? – удивился Миток. – Нет, Эстеф. Они уже давно не дети. Наши мальчишки в возрасте тринадцати лет сложили свои головы в битве у Гондо. Они старше, гораздо старше. И я не понимаю, почему ещё ни разу не были на войне.
-Ты ставишь им в укор то, над чем они не имеют власти! Не могли же они напрашиваться на неё.
-Да, но… - Миток задумался, ведь Эстеф был прав. – Но как они поведут себя в настоящей схватке, один на один с соперником или когда вокруг ещё тысячи, десятки тысяч людей? Сейчас они показали отличное владение оружием, я не могу не признать этого, но хватит ли им храбрости не убежать?
-Они добрались сюда живыми. Думаю, ночной лес воспитал в них чувство храбрости.
-Не знаю, не знаю, - Миток всё ещё сомневался. – И ведь проверить я их не могу.
Пёс во сне заскулил, и Эстеф погладил его по голове, чтобы тот успокоился.
-Что я могу сказать? Ты судишь их предвзято. Когда мы отправлялись на Холум, разве мог быть ты уверен в каждом новом воине? Разве не думал ты, что половина из них струсит и сбежит? Своих новичков ты защищаешь, а этих почему-то нет. В чём они хуже?
-В том, что они не из Аату, Эстеф! Вот в чём проблема, - он встал и стал расхаживать по комнате. – Своих трусов я могу наказать, в общем-то, и этих тоже, но в своих мы воспитываем верность Аату, а здесь уже поздно. Или они сами это поймут своим умом, либо никогда не сделают этого! Они были верны своему клану, но их клана больше нет и…
-Монеро? – вдруг спросил Эстеф.
-Что? – подумав, что ослышался, спросил Миток.
-Монеро. Вот кто по-настоящему предан своему клану.
-Мы не о ней сейчас! – сама мысль о девушке вызвала какое-то внутреннее негодование в вожде. – Я уверен, что они не такие.
-Вот странный ты, Миток. Ты уверен, что они не похожи на Монеро наперёд и наперёд веришь, что окажутся трусами.
-Я не говорю, что они трусы! Я просто допускаю эту мысль, - он подошёл к закрытому окну и побарабанил пальцами по ставням, словно отвечая дождю.
-Что ты упустишь, если примешь их в ряды своей армии? Ты боишься быть разочарованным, я знаю, ведь возлагал слишком большие надежды на Моне…
-Довольно! – Миток резко развернулся, укутался в халат и снова сел в кресло-качалку.
-Дай им шанс, Миток. Они славные ребята. Они подавлены, они устали… Если то, что они рассказали, правда, то мне глубоко жаль их. Ты не представляешь, как я радуюсь, когда вижу искренние улыбки на их лице.
-Ты слишком к ним привязался, Эстеф. Это чревато.
-Тебе ли говорить?
Миток поднял глаза и посмотрел прямо на Эстефа. Во взгляде вождя читалась ненависть и горе, но вместе с тем он понимал, что Эстеф прав.
-Я ручаюсь за них, - произнёс главнокомандующий. – Они наивны, но я научу их быть мужчинами в бою.
-Только под твою ответственность, - пробурчал Миток и опустил глаза в пол, а затем и вовсе закрыл их.
-Так ты согласен? – Эстеф встал.
-Да, но только под твою ответственность.
-Хорошо. Спасибо, - он зашагал было к двери, но тут Миток произнёс:
-Мне сегодня снилась Эльда.
Эстеф повернулся к нему, но глаза его всё ещё были закрыты.
-Она сказала, что я поступаю правильно, хоть и против сердца. Просто моё сердце очень устало, оно уже не знает, чему верить, а чему нет. Боюсь, скоро мне придётся сложить с себя обязанности вождя.
Эстеф хотел покинуть дом Митока, но понял, что тот сейчас нуждается в поддержке, а никого ближе него у вождя не было, и поэтому он остался.

***

В течение всей следующей недели ни Йова, ни Гротха больше не трогали: они занимались строительством своего дома. К ним присоединили ещё нескольких крепких парней, и дело пошло быстрей. Эстеф пообещал им, что примет в ряды воинов клана Аату и при том не скрыл, что вождь не в восторге от этой идеи, так что, если они в чём-нибудь провинятся, в первую очередь достанется самому Эстефу. Йов и Гротх отнеслись к этому понимающе, хотя и несколько снисходительно, впрочем, как и всегда к такого рода сообщениям. Детство в них играло уже с меньшей степенью, но в глубине души они всё равно оставались мальчишками, поэтому произойти могло всякое.
Вели они себя подобающим образом, никто не мог на них пожаловаться, даже наоборот, некоторые жители клана были очень довольны новоприбывшими – их так до сих пор и называли, хотя они жили здесь уже далеко не первую неделю. Когда холодным вечером они собирались у костра, чтобы погреться, Йов частенько рассказывал различные забавные, смешные, а порой и пугающие истории из своей жизни, жизни Гротха или кого-нибудь из Маунга. Правда, своё имя и имя приятеля он менял, чтобы не выглядеть в глазах новых знакомых глупо и нелепо. Гротх, сидевший рядом лишь ухмылялся и смеялся со всеми, потому что у Йова был дар рассказывать: вспоминая все свои промахи прежде, они не казались такими забавными и глупыми, но, когда это всё рассказывал Йов, со своей точки зрения, это было настолько смешно, что Гротх порою сам себе удивлялся. Но больше всего Йов любил рассказывать о Вейкуте, легендарном человеке Маунга. Он сам не знал, какие из тех историй, что он говорит правда, а какие – вымысел, поэтому, когда любопытные дети, так и липнувшие к нему, расспрашивали, правда ли то, что он говорит, Йов всегда отвечал, что правда. По крайней мере, вспоминая себя в детстве, он всегда хотел верить, что это было так.
Гротх, в отличие от Йова, был куда менее общительным. В свои восемнадцать он был уже человеком дела, а не слова, поэтому не пускался в пустые разговоры. Когда его просили рассказать что-нибудь о себе, он всегда ограничивался небольшим рассказом о том, что он – сын отца и матери, умеревших во имя своей любви друг другу, воспитанник старейшины, на него возлагались немалые надежды, и он воин. Гротх не понимал почему, но эта история всем девушкам Аату казалась неимоверно романтичной, особенно та часть, в которой говорилась про смерть ради любви. И они просили рассказать об этом подробнее. Но что мог сказать им Гротх, когда он едва помнил лица своих родителей? Его выручал Йов, на ходу придумывая волшебную сказку о любви и доблести. С одной стороны, Гротху было приятно, что его история вызывает такой глубокий неподдельный интерес, особенно со стороны женского пола, но с другой стороны, что они знали о смерти? Умирать – это совсем не романтично, это ужасно больно, некрасиво и, в конце концов, грустно.  Но смерть во имя любви казалась им каким-то чудом, а Гротх не хотел их разочаровывать, он знал: придёт время, и они сами всё поймут, сами узнают горечь потерь и переживаний, как это случилось с ним и с Йовом.
Расстроенная свадьба Йова и Йориге, о которой юноша как-то случайно обмолвился, вызвало бурю эмоций, сопереживающих и сочувствующих, будто он лишился самого важного. Но в своих рассказах Йов не упоминал только об одном – о брате. Это было слишком святым для него, чтоб делиться с кем попало. Он знал, что даже если они и проявят интерес к этому, они не будут теми людьми, с которыми можно обсудить смерть родного младшего брата. Хотя порой ему казалось, что вот он – этот момент признания.
Лёжа ночами на сене, Йов неустанно думал о Серте, его весёлом лице, которое уже сменило свои очертания из-за того времени, в течение которого он его не видел. Йов думал о той несправедливости, которая постигла его младшего брата и его семью в целом. Он вспоминал мать, которая была строга к ним обоим, но всегда защищала их и заботилась. Йов помнил, как в детстве, когда только-только родился крошечный Серт, мать рассказывала им сказки. Серт лежал в люльке и ничего не понимал, но посапывал, а Йов лежал на сундуке возле матери, свернувшись калачиком, и слушал её песни. Он вспомнил и про отца, которого он боялся. Он долго не мог признаться, что, верно, именно благодаря отцу, он всё ещё жив. Несмотря на то, что он погиб, Йов хотел доказать ему, что он лучше, чем тот предполагал, что он сможет достичь всего того, чего хочет. И иногда в голову к Йову вкрадывалась мысль о Йориге. В клане было много девушек, и некоторые из них проявляли интерес как к Йову, так и Гротху, но Йову просто нравилось их внимание, не больше. Вспоминая Йоригу, Йов испытывал чувство стыда, стыда за тот последний разговор между ними в лесу. Он не имел права требовать от неё быть всегда рядом. Если её выбрали хранительницей очага, значит так нужно было, и Йов должен был смириться. Он понимал это сейчас, но не тогда. И он хотел бы вернуть тот последний разговор и изменить его. Как хотел вернуться в тот роковой день и спасти свою семью. Мысль о прошлом душила его с неистовой силой, он мучился ночами, глотая слёзы, и не понимал, как Гротх может спать спокойно. И его постоянно мучали кошмары с нападением на Маунг и со смертью маленького Серта в конце.
Гротх лишь изредка вспоминал о Каугре и Йориге. Они были дороги его сердцу, но не так, как Йову его родные. Когда он вспоминал тот день, ему становилось страшно, страшно, что всё умирает. И Гротх понимал, что рано или поздно, он умрёт сам. Он не знал, как и где это произойдёт, но это пугало его с такой силой, что он тоже иногда плакал. Недолго, не взахлёб. Просто большие слёзы катились по щекам и падали на сено. Но этого было достаточно. Наверное, поэтому Гротх не хотел ни к кому привязываться. Так случилось ещё после смерти родителей. И хотя он был маленьким, потеря в таком возрасте откладывает своей след на душе. Поэтому он не хотел тесно дружить с Йовом. Тот был слишком беспечным, по его мнению, и мог погибнуть очень рано. Потерять друга было бы слишком невыносимой для него. Единственный человек, перед которым Гротх не мог устоять, была Монеро. Он не знал, как именно относится к ней, но его влекло к ней, и он боялся этого не меньше, чем смерти. Она казалась ему слишком недоступной, слишком серьёзной, слишком эгоистичной… Постоянно слишком, но, видимо, именно это и нравилось ему в ней. Если бы он не был так разбит и подавлен событиями прошлого, он мог познакомиться с ней поближе, но страх оказывался сильнее него, и он не мог с ним справиться. Нужно было время, чтобы он одолел его, как нужно время, чтобы вылечить всякую хворь.

***

Гротх и Йов сидели у костра в окружении жителей Аату. Кто-то доедал остатки пищи, кто-то пытался что-то сыграть на дудочке, при том выходило у него ужасно. Йов и Гротх смеялись. Маленькие дети жарили хлеб и пекли картошку. Йов палкой достал одну картофелину из углей, взял её и стал перекидывать из одной руки в другую, пока та не остыла. Затем он вручил её девочке.
Монеро была неподалёку, но в отличие от большинства окружающих не развлекалась, а чистила тазы и прочую посуду. Ей помогало ещё несколько девушек, которые завистливо посматривали на тех, кто сидел у костра. Им тоже хотелось почувствовать тепло и расслабиться. Во взгляде Монеро читалось выжидание. Словно она ждала какого-то нужного ей момента и постоянно оборачивалась, чтобы увидеть Йова.
Эстеф подошёл к нему и опустил свою руку на его плечо. Йов вздрогнул и обернулся.
-Пора, - произнёс главнокомандующий.
Всё лицо Йова, а также и его руки были в золе. Он вытер лицо рукавом и похлопал по штанам.
-Удачи! – крикнул ему Гротх.
Они с Эстефом удалились.
-Стоял когда-нибудь на посту?
-Миллионы раз!
-Отлично. Тогда ты знаешь, что делать.
Эстеф из оружейной выдал ему меч и кинжал. Йов всё это повесил к себе на пояс. Он покрутил туловищем, ощущая всем телом своё оружие:
-Давно не носил, - пояснил он.
-Вот, держи, - Эстеф достал что-то из ящика. Это что-то имело форму огромного бычьего рога. Эстеф повесил его на шею Йова.
-Что это? – взяв рог в руки, юноша попытался рассмотреть его в темноте.
-Это горн. Не видел такой?
-Нет, видел… Но я никогда им не пользовался.
-Просто дуй со всей силы сюда, - Эстеф показал, как нужно делать, - хорошо?
-Ладно. А дуть когда?
-Когда увидишь опасность. Когда появится что-то подозрительное на горизонте. Любой крошечный огонёк, любой одинокий всадник или пеший. Кто угодно! Понял?
-Да, вполне, - кивнул Йов.
-Отлично. Только не стесняйся, дуй. Это важно. Это нам не раз спасало жизнь, - он приобнял Йова за плечи и повёл в сторону. – Сейчас отведу тебя к твоему месту.
Йов и Эстеф дошли до огромного деревянного забора. Здесь высилось несколько башен. Они поднялись на одну из них. Внутри горел одинокий факел, и, вглядываясь во тьму, едва ли можно было что разглядеть. Но у подножия забора, с внешней его стороны в железных посудинах горели и потрескивали костры, освещая пространство вокруг себя. В углу башни стояло ведро с водой.
-Вот твоё место, - объяснил Эстеф. – Ты здесь будешь один. Слева и справа, - он указал руками, - ещё на посту. Вы друг друга не видите, но зато услышите, если подуть в горн. Так, что ещё? – он повертелся на месте. – Вода в ведре. На всякий случай. Вдруг что-нибудь загорится.
-Ладно.
-Тогда до рассвета, - и Эстеф спустился вниз.
Йов снял с себя меч и поставил его в угол. Он опёрся о высокие перила и, чуть нагнувшись, посмотрел вниз.
-Ух, высоко! – Йов отпрянул назад, испугавшись высоты. Но затем снова перегнулся, при чём гораздо сильнее, чем в прошлый раз, и посмотрел направо, а затем налево, пытаясь увидеть две соседние башни. Он их увидел, но никто так, как это проделывал сейчас он, из окна не глядел, следовательно, увидеть было некого. Йов разочаровавшись вздохнул. Он подошёл к факелу и погрел руки. Затем опёрся о стену и стал глядеть во тьму.
На небе мигали звёзды и вдали виднелась луна, окружённая собственным светом. Йов вдруг вспомнил свой первый пост. Ему было тринадцать. Он тогда сильно повздорил с Гротхом, был очень на него зол, но сейчас даже не помнил почему. Он весь день ломал голову над тем, как бы насолить неприятелю, но так ничего путного и не придумал. А вечером его отправили на пост. Выдали оружие и приставили напарника. Напарник оказался ненамного старше его. Йов не спал весь день и сдерживался, сколько мог, чтобы не уснуть в ту ночь, но под утро сон одолел его. А напарник не обратил на это никакого внимания. Им обоим сильно влетело, особенно Йову. И вместо того, чтобы дать ему выспаться, было решено отправить его ещё на два дежурства. Тогда Йов невзлюбил это дело. Но прошёл год, и он как-то свыкся. Иногда был даже рад уйти на пост, отдалиться от всего мира и остаться один на один с самим собой. Это происходило редко, часто напарник находился бок о бок с ним, но случалось, что их расставляли на определённом расстоянии друг от друга по всему периметру клана. И тогда можно было наслаждаться одиночеством.
Йову не понравилось дежурство на башне. Здесь пространство было крайне ограниченным. Ко всему прочему, нужно было постоянно быть на ногах. Если сесть на пол, то уже ничего не увидишь, кроме неба. Не было рядом и человека, с которым можно было бы поговорить, не было никакого песка, на котором можно было бы рисовать от скуки, не было озера, в которое можно было кидать камни, не было дерева, по которому можно было бы лазить… Башня ограничивала все движения на столько, что в ней становилось тесно.
Йов вынул кинжал, покрутил его в руках и вплотную подошёл к стене, на которой висел факел. Прямо под факелом он стал вырезать какие-то знаки. Он так увлёкся этим делом, что даже не заметил, как к нему пришли.
-Что делаешь?
Йов вздрогнул и моментально прислонил свободную руку к стене, чтобы не было видно его творений. У выхода на лестницу стояла Монеро.
-Н-ничего, - голос Йова казался провинившимся. – А ты что здесь делаешь? – уже более уверенно спросил он.
-Разрешишь? – она сделала робкий шаг вперёд.
-А разве можно? Я не знаю, мне Эстеф…
-Можно, - спокойно ответила Монеро. Но она не продвинулась дальше.
-Тебе что-то нужно? – когда пауза совсем затянулась, спросил Йов. – Кто-то зачем-то прислал тебя ко мне? Что-то случилось? Или что?
-Так много вопросов…  Я пришла поговорить.
-В смысле?
-Йов, я знаю, как ты ко мне относишься…
-Я тебя не люблю! – тут же выпалил юноша, хотя момент спустя эти слова показались большой глупостью. С чего он вдруг произнёс их?
-Я знаю, - удивилась Монеро, - даже совсем наоборот.
-Нет, я не то, чтобы тебя не люблю или ненавижу… - вдруг стал оправдываться Йов. Он и сам не понимал, почему так странно ведёт себя.
-Успокойся. Расслабься. Ты мне не доверяешь, да? – спросила она после того, как Йов собрался с мыслями.
-Я… - он почесал затылок, пытаясь подобрать нужные слова.
-Это твоё право. Я тебя не осуждаю и не требую никакого другого отношения к себе.
Эти слова показались Йову очень странным. Он никогда ещё не слышал, чтобы человек так спокойно относился к негативному отношению к себе.
-Зачем ты здесь?
-Я пришла сюда не просто поболтать. Мне нужна твоя помощь.
-Моя помощь? Но я ничего не знаю! Я здесь не так давно, в отличие от тебя. И скорее это мне потребуется…
-Подожди! Ты слишком много говоришь. Ты всегда так?
Йов пожал плечами. Ему не нравилось, что Монеро поднялась к нему в башню и мешает ему держать пост. Однако, к своему удивлению, с другой стороны, он был даже этому рад, хотя и немного растерян: по крайней мере, теперь ему не был скучно, и было чем заняться.
-Так, ладно. Что конкретно тебе от меня нужно? – спросил Йов. Он всё боялся, что Монеро попросит его помочь ей сбежать отсюда. А это означало большие неприятности для него.
-Неделю назад Миток и Эстеф проверяли вас на предмет владения оружием.
-Да, - подтвердил Йов с опаской.
-И ты дрался с Эстефом. Я видела этот бой. И я видела, как хорошо ты владеешь мечом, - с каждой новой фразой Монеро становилось всё сложнее и сложнее говорить. – Я бы хотела… хотела попросить тебя научить меня.
-Биться на мечах? Ты шутишь! – Йов чуть было не засмеялся. – Постой! Ведь ты несерьёзно?
-Я серьёзно, - Монеро произнесла это с надеждой в голосе, хотя и понимала, что из этого вряд ли, что получится.
-Нет, - отказал ей Йов. – Конечно, нет! Да как тебе в голову такое могло прийти?
-А к кому мне обращаться? – вдруг выпалила Монеро, как будто это было делом жизни и смерти. Её голос дрогнул.
-Зачем тебе это надо? Ты девушка! Почему я постоянно должен всем об этом напоминать? Даже тебе! Ты де-ву-шка. Ты не должна владеть мечом.
-Но если мне надо?
-Что значит «надо»? Как это «надо»? Вот мне надо, - он подошёл к своему мечу и снова повесил к себе на пояс, чтобы Монеро ничего с ним не сделала, хотя она даже и не собиралась.  – Я воин!
-В жизни всякое случается. Вдруг на нас нападут? Я не хочу быть беззащитной.
-Если на нас нападут, - Йов взял Монеро за локоть, - то я буду вас защищать, - он попытался вывести её, но Монеро вырвалась:
-А в твоём клане было слишком много беззащитных, и ты не смог их защитить!
Йов уставился прямо на Монеро. Эта мысль не только оскорбляла его, но и унижала, потому что он покинул свой клан.
-Не смей трогать мой клан! – чеканя слова, произнёс Йов.
-Прости, - Монеро виновато опустила глаза, и Йова удивило это. Он не думал, что она с такой серьёзностью отнесётся к его словам. – Но мне правда это нужно!
-Всё равно нет. Как ты себе это представляешь? Если тебе неймётся, иди к Эстефу или вождю. Проси у них! Почему ты обращаешься ко мне?
-Потому что ты в этом деле лучший!
И сама Монеро, и Йов были удивлены этим словам. Монеро не ожидала, что скажет это с такой лёгкостью, а Йов был крайне ими польщён.
-Я уверен, что найдётся кто-то лучше меня…
-Может быть. Но пока я такого не встретила.
-Я не буду тебя учить, даже не проси! Иди к Гротху, что ли. В конце-то концов!
-Я бы пошла к Гротху, но… Но ты лучше.
Это ещё больше польстило Йову. Ещё никто никогда ему не говорил, что он лучше Гротха, но это были именно те слова, которые он так давно хотел услышать.
-Нет, - возразил Йов. – Я не хочу.
-Ну, что мне сделать, чтобы ты согласился?
-Иди спать. Я уже принял решение. Оно не изменится.
-Об этом никто не узнает. Если ты из-за этого. Мы будем тренироваться ночью. Я уже всё продумала…
-Ночью? – прервал её Йов. – Ночью? То есть нелегально? То есть нам нужно будет проходить мимо таких, как я сейчас, скрываться в лесу и возвращаться усталыми под утро? Ты издеваешься, что ли? Тем более, нет!
-Спасибо! – рассердилась Монеро. – Спасибо тебе, Йов! Это так ты благодаришь меня за то, что я спасла тебе жизнь!
-Не надо меня этим помыкать! – крикнул он ей в спину, но Монеро уже спускалась вниз по лестнице. Он уткнулась во что-то длинное и мягкое и подняла голову: на ступенях стоял Гротх.
-Я всё слышал, - произнёс он, заранее зная, что его могут спросить.
-Тебе всё равно никто не поверит, - оттолкнув его в сторону, произнесла Монеро. Он хотела спуститься ниже, но Гротх остановил её, схватив за руку. Монеро резко обернулась, и Гротх виновато отпустил её. Он и сам не ожидал от себя, что так просто сможет коснуться её.
-Я и не собирался никому об этом рассказывать. Йов просто бесится. Но его можно уломать. Он тебя недолюбливает. Может, поэтому не согласился?
Монеро улыбнулась.
-Так ты никому не скажешь? – спросила она.
Гротх помотал головой, сжав губы:
-Знаешь, я даже вот что сделаю: попробую уговорить Йова.
-Правда? – радостно прошептала Монеро. И хотя в темноте не было видно её засиявших глаз, Гротх почему-то живо представил их такими.
-Да, мне не сложно. Я не знаю, зачем тебе это нужно, но раз нужно…
-Спасибо, - поблагодарила его Монеро. Она спустилась на несколько ступенек ниже, затем обернулась и снова сказала «спасибо». Гротх улыбнулся. Он подождал, пока она окончательно спустится, и поднялся наверх.
-Здорово, Йов! – он поприветствовал его, помахав рукой. Йов стоял у перил. Он повернулся к Гротху и недовольно нахмурился:
-А ты чего здесь делаешь?
Гротх остолбенел:
-Я… Я думал ты будешь рад меня видеть.
-С чего бы это?
-Ну… Я думал тебе скучно.
-Сегодня прям ночь визитов! – он немного помолчал, а потом добавил: - Ладно, извини. Молодец, что пришёл. Я прям помираю со скуки.
Гротх улыбнулся, похлопал Йова по плечу и выглянул из окошка.
-Высоко, - заключил он.
-Чего не спишь? – спросил Йов. – Я бы на твоём месте пошёл спать.
-Да как-то не хочется. Вот, решил к тебе заглянуть, узнать, что тут да как.
-Как видишь! – Йов рукой обвёл небольшое помещение. – А тебя когда в дозор поставят?
Гротх пожал плечами:
-Думаю скоро.
-Если у тебя вдруг будет выбор, просись в любое место, но только не сюда. Вот! – он указал на свой вырезанный узор на бревне.
-Хорошо, учту.
Они помолчали.
-Как думаешь, - спросил Йов, - когда мы начнём тренировки? Ведь Эстеф сказал, что мы теперь полноправные воины Аату.
-Без понятия. Я не очень-то этому рад, если честно.
-Почему?
-Потому что мы не отсюда.
-Да, я согласен. Но знаешь, нам это выгодно, эти тренировки, я имею в виду.
-Чем?
-Мы не потеряем форму и сноровку.
-Перед тем как уйти?
-Ну да.
-Так ты хочешь покинуть Аату? – как можно тише прошептал Гротх.
-Не знаю. Наверное.
-Кстати, о тренировках! – после очень долгой паузы произнёс Гротх. Казалось, эта тема была уже исчерпана, но Гротх только об этом и думал. – Я тут слышал твой разговор с Монеро…
-Ты подслушивал? – недовольно спросил Йов.
-Это вышло случайно! Клянусь.
-Ну, и?
-Почему ты не хочешь обучать её?
-Только не говори, что ты всеми руками «за». Это же глупо!
-Но почему? По-моему, это естественно.
-Как раз-таки наоборот, Гротх.
-Она хочет защитить себя. Что в этом плохого?
-Послушай, я не хочу неприятностей. Монеро – очень странный человек. Она постоянно чего-то недоговаривает, ты не заметил? Что-то скрывает… Мне это не нравится. Может, она хочет кого-то убить, а я окажусь её учителем. Я не хочу неприятностей, Гротх.
-Но ты не можешь знать наверняка, зачем ей это нужно.
-И ты тоже! А если она захочет убить тебя или меня?
-Небожители, откуда у тебя такие мысли? Ты ведь её совсем не знаешь.
-Так и ты тоже. Мы знакомы с ней пару месяцев. Однако знаем не больше, чем в день, когда пришли сюда. О ней, вообще, мало кто что знает.
-Послушай, Йов…
-Нет, это ты послушай. Представь, что я согласился. Этого, конечно, не будет, но ты представь. Об этом никто не должен знать: ни командир, ни вождь, никто другой из клана. То есть это большая тайна…
-Ведь ты не собираешься об этом рассказать кому-нибудь? – забеспокоился Гротх.
-Да нет же! Я говорю о том, что, если об этом никто не должен знать, значит это противозаконно. Мы поступаем против правил. А если ты поступаешь против правил, то это наказуемо, это всегда наказуемо. К тому же, мы будем проводить занятия ночью, потому что днём мы все будем заняты и у всех на виду. Нам нужно будет свалить куда-нибудь в лес и тренироваться там. Обойти стражу, воинов, возможно, собак… И вернуться обратно незамеченными. Знаешь, что я тебе на всё это скажу? Нет! Потому что это незаконно.
-С каких это пор ты делаешь всё по правилам? – возмутился Гротх. – Или тебе напомнить, как ты пошёл с Сертом в лес?
-Не трогай моего брата! – взбесился Йов, набросился на Гротха и прислонил его к стене. Они простояли так, глядя друг другу прямо в глаза, и через пару секунд Йов отпустил его. – Мне это затея не нравится. И я не хочу делать то, что мне не нравится.
-Послушай, - мягко произнёс Гротх, пытаясь своими словами не давить на юношу, - Монеро достала нас из воды, согрела у костра и привела сюда, чтобы нас вылечили. Мы могли бы умереть дважды без неё: в воде и после, если бы она оставила нас одних на берегу. Разве ты ей не благодарен? – Гротх ждал, что Йов ответит хоть что-нибудь, но тот упорно молчал. – Теперь наш долг спасти её, разве не так? Если я спас тебя, значит, и ты спасёшь меня? Ведь это дело чести! Так почему бы тебе не научить её держать меч в руках и парочке приёмов? Возможно, именно это спасёт ей однажды жизнь.
-Почему ты за неё заступаешься? Ты слишком много хороших качеств возложил на неё, так и не узнав поближе.
-А ты слишком много плохих! – тут же вставил Гротх.
-Кажется, я понял, - и Йов загадочно улыбнулся. – Она тебе нравится.
-Что?
-Ну да. Или у тебя есть какое-то другое объяснение? Конечно! Она странная, она не такая как все. Тебе ведь такие нравятся, да?
-Йов, что за ерунду ты мелишь?
-Признайся, Гротх, признайся, что я прав. Она тебе нравится.
-Да никто мне не нравится! – Гротх не понимал, почему он так отчаянно врал, ведь в этом не было ничего плохого, ничего противоестественного или дурного. Но он врал, врал как мальчишка, сбежавший с тренировки ради своих детских увлечений.
-Не надо строить из себя идеального воина из песен, Гротх. Ты обычный смертный, и всё человеческое тебе не чуждо.
-Так ты будешь учить её или нет?
-Нет, - громко заявил Йов. – Не буду.
-Отлично! Тогда я сам займусь этим, - он стал спускаться по ступеням вниз и слышал, как Йов бубнил что-то вроде «И отлично! Но я вас прикрывать не стану».
Йов остался один. Луна сменила своё местоположение в небе. Йов снял горн, верёвка натёрла ему шею. Он несколько раз провёл рукой по ней. Теперь его отношение к Монеро стало ещё хуже, чем было. Она показалась ему ещё более противной, чем прежде, только потому, что она стала нравится Гротху. Это было чрезвычайно глупо, но Йову хотелось, чтобы Гротх перестал так относиться к ней. Йов не доверял Монеро, верил в свою правоту и поэтому считал, что и все должны поступать согласно его мнению. Но Гротх поступал согласно своей правде, которая была прямо противоположна правде Йова.
-И почему именно мечи? – сам себя вслух спросил юноша, облокотившись о стену и уставившись на горизонт. – Почему не копьё? Или лук, в конце-то концов! Почему именно мечи? – теперь он размышлял про себя. – Что в них такого особенного? Романтика, что ли? Это орудие убийства, а не завлечения к себе мальчиков, таких недалёких, как Гротх! – Йов улыбнулся этой мысли, словно он сказал что-то поистине великое. – Пусть учится стрелять. Тогда ей Гротх прекрасно подойдёт. Он тут же согласится, они будут ночами тренироваться, а потом поженятся и заведут детей! – Йов поморщился и помотал головой, отгоняя эту дурацкую мысль. – Бред! Аж противно, -вслух высказался Йов. – Гротх и Монеро. Духи, да кто на него посмотрит?
Йов вздохнул. Его грудь втянула в себя свежий холодный воздух. Вдалеке стало светать. Йов облокотился о перила и стал глядеть вдаль, надеясь, что восход сможет отвлечь его от всяких мыслей. Глаза устали. Спина затекла. Ногам хотелось вытянуться. Йов понемногу стал засыпать. Но его ответственность на посту оказалась выше желания уснуть. Он сдерживал себя до последнего, чтобы не впасть в забытье. Резко открыв глаза, он посмотрел на горизонт. Небо теперь было серым, а солнце казалось не таким ярким, как летом, словно оно находилось за каким-то мутным стеклом. Где-то вдали, у кустов Йов разглядел что-то странное.
-Голова? – подумал он. – Он перегнулся через перила и попытался разглядеть фигуру, сощурив при этом глаза. Какой-то всадник на коне, а за ним ещё люди. Люди появлялись почти что по всему горизонту. – Напали! – эта мысль так быстро, так молниеносно пронеслась у него в голове, что сердце заколотилось с неимоверной быстротой. Он боялся этого, боялся, что их снова разобьют, что он снова увидит смерть. Отпрянув от перил, словно они вдруг сделались горячими, Йов схватился за жилет, пытаясь нащупать горн. Но горна на нём не было. Он схватился за голову и стал крутиться на месте. Его взгляд упал на нужный ему предмет, он подбежал к нему и дунул, что есть силы. Низкий, однотонный звук вышел из горна. Но за этим ничего не последовало. Он выглянул из окна: всё было как прежде, никто не шевелился. Подумав, что его не услышали, он дунул ещё раз. Но как только он принялся это делать, слева и справа послышались ещё горны. Своеобразная волна низкой музыки пронеслась по всему периметру клана. Кто-то тяжело взбегал по ступеням. Йов испугался, что это кто-то из неприятелей добрался до него, поэтому он выхватил кинжал из ножен и встал прямо посередине, чтобы не пропустить врага. Но это был Эстеф, он оттолкнул в сторону Йова со словами «Что тут происходит?» и посмотрел вдаль.
-Кто это? – встав рядом с ним, спросил Йов. – Враги?
-Не знаю, - уже спокойно ответил Эстеф. – Идём! Мы это с тобой и выясним.
Они спустились вниз. Молодые парни открывали ворота. Рядом с ними стоял Миток.
-Он пойдёт с нами, - заявил Эстеф, и Миток кивнул.
Когда ворота были открыты, они вместе вышли и прошагали несколько метров вперёд. Появившиеся на горизонте люди шагали медленно. По их темпу ходьбы было ясно, что они устали, что шли они, вероятно, целую ночь. Среди идущих помимо мужчин были женщины, дети и даже старики, повозки, в которые были запряжены быки или кони, овцы. Каждый что-то да тащил на своей спине. Изнурённые тяжёлой ночью, они медленно продвигались к воротам Аату. Люди остановились в нескольких метрах от вождя, Эстефа и Йова. Их было около тридцати человек. Из всего этого сборища вышел один старик. Он опирался на большую палку в форме птичьей ноги. Старик подошёл к вождю и наклонился так низко, насколько ему позволяла его спина:
-Доброго вам утра! – произнёс он, выпрямляясь. – Есть ли среди вас вождь?
-Я вождь, - Миток сделал шаг вперёд, старик испугался и отступил назад. – А кто вы? И что всё это значит?
-Я – Сизофф. Вождь этого племени, - он рукой указал на уставших людей, некоторые из которых уже лежали на сырой от росы траве. – Мы кочуем уже много лет. Мы всю ночь шагали, боясь потеряться в лесу и остаться там на съедение диким животным, но теперь мы здесь, и мы почтём за честь, если вы решите принять нас, как гостей, дадите нам передохнуть. Нам уже несколько месяцев не попадались такие большие племена, как ваш.
-Откуда нам знать, что вы не собираетесь причинять нам зла? – спросил Миток.
-Среди нас женщины и старики, больные и дети. Мужчин не так уж много. Я уверен, что, если бы мы даже решились на вас напасть, хотя ни у кого из моего племени и не возникает такая мысль, вы бы с лёгкостью одолели нас. Вы только взгляните!
Йов посмотрел на уставших, утомлённых кочевой жизнью людей и поверил старику. 
-Если вы согласитесь приютить нас, то мы преподнесём вам подарок.
-Подарок? – Миток выпрямился. – Какой?
-Среди нас есть шаман. Он видит будущее и прошлое. Он может рассказать всё о судьбе любого человека. Если вы захотите, он расскажет её вам.
Йов усмехнулся. Он не думал, что свою судьбу можно узнать наперёд. Но он не стал ничего говорить и мирно стоял.
-Шаман, говоришь? – Миток задумался. – Сколько вас?
-Тридцать три.
-Ладно, - вождь улыбнулся. – Сегодня, Сизофф, ты и твоё племя мои гости. И я буду рад накормить вас и дать вам отдых. Сегодня воротам моего клана открыты, но завтра на рассвете вы покинете нас. Наступает зима, и у нас слишком много забот.
-Большое спасибо, вождь неизвестного мне клана. До конца дней своих я буду тебе благодарен, - старик снова поклонился.
Весть о том, что в Аату прибыло странствующее племя, разлетелась настолько быстро, что, когда племя входило в ворота, жители клана уже встречали их на пороге своего дома с добродушными и приветливыми улыбками. Ещё пару минут назад клан дремал, из всех звуков было слышно только пение птиц или завывание холодного осеннего ветра. Теперь же Аату проснулся, и ничто не могло вернуть его жителей обратно в свои кровати: любопытство оказалось сильнее сна. Люди глядели на своих гостей как на диковинных зверей. Каждому было известно, что среди этой толпы есть шаман. Он оказался главным лицом всех толков. Отыскать его было невозможно. Все были в одинаковой одежде, одинаково уставшие. Вождь провёл Сизоффа вперёд и остановился. Когда всё племя оказалось в клане, воины закрыли массивные дубовые ворота.
-Сегодня у нас гостит племя Сизоффа! – Миток обратился к жителям своего клана, а Сизофф снова поклонился. – Но они очень устали, вероятно голодны и хотят спать. Поэтому я разрешаю принять их в свои дома и дать им возможность выспаться. К этому времени наши добрые женщины приготовят вам поесть. Затем мы сходим к озеру искупаться, чтобы вы смысли себя всю дорожную пыль и грязь, а уже вечером устроим праздник в честь таких добрых гостей!
Последние слова были встречены бурей одобрительных выкриков и рукоплесканиями.
Пока прибывшее племя спало, большинство женщин было отправлено на три кухни, где они готовили поесть. Йов вместе с остальными воинами, стоявшими всю ночь в дозоре, ушёл отдыхать, а Гротх, который тоже проснулся из-за новости, решил помочь клану со встречей гостей. Его отправили на кухню, где он резал мясо. На самой кухне почти никого не было. Все женщины сидели во дворе. Котлы были вынесены туда же. А Гротх находился внутри. Он уже полчаса резал мясо, когда к нему присоединилась Монеро.
-Не думала, что ты будешь здесь, - произнесла она. Монеро прошла мимо Гротха и, заметив в руках его нож, остановилась и положила свою руку на его. – Это не тот нож, - пояснила он. Гротх убрал его в сторону.
– А есть разница?
Монеро посмотрела на него и расплылась в улыбке:
-Вот, держи! – она протянула ему нож с большим и тонким лезвием. – А этот не трогай.
-Ты неплохо разбираешься в ножах, - Гротх решил сделать ей комплимент.
Монеро взяла кусок туши и тоже принялась его разделывать:
-Не первый день на кухне.
-Тебе не кажется странным, что они так легко приняли это племя?
-Нет.
-Но с нами было столько проблем: кто мы, откуда, враги, друзья… А тут – на тебе, ворота открыты, проходите, пожалуйста!
-Только не говори, что тебе обидно. Насколько я знаю, лет пятнадцать назад сюда тоже приходило кочующее племя. Это редкость и радость одновременно. Всегда устраивается праздник. Кто не любит праздники?
-Но ведь мы ничего не знаем о них?
-Гротх! Им ничего не нужно. Только поесть да отдохнуть. Они уйдут с рассветом.
-Всё равно я не понимаю вождя. Будь я на его месте…
-Хочешь свергнуть его?
-Нет! Я не это имел в виду! – Гротх вдруг испугался, что кто-то услышит его слова. Монеро засмеялась:
-Всё в порядке, Гротх. Не беспокойся.
-Знаешь… Я поговорил с Йовом, в общем… он против.
-Я и не думала, что из этого что-то выйдет.
-Но если хочешь, я могу научить тебя. Стрелять из лука, например. Ведь ты не умеешь?
-Не умею, - подтвердила Монеро. – Но… - она запнулась, - и не хочу пока. А вот овладеть мечом…
-Зачем тебе это нужно?
Монеро замерла и посмотрела на Гротха, но так ничего и не сказала. Она словно размышляла, признать ему или нет, но так и не решилась.
-Ладно, если мечи – это твоя мечта, - решил спасти ситуацию Гротх, - то я могу попробовать.
-Не хочу тебя обижать, но…
-Я знаю, я не так совершенен в этом деле, как Йов, но с другой стороны, это же лучше, чем ничего, не так ли?
-Ты не понимаешь. Мне не нужно «лучше, чем ничего», я хочу защитить себя, если это потребуется. У Йова есть что-то, чего я не видела в остальных. – эти слова задели Гротха, и он совсем им не обрадовался. Монеро поняла это, поэтому решила исправить ситуацию: - Но, если я захочу научиться стрелять из лука, я тут же обращусь к тебе. Ни к кому другому, договорились?
К сожалению, эти слова не слишком-то приободрили Гротха. Он прекрасно понимал, что они были сказаны, только чтобы не расстраивать его.
На кухню вошли ещё несколько девушек. Они тоже взяли ножи и принялись разделывать мясо. Какой-то парень достал картофель и ушёл, закинув этот мешок к себе на спину. Чем больше проходило времени, тем больше народу появлялось на улицах. Клан постепенно оживал.
Примерно к десяти утра была готова еда, и все жители, а также гости разместились за огромными столами, на ступеньках или прямо у себя дома, чтобы подкрепиться. Потом женщины, девушки и дети сопроводили гостей к озеру, где те мылись. Пока одна часть клана была у воды, другая часть занялась мытьём посуды и новой готовкой, уже более праздничной.
В отличие от большинства, Монеро не выходила из кухни. Гротх ушёл отсыпаться, так как понимал, что дом ему сейчас строить не дадут, тем более, Йов ещё дрыхнет, а беспокоить его не будут: никто и не хватится. Поэтому он пошёл в конюшню, упал на сено и примерно через полчаса уснул.
К вечеру все, все до единого жителя Аату высыпались во двор и столпились у дома Митока. На огромной площадке был разведён большой костёр. Несколько музыкантов из прибывшего племени играли на инструментах: флейте, барабане и ещё каком-то струнном. Девушки танцевали у костра, и блики света плясали на их коже под весёлую музыку. Позже к ним присоединились дети, потом насытившиеся и чуть подвыпитые юноши.
Гротх и Йов сидели за столом и в обе щеки уминали картошку, жареную курицу и овощи, запивая всё это настойкой или квасом. К ним подбежали две девушки и попытались вытащить их в общий круг, где уже танцевала толпа народа. Йов и Гротх оторвались от пищи и пустились в безудержное веселье.
Монеро сидела рядом, под деревом и была неприметна. Рядом расположилась Акба. Они вместе отскребали огромный котёл на завтра. Когда Монеро глядела на веселящихся людей, на костёр, когда он слышала эту прекрасную музыку, её глаза начинали светиться радостью, но она не вставала с места и продолжала работать. Уже пожилая Акба понимала, что Монеро-то молода, что ей тоже хочется петь и танцевать, поэтому предложила и ей пойти повеселиться. Монеро не хотела бросать Акбу, но женщина оказалась очень настойчивой. Она встала, прошла в самую гущу танцующих, при этом все разошлись в сторону, остановилась и, уставившись прямо на Монеро, принялась танцевать. Все залились смехом. Увидев, для чего Акба всё это проделывает, Гротх подошёл к Монеро, нагнулся и, вытянув руку вперёд, пригласил Монеро. Она лишь улыбнулась, взяла его за руку и пошла танцевать.
Монеро танцевала одна, танцевала с Гротхом, с жителями Аату и гостями. Казалось, в ней было энергии для всего и всех. Она топтала босыми ногами землю, вскидывала руки и улыбалась. В её глазах все люди сливались, все краски расплывались. Огонь сиял ярче и торжественнее.
Уставший Гротх отошёл в сторонку и сел на скамейку у стола. Он заворожено смотрел на веселившуюся Монеро. На ту самую Монеро, которую он знал, но, в общем-то, и не знал. Всё это время, пока он был с ней знаком, она казалась ему серьёзной, ответственной, словно она не умеет радоваться жизни. А здесь он увидел другую Монеро – Монеро, которая умеет получать наслаждение. Она стала ещё притягательнее, ещё красивее, ещё загадочнее.
Музыка стихла. Монеро остановилась. Её длинные волосы были растрёпаны, налипли на лоб и шею. Грудь тяжело поднималась, но глаза светились, и улыбка не сползала с её лица. Акба, только что танцевавшая с Митоком, подошла к девушке, приобняла её за плечи, и они вместе пошли под дерево отдохнуть. А затем снова принялись за работу.
Все расселись по кругу костра. В центр вышел старик Сизофф. Он объявил, что обещал преподнести жителям Аату подарок, который уже готов. Сизофф скрылся где-то в толпе, а к костру непонятно откуда выскочил шаман.
Шаман был в маске с огромными бычьими рогами. Его лицо прикрывалось только на половину: не было видно глаз и носа. Его одежда была украшена различными пёстрыми лентами и беличьими и заячьими хвостами. На его шее весело несколько крупных амулетов, которые позвякивали, ударяясь друг о друга, когда шаман прыгал. А прыгал он часто, словно не мог долго устоять на земле. В руках он держал огромный бубен и недлинную палку с ровным круглым набалдашником. Подпрыгивая, он ударял набалдашником по буну и выкрикивал что-то нечленораздельное.
Проведя какой-то странный, мистический ритуал возле костра, за которым все следили, не отводя глаз, Шаман опустился на холодную землю и сказал, что готов рассказать будущее. Он сидел прямо, тяжело дышал, а потом вдруг замычал. Замычал, не открывая рта, закрыв глаза. Некоторые из прибывших сели рядом с ним и тоже стали мычать. Это мычание продолжалось около двадцати минут. И на двадцать минут никто не издавал никакого другого звука. После люди разошлись, и Сизофф объявил, что можно начинать. Но никто не решался выйти. Тогда Миток решил подать пример, решил не огорчать гостей, и оказался первым. Всегда страшно быть первым, а потом толпу просто не унять. Так случилось и здесь. Как только Шаман начал рассказывать о судьбе вождя, коснувшись при этом прошлого и настоящего, толпа тут же оживилась и стала что-то выкрикивать.
Гротх и Йов стояли в толпе и посмеивались над легкомыслием жителей.
-Эй, не хочешь пойти? – спросил Гротха Йов.
-Да ну! – тот отмахнулся.
-Чего ты? Это же весело!
Гротх помотал головой, но Йов не унимался. Он вытолкнул своего напарника в круг. В этот момент Миток как раз поднялся, чтобы уйти. Толпа с ликованием встретила Гротха, словно он был местной легендой. Гротх даже растерялся, но Шаман жестом позвал его к себе.
Гротх оглянулся на Йова и произнёс в его сторону что-то недоброжелательное, но потом улыбнулся. Он опустился перед Шаманом. На земле было холодно, а в бок от костра шло тепло. Всматриваясь в глаза Шамана, Гротх заметил, как они блестели. И он чувствовал, как веет от него таинством. Шаман стал водить над ним своим огромным бубном. Все замерли, ожидая его слов.
-Смерть наступит от вражеских сил, - это было первое, что сказал ему шаман, поэтому толпа уже не ликовала. Гротх испуганно посмотрел в лицо гадающего, но глаза его были черны как ночь. Он бросил недоумённый взгляд на Йова, который сам был поражён услышанным. – Но жизнь твоя будет великой. Да!
Тут толпа обрадовалась и стала аплодировать, что-то выкрикивая и свистя.
-За тобой пойдут люди, много людей. Ты станешь великим человеком. Да!
И толпа снова взорвалась овациями.
-Ты прирождённый лидер.
Гротх заулыбался. Это было приятнее, чем услышать про свою смерть. Он встал и вернулся в толпу, но не к Йову. Йов стоял с каким-то нахмуренным лицом. Он вдруг снова стал завидовать Гротху, как это было пока они проживали в Маунге. Он посмотрел на счастливое лицо Гротха, и что-то снова в нём зажглось. Ему всегда хотелось переплюнуть своего товарища. Поэтому через несколько человек он вышел к Шаману, сел и тут же почувствовал какую-то слабую дрожь – ему стало страшно. Конечно, Шаман не мог убить его. Но он мог рассказать ему о его смерти. Йов не понимал, почему Гротх так спокойно к этому отнёсся. Возможно, он просто не принимал сказанные слова так близко к сердцу, как это собирался сделать Йов.
-Ещё один лидер, - тихо сказал Шаман. – Лидер! – громче он повторил для толпы, видимо, он уже привык работать с публикой. Йов улыбнулся. – Я не вижу его будущего.
Толпа впала в уныние. Йов расстроился. Его плечи опустились и спина выгнулась в вопросительный знак.
-Но я слышу, - продолжил Шаман. Все тут же приободрились, и Йов выпрямил свою спину, словно его ухо уловило какое-то движение неподалёку. – Да! Я слышу песни и слова. Да! О нём будут слагать легенды.
Толпа закричала что-то одобрительное. Йов улыбался во весь рот, словно он уже стал героем песен.
-О нём будут слагать легенды далеко-далеко отсюда! Все будут знать его. Все!
Удовлетворённый услышанным, Йов вернулся обратно. Ему казалось, что его судьба сложится куда лучше судьбы Гротха. Ему было это приятно. Более того, именно эта мысль тешила его самолюбие. Он улыбающимся лицом посмотрел на Гротха. Тот не выражал никакого сожаления по поводу услышанного. Даже было ясно, что ему всё равно, чья судьба окажется лучше или легендарней. Его пока вполне устраивало и то, что он имел сейчас. А сейчас он не имел ничего. Йов, конечно, мог расстроиться этому факту, но не стал. В такой радостный вечер, а ведь так давно у него было таких весёлых вечеров, расстраиваться было бы дикостью.
С течением времени интерес к Шаману поугас. Те, кто уже получил своё предсказание, отходили в сторону. Рядом с ними собирались их друзья и родственники. Они обсуждали услышанное, а затем переходили на иные темы. Было видно, что за несколько часов работы и сам Шаман устал, но всё не переставал предвещать будущее. Он понимал, что является центральной фигурой. Именно поэтому племя, в котором он жил, так тщательного заботилось о нём. Никто, даже вождь не был так хорошо одет и накормлен, как Шаман, потому как именно благодаря нему двери любых кланов открывались.
-Почему бы и тебе не погадать? – спросила Акба, начищая котёл. Монеро отжимала грязную тряпку.
-Не хочется.
-Ох, да брось притворяться! Не каждый день видишь шамана. Ну что ты боишься? Вон, гляди! – она указала грязной рукой в сторону Гротха и Йова, которые расположились под деревом. Какой-то парень из племени пытался научить их играть на флейте. Получалось, похоже, плохо, потому что парни постоянно прерывались, чтобы посмеяться. – Твои друзья уже сходили.
-Они мне не друзья, - возразила Монеро. – То есть… - она запнулась. Она не считала Гротха и Йова своими друзьями, но они и не были для неё пустым местом. Она хотела сказать, кем они были, но не смогла подобрать нужного слова, поэтому не стала пускаться в объяснения. – Я в это не верю. Духи скрывают истину.
-Так оно и есть, - полностью согласилась Акба. Её голос смешивался с хохотом позади. – Но человек всегда пытался приоткрыть эту завесу, разве не так?
Монеро улыбнулась.
-Ну, же! Смелее! Я уверена: тебя ждёт прекрасная судьба.
Монеро встала:
-Только потому, что ты меня об этом просишь.
Полное лицо Акбы расплылось в самой добродушной улыбке. Монеро отправилась к Шаману. Сейчас возле него сидела девушка. Монеро прошла мимо Гротха и Йова, буквально в пятнадцати шагах от них. Гротх проводил её взглядом. Сейчас была его очередь играть на флейте, но вместо этого он встал, сунул инструмент Йову и подошёл поближе к Шаману, чтобы услышать предсказание. Недовольный таким поведением Йов отдал флейту его законному владельцу, поблагодарил и подошёл к Гротху. Он хотел что-то сказать ему, но тот подставил палец к губам, и Йов промолчал.
Монеро вытерла свои грязные сырые руки о платье и села перед Шаманом на колени. Она поправила свои длинные волосы, убрав их за спину. Шаман сделал привычный для него ритуал, но почему-то он продлился слишком долго, словно духи, оберегающие девушку, не позволяли ему зайти так далеко в её судьбу. Монеро терпеливо ждала. Но ей всё это показалось слишком затянутым, поэтому она повернулся к Акбе, которая продолжала чистить второй котёл, словно женщина могла объяснить, почему Шаман медлит.
-Будущее во мраке,- сказал уставшим голосом Шаман. – Оно покрыто тьмой, словно лентами. Слишком много тёмных дорог. Да! Несчастная судьба.
Монеро нахмурилась.
-Только сильным даются такие судьбы. Ты сильный человек. Духи берегут тебя, - он снова стал водить над головой Монеро своим бубном, чуть потрясывая рукой. -  И поэтому тебе даруют ребёнка. Да! Это будет великий младенец, сын луны. Да! Лунный мальчик. Береги его. Он изменит этот мир.
Монеро улыбнулась. Гротх и Йов переглянулись.
-У тебя будет сын! – какая-то девушка так обрадовалась этой новости, что решила обнять Монеро. Её тут же окружили и другие жительницы клана, уводя в сторону, чтобы обсудить предсказание.
Шаман встал. Несколько человек из его племени, взяли его под руки. Он едва мог идти самостоятельно! Уставшего, его отвели в комнату, где он и уснул.
На рассвете, как и было обещано, племя покинуло клан через противоположные ворота. В дорогу им дели еды и воды. Огромное количество жителей вышло попрощаться с ними. Перед самым уходом Шаман подошёл к Митоку и что-то нашептал ему. Когда племя уже скрывалось в глубинах леса, Эстеф спросил его:
-Что он сказал тебе на прощание?
-В скором времени в Аату прибудет счастье, но… это повлечёт череду бед.
-И ты веришь ему?
Миток взглянул на Эстефа:
-Дело не в том, верю я или нет. Нам просто придётся ждать, и если это будет так, то в будущем - не смиряться.
 
Вернувшиеся

Дом был готов ближе к зиме. Снег только-только начал выпадать, когда оба юноши смогли поселиться. В доме ничего не было: спать приходилось на стащенной из конюшни соломе. Йов и Гротх сами должны были обеспечить себя кроватями, одеялами, подушками, столами, стульями, занавесками и прочим барахлом, если они сочтут то нужным. Но привыкшие спать на холодной земле и соломе, юноши не сильно-то и торопились к таким изменениям. Однако заботливые девушки Аату, некоторые из которых уже даже успели положить глаз на одного из юношей, добровольно согласились смастерить им постельные принадлежности и набить их овечьей шерстью и куриными перьями. Юноши не возражали.
Их единственной радостью были тренировки. После них они приходили усталые и даже измотанные, но счастливые. Эстеф взялся за них всерьёз, возможно, даже уделял им слишком много внимания: ни один из воинов самого клана так много не работал, как они в те дни. Некоторые даже начинали завидовать и строили козни против прибывших. Но дальше пустых слов это ни во что не выливалось: за убийства даже не местного, Миток приготовил бы достойное наказание. Смерть за смерть – вот какой был его девиз в таких делах.
Ни Гротх, ни Йов даже не подозревали, что их любят и ненавидят одновременно. Они просто выполняли то, что им нравилось, и то, о чём их просили. Зачастую это совпадало, иногда – нет. Так Йов за свои частые опоздания на тренировки был вынужден чуть ли не поселиться на кухне у Акбы на целую неделю, где драил горшки и точил ножи. Там он неоднократно пересекался с Монеро, которая почему-то не одобряла, что Йов точит острые предметы, словно боялась, что именно ими же он её однажды и убьёт. Так, по крайней мере, думал сам юноша.
Когда наступила зима, Грида замёрзла, и рыбачить теперь стало крайне опасно, поэтому рыбы стало меньше, да и мяса тоже. А ведь ещё почти не было снега.  Еду экономили, и выдавали по определённому расчёту, который никак нельзя было превышать. Йова это крайне не устраивало, потому что он постоянно чувствовал голод, особенно после тренировок. И он постоянно жаловался по этому поводу Гротху. Гротх молчал, его даже раздражали такие разговоры, но в душе он был согласен: он чувствовал то же самое.
Когда Йов и Гротх заселились в свой новый дом, Йов почти не мог спать. Его нутро почему-то чувствовало опасность. Закрывая глаза, он представлял себя в ночном лесу, открывая их, он не сразу соображал, что находится в помещении. Со временем спать становилось легче. Но что-то иное стало мучить его по ночам. Будучи защищённым снаружи, он был уязвим изнутри.
Почти каждую ночь ему снился кошмар, который мучил его на протяжении уже нескольких месяцев: в дремучем лесу он, маленький и беззащитный, бежит от страшного гигантского волка, и всё никак не может никуда добежать и спрятаться. Волк с окровавленными клыками и двумя лунами вместо глаз никак не мог догнать его, но и не отставал ни на шаг. Йов во сне чувствовал, как дикий зверь дышит ему тёплым воздухом в спину. Мурашки бежали по коже. И он просыпался.
Об этом своём сне он не рассказывал никому. Из-за этого своего сна он начала бояться леса как никогда раньше. Он глядел на Гротха, который был спокоен, и молил духов уберечь его от опасностей и сделать таким же хладнокровным, каким был его сожитель. Но кошмар продолжался.
Йов стал раздражительным, из-за этого он плохо спал, просыпал тренировки, стал рассеянным, и все стали отмечать, что с ним творится что-то неладное. Получив нагоняй за опоздание, Йов был отправлен на кухню, где даже Монеро заметила, что Йов как-то изменился. Она опустилась перед ним на колени и, заглянув в глаза, спросила:
-С тобой всё в порядке? Говорят, в последнее время ты ведёшь себя странно.
-Не высыпаюсь, - отвернулся Йов. Монеро встала.
-И всё?
-И всё.
-А такое ощущение, что ты человека убил.
Она пошла работать дальше, а эти её слова навсегда остались в памяти Йова. Он вдруг неожиданно вспомнил: он действительно убил человека. Он убил. Убил…
Йов не мог в это поверить, но это было правдой. Он постоянно обвинял Гротха в убийстве мужчины у реки, хотя сам был ничуть не лучше.
-Я убил, - прошептал себе Йов, надеясь, что это внесёт ясность, поможет отличить правду ото сна. Как в тумане, он помнил, что, вбежав в Маунг, он убил огромного бугая, тащившего Йоригу за волосы. Это произошло само собой, он действовал не раздумывая, и поэтому так быстро об этом забыл, словно этого и не было вовсе.
-Я убил, - повторил Йов всё также тихо. Это было в бою, следовательно, он поступил как воин. Он всячески пытался убедить себя, что не поступил как хладнокровный убийца, добивший и без того умирающего человека. Но сама мысль об убийстве пугала его. Ещё больше его страшил тот факт, что он напрочь об этом забыл, и, если бы не Монеро, вряд ли бы когда-нибудь вспомнил. То есть это было так просто, так естественно, что об этом можно было и не думать?
Весь день Йов только и мучился этим вопросом, накручивая себя и нервничая. Полночи он никак не мог заснуть, полночи он мучился, переворачиваясь с бока на бок и глядя на спокойно спящего Гротха.
-Как он может так мирно спать, если он тоже убил? Почему я не могу уснуть, ведь я защищал Йоригу, я защищал клан?..
Ближе к утру сонливость всё-таки одолела тело юноши, и он уснул. Всё та же огромная волчица, всё тот же Йов, спасающийся бегством от неё, всё то же чувство страха… Неожиданно что-то маленькое и быстрое выскочило из кустов и без малейшего намёка на страх кинулось атаковать зверя. В считанные секунды хищник был повержен и лежал в кровавой луже по среди леса. Лежащий на земле Йов, от страха свернувшийся в клубок, приподнял голову и увидел, как это нечто стояло с кинжалом в руке, по которому капала кровь. Это маленькое что-то вытирало кинжал о штаны спокойно и совсем не боялось ни лежащей рядом туши, ни перепугавшегося Йова.
Йов встал и медленно под лунным светом стал подходить к своему спасителю. Подняв голову, маленькое нечто расползлось в улыбке:
-Я убил своего первого зверя, Йов, - радостно произнёс Серт.
-Серт! – Йов так радостно это выкрикнул, что ему даже показалось, что волчица ожила. Юноша подбежал к своему младшему брату и обнял изо всех сил. Лицо Серта стало расплываться, как и лес вокруг. Теперь они были в Маунге, посреди дороги. Теперь Йов держал Йоригу. Он отринул от неё, и в это же мгновение в неё врезалась стрела.
-Нет! – всё что успел крикнуть Йов, и он проснулся.
Гротха рядом не было. За окном светлело. Йов едва сдерживал слёзы. Он видел брата живым, он его обнимал, слышал его голос… Как, как можно было так обмануть себя?
Почему-то сон с братом забылся почти моментально, и он помнил только лишь его лицо, а что он там делал, забыл. Но вот Йорига врезалась в его память.
-Если бы только она умела сражаться, возможно, тогда она была бы жива, - подумал Йов, пытаясь вспомнить, что было на самом деле.
-О, привет! – в комнату вошёл Гротх с ведром. – Умыться не хочешь? Снаружи припорошило.
-Как думаешь, если бы Йорига умела драться, она бы выжила?
Гротх пожал плечами просто и непринужденно, но после осознал, что Йов задаёт такой вопрос неспроста:
-Не знаю, Йов. Мы спаслись только потому, что сбежали.
-Может, ей просто не удалось сбежать? Просто её схватили, но если бы её не схватили, если бы она дала отпор…
-Не знаю, Йов. Правда, не знаю. Я знаю, что тебе больно об этом вспоминать, но может, лучше об этом не думать? – Гротх сел рядом с Йовом.
-Оно само думается. Без моего ведома… Помнишь Монеро просила научить её драться на мечах?
-Ну?
-Она ведь не из этого клана. Её клан разбит. Может, ей тоже удалось спастись только потому, что она быстро бегает?
Они помолчали.
-Если бы я знал, что случится, я мог бы показать Йориге, как себя защитить…
-Йов? – взволнованно спросил Гротх, понимая, к чему он клонит.
-Я не хочу обучать Монеро, - возразил он, и все надежды Гротха тут же разрушились как сосулька, упавшая с крыши, - Это опасно. Нас накажут… Но ведь есть вещи куда опаснее наказаний, - он вопросительно посмотрел на Гротха, словно сомневаясь в этом. – Просто я не хочу чувствовать себя виноватым ещё раз. Если на нас нападут и её убьют, я буду винить себя в этом. Ведь она просила…
-Ты хочешь сказать…
-Гротх, я не хочу её обучать, но я не прощу себе, если не сделаю этого.
Гротх улыбнулся:
-Надо сказать ей об этом. Она будет рада.
-Думаешь, она всё ещё хочет этого?
-Я не думаю, что это было всего лишь женской прихотью. Обычно девушки боятся оружия. Но не Монеро.
-Хорошо, идём.
Они встали.
-Хотя нет. Давай-ка ты лучше сам ей скажешь.
-Почему не ты? Она мне не поверит.
-Просто это будет выглядеть странно: то я был абсолютно против, то я вдруг соглашаюсь.
-Можно объяснить причину.
-Нет! – тут же возразил Йов. – Уж этого делать никак не надо.
-Ладно, как хочешь. Но если я пойду один, она может подумать, что я вру, что я сам хочу с ней заниматься.
-А ты будто не хочешь, - решил подколоть его Йов. Получилась неловкая пауза, заполненная недовольством со стороны Гротха, после чего Йов добавил: - Я буду выглядеть как идиот.
-Да ей плевать, как ты выглядишь! Она даже не спросит, с чего это ты вдруг поменял своё решение. Просто обрадуется самому факту. Слушай, давай пойдём вместе, а говорить буду я. Что ты мнёшься, как девчонка? Просто пойдём вместе, ты будешь живым доказательствам моим словам.
-Но говорить я ничего не буду!
-Да делай, что хочешь, только пойдём!
-Хорошо.
Гротх и Йов вышли из дома и отправились к Акбе, где надеялись встретить Монеро. Но к их общему удивлению, девушки там не оказалось. Акба не знала, куда она могла пойти, поэтому помощи от неё ждать было глупо. Если Монеро не было у Акбы, скорее всего, её сейчас не было в клане, поэтому юноши решили поискать её у озера.
-Если она решила снова сбежать, то она выбрала не самое подходящее время! – возмущённо бубнил себе под нос Йов, шагая по траве и похрустывая только выпавшим снегом.
-Конечно, ведь сам Воин Воинов – Йов решил снизойти и обучить глупую девицу премудростям владения холодным оружием, - издевался над ним Гротх.
-Идиот! Ты лучше подумай, как всё это будет происходить. То есть где. И когда. И как…
-Духи лесные, да она наверняка всё продумала! – взмолился Гротх. – Мне, вообще, кажется, что эта идея сидит в её голове уже непонятно сколько времени, тут ей попадаемся мы, то есть ты, такой весь из себя прекрасный воин меча, и она радостно бежит к тебе просить о помощи.
-Вообще-то, я не видел радости на её лице, когда она просила меня.
-Я не о том! Просто… Если она действительно этого хочет, она всё продумает. Все так поступают.
-Ошибочка, Гротх. Все мужчины так поступают. А она женщина.
-Но если она давно об этом думает, почем не обратилась к воинам Аату?
-Потому что они могут сдать, - послышался голос сзади. Юноши обернулись и увидели Монеро, стоявшую между двумя заснеженными деревьями. Она была потрёпана и казалась уставшей. Овечий тулуп был расстегнут, а обувь была сырой от снега.
-Мы как раз тебя искали! – обрадовался Гротх.
Монеро спустилась к ним с небольшого холма.
-Мы думали ты у Акбы, но когда пришли к ней, она…
-Решила прогуляться. Люблю зиму, - Монеро упорно смотрела на Йова, словно ждала от него каких-то действий. Йов от этого чувствовал себя крайне неловко.
-Что у тебя с рукой? – Гротх машинально схватил девушку за руку, но она быстро дёрнула её и прижала к груди, сжимая её в кулак. – У тебя же кровь!
Монеро поправила шаль, висевшую у неё на поясе, которая совершенно не сочеталась с её юбкой и казалась лишней.
-Порезалась. Случайно.
-Где? В лесу?
-Зачем вы меня искали? – девушка вытерла ладонь о кофту, и на ней осталось пятно крови.
-В общем. Мы тут подумали… То есть Йов подумал, - и он бросил многообещающий взгляд на своего приятеля. Монеро снова вспомнила о нём, и теперь всё её внимание было приковано только к нему. – Он согласен обучать тебя.
-Серьёзно?
-Да, он… - Гротх понял, что вопрос был задан не ему, и вынужден был прерваться.
-Да. Только не спрашивай почему! Это не твоего ума дело! – резко отреагировал Йов.
-Я и не собиралась, - удивилась Монеро, явно обрадованная услышанным. – Это здорово, правда.
-А почему ты думаешь, что мы тебя не сдадим? – вдруг спросил Йов. Гротх дёрнул его за рукав, но юноша не обратил на это никакого внимания.
Уголок рта Монеро дёрнулся, чтобы улыбнуться, но тут же вернулся в прежнее положение:
-Потому что они из Аату, а мы с вами – нет.
-Мы не с тобой, мы по отдельности.
-Я имею в виду, что мы не из этого клана. Они все очень чтят Эстефа и Митока, особенно Митока. Ослушаться его – признак сумасшествия.
-То есть ты сумасшедшая?
-Йов! – возмутился Гротх.
-Всё в порядке, Гротх. Может быть, но не больше, чем ты. Ведь ты же согласен обучать меня.
-Ты уже продумала, как это всё будет проходить?
-Да, - Монеро вдруг сделалась крайне серьёзной. – С меня место и проход через стену. С вас - оружие. Встречаемся сегодня у дома Митока, с задней его стороны через два часа после отбоя.
-У Митока? – испугался Йов.
-Не беспокойся. Всё продумано. Главное: не привлекать к себе внимание и действовать осторожно. Никто и никогда не должен знать, чем мы с тобой занимаемся, - Монеро перешла на шёпот, а потом в полный голос сказала: - Иначе тебе влетит.
-А тебе?
-И мне. Но ты воин, куда более ценный человек, чем я. Поэтому тебе и достанется больше.
Йов, Гротх и Монеро вернулись в клан вместе. Монеро ушла к Акбе. Она аккуратно развязала шаль на поясе и положила на сундук.
-Где ты была? Йов и Гротх уже тебя искали.
-Ходила в лес. Я с ними уже переговорила.
-Что они хотели?
Монеро недовольно взглянула на Акбу, всем своим выражением лица говоря, что это совсем не её дело, но так ничего и не произнесла.
-Я-то что? Мне всё равно. Просто вдруг вы чего затеваете. Миток не одобрит…
-Если мы что-то и затеваем, - произнесла Монеро, - мы будет делать так, чтобы Миток о том и не узнал. И чем мы можем заниматься? У ребят свои проблемы, у меня свои.
-Но ты почему-то с ними общаешься. С ними, ни с кем с другим.
-С тобой, - возразила девушка.
-Со мной только потому, что мы работаем вместе.
Монеро улыбнулась, подошла и обняла Акбу.
-Акба! Даже если бы мы работали с тобой постоянно, и ты мне не нравилась, я бы не говорила с тобой так часто.
-Ты не часто со мной говоришь.
-Не часто? – изумилась Монеро. – С некоторыми я совсем не разговариваю.
-Так вы ничего не затеваете? – через некоторое время спросила Акба, пока Монеро снимала с себя мокрую одежду и переодевалась в тёплое и сухое.
-Если ты намекаешь на побег, то я вряд ли бы стала об этом кому-нибудь рассказывать. Особенно им.
-Почему? Вроде бы славные ребята. Тот, что Гротх, очень даже ничего, была бы я помоложе…
Монеро усмехнулась.
-А что ты улыбаешься? Разве тебя они не интересуют?
-Меня интересует только один мужчина, и он спас меня в лесу.
-Это тот сказочный дух? Дингор, кажется. Знаешь, с голода и не такое привидится.
-Вот именно, с голода, - подтвердила Монеро, покосившись на свою шаль. – Ты можешь принести тазы? Уже пора готовить.
-Ох, да! Заболтались мы. Уже несу, - и Акба вышла во двор.
Йов и Гротх тем временем вернулись в свой дом.
-Где мы с тобой достанем мечи? Если мы полезем в оружейную, то нас поймают. Она неплохо охраняется, - причитал Йов.
-Успокойся. Надо подумать… Как жаль, что сегодня у нас нет тренировки!
-Она будет завтра.
-Да я не о том. Можно было бы стащить мечи незаметно.
-Может, просто обратимся к Эстефу? Скажем, что сами хотим позаниматься.
-Ага, он так нам их и даст! Держите, пожалуйста, а если поубиваете друг друга, я буду несильно горевать.
-Нет, я серьёзно. Скажем… Не знаю я, что конкретно мы скажем, но почему бы не попробовать?
-Ну, идея в целом хорошая. Только ты не учёл один факт. Если он нам не разрешит, а мы потом стащим два меча, подозрение сразу упадёт на нас.
-Как же мы их тогда стащим, если Эстеф нам не разрешит? Не к Митоку же нам идти!
-Он точно не разрешит. Мы ещё не доказали ему своего доверия.
-С такими аферами мы никогда ему ничего не докажем. Один раз попадёмся: и прощай!
-В каком смысле? – спросил Гротх.
-Добро пожаловать в лесное царство.
-Думаешь, он нас выгонит?
-Нет, на цепь посадит. А что ещё? Ну, может, голову отрубит.
-Но ведь уйти в леса не так уж плохо. То есть… Ты же всё равно хотел уходить отсюда, Йов.
-Конечно, хотел. И уйду. Когда-нибудь. Но я не дурак! Я уж лучше зиму тут перекантуюсь.
-Хорошо устроился: летом по лесу шастать будешь, якобы весь такой независимый, а зиму в кланах проводить.
-Я только эту зиму имел в виду, - обиделся Йов.
-Нет, ну, рассуждаешь ты логично. Только мы отошли от темы.
-Ах, да! Мечи… У меня больше нет идей. Либо Эстеф, либо никак.
-Нельзя к нему. Нужно думать.
-Пока мы тут будем думать, мы замёрзнем. Я схожу за дровами, - произнёс Йов. – Хоть печь растопим.
-Иди!
Йов вышел во двор и отправился в сторону склада, в котором хранились дрова. Склад, как и все помещения общего пользования, охранялся, но попасть туда было намного проще, чем в оружейную. Йов вошёл, выбрал дрова, и отправился с ними обратно. По дороге домой он увидел Эстефа в огромной медвежьей шкуре. Он стоял и разговаривал с какой-то женщиной. Йов остановился, положил дрова на землю и, чуть поколебавшись, отправился прямо к нему. Эстеф как раз закончил разговор и пошёл куда-то, совершенно не замечая Йова.
-Эстеф! – окликнул его юноша.
Мужчина развернулся:
-А, Йов! Совсем тебя не заметил. Ну, и холодина, да? Зимой будет ещё хуже. Предвещают крепкие морозы, - он сжал кулак, словно показывая, насколько крепкими они могут быть.
-Да, плохо дело… - Йов почесал затылок. – Я вот зачем. Нам нужны… эти… мечи.
-Зачем? – удивился Эстеф.
Так хорошо начав, Йов вдруг весь разом выдохся:
-Ну… Для тренировок.
-Дело благое, конечно, не спорю, - похлопал его по плечу Эстеф. – Но отдых тоже очень важен. Если я буду вас перетруждать, что ж тогда с вами будет?
-Это не я… Это… Гротх просит.
-Гротх?
-Ну, да. Говорит, что хочет быть как я. Всегда мне завидовал. Просит, чтоб я его обучил. Приёмчики там всякие показал, - Йов стал двигаться и размахивать руками, представляя, что держит меч.
Эстеф расхохотался: так смешно он выглядел со стороны.
-И потом, - вдруг вспомнил Йов. – Каждый воин имеет дома меч, а мы нет. Почему такая несправедливость? Ведь когда воевать придётся, мы же за вас пойдём.
-Это ясно. Только Миток не позволит вам у себя мечи держать.
-Думает, что ими кого-нибудь зарубим?
-Что-то вроде этого.
-Но, Эстеф! – чуть не взмолился Йов. – Почему они могут тренироваться самостоятельно, а мы нет? – в этот момент Йов вдруг подумал, что не всё так плохо. Если им не дают мечи, значит, они не будут тренироваться с Монеро, значит, никого не поймают и никто ничего не получит. По крайней мере, он сделала всё, что мог. И он хотел уже было сказать: «Нет, так нет», что шло вразрез со всем его поведением, как вдруг Эстеф произнёс:
-Ладно. Дам. Под свою ответственность. Но Миток и никто другой пока не должен об это знать, договорились?
-Вы серьёзно?
-Ещё ни разу не встречал таких воинов. Хлебом не корми – дай меч подержать. Идём!
Йов и Эстеф пришли к дому главнокомандующего, откуда мужчина вынес два меча, завёрнутых в скатерть. Йов хотел было взглянуть на них и принялся её разворачивать, но Эстеф остановил его, положив свою руку на оружие:
-Только не здесь, - он осмотрелся вокруг. - Даю на время, пока свои не заслужите. И лучше вам махать ими в каком-нибудь другом месте, а не во дворе. Там, где вас не увидят.
-В лесу?
-Можно и в лесу. Главное, чтобы вас никто не видел. Ты понял?
-Да. Я всё понял. Спасибо огромное. Гротх будет очень рад!
Йов побежал в дом. Он положил мечи у порога, вернулся за дровами и вошёл в комнату, где его дожидался Гротх.
-Я всё придумал, - произнёс юноша, пока Йов растапливал печь. – Действовать будем в обед. Я отвлекаю стражу, ты через окно залезаешь в оружейную. Берёшь мечи и тихо вылезаешь обратно. Или нет. Давай лучше ты будешь отвлекать стражу, а я полезу за мечами. А то ещё выдашь себя как-нибудь.
-Брось, Гротх, никуда я не пойду.
-Я хоть что-то предлагаю!
-Уже не надо.
-В каком смысле?
Вместо ответа Йов вышел.
-Эй, Йов! Ты куда? – крикнул ему Гротх.
Йов вернулся, держа в руках скатерть.
-Я не хочу есть.
Йов развернул её на кровати.
-Откуда ты их достал? – Гротх взял один из мечей и несколько раз махнул им.
-Эстеф дал, - он выхватил меч и положил обратно на скатерть, а потом принялся быстро заворачивать их обратно.
-Эстеф? Ты ему рассказал.
-Ага, сказал, что ты мне завидуешь, и хочешь научиться моему мастерству, - он сунул ему скатерть с мечами и пошёл дальше отапливать комнату.
-Я тебе завидую? – возмутился Гротх.
-Не про Монеро же мне ему рассказывать!
-Да, правильно, - согласился Гротх.
-В общем, об этом, кроме нас, никто знать не должен. Он дал нам их под свою ответственность. Миток не в курсе тоже. В общем, мы занимаемся с ними в лесу, где нас никто не видит. Но потом мы их ему вернём.
-Вернём? Когда?
-Когда нам свои выдадут.
-Нам выдадут свои мечи? – удивился Гротх.
-Думаю, рано или поздно это должно будет случиться. Если ты не заметил, то каждый воин Аату имеет хотя бы один у себя дома.
-Это здорово, Йов. Молодец! Правда. Я даже не ожидал, что ты так можешь.
-Я всего-то вышел за дровами.
Ночью Монеро, Йов и Гротх встретились у забора. Гротх решил пойти с ними «на всякий случай», хотя в действительности он просто не хотел оставлять Монеро наедине с Йовом. Но ни Йов, ни Монеро не возражали. Хотя Монеро посоветовала Гротху остаться дома и выспаться как следует, Гротх стоял на своём, и спорить с ним никто не собирался. Он нёс оружие, чтобы хоть как-то казаться полезным.
Все трое пролезли через небольшую продолговатую дыру в заборе, спрятанную за огромной доской, и отправились в лес. Это было через два часа после ужина, когда вокруг было темно. На удачу ночь выдалась ясная. В небе светила полная жёлтая луна.
Монеро привела ребят на одну полянку. Она была совсем маленькой, размером с комнату. Вокруг стояли почти голые деревья. На земле поблескивал выпавший и не успевший растаять снег.
-Вот, здесь мы будем заниматься, - произнесла она.
-Отлично, - Гротх положил скатерть на траву, развернул и дал оружие Йову и Монеро. Девушка сразу взяла меч, но Йов уставился на него как на нечто совсем ему незнакомое.
-На! Бери! – произнёс Гротх.
-Рано, - Йов положил меч на скатерть.
Гротх пожал плечами и сел под дерево. Йов прокашлялся, не зная, с чего начать. Монеро стояла в лунном свете, оперевшись о рукоять меча, острие которого было чуть воткнуто в землю.
-Значит, так, - сказал он. – Поднимай меч!
Девушка попыталась одной рукой поднять своё оружие.
-Двумя!
Она взялась за рукоять двумя руками и подняла меч.
-Так? – спросила она.
-Выше!
-Выше? Хорошо.
Она приподняла меч.
-Ещё. Ещё!
-Куда выше-то? – не понимала Монеро.
-Йов, что ты хочешь, объясни сразу! – вставил своё слово Гротх, который тоже ничего не понимал.
-Так? – спросила девушка, подняв меч над головой. – Так достаточно высоко?
-Нет, - возразил Йов. – Это слишком.
Он подошёл к ней и установил руки так, как хотел их видеть.
-Тяжело? – спросил он.
-Аж руки дрожат.
-Значит, стой так.
-Но у неё же руки дрожат! – возразил Гротх.
-Тебя вообще с нами быть не должно. Кто учитель: ты или я?
-Не зазнавайся!
Йов подошёл к нему:
-Так меня обучали. И ты сам видишь, что из этого вышло.
Он нагнулся и взял второй меч. Гротх вскочил.
-Ты что будешь с ней драться?
Монеро опустила уставшие руки.
-Я не приказывал опускать меч!
Монеро снова подняла его. Йов подошёл к ней и чуть приподнял её оружие.
-Я больше не могу!
-Йов, ты не ответил на мой вопрос. Йов!
Йов выдохнул:
-Так, - резко произнёс он. – Опусти свои руки! – Монеро тут же опустила оружие. – Послушай, - обратился он к Гротху. – Ни с кем я драться не собираюсь. То есть я сейчас набью тебе морду, конечно, если ты не прекратишь встревать не в своё дело. Как я буду с ней драться, если она даже меч держать не может? Я же не дурак, Гротх! Сядь и сиди молча!
Йов вперил взгляд в своего напарника, и тому пришлось послушаться.
-Отлично. Теперь ты.
Он подошёл к Монеро.
-Поднимай меч.
-Опять?
-Да. Стой. Ты не так его держишь. Возьмись как я. Видишь? Отлично. Теперь поднимай. Вот так. Ещё чуть выше. Отлично.
Йов отошёл и встал напротив неё.
-Я тоже буду держать меч. Мы сейчас в равных условиях будем. Ясно? Мы не враги, - он поднял свой меч. – Стой, держи меч и смотри мне в глаза.
-Именно в глаза?
-Да. Смотри мне в глаза. И я тебя в глаза смотреть буду.
-Йов! – послышался голос Гротха.
Йов глядел в глаза Монеро, хотя они и стояли на разных концах поляны и из-за неяркого света луны почти не видно было черт лица.
-Не мешай мне, Гротх. Как только почувствуешь, что не сможешь больше удерживать руки на высоте, - обратился он уже к Монеро, -  опускай. Но только когда совсем не сможешь. И опускай плавно.
Монеро кивнула.
-Поехали! – сказал Йов.
Спустя некоторое время Монеро опустила руки.
-Так, очень хорошо, - Йов тоже опустил своей меч. – Сейчас отдохнём немного и продолжим. Клади меч!
Монеро опустила оружие на землю.
-Ложись на землю.
-Что?
-Йов! – Гротх встал.
-Ложись и отжимайся.
-Ты смеёшься, что ли? Она же девушка!
Но Монеро стала отжиматься.
-Отдыхать – значит заниматься отличной от предыдущей деятельностью, - прочеканил слова Йов. – У тебя хорошо получается, - обратился он к Монеро.
-Спасибо.
Она встала.
-Что теперь?
-Теперь снова бери меч и вставай в ту же позицию. Смотри мне в глаза.
Они встали так, как стояли прежде.
-Я пойду по кругу. Ты иди за мной. Глаз не своди.
Монеро кивнула, и Йов двинулся.
-Отлично, теперь в другую сторону.
Монеро запнулась о что-то и чуть не упала, но удержалась.
-В глаза!
-Но я чуть…
-В глаза! Сейчас ты только что могла лишиться головы. В другую сторону. Отлично. Опускай меч.
-Духи! Я смогу работать руками после этого?
-Поле этого ещё никто не умирал. Давай дальше.
Монеро вздохнула:
-Что дальше?
-Меч вверх!
Йов положил своё оружие на скатерть рядом с Гротхом.
-Стой, где стоишь.
-В глаза смотреть?
-Пока не надо. Не сможешь, - он улыбнулся и подошёл к Монеро сзади. Йов прислонился к её спине так, что его лопатки чувствовали её лопатки. – Наклонись чуть на меня. Хорошо. А теперь чувствуй, куда я иду.
И Йов медленными шагами начал ходить. Монеро шла задом, держа перед собой меч. Руки дрожали, и она всё время боялась споткнуться обо что-нибудь и упасть.
-Наши спины должны быть одним целым. Вот видишь, ты меня уже не чувствуешь. Наклонись. Меч выше.
-У меня болят руки.
-У всех болели.
Йов резко развернулся и встал прямо перед лицом Монеро. Она держала меч, который оказался прямо над ним. Йов посмотрел ей в глаза и ехидно улыбнулся.
-Ты совсем не чувствуешь меня. Ты должна сейчас быть за моей спиной.
-Но ты слишком резко сейчас повернулся! Я не ожидала этого.
-А враг не говорит о своих планах. Он просто действует.
-Можно опустить меч? – устав, спросила Монеро.
-Можно.
Монеро опустила оружие.
-Отдай его Гротху. Пока без него попробуем. Хотя с ним – лучше.
-Если с ним лучше, то я буду с ним!
-Лучше отдай Гротху.
Гротх забрал меч у Монеро и положил его рядом с первым оружием. Йов и девушка снова встали спинами друг к другу. И снова стали ходить по поляне. Затем они встали лицом к лицу так близко друг от друга, что между ними не могла упасть и шишка, и Йов стал наступать на Монеро. Девушка постоянно падала и всё время хотела оглянуться назад, но юноша одёргивал её. После того, как Монеро в очередной раз упала, Йов сказал:
-Всё, на сегодня хватит. Идёмте домой.
-И это всё? – удивилась девушка. – Я думала ты научишь меня своим приёмам!
-Ты не умеешь держать меч! О каких приёмах ты говоришь?
-Идём, Гротх!
Гротх замотал мечи в скатерть, и они отправились домой.
-Ты слишком строг, - прошептал Гротх, идя рядом с Йовом. – Она девушка. Нужно быть снисходительней.
-Она мой ученик. И я учу её так, как обучали меня. Я был намного младше её! Но до сих пор жив, здоров. От этого не умирают, а вот без этого – вполне.
Гротх помотал головой и остановился. Он дождался позади идущую Монеро.
-Ты прости его. Просто ты его первый ученик. Он хочет казаться… лучшим.
-Всё в порядке, Гротх. Мне понравилось, на самом-то деле.
-Да? – удивился юноша.
-Да. Просто я не думала, что всё будет идти так медленно. В конце концов, лучше него мне всё равно не найти. По крайней мере, не здесь.
Они вернулись в клан, аккуратно пролезли через забор и разошлись по домам.
На утро Йова и Гротха отправили на озеро ловить рыбу на льду. Сложив улов в ушат, Йов понёс рыбу на кухню, на которой уже суетились женщины. Спросив, куда поставить пойманное, Йов вошёл в дальнюю комнату, где сидела Монеро, занимаясь очисткой овощей.
-Сегодняшние, - пояснил Йов, поставив ушата на пол.
Они встретились взглядом. Утром, при солнечном свете смотреть в глаза Монеро Йову было как-то неприятно, словно они были каким-то врагами или недавно поссорились. Монеро тоже быстро отвела взгляд в сторону. Йов собрался выходить, но остановился в дверях.
-Послушай, я хотел спросить тебя…
-Не сейчас, - прервала его Монеро, бросив картофелину в ведро. – Все дела ночью.
-Нет, я не об этом, - вдруг переметнулся Йов. – Видела здание каменное? Зачем его строят?
Монеро улыбнулась:
-Это будет новая кухня.
-А чем их эта не угадила?
-Она будет больше. Поставят новые котлы. Зимой там будет теплее. Здесь уже не провернуться. Да и холодно очень.
-А, ясно. Ладно. Пойду на озеро.
-Йов! – Монеро встала и вплотную подошла к нему. – Как я вчера? – тихо прошептала она на ухо.
-Но ведь дела… - он снова встретился с ней взглядом, но на этот раз ни Монеро, ни он сам не отвели его в сторону. Она смотрела строго и прямо, выжидая ответа. – Нормально. Я думал: будет хуже. Честно! Всё было неплохо.
-Мне тяжело его держать.
-Это с непривычки. Потом привыкнешь.
-А нельзя привыкнуть как-нибудь побыстрее?
-Побыстрее? Не знаю… - Йов задумался. – Тебе нужно держать какой-нибудь тяжёлый предмет. Так же, как сегодня ночью. Я даже не знаю, что… - он покрутился вокруг. – Табурет, например.
-Но он же не похож на меч!
-Да это и неважно совсем. Просто возьмись за одну ножку и держи. Ладно, я пойду. А то меня там ждут.
Йов вышел и вернулся на озеро.
-О, Йов, ты как раз вовремя! – обратился к нему один из парней. – Видишь ведро валяется? Можешь отнести его на кухню. У него дно отпало.
-Я только что оттуда!
-Йов! – строго произнёс Гротх. – Давай быстрей, надо оставшуюся рыбу куда-то сложить.
Йов недовольно помотал головой, подобрал деревянное ведро, отпавшее дно, лежавшее рядом и потащил всё это обратно на кухню. На входе он поравнялся с Акбой, которая тащила два ведра воды.
-Что это у тебя в руках? – спросила она.
-Ведро сломалось. Можешь дать новое, надо рыбу куда-то сложить.
-Да, сейчас вот воду в котёл перелью.
-Давай помогу!
Они поменялись вёдрами. Войдя в дом, Акба указала Йову, в какой котёл выливать, а сама ушла в дальнюю комнату, чтобы убрать сломанное ведро.
-Что ты делаешь? – услышал он её голос. Йов почувствовал что-то неладное и метнулся в ту комнату, в которую женщина только что ушла. Он увидел Монеро, которая медленно опустила табурет на пол.
-Я…
Акба ждала.
-Это мы с ней поспорили, - вмешался Йов. – Ну, что она и пяти минут не продержит табурет. Из-за тебя она проиграла.
-Какие-то странные у вас споры. Бери ведро и не задерживайся! – она поставила сломанное ведро у стены и отправилась к котлу.
-Спасибо, - прошептала Монеро. Йов подмигнул ей.
Тренировки продолжались. Дела шли медленно. Во-первых, потому, что Йов ещё никогда никого не обучал. Во-вторых, потому, что и учитель, и ученица - все находились под риском быть пойманными. Грох не всегда ходил с ними. Иногда они сильно уставали после тренировок и предпочитал хорошенько выспаться, иногда его ставили в дозор. Когда же в дозор ставили Йова, то он предлагал Монеро своё обучение, но та напрочь от него отказывалась. Когда Йов узнал об этом, как всегда случайно, просто заметив, что Гротх по какой-то причине не в духе, он решил поговорить с Монеро. В конце разговора, они пришли к выводу, что она тоже может заниматься с Гротхом. Пусть даже не изучает ничего нового, просто практикуется в том, что ей успел показать Йов. Это обрадовало Гротха несказанно, но таких тренировок на его счёт выпадало немного.
Сами тренировки очень плохо сказывались на ребятах. Йов и Гротх, особенно первый мало спали и потому работали в полсилы. Эстеф прямо не узнавал их и постоянно ругал. Им приходилось придумывать всё новые и новые отговорки, чтобы хоть как-то увильнуть от правды. Эстеф даже предложил им сходить к лекарям, чтобы те помогли им. Но оба юноши знали, что такой визит будет бесполезным. Монеро тоже плохо спала, её работоспособность на кухне снизилась. Простодушная Акба шутила, что та влюбилась. Но Монеро ничего не рассказывала. Акба не сердилась: она привыкла, что девушка всё время что-то скрывает, а потому даже и подумать не могла, чем она занимается ночами.
Когда снега выпало много, Йов и Гротх решили прекратить занятия. На улице было холодно, снег забивался в обувь, вся одежда становилась мокрой от пота – вот-вот можно было заболеть. Но Монеро не хотела останавливаться на достигнутом. И она была права. Прерваться до весны – значит растерять все те навыки, что она получила за месяц. Следовательно, эти бессонные ночи были бессмысленны. И Йов, и Гротх где-то внутри соглашались с этим, но они были так изнурены дополнительными тренировками, что им хотелось отдыха. Монеро тоже его хотелось, но она настырно продолжала требовать тренировок.
Тогда было решено, что тренировки будут проходить прямо в доме Гротха и Йова. Раз в три дня. И не больше трёх часов. Только на таких условиях капризный Йов согласился продолжать начатое. Монеро ничего не оставалось делать, как принять его предложение.
Во время одной из таких тренировок на дому Йов случайно задел мечом щеку девушки. Монеро молниеносно поднесла руку к ране.
-Что ты сделал? – спохватился Гротх, который всё это время лежал на кровати, пытаясь заснуть под звон ударяющихся мечей.
-Я случайно! – Йов произнёс это как мальчишка. И тем был похож на покойного Серта. Он подскочил к Монеро и с силой убрал её руку от щеки. Из раны сочилась кровь. Своей рукой Монеро размазала её по щеке.
-Болван! – сдержал себя Гротх. Он слез с кровати, схватил полотенце и сунул его в свободную руку Монеро. – На, приложи!
Монеро прижала полотенце к ране, которое тут же стало окрашиваться в красный цвет. Она стояла неподвижно и испуганно смотрела на Йова. Но боялась она не потому, что Йов сделал ей больно, а потому, что это могли заметить другие.
-Что теперь будет? – прошептала она, не отводя стеклянных глаз от Йова.
-Тихо, тихо, тихо! – Йов жестом пытался успокоить её, пятясь назад. Меч выпал у неё из рук.
-Что теперь будет? – уже нормальным голосом, полным слёз спросила она.
-Монеро! – прошептал Гротх, готовый обнять её, лишь бы она не заплакала. – Монеро! – громко повторил он. Она резко повернула к нему свою голову. – Успокойся. Мы с Йовом сейчас что-нибудь придумаем. Слышишь?
-Прости, прости… Я правда не хотел. Я задумался… Я… Духи небесные!
-Замолчи! – рявкнул Гротх. – Так, всем молчать!
Он широким шагом прошёлся до кровати и сел на неё. Йов и Монеро сидели неподвижно, глядя на то, как он думает.
-Не надо так на меня смотреть! – чересчур строго произнёс юноша, поймав на себе взгляд девушки. – Никто не узнает, что ты тренируешься с нами. Да клянусь Хридой, нам это нужно так же, как и тебе!
Только после этих слова Монеро успокоилась, поверив словам Гротха. Она отняла полотенце от щеки, подошла к ведру, перелила воду в ковш и намочила в нём красное полотенце. А затем принялась вытирать со щеки кровь, которая всё ещё текла из раны.
-Прости меня, - приблизился к ней Йов.
-Всё нормально, - она подняла голову, но не встала с колен. – Надо было обдумать это раньше.
-В смысле?
-Ясно ведь, что во время тренировок ранения неизбежны. И почему мы раньше об этом не думали?
Йов пожал правым плечом.
-Можно сказать, что ты упала, - тихо произнёс Гротх.
-Где и на что? – тут же спросил Йов.
-В лесу, у озера. Да где угодно! Не знаю! Ну, порезалась кухонным ножом!
-Щекой?
-Йов, я хоть что-то предлагаю!
-Гротх предложил хороший вариант, - заступилась за юношу Монеро, встав с колен и продолжая держать полотенце у раны. -  Если мы скажем, что я порезалась ножом, то все поверят. Одна из девушек как-то порезала себе пятку. Все просто посмеялись, как она умудрилась. Но не более.
-Идея может быть и хорошая, - признал Йов. – Но когда это случилось? С кухни ты возвращалась без царапин!
-Это случится сегодня утром. Я пораньше встану, до Акбы, чтобы меня никто не видел. И как будто бы там, наедине с собой всё это и произошло.
-А если тебя спросят, как это случилось? – допытывался Йов, чувствуя свою вину.
-Отвечу, что случайно. Не думаю, что Акба станет меня мучить расспросами.
-Ладно, поступим именно так.
Утром Монеро встала рано и отправилась на кухню. Акбы ещё не было. Монеро принялась таскать снег, чтобы тот успел растаять к её приходу. Когда Акба пришла, она заметила царапину Монеро и, беспокоясь за девушку, стала расспрашивать, откуда она у неё. Монеро сказала всё именно таким образом, каким они договаривались с ребятами. Акба поверила. Однако царапину заметили многие, и Эстеф начал что-то подозревать. До него доходили слухи, что Монеро уходит к Гротху и Йову по ночам. Он также помнил и про оружие, которое им выдал. Это порождало в его душе сомнения и недоверие к ребятам. Он вызвал Йова и Гротха к себе и устроил допрос. Ребята отнекивались, в конце концов, Йов соврал, что Монеро ходит в гости к Гротху. За это он, правда, получил от самого Гротха, по по крайней мере, это выглядело вполне правдоподобно, поскольку очень часто молодёжь бегала друг к другу ночами, пока этого никто не видел. Эстеф принял эту ложь, хотя и не до конца в неё поверил.
После такого разговора было решено на некоторое время прекратить тренировки. На этот раз Монеро сама предложила, понимая, что все они находятся на грани разоблачения.
Одной ночью, когда Гротх стоял в дозоре, ёжась от холода, он услышал какой-то скрип, приподнял факел и увидел тёмную фигуру, вылезающую через забор. Это было в том самом месте, откуда он, Йов и Монеро уходили ночами в лес. Было темно, и Гротх не смог разглядеть, кто это был. Он взглянул вправо и влево, но воины стояли смирно, словно ничего не видели. На подсознании Гротх догадывался, кто это мог быть. Он было подумал, что Монеро и Йов решили продолжить тренировки, не сказав ему об этом. Это его задело, и он решил проследить за ними. Он аккуратно воткнул факел в землю, поправил меч на поясе и подкрался к забору.
Выйдя за пределы клана, Гротх всматривался в лес, пытаясь разглядеть фигуру. Фигура шла не торопясь. Очутившись в лунном свете, её очертания стали более чёткими и цветными. Все сомнения развеялись: это была Монеро. За её спиной был мешок, но мечей не было. Да и Йова нигде не было видно. Гротх решил проследить. Он медленно крался за Монеро, которая, как казалось, ничего не замечала.
Шли они долго и в чащу леса. Неожиданно Монеро остановилась. Гротх тоже.
-Выходи. Я знаю, что ты здесь, - произнесла девушка.
Гротх подумал, что она разговаривает с каким-то лесным духом. Он остановил своё дыхание, вперил взгляд вперёд, напряг свой слух, - словом, пытался увидеть духа впервые в своей жизни. Но дух не появлялся. Монеро усмехнулась. Она полезла в мешок, не снимая его с плеч, достало оттуда что-то, блеснувшее в свете луны, и, резко развернувшись, метнула его в сторону Гротха. Нож пролетел всего в пяти сантиметрах от Гротха и врезался в дереве.
-Твою же… - не сдержался юноша. – Зачем ты это сделала?
-А почему ты не вышел?
-Я думал ты не со мной.
-Здесь помимо тебя ещё кто-то есть? – настороженно спросила Монеро.
-Нет.
-Тогда с кем же?
-С… духом.
Монеро помотала головой. Она подошла к дереву и вытащила нож.
-А ты промахнулась, - улыбнулся Гротх.
-Нет, - возразила девушка, - если бы я промахнулась, ты бы лежал сейчас мёртвый.
Гротх испуганно посмотрел на неё.
-Ты глядишь на меня, словно я – призрак, - она положила нож обратно мешок, который со звяканьем упал в него.
-У тебя там ещё ножи?
-Да, много, - она сняла мешок с плеч, открыла его и достала пару штук. – Разных размеров, разное лезвие.
Гротх взял один из них, поднял на свет.
-Это же с кухни!
-Точно!
-Ты занимаешься метанием ножей?
Монеро кивнула пару раз и забрала нож.
-Зачем?
-Вдруг пригодится.
-И кто тебя обучает? – Гротх повертелся на месте, пытаясь обнаружить тренера.
-Я сама. Сколько я пребываю в этом клане, столько и хожу метать ножи.
-Это потрясающе!
-Что? – удивилась Монеро.
-Ты сама этому научилась! И мечи… Нет, это страшно, конечно. Какой-то нездоровый интерес к оружию у девушки.
-У девушки, - язвительно повторила она.
-Ну, да. Просто я никогда не встречал, чтобы девушке это было так интересно.
-Может, это не так уж интересно, сколько необходимо.
-Почему?
-Может пригодится, - повторилась она.
-Я тебя не понимаю.
-Я знаю. Но я и не стремлюсь сделать так, чтобы ты меня понял. Мы с тобой похожи в чём-то, - она двинулась вперёд, и Гротх поспешил за ней. – Но на самом деле, лучше всего меня может понять Йов.
-Йов? – изумился Гротх. Ему вдруг стало обидно, что для Монеро он ближе.
-Да. Но даже он не может понять меня до конца.
-Монеро, я тебя не понимаю!
-Почему вы с ним уцелели в лесах? Один на один с природой, со всем миром?
Гротх растерялся от такого вопроса. Он казался ему не связанным с предыдущим разговором:
-Не знаю, - пожал он плечами. – Потому что мы хотели выжить.
-Зачем?
-Что значит «зачем»? – ещё больше удивился Гротх. – Неужели для того, чтобы жить, нужна причина?
-Ещё какая! Не потому ли вы выжили, что вы были друг у друга?
-Что за бред! – вырвалось у юноши. – Прости. Я тебя не понимаю.
Монеро вдруг сделалась крайне серьёзной, и Гротх подумал, что это из-за его слов.
- Если бы не Дингор, я бы сдохла в этом лесу.
-Динг… Кто? – спросил Гротх.
-Хочешь, я покажу его тебе? – Монеро улыбнулась и, не дожидаясь ответа, зашагала дальше. На этот раз Грот был уверен, что увидит дух или призрак. В общем, что-то чего он никогда не видел. Сердце заколотилось сильнее. Он следовал за Монеро, которая бесстрашно шагала вперёд, не боясь потустороннего мира. Гротх пытался успокоить себя, что ничего в этом страшного нет, ведь она видела его раньше. В крайнем случае, у него с собой меч. Он нащупал его рукой. Точно, меч с собой. Только что может меч против духа?
Они остановились у входа в какую-то пещеру. Монеро повернула голову к Гротху, читая по его лицу все мысли юноши. Гротх посмотрел на неё, и в нём возникло странное желание прижать девушку к себе. Но прежде чем он осмелился сделать это, Монеро скрылась в пещере. Он поспешил за ней.
Пройдя пару метров, они вышли наружу. Они стояли у обрыва. Под ними – лес и снег. Через обрыв возвышался холм с несколькими деревьями, припорошенными снегами. Над холмом светила луна. Гротх не смотрел туда. Он глядел на Монеро. А Монеро, с едва заметной улыбкой, глядела вперёд.
-Смотри туда! – прошептала она. – Сейчас он появится.
-Монеро! – тихо-тихо сказал Гротх и хотел было взять её за руку.
-Вот он! – обрадовано произнесла девушка.
Гротх замер, так и не взяв девушку. Он посмотрел на холм. Сначала появились рога, затем голова, туловище. Белый как снег, на холме стоял олень. Луна оказалась прямо между его рогов.
-Это олень, - разочарованно произнёс Гротх.
-Это Дингор.
Дингор было необычайно крупным, даже чересчур крупным оленем. Монеро радостно помахала ему рукой. Дингор, заметив её, поднял голову и фыркнул пару раз. Затем стал всматриваться в Гротха. Заметив, что Монеро его не боится, он стал искать в снеге траву.
-Это же олень.
-Это не просто олень. Это мой друг. Идём!
Они обошли обрыв и поднялись на холм. Монеро подошла к оленю и стала его поглаживать по спине, не отрывая друга от поисков пищи.
-Подойди, не бойся!
Гротх медленно приблизился к оленю. Тот поднял голову и уставился на него. Гротх протянул руку. Олень нагнулся, и Гротх смог погладить его между рогами.
-Почему он с рогами? – спросил юноша. – Уже давно пора их сбросить.
-Ему нет. Скоро сбросит. Он отличается от всех оленей. Он вождь. Он как дух. Я даже не уверена, что он олень, - тихо прошептала она последнюю фразу.
-Почему? – следя за действиями животного, спросил Гротх.
-Я думаю: он лесной дух, который был послан, чтобы спасти меня. Разве ты видел, чтобы животные спасали людей? Мы для них либо добыча, либо охотники: либо они боятся нас, либо мы их.
-Я не понимаю. Как он тебя спас?
-Не думаю, что он хотел бы, чтобы я рассказала это тебе.
-Почему?
-Это наша с ним история. Как любовь, понимаешь? Мама говорила, что о любви молчат. И об этом спасении тоже.
Гротх впервые услышал, как Монеро произнесла слово «мама». Оно было наполнено таким трепетом, такой заботой, словно мать её всё ещё жила и находилась рядом, словно этот дикий олень неимоверных размеров ей и был. Гротх следил за действиями девушки: он мирно гладила бока животного, что-то тихо приговаривая. Гротху казалось, что она поёт какую-то колыбельную на не совсем знакомом языке.
-Ты загадочная, - он сделал шаг вперёд и положил свою руку на её. Монеро замерла и прекратила пение. Она медленно посмотрела ему в глаза и тихо сказала:
-Не надо, Гротх. Я знаю, о чём ты думаешь. Но не надо. Я тебя не люблю.
Что-то оборвалось внутри юноши. Что-то упало и заставило ноги врасти в землю. Они налились свинцом и в то же время сделались ватными. Что было вокруг? Леса? Олень? Небо? Луна? Звёзды? Он не видел ничего, кроме серьёзного выражения лица Монеро. Ему казалось, что тишина заполнила его уши, и он ничего не слышит. Монеро не выдернула свою руку из-под его. Она дождалась, пока он сам уберёт свою. Как только Гротх это сделал и отшагнул назад, Монеро продолжила поглаживать оленя, называя его ласковыми именами.
-Прости, - сказал он, но Монеро, казалось, его не слышала.
-Ты можешь вернуться назад. Помнишь дорогу?
Гротх молчал. Он хотел сказать ей ещё что-то, что-то объяснить, убедить в чём-то, но не было таких слов, которое могли бы выразить его печальное состояние. Он молча стоял и глядел на девушку в надежде, что её решение изменится. Прямо сейчас. Ответа от него так и не последовало. Тогда Монеро повернулась к нему и сказала:
-Ты ведь не расскажешь, что я хожу в лес? И про Дингора, ладно? Он значит для меня больше, чем моя собственная жизнь.
-Не скажу, - он стоял в ожидании.
-Уходи, Гротх. У тебя пост.
Пост! Как мог он забыть об этом? Пост! И так ли теперь это важно? Зачем это всё? Посты? Кланы? Йов? Монеро? Кому это нужно, если случилось самое страшное.
Он медленно поплёл назад. Вернулся на своё место и стиснув зубы пытался не думать о милой сердцу Монеро. Он видел, как через пару часов она вернулась в клан. Видел, как восходило солнце. Он устал, его клонило в сон, но ни на минуту мысль о Монеро не покидала его. Если это был не конец, то что это? Неужели люди так живут?

***

-Что у тебя общего с Монеро? – прижав Йова к стене их общего дома, Гротх задал вопрос.
-Ты чего? – Йов попытался вырваться.
-Я, кажется, задал тебе вопрос. Или ты не расслышал? – он прижал юношу ещё сильнее.
-Совсем дурак, что ли? Надышался чем?
-Что у тебя общего… - отдельно по словам стал повторять он свой вопрос.
-Да слышал я! Не знаю я, чего у меня с ней общего. Ты же знаешь, как я к ней отношусь! Иди и у неё спроси, если так любопытно.
Гротх опустил руки. Йов стал поправлять одежду:
-Что нашло-то?
-Она не говорит.
-С чего вообще ты взял...?
-Она так сказала!
-Ты чего такой злой-то? Случилось что-то?
-Придурок! Лучше бы ту утонул в реке.
-Ты совсем, что ли? Что я тебе сделал?
Гротх отмахнулся и зашёл в дом. Упал на кровать и уснул мёртвым сном. Он проснулся от шума и голосов. Когда он открыл глаза, то в комнату входили Йов и Монеро, которую он крепко держал чуть выше локтя. Девушка не сопротивлялась, но Йов всё равно не смягчал схватки.
-Я не знаю, что между вами произошло и когда, но я требую объяснений.
-Я тоже! Зачем ты приволок меня сюда?
-Он мог меня задушить!
-Да не собирался я тебя душить, - Гротх сел на кровать, потирая руками лицо.
-Задавай вопрос! – скомандовал Йов.
-Брось, Йов. Не надо, - Гротх упал на кровать.
-А я говорю: надо. Никто отсюда не уйдёт, пока всё не разрешится. Если я погибну из-за какой-то девчонки, я буду приходить тебе в страшных снах. Ну!
-Что, лесной дух, здесь происходит? – Монеро вырвалась. – Гротх! Ты можешь мне объяснить?
-Что у тебя общего с Йовом? – недовольно, так и не вставая с кровати, спросил юноша.
-Что?
-Ночью ты сказала, что Йов тебя понимает. Почему он? – Гротх привстал на локте.
-Да какая разница! И из-за этой чепухи…
-И из-за этой чепухи, - перебил её Йов, - он чуть было меня не задушил!
-Я же уже сказал, что… - встрял Гротх.
-Да вы оба ненормальные! – Монеро быстро зашагала вон из комнаты.
-Ты такой болван, Йов, - после долгой паузы произнёс Гротх, присев на кровать.
-Я хочу во всём разобраться. А если ты ночью задушишь меня подушкой? Откуда я знаю, что может быть между нами общего? Я вообще считаю её странной! И, по-моему, мы такие же разные как я, и ты!
Гротх вдруг уставился в одну точку, за плечо Йова. Йов обернулся и увидел Монеро.
-Йов лучше меня может понять, - спокойно произнесла девушка.
Она прошагала до кровати Йова и села на неё. Гротх и Йов переглянулись.
-Я также сбежала из клана, как и вы оба. Этим мы похожи. Мой клан разрушили. Мало кто уцелел, если уцелел. Я, как и вы, не знаю, кто выжил. Там убили мою семью. И её… Возможно, её тоже убили. Я не знаю. Отец приказал моему защитнику бежать вместе со мной и защищать меня до последнего вздоха.
-Кто такой...? – решил было спросить Йов, но Гротх жестом остановил его. Было видно, что Монеро тяжело вспоминать прошлое.
-Они убили мою сестру. Как Серта, - она посмотрела на Йова, и тот тяжело вздохнул, сжав губы. – Должно быть убили. В этом между нами разница: я не знаю, жива ли она. Может, они взяли её в плен. Может, они пытали её. Может, они убили её в мучениях. Я не знаю! – она вздохнула, выпуская пар. – Она была меня младше. Она была ни в чём не виновата. А я… Я, как и ты, Йов, не смогла её защитить.
-Но ведь ты и не могла, - решил поддержать её Йов.
-Надо было отдать свою жизнь. Она была совсем ребёнок… А мне было тринадцать - Монеро помолчала, а потом продолжила говорить: - Я и мой защитник стали жить в лесу. Он был верен мне. Случалось, что нам приходилось голодать целыми днями и не спать ночами. А однажды… Однажды он ушёл за пропитанием и долго не возвращался. Я ушла на его поиски и нашла его мертвым… Ему перерезали горло. Я прожила с ним недолго, через год он меня оставил. Мне четырнадцать, и я один на один с целым жестоким миром хищников и добычи, - она снова помолчала. – Я с трудом находила себе пропитание. Я не умела охотиться, не умела. К осени дела стали совсем плохи. И если бы не он, я бы сдохла. Именно что сдохла…
-Кто он?
-Чшшш, - прошипел Гротх.
-Я тогда спала в пещере, голодная. Помню выпал первый снег. В глазах слепило. Я вылезла наружу и увидела красные пятна у пещеры, в которой я ночевала. Я пошла по следам и наткнулась на него. Дингор был ранен. Он был ещё совсем маленьким. Видимо, за ним охотились. В нём была стрела. Он истекал кровью и умирал. Он не боялся меня, потому что мы с ним были похожи: мы оба умирали, и оба боялись людей. Мы знали, что поодиночке нам не выжить. Я вынула его стрелу и стала за ним ухаживать. Я дотащила его на еловых ветках к себе в пещеру. Я засыпала снегом капли крови, ведущие к убежищу, чтобы люди нас не нашли. Я искала ему пропитание и питалась сама, чувствуя ответственного за ни в чём неповинное дитя природы. И мало-помалу он стал выздоравливать. В конце концов, он окреп. И мы двинулись в путь. Мы скитались по лесам. Иногда он убегал, но через пару дней всё равно возвращался. Он рос у меня на глазах. Я выжила только потому, что знала: умру – умрёт и он. А я почему-то не хотела, чтобы он умирал. Странно, я сейчас думаю, что могла бы добить его, зажарить и съесть, но, если бы я так поступила, я бы не выжила. Это он привёл меня сюда.
-Кто такой Дингор? – осмелился спросить Йов, когда Монеро надолго замолчала.
-Олень, - ответил Гротх.
-Откуда ты знаешь?
-Монеро показала мне его этой ночью.
Йов удивлённо посмотрел на Гротха.
-Пожалуйста, - вздохнула Монеро, - не говорите никому. Ни о моей истории, ни о Дингоре, ни о сестре. Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал об этом. Кроме вас.
-Почему, кроме нас? – спросил Йов.
-Потому что никто, кроме вас, не может меня понять, - и она улыбнулась.
Послышался низкий гул. Ребята тут же обменялись взглядами.
-Какого...? – вырвалось у Гротха.
-Что это ещё? Опять какой-то клан пришёл?
Монеро встала с кровати:
-Я не знаю, - её голос звучал встревожено.
-Оставайся здесь, - поднимаясь, произнёс Гротх, он усадил Монеро, силой надавив на её левое плечо. Йов тоже встал. Гротх мотнул головой в сторону двери. Они оба схватились за кинжалы, висевшие у них на поясе.
-Я с вами! – возразила Монеро.
-Пока мы всё не проверим, тебе лучше… - начал было Йов.
Но Монеро не дала ему договорить: она достала из сапога нож, обмотанный в тряпку.
-Ладно, идём! – скомандовал Гротх.
-Не знал, что она носит с собой ножи, - прошептал ему на ухо Йов.
Когда все трое вышли на улицу, то их охватила суматоха, царившая в клане. Люди стремительно бежали к воротам. Крики сливались с топотом ног. Ничего нельзя было разобрать.
-Что, что происходит? – пытался докричаться до них Йов, но никто ничего не ответил. Тогда он схватил какого-то парнишку за рукав: - В чём дело? – громко крикнул он.
-Они вернулись! Вернулись! – с необыкновенной радостью крикнул он в ответ.
Йов опустил руку, и парнишка затерялся в толпе.
-Кто вернулся? – спросил он у Монеро, ничего не понимая.
-Я не знаю, - девушка выглядела всё так же встревожено.
Они последовали за толпой, стараясь держаться друг друга и крепко схватившись за своё оружие. Толпа стояла у запертых ворот. Кто-то толкнул Йова в бок, и он хотел было возмутиться на этот счёт, но увидел, что это был Миток и ничего не сказал. Он лишь сообщил жестами об этом ребятам.
-Тебе страшно? – на ухо спросил Гротх у Монеро, так как паника не покидала и его самого. Монеро взглянула ему в глаза, но ничего не ответила. Ворота открыли. Толпа неистова закричала что-то победоносное и сразу же стала расходиться в разные стороны. Йов, Гротх и Монеро стояли с левой стороны от ворот во втором ряду, так что вполне могли видеть происходящее. Толпа что-то кричала, звуки сливались воедино, разбивались, дробились, и совершенно не было ясно, что они говорят. В ворота строем стали входить какие-то люди: измождённые, уставшие, грязные и потные, в порванной одежде, в кольчуге и со шлемами на головах. Они тащили на спине своё оружие, кто-то тащил по земле огромные еловые ветки, на которых лежали люди. У некоторых из них не было ноги или руки. Как только показались раненые в толпе раздался женский вопль и дикий плач. Какая-то женщина бросилась к мужчине, которого везли на крупной еловой ветке, и стала обнимать его и целовать. Слёзы текли по её щекам, она произносила его имя, как заклинание. Эта сцена заставила остановиться мужчину, который тащил раненого. Образовалась пробка. И прочие бойцы вынуждены были обходить их стороной.
-Это же бойцы, - понял Гротх и тихо-тихо добавил: - С поля боя… - он недоумённо посмотрел на Монеро.
Сердце от этого заколотилось чаще. Йова и Гротха охватила какая-то паника, ранее им не знакомая. Им хотелось ворваться в эту толпу медленно идущих бойцов и искать, искать кого-то, кого-то знакомого, родного и близкого. Но лишь одна здравая мысль удерживала их: они не из этого клана, здесь близких быть не может.
Пока юноши думали на этот счёт, глядя в толпу, Монеро толкнула в бок Йова.
-Гляди на Эстефа! Что это с ним?
Эстеф стоял рядом с Митоком с прямой спиной справа от ворот. Его выражение лица не выражало никаких эмоций, словно перед ним шагали не его бойцы, а посторонние люди. И только слёзы катились по его щекам. Он не замечал их. Левой рукой он держал свою длинную, рыжую косу, а правой – клинок.
Чтобы разглядеть его, Йову пришлось встать на цыпочки: через головы идущих не так-то просто было увидеть, что делалось на противоположной стороне.
-Да помогите же им! – раздался какой-то мужской голос в толпе. И мужчины бросились к бойцам, помогать им тащить оружия и своих товарищей. Йов и Гротх, подчиняясь общему стремлению, также бегом подошли к одному из бойцов и сменили его, взяв три ветки, на которых лежало двое. Таща свою ношу за толпой, которая знала, куда надо их доставить, Йов непроизвольно оглянулся назад. Ворота медленно закрывались. Женщины стояли, обнимая друг друга и плача. Монеро выглядела среди них потерянной, но на её лице был такой отпечаток печали, что казалось: она вот-вот заплачет, и уж если заплачет, то за всех женщин этого клана. Но Монеро не плакала. Последнее, что увидел Йов, были Миток и Эстеф. Эстеф вдруг медленно запрокинул голову назад с широко раскрытым ртом. Казалось, он кричал во всём горло, но звука слышно не было. Возможно, потому что вся толпа гудела, были крики и плач. Возможно, потому что он сам себя сдерживал. Или потому что крик просто не мог вырваться из его груди. А потом резко опустив голову вниз, громадный мужчина как мешок повалился на обе колени, кулаками ударил холодную, заснеженную землю, и его стало трясти от слёз. Миток лишь опустил ему руку на правое плечо и ничего не говорил.
Позже стало ясно, что вернувшиеся – отряд, направленный полтора года назад в разведку. Полтора года они были у врага, в сражениях. Полтора года они пытались узнать замыслы своего противники. И, истощившись, решили вернуться домой. Потери были немногочисленные, так как боёв было совсем немного. Но раненые и больные составляли большую часть отряда.
Все девушки были направлены в лазарет, где помогали лекарям и жрецам. Женщины по старше суетились на кухне. Мужчины и юноши разбирали оружие, чистили его и возвращали на склад. Йов и Гротх помогали им, хотя и не были знакомы ни с одним из воинов. Эстефа не было видно. Работа продлилась до самого вечера, так что все разошлись по домам заполночь. Йов и Гротх проспали как убитые и проснулись намного позже, чем должны были. А потому пропустили тренировку. Они испугались, закопошились, собираясь, но позже выяснилось, что тренировки не было: всем было не до того. И к тому же, Миток объявил, что Эстеф неважно себя чувствует. Как оказалось, у него прихватило сердце. Также решено было отпраздновать прибытие. Поэтому уже с самого утра девушки и женщины трудились на кухне не покладая рук. Мужчины тем временем заботились о раненых.
Сидя в лазарете на ступеньках, Йов слушал, как воины травят друг другу байки о своих походах.
-Привет! – услышал он над собой.
Из лазарета вышел юноша, на вид чуть старше Гротха, с перевязанной левой рукой. Йов поднял глаза и подозрительно посмотрел на него, всматриваясь в незнакомые черты лица. Это был высокий юноша с белыми волосами. Он щурил голубые глаза от солнца, а когда улыбался, то ямочки выступали на его щеках. У него был правильный, красивый нос и чуть полноватые губы. Острые скулы привлекали к себе внимание. Его волосы были уложены в хвост. Распусти он его, он достали бы до плеч. Девушки сочли бы его красавцем.
-Мы знакомы? – спросил Йов, зная наперёд ответ.
-Не думаю, - юноша правой рукой почесал подбородок с щетиной. – Надо бы побриться, -заключил он и усмехнулся. - Не знаешь, где найти Эстефа?
-Зачем тебе? – Йов встал.
Юноша ничего не ответил и упорно ждал.
-Не думаю, что сейчас самое время к нему идти. Ему плохо, - объяснил Йов.
-Я знаю. И я знаю, почему ему плохо. Так где он сейчас?
-Наверное, у себя.
-Нет, я был у него. В доме пусто.
-Может, у Митока?
-У вождя? Ты думаешь?
Йов пожал плечами.
-Спасибо, приятель, - он похлопал Йова по плечу. – Я – Но;ргум.
-Йов, - сухо произнёс юноша.
-Ещё увидимся!
-Кто это? – спросил Гротх, подсаживая на ступеньки и держа в руках большой кусок хлеба.
-Какой-то парень. Норгум. Похоже, он знает, что с Эстефом.
-А! Ясно. Ты не голоден? По-моему, с этим праздником они совсем забыли о нас, простых и не воевавших. Вот всё, что удалось достать! – он поднял хлеб вверх. Йов потянулся к хлебу, н о Гротх мигом отвёл руку в сторону:
-Э-э! Нет. Это мой. Сам себе ищи.
-Тоже мне! – Йов отправился на кухню, к Акбе, надеясь, что та даст ему хоть кусочек чего-нибудь съестного. Он остановился у окна, услышав тяжёлый голос Эстефа:
-Он умер.
-То, что он не вернулся, - возразила Акба.
-Хе;нуи умер.
Возникла пауза. Йов чуть выглянул и увидел, как они оба глядят друг на друга. Акба отвела взгляд в сторону и спросила чуть дрогнувшим голосом:
-Кто тебе сказал?
-Бродо. В последнем бою. Он прикрыл собой… Хенуи умер, Акба. Я дальше не смогу.
Акба заплакала и обняла грузного главнокомандующего. Эстеф стоял неподвижно, но крепко прижимал женщину к себе.
-Что мы теперь будем делать? – сквозь слёзы прошептала она, подняв голову.
-Я ничего не хочу. Я говорил по этому поводу с Митоком. Нам необязательно жить вместе.
-Теперь я понимаю, зачем существует обычай жениться после смерти старшего брата на его жене.
-Чтобы легче перенести утрату, - продолжил за неё Эстеф. – Проводы будут завтра. Двенадцать убитых со всего отряда. Среди них Хенуи. Последний. На поле боя. Я должен был идти.
-Не надо так говорить, Эстеф. Пожалуйста, ничего не говори, - она отвернулась от него, прикусив зубами нижнюю губу, сдерживая себя от эмоций, но слёзы ручьём текли по её щекам. Она не всхлипывала, и даже было неясно, что она плачет. Чтобы Эстеф не видел её слёз, Акба продолжила готовить. Эстеф стоял и смотрел на неё долго-долго и только потом осмелился произнести короткое «Акба». Но женщина не повернулась, и Эстефу пришлось уйти.
Чтобы не оказаться замеченным, Йов был вынужден спрятаться за бочку. Эстеф прошёл прямо перед ним, но никого не заметил. Как только он скрылся, Йов помчался со всех ног к Гротху, который всё ещё сидел на ступеньках и уплетал свой кусок хлеба.
-У Эстефа умер брат!
Гротх подавился. Он откашлялся и хрипловатым голом спросил:
-Что? У него есть брат?
-Тупой, что ли? – Йов решил воспользоваться моментом, выхватил хлеб и откусил побольше, пока голова Гротха пыталась сопоставить полученную информацию. – Был. Уже нет.
-Но Монеро ничего не говорила про это.
-Про это, вообще, никто ничего не говорил! Более того, этот брат, Хенуи, был мужем Акбы.
-Акба была замужем?
Йов кивнул несколько раз.
-Н-да, - протянули они оба после короткой паузы.
-По-моему, это сильно повлияло на него.
-Ещё бы! – согласился Гротх. – Вспомни себя.
-Да нет, ты только подумай: их не было полтора года. Полтора года! И все эти полтора года вот все они, - Йов обвёл рукой пустое пространство, указывая на дома и их обитателей, - не знали, что с их родными и близкими: живы они или нет. И они так жили. Полтора года, понимаешь? А теперь они знают. И Хенуи мёртв.
-Почему тебя это так беспокоит? – удивился Гротх, вернувшись к своему хлебу. – Ты же его не знал.
-Зато я знаю Эстефа. Он наш командир, а теперь непонятно, что будет твориться!
-Ты постоянно беспокоишься по пустякам!
-Да ты ничего не понимаешь, Гротх! – взбесился Йов. – Куда они ходили? На разведку! Они были в боях! А это значит, что у этого клана тёрки с кем-то ещё, с кем-то, кто, возможно, намного мощнее и сильнее нас. Конечно, это в худшем случае. В лучшем, если по силе эти оба клана равны. Иначе зачем им так беспокоиться о своих соседях? Это не Маунг, Гротх, который долгое время простаивал без боя и пал при первом же нашествии варваров. Нет, Гротх. Это Аату: здесь воюют и умирают. Нас отправят в бой. А я не хочу умирать.
Гротх глядел на Йова. Он понимал его слова. Где-то глубоко в душе он и сам так считал. Конечно, умереть в таком молодом возрасте – мечта идиота. Но с другой стороны, с большой стороны, Гротх думал, что Йов преувеличивает.
-Ты хочешь сбежать? – спросил Гротх.
-Я не знаю, - резко ответил Йов, отвернулся и зашагал прочь. Он проходил мимо дома Эстефа, когда увидел, что из него выходит рассерженный Миток.
-Да чтобы я хоть ещё раз успокаивал этого сумасшедшего! – он фыркнул, как недовольная лошадь и спустился вниз по ступенькам.
Йов осторожно подкрался к закрытому ставнями окну и пытался разглядеть в щёлку своего командира, но его не было видно. Неожиданного для него самого, какое-то странное, щемящее чувство охватило юношу, и он почувствовал тонко выраженное сожаление к Эстефу, поскольку знал, кого это: потерять близкого тебе человека, потерять брата. Ему захотелось утешить это большое, грузное животное, бывавшее в боях, перенёсшее несколько тяжёлых ранений, обучавшее воинов священному мастерству, человека, который ещё доселе не проявлял слабину, который защищал их лишь в одном лице перед всем кланом, который на свой страх и риск дал им мечи, который заботился о незнакомцах, как о своих родных, пусть не сыновьях, но племянниках. Всё это вдруг так чётко встало перед Йовом, что ему даже не пришлось заставлять себя делать выбор: идти к Эстефу или пройти мимо.
Юноша поднялся по скользким ступенькам, приоткрыл дверь, прислушался к звукам, которых почти не было, и вошёл внутрь.
Эстеф сидел у печи с открытой заслонкой и глядел, как языки пламени бездушно пожирают поленья. Возможно, он слышал Йова, но виду не подал.
Рядом с печью стояло две кровати. На одной из них лежал меч, чуть погнутый и окровавленный. Йов испугался, что Эстеф сделал что-то с собой, испуганно произнёс:
-Эстеф!
Командир дёрнулся, словно его только разбудили от глубокого сна неожиданным хлопком над ухом. Он моментально повернул голову в сторону звука – его боевая сноровка ещё не успела притупиться.
-А, Йов! – на половину разочаровано, на половину безразлично сказал командир. Он снова повернулся к огню и продолжил глядеть на него, верно, надеясь, что юноша сам уйдёт, или же надеясь на то, что он ему померещился. Но Йов стоял и никуда не девался. Он не знал, как помочь бедному человеку. Он не знал, что говорить и что делать. Эстеф почувствовал это и потянулся к заслонке. Закрыв печь, он встал, прошёлся по комнате полукругом и встал прямо у уха незваного гостя.
-Я… я знаю, что у Вас произошло, - промямлил Йов.
Эстеф тяжело вздохнул, а после сказал:
-Такое ощущение, что уже весь клан об этом знает, - он прошёлся к дальней кровати без меча и сел на неё.
-Это Вас беспокоит? – Йов сделал уверенный шаг вперёд, но остановился, встретившись взглядом со своим командиром.
-Я не знаю, что я чувствую, Йов. Что чувствуют люди, когда умирают близкие? Что чувствовал ты, когда увидел мёртвое тело брата?
Йов вздохнул так тяжело, как никогда прежде. Он не хотел вспоминать тот страшный момент, когда он пытался вернуть к жизни уже бездыханное тело Серта. Он не хотел помнить маленькие ножки и ручки, тоненькие пальчики, умело державшие нож, его головку, которая болталась в разные стороны, когда в теле уже не было жизни, его смеющиеся глаза, которые не позволяли по-настоящему на него сердиться, его мягкие густые волосы, ещё короткие… Но лишь один вопрос Эстефа заставил всё это живо возродить в своей памяти. Боль укусила, как змея в самое сердце, и Йов почувствовал, как её яд стал наполнять его тело: за мгновение оно обмякло, а к горлу поступили слёзы.
-Надо сдержаться, - подумал про себя юноша. – Плакать при нём нельзя. Никак.
-Садись, - тихо произнёс Эстеф.
Йов подошёл к кроватям и хотел было сесть напротив, но холодный, как эта зима меч, не дал ему это сделать, и юноша сел рядом со своим командиром.
-Я не знаю, что я чувствую, - тихо, почему-то хрипловатым голос ответил Йов. – И не помню, что я чувствовал. Странное дело… эта смерть.
-Иногда мне кажется, что я знал, что он не вернётся, наперёд знал, ещё когда он только уводил отряд… А иногда я думаю, что я не мог так думать, ведь это же мой родной брат. Если я так думал, значит, я отправлял на верную смерть, не так ли? – он посмотрел на юношу. – А разве может брат отправить брата на смерть?.. Видимо, может… Я даже, верно, знал, что он там умрёт. Но всё равно хотел увидеть его живым, пусть безногим, безруким, больным, но всё-таки живым. Я поэтому так прямо держался, пока вся колонна входила в ворота. Это называется надежда, Йов. Безнадёжная надежда. Ты знаешь, что случится, но всё равно надеешься, что так не будет.
-Он был младше?
-Старше. Но мы родились в один день.
-Близнецы? – удивился Йов.
-Да, близнецы, но так друг на друга не похожие: ни внешне, ни внутренне. Я вот такой вот: большой, объёмный, с волосами по пояс и бородой. А он… худой, как дерево, юркий, без бороды и с постоянно остриженными волосами. Ты бы видел, что он вытворял на учениях. Ты бы восхитился им! Я ему завидовал. Правда. Только командиром почему-то избрали меня. Миток так решил. Мы тогда с ним не так уж и дружны были, это потом. Ну, в помощники я, конечно, взял брата.
-Со временем всё пройдёт, - то ли себе, то ли Эстефу произнёс Йов, глядя в пол и разглядывая рисунок дерева, но командир пропустил его слова мимо ушей:
-Я заболел в тот день так сильно, что едва мог встать с постели. А нам как раз нужно было выдвигаться в путь. Миток настаивал на том дне, и я не имел права прекословить. У нас страшная ситуация, Йов, в клане. Ужасная. Мы просыпаемся и засыпаем с мыслью о том, что завтра нас может не стать. Ты должен меня понимать.
Но Йов его не понимал. Он никогда не думал о нападении. Он не думал о нём, и оно случилось. А здесь о нём думают, и оно не происходит.
-И я решил, что вместо меня с отрядом отправится Хенуи. Он возьмёт на себя мои обязанности за пределами клана. Миток одобрил эту идею. Но я знал, я знал, что так делать было нельзя. Нужно было уговорить его отложить поход хотя бы на неделю, нужно было, я ведь знал, я чувствовал…
Эстеф вздохнул. Он встал, подошёл к печке, открыл заслонку и погрел свои руки. Они не были холодные. Он сделал это потому, что ему нужно было как-то отвлечься.
-Видишь меч? – стоя боком к Йову, спросил главнокомандующий.
-Да. Ваш?
-Это Хенуи, - перебил его Эстеф. Он подошёл к кровати и аккуратно, двумя пальцами, указательным и средним, провёл по лезвию. Затем он стал растирать их большим пальцем, поднеся их к носу, стараясь поймать какой-то запах. – На нём следы крови его врагов. Возможно, того ублюдка, который убил его. Ты знаешь, как он умер? – Эстеф присел на краешек кровати, словно боясь помять её своей тушей, и стал медленно поглаживать кончик лезвия. – Он защитил одного из своих бойцов. Он отдал жизнь за какого-то мужчину, которого, может, толком и не знал. На того парня напали, а у него при себе ничего уже не было, и Хенуи поспешил на помощь. Ему проткнули живот. А этот… всё ещё жив. Вместо моего Хенуи. Но я не знаю, что чувствовать к этому человеку. Я даже не знаю, кого он спас. В том бою, едва ли можно было разобрать, где кто. А я в каждом вернувшемся, больном и здоровом, особенно здоровом, вижу этого спасённого и тайно ненавижу их: ведь это я, я вскормил и взрастил того, кто не смог постоять за себя и тем самым убил моего брата.
-Но ведь он не виноват, - возразил Йов, прекрасно понимая, что Эстеф не согласится с ним.
-Попробуй объяснить это моим чувствам!
-Со временем всё пройдёт.
-Я не хочу.
-Нет? – удивился Йов. – Почему?
-Не знаю даже, как и объяснить это. Мне так тяжело, что от этого даже светлого и прекрасного не хочется. Хочется, чтобы это тяжёлое подавило тебя своим весом, придавило и раздавило в лепёшку. У тебя такого не было?
Йов задумался:
-Не знаю. Не могу точно сказать.
-Миток устраивает похороны, - встав и подойдя к проходу в коридор, приглашая тем самым к выходу, произнёс Эстеф. – Ты тоже можешь прийти. Странно, конечно, что я тебя приглашаю на такое дело. Но, вообще-то, все туда ходят. Но если не хочешь… Какое, вообще, тебе может быть дело до людей, которые даже не принадлежат к твоему клану, верно? – он попытался усмехнуться, но получилось как-то коряво.
-Я не Монеро, - возразил Йов, встав. – И почту за честь быть рядом с теми, кого уважаю, пусть даже они и не из моего родного клана, - и Йов вышел.
Он пошёл домой, подавленный и отчего-то уставший. Дома сидел Гротх. Он чистил гору каких-то кинжалов. Йов совсем не был рад его видеть. Ему хотелось побыть одному. Юноши встретились взглядом, и Гротх жизнерадостно сказал:
-Вот, взял работу на дом, а то они галдят, как я не знаю что! И вечно рассказывают, рассказывают… Я уже верить им перестал!
Йов мотнул головой, словно стряхивая с себя только что услышанные слова, и упал на кровать, заложив руки за голову и закрыв глаза.
-Ты мне не поможешь? – удивился Гротх.
-Отстань!
-О, всё ясно! Наш маленький Йов опять не в духе.
-Придурок ты, Гротх, - выдержав паузу, заключил Йов.
-Ничего другого я не собирался от тебя услышать. Мне даже неинтересно почему.
Йов открыл глаза, но своей позы не переменил:
-Хенуи отдал свою жизнь за одного из своих воинов.
-Что ж, это очень благородно, - перебил его Гротх. – И это достойно уважения.
Йов медленно повернул голову к нему: в его глазах читалась ненависть.
-Правда! – тут же стал оправдываться Гротх. – Я не знаю, смог бы я так. Но если этот Хенуи поступил именно таким образом, значит, он был лучшим из всех воинов. Но такова и участь его. Вообще, любого воина – погибнуть на поле боя.
-Я же говорю: придурок! – Йов стал глядеть на потолок.
-Прекрати обзываться! Я и кинжал в тебя могу кинуть.
-Ах! – юноша вздохнул. – Что толку тебе объяснять? Ты как и был толстокожий, так им и остался.
-Ладно, Йов. Говори, я слушаю, - Гротх отложил кинжал на пол и уставился на своего сожителя. Йов молчал и глядел в потолок, решая, стоит ли ему всё рассказать или не стоит. Ему очень хотелось с кем-нибудь поговорить об этом, ведь история Эстефа в чём-то совпадала с его личной историей, следовательно, задевала за живое так, как никого другого. Но говорить об этом с Гротхом, который считает себя во всём умнее…
-Эстеф… - Йов запнулся. Он привстал на локте и посмотрел на своего приятеля. – Хенуи не должен был там быть. Эстеф отправил его туда вместо себя. А его брат погиб. Теперь ты понимаешь? – и, словно обессилив, Йов упал на кровать.
-Но ведь это глупо! – возразил Гротх. – Глупо винить себя в смерти, если тебя там даже не было!
-Вот именно, Гротх, вот именно! Если бы он там был, он вполне мог исправить ситуацию, а его там не было. Он считает, что сам отправил брата на смерть, понимаешь? Он считает, что ему стоило туда идти, если бы не его эти дурацкие повиновения старшим, если бы не его трусость!
-Трусость? – переспросил Гротх.
-То есть я хотел сказать болезнь.
-Йов! – вдруг всё понял Гротх. До него дошло, что бедный юноша проводит параллели со своей личной историей, со своим братом. Он снова вспоминает бездыханное тело Серта, те ужасы нападения, которые пришлось пережить, всё то, чего могло не быть, но случилось из-за… трусости.
-Не лезь! – Йов отвернулся к стенке.
-Прости, Йов. Прости. Я правда придурок, ты прав. Прости, - Гротх говорил это, прижав ладонь ко рту, словно боясь, что из него выскочит ещё что-то неподходящее. Он протёр правой рукой глаза и вышел. Йов на него даже не обернулся.
Гротх бродил по клану, занимаясь самоистязанием. Он вдалбливал себе в голову, что нужно быть более внимательным ко всему, что происходит с людьми. Сам не понимая отчего, он чувствовал, что Йов стал ему гораздо дороже, чем это было раньше. И даже на секунду ему показалось, что он относится к нему как к своему родному младшему брату. Но он тут же отогнал эту мысль, так как боялся её. Видя, как страдает Йов, Монеро и Эстеф, в какой-то мере понимая их несчастье, он не хотел оказаться на их месте, как не хотел бы того ни один другой здравомыслящий человек. Он потерял родителей, но совсем их не помнил. И только тоска по матери, её заботе и любви иногда вонзалась в его сердце в самые трудные моменты его жизни. Но здесь дело другое: всех их троих объединяло то, что они потеряли либо брата, либо сестру. И каждый из них винил себя в этом. Он не хотел привязываться к Йову, которого не очень-то жаловал, будучи ещё в Маунге, он просто боялся, что тоже испытает подобную боль. Однако признаться себе в этом в нём не было сил. И мысль эта сидела так глубоко в душе, что понадобилось бы неимоверное количество времени, чтобы это понять.
В клане готовились к празднеству. Была небольшая суматоха, но все были чем-нибудь да заняты, а потому никто никому не мешал. Гротх хотел было пройтись по лесу, спуститься к Гриде и побыть один, вне всех этих лишних телодвижений и радостного настроя Аату.
Он вышел из клана и медленно побрёл по снегу вперёд. Уже подходя к озеру, он заметил какую-то фигуру. Он сразу распознал, что это был Эстеф. Длинная рыжая коса болталась сзади. Гротх остановился и стал всматриваться: чем он занимался. Он с кем-то говорил. Но Гротх никого не видел. Он подумал, что бедный командир от несчастья сошёл с ума и теперь разговаривает со своим братом. Потом в его голове зародилась мысль, что он общается с лесными или водными духами. Гротх осторожно подкрался к дереву и спрятался за ним. Эстеф был не один.
Напротив командира стоял юноша с перевязанной рукой. Гротх узнал в нём того парня, который разыскивал Эстефа всё утро. Норгум. Он выглядел подавленным и ему тяжело было выдавливать из себя слова, но не потому что он боялся своего командира, а совсем по другой причине.
-Значит, ты был там? – отчеканил вопрос Эстеф своим прежним, неразбитым и уверенным голосом.
-Более того, - пряча глаза, отвечал юноша, - я видел его смерть и… - он посмотрел на командира, - это меня он спас.
Эстеф закрыл глаза и сжал зубы. Гротх не мог этого видеть, но ему показалось странным, что его командир никак не отреагировал на эти роковые слова.
-Значит, ты, Норгум…
-Мне очень жаль, - голос юноши дрогнул. – Я ведь не просил его…
-Никто, - вдруг взорвался Эстеф и резко развернулся – Гротх тут же прижался к стволу дерева, чтобы никто не смог его заметить. – Никто его не просил! – он подскочил к Норгуму так легко, словно кошка, согнулся и вонзил свой взгляд в его глаза: - Он спас тебя потому, что ты был его воин, его дитя, - после небольшой паузы прошептал Эстеф, но Гротх почти ничего не услышал. – Я воспитал тебя, - Эстеф отвернулся и выпрямился. – Я вас всех воспитал, - говорил он, стоя спиной к Норгуму и глядя на то самое дерево, за которым скрывался Гротх.
-Я сожалею, - эти слова заставили Эстефа развернуться. Он был спокоен, как и в самом начале их разговора. – Мы пытались его спасти, но, увы.
-Это всё, что ты хотел мне сказать? – отчеканил вопрос Эстеф с нескрываемой злобой.
-Нет. Он назначил меня.
Эстеф снова сжал зубы и на этот раз ещё кулаки.
-Это я привёл отряд обратно. И я теперь Ваш помощник.
-Миток знает?
Норгум помотал головой.
-С этим я разберусь, - и Эстеф зашагал в сторону клана.
-Но...! – Норгум попытался его остановить и даже сделал беспомощный шаг вперёд, однако походка Эстефа была решительна и даже резка, и юноша сам бросил всё это дело.
Гротху пришлось ещё больше прижаться к дереву, чтобы командир его не заметил. Но он и так ни на что не глядел. И поэтому всё обошлось.
Когда Гротх решился выглянуть из-за дерева и посмотреть на Норгума, на его выражение прекрасного лица, то его уже там не было. Вероятнее всего, он ушёл в своих мыслях бродить по лесу. Тогда Гротх решил вернуться обратно в клан, чтобы не попасться ему на глаза. Он хотел всё рассказать Йову, но нигде не смог его найти.
Вечером было устроено празднество. Сидели в закрытом помещении за огромными дубовыми столами на больших массивных скамьях. На столе было много всякой снеди, пили квас и настойки. Женщины и девушки, в основном, обслуживали столы. Мест не хватало, многие сидели на улице и веселились у огромных костров. Такая участь досталась тем, кто не уходил в разведку. Тёплое помещение было отдано отряду, который почти полностью его и занял.
Йов сидел у костра на козьей шкуре и грелся. Позади него танцевали девушки, кто-то играл на какой-то дудке и бил в бубен. Йов оглядывался по сторонам в поисках знакомых, но никого не было видно. Либо они были внутри, где было полным-полно народу, либо у других костров. Йов поднялся. Его ноги затекли. Он поприседал, потянулся и вошёл в помещение.
Было душно и пахло квасом. Кто-то во всё горло орал песни, кто-то просто кричал. Девушки сидели на коленях вернувшихся, кормили их и смеялись во весь рот. Йов застрял в дверях, потому что никогда ещё не видел такого свинства. Оно удивило его не в лучшем смысле этого слова. Он не видел знакомых лиц, он не видел честных и порядочных воинов. Перед ним были красные от еды и жара свиньи, жадно поглощавшие пищу, которой были лишены несколько дней.
Кто-то толкнул его в бок. Йову пришлось подвинуться. Это была Акба.
-Не стой на пороге, а то задавят, - произнесла женщина.
-Акба! – непроизвольно вырвалось у Йова.
Но она его уже не слышала. Женщина шла с огромным подносом, на которой была вяленая рыба и ещё какие-то продукты. Она выглядела живой, какой была и прежде. И если бы Йов не знал всю ситуацию, ему бы и в голову не пришло, что с ней могло быть что-то не так.
-Эй! – раздалось поверх всех звуков. – Эй! Эй! Парень!
Йов обернулся. Он увидел на скамье приподнявшегося Норгума с перебинтованной рукой.
-Эй! – махнул он ему рукой, приглашая за стол. – Иди к нам! Ну же!
Йов замялся и нерешительно шагнул в самой гул толпы. Он пробрался через стоящих и пытавшихся танцевать людей, протиснулся между рядами и присел на свободное место.
-Прости, парень, - обратился к нему Норгум, похлопав его по плечу, - напрочь забыл твоё имя. Не напомнишь?
-Йов, - промямлил юноши.
-Прости? Говори громче! Здесь же ничего не слышно! – он налил в кубок квас и протянул его Йову. Йов взял его, но не выпил.
-Йов, - громче, но с неохотой повтори юноша.
-Отлично! А я Норгум!
-Я помню.
Норгум расхохотался и опрокинул свой кубок. Йов сделал пару глотков только для того, чтобы утолить жажду.
-Ты выглядишь каким-то грустным, - обняв за плечо своего нового знакомого, произнёс Норгум. – Что-то случилось?
-Да так. День выдался не из приятных.
-Ах, понимаю, понимаю! – Норгум потянулся за хлебом, отломил кусок и втянул весь его аромат. – Как я скучал по такой еде, ты даже не представляешь! – и он жадно сжевал кусок. – Значит, у тебя проблемы, говоришь?
-Что? – Йов разглядывал соседскую пару. Девушка сидела и поила своего молодого мужа, давая ему закусывать. Они смеялись и обнимались как-то неприлично.
-Слушай, приятель, - Норгум вдруг стал необычайно серьёзным, - тут что-то неладное. Давай выйдем.
-Выйти? Было бы отлично! Здесь неимоверно душно! – и Йов для правдоподобности распустил шнурок, связывающий горловину его рубахи.
Норгум и Йов поднялись, пробрались через толпу и вышли на свежий воздух. С облегчением вздохнув, Йов решил пойти домой. Но он заметил на себе вопросительный взгляд нового знакомого.
-Ничего не хочешь рассказать? – спросил он.
-Я? С чего?
-Ладно, пойдём к костру, а то мы так скоро замёрзнем.
Йов и Норгум прошагали до дальнего костра, за которым почти никто не сидел. Они уселись на шкуры, оставленные тут кем-то.
-Воевать – это страшно? – вдруг спросил Йов, понимая, что о чём-то надо говорить. Норгум в это время грел свои ладони. Он удивлённо уставился на Йова:
-Ты никогда не был в бою?
-Я не здешний.
-Правда?
-Да, я и Гротх. Мы из другого клана.
-Не может быть! И Миток вас принял? Вот так новости! Откуда же ты?
-Послушай, Норгум, ты не ответил на мой вопрос, - решил вернуться к прежней теме Йов.
-Ах да, прости, забыл. Ну, не знаю. Одному не так страшно, как со всеми. И потом ты понимаешь, что дороги назад нет.
-А если бежать?
-Бежать? Мне и в голову такое не приходило! Это же значит предать своего командира.
-Ну, а если рядом нет командира?
-Как это нет? – не понимал Норгум. – Он всегда рядом. Нет, воевать, конечно, страшно: никогда не знаешь, чем кончится для тебя очередной бой, - признался юноша. – Иногда такого насмотришься, что пропади оно всё пропадом! А если смерть видишь, то, считай, всё. Непонятно, что начинает с тобой твориться. Ладно изломленные руки да ноги! А вот трупы на поле. Трупы, которые ещё пару часов дышали тебе в затылок. Даже враги. Они же тоже люди были.
-Так зачем же биться тогда?
-Нет, приятель, - усмехнулся Норгум, толкнув его в бок, - ты определённо никогда не был в бою.  Если был приказ «в атаку», ты даже размышлять не смей! Значит, так надо. А зачем и почему – об этом думать не наша прерогатива. Или ты думаешь, зачем нам командир? Это ты к нему с такими вопросами обращайся. Да ладно, не бойся! Я уверен, что и ты в бою себя проявишь с лучшей стороны!
-Что-то жарко здесь, - произнёс Йов. – Я лучше в сторонке постою.
Он встал и отошёл к дереву. Прислонившись к нему спиной, юноша наблюдал за всем, что происходило вокруг. Празднество было в самом разгаре. До ушей долетали отрывки песен, хохот и ругательства. Несмотря на холодную погоду, было почем-то жарко. Йов нагнулся, взял в ладони снег и протёр им голову, лицо и шею. Сразу стало как-то свежее. Вдруг к нему подошёл Норгум. Йов не хотел с ним говорить, хотя, в общем-то, парнем он казался неплохим.
-Послушай! – недовольно обратился к нему Йов.
-Кто это? – мотнув головой вперёд, спросил юноша.
-Где?
-Да вот же, у третьего костра.
У костра стояла девушка с пустым подносом, прижимая его к бедру. Он вскинула руку вверх и до Йова донеслось:
-Поднимите руки те, кто здесь из отряда. Есть такие?
Несколько человек подняли руки. Девушка принялась их считать.
-И меня не забудь! – выкрикнул Норгум.
Девушка обратила на него внимание, и юноша улыбнулся ей в ответ и подмигнул.
-Сбилась, - рассердилась она. – Один, два, три… - она начала считать с Норгума.
-Монеро, - ответил Йов.
-Она… прекрасна.
-Да, может быть, - Йов опустил глаза.
-У неё есть муж?
-Что?
-Она замужем?
-Нет, - усмехнулся Йов.
-А почему ты смеёшься? Разве это глупый вопрос?
-Если бы ты её знал поближе, ты бы понял.
-А ты знал её поближе, а, приятель? – толкал его в бок Норгум.
-Да пошёл ты! – Йов зашагал вперёд.
-Да, ладно, Йов! Я же пошутил. Эй, приятель! – он догнал юношу. – Ну, прости. Я весь вечер пытаюсь тебя развлечь, но у меня совершенно ничего не выходит. Прости.
-Хорошо. Только оставь меня в покое. Мне сегодня не хочется веселиться.
-Всё, договорились. Только можно одну просьбу: познакомь меня с ней.
-С Монеро?
-Ну, да.
Йов хотел возразить и сказать, что он скорее пожалеет, чем обрадуется такому знакомству, хотел рассказать, что она тоже не из Аату, хотел объяснить, какой у неё своенравный характер, хотел предупредить, что она бывает опасна и невсегда понятна, но он так устал от его общества, что только и произнёс:
-Идём!
Они дошли до кухонь. Вместе с Монеро там находилось ещё девушек шесть. Они о чём-то щебетали, а Монеро молча накладывала похлёбку.
-Монеро, можно тебя на пару слов? – обратился к ней Йов.
Все девушки обратили на него внимание, тихо засмеялись и стали перешёптываться о том, что у Монеро наконец-то появился поклонник. Йов даже покраснел от стыда. Но Монеро никак не отреагировала на эти шептания. Она подошла к Йову, и они вышли на свежий воздух.
-Ты прости их. Они иногда ведут себя как куры. Так что ты хотел?
-Норгум! – обратился он к юноше, стоявшему у дерева. Тот подошёл и кивнул. Монеро подозрительно, словно лесной зверёк, взглянула ему в лицо. – Эм… Норгум вернулся из разведки. Был в боях. Проявил себя достойно, - на ходу сочинял юноша. – Был ранен, - обратил он внимание на его перевязанную руку.
-И?
-А это Монеро. О себе она расскажет сама, если, конечно, расскажет. Моя миссия выполнена. Монеро, прости! – он хлопнул в ладоши и пошёл. Монеро с удивлением глядела ему вслед.
Он уже почти дошёл до своего дома, уже представил, как он упадёт на мягкую кровать, как тут на него кто-то налетел и чуть не сбил с ног.
-Йов, это ты? – встав на против него, схватив его за обе руку, чуть ниже локтя, спросил знакомый голос Гротха.
-Гротх, тебе-то что?
-Ты был в конюшнях?
-Нет, а надо?
-Там кто-то есть.
-Конюх, наверное, - решил сострить юноша.
-Болван! Там кто-то…
-Ну, кто?
-Чужой!
-С чего ты взял?
-Он привязан к столбу. Как мы с тобой, понимаешь?
-Может, провинился?
-Не знаю. Пойдём посмотрим!
-Идём! – оживился Йов, и они вместе побежали в конюшни.
-Эй, эй! Кто здесь? – прошептал Гротх, стоя на пороге. Луна светила им прямо в спины, и дорожка из света тянулась по полу до самой противоположной стены, прерванная лишь их двумя фигурами.
Кони спали и пофыркивали.
-Вон там, в углу, - указал Гротх, всё ещё общаясь шёпотом.
Йов не сразу разглядел фигуру. Человек сидел спиной. Руки были связаны. Голова опущена. Волосы едва ли достигали плеч. Человек, кажется, спал.
-Давай подойдём! – предложил Йов и сделал шаг вперёд, но Гротх остановил его, выставив руку перед ним.
-Не думаю, что нам нужно быть здесь, тем более, разговаривать с ним.
-Почему?
-А вдруг это пленный, из вражеских?
-Ты думаешь?
-Всё может быть.
-Духи небесные, никогда не видел пленного!
-Отлично, Йов, только это не зрелище, а обычный человек.
-Гротх, но ты же сам меня сюда позвал! – в полный голос возразил юноша. От услышанного голоса фигура зашевелилась.
-Духи, он живой! – и Йов первым выскочил наружу, а за ним последовал Гротх. Они отбежали от конюшен на приличное расстояние, остановились, согнулись, уперевшись в колени, и стали смеяться.
-Дурак! – повалил Гротх Йова в снег.
-Было бы забавно, - поднимался юноша, - если кто-нибудь нас там видел. Вот смеху-то было!
-Точно. Болваны мы с тобой, Йов.
-Ладно, идём спать.
Юноши дошли до дома. Разделись и легли в кровати.
-Помнишь Норгума? – спросил Йов.
-Парень, который подходил к нам сегодня? Ну?
-Да. Ему, по ходу, приглянулась Монеро.
-Что? – тут же привстал на локте Гротх.
Йов рассмеялся.
-Увы, - выдавил он из себя. – Мне пришлось их познакомить.
-Дурак! Ты же знаешь…
-Гротх, прости, но он всё никак от меня не отвязывался.
-Я тебя ненавижу!
-По-моему, это всегда так было.
Йов закрыл глаза, и тут же провалился в сон.
Ему показалось: не успело пройти и пяти минут, как чей-то голос над ухом дважды позвал его по имени. Йов лениво разлепил глаза и увидел над собой склонившуюся Монеро. Её длинные чёрные волосы касались его лица, и ему вдруг подумалось, что она хочет его поцеловать. Он резко дёрнулся назад и ударился головой о стену.
-Кто здесь? – тут же вскочил с кровати Гротх.
-Тихо! Это я, - ответила Монеро.
-Я из-за тебя башкой ударился! – потирая больное место, жаловался юноша. – Чего тебе надо? Ещё же ночь.
-Уже светает. Эстеф хочет тебя видеть.
-Эстеф? Похороны, точно! – Йов как ошпаренный вскочил с кровати и принялся натягивать на себя одежду, совершенно не обращая внимания на Монеро, которую он, впрочем, ничем не смущал. Йов моментально выскочил из дома. Гротх же вяло натягивал на себя штаны.
-Как прошла ночь? – хриплым от резкого просыпания голосом с толикой язвительности спросил юноша.
-Превосходно! Обслуживать весь вечер и половину ночи, а вторую половину убирать и мыть посуду прибавляет сил, знаешь ли.
-Прости.
Монеро вышла и дала Гротху свободно одеться. Она ждала его у входа, чего юноша совсем не ожидал. Они вместе пошли вперёд, потому как Гротх совершенно не знал дороги. На месте ночных костров высились длинные тонкие столбы с развивающимися лентами на них.
-Что это? – спросил Гротх.
-Это погребальные костры. То есть их уже потушили, конечно. Просто на их месте на три дня ставят такие памятники.
-Но ведь погибшие остались на поле боя, разве не так?
-Так, - вздохнула Монеро. – Но ещё трое скончались по возвращении домой. Состояние остальных вполне приличное.
-Значит, трупы сожгли?
-Да.
-Тогда куда мы идём сейчас?
-К морю.
-У нас есть море?
-Да. Только давай ускоримся, не хочу опаздывать.
Монеро и Гротх успели как раз вовремя. Йов стоял рядом с Эстефом и Митоком, и потому они не осмелились подойти ближе. Большинство из вернувшихся были здесь. Здесь также стояли жёны, матери, братья – родные, пришедшие проститься. Всего было пятнадцать плотин, украшенных засушенными цветами и сеном. На первых трёх были останки тех, кого сожгли на кострах. На остальных лежали какие-то вещи, принадлежавшие людям, которых здесь нет. Последний плот можно было считать пустым, если бы не меч, окровавленный и погнутый.
Была неимоверная тишина. От восходящего солнца, лучи которого отражались от снега, слепило. Море медленно шипело и ласкало холодный берег. Словно повинуясь всей этой гармонии, ни один человек, ни одно живое существо не смело издать ни звука. Не было громких рыданий и всхлипываний: только бесшумные слёзы.
Перед тем как обрубить верёвки, державшие плоты у берега, люди цепочкой подходили к некоторым из них и прощались, прикладывая указательный и средний пальцы к губам, а затем касаясь плота. Это означало, что имя усопшего будет у них на устах и этим именем они нарекают плот.
Больше всего людей прощалось с последним плотом. Там была огромная очередь, в конце которой стояли Миток и Эстеф. Йов отошёл от них, чтобы не мешать церемонии. Сам того не понимая, он плакал. Гротх увидел слёзы Йова, и его вдруг охватила неимоверная грусть. Он взглянул на Монеро. Девушка стояла прямо, но голова её была чуть опущена. В глазах стояли слёзы, но они так и не скатились по её щекам.
В толпе Гротх разглядел и Норгума. Он выглядел печальным, и видно было, как тяжело ему давалось прощание. За Акбой с Хенуи пошёл прощаться Миток. Последним был Эстеф. Он коснулся своих губ и плота, а затем, по обычаю, должен был обрезать все верёвки. Ибо это он отпускал своих воинов в далёкий путь. Но Эстеф не мог. Он держал меч в руке и не мог его поднять. Все ждали. И от такого ожидания, от нарушения традиции становилось не по себе. Эстеф закрыл глаза и отвернул голову вправо, боясь смотреть кому-либо в глаза. Он казался теперь маленьким и беспомощным. Он, огромный верзила, бывавший не раз в бою, не раз провожавший своих ребят в последний путь, теперь был подавлен и слаб. Он отодвинул руку как можно дальше от себя, словно боясь меча, но пальцы так и не разжимал. Никто не осмеливался подойти к нему.
Облегчение в душе Эстефа настало, когда-то кто-то взял его меч. Это был Йов. Он прошёл от первого до последнего плота, разрубая верёвки. И с каждой порванной верёвкой он словно окончательно рвал жизнь человека, и с каждой порванной верёвкой в толпе усиливался плачь, переросший в конце концов в одно общее колющее и берущие за душу состояние.
Йов чуть застыл с мечом над плотом Хенуи, но сумел обрезать и последнюю верёвку. Море уносило плоты вдаль, откуда ещё никто не возвращался. Солнце освещало их, мерно покачивающихся на волнах. Все глядели вперёд, на горизонт. Неожиданно Эстеф вырвал меч из рук Йова, и тот только успел воскликнуть «нет!», испугавшись, что командир покончит с собой. Но Эстеф схватился за свою косу и отрубил её себе, а потом швырнул на удаляющийся плот брата. Она упала как рыжая змея и окрасила почти бесцветный плот своим ярким присутствием. Как восходящий день окрашивал жизни тех, кто стоял на берегу.

***

Поздним вечером, когда Йов уже готовился ко сну, в дом вернулся Гротх.
-Подожди, не ложись спать!
-С чего это? – юноша как раз стягивал с себя обувь.
-Нас ищет Миток.
-Нас? – переспросил Йов, словно их никогда не видели вместе. – Зачем?
-Точно не знаю. Но дело, кажется, касается того, - и Гротх мотнул в сторону.
-Кого того? – лениво спросил юноша.
-Ну, из конюшни.
-А мы-то тут причём?
-Откуда мне знать? Миток сказал, значит надо идти.
Йов недовольно натянул обувь обратно. Они с Гротхом вышли из дома и пошли вперёд.
-В общем, я не знаю, что от нас хотят, - развлекал беседой сонного Йова Гротх, - но мне удалось кое-что выяснить про этого парня. Во-первых, он пленный.
-Пленный? – переспросил юноша. – Его взяли в плен? Почему?
-Этого я не знаю. Никто, кажется, не знает. Но штука-то вся в том, что он сам попросился к ним.
-В плен?
-Этого я не понял. Но это как-то странно, не находишь?
-Ещё бы! Только идиот будет сдаваться в плен.
-Ну, не скажи. Ситуации всякие бывают.
-И ты бы сдался?
-Я – нет, - резко ответил Гротх.
-Тогда ты не можешь понять этого человека.
-Слушай дальше, - продолжал юноша, - это ещё не всё. Тут дело вот в чём: бой разразился в какой-то деревушке, принадлежавшей к чужому клану, в общем, врагу. И там было несколько осужденных. Так случилось, что наши, то есть из Аату их освободили, так этот парень схватил оружие и стал биться против своих же!
-По-моему, он тронулся умом. Видимо, не шибко радовался, что был осуждён.
-Может, он так благодарность свою выражал?
-Ха! Скажи-ка ты это Монеро: биться против своего клана, да она тут же взбесится!
-Стой! – резко прервал его Гротх. Йов подумал, что тот хочет разобраться с ним насчёт Монеро, так как эти слова вполне могли его задеть, но Гротх сказал: - Нам не сюда.
-Ты же сказал: к Митоку. Вот мы и идём…
-Миток не дома. А на собрании.
-Мы идём на собрание?
-Не будь болваном! Да, мы идём на собрание.
-Но мы же были на нём один единственный раз, когда нас…
-Допрашивали. Я знаю. Идём!
Йов и Гротх вошли в шатёр. Обстановка в нём была точно такая же, как и в их первое в нём появление. Миток подошёл к молодым людям, приветливо улыбнулся и мягко произнёс:
-Садитесь вот сюда, - он рукой указал на козьи шкуры, лежавшие на земле. Юноши повиновались. Они сели, скрестив ноги, и ждали дальнейших указаний.
-С отрядом к нам в клан прибыл ещё один человек. Сейчас это наш пленный, и у нас нет оснований доверять ему. Однако в плен он сдался добровольно. Как рассказываются очевидцы, она сама просилась примкнуть к нашему клану.
-Я ослышался? – переспросил Йов. – Вы сказали «она»?
-Нет, Йов, ты всё расслышал верно. Введите пленного!
В шатёр ввели девушку. Она казалась хрупкой и измученной. Её ноги едва волочились по земле. Её скорее тащили, придерживая за руки. Голова была опущена, и лица не было видно. Волосы были странно острижены: слева они достигали скул, а справа касались плеча. Казалось, что кто-то обрезал их по косой. Двое мужчин, тащивших её, остановились посередине и выпустили девушку из своих рук. Она рухнула на землю.
Йов и Гротх с любопытством, страхом перед незнакомцем и жалостью смотрели на эту фигуру. Девушка тяжело дышала. Её руки были изранены. Костюм порван. И она не поднимала своей головы.
-Вы будете вести допрос, - прозвучал сзади голос Эстефа, отчего юноши вздрогнули. – Узнайте всё.
Йов и Гротх переглянулись. Они ничего не понимали: допрос, они? Но почему именно они?
-Начинайте же! – приказал главнокомандующий.
-Итак, - начал было Йов, но его перебил Гротх:
-Дайте ей хотя бы шкуру, она же сидит на снегу!
Девушка подняла голову и посмотрела на Гротха. Он с таким сожалением смотрел на неё, что нельзя было не выполнить его просьбу. Но приказ отдавал воин, воин, который не имеет на это право, поэтому никто не двинулся с места.
-Да что же вы! – Гротх встал, взял шкуру, на которой сидел и положил её рядом с девушкой. Затем он обошёл её сзади, взял за подмышки и перетащил на неё. Она подняла на него глаза и ослаблено прошептала:
-Спасибо.
Гротх вернулся на место. Йов подвинулся, и они сидели вместе. Тесно прижавшись друг к другу.
Девушка теперь сидела, больше не пряча своего лица. Она было круглое и ровное. Чуть заострённый подбородок и заострённый нос придавали какую-то детскость её чертам. Губы были тонкие и бледные. Глаза миндального цвета окаймляла густая бахрома ресниц. На лице были видны ссадины и порезы. Девушка была в грязи, а кое-где даже виднелись пятна крови.
-Как тебя зовут? – осмелился спросить Йов, но робко и нерешительно.
-Эхэ;на, - её голос был мягкий и плавный, но уставший и чуть хрипловатый. Девушка прокашлялась, чтобы вернуть его на верную стезю.
Йов обернулась на Эстефа и Митока, которые стояли сзади. Они не выражали никаких эмоций.
-Сколько тебе лет?
-Девятнадцать.
-Откуда ты?
-Из Асэна.
-Что это?
-Клан Асэн, деревня Клавен. Там меня вы нашли.
Йов не знал, что ещё спросить. Тогда к нему подключился Гротх:
-Эхэна, - она вдруг вздрогнула, словно её никто не называл по имени, - как ты сюда попала?
-Я была в плену. В Клавен ворвался ваш отряд. Начался бой. Здание, в котором находилась я, начало гореть, и мне удалось оттуда выбраться.
-Каким образом?
-Я не помню.
-Как это? – возмутился Йов.
-Честное слово, этого я не помню. Как в тумане.
-Что было потом? – спрашивал Гротх.
-Потом я помню, что очнулась рядом с каким-то человеком. Я не знаю, был он жив или мёртв, но я схватила из его рук меч и начала драться.
-Ты умеешь держать меч?
-Я владею мечом.
Йов и Гротх переглянулись.
-Ты шутишь? – переспросил Йов.
-Нет. Я владею мечом и луком.
-Кто тебя научил?
-Муж.
-Кто твой муж?
-Кузнец.
-Где он сейчас?
-Его убили.
-Кто?
-Люди Торрена.
-Кто такой Торрен?
-Главнокомандующий армии Асэна.
-За что они его убили?
-Моя семья шла против системы, воплощением которой занимался Торрен. Мой муж возглавил против него бунт и был публично повешен.
-Поэтому ты была в плену? – с сожалением спросил Гротх.
Эхэна снова вздрогнула, чуть развернулась к нему и мягко произнесла:
-Да. На рассвете. Вы спасли меня.
Это звучало как благодарность, но обращенная не ко всему клану в целом, не к отряду, который был тогда в деревне, а именно Гротху. Ему вдруг от этого стало неловко, он кашлянул и опустил глаза.
-Почему ты решила сдаться нам в плен? – спросил Йов.
-Потому что хотела бежать из Клавена, из Асэна. В любой другой деревне меня могли бы найти, но не здесь. Сейчас я, вероятно, числюсь как погибшая при пожаре.
-И ты не хочешь вернуться?
-Нет.
Йов усмехнулся. Он снова вспомнил Монеро, которая так почитает свой клан, а Эхэна наоборот его просто ненавидит.
-А ты не думаешь, что Аату не примет тебя?
-Это уже не так важно. Если вы меня изгоните из клана, я уйду. Быть одному легче, чем быть одному среди свирепой стаи волков.
-А если тебя решат убить? – задал вопрос Йов, вспоминая свои чувства по прибытии в это место.
Эхэна подняла на него полные непонимания глаза:
-Значит, так суждено духам природы. Но здесь я свободна.
Йов опустил глаза: он снова подумал о Монеро, которая чувствовала себя взаперти, будучи здесь, а эта девушка видела в Аату то, о чём мечтала, будучи пленницей. И этим она ему нравилась гораздо больше, чем Монеро. Он улыбнулся.
-Что с тобой делали? Ты выглядишь бледной и измождённой! – вдруг произнёс Гротх. Эта мысль не давала покоя ему на протяжении всего их допроса. Эхэна удивлённо взглянула на него.
-Гротх! Довольно! – вдруг прервал их Миток. – Ступайте, - обратился он к юношам. – Дальше мы продолжим сами.
Йов и Гротх покорно встали. Проходя мимо девушки, они смотрели на неё в упор, словно рассматривая вблизи какого-то незнакомого им доселе зверя. Эхэна взглядом проводила Гротха, пока тот не скрылся.
-И что это было? – спросил Йов, остановившись в пару шагах от шатра. – Что это было, я тебя спрашиваю!
-Откуда мне знать! – Гротх зашагал дальше. Юноша догнал его, схватил за руку и развернул к себе:
-Зачем всё это? Почему мы должны были устраивать допрос? Мы же не отсюда. Как они, вообще, могут нам доверять такое дело, если мы даже в бою с ними не были!
-Небожители, Йов! Не всё ли равно? Нам сказали, мы сделали.
-Но ведь это странно.
-Да это-то как раз не так уж и странно, - промямлил Гротх и зашагал в сторону дома.
-Погоди, - нагнал его юноша, - что ты имеешь в виду?
-Ты видел её?
-Кого?
-Девушку! Не будь дураком!
-Это ты не будь дураком! Конечно, я её видел, мы же её допрашивали.
-Да ничего ты не видел, - буркнул себе под нос Гротх. – Она же кожа да кости. Сущий скелет!
-Тебе-то что с того? Тебе её жалко, что ли?
-А тебе разве нет? – Гротх резко остановился и посмотрел в лицо Йова. Он хотел увидеть в его выражении, в его глазах ответ, но лунный свет на них не падал, и юноша едва ли видел очертания стоящего перед ним.
-Мне – нет, - честно признался Йов, не видя в этом ничего дурного.
-А мне да! – Гротх хотел было пойти, но Йов спросил:
-Почему?
-Ты правда не понимаешь? – Гротх ещё сильнее вперил свой взгляд в темноту, разделяющую его лицо от лица Йова. Юноша помотал головой. – Она же... женщина.
-И что? Мне теперь всех женщин жалеть? Вот Акбу жалко, а её… Да я её даже не знаю!
-Да как ты не понимаешь, Йов, болван ты этакий, ей же рожать, детей воспитывать, семью заводить, а они… - Гротх кричал на всё улицу, и Йову пришлось заткнуть ему рот рукой.
-Тише, тише ты! Успокойся. Давай-ка отойдём, - они отошли в сторонку, словно их подслушивали. – Нет, ты здраво рассуждаешь и даже верно. Но с чего бы ей здесь заводить семью? У неё есть семья. Из этого…
-Асэна.
-Именно.
-Ты не понял, Йов: её семьи больше нет. Мужа убили. И теперь она здесь. Это тебе не Монеро, которая только и грезит свободой, она другая. Ей хочется быть здесь. И я уверен, что здесь она и останется, остепениться и будет себе жить-поживать.
-Ну, и отлично. Видишь, как всё прекрасно у неё сложится. Чего же тогда переживать?
-Ты её видел? Она же… как мертвец, понимаешь? И глаза такие пустые. Как у волка в предсмертный час, помнишь? Мне её жалко, Йов. Да её здесь добьют.
-Значит, так решили духи. Против этого, как говорится…
-Придурок! – выкрикнул Гротх, а затем тихо сказал: - она как самый слабый в стае. А самым слабым дают и меньше еды и воды, потому что они так сдохнут, чего на них тратиться. А она женщина, она ни в чём не виновата. Да они может сотню воинов нарожать!
-У тебя постоянно возникают бредовые мысли. Сходи к лекарю. Тебе нужно проверить голову, - отмахнулся Йов и зашагал в сторону дома. – И потом, - крикнул он, обернувшись и шагая задом, - она не просто женщина, она воин! Она билась и знает, как держать в руках меч. Так что ничего с ней не станется! А вообще, мне кажется, что ты в неё влюбился. Быстро же ты нашёл замену! – он усмехнулся, развернулся и побежал прочь.
Гротх помотал головой, как это обычно делает лошадь. Он вернулся к шатру, сел на скамейку, на которой уже как-то сидел после своего допроса, и стал ждать. Из шатра ещё очень долго не выходили, и юноша даже замёрз, но сила воли, выработанная в нём годами тренировки, не позволила сдвинуться с места. В конце концов, из шатра вышли двое: Миток и Эстеф. За ними ещё несколько человек. Один из них, нёс на руках, как казалось, бездыханное тело девушки. Но в свете факелов Гротху удалось разглядеть, как поднимается её грудь, а значит, она была жива.
Юноша подошёл к Митоку.
-Позвольте задать вопрос, - обратился он к вождю. Тот приподнял густые старческие брови и уставшим голосом произнёс:
-Да, Гротх?
-Куда её несут?
-Обратно, в конюшню. Пока она будет жить там. Почему тебя это так интересует? - подозрительно вглядываясь в лицо молодого воина, спросил он.
-А Вам не кажется, что в таких условиях он умрёт? – спросил он нагло и откровенно.
Брови Миток поднялись ещё выше:
-Почему тебя так беспокоит её судьба? Ты её знал раньше? – последний вопрос прозвучал утвердительно.
-Нет, с чего? - удивился Гротх. – Если бы я знал, я не позволил бы Вам так над ней издеваться!
-То есть ты бы пошёл против моего слова?
-Миток! – одёрнул его Эстеф.
-Я задал вопрос.
-Я… - замялся юноша. – Я не знаю. Но я бы... я бы поговорил.
-Как говоришь сейчас. А это наводит на мысль, что ты её знаешь.
-Да откуда мне её знать! – разозлился Гротх. – Я даже не знаю, где этот Асэн находится!
-Чего ты хочешь? – вздохнув, устало спросил вождь.
-Так, во-первых, - Гротх собрался с мыслями, - я хочу, чтобы её поселили туда, где тепло и чтобы хорошо кормили, очень хорошо кормили. Потом, э-э, её нужно помыть. И вообще ей нужно как-то успокоиться, а то на неё больно смотреть! – произнеся это, он перебежал взглядом с глаз Митока на глаза Эстефа, пытаясь отыскать там ту боль, которую вселяла в него девушка, но не найдя ничего подобного, туту же продолжил, взяв как можно больше воздуха: - И напоследок. Почему мы проводили допрос? Я бы не стал, ведь мы же не местные.
Миток почему-то многозначительно улыбнулся, положил свою дряхлую руку на плечо юноши и произнёс:
-Гротх, ты мог быть вождём после меня, не будь ты чужаком, - и, не ответив ни на один вопрос, ни на одну просьбу, зашагал к себе в дом.
Гротх стоял с круглыми глазами, не понимая, почему вождь сказал ему такие слова и почему пропустил мимо ушей его вопросы.
-Ты потом всё узнаешь, - наклонился к нему Эстеф. Его лицо было так близко к лицу Гротха, что волосы, которые теперь чуть кусались плеч, щекотали ему ухо. И он тоже ушёл. Дождавшись, когда они оба скроются в темноте, Гротх ринулся бежать.
Он поднялся в гору, на кухню Акбы и стал ломиться в дверь, которая так изгибалась под его громоподобными стуками, что казалось вот-вот вылетит из косяка. Но дверь никто не открыл. Гротх развернулся, чтобы бежать на кухни, в большие залы, но, спускаясь, столкнулся с Монеро, поскользнулся и упал.
-Что ты здесь делаешь? – удивилась девушка.
-А ты? – поднимаясь и отряхиваясь от снега, спросил Гротх.
Монеро потрясла мешком, который держала в руках: в нём забрякали ножи.
-Ясно. Мне нужна твоя помощь.
-Сейчас? Ночью? – Монеро достала ключ, открыла дверь и вошла на кухню. Гротх последовал за ней:
-Да. Помоги мне!
-Я так понимаю, это что-то против правил, раз ты говоришь мне об этом ночью.
-Я бы и днём сказал, если бы знал. Хотя ты права: это против правил.
-Тогда это не ко мне.
-Да мне просто еды нужно!
Монеро уставилась на него:
-Ты пропустил ужин? Или не наелся?
-Я… - он хотел было дать положительный ответ, но не решился соврать: - нет. Это не для меня. Для пленницы.
Монеро остановилась и грозно посмотрела на Гротха.
-Это кто-то из твоих? – тихо прошептала она.
-Каких моих? А, нет! Нет. Просто. Мне кажется, её вообще не кормят. Совсем, понимаешь?
-Но это не так.
-Ладно, согласен, возможно, её кормят, но… ты её видела?
-Нет. Миток запрещает.
-А я видел!
-Гротх, ты лезешь не в своё дело, - вздохнув, произнесла Монеро. – Если Миток считает, что…
-А если бы на её месте была ты!
-Значит, так надо.
-И это ты говоришь мне о смирении? Ты, которая боролась за свою жизнь и борешься за своё мнение? Все вы хороши на словах, а на деле! Ясно всё с вами, - Гротх махнул рукой и вышел из кухни.
-Стой! – выглядывая из двери и держась за косяк, крикнула ему вдогонку Монеро. – Ладно.
Она спустилась к юноше, держа в руках небольшой тазик.
-Тут всего понемногу: баранье мясо на косточке, каша. А тут квас, - во второй руке она держала кружку. – Подойдёт?
-Спасибо! – Гротх взял тазик, но кружку девушка не отдала.
-Я пойду с тобой.
-Но…
-Я хочу её увидеть.
-Она тебе не понравится.
Монеро нахмурила брови: её задело то, что Гротх решает за неё.
-Ладно, - согласился он. – Только нас никто не должен видеть вдвоём, это раз, и не видеть, что мы несём, это два.
Монеро понимающе кивнула, Гротх взял у неё квас, и они пошли к конюшням.
В это время на улице кто-то показался. Испугавшись, что их могут заметить, Гротх прижал Монеро к стене чьего-то дома. Фигура остановилась, вглядываясь в темноту. Монеро и Гротх глядели в его сторону, не понимая: видит он их или нет. Они стояли так плотно прижавшись друг к другу, что, когда развернулись, их носы соприкоснулись. Гротх отскочил и пролил немного кваса на снег.
-Прости, - тут же выпалил он.
-Идём, - без всякого смущения произнесла Монеро.
Они дошли до конюшен. Двери оказались запертыми на ключ, поиски которого оказались безуспешными. Гротх пытался в щёлку разглядеть, что происходит внутри, но там было ещё темнее, чем на улице.
-Иди сюда! – прошептала Монеро.
Гротх подошёл к окну.
-Попробуй раздвинуть ставни.
Гротх медленно и осторожно стал снимать засов, который прикреплялся с наружной стороны. Медленно опустив его на землю, Гротх раскрыл ставни и первым влез внутрь. Монеро передала ему тазик и кружку, а затем с его помощью сама залезла внутрь.
-Эхэна! Эхэна! – тихо проговорил Гротх. Он ступал крайне осторожно, боясь наступить девушке на руку или отдавить её хрупкую ногу.
-Гротх? – послышался тихий голос.
Гротх тут же отреагировал на него и через секунду уже был на месте.
-Так ты меня запомнила? – сидя прямо перед ней, улыбнулся юноша.
-Гротх, - снова повторила девушка, словно никаких других слов не знала.
-Это Монеро.
Эхэна тут же напряглась, сдвинула брови, выпрямилась, а в глазах у неё вдруг появилось какое-то недовольство, отчего она сразу сделалась какой-то злой и страшной.
-Не бойся. Это свои. Мы принесли тебе поесть. Тебя ведь здесь плохо кормят, да?
Монеро опустилась перед девушкой и попыталась сделать вид, что ей совсем не интересно, как она выглядит. Так как руки Эхэны были связаны, её пришлось кормить с ложки самостоятельно. И пока Монеро занималась этим, она рассматривала тонкие, девичьи черты незнакомки. Гротх давал ей запивать.
Снаружи послышались какие-то звуки. Кто-то встал у окна и был недоволен тем, что оно открыто. Этот человек решил отыскать стражу, чтобы проверить, почему не закрыто окно. Испугавшись, что их здесь сейчас закроют, Гротх и Монеро, быстро попрощавшись с девушкой, метнулись к окну. Гротх приподнял Монеро за талию и помог ей первой выбраться. Затем вылез сам. Эхэна следила за ними, словно пытаясь разобраться, действительно ли они к ней приходили или это ей почудилось.
Утром Гротх проснулся позже Йова. Тот уже был одет и умывал лицо. 
-Я только что с улицы, - произнёс Йов, вытираясь полотенцем, пока Гротх натягивал на себя рубаху. – Знаешь, новость? Монеро поймали за то, что та лазила к пленной.
Гротх встал:
-Что?
-Да-да!
-Но с чего они решили, что это она?
-А кто ещё мог ей ночью принести еды?
-Это Эхэна сама её выдала?
-Нет. Молчит. Но тут уж и дураку понятно.
-И что с ней сделают? – быстро запрыгивая в штаны, спросил Гротх.
-Я слышал, что пятнадцать ударов розгами по спине.
-Шутишь!
Йов пожал плечами. Гротх надел обувь и выбежал из дома. Затем вернулся обратно и быстро выпалил:
-А где они?
-Где-то у Митока, кажется. Да правила нарушать не надо было! Ты ей не поможешь!
Йов оказался прав. У дома Митока собралась целая толпа зевак. Сам Миток стоял у двери своего дома и смотрел за происходящем. Какой-то мужчина, один из старейшин, держал в руках розги и ударял ими по телу Монеро. Оно было обнажено до пояса. Мужчина успел ударить трижды, прежде чем Гротх, пробираясь через толпу, крикнул:
-Стойте! Стойте! Остановитесь!
-Не останавливайтесь, - спокойно произнёс Миток.
Гротх вылез на свободное пространство, подбежал к мужчине, который успел ударить ещё раз, и выхватил розги из его рук. В толпе напротив Митока он увидал Эхэну, которую справа, слева и сзади окружала толпа солдат. Она стояла неподвижно, но по её лицу текли слёзы.
-Монеро не виновата! – выкрикнул Гротх, обращаясь к Митоку. Мужчина хотел было забрать розги, но Гротх подскочил к вождю.
-То есть как?
-Это я был. И я был один. Я… я украл у неё ключ от кухни и всё сделал сам.
-Это правда! – вдруг послышался голос из толпы. Человек, произнёсший это, протиснулся вперёд. То был Норгум. – Я видел их ночью. Они… целовались у дома.
Гротх почувствовал, как весь багровеет. Ему стало стыдно, но, с другой стороны, он был рад, что Норгум в своём воображении видел всё именно так. Это было ему на руку по двум причинам: во-первых, так он докажет, что Монеро ни в чём не виновата, во-вторых, он поймёт, что у него нет никаких шансов, раз Монеро целовалась с ним, и, вероятнее всего, не будет к ней приставать.
-Нет! – послышался женский голос. Гротх подумал, что это заговорила Эхэна. Он моментально её возненавидел, но это говорила Монеро. – Я была с Гротхом.
-Пятнадцать ударов плетью продолжать! – Миток выхватил розги из рук растерявшегося Гротха и кинул их старейшине. Тот продолжил. – И не надо никакого защищать, юноша, если не хочешь оказаться на её месте.
Гротх не знал, что и делать от такой несправедливости. Он жалобно обвёл взглядом толпу и столкнулся взглядом с Эхэной. Она была его последней надеждой. Но девушка помотала головой. Гротх сжал зубы, развернулся и резко кулаком ударил по стене дома, отчего рука тут же заболела.
-Гротх говорит правду, - послышался её голос. – Их было двое.
Как раз в этот момент к толпе подошёл Йов.
-Их было двое? – переспросил Миток, подняв руку, и старейшина прекратил ударять Монеро. – Ты уверена? – спускаясь вниз и глядя ей прямо в глаза, спросил он.
-Да, - не отводя взгляда от вождя, произнесла девушка.
-Это я всё придумал. Ну, подумайте сами, зачем это нужно было Монеро? Вы же помните, что я говорил Вам ночью! Это же естественно, что я был зачинателем.
-Вот именно, - развернулся к нему Миток, - ты был зачинателем, а Монеро согласилась тебе помочь. Но вы оба нарушили правила. И вы оба понесёте за них наказание. Вы все расшатываете у меня дисциплину! – взъелся он, и его голос ушёл вверх на слогах «иплину».  Он закашлялся. – Снимай рубашку.
Гротх знал, к чему клонит вождь, и покорно стянул с себя верхнюю одежду и рубашку под ней. Он бросил всё это на землю и как покорный воин встал рядом с Монеро, по спине которой уже сочилась кровь.
-Я виноват, Монеро, - тихо, так, чтобы только она могла это слышать, произнёс он, стараясь не глядеть на её оголённое тело. Но девушка никак не реагировала на его слова. Её выражение лица было строго и сурово. И она с небывалым достоинством выдерживала наказание.
Его руки привязали к столбу.
-Двадцать ударов Гротху, - вынес приговор Миток. – Продолжай!
Старейшина попеременно бил Монеро и Гротха плетью. Когда все пятнадцать ударов Монеро кончились, её отвязали, давая тем самым передышку старейшине, который порядочно вспотел от таких телодвижений, и несчастному Гротху, по спине которого струями стекала на белый снег кровь. К Монеро тут же подбежала Акба и ещё пару девушек. Акба взяла её на руки, а девушки прикрыли её торс овечьей шкурой. Монеро, как мертвец, глядела на безоблачное небо и что-то шептала, но звука не было слышно, так что она только шевелила обветренными и сухими губами.
После того как Монеро отнесли, продолжили истязать Гротха. Его отвязали от столба по прошествии всех двадцати ударов, и толпа стала расходиться. Гротх упал на колени, вперившись в землю лбом, и сидел так неподвижно. Эхэну увели. Миток куда-то скрылся. Остался один Йов.
Ему было жалко юношу. Он закрывал глаза при каждом ударе и словно ощущал на себе его боль. Йов постоял так немного, подошёл к одежде Гротха, взял её, подошёл к нему и набросил на его спину тулуп. Гротх выпрямил спину, и тулуп скатился низ. Йов поднял его и снова набросил на плечи юноши. Гротх развернулся к нему. Они стояли и глядели друг на друга молча, а затем Йов неодобрительно покачал головой. Гротх надел тулуп, встал самостоятельно, хотя Йов протянул ему руку, чтобы помочь, и они оба зашагали домой.
На протяжении двух месяцев Йов, Гротх и Монеро не разговаривали друг с другом, только по острой необходимости и той парой-тройкой фраз. Гротх чувствовал себя виноватым перед Монеро настолько, что избегал с ней встреч и никогда не смотрел ей прямо в глаза, хотя, если она была рядом, он посматривал на неё исподлобья, надеясь обнаружить на себе одобрительный взгляд. Но Монеро тоже старалась на него не смотреть. Гротх не общался с Йовом по тому, что тот, по его мнению, не сможет его понять. В действительности, так оно и было. Он не хотел ссориться и хоть как-то поднимать эту тему. Всегда случалось так, что один из юношей поднимался с утра раньше и уходил, пока другой спал. Домой они возвращались с охоты, службы или тренировок поздно и ложились спать в кромешной темноте, только чтобы не видеть лиц друг друга.
Йов не разговорил с Монеро и Гротхом, так как не понимал обоих, но в то же время ему было крайне жаль своего сожителя. Монеро же он избегал потому, что видел её оголённое тело, и ему становилось стыдно за это, хотя, кроме него, это видела ещё сотня людей. Он считал, что Гротх и Монеро поступили неверно, решившись накормить пленницу: они не должны были идти против правил – незря же они писались. Однако юноша также понимал, что такой аргумент не покажется весомым ни для своенравного Гротха, ни для свободолюбивой и строптивой Монеро. И ему даже подумалось, что у них, Гротха и Монеро, мог бы сложиться прекрасный союз, правда, которому не было бы место в Аату, ибо они в два счёта лишили бы клан дисциплины и развалили его тем самым.
Монеро не разговаривала с Гротхом, потому что знала, что того интересует, почему она не дала понести наказание только одному из них, то есть ему. Она не хотела ничего объяснять. Девушка прекрасно понимала, что юноша чувствует себя виноватым перед ней за то, что случилось, но она не была на него зла. Всё, что она сделала, она сделала по своей воле. И если бы она того не хотела, она бы не пошла к Эхэне и не стояла бы у позорного столба. Монеро не разговаривала с Йовом только потому, что ей не о чем было с ним разговаривать.
Ситуация оказалась напряжённая, но именно это способствовало тому, что в течение этих двух молчаливых месяцев в клане воцарилось относительное спокойствие. По крайней мере, все неприятности, который происходили внутри него, не были связаны с этим троими.
Через два месяца к клану подступила весна. И словно с оттепелью в природе наступила оттепель и в отношениях. С праздником весны всё вернулось на круги своя, хотя некое недоверие всё ещё сохранялось.
В конце праздника, когда все сидели и грелись у костров, сидя на скамейках и шкурах, напевая и насвистывая с детства знакомые мелодии и песни, Миток решил взять слово. Рядом с ним неизменно стоял его верный спутник – Эстеф. Его криво обрезанные волосы развевались не ветру. Он стоял, заложив руки за спину.
-В этот день к нам пришла весна, - объявил Миток торжественно, - и в этот день Эстеф принял важное для всего клана решение. Он сделал его сам, не находясь ни под чьим давлением, а потому ни один из клана Аату не имеет противоречить этому слову. В свою очередь, хочу заявить, что я согласен с выбором, который сделал наш верный главнокомандующий, и потому предоставляю ему слово. Эстеф! – Миток сделал пару шагов в сторону.
Эстеф не выглядел таким одушевлённым и спокойным, каким казался Миток. По его лицу сразу было видно, что решение, о котором говорил вождь, далось ему нелегко. Все воины, сидевшие у костров, встали, Гротх и Йов последовали их примеру. Это был первый раз, когда Эстеф говорил публично перед ними. Они не понимали, о чём идёт речь. И Йов даже испугался, что на них движется война.
-Как вам всем известно, - глядя в землю, басом проговорил командир, - Хенуи погиб на поле брани несколько месяцев назад. Он был моим помощником, а это огромная честь, - он вздохнул, переступил с ноги на ногу и, глядя в пол, продолжил: - Как и честь для меня то, что он был рядом со мной все эти годы, - он замолчал, а толпа терпеливо ждала продолжения. Только Йов и Гротх переглядывались, пытаясь понять, к чему он клонит. – Однако сегодня в клане нет помощника главнокомандующего. И это непростительное допущение, ибо я, как командир, не могу находиться в двух местах одновременно: в бою и здесь, ибо беда приходит внезапно и может настигнуть Аату.
В толпе пробежался шёпот. Все стали переглядываться, но на этот раз Йов и Гротх глядели прямо на Эстефа, осознавая, что сейчас произойдёт.
-Но! – Эстеф поднял глаза, и голос его прокатился по всей толпе. – Но сегодня клан вновь обретёт помощника главнокомандующего, своего второго командира: человека верного своему делу, своему клану, отважного, храброго, сильного и проверенного, как временем, так и боем. Я прошу подняться ко мне… Норгума.
Толпа взревела от радости и зааплодировала. Растерявшийся Норгум скромно улыбался, пока шагал к своему командиру. Он бросил взгляд на Монеро, но её взгляд был безучастен.
-Нет! Нет! – шептал Йов. - Ты не можешь! Нет! – он взревел, но крики толпы заглушали его. Гротх с силой удерживал юношу, который пытался вырваться. От бессилия Йов согнулся. Толпа стихла.
-Хенуи сам назначил его помощником главнокомандующего. Это были его последние слова в этом мире живых. Я одобряю его выбор. А мой выбор одобряет Миток. Приветствуйте! Норгум – новый помощник главнокомандующего!
Толпа вновь взревела, а Эстеф поскорее решил смыться и ушёл в сторону. Йов кинулся через толпу догонять его. Расталкивая ликующий людей, которая двинулась обнимать и поздравлять Норгума, он кое-как добрался до командира, постоянно окрикивая его и дёрнул за руку. Эстеф обернулся.
-Но как Вы могли выбрать его? Он ведь… Из-за него ведь! – кричал он во всё горло, так как толпа не унималась.
-Он лучший, - обречённо произнёс Эстеф.
-Но послушайте, это же он, это же…
Эстеф схватил Йова как игрушку и перетащил к стене, плотно прижав его правое плечо своей массивной правой ладонью.
-Послушай, - рассерженно сказал командир, и неимоверная злоба мелькнула в его глазах, - Миток сказал же, что никто из клана Аату не смеет перечить мне в этом выборе, и ты не исключение!
-А я не из Аату! – Йов дёрнулся, и к его большому удивлению, Эстеф убрал свою руку. – Мой клан – Маунг. Он пал. И, возможно, не пал бы, если бы в нём был рассудительный главнокомандующий!
Йов зашагал прочь, резко одёрнув рубаху. Его догнал Гротх:
-Что он тебе сказал?
-Что я придурок.
-Нет, я серьёзно, - Гротх выглядел крайне обеспокоенным.
-Почему он выбрал Норгума?
-Ты же считал его…
-Он неплохой, но, мать его, из-за него погиб его брат, его родной брат. Ты понимаешь? Я знаю, Гротх, ты его не любишь, потому что… Монеро. Но, если судить объективно: разве можно брать в союзники человека, из-за которого погиб твой брат?
-Но ведь ты мыслишь необъективно, - возразил ему Гротх.
-Что? – возмутился юноша. – Это я мыслю необъективно? Это ты ему скажи! – он пальцем указал в сторону, где они только что стояли с Эстефом. – Что в его голове? Какой чёрный дух поселился? Да ты погляди на него! Он постоянно ходит мрачнее тучи. Да он тем самым только доконает себя! Он, он действительно, главнокомандующий. И я ему верю. Не знаю, почему, но ему верю. А Норгум… Духи небесные! Гротх, да он же немногим нас старше. Ты представляешь, если бы я стал твоим командиром. Я, Гротх! Я – Йов, парень из Маунга, которого ты терпеть не можешь. Он ещё пожалеет об этом. Ведь он ещё пожалеет об этом! – крикнул он в толпу.
К ним подбежала Монеро:
-Тебя зовёт Миток.
-Меня? Зачем? – удивился Йов, Монеро пожала плечами.
-Я иду с тобой, - решил Гротх, но Монеро положила ему руку на грудь, и он остановился. Она помотала головой. Йов ушёл.
-Ну, что скажешь? – обратился к ней Гротх, глядя вперёд.
-По поводу Норгума? Что я могу сказать? Я знаю не больше твоего.
Йов вошёл в дом Митока и с явным беспокойством постучал по дверному косяку. Стук был глухой. Все в комнате стояли и сидели полукругом, спиной к юноше. Когда тот постучал, все обернулись. Здесь было десять человек: семь старейшин, которые стояли, не смотря на свой преклонный возраст, Эстеф, который разместился на сундуке, Миток в своём кресле-качалке с курительной трубкой и Норгум, стоявший в углу у окна, скрестив руки на груди. Свет, проникавший через полузакрытые ставни освещал лишь правую его часть. Боковым зрением он видел, как в дверях появился Йов, но никому об этом не сообщил. Он выглядел крайне серьёзным. Йов ещё никогда его таким не видел, и это напугало его. Норгум бросил на него взгляд, словно тот был в чём-то виноват перед ним.
-Проходи, - пригласил его Миток, и Йов робко, под давлением десяти следящих за каждым его движением взглядов, прошёл по комнате и встал рядом с Эстефом.
-Если Вы насчёт того, что я сказал Эстефу, - тут же принялся оправдываться юноша, - то я готов…
-А что ты сказал ему? – удивился один из старейшин, один из самых молодых.
Йов удивился и от рассеянности взглянул на своего командира, который тоже с большим любопытством глядел на него, словно между ними только что ничего не произошло.
-Ничего, - виновато опустил голову Йов.
-Эстеф, - обратился к нему другой старейшина, - может быть, ты объяснишь нам, о чём говорит этот юноша?
-Это наши личные дела, - спокойно и размеренно говорил главнокомандующий, - и я не считаю нужным выносить это на общий суд столь глубоко уважаемых мною старейшин, ибо есть дела куда более важные, чем наши с Йовом.
-Но ведь юноша почему-то… - начал было первый старейшина, но Эстеф прервал его:
-Прошу прощения, что перебиваю Вас, но хочу заметить и подчеркнуть, что Йов, несмотря на то, что пребывает здесь чуть меньше года, не знает всех правил и предписаний, поэтому, вероятнее всего, он подумал, что совет был созван для обсуждения его поступков.
-Как это эгоистично с его стороны! – возмутился третий старейшина.
-Отнюдь, - возразил главнокомандующий, - в этом я вижу проявление доброты и сердечности, ибо он чувствует неловкость передо мной. Но я уже говорил, что это наши личные с ним дела.
-Юноша! – обратился к нему первый старейшина.
-Йов! – раздражённо поправил его Норгум. И все тут же посмотрели на него. – У него есть имя. Почему бы Вам не использовать его?
Йова поразила такая дерзость. Если даже Эстеф так любезно обходился со старейшинами, то какую же власть они имели в этом клане! А Норгум без всякого стеснения, полный решимости обращается с ними так, словно они ниже его по статусу.
-Молодой человек! – возмутился третий старейшина.
-Прошу прощения, - склонив голову, поспешил исправиться Норгум. – Но я думаю, мы должны в равной степени относиться с уважением к каждому из присутствующих здесь, а не просто раболепствовать перед братством совета. В конце концов, незря же и Йов был приглашён сюда.
-Он приглашён только по настоянию Эстефа, - под возникший шёпот, взял слово Миток, - но это не значит, что он действительно имеет право голоса.
-Я ничего не понимаю! – произнёс Йов. – Зачем меня сюда позвали? Если это не нравится никому, кроме моего командира, то…
-И его помощника, - вставил Норгум.
-…Да. То не лучше ли мне уйти?
К сожалению, его вопрос остался без ответа. Миток перестал покачиваться в кресле, остановился, вперся ногами в пол и сделал пару затяжек:
-А теперь о деле. Йов, я надеюсь, ты помнишь допрос, который вы вместе с Гротхом устраивали нашей пленнице?
-Конечно. Я был крайне удивлён этим.
-Кое-кто из старейшин, - Миток обвёл глазами совет, - не буду называть имён, но добрая половина предположила, что эта девушка могла быть из вашего клана и быть вашей союзницей.
-Но мой клан пал! – возмутился Йов тому, что его словам тогда не поверили, ибо он видел, сколько людей погибло.
-Мы помним. Но раз половина старейшин так подумала, нам необходимо было проверить эти сведения. Ты показал себя прекрасно на допросе, но вот Гротх…
-Что с ним не так? – удивился юноша, но сам сразу же понял ответ.
-Он так рьяно заботился о ней, что его пришлось отхлестать. Тебе не кажется это странным?
-Нет. То есть да, это странно, безусловно, тут я с Вами согласен, но если вспомнить, что мы говорим о Гротхе, то это вполне нормально. Он странный парень, и никто не знает, что у него в голове. Может, он слишком добрый? Или почему Вы не рассматриваете тот вариант, что ему действительно стало жаль её?
-Но ведь никому, кроме него.
-Почему Вы говорите об этом со мной, а не с ним? Он лучше может это объяснить, а я сейчас наговорю лишнего и подставлю его. Я не знаю, почему он решил так поступить! – Йов встал, чтобы идти, но Эстеф схватил его за руку, не отводя глаз с вождя, и потянул вниз. Йов покорно сел обратно.
-Я говорил уже Вам, Миток, - начал Норгум, - что это была глупая идея: она из Асэна, это известно достоверно, ибо большая часть Ваших воинов способна это подтвердить, а Йов и Гротх из Маунга. Это совершенно в другой стороне.
-Ты знаешь, где находится мой клан? – удивился Йов.
-В общем, - не дал ответить Миток Норгуму, - по настоянию Эстефа мы пригласили тебя на собрание совета с тем намерением, что, может быть, в будущем, если ты хорошо себя покажешь, ты вступишь в него на всех правах. Сейчас же ты рассматриваешься лишь как кандидатура и не более.
-Это… это… большая четь для меня! – обрадовался Йов, у него даже перехватило дыхание. Он заулыбался и его глаза стали бегать по комнате, пытаясь остановиться хоть на ком-нибудь, кто скажет, что над сейчас только что неудачно пошутили.
-Мы решаем крайне важный вопрос, - произнёс один из старейшин, примерно одного с Митоком возраста. – И вопрос этот касается той самой девушки, Эхэны. Большинство из нас предполагает, что она была послана к нам в плен преднамеренно, чтобы выяснить обстановку сил противника, то есть нас. Она разведчик, иными словами.
-Чем дольше она здесь находится, - подхватил ещё один старейшина, тонкий как прутик и очень высокий. Вероятно, это в его голове возникла такая мысль, и он рьяно её отстаивал. – тем больше она узнаёт о нас. Прошло много времени, она не была сморена голодом, а всё благодаря Гротху, - это имя он произнёс с нескрываем остервенением, отчего изо рта полетели брызги слюны, - она не пыталась бежать, и она не бунтовала за лучшее место под солнцем! Мы тратим на неё свои драгоценные ресурсы.
-Какие ресурсы Вы на неё тратите? – выпрямился Норгум, опустив руки. – Ложку каши в день и полкружки молока? Она живёт в конюшне, и её моют раз в месяц! О каких ресурсах здесь говорится? Гротх был прав, защищая её честь. И я его в этом полностью поддерживаю!
-Как видишь, - мягко подвёл итог Миток, - мнения разделились, и мы не можем прийти к единогласному решению. Здесь собрались десять человек, пять из которых выступают за лишение жизни этой девушки, другие пять – за предоставление ей жизни. Споры длятся больше месяца. И иногда случалось так, что одной стороне удавалось переманить к себе кое-кого, но на данный момент все упрямо стоят на своих позициях. Последнее слово мы предоставляем тебе.
-Мне? – удивился Йов. – Почему мне?
-Если бы мы пригласили Гротха, - объяснил один из старейшин, - а это уже обсуждалось нами, то мы заранее знали, какое решение он выберет, и поэтому мы посчитали такое действие не уместно, ибо одну сторону мы заранее обрекали на поражение. Что выберешь ты, не знает никто.
-То есть Вы хотите сказать, что Вы убьёте Эхэну просто так?
-Не просто так, - возмутился тонкий и высокий, который слышал, видимо, такой вопрос не в первый раз, - она – разведчица. Рано или поздно она покинет клан, будьте уверены, и вернётся сюда уже с войском, численность которого в сотни раз будет превышать наше!
-А у Вас есть хоть какие-то доказательства того, что она собирает сведения о нас?
Старейшины переглянулись.
-Отличный вопрос, - склонился над ухом Йова Эстеф.
-Мы предполагаем, - гордо подняв голову и глядя на юношу сверху вниз, произнёс тонкий. – Но это не пустые предположения.
-Так убедите же меня в этом, - юноша поднялся.
Всех поразила его раскрепощённость и готовность к бою, его рвение. Норгум даже не сдержался и одобрительно улыбнулся.
-И я обращаюсь не только к Вам, - поспешил добавить Йов, - я обращаюсь и к второй стороне тоже. Я совершенно не знаю эту девушку, и мне всё равно, что будет с её судьбой. Убедите меня в том, что правы именно Вы.
Собрание продлилось до обеда, а окончательное решение так и не было вынесено. Йов и подумать не мог, что споры и обязанность внимательно слушать оппонентов может так утомить. Он всегда считал, что тяжелее физического труда ничего быть не может. Но этот опыт доказал ему, что умственная деятельность если не больше, то, по крайней мере, в равной степени отнимает силы.
Собрание должно было продолжиться вечером. И было решено однозначно, что ответ Йов вынесет сегодня, ибо тянуть уже было глупо и бессмысленно. Когда Йов пришёл на общую кухню, он чувствовал неимоверный голод, словно прозанимался на свежем воздухе несколько часов. Пока девушки разносили еду, он пытался освободиться от мыслей, роившихся в его голове, но она гудела, а потому была тяжела. К нему подошла Монеро и, наливая в деревянную тарелку мясной бульон, сказала:
-Это правда, что вы там решаете судьбу человека?
-Да, - ответил Йов, пододвинув к себе тарелку. Но Монеро придвинула её к себе и стала выскребать куски мяса и картофеля со дна и выкладывать их в тарелку. – Но какое право они имеют?
-Если она находится здесь, - не поднимая головы, отвечал Йов, - значит она живёт по местным законам, нравится ей это или нет.
-То есть ты спокойно можешь лишить её жизни?
-Не я, а совет.
-Отлично устроился! – Монеро отодвинула тарелку так резко, что бульон пролился на стол. – Решение принимаешь ты, а виноватыми становятся другие.
-А в чём я виноват? – возмутился юноша, вытирая пролитую жижу рукавом рубахи, а затем поглядев прямо на девушку. – Нас с Гротхом тоже могли бы убить, но что-то не было похоже, что ты нас хотела защитить.
-Я и её не защищаю, - возразила Монеро. – Просто вспомни, с кем ты живёшь.
-Ты думаешь Гротх не будет разговаривать со мной после этого? – он взглянул на противоположную сторону, туда, где сидел его сожитель.
Монеро усмехнулась:
-Нет, Йов, это ты не будешь с ним разговаривать. Потому что мёртвые молчат.
-Что? Монеро!
Он позвал её несколько раз, но она уже ушла. Йов вздохнул и стал водить ложкой в бульоне. Еда теперь не лезла в горло. Почему-то только сейчас он стал понимать всю важность принимаемого им решения. На Гротха даже смотреть не хотелось, ему даже казалось, что он только и делает, что пялится на него, словно внушая своим взглядом: не дай им убить её. Но Гротх спокойно ел. Йов не выдержал, встал из-за стола и пошёл в дом Митока.
Он прождал его на пороге где-то около получаса.
-Что ты здесь делаешь, Йов? Ведь ещё совсем рано!
-Я принял решение, - Йов поднялся.
-Прекрасно, - он отодвинул юношу в сторону и открыл дверь, - вечером ты всем нам о нём и скажешь.
-Нет, я скажу сейчас.
-Йов, правила есть правила, - Миток по-старчески заботливо улыбнулся. – Будь терпеливее, иначе тяжело придётся в жизни.
-Эхэна должна умереть! – выпалил юноша.
Миток закрыл глаза и с блаженной улыбкой вздохнул.
-Поговорим об этом вечером, - и он скрылся за дверью.
Йов принял это решение исходя только из одного факта. Он представил, как поступил бы он, будучи в Маунге. Если бы в Маунг прибыл человек из враждующего клана, то там даже не стали бы созывать старейшин, ибо все единогласно: старейшины, вождь, воины и обычные люди – все без всяких угрызений совести приказали бы пленного убить. Только Йову было страшно теперь перед Гротхом, потому как тот возненавидит его. В любом случае, для голосования пригласили его, а не кого-нибудь другого. Хотя Монеро была права: вся ответственность падёт на него, ведь рано или поздно все узнают, что окончательное решение было за ним.
Это было странное чувство. Вдруг Йов ощутил себя могущественным и важным. Он почувствовал, что имеет власть. Не просто власть, которой обладает, например, вождь, а власть, с которой он может лишить человека жизни. Он властен над человеком.
Перед тренировкой, которая должна была состояться до собрания, Йов решил немного прогуляться и развеяться. Выходить за пределы клана он не стал, так что юноша попросту слонялся между домами и прочими постройками. Он увидел, как на земле, подложив под себя ноги, сидела грязная Эхэна. С трёх сторон её окружали воины. У неё почти совсем не было личного пространства. Перед ней стояла пустая тарелка и деревянная кружка.
Девушка выглядела крайне безобидной, но, несмотря на это, ноги её были связаны, а шею обвивала верёвка, конец которой держал воин, стоявший позади неё. Девушка занималась каким-то странным делом: она нагребала в тарелку или кружку сырой земли, переворачивала её и создавала земляные бугры. Она выглядела как маленький ребёнок: счастливый и беззаботный.
Что-то в сердце Йова сжалось, и он подошёл к ней.
-Что ты делаешь? – спросил он.
Она подняла голову, улыбнулась и, убрав прядь волос за ухо, сказала:
-Строю башни. Мы с детьми очень любили так делать.
-В детстве?
-Нет, с моими детьми.
-У тебя есть дети?
-Были, - её взгляд вдруг стал пустым, и она замерла на месте, потом как-то бессмысленно посмотрела на Йова и сказала: - У меня было трое детей. Первый утонул в реке. Второго задрали волки. А младшего… - по её щеке прокатилась слеза. – Он больше всех любил строить башни, говорил, что в будущем построит такую для каждого члена нашей семьи, а себе – самую-самую большую, чтобы глядеть с неё и всех нас видеть.
-Его убили? – понял Йов.
-Его задушили. На моих глазах. Подушкой, на которой он спал.
Эхэна отвернулась, скрывая свои слёзы. Йов поднялся.
-Ты знаешь, что сейчас решается твоя судьба?
-Да, весь клан знает. Мне Гротх сказал.
-И он знает?
Эхэна повернулась к нему и кивнула. Её лицо опухло от слёз, а глаза до сих пор оставались влажными.
-Но ведь это не так уж и страшно.
-Почему? – удивился Йов.
Девушка пожала плечами.
-Когда у тебя никого нет, умирать нестрашно, даже наоборот.
-Наоборот?
-Очень хочется.
-А что будет, если тебе сохранят жизнь, ты знаешь?
Она помотала головой.
-Ну, вероятнее всего, тебя оставят в клане. Чем же ты будешь заниматься?
-Буду тренироваться с вами.
-С нами? – такая перспектива совсем не обрадовала Йова. – Но почему бы тебе не заняться привычным для женщины делом?
-Какая разница, Йов, что я буду делать завтра, когда даже не знаю, доживу ли до этого завтра?
Йов встал. Нужно было идти на тренировку, а настроение испортилось настолько, что ничего уже не хотелось. Если пару часов назад он ощущал себя всемогущим и крайне важным, то сейчас он чувствовал опустошение и подавленность.
Тренировку проводил Норгум. Он поставил Йова вместе с Гротхом, хотел посмотреть, каковы они в деле. Дрались на мечах. Но Йов никак не мог собраться. Гротх дважды мог нанести серьёзный удар, спала его только внимательность Гротха, который вовремя задерживал меч, пусть и деревянный. Он даже сумел повалить Йова на землю. Гротх подставил к его горлу оружие, а затем протянул руку и помог ему подняться.
-В чём дело? – недоумевал юноша. – Ты сегодня совсем никакой. Словно первый раз в жизни меч в руки взял!
-Забудь, - Йов помотал головой, пытаясь отогнать дурные мысли.
-Что случилось? – к ним подошёл Норгум. – Почему остановили тренировку?
-Йов совсем не в духе, - поспешил объяснить Гротх. – Раньше я его таким не видел. Он мастерски владеет мечом, это правда! Об этом знают все. Эстеф и Миток в том числе.
Норгум выжидающе взглянул на Йова. Йов не хотел оправдываться, особенно перед Гротхом. Он знал, на какой стороне был Норгум, но по окончании собрания было решено, что Йов ни с одним из присутствующих не будет разговаривать о деле.
-Слишком большая ответственность! – он швырнул меч на землю и пошёл к колодцу, чтобы набрать воды.
Гротх поднял его меч и пошёл за ним.
-Ты неважно выглядишь, - отметил юноша, глядя, как Йов пьёт прямо из ведра, добрую часть воды проливая себе на рубаху. – Может, ты заболел? Или съел что-то не то?
-Да, - согласился юноша, поставив ведро на край колодца, - всё никак переживать не могу.
Гротх приставил мечи к каменному колодцу и опустил ведро. Затем поднял его, зачерпнул в руки воды и сделал пару глотков.
-Тогда тебе лучше отдохнуть. Не стоит мучить себя, боясь, что кто-то обойдёт тебя во владении мечом. Всегда нужно совершенствоваться.
Йов раздражённо посмотрел на него. Чего он понимает? Если он думает, что Йов беспокоится о том, что перестанет быть первым, то какой же он после этого дурак!
-Вот если ты встретил человека, и у тебя возник выбор: убить его или спасти, что бы ты выбрал, не зная при этом ничего о нём? – Йов уже готов был задать этот вопрос ему, но Гротха позвали, и ему пришлось вернуться на тренировку.
 Вечером, как и было обещано, собрание продолжилось. На этот раз ни один из присутствующих не имел права аргументировать своё мнение и убеждать Йова в своей правоте. Проводилось голосование.
-Так, - сказал Миток, опускаясь в кресло, - начнём и закончим. Пусть поднимут руку те, кто считает, что пленницу необходимо казнить.
Он окинул взглядом всех присутствующих. Три старейшины подняли руки, затем свою руку поднял Эстеф, что очень удивило Йова, поскольку ни вождь, ни командир своего мнения не выражали, а старались держаться в стороне, потом поднял руку и сам Миток. Он вопросительно и с каким-то напором в глазах смотрел на Йова. Юноша оглянул всех присутствующих, заглянув в глаза каждому: на их лицах выражался страх за то, что он выберет не их сторону. Спокойным казался только Миток.
-Ну? – настойчиво спросил вождь.
Йов помотал головой:
-Нет.
-Нет? – удивился Миток. – Но ведь…
-По принятым правилам мы не имеем права обсуждать вынесенное решение, - перебил его один из старейшин, выступавший за сохранение жизни девушки.
-Да, - обречённо и приглушённо согласился вождь. – Теперь можно расходиться, - он сжал губы, оттолкнулся ногами от земли и стал покачиваться в своём кресле. Все стали покидать его дом. Йов хотел уйти первым, чтобы избежать недовольных взглядов и радостных улыбок, так как они в равной степени не могли принести ему облегчения, а только бы усилили его терзания, но улизнуть не получилось. Старейшины забили проход и двигались крайне медленно. Йову казалось, что пока он стоит в дверях, Миток глядит ему в спину и проклинает про себя, ведь он имел неосторожность сказать ему о своём решении заранее, а оно, получается, оказалось ложным. Он соврал вождю.
Йов вышел почти последним. За ним шли Эстеф и ещё один старейшина, которые спокойно обсуждали какие-то обыденные дела, словно ничего сейчас не произошло. Услышав за спиной их голоса, Йов рванул с места и побежал к себе в дом. Он упал на кровать ниц и лежал так. На сердце было тяжело. Ему казалось, он сделал неправильный выбор, но изменить уже ничего было нельзя. Хотелось плакать, реветь навзрыд. Он ещё никогда не принимал столь серьёзного и отчаянного решения. Ему было так стыдно перед всеми, что не хотелось появляться на улице целый год.
Вдруг кто-то дёрнул его за руку, пытаясь перевернуть. Но Йов не поддался. Он оказался тяжёлым. Тогда этот кто-то повторил попытку. На третий раз он услышал:
-Что ты им сказал? Отвечай!
Знакомый с детства голос привёл его в чувства, Йов моментально расслабился, и пришедшему удалось его перевернуть. Какого же было разочарование юноши, когда он увидел перед собой Гротха. Он и подумать не мог, что этот человек способен успокоить бурю эмоций в его сердце своим голосом.
Йов недовольно вздохнул и повернулся набок, только чтобы не видеть его лица.
-Ты издеваешься, что ли? – возмутился юноша. Он перешёл на другую сторону, а Йов снова развернулся. Гротх от недовольства поставил руки в боки и даже фыркнул.
-Чего тебе? – Йов резко сел и посмотрел на него.
Гротх развёл руками. Йов прекрасно понимал, о чём он хочет узнать.
-Она будет жить, - выдавливая из себя каждое слово, проговорил Йов, глядя в пол, словно Гротх хотел, чтобы её убили.
-Ты врёшь! – возмутился Гротх.
-Зачем мне врать? – обречённо спросил юноша.
Гротх спокойно сел на свою кровать.
-И что же теперь с ней будет?
-Не знаю. Это уже не моего ума дела.
-Ладно… Не хочешь сходить на охоту?
-Сейчас? Вечером?
-Да, - Гротх улыбнулся, - против правил.
-Нет, - Йов упал на кровать, - сейчас я не чувствую себя охотником, скорее подстреленной тушей.
-Как знаешь.
Гротх поднялся и вышел из дома.
Эхэне предоставили свободу и поселили в дом к ещё двум девушкам, которым было наказано присматривать за чужестранкой. Они с большой подозрительностью отнеслись к ней, но покорно выполняли просьбу. Теперь Эхэна обедала за общим столом и ходила в общую баню. Ей поручали мелкие дела. Она работала на кухне, мыла полы, посуду, занималась собирательством вместе с группой девушек и женщин, шила.
Эхэна вела себя тихо и скромно и только раз обратилась к Эстефу с просьбой принять её в свой отряд. Получив отказ, она больше к нему не подходила.
Йов и Монеро возобновили тренировки по просьбе Гротха. Одной ночью, когда Норгум делал обход, он заметил, как кто-то пробирался через забор в сторону леса. Решив проследить, он последовал за ними. Норгум несколько часов простоял за деревом, наблюдая, как идёт тренировка, а потом вышел и спросил:
-Что вы здесь делаете?
Монеро и Йов, которые в это время сражались на мечах, тут же замерли. Гротх поднялся с пня, на котором сидел. Все молчали и глядели на Норгума, будто бы это он сделал что-то неладное.
-Тренируемся, - медленно опустив меч, ответила Монеро.
-Кто разрешил вам покидать клан в ночное время?
-А тебе? – Гротх сделал шаг вперёд.
-Я помощник главнокомандующего и при необходимости…
-И какая же была необходимость?
-Вы. Собирайте оружие и возвращайтесь-ка в клан.
Йов покорно забрал у Монеро меч Гротха и отдал его ему. Они сложили мечи в ножны и отправились обратно. Монеро стояла и глядела на Норгума.
-Тебе нужно особое приглашение? – спросил он.
-Что мы нарушили, кроме того, что пересекли границу в ночное время?
-Не думаю, что у тебя было разрешение брать оружие в ночное время.
-Не думаю, что это будет кого-то волновать, когда на клан нападут.
-С чего ты взяла, что на него нападут?
-Незря же вы ходили в разведку.
Норгум ничего не ответил.
-Идём!
Монеро прошла мимо него, и Норгум стал замыкающим.
На утро все трое ждали наказания, но никто даже не шептался о том, что произошло ночью. Это значило только одно: Норгум никому ничего не сказал. Ещё до завтрака он заглянул на кухню Акбы, где самой женщины не было. Ей не здоровилось, поэтому Монеро вынуждена была справляться со всем одна. Скоро к ней должны были присоединиться и другие девушки.
Монеро сидела и чистила рыбу, когда заметила в дверях стоящего Норгума.
-Чего тебе? – сдув прядь волос с лица, спросила девушка.
-Хочу поговорить.
-Я занята, - она строго посмотрела на юношу, а потом продолжила работать, - но я тебя слушаю.
-То, что вы делали вчера…
-Я знаю. И я знаю, в чём мы виноваты. Но, если ты хочешь кого-то наказать, то это была моя инициатива, и, откровенно говоря, мне долго пришлось их уговаривать на это дело. Так что виновата я.
-Они согласились, и в этом была их ошибка, - рассудительно произнёс Норгум. Он приблизился к столу, за которым работала Монеро. Она замерла на пару секунд, а затем снова вернулась к рыбе.
-Ни Йов, ни Гротх не имеют права обучать мастерству владения мечом. Это во-первых. Во-вторых, всем без исключения жителям клана запрещено покидать его в ночное время. А в-третьих, нет никаких причин, которые могли препятствовать мне в доложении об этом совету старейшин и…
-Митоку, - они произнесли имя вождя оба.
Монеро остановилась, уперлась ладонями в стол, выдохнула, как конь, и повернулась, чтобы сказать:
-Так чего же ты медлишь?
-Странная ты, - невозмутимо отвернувшись от неё и оперевшись о край стола, подбрасывая свёклу, говорил Норгум, - любая другая стала молить бы меня не делать этого, а ты, кажется, хочешь, чтобы всё побыстрее свершилось.
-Но ведь если мы провинились перед всем кланом, мы должны быть наказаны. Или вождь говорил не так?
-Знаешь, - Норгум положил свёклу, повернулся к девушке и мило улыбнулся, отчего на его щеках появились ямочки, делавшие его лицо ещё прекраснее, - я ничего никому скажу, клянусь честью воина, но при одном условии.
-Каком?
-Позволь мне обучать тебя.
Монеро уставилась на Норгума, будто бы он только что произнёс неслыханную дерзость. Её лицо вдруг расплылось в улыбке, плечи задрожали, и она чуть слышно рассмеялась:
-Нет.
-Но почему? Это единственный способ скрыть всю правду.
-Способ не самый надёжный. Я тебя совсем не знаю и не имею права тебе доверять. И потом, я видела тебя в этом деле. С Йовом ты не сравним.
-В отличие от Йова, - гневно произнёс Норгум, - я был в боях и возвращался оттуда живым, я не покидал клан, когда на него нападали, и я имею право обучать!
-Всё равно нет.
-Тогда я сдам тебя!
-Пожалуйста, если тебе так угодно.
-Я сдам и их. Обоих!
-Но ведь мы виноваты!
Норгум так разозлился, что, стиснув зубы, что-то промычал, развернулся, ударил кулаком по столу, а потом резко развернулся, прижал Монеро к себе и поцеловал. Уперевшись в его грудь руками, Монеро изо всех сил оттолкнула его. Он попятился назад и ударился спиной о соседний стол.
-Твоя помощь, - рассержено произнесла Монеро, - строится на влечении ко мне, а не истинном желании помочь. Так что пошёл вон отсюда, пока я тебя не зарезала! – с этими словами она схватила нож и грозно замахнулась им.
Норгум непринуждённо и гордо поправил свой жилет:
-Рано или поздно ты переменишь своё решение.
И с этим он удалился.
Монеро решила рассказать всё Йову, поскольку он был её учителем. Йов в это время как раз возвращался с Гротхом с утренней рыбалки. Встретив Монеро, они сразу догадались по её озабоченному лицу, что что-то произошло:
-Он всё рассказал? – спросил Йов. – Я так и знал!
-Нет. Он пока молчит.
-Значит, он выдвинул какое-то условие, да?
-Верно. Он хочет сам меня обучать.
-Что? – возмутился Гротх. – Ну, уж нет! Скажи, что мы против.
-Он вас не спрашивает. И я…
-Только не говори, что ты согласна! Ты же не хотела, чтобы это был кто-то, кроме Йова.
Йов смущённо опустил глаза:
-Ну, он хорошо держит меч в руках и…
Монеро положила руку ему на плечо, и юноша посмотрел на неё:
-Мне жаль, но так правда будет лучше для всех нас.
-Почему это? – осведомился Гротх.
-Он выдаст нас, если я не соглашусь, как ты не понимаешь!
-Вот подлюга! Он же тебя шантажирует.
-И пусть. Но ведь если подумать, все мы окажемся в лучшей ситуации.
-Что ты имеешь в виду? – спросил Йов.
-Всё просто: я хочу уметь сражать на мечах, мне такую возможность свободно предоставляет Норгум; вы оба не хотите иметь никаких проблем с кланом, так что вы будете в полной безопасности. По крайней мере, если вы и попадёте в какие-то передряги, то это никак не будет связано с моим обучением.
-Но ведь Йов…! – гнул свою линию Гротх.
-Я знаю! Я знаю. Но ведь Йов не был в бою, а Норгум был.
Гротх вздохнул. Он понимал, что ничего не сможет найти против такого довода. Это была правда. И всё то, что в Йове восхищает каждого, может вполне рассыпаться на куски на поле брани.
-Я пришла не спрашивать вашего мнения, - произнесла девушка, - я пришла, чтобы поставить вас перед фактом. Выбор сделан.
-Ясно, - буркнул Гротх и зашагал в сторону клана.
-Значит, я больше не нужен? – спросил Йов спокойно.
-Спасибо. Я многому научилась благодаря тебе.
-Был рад помочь. Обращайся, если тебя не устроит уровень Норгума.
Монеро улыбнулась, и они вместе вернулись в клан.
После того как Норгум объявил собранию, что будет обучать владению мечом Монеро, это вызвало много споров и негодований со стороны старейшин. Норгум же заявил, что не видит в этом ничего пугающего и противоречащего традициям клана. Напротив, это только поможет в случае опасности, ведь Монеро сумеет постоять за себя. Безусловно, внутри своей души Миток выступал за такое решение, но всё женщина-воин казалась каким-то неимоверным событием. В таком случае Норгум решил доказать, что женщина, готовая постоять за себя в бою, пойдёт лишь на пользу всему клану, объявив на том же собрании, что он будет обучать и Эхэну наряду с остальными воинами. Это вызвало ещё больше дискуссий, но в конце концов все решили дать девушкам шанс и посмотреть, что же из этого выйдет. Во всяком случае, оружие всегда можно будет забрать.
Эхэна с большим трудом влилась в воинское братство. Мужчины насмехались над ней и постоянно подтрунивали, указывая, что ей место дома среди детей и посуды. Но храбрая девушка их не слушала. Те, кто видел её в деле, ничего не говорил.
Как и было принято в клане, ей был устроен смотр, на котором она должна была показать себя. В качестве противника Эстеф выбрал ей Гротха. Юноша чувствовал себя крайне неловко, стоя в одном кругу с Эхэной. Он не знал, как ему действовать, нужно ли уменьшить силу удара, стоит ли уступать и поддаваться, потому как он боялся ей навредить. Она всё ещё была очень худой, и, казалось, проломить ей кость можно сжав её крепко за руку.
Ей выдали меч, который она умело взяла в руки, и бой начался. Эхэна выбрала агрессивную стратегию и нападала на своего противника. Это очень помогло Гротху не зацикливаться на том, что перед ним женщина, а не воин. В его голову тут же проникла мысль, что Эхэна тоже представляет собой опасность и, возможно, опасность намного большую, чем если бы перед ним стоял матёрый воин, потому как он знал приёмы, а она была в этом деле новичком. Но Гротх ошибся. Эхэна двигалась так, словно она родилась вместе с мечом и играла с ним в детстве. Но она быстро выдохлась под его тяжестью. Гротху удалось поднести свой меч прямо к её животу. Эхэна проиграла бой.
Однако такое показательное выступление заставило некоторых старейшин встать на сторону Норгума. Им понравилась его идея, и они одобрили нововведение.
Во время одной из тренировок Норгум поставил в пару к Эхэне Йова. Они молча отрабатывали приёмы, пока девушка не сказала:
-Я слышала, вы с Гротхом тоже неместные. Маунг, верно?
-Да, - Йов крутил в руке свой меч, как мельница своими крыльями. Он не хотел говорить на эту тему.
-Я, конечно, может лезу не в своё дело…
-Да, лучше замолчать.
-…но позволь сказать кое-что.
-Слушаю, - Йов воткнул меч в землю и опёрся в его рукоять, однако его выражение лица явно говорило, что слушать он совершенно не хочет.
-Ты спас мне жизнь, я знаю, и я должна поблагодарить тебя за это, ведь ты мог убить без зазрения совести человека, с которым не знаком, который бог весть откуда… Но, знаешь, это я хотела сказать тебя раньше, а сегодня… Странное дело, меня спас… Меня спас трус.
Йов выпрямился и схватился за рукоять меча. Он напряжённо вглядывался в лицо Эхэны:
-В смысле?
-Ты спас меня, потому что испугался. Я не знаю, чего, возможно…
-Кто это тебя сказал? – Йов вырвал меч из земли, и девушка от испуга отступила назад, но страх появился в её глазах лишь на мгновение:
-Я сама догадалась, ведь это логично. Человек, который покинул свой клан, когда на него напал противник, есть никто иной, как трус.
-Да что ты знаешь о Маунге!
-Многое!
-Заткнись! – Йов занёс над ней меч, но девушка отразила удар. Их лица оказались прямо друг напротив друга на расстоянии всего двадцати сантиметров, и они оба глядели друг другу в глаза: Йов - с нескрываемой злостью, Эхэна – чувством собственного достоинства.
-Бежать мне приказал отец, и я не мог…
-Отец – не командир! – перебила его девушка. – И ты, будучи воином, должен был жизнь отдать за свой клан.
-Это я предатель? – Йов развернулся и занёс снова меч. Завязалась потасовка, но никто из присутствующих даже не обратил внимание, поскольку тренировка была в самом разгаре и все попарно бились на мечах. – Так ты считаешь? А ты не предательница ли?
Эхэна отбивалась от его ударов, который становились с каждым его движением всё агрессивнее и агрессивнее, словно перед ней был дикий зверь, готовый перегрызть ей глотку.
-Предать устои своего клана и биться за своих врагов! Это не предательство ли?
-Ты ничего не знаешь об Асэне! – её голос дрогнул.
-Плевать! Клан – это святое.
-Вот именно, - Эхэна попыталась наступить на Йова, но тот умело увернулся от удара. – И ты предала его тем, что отказалась от него.
-Ты не знаешь, что они собираются сделать! – её голос наполнялся слезами.
-Мне было не спастись. Меня бы убили там! А ты… Я жалею, что спас тебе жизнь!
Он вдруг бездумно с диким взглядом хищника стал нападать и наносить один удар за другим. Эхэна была напугана, её мысли спутались с прошлым, и она пятилась назад, кое-как защищаясь от обезумевшего.
Монеро в это время была с Норгумом. Они проводили упражнения на холме. Девушка вдруг замерла.
-В чём дело? – спросил Норгум. – Ты устала? – он дотронулся до её руки.
-Вот же духи лесные! – она бросила меч и стремглав бросилась бежать вниз. Через десять секунд она уже была на поле. – Стой! Стой! Йов, прекрати! – она пыталась докричаться до юноши, но он слышал только, как кровь приливает к вискам и стучит, и стучит, и стучит…
Эхэна запнулась о корягу и упала. Меч выпал из рук. И она вдруг сделалась бесконечно маленькой и беспомощной, даже не женщиной, а ребёнком. Йов казался огромным и беспощадным воплощением мести.
-Йов! – с круглыми от испуга глазами Эхэна попыталась прокричать его имя, но словном в кошмарном сне оно вылетело со свистом и оказалось подобием шёпота. Он занёс меч, чтобы поразить противника и, немедля не секунды рассёк им воздух в направлении головы Эхэны.
Но рука его остановилась, когда перед ним откуда ни возьмись появилась Монеро. Йов даже не сразу понял, как она здесь оказалась, и кто она такая. Ярость так ослепила его, что он напрочь забыл, кто они и где находится. Пока он всматривался в лицо Монеро и тяжело дышал, приходя в себя, Монеро испуганно и спешно пыталась успокоить его пыл:
-Йов, опомнись! Что с тобой? Ты же чуть не убил человека.
Йов отшатнулся назад, словно пьяный, и прошёл спиной пару шагов. Он бросил меч на землю и схватился за голову.
Поняв, что Йов осознал произошедшее, Монеро развернулась к девушке, которая всё это время сидела, и протянула ей руку, чтобы помочь встать.
-Теперь я в долгу перед тобой, - сказала Эхэна. – И, если будет нужно, я сохраню тебе жизнь.
Монеро кивнула, не предав особого значения словам. В это время с холма спустился Норгум и подошёл к Йову. Его уже окружили воины, среди которых, безусловно, был и Гротх.
-В чём дело, приятель? – спросил помощник главнокомандующего. – Ты выпил, что ли?
Йов тяжело поднял глаза на Норгума и с необычайной ясностью, чеканя каждое слово, произнёс:
-Ей не место среди воинов!
Все бросили взгляд на девушку, которую уводила Монеро. Худая, бледная, с подкосившимися ногами, она, конечно, не походила на бравого воина. Она и не походила на мать троих детей, на счастливую жену в счастливом браке. Она была похожа на больную, раненную лань, вечно прятавшуюся от охотников.
-Я жалею, что сохранил тебе жизнь! – крикнул ей вслед Йов.
Монеро и Эхэна остановились и обернулись. Эхэна долго вглядывалась в лицо человека, который едва не оказался её убийцей, но, какие мысли были у неё в это время в голове, распознать было невозможно. Она отвернулась, и они с Монеро медленно зашагали дальше.
-Приятель, так дело не пойдёт. Если ты будешь стремиться убивать моих воинов, кто же встанет на защиту Аату? Так, для тебя на сегодня тренировка окончена. А всем работать! Пойдём прогуляемся немного.
-Не хочу.
-Надо, приятель, надо.
Они молча дошагали до озера, остановились и смотрели на плавающих уток, пока Норгум, заложив руки за спину, не заговорил:
-Если быть честным, а воин всегда честен, то об этом следует доложить Эстефу, а тот, наверное, обо всём расскажет Митоку. Ты чуть не убил человека.
-Я знаю, но, Норгум, я не владел собой: что-то нашло и я просто…
-Я не хочу ввязать тебя в неприятности, Йов! – он опустил руку ему на плечо и заглянул в глаза. – Ты сам постоянно в них ввязываешься. Тебе нужно быть более сдержанным и вести себя аккуратнее. Если мы начнём убивать каждого нашего воина за то, что тот довёл нас до ярости, то любой враг с лёгкостью ещё доселе невиданной уничтожит нас. С другой стороны, я понимаю, мы не Маунг, а Аату, и глупо не согласиться с тем фактом, что мы никогда не станем тебе родной семьёй.
-Это Монеро тебе сказала?
Норгум поглядел на уток, улыбнулся и сказал:
-Да.
-Я так не думаю.
-Нет?
-Здесь хорошие люди, и мне здесь нравится. Конечно, то, что случилось, я никогда не забуду и, безусловно, никто из Аату не заменит мне моей истинной семьи, но ведь можно попытаться создать новую.
-Ты очень трезво рассуждаешь. Ты был женат?
-Нет, не успел, - Йов сел на землю.
-Из-за...? – присел к нему Норгум.
-Да. Нет. Видимо, духи не хотели нашей свадьбы.
-Почему ты так считаешь?
-Я просил руки у её отца, как у нас положено, мне дали добро, и свадьба была назначена через несколько недель, но её выбрали хранительницей очага.
-Кем?
-Ну, это девушка, которая никогда не состояла в браке и никогда не будет в нём состоять, которая будет заботиться о внутренней атмосфере клана, создавая уют.  Она как бы считается матерью всех детей клана. И на ней нельзя жениться. Она сказала мне об этом в ту ночь, по окончании которой на нас напали. Её убили. Я видел, как это произошло.
-Сочувствую тебе, Йов… Она была красивая?
-Очень. И умная. Я не понимаю Монеро, которая стремится показаться независимой, какой-то железной и сильной. Женщина должна быть слабой, иначе зачем она тогда мужчине? У неё были рыжие волосы, всё лицо в веснушках и зелёные глаза. Как изумруды. Останься она в живых, не напади на нас, она всё равно не стала бы моей женой. Да и потом, ей больше нравился Гротх.
-Она сама тебе это говорила?
-Нет, но Гротх всем всегда больше нравился.
Они помолчали.
-А я был женат, - сказал Норгум.
-Серьёзно? И дети у тебя есть?
-Нет. Она умерла при родах. Младенец не выжил. Это случилось за несколько месяцев до нашего похода. Там отвлекаешься от всей этой рутины, не думаешь, просто делаешь, что велят, и становится легче.
-Мне жаль.
Норгум похлопал Йова по плечу и встал. Йов тоже поднялся.
-Ты очень хороший парень и прекрасный воин, но тебе нужно уметь держать себя в руках и тогда, поверь моему опыту, ты добьёшься куда больших результатов. Воин – человек, который разрушает: разрушает жизни, кланы; но не будь он при этом спокоен, он в первую очередь разрушит себя.
-Норгум! – послышалось откуда-то издали.
Йов обернулся и увидел Монеро. Она бежала к ним.
-Что с ней? – спросил помощник командира.
-Отвела домой, дала молока. Ей лучше. Шок отходит. И что на тебя только нашло?
-Она оскорбила мой клан! – стал оправдываться Йов.
-Ты её чуть не убил! Она же женщина.
-На поле сражения она в первую очередь воин, а уж потом женщина, мать, хоть дух лесной!
-Всё хорошо, Монеро, - сказал Норгум. – Мы поговорили, и Йов всё усвоил, ведь так?
Йов кивнул.
-Тогда ступай домой и…
-Если ты попросишь меня извиниться, то я этого делать не буду! – перебил его Йов.
-Нет, - улыбнулся Норгум, - я лишь хотел, чтобы ты попросил ребят ничего об этом не рассказывать. Но, в прочем, я сам это сделаю. Так что просто иди домой.
Йов медленно поплёлся назад. Ему сейчас не хотелось находиться в одиночестве. Норгум его поддержал, дал наставления и немного приободрил, но оставаться один на один со своими мыслями ему не хотелось. Ещё меньше ему хотелось возвращаться в клан, в отряд воинов и глядеть им в глаза, чувствуя себя виноватым, не хотелось пересекаться с Эхэной. И он, шагая в лес, надеялся, что Норгум окликнет его и вернёт, но это не произошло, и он медленно плёлся в клан.
-Я так понимаю, тренировка на сегодня считается закрытой? – спросил Монеро.
-Для тебя да. Мы же вернёмся к ней вечером.
-Хорошо, я тогда прогуляюсь.
-Я с тобой.
-А если я буду против?
-Но ведь ты не против, иначе зачем тебе так долго тянуть время, чтобы сказать «нет»?
Монеро улыбнулась:
-Как хочешь.
Она пошла дальше в чащу, и Норгум последовал за ней. Они шли молча, поднимаясь вверх несколько минут, затем юноша произнёс:
-Мне нужно поговорить с тобой. Так-то я должен вернуться к отряду, но… - он убирал ветки деревьев, появляющиеся у него на пути и запыхался от поднимания вверх, - но мне очень нужно поговорить с тобой. Монеро! Ты слышишь?
Девушка остановилась, обернулась на него, посмотрела сверху вниз и сказала:
-Я не обещала, что буду разговаривать с тобой.
-Хотя бы скажи, как долго нам идти! Это очень важно.
-Откуда я знаю? – она пожала плечами.
-В смысле? Ты не знаешь, куда идёшь?
-Я не уверена, что он будет там.
-Кто?
-Дингор.
-Кто это?
Но Монеро не ответила, она отправилась дальше.
-Кто это? – не сдвинувшись с места, крикнул ей вслед Норгум. Не услышав ответа, он вдохнул побольше воздуха и пошёл за ней.
Она стояла на краю леса. Дальше начиналась поляна. Монеро глядела вперёд с лёгкой улыбкой на устах. На поляне был Дингор. Он ел свежую траву, а рядом с ним был маленький оленёнок и олениха, которая дремала под тенью деревьев и через полуоткрытые глаза наблюдала за своим детёнышем.
-Пришли? – во весь голос спросил Норгум, когда сумел догнать Монеро.
Девушка недовольно подняла руку, чтобы тот не двигался дальше. Мать-олениха навострила уши, а Дингор повернулся в сторону звука.
-Ты их напугал!
Монеро сделала шаг вперёд. В первые секунды, казалось, что олень не узнал её, но потом он тряхнул головой и пошёл к ней навстречу. Олениха озабоченно поднялась на своих четырёх и непонимающе глядела на Дингора. Тот приблизился к девушке и дал себя погладить.
-Он тебя совсем не боится!
-Это и есть мой Дингор, - радостно произнесла Монеро. Она сняла с пояса небольшой мешок, достала оттуда маленькое яблоко и протянула оленю. Понюхав, он сжевал его. Тогда Монеро достала следующее и бросила его в сторону оленёнка. Тот неуклюже проскакал к незнакомому ему предмету, обнюхал и тоже съел.
-Теперь можно поговорить? – спросил Норгум.
Монеро села на траву, и олень прилёг рядом, опустив свою голову на её колени. Озабоченная самка приблизилась к человеку, но подойти близко побоялась и со страхом и непониманием следила за девушкой, стоя в нескольких метрах от неё и переминаясь с ноги на ногу.
Норгум присел справа от Монеро.
-Можно? – спросил он, протянув руку к голове оленя.
-Можно.
Он погладил его. Олень, почувствовав на себе чужую руку, приподнял голову и неодобрительно посмотрел на человека.
-Ты ему не понравился.
-Ладно, - Норгум убрал свою руку. – Значит, это и есть Дингор? Твой олень?
-Нет. Это мой друг.
-Олень – твой друг? – усмехнулся Норгум. – Я думал: Йов и Гротх – твои друзья.
-Они мне не друзья, - поглаживая оленя, ответила Монеро.
-Нет? А кто тогда?
-Просто двое, которых я спасла, и теперь мы постоянно спасаем друг друга.
-А он, значит, друг?
-Да. Мы спасли друг друга и теперь бесконечно благодарны за это.
-Почему его зовут Дингор? Странное имя, я никогда его не слышал раньше.
Монеро улыбнулась:
-Когда я была маленькая, мама в детстве рассказывала мне одну легенду. Хочешь послушать?
Норгум пожал плечами. Ему нужно было поскорее закончить разговор и вернуться в клан, так как он не мог покидать на долго своих бойцов, но, в то же время, он понимал, что Монеро не выслушает его, пока не расскажет эту легенду.
-Давным-давно в одном клане был вождь. И была у него дочь – красавица. Звали её Сифея. У неё были чёрные волосы, как у ворона крыло, и глаза цвета миндаля, а кожа была нежная-нежная, слово лепестки цветов. И решил отец выдать её замуж. Каждый день к ним в клан прибывали новые женихи из далёких–далёких мест, но Сифея всем отказывала. Она не хотела замуж. Она считала, что её слишком молода для этого, но её отец настаивал. Он не хотел заставлять выходить её замуж против воли и поэтому терпеливо ждал, когда она сделает свой выбор. Но время шло, а Сифеи так никто и не приглянулся. Отец разозлился и накричал на свою любимицу. От горя бедная красавица убежала в лес. Рыдая, она упала на колени перед озером и всё никак не могла остановить поток своих слёз. Она молила духов, которые бродят рядом, вразумит её отца, ведь она не могла выйти замуж без любви, а никто ей был нелюб. У озера в это время находился его хранитель – дух. Он услыхал, что кто-то плачет, и решил посмотреть, кто бы это мог быть. Увидав перед собой красавицу, он сжалился над ней: его сердце пронзила такая печаль, что ему захотелось успокоить безутешную девушку. И тогда он превратился в большого-большого оленя, подошёл к ней и стал ласкаться. Его звали Дингор. И они сдружились. Каждый день она уходила в лес к озеру, чтобы встречаться с ним. И дух полюбил дочь вождя. А она сказала ему, что будь он человеком, то она могла бы полюбить его и выйти замуж, потому как никто не понимает её так хорошо, как он. И тогда олень сказал ей: ради тебя я стану человеком, твой отец успокоиться, и все будут счастливы. И вот вечером, когда солнце садилось, на холме появился Дингор. Бравые охотники решили поймать его. Они подстрелили оленя. Но пока она бежали к его окровавленному телу, оно успело исчезнуть. Узнав, что произошло, бедная Сифея прорыдала всю ночь. А на утро к ней прибыл новый жених, увидев которого, она сразу же полюбила. И они поженились.
-Значит, он твой жених? – улыбнувшись, спросил Норгум.
Монеро ничего не ответила. Она придалась воспоминания детства, таким обрывочным и крошечным, далёким и манящим.
-Мне нужно поговорить с тобой, Монеро, - Норгум вырвал её из мечтаний. Девушка вздохнула:
-О чём?
-В общем-то, это будет связано с той легендой, что ты сейчас рассказала. Я знаю, что ты очень свободолюбива и даже строптива, но я уважаю твоё мнение, именно поэтому я говорю об этом с тобой, а не с Митоком, как это положено. Я бы хотел сделать тебя своей женой.
Он выжидательно посмотрел на Монеро. Она от удивления приподняла брови.
-Я знаю: ты сирота и, вообще, не из этого клана, поэтому просить твоей руки я должен у вождя, как отца всех детей Аату. Я уверен, что он даст своё согласие и даже будет рад, если у тебя появится муж, даже больше тому, что у меня появится жена. Но я не хочу тебя заставлять… как это делал вождь Сифеи.
-Норгум! Нет.
Дингор поднялся и лениво зашагал в сторону оленихи, которая поспешила к нему. Монеро тоже хотела встать, но Норгум схватил её за руку:
-Обещай мне, что подумаешь! Я ведь мог просто обратиться к Митоку, и свадьба оказалась бы неминуемой. Но ведь я здесь, говорю с тобой, а это что-то значит.
-Но я не хочу, Норгум, - она вырвала свою руку из его и поднялась. Он поднялся за ней:
-Почему? Разве я тебе совсем не нравлюсь?
-Дело не в этом.
-Ответь мне! Нравлюсь или нет?
-Да, нравишься, - ответила Монеро, но это далось ей крайне тяжело. – Но я не создана для брака. Сама судьба так решила. Посмотри на меня: никто не захочет брать такую в жёны. Ты сам сказал, что я строптивая, но если ты думаешь, что сумеешь приструнить меня, то ты заблуждаешься. Я не могу потерять себя, вступив в брак. Свобода мне дороже.
-Ясно, Монеро. Просто я хотел, чтобы ты знала…
-Я поняла.
-Нет, я о другом.
-Что-то ещё?
-Да. Об этом ещё никто не знает, но через полтора месяца в середине лета мы снова отправляемся в путь.
-Туда же?
-Да.
Монеро от недовольства закрыла глаза.
-И мне было бы очень важно знать, что здесь меня кто-то ждёт. Я не хочу стать твоим мужем и бросить тебя в клане одну, уехав за море. Это было бы несправедливо, ведь я могу и не вернуться.
-Не говори так!
-Но ведь ты знаешь, что так может быть. Или ты думаешь, что Хенуи искал смерти?
Монеро отвела взгляд в сторону. Норгум взял её за руку.
-Послушай, Монеро, если ты будешь ждать меня здесь, мне будет легче там, - он указал куда-то далеко в сторону. – И когда я вернусь, мы поженимся. Только когда я вернусь. Но только жди меня здесь.
-Норгум, я…
Он поцеловал её. На этот раз спокойно и тихо, а она даже не сопротивлялась.
-Я не хочу этого делать, - прошептала Монеро. – Мне тяжело всё это слушать, но я прекрасно тебя понимаю. Я не хочу давать тебе неоправданных надежд. Я не могу, Норгум, я не могу.
-Это твоё окончательное решение?
Монеро набрала воздуха и выдохнула:
-Да.
-Жаль. Ладно. Ладно.
Он прошёл мимо неё и скрылся в лесу. Монеро проследила, куда он ушёл. Она обернулась, чтобы взглянуть на Дингора, но его и его семьи уже не было. Что-то в ней дрогнуло, и слеза прокатилась по её щеке. Она поспешно ветрела её и шмыгнула носом. Отвернувшись, от закрыла глаза и втянула воздух носом, словно испытывала какую-то боль. Когда она открыла глаза, в них стояли слёзы. Она так крепко прижала ладони к лицу, что ей даже стало больно. Она закричала и упала на колени. Затем резко поднялась, и бросилась в лес. Догнав Норгума, она бросилась в его объятья и прошептала:
-Я буду тебя ждать!
И Норгум прижал её к себе.
 
Дингор

Весть о том, что Монеро выходит замуж разлетелась моментально. Во-первых, это было обусловлено тем, что чуть ли не каждая вторая незамужняя девушка клана мечтала взять в мужья себе такого мужчину, как Норгум. У него была отличная должность, он был смертельно красив, и у него были сводящие с ума мускулистые руки. Он был приветлив и весел и нередко являлся во снах то одной, то другой. Во-вторых, это была свадьба Монеро. Многие вообще считали, что она никогда не выйдет замуж, поскольку это была Монеро, а это уже объясняло многое. Её независимость и непримиримость не привлекала ни одного мужчину. И даже её красота, хотя в клане можно было отыскать ещё больших красавиц, уступала место её неподатливому характеру. И если кто-то в первые дни ещё пытался сблизиться с ней, то после, получая отказ, уже больше к ней не приближался.
Новость о свадьбе и обрадовала и огорчила многих. Так Акба была несказанно счастлива и уже планировала, какой пир они устроят. Она даже сделала расчёты, что нужно будет сохранить к возвращению Норгума. Более того, Акба решила помочь сшить Монеро её свадебный наряд, за созданием которого девушка проводила целые дни. Миток тоже был рад узнать такую новость. Он даже не обиделся на Норгума, узнав, что тот сперва спросил у самой Монеро, а лишь потом пришёл просить её руки у вождя. Зная, что девушка согласна, а если бы этого согласия не было, он побоялся бы дать свой положительный ответ, вождь без промедления объявил, что Монеро и Норгум женятся по возвращении отряда. Он был бы рад сыграть свадьбу хоть в тот самый день, когда увидел в своём доме помощника главнокомандующего, но так как тот сам настаивал на отсрочке, ему пришлось смириться. В конце концов, он не мог указывать мужчине, когда лучше играть свадьбу. Это полностью зависело только от его выбора.
Девушки, конечно, радости в этой свадьбе никакой не видели и тайно мечтали, что Монеро не сумеет дождаться своего жениха или переменит своё решение, что было более вероятным. Они обсуждали их союз на каждом углу, пытаясь выявить отрицательных стороны предстоящего брака. Те же, кто был уже замужем или кто вот-вот собирался жениться, были рады, что и Монеро обретёт своё счастье. Как и Акба, как и Миток, они надеялись, что Норгум сумеет приструнить этого неподатливого зверька, сумеет вразумить и сделать более покладистой, поскольку девушка была трудолюбива и многое умела делать, а при спокойном характере клану это сыграло бы только на руку.
Однако и среди мужчин нашёлся тот, кто оказался против свадьбы. Конечно, это был Гротх. Он пришёл в неистовство, когда узнал, что всё это правда, а не простые слухи. Его вывело из себя то, что она приняла Норгума, а не его, что ему она отказала и даже не дала никакой надежды, второй попытки.
Гротх решил поговорить с Монеро об этом, и она ясно дала ему понять, что не сможет его полюбить:
-Прости, Гротх, - объясняла она, - но ты никогда не сможешь меня понять. А Норгум понимает. В этом всё дело.
-Но если я пойму тебя?
-Будет уже поздно. К тому времени я буду уже замужем.
Гротх не мог найти, чем возразить. Он знал, что Норгум мог быть отличным мужем: он бы заботился о Монеро и любил её. Но всё же Гротх чувствовал, что он не мог бы любить и заботиться о ней так, как делал бы это он сам. И это его мучило. Он хотел доказать ей, что он куда ценнее и лучше счастливчика-Норгума.
-Я знаю, что ты из-за этого бесишься, но это мой выбор. Если честно, я даже не знаю, вернётся он или нет. Но нам всем порою нужна надежда, чтобы суметь выбраться со дна болота, куда нас нечаянно затянуло.
-Конечно, - решил съязвить Гротх, - вас-то с Норгумом это надежда вытягивает, как спасительная ветка, а меня тянет вниз. Норгум хороший парень, но есть в нём что-то такое, что мне не нравится.
-Ты просто пытаешься убедить себя, что ты лучше его.
-А я хуже?
-Нет. Просто вы разные.
-И хвала небожителям за это! Он слишком слащавый, тебе не кажется?
-Нет, Гротх. Он замечательный. И знаешь, что ещё? – со злостью спросила Монеро. – Я думаю, что тот мальчик, которого мне нагадали, будет именно от него. Я это чувствую!
Понимая, что Гротх вряд ли оставит её в покое, по крайней мере, в ближайшие пару месяцев, Монеро решила подстраховаться и поговорить с Йовом:
-Я знаю, что тебе всё равно, за кого я выйду замуж. Но ведь ты прекрасно понимаешь, что Гротху – нет.
-Да уж, - согласился юноша. – Я бы, вообще, посоветовал вам держать это в тайне до возвращения жениха. Тогда бы Гротх чувствовал себя намного спокойнее.
-Я очень рада, что ты так за него беспокоишься, - заявила Монеро, хотя понимала, что это было совсем не так: Йов скорее волновался за себя, поскольку понимал, что теперь ему ежедневно придётся выслушивать недовольства со стороны Гротха. – Но попробуй теперь понять и меня. Я ничего не могу сделать, чтобы хоть как-то ему разонравиться, а убедить его в том, что никакой надежды у него быть не может, у меня никак не получается! Попробуй хоть ты его на это надоумить!
-Я? Но я не знаю как. Я не хочу лезть в ваши личные дела.
-Я просто прошу тебя поговорить с ним. Если не получится, тогда ладно. Но может это хоть как-нибудь на него повлияет? Вы ведь нечужие друг другу люди: из одного клана и живёте в одном доме, вы воины.
-У нас с ним не такие идеальные отношения, какие ты только что описала, - поспешил напомнить Йов, - но хорошо, я постараюсь ему всё доходчиво объяснить.
Йову пришлось позвать Гротха на утреннюю охоту, чтобы им никто не мешал. Взяв луки и кинжалы, чтобы добивать зверя, они вышли ещё затемно. Норгум заранее предупредил охрану, чтобы те пропустили этих двоих. Йов объяснил ему, зачем они собираются в лес на самом деле. Для него это тоже оказалось крайне важным, к тому же, он даже не догадывался о том, что Гротх что-то испытывал к Монеро: по его отношению к ней это никак не проявлялось. Он даже думал, что некоторое раздражение, которое было свойственно Йову, вызвано тем, что Монеро его не принимает. Но Гротх вёл себя вполне спокойно. Хотя он помнил чувство ревности, вызванное его же буйной фантазией, когда он увидел ночью Гротха, прижимающего Монеро к стене. Однако всё давно было выяснено. И с тех пор он уже не думал о нём как о сопернике, хотя Гротх продолжал испытывать чувства к Монеро.
Пробираясь через сочную траву, покрытую росой во влажном лесу, оба юноши шагали молча. Они остановились в кустах, когда увидали неподалёку зайца. Достав по стреле из колчана, они натянули тетиву, ощутили фалангами пальцев напряжение и навели оружие на добычу. Сделав по два вдоха каждый, они, не сговариваясь, на выдохе выпустили свои стрелы. И обе попали в зайца.
Перепрыгнув через куст, Йов подскочил к истекавшему кровью зверю, схватил его за уши и воткнул кинжал в область сердца. К нему медленно подошёл Гротх, у которого на поясе висела сумка. Он раскрыл её, и Йов положил их первую добычу, из которой предварительно вынул стрелы. Вытерев их о штанину от крови, он положил их в свой колчан. И они с Гротхом отправились дальше.
Солнце уже поднималось и сверкало в росе на траве и листьях. Юноши остановились у родника и, набирая воду в ладони, стали пить, так как в горле уже немного пересохло. Рядом с родником рос куст с ягодами. И пока Гротх умывал своё лицо и подставлял под воду свою горячую голову, Йов стоял и набивал свой живот ягодами.
-Ты, конечно же, слышал, что Монеро выходит за Норгума, - произнёс он, сбивая какое-то насекомое с ягоды.
Гротх чуть выпрямился, но так и остался стоять в полусогнутом состоянии, слушая, что же ему скажут дальше.
-Знаю, что ты этому крайне нерад. Если быть откровенным, то я, собственно, тоже.
-Ты? Почему? – Гротх развернулся к нему. Этого он никак не ожидал. Не могла же она нравиться и Йову, ведь он всегда её недолюбливал. Может, это в конце концов выросло в нечто большее и светлое?
-Ну, Монеро, конечно, странная, но мы ведь с ней теперь не совсем чужие люди: она спасла нам жизнь, я обучал её владению мечу, а вы вместе понесли наказание плетью. Нам есть о чём вспомнить. Да, она странная, - повторился Йов, - но будь я её отцом, хотя я рад, что я не её отец, но всё же, случись оно так, я бы выбрал для неё другого мужа.
-Ну, да, - согласился Гротх. – Ты не в восторге от Норгума.
-От него, похоже, в восторге все, кроме нас, - улыбнулся Йов. – Полклана сохнет по нему. Ты слышал, как они обсуждают его волосы и ли эти ямочки? Я, вообще, не замечал их, пока не услышал, как женщины обсуждают его внешность у Гриды.
-Да, внешность его словно гончары лепили.
-Я его недолюбливаю, поэтому моё суждение тоже субъективно. Но раз так уж вышло, нужно смириться.
-Но почему она не могла выбрать меня? Разве я хуже? – спрашивал Гротх, понимая, что говорит всё это Йову – человеку, который тоже в какой-то степени испытывал к нему неприязнь. - Разве Норгум заступился за неё, когда её хлестали? Разве я не пытался взять всю вину на себя? Разве это не я уговорил тебя взяться за неё и всё-таки обучить владению мечом? Разве не меня она познакомила с Дингором? Я думал: это знак высшего доверия! А она!!!
-Я не совсем в курсе, кто такой Дингор. И мне плевать, если что. Но снова скажу честно. Не мне судить, конечно, но для тебя бы я хотел совсем другой жены.
-Вот тут ты прав! – возмутился Гротх. – Не тебе судить.
Он достал кинжал и швырнул его в траву, пытаясь попасть в лягушку, но та спрыгнула в воду, и юноше пришлось лезть в камыш, чтобы отыскать своё оружие.
-Я говорю, что думаю. Тебе подошёл бы кто-нибудь получше, поспокойнее, поженственнее, что ли. А то вы с Монеро как два огня: каждый что-то пожирает и всё никак не может нажраться. Уж прости за грубость.
Гротх достал кинжал и вложил его в ножны. Теперь он пробирался назад, широко шагая.
-Знаешь, - заявил Гротх, - мне кажется, что рано или поздно этот брак выльется боком. Ну, мне скорее того хочется. Рано или поздно они все поймут, весь клан в целом, и Монеро и Норгум в частности, что это была большая ошибка. Но тогда будет уже поздно. И она поймёт, что лучше меня всё равно нет.
-Здесь ты преувеличиваешь, - опустив глаза, словно стыдясь, произнёс Йов, имея в виду себя. Гротх усмехнулся. – Тебе бы обратить внимание на кого-нибудь ещё.
-Кого? То есть это плохая идея. Смысл? Я ни на ком не собираюсь жениться, если не на Монеро.
-Ты сейчас так говоришь.
-Духи! Мне это говорит человек, у которого даже нет жены! – осознав, что он только что произнёс, Гротх поспешно добавил: - Извини.
Он наконец-то вылез из травы и стоял прямо напротив Йова.
-Ты не хотел. Знаю, - вздохнув, понимающе произнёс юноша. – Я говорю тебе как человек, у которого должна была быть жена. А может быть уже и дети. Не пади наш клан, я бы всё равно не смог жениться на Йориге, но кто знает? Может, я выбрал бы себе в жёны другую. Да, странная мысль. Я тоже думал, что так думать плохо. Но то было раньше. Сейчас я думаю, что прошлое есть прошлое, и пойди оно немного другим путём, я рано или поздно всё равно бы женился. Пусть и не на ней.
-А я не хочу не на ней. То есть не на Монеро. Ты понял.
-Да понял, я понял! – они двинулись дальше. – Но ведь в Аату много хороших девушек. Вот Эхэна, например.
-Что? Ты предлагаешь мне в жёны её? Как-то странно это слышать от человека, который чуть не стал её убийцей.
-Ну да, не лучшая кандидатура, понимаю, согласен. Но, по-моему, - он хитро улыбнулся и, нагнувшись к Гротху, шёпотом произнёс: - она в тебя влюблена.
-С чего ты взял? – отмахнувшись, словно от надоедливого комара, спросил Гротх.
-Разве ты не видел, как она смотрит на тебя во время тренировок? Так смотрела Йорига.
-На тебя?
-На тебя, - обречённо вздохнул Йов. – И потом, вспомни, как ты себя повёл с ней. Ты единственный, кто заступился за неё, кто пытался убедить всех, что ей нужно помочь, что она женщина!
-Но ведь это было естественно, разве не так? Я и не думал, что это может привести к…
-У женщин, видимо, может, - улыбнулся Йов, словно ему удалось разгадать многовековую тайну. – От хорошего отношения тают все. Хочешь приручить волка – приласкай его. Конечно, я могу ошибаться, но всё же я считаю, что я прав.
-Конечно! Ещё бы ты считал себя неправым!
-Я серьёзно!
-Давай прекратим этот разговор. Эхэна хорошая, красивая девушка. Воин, к тому же. Не знаю, может это кого-то из парней и пугает, а мне так от этого не горячо, не холодно. Но жениться я на ней не хочу.
-А ты не думал, что рано или поздно нас заставят это сделать?
-Заставят? Заставят жениться? Как это? Зачем?!
-Не знаю, - пожал плечами Йов. Он держал в правой руке стрелу и, шагая, водил ей по траве. – Мало ли какие у них тут традиции. Знаешь там, мужчина до тридцати лет обязан… И всё в таком духе.
-Я не собираюсь жениться из-за каких-то дурацких правил.
-А из-за чего? Из-за любви?
-Не знаю, - остановился Гротх. – Когда захочу. Я вот хочу, но не могу. И так всегда: есть желание, нет возможности, потому что ты свою уже упустил, просто потому что о ней даже не знал; или есть возможность, а желания нет.
Он вынул из колчана стрелу и натянул тетиву. На ветке сидела птица и чистила свои перья. Он прицелился и выстрелил. Но стрела пролетела мимо.
Гротх и Йов вернулись как раз к завтраку. У ворот их встретил Норгум. Гротх с добычей отправился к Акбе, а Йов на секунду задержался у своего командира и лишь пожал плечами, а потом отправился домой.
Гротх бросил на стол свой мешок.
-Потише! – возмутилась Акба. – Ты чего такой сердитый?
Гротх молча развязал мешок, достал оттуда тушу кролика и несколько подбитых птиц:
-Делай с этим, что хочешь, - Гротх намотал мешок себе на руку.
-Плохая охота? Ты, кстати, слышал, что Норгум собирает себе отряд?
-Нет, не слышал. Погоди-ка. Куда отряд?
-Кажется, снова в Асэн. Мне Эстеф сказал. Ты не знал?
-Зачем им снова туда?
-Ох, Гротх, если бы я только знала! Но я ведь всего лишь женщина, - Акба добродушно улыбнулась. Это была улыбка мирового человека, Матери с большой буквы. В ней читалась нескончаемая забота о каждом, кто переступит порог её дома, в ней виделась такая доброта и открытость, что она пленяла всякого: хорошего и злого, спокойного и взбешённого, странника и собрата. Улыбка этой полной женщины невольно заставляла верить, что если в мире и есть что-то дурное, то, по крайней мере, оно не здесь: не в этом крошечном домике, не в этой комнате, не в этой женщине. И тогда возникала странная мысль: отчего же у этого прекрасного существа нет семьи, нет детей? Отчего же судьба отобрала мужа и словно оковами приковала к работе на кухне? Возможно, без всего этого не было такой Акбы, какой она была. Но несмотря на это, её жизнь, которую она совсем не скрывала, о которой знал каждый, кто хоть раз видел эту женщину, вызывала тоску и грусть, выливавшиеся в сожаление. Добрые люди не должны страдать, но почему-то страдают именно они. Пока есть доброта в сердце, будет и страдание.
Гротх улыбнулся в ответ. Он вдруг вспомнил свою мать, о которой уже долгое время не вспоминал. Она совсем не была похожа на Акбу. Но от неё веяло таким материнским инстинктом, что не подчиниться ему было нельзя.
-А кто идет, он не сказал?
-Нет, милый, - ощипывая дичь, ответила Акба. – Я не очень люблю обсуждать с ним военные дела. Это как если бы я говорила с ним о кухне. Какая ему разница, как будет приготовлен обед или ужин? Главное ведь, чтобы он был на столе. Тоже самое касается и меня. Какое мне дело, какими стараниями Аату будет обеспечен покой и мир? Главное, чтобы он был. А ты бы хотел в поход?
-Не знаю. Я никогда там не был. Думаю, да.
-Можешь попроситься.
-Куда? – услышал он голос Монеро сзади. Она и ещё две девушки вернулись с пустыми казанами за новой порцией еды. Пока девушки наклоняли котлы и выскребали из них кашу, Монеро стояла с казаном и ждала ответа.
-В поход на Асэн. Ты ведь знаешь, - прищурив глаз, утвердительно произнёс Гротх, хотя не был в том уверен.
-Знаю, - казан тяжелел, и Монеро приподняла коленку, подпирая его. – Ты тоже идёшь?
-Без понятия. Хочу попроситься.
-Ты ведь можешь не вернуться.
Гротх не хотел об этом больше говорить, тем более с Монеро, и решил уйти. Проходя мимо девушки, он бросил, словно невзначай:
-Он тоже.
Всем было ясно, кого имел Гротх, но Монеро вдруг почему-то спросила:
-А Йов?
Гротх застрял на пороге. Его шокировал её вопрос.
-Он ещё не в курсе, - не поворачиваясь к ней, ответил юноша и вышел.
Поле завтрака Эстеф и Норгум собрали на поле всех воинов и поимённо назвали тех, кто отправится с ними в путешествие. В этот раз было набрано куда меньше человек. Обстоятельства и причины не раскрывались. Все просто должны были выполнять приказ. Среди названных Гротха не оказались. Зато Йов попал в их число, чему тот удивился:
-Я не думал, что меня возьмут. Странно, что не взяли тебя, - сказал он Гротху, когда всех распустили.
-По-моему, тут всё логично, - отмахнулся Гротх. Теперь он и не думал проситься.
-Почему? Ты знаешь, как происходил отбор?
-Нет. В такие подробности я не лезу. Просто Норгум пытается уберечь свою шкуру. Это же ясно!
-В каком смысле? Знаешь, я ведь чуть не убил его воина, если ты помнишь. С чего он взял, что я не попытаюсь этого проделать и с ним? – решил пошутить Йов, на что Гротх вполне себе серьёзно ответил:
-Потому что ты этого не сделаешь. А я сделаю.
-Ты бы убил его там? – глаза Йова тут же округлились, а брови поднялись и изогнулись как две радуги.
-Нет. Наверное. Но он думает именно так.
-Ты не можешь этого утверждать.
-Что может руководить человеком, который влюблён? Он хочет сюда вернуться и жениться.
-Он воин, он наш командир, и им не может руководствовать какая-то там пресловутая влюблённость!
-Он прежде всего человек, не забывай об этом, и единственное, чего он хочет, - так это жить.
Дата отъезда была назначена. На этот раз путешествие предполагалось не по суше, а по воде. Для чего было построено два корабля. Они строились на протяжении нескольких месяцев, сразу же по возвращении отряда, когда Митоку была доложена обстановка. Именно он решил предпринять ещё один поход.
На этот раз вождь предполагал подобраться к самому сердце Асэна. А это можно было сделать только по морю. Аату крайне редко использовал водный транспорт. Но в данном случае без него было не обойтись. По планам Митока, цель путешествия заключалась в изучении сил противника. Важно было всё: насколько высоки башни с лучниками, насколько пробиваемы стены крепости, сколько приблизительно воинов непосредственно охраняет входы и выходы, какое оружие используется, какие доспехи на воинах, какой у них боевой дух.
Миток понимал, что из пятидесяти человек в лучшем случае вернётся десять, не более. Но остальные сорок должны были лечь костями ради сохранения мира своего родного клана. Все воины, отправляющиеся в путешествие, были проверены боем, некоторые и не раз. И только Йов выглядел среди них чужим. Однако это совсем не волновало престарелого вождя. Если у Йова достаточно сил и мужества, то он погибнет как честный герой за мир и процветание клана, который подарил ему вторую жизнь. Если он поведёт себя как трус, если его всё равно убьют: свои или чужие – это уже было совсем неважно. Миток не рассматривал вариант, что Йов выживет. Несмотря на его правоходное владение мечом, умение стрелять из лука и метать копья, которые были далеки от совершенства, но всё же были, нельзя было сбрасывать со счетов, что Йов ещё никогда не был в бою, не чувствовал, что такое боевой гнев, боевое братство и смерть тех, с кем ты говорил всего пару часов назад. Миток знал заранее, что Йов не вернётся, но всё равно посылал его в путь, как и остальных сорок девять человек, мёртвым из которых мог оказаться каждый.
Усиленные тренировки проводились для тех, кто вошёл в отряд. Остальные же большую часть своего времени проводили на охоте и в дозоре. Йов старался изо всех сил доказать, что он – лучший выбор, хотя это того не стоило, ибо выбор был уже сделан.
На одной из таких тренировок его старание вылилось боком. Отрабатывая удары, юноша неправильно ступил, его нога согнулась, и он упал от боли. Оказалось, он сломал себе ногу. Его пришлось вести к знахарям и целителям, чтобы те уняли боль и помогли ноге прийти в нормальное состояние. Это случилось буквально за неделю до отплытия. Норгум, узнав о происшествии, был крайне недоволен. Йов уверял, что успеет поправиться к тому времени, но лекари, отведя Норгума в сторону, чтобы не расстраивать воина, рвущегося в бой, сообщили, что такой человек станет лишь обузой для их отряда, он, скорее всего, будет первым кого убьют, к тому же, из-за него могут погибнуть ещё несколько человек. Для восстановления ему нужно будет пару месяцев. Норгум принял это к сведению и решил взять другого бойца.
Йов, узнав, что его не берут в поход, так расстроился, что ни с кем не разговаривал и даже не выходил из дома. Гротху приходилось таскать в дом еду, чтобы кормить своего сожителя. Он не пытался хоть как-то утешить Йова или подбодрить каким-нибудь образом. Они оба понимали, что все эти разговоры ни к чему хорошему не приведут: они поссорятся, возможно, подерутся, а Гротх был в более выгодном положении – у него-то были целы обе ноги.
Ночь перед отплытием выдалась холодной и дождливой. Монеро и Норгум стояли на крыльце дома и глядели на громыхающий плотный небосвод, поливающий их холодной дождевой водой. Они не разговаривали, хотя оба знали, о чём они молчат.
Монеро не хотела, чтобы Норгум покидал клан. Просить его отказаться от путешествия, было бы глупо. Она понимала, что не имеет права лезть в военные и политические дела Аату. Она также понимала, что любая другая женщина в эту ночь молила бы своего избранника остаться и никуда не ехать. Она знала, что любая другая женщина, пока Норгум спал бы, прокралась к дому Эстефа и просила ехать его в это опасное путешествие. Она знала, что это было бы унижением, что это со стороны казалось бы естстенным для женской натуры. Но Монеро этого не делала. Не потому, что это как-то бы оскорбляло её внутреннюю сущность или задевало её эгоизм. Она не поступала так только потому, что знала: из этого ничего не выйдет. Она понимала, что решение, принятое мужчинами, вряд ли будет изменено ради прихоти какой-то женщины. Монеро не хотела отпускать Норгума туда, где есть смерть, но и позволить остаться ему здесь ради неё она тоже не могла. И выбирая из этих двух крайностей, она остановилась на втором. Это его жизнь, это его судьба. И если он вернётся, значит, им быть вместе и жить счастливо. А если нет, забыть как страшный сон или смириться с потерей. И пусть её не поймёт ни одна женщина клана, пусть над ней потом будут смеяться. Монеро считала, что поступает правильно, потому что не шла вразрез со своей совестью. А это значило всё.
Норгум знал, что не может не уехать. Он хотел вернуться домой и обзавестись семьёй, хотя это и не значило бы, что он, остепенившись, прекратит военную деятельность. Это просто значило бы, что его здесь ждали. Почему-то это было важно для него. Он верил, что в мире есть вещи, куда более ценные, чем семья или любовь. Для него они выражались в воинском братстве, в сохранении жизнь клану и самому себе. Он знал, что миссия, которую он выполняет, является крайне важной и ответственной для клана. И он не мог подвести. Ему не хотелось покидать Монеро только потому, что они ещё не были женаты. Но он знал наперёд, знал и был в этом полностью уверен: он обязательно вернётся домой. И не потому что его охраняют и защищают духи лесные, небесные, водные, подземные и любые другие. А потому что это он – Норгум, который избежал смерти, и теперь она не сможет его достать. Ни руки противника, ни руки родного клана – никто из этих двух враждующих сторон не способен погубить его.
Их счастье длилось полтора месяца. Короткий срок для тех, кто влюблён. Иногда Монеро вдруг казалось, что её выбор неестественен и против её воли, но она ничего не могла с этим поделать, и, вопреки разуму, отдавалась чувству, странному и пугающему, которое, скорее, разрушало, чем создавало её самое.
Перед рассветом отряд был собран. Он покидал ворота Аату ровной колонной в пять человек в ряду. За ними шли женщины, братья, отцы и сыновья, которых пощадила судьба, и они останутся в Аату целыми и невредимыми. Женщины рыдали, а мужчины с прискорбным понимаем происходящего, опустив тяжёлые головы, молча шли и тихо, но редко давали наставления. И только воины не выглядели несчастными. Складывалось ощущение, что все они идут в бой в первый раз и видят в нём те подвиги, которые описаны в сказаниях и легендах. Возможно, такие мысли рассеиваются только во время сражений с потом и кровью, с ненавистью и борьбой за жизнь. Дома же, в тишине и благодати, они невольно возвращаются в детство, где любой подвиг героя, как бы тяжело и красочно он ни был описан, наперекор здравому смыслу кажется лёгким.
Пятьдесят человек сели на два корабля и отплыли в далёкое путешествие. Оно не должно было занять много времени, по подсчётам Митока, не больше четырёх – пяти месяцев. Но всякое могло случиться.
Монеро стояла среди остальных женщин и с быстро колотившемся сердцем глядела на тот корабль, на котором уплывал её будущий муж. В отличие от воинов, которые махали на прощания своим родным и близким, Норгум ушёл распоряжаться делами, поэтому его не было видно. И всё же Монеро надеялась, что он выйдет, хоть просто так, и она увидит его в последний раз. Иногда так хочется, чтобы последний раз был в будущем, а не сейчас!
Но он так и не вышел.
Первые две недели Монеро ходила отрешённая. Впрочем, это не было заметно. Она редко с кем обещалась по жизни, не интересовалась делами других жителей, уходила одна в лес, поэтому никто и не заметил, что её настроение изменилось.
Гротх предложил Йову возобновить с ней тренировки, как только тот встанет на ноги. Йов был не против. Теперь, по крайней мере, это было законно.
Монеро часто уходила в лес тренироваться в метании ножей. Она уже несколько недель не виделась с Дингором – единственным в мире существом, которому она могла бы открыть душу. Если есть тот, кому можно довериться, то ты счастлив навсегда: будь этот кто-то в прошлом или настоящем. Монеро знала, что не может сердиться на оленя, ибо он был животным, а она человеком. Это значило, что у них совершенно разные заботы и жизни, но всё же ей хотелось, чтобы он был рядом, чтобы просто молча его можно было обнимать, смотреть в его большие прекрасные карие глаза, кормить и рассказывать, отчего же так тяжело на душе. Он бы молча слушал, вникая или не вникая в суть слов, и пытался бы успокоить бурю эмоций, примкнув головой к голове Монеро. Но Дингора не было. Монеро часами искала его по лесу и нередко замечала других оленей, но не его. От этого становилось ещё паршивей: ни друга рядом, ни суженого.
То лето выдалось жарким. Посевы всходили с трудом, и Миток боялся, что впереди их ждёт очередная голодная зима. Мясо береглось. Животные размножались не охотно. Выручала только охота. Юноши ежедневно собирались по несколько человек, чтобы подстрелить птиц или зайцев, поймать рыбу в озере на три-четыре дня вперёд.
Все работали, по приказу Митока, в двое больше. От жары тела становились липкими, закупоренными. Дышать становилось трудно. Ветер обдувал нечасто. И каждый вечер все ходили в бани или тайком пробирались на озеро во время работ, чтобы ополоснуться.
В один из таких дней с Эстефом случился удар: его сковало прямо по среди улицы. Он схватился за сердце, словно в него только что с размаху воткнули кол, опёрся о бочку с водой и рухнул на землю. На его удачу, в то время там был Гротх. Услышав, как что-то упало, и подумав, что это уронили мешок, он обернулся и увидел, как ему показалось, бездыханное тело командира. В панике он подбежал к нему. У Эстефа были открыты глаза. Они казались пустыми, но живыми. Это успокоило Гротха.
-Сейчас, сейчас! – он аккуратно пытался поднять огромного мужчину и усадить. Это давалось с трудом. Казалось, что удар добавил ему вес. Эстеф выглядел как большая тряпичная кукла, набитая каким-то металлом внутри, - снаружи он был мешковатым. В конце концов, Гротху удалось усадить своего командира. Спиной Эстеф прислонился к бочке. Гротх схватил ковш, который плавал в воде, почерпнул её и вылил прямо на голову командира.
Немного тёплая от палящего солнца вода быстрыми струйками скатилась с макушки до груди, оставаясь на бороде-мочалке. Щёки, губы, нос, уши, шея – всё это ощущало на себя приятную воду. Гротх повторил процедуру. На третий раз он не стал поливать Эстефа, а дал ему выпить воды. Тот сидел всё это время неподвижно, не отпуская руку от сердца и не произнеся ни звука. Он никак не реагировал на воду, хотя ощущал её. И если бы он не взял ковш, можно было подумать, что он умер.
Оставив его одного на несколько минут, Гротх метнулся к лекарям. Им удалось поднять огромного мужчину и увести к себе в шатёр. Что было дальше, Гротх не знал. Это был первый удар, который случился с Эстефом, и юноше стало страшно, что он может умереть. Просто страшно за человека. Только потом он стал думать и размышлять, и мысли его приобрели какой-то эгоистический оттенок: он догадывался, что, если Эстеф умрёт, на его место встанет Норгум. То, что он помощник главнокомандующего, Гротх ещё прощал ему, но если тот станет самим главнокомандующим - никогда!
Жаркое лето кончилось также внезапно, как и началось. Проливные дожди начались в утро последнего дня лета. И шли целые недели. Они прерывались, но солнце из-за туч выходило редко. Небо почти всегда оставалось под их плотной завесой, словно оберегая и без этого истощённую, выжженную землю от его лучей. Дожди могли не идти день или два, но тогда их заменяли холодные, пробирающие до костей морозные ветра, словно источником их были ветра с самого дальнего севера, где, кроме снегов и морозов, ничего не может быть.
От частых дождей Грида вышла из своих берегов. Опасности затопления не было, но всё же это было явление, которое случалось нечасто. На своём веку его видел только пожилой Миток. Никто, кроме него, и не помнил о таком.
Весь этот холод, все эти дожди и неприятности словно говорили, как одиноко клану без своих воинов, и как тяжело приходится и тем, и другим. От всеобщего упадка духа, от сырой земли и вечно влажного воздуха по клану прошла волна болезни, охватившая огромное количество домов. Для Аату это был удар: он лишился многих рабочих рук. Лечение проходило долго: лекари пробовали разные травы, и никак не могли отыскать единственного верного лекарства. Но, к счастью Митока и всего клана, никто от неё погиб, как это бывало иногда, и теперь после долго периода застоя, словно болезни, для Аату настало время восстановления своего внутреннего здоровья.
В ту ночь было холодно и зябко. Дождь кончился вечером, а земля всё ещё не успела впитать всю влагу. Корни деревьев были сырые. Воздух был перенасыщен озоном. Все запахи леса усиливались.
В ту ночь из-за туч впервые за долгие недели можно было разглядеть месяц. Это была возрастающая луна, три четверти которых оказались ещё спрятанными от человеческих глаз.
В ту ночь начался второй месяц осени.
Если у отряда всё шло хорошо, они должны были вернуться через месяц, в худшем случае, через два.
Монеро была дома и собирала мешок. Заточив ножи, она положила несколько штук и крепко привязала к поясу. Она села напротив печки. Открыв заслонку, она увидела перед собой танцующие языки пламени, которые, потрескивая, о чём-то переговаривались друг с другом, поедая ветки и дрова. Из печки ударило теплом. Монеро ощутила его всем лицом. Огонь осветил его и сделал ярким и ровным, по лицу прыгали тени. Зачерпнув воды из бочки, Монеро плеснула из ковша в огонь. Раздался шипящий звук и обдал Монеро паром. Он поднялся вверх. Монеро закрыла заслонку.
Она знала, что, когда вернётся, в доме будет холодно. Это не будет собачий зимний холод, когда пальцы кажутся каменными и не слушаются, не разгибаются, становятся красными и потрескавшимися. Это будет сырой осенний холод, как от холодных камней. Монеро любила такое состояние. Ей нравилось возвращаться в дом, где стены были остывшими, пока она сама от тренировок и пота была горячей. Это ей напоминало о доме. О её истинном доме, в котором она провела всё детство. Там в жаркую погоду, она пряталась в каменных погребах, прислоняясь к холодным камням.
Монеро покинула дом и направилась к выходу, который они обычно использовали с Йовом, чтобы незаметно выйти из клана. Она подняла глаза и увидела месяц. Невольно улыбнувшись ему, Монеро вдруг поняла, что чувствует полное спокойствие. Впервые за все эти месяцы она чувствует спокойствие. Её теперь по какой-то неведомой ей причине больше не волновало, вернётся ли Норгум живым и здоровым. Ей стало всё равно, выйдет ли она за него замуж и выйдет ли замуж вообще. Она снова почувствовала себя свободной, и это придало ей уверенности.
Сама не зная почему, она первым делом постучалась в дом Гротха и Йова. Но никто не открыл. Тогда она постучалась им в окно, за которым послышался сонный голос Гротха:
-Руки оторву, кто бы ни был!
-Это Монеро.
-Что случилось? – в эту секунду Гротх моментально сел на кровать, примкнул к ставням, но не открыл их.
-Всё в порядке. Буди Йова.
-А, Йова, - его встревоженность упала.
-Нет. Вы мне оба нужны. Буди Йова.
-Я не встану! – послышался ещё более сонный голос юноши. – Идите все спать.
-Сегодня прекрасная ночь!
-О чём ты говоришь? – не понимал Гротх.
-Я хочу прогуляться. С вами.
-Потому что больше не с кем?
-Да. Но какая разница? Йов! Ты идёшь? – Монеро заранее знала, что Гротх пойдёт с ней, поэтому его даже не спрашивала.
-Йов! – требовательно обратился к нему Гротх.
-Нет, - отвернувшись от окна и натянув на себя одеяло, ответил юноша. – И вообще, у меня нога болит.
-Она болит у тебя уже три месяца!
-Как хочешь, - согласилась Монеро. – Гротх?
-Сейчас я оденусь, - натягивая на себя штаны, торопливо отвечал он, - и выйду. Жди!
Монеро отошла от окна. Она встала у дверей и спокойно ждала. К её удивлению, вышли двое. Сонный Йов с невероятной безысходностью, словно говоря «что же ты, женщина, делаешь?», посмотрел на Монеро. Гротх потянулся и вдохнул сырой воздух. Монеро молча повела их за собой.
Они пробирались через траву. Тучи медленно и грузно плыли по небу, размазываясь по ним и превращаясь в облака. Стали видны звёзды. Казалось, будто дожди вымыли их, и теперь они светили ярче и веселее.
-Куда мы идём? – решил узнать Йов. – Ходить в лес ночью – плохая идея. Тут бродят волки.
Но ему никто ничего не ответил. Монеро остановилась и повернулась к нему. Она долго всматривалась в его лицо и произнесла:
-А вы ведь уже больше года здесь.
Да. Они и не заметили, как быстро пролетело время. Гротх и Йов переглянулись, словно это была новость для них, словно они и забыли, что вышли из Маунга. Какая-то тяжесть опустилась на грудь Йова, и ему стало трудно дышать. Он животом стал набирать воздух чаще и чаще, а потом спокойно спросил:
-Зачем ты это сказала?
-Спустя год после того, как я попала сюда, я впервые пыталась бежать.
-Ты хочешь бежать? – спросил Гротх.
-Ты хочешь, чтобы и мы бежали? – одновременно произнёс Йов.
-Нет. Просто хочу, чтобы вы это знали.
-Глупо сбегать осенью. Выжить зиму в одиночку – чудо. Хотя ты выжила, - тут же добавил он.
-Она была не одна. Монеро, гляди! – Гротх указал в сторону обрыва. Там, на холме из леса вышел Дингор.
Монеро с облегчением вздохнула и пошла к нему.
-Мы идём к оленю? – спросил Йов у Гротха.
-Да. Странно, но он много для неё значит. Даже больше Норгума, похоже, - и он толкнул юношу в бок.
Обрыв был глубоким: больше десяти метров. Спускаться было опасно. Нужно было обходить.
-Дингор! – крикнула Монеро.
Олень приподнял голову, увидел девушку и выпрямился. Месяц застрял между его рогов и освещал морду так ярко, словно это было солнце. Монеро радостно замахала ему рукой.
Внизу ровной гладью блестело озеро, отражая небо и обе стороны обрыва, а также и тех, кто был на них.
-Мне кажется, или он действительно какой-то крупный? – спросил Йов.
-Нужно идти в обход, - сказала Монеро, - если спускаться тут, - она указала на спуск, - то можно разбиться или свернуть шею.
-Ну, этого мы делать не будем!
Что-то пролетело в небе со скоростью падающей звезды. Звук был тихий, но заметный. Дингор вдруг оступился и упал с обрыва. Он катился вниз и казался беспомощным. Монеро замерла на секунду с круглыми от непонимания глазами. Йов обернулся назад и увидел вдалеке на возвышенности какого-то человека с луком. Одёрнув Гротха за рукав, он сказал:
-Гляди!
Гротх повернулся и увидел, как человек скрывается в лесу. Раздался новый звук. Что-то упало в воду.
Монеро не было. Гротх от испуга подпрыгнул к обрыву и увидел её в озере.
-Монеро!
Он хотел было прыгнуть, но Йов схватил его за шиворот и дёрнул назад. Он головой указал на крутой спуск. Не думая не секунды, они оба поспешили вниз. Пока они спускались, Монеро пересекала воду, холодную и леденящую. Она захлёбывалась от напряжения и не сводила глаз с лежащего на берегу Дингора.
Когда Йову и Гротху удалось спуститься, Монеро уже была на берегу. Она прижалась к своему оленю и рыдала. Йов и Гротх остановились. Йов подошёл к девушке и насильно оторвал от Дингора. Из его шеи торчала стрела. Она пробила шею насквозь. Глаза оленя оказались стеклянными. Монеро вырвалась из рук Йова и снова примкнула к Дингору.
-Он умер, - заявил Йов. – Надо уходить. Кто-то знает, что мы здесь.
-Нет!
Это был вопль. Это не был протест, а именно вопль, крик души беспомощного человека от безысходности и отчаяния.
-Она же заболеет, - произнёс Гротх, снимая с себя жилет из овечьей шкуры. Он аккуратно положил её на плечи рыдающей Монеро. Она даже не заметила этого. Она не ощущала холода от ледяной воды. Мокрые волосы, сырая одежда, прилипавшие к её телу, не вызывали в ней дрожи. Всё её существо было сконцентрировано сейчас на бедном животном, и она не могла думать о чём-то земном и физическом.
Рыдания девушки смутили Йова. Было страшно видеть, как убивается человек… по зверю. Йов видел, как люди рыдали, потеряв людей, но чтобы они мучились из-за оленей... Он хотел, как можно скорее всё это кончить, и попытался ещё раз оторвать Монеро от остывающего тела, из горла которого струилась кровь. На этот раз Монеро не сопротивлялась. Она за несколько секунд так истощила свой организм, что просто не понимала, где она, кто она, зачем она плачет. Но плач в её голове слился с чем-то жизненно необходимым, и она не могла успокоиться. Она отсела назад, и Йов достал из-под наброшенного на плечи жилета сырые длинные волосы и стал скручивать их, выжимая. Теперь слёзы катились по её щекам тихо, и Монеро только всхлипывала.
Гротх подошёл к Дингору. Сломал наконечник и вытащил стрелу. Кровь полилась сильнее. Монеро глядела на это с неимоверным ужасом, словно это Гротх сейчас убивает оленя. Гротх бросил стрелу в озеро.
Йов помог подняться Монеро. И ей вдруг стало неимоверно холодно: так холодно, что всё тело задрожало, а зубы застучали. Её ноги подкосились, и, если бы не Йов, она бы упала. Гротх снял с себя рубашку, приказал Йову положить Монеро на землю и, стоя с обнажённым торсом, стал быстро обтирать её руки, ноги и лицо. Монеро чувствовала, как что-то неприятное, колющее пытается привнести в её тело тепло. Это было больно, и она замычала. Гротх всучил сырую рубашку Йову, взял Монеро на руки и приказным тоном сказал:
-За мной!
Они осторожно, а потому и медленно поднимались вверх, а оттуда бежали в клан. Йов боялся, что тот человек, который выстрелил в оленя, уже был там и рассказал, что все они вышли за его пределы ночью.
Гротх не знал, куда податься. Он боялся заявиться к лекарям, а потому помчался к Акбе. Йов ломился к ней в дверь ещё до того, как Гротх с Монеро на руках добрались до её дома. Заспанная Акба, узнав, что случилось, приказала положить Монеро в её кровать. Она быстро и умело раздела девушку догола и натёрла всё тело спиртом. Потом дала выпить ей его, отчего горло Монеро зажглось пламенем, она закашлялась и резко отвернулась в сторону. Акба натянула на Монеро какую-то длинную рубаху, которую, по-видимому, носила сама и укрыла несколькими плотно набитыми одеялами. Подбросив дров в огонь для пущего тепла, она вышла из своей спальни в коридор, где спокойной сидели юноши. Акба молча протянула жилет Гротху. Он взял его.
-Даже не хочу, знать, что произошло, - строго произнесла она, - но если это из-за вас…
-Мы тут не причём, - подавленно прервал её Йов. – Это случайность. Ей повезло, что мы были рядом.
Акба налила спирт в кружку:
-Йов, один глоток!
Юноша не думал, что это было необходимо, но выполнил приказ, потому что он впервые видел рассерженную Акбу, злую Акбу. Гротху она приказала допить всё, что было в чашке. А потом сказала ему обтереть свой торс. Гротх послушно выполнил наказание.
-А теперь идите к лекарям.
-Но ведь тогда все узнают! – встав, запротестовал Йов.
-Она умереть может. Пусть все узнают!
Йов и Гротх послушно отправились к лекарям. Сами не понимая почему, они чувствовали себя виноватыми перед Монеро. Словно это они уговорили её пойти в лес.
Лекари перенесли девушку в свой шатёр, чем-то напоили её, отчего она быстро провалилась в сон. Акба переговорила с ними, пока Гротх стоял у её кровати. Йов тоже почувствовал необходимость увидеть её. Это показалось ему странным, но необычайно естественным. И когда Гротх вышел, Йов, отодвинув занавес, вошёл внутрь.
Монеро лежала на кровати лицом к нему и мирно спала. Её колени были чуть поджаты к животу. Она лежала на левой согнутой руке, а вытянутая правая покоилась перед её лицом, которое было покрыто испариной, а все ещё сырые волосы прилипли к подбородку, щекам, шеи и лбу. Она лежала под двумя одеялами. И Йову вдруг впервые за всё время знакомства с ней стало её жаль. Просто жаль.
Он увидел не ту храбрую, непокорную девушку, которую знал, не ту, которую бросилась в холодную воду к оленю, не ту, которая стремилась защитить себя, метая ножи или держа в руках меч, не ту, которая выжила в лесу, проведя там несколько лет. Он вдруг увидел обычную девушку: хрупкую, аккуратную, с нежными чертами лица. Она предстала перед ним ребёнком, ещё незапуганным жестокостью и несправедливостью мира.
Её грудь плавно поднималась и опускалась. Она дышала через полуоткрытый рот. Теперь Монеро казалась самой простой, самой естественной, словно всё то, что она накопила за эти последние годы, разом смылось с озёрной водой и бесследно пропало. Йов увидел, какой она могла быть, если бы не всё то, что с ней случилось.
И ему стало жаль её. По-человечески жаль. Он понял, какой сильной она должна была быть. Именно быть, а не казаться, чтобы суметь выжить, выжить везде: после падения своего клана в лесу или здесь, среди тех, кто её не понимает, подчиняясь устоявшимся правилам и разрушая их.
Йов всегда считал, что судьба несправедливо обошлась с ним. Она лишила его семьи и самого дорогого человека – Серта. Она забрала у него невесту, которая никогда бы не стала его женой. Она насильно заставила его сойтись с Гротхом только, чтобы тот не умер в одиночестве. Она привела его в клан, откуда он ещё когда-то хотел бежать. Она не пустила его в поход и сломала ему ногу. Но всё это показалось каким-то мелочным и давно ушедшим по сравнению с тем, что он сейчас видел перед собой. Все тяготы жизни Монеро, о которых знал Йов, а он знал, что это было не всё, потому как она многое скрывает и потому как ещё многое ждёт впереди, теперь предстали перед ним несправедливостью. Он никогда ещё не думал, что судьба может оказаться несправедливой к кому-то ещё, кроме него.
В ту ночь он увидел это ясно. И в нём проявилась нескрываемая человеческая забота к Монеро – девушке, которая спасла ему жизнь.
Он вышел из шатра, рядом с которым стояла Акба и ещё три лекаря. Он посмотрел на женщину, и та с грустным выражением лица помотала головой. Он подошёл к ней и спросил:
-Что теперь будет?
-В клане завтра узнают, что произошло, и вам достанется за то, что вы покинули Аату ночью.
-Что теперь будет с ней? – повторил свой вопрос Йов, осознав, что Акба не поняла его.
Женщина, вдруг осунувшая и постаревшая, с морщинами на лице, тщательно всмотрелась в Йова. Он спокойно ждал ответа. И готов был прождать целую вечность.
-Они говорят, - её голос дрожал и казался неестественным: она вот-вот готова была заплакать, - что она не выживет. Ей не выкарабкаться, Йов! Ей не выкарабкаться.
Она крепко обняла юношу. И Йов сам не заметил, как у него по щеке прокатилась слеза.
Акба оказалась права: уже утром весь клан знал, что Монеро тяжело больна из-за того, что ночью ушла куда-то, а с ней были Гротх и Йов. Такая скорость распространения сведений всегда поражает. Ты ещё не успел осознать сам факт случившегося, а все уже только и делают что твердят об этом.
Акба оказалась права и в том, что их троих было решено наказать. Монеро, по наставлению Митока, приказано было не трогать: она и так находилась на грани смерти, а это бы стало большим ударом для старика. Старейшины были не против. У Монеро целый день держалась высокая температура, породившая бред. Она металась во сне и твердила только одно имя – «Дингор». Лекари думали, что это кто-то из детства, из далёких воспоминаний, и только несколько человек знали, что Дингор – олень.
У Гротха с утра поднялась небольшая температура, но выпив какого-то отвара он быстро пришёл в себя. Йов же чувствовал себя великолепно. Он хотел ещё раз навестить Монеро, но почему-то боялся. Ему не хотелось видеть её измученной, в поту с телом, от которого веяло жаром на метр. Только мысль об этом пугало его. Он боялся, что войдёт к ней и увидит её мёртвой или, чего хуже, что она умрёт прямо у него на глазах. Ему было легче не видеть её, хотя дурные мысли постоянно посещали его голову.
Эстеф к тому дню уже немного поправился (лицо его с тех пор навсегда осталось бледным, словно он увидел свою смерть) и он отдал приказ осмотреть границы их клана. Это никак не было связано со смертью Дингора, ибо об этом юноши умолчали. Это была обычная проверка, которая выполнялась раз в месяц. Такие проверки никогда не давали никаких результатов, но исправно проводились.
Было выбрано четыре команды по три человека в каждой. И в качестве наказания Эстеф в одну из команд назначил Йова и Гротха. Он дал им самую трудную часть – восточную. Туда в лес почти никто никогда не ходил, поскольку там всё так густо поросло, что пробираться было тяжело. Третьим была Эхэна.
Им выдали оружие, словно оно могло им пригодиться. Это был лук колчан с тремя стрелами и меч на каждого. Йов взял с собой ещё и кинжал на всякий случай.
Эстеф вручил им карту на их направление и указал, до какого места им следует дойти. Оказалось, что ни Йов, ни Гротх, ни, тем более, Эхэна картой пользоваться не умеют. Так что шли они почти наугад, лишь по каким-то особым пунктам, обозначенным на карте, определяя, что движутся они в верном направлении.
Шли сначала молча, просто прорубая себе путь мечами. Эхэна оказалась полезной: она взяла с собой две фляжки с водой, которые в скором времени понадобились: все трое очень устали и в горле пересохло. Пока юноши пили, девушка посмотрела наверх. Небо было в облаках, серых и серо-голубых.
-Снег пойдёт, - сказала она.
Ей вернули фляжку. И они отправились дальше. Эхэна шла чуть позади: ей было тяжелее всех. Юноши прочищали дорогу вперёд.
-Послушай, Эхэна! – вдруг произнёс Йов. – Мы же с тобой прилично повздорили из-за наших кланов. Да, это было давно, но раз нам приходится работать вместе…
-Асэн не просто клан, - перебила его девушка, понимая, к чему он клонит. – Асэн – это княжество. И оно подбирает под себя земли. Я считаю, это естественным, но не в этом суть. Я жила в деревне. Вы оба знаете, сами допрашивали. У меня был муж и дети. Родители. Сестра и два брата. Один, правда, утонул, когда я была совсем маленькая, так что я его совсем не помню и не скучаю по нему.
-Это всё ясно, - произнёс Йов, - но отчего такая ненависть к Асэну? Твой клан – твоя крепость.
-Моя семья – моя крепость. Отец моего мужа, мой муж лично и трое его братьев выступали против того режима, который устроил Асэн. Слишком большая дань, грабёж захваченных земель, разгром противника, нужно было сравнить их с землёй. Женщин отдавали в рабство. Хотя я в этом не уверена, только слышала об этом. Знаю только, что те, кто выживал после нападений, получал совсем не прекрасную жизнь. У нас ещё насильно отбирали детей. Даже проходил осмотр. Это было для личной охраны князя. Бездушный Громуф! – прошипела она.
-Громуф? – спросил Йов. – Ты сказала «Громуф»?
-Да, а что?
-Гротх!
-Не может быть! – подхватил юноша.
-Да, Йов, - поняла Эхэна, - это Асэн разбил Маунг.
-И ты так спокойно об этом говоришь! – вспылил Йов, остановился и разъярённо посмотрел ей в глаза.
-Остынь, - одёрнул его Гротх.
-Прости, но для меня это просто факт. Как для тебя смерть моей семьи. Ты ничего не можешь испытывать к обычному факту.
-Я знаю, что такое смерть семьи, - процедил сквозь зубы юноша.
-Да, понимаю. Прости. Но Маунг, кажется, стоял на пути к какому-то другому, более крупному клану. Я могу ошибаться. Не хочу лгать по этому поводу и вводить вас обоих в заблуждение, - она вдруг взглянула на Гротха.
Они двинулись дальше.
-Значит, какой-то Громуф решил избавиться от нашего клана только потому, что мы выбрали не самое удачное расположение? – язвительно спросил Йов.
-Я не знаю. Может, у вас была плодородная земля или хорошее место для добычи металла. Я не знаю, Йов.
-Отлично! Мою семью убил какой-то придурок с намерением захватить другой клан. Просто превосходно!
-Йов! Прекрати! – окликнул его Гротх.
-Тебе-то там терять было нечего!
-Я не бездушная скотина, - возмутился Гротх. – Или ты думаешь: я не скорбел по Йориге или Каугру? Ты думаешь, мне не было жаль Саумму и её маленького сына? Нет, Йов! Я просто тебе не говорил об этом! И твоего брата мне тоже было очень жаль!!!
-Мальчики, - спокойной произнесла Эхэна, - простите, что рассказала это, я не хотела вывести вас из себя.
Оба юноши замолчали и, двигаясь вперёд, исподлобья глядели друг на друга. Эхэна продолжала:
-Громуф – жестокий человек. Он сажает на кол за непослушание, а своим особо нелюбимым врагам отрубает головы и вешает у себя в комнате.
-Это всё сказки.
-Нет. Так рассказывал брат моего мужа. Он входил в его охрану. Кстати, мальчиков отбирали именно для этого. Их просто забирали у родителей, давая какую-то сумму золота. Моего сына тоже забирали на смотр, но он не прошёл отбор. Хвала богам за это!
-Кто это? – спросил Йов.
-Где? – Эхэна остановилась, подумав, что впереди что-то есть.
-Боги. Ты часто упоминаешь их. Кто это?
Эхэна от удивления приподняла брови и вопросительно посмотрела на Гротха, надеясь, что тот скажет, что его приятель шутит. Но Гротх выглядел вполне серьёзным, и по его лицу можно было понять, что он тоже не знает, кто это.
-Это такие существа, - попыталась объяснить девушка, - которые руководят нашими жизнями.
-Духи, что ли?
-Не совсем. Они выше духов, сильнее их. Они их породили.
-Их никто не порождал! – запротестовал Йов. – Они все вышли из природы.
-Но что есть природа? Бог. Или всё, что было порождено богами. Есть разные боги: каждый за что-нибудь отвечает: за дожди, за засуху, за тихое море… И их нужно усмирять, приносить жертвы. С ними нельзя бороться. Это бесполезно. А с духами можно.
-Никогда о них не слышал, - заключил Йов.
Неожиданно с неба пошёл снег. Эхэна улыбнулась:
-Я же говорила.
Она протянула ладонь и ждала, когда снежинка упадёт на неё. Снег шёл крупными хлопьями, оставаясь на ресницах, тая на щеках.
-Не люблю зиму. Холодно, - произнёс Йов.
-И что было дальше? – спросил Гротх.
-В общем, моя семья подняла восстание. То есть семья моего мужа. Их всех убили. И меня собирались тоже. Мы считали, что их политика неверна. Мы видели только жестокость и стремление наладить свою жизнь, но не народа. Но выступать против Громуфа решились немногие. Поэтому мы и проиграли. Меня посадили и должны были казнить. Дальше вы знаете.
-То есть ты защищала честь своей семьи? – спросил Гротх чуть охрипшим голосом от вчерашней холодной ночи.
-Наверное, - пожала плечами девушка. – Я знаю одно: я поступала так, как считала нужным. Мы выступали за народ и за мирное время, я шла за семьёй, ибо не могла им перечить. А как это называется, мне всё равно.
-Видимо, и тебя жизнь не пощадила.
-Боги никого не щадят.
-Вот и Монеро тоже, - тяжело вздохнул Йов.
-Знаешь, - оживился Гротх, - говорят, он умирает.
-Это ужасно. Странно слышать от меня такое, да?
-Есть немного. Но я просто и подумать не могу, что её не будет. Её не станет и что тогда?
-Может, она ещё выберется.
-Надеюсь на это. Ты же знаешь. Может, больная, она не будет нужна Норгуму.
-Ты всё об одном!
Эхэна вдруг остановилась и сердито посмотрела в спины юношам. На её глазах появились слёзы и она, сорвавшись с места, бросилась бежать.
-Эхэна! – крикнул ей Йов. – Болван! – обратился он к Гротху. – Что ты наделал?
-Я-то тут причём?
-Болван, - он постучал по голове. – Надо разыскать её, а то ведь она не сможет вернуться.
-У нас есть приказ.
-А вернуться без одного человека нормально?
-У нас есть приказ, - повторился Гротх.
-Ай! – махнул Йов и побежал за Эхэной.
Ориентироваться пришлось по сломанным веткам и следам, остававшимся на выпавшем снеге. Йов продвигался вперёд и всё время звал девушку, но он не откликалась. Он боялся, что с ней может что-то случиться: вдруг на неё нападёт какой-нибудь хищный зверь или она упадёт и сломает себе что-нибудь.
Вдруг он увидел стоящую её, неподвижную, под падающим снегом напротив какого-то чёрного коня с уздечкой и седлом.
-Эхэна! – позвал ей Йов. – Что это за конь? – он подошёл к ней, и увидел, что девушка смотрит вовсе не на коня. Перед ней ниц лежал какой-то человек в окровавленной шкуре бурого медведя, из которого торчало две стрелы.
-Ты зачем его убила! – воскликнул Йов. Он подскочил к человеку и вынул стрелы. Человек что-то промычал. Йов заметил, что это были стрелы не их клана. Чтобы в это убедиться, он взглянул на Эхэну: из её колчана торчало три стрелы. – Это не ты? – удивился он. – Тогда кто?
-Я не знаю, - очнувшись и подбежав к телу, ответила девушка. Она помогла Йову перевернуть его. – Я пришла, а он уже лежал здесь.
-Кажется, он упал с коня, - предположил юноша.
Это был мужчина небольшого роста, меньше Йова. Он был чуть-чуть упитан. Его глаза были закрыты, а чёрные, волнистые волосы, достающие до плеч, прилипли к щекам. Эхэна убрала волосы, чтобы разглядеть лицо. У него был мешковатый нос и тонкие, потрескавшиеся, красные от крови и мороза губы. Его лицо было овальным, подбородок ровным, чуть заострённым. В его левое ухо была вставлена золотая серьга, а к щекам спускались бакенбарды. У него была небольшая чёрная борода.
-Он ещё жив? – спросила Эхэна и, не дожидаясь ответа, приложилось ухом к его груди. Сердце тихо колотилось. – Нужно отнести его!
-Кто это? – спросил Йов. – Ты его знаешь?
-Первый раз вижу.
-Так, надо его положить на коня. Помоги мне!
Они с трудом подняли мужчину и с ещё большим трудом закинули его на седло. Он лежал на коне лицом вниз. Конь не сопротивлялся, он лишь нервно рыл землю копытом и выдыхал тёплый пар из ноздрей.
-Пошли! – сказала Йов, взяв коня под уздечку. – Иди сзади. Вдруг он свалится.
-Он дотянет?
-Не знаю. Это неважно.
Они стали медленно пробираться сквозь лес. С конём оказалось идти намного труднее. Он не мог перескакивать через ветки и поваленные деревья. Ему было больно ступать на левую переднюю конечность. Но он всё равно шагал за незнакомыми ему людьми, будто знал, что они способны помочь незнакомому им человеку. С ним было намного легче потому, что не нужно было тащить раненого на себе. Когда они вышли на путь, откуда разошлись с Гротхом, то увидели его, возвращающегося с намеченного пути.
-Это что ещё такое? – спросил Гротх.
-Эхэна обнаружила. У него в спине было две стрелы. Похоже, он умирает.
-Отличный денёк! – недовольно отреагировал Гротх. – Почему в клан так и тянет каких-то беженцев.
Эхэна строго посмотрел на него.
-Идём скорее! – поторопила она юношей. – Я боюсь, что он умрёт по дороге.
В клан они вернулись спустя час. Дозорные, увидав, что их воины возвращаются не одни, затрубили в горны, поэтому у ворот их ждал уже Миток и Эстеф. Главнокомандующий снял с коня мужчину и безмолвно понёс к лекарям.
-Где в его нашли? – спросил Миток, осматривая коня.
-В восточном направлении, - ответила Эхэна.
-Ещё кого-то там заметили?
-Нет. Он, кажется, умирает.
-Да, - задумчиво протянул Миток, осматривая крупную медаль с каким-то знаком, прикреплённую к уздечке.
-У него хромает левая передняя. Нужно посмотреть, - произнёс Йов.
-Хороший конь, - похлопав его по шее, заключил Миток. – Отведите его в конюшню! И попросите конюхов осмотреть его. Позовите кузнеца, может ему нужно сменить подковы.
Гротх послушно выполнил приказание.
-Кто конкретно его нашёл?
-Я, - призналась Эхэна. – Только не подумайте, что…
-Пока не думаю, - перебил её вождь, - а там посмотрим.
-Вот, - Йов достал из колчана две стрелы и протянул их Митоку.
-Это его стрелы? – испуганно спросил вождь.
-Нет. Они торчали из его спины. Кажется, его кто-то хотел убить.
-Вы точно никого не видели в округе?
-Точно, - ответила Эхэна. – Что всё это значит?
-Плохи наши дела, плохи. Йов! Иди к Эстефу, он сейчас у лекарей, и попроси, чтобы он усилил позиции, особенно восточные. Пусть отправит десяток ребят на разведку.
-К нашим границам кто-то подошёл? – спросил Йов.
-Похоже, что да, мальчик мой. Иди же!
Йов побежал к лекарям. Эстеф был во втором шатре. Он зашёл и увидел, как мужчину вытирают влажными тряпками. Его спина была вся в крови: от попадания стрел и ещё от каких-то ударов. Эстеф, увидев его, вывел из шатра. Йов передал приказ Митока.
-Нужно готовиться к бою? – спросил юноша.
-Пока ещё рано. Нужно выяснить, кто этот человек и как он сюда попал. Сейчас он без сознания. Лекари говорят, что у него температура и, может быть, у него горячка.
-Значит, его не спасут?
-Лучше бы он умер! – произнёс Эстеф.
-Почему?
-Я не хочу знать, из каких он мест и какие беды несёт с собой, - и он ушёл выполнять приказ вождя.
  Йов остался один. Лекари вышли из шатра, чтобы принести воды и ещё каких-то трав. Они выполняли свою работу молча и точно, почти никогда не переговаривались между собой, словно умели читать мысли друг друга. Наверное, в их работе это было необходимо: бессловесное понимание нередко спасало жизни.
Йов осторожно вошёл внутрь. Мужчина лежал на спине, туго обвязанный белыми холщовыми лентами. Его волосы были убраны назад, а глаза открыты. Это были красивые зелёные глаза. Йов испугался, что он его увидит, и захотел уйти, но всё же остался. Он медленно подошёл к постели и остановился. Мужчина повернул к нему голову. Сначала взгляд его был рассеянным и пустым, но потом он вдруг улыбнулся.
Это поразило Йова. Он ему улыбнулся. Человек, который умирал, улыбался. Его правый уголок губ чуть приподнялся, и мужчина подмигнул:
-Я ведь ещё живой? – спокойным шёпотом спросил он.
-Да, - опешил Йов.
-Славно. Мне не хочется умирать, - он расплылся в ещё большей улыбке. – Как тебя зовут?
-Йов.
-Йов, дай мне попить, в горле пересохло. Почему ты смотришь на меня как на приведение? – его лицо вдруг стало серьёзным. – Я ведь ещё живой, да?
-Да, - Йов осмотрел шатёр, но воды не нашёл. – Тебе её сейчас принесут. Прости.
-Спасибо, Йов. Правильно запомнил?
Юноша кивнул. Мужчина снова улыбнулся. Это была простая, добродушная улыбка, которая имела неимоверное важное свойство – подбадривать.
-Кажется, мне становится хуже, - произнёс он. – Всё расплывается. Вот я тебя сейчас не вижу. Будь добр, выйди. Не хочу, чтобы ты видел меня таким. Темнота…
Йов вышел из шатра и увидел, как лекари возвращались с вёдром, наполненным водой, и какими-то мешочками.
-Простите, - обратился он к ним. – Что с Монеро?
-Этой ночью она бредила, - ответил один, а второй скрылся в шатре. – Металась в кровати, как безумная. К утру утихла.
-Утихла – в смысле...?
-Уснула. У неё всё еще температура, но ей лучше. Не знаю. Может, духи берегут её. Обычно после такого не выживают. Можешь зайти к ней, если она не спит.
Йов кивнул, и лекарь ушёл. Юноша вошёл в первый шатёр. В нём было жарко. Монеро лежала на кровати с открытыми глазами и глядела в одну точку. Она не заметила, как вошёл Йов.
-Привет! – поздоровался он. – Можно?
Монеро медленно и неохотно перевела свой взгляд от узора на шатре на Йова, но ничего не сказала. Юноше показалось, что она не узнаёт его.
-Это я – Йов, - он положил левую руку чуть выше области сердца.
Взгляд Монеро снова вернулся к узору на шатре. Йов подошёл к ней, присел на кровать и спросил:
-Как ты? Ты выглядишь ужасно.
Монеро жалобно посмотрела на него. Йов подумал, что она хочет плакать, но почему-то не может. Не потому, что сдерживает себя, а просто не может, словно какая-то древняя сила не даёт ей этого сделать.
-Я подумал, что ты… Не знаю, глупо, конечно, - он встал, потом снова сел. – Ладно. Идиотская затея. Забудь.
Они помолчали. Монеро не сводила с него глаз, будто выжидая чего-то, каких-то действий или слов.
-Я пойду, наверное. Да, пойду, - Йов встал и вышел.
Свежий воздух позволил ему спокойно себя вдохнуть. Он успокоил его. В его разговоре с Монеро, которая почему-то молчала, чувствовалось напряжение, а это ему не нравилось. К шатру подошёл Гротх.
-Как она?
-Странная. Молчит. Не разговаривает.
-Горло, наверное, болит.
-Что с конём?
-В копыте что-то застряло. Сейчас меняют подковы, будет как новенький. А про этого ничего не известно? – он мотнул головой в сторону второго шатра.
-Нет. Но он…
-Что? Приходил в себя?
-Да, ненадолго.
-Что-то говорил?
-Да, но ничего особенного.
-Не сказал, как его зовут?
-Нет.
-Ладно.
-Послушай, Гротх! У меня есть идея, но это глупо, конечно. Просто я подумал, что раз для Монеро это так важно, то…
-Можно сразу к делу?
-Может, нужно притащить сюда тело Дингора?
-С ума сошёл? Хочешь, чтобы она ещё раз увидела его мёртвым? Мне хватило одного раза её спасть.
-Нет, я лишь подумал, что она захочет его похоронить. Думаю, она уже осознала всё происходящее. А похоронить – это естественное желание теперь.
-Не знаю… - не согласился Гротх.
-Но ведь мы же хотели похоронить наших родных в Маунге, - он уставился на Гротха.
-Ты прав. Да. Давай сходим туда и притащим.
Йов и Гротх отправились в лес. Они дошли до того самого места, спустились вниз, но оленя не увидели.
-Что за ерунда? – удивился Гротх. – Не мог же он пропасть! Или он не умер? Встал да пошёл.
-Не думаю. Вот тут кровь, видишь? – Йов указал на участок земли, который был скрыт под ветками ели, а потому на него не попал выпавший снег. – Мне кажется, его просто утащили волки.
-Верно. Такая крупная добыча!
-Жалко.
-Давай не будем говорить об этом Монеро.
-Хорошо.
Им пришлось вернуться назад с пустыми руками. К ним подошёл какой-то парень и сказал:
-Вас разыскивает Миток.
Йов тяжело вздохнул:
-Чего он хочет?
-Не знаю. Но ждёт он вас уже давно.
-Идём! – произнёс Гротх, и они подошли к дому вождя. Гротх хотел было войти, но Йов остановил его:
-Погоди! Давай послушаем.
Они встали у приоткрытых ставней. В доме, помимо вождя, был ещё и Эстеф.
-Нет, он не приходил в сознание.
-У него было что-то при себе? Какие-нибудь украшения, драгоценности, оружие?
-Меч. Но он сломан пополам.
-Что изображено на мече?
-На рукояти крыло какой-то птицы. Что всё это значит? Не думаешь ли ты, что он…
-Всё сводится именно к этому. На шее лошади тоже крыло птицы.
-Может, он украл всё это. Нам неизвестно его прошлое.
Миток стал ходить по комнате:
-Да, возможно, это и так, - поразмыслив, заключил старик. – Но меня пугает то, что он здесь. Конечно, нам рано судить. Но пока он лежит без сознания, он представляет для нас большую угрозу.
-Что ты хочешь этим сказать?
Миток остановился у окна, и Йову с Гротхом пришлось прижаться к деревянной стене.
-Слишком часто к нам попадают чужаки, ты не заметил, Эстеф?
-Видимо, то уготовили нам духи. Значит, мы способны лечить и опекать тех, кто попадает в беду. Разве это плохо?
-Рано или поздно мы поплатимся за это. Если он и правда оттуда, я убью его.
-Это твоё решение или...?
-Старейшины ничего не знают. И не узнают, Эстеф, - он надавил на последнее предложение. – Сколько можно это терпеть? Чем больше чужаков, тем больше разлада в клане. Монеро, Йов, Гротх, Эхэна… Мы сами разрушим себя, впуская в дом чужестранцев. Они займут наши места, наши дома, возьмут в жёны наших женщин, и от Аату, в конце концов, ничего не останется. Это тоже нападение, тот же захват, только совершается он мирным путём.
-Но, Миток, послушай! – возразил ему Эстеф, подойдя к вождю. – Ведь все они из разных мест, их ничего не связывает, у них нет той цели, которую ты выдумал.
-Ты прав, - повернулся он к главнокомандующему, - цель у них одна – выжить. Но это погубит нас. Я убью его, если мои предположения окажутся правдой.
Он отошёл от окна. Гротх дёрнул за рукав Йова и мотнул головой в сторону двери. Юноша кивнул, и они оба вошли.
-Наконец-то! – произнёс Миток, расхаживающий по комнате. – Проходите.
Юноши вошли внутрь. Эстеф сел, а Миток продолжал стоять. Его кресло-кочалку занял пёс, старый и дряхлый, как и его хозяин. Вождь держал в руках те две стрелы, которые были вынуты из спины незнакомца.
-Эти стрелы были в нём?
-Да, - ответил Йов. – Я вынул их.
-Вы их не узнаёте?
-Нет. Это не наши. Можете проверить! Все девять стрел были возвращены. Мы не потратили ни одной!
-Погодите, - вдруг произнёс Гротх. – Можно?
Миток отдал ему одну стрелу, положив в две расправленные ладони. Гротх согнул их, провёл пальцем по древку от наконечника до пятки и задел перья.
-У меня есть смутное подозрение, что я видел уже такие стрелы.
Эстеф вдруг встал:
-В Маунге? – спросил он.
-Да, - оторвался Гротх от стрелы. – Откуда вы знаете?
-Продолжай! – настоял Миток.
-Это не наши стрелы, не подумайте. Маунг пал. Это факт. Мне кажется, это из Асэна.
-Откуда ты знаешь, что Асэн напал на вас? – спросил вождь.
-Эхэна сегодня рассказала об этом.
-Это правда? – спросил Йов.
-Думаю, что да, - ответил Эстеф. – После того как вы допросили её, допрос продолжили мы. Она рассказала нам об этом.
-Хотите сказать, что это она привела сюда тех, кто стрелял в него? – спросил Йов, почему-то не веря в это.
-Нет.
-Но ведь это логично! – возразил Гротх, сам не понимая, зачем так говорит. Ему казалось, что это действительно было правильным. Ведь никто, кроме неё, из Аату не был выходцем из Асэна.
-А как тогда объяснить его появление?
-Может, он их предатель? – предположил Гротх.
-Тогда они не знают о нас, а лишь преследовали его. Мы не были их целью.
-Верно.
-Скоро должны вернуться ребята с новостями. И мы узнаем, правда ли это стрелы из Асэна, - Миток забрал стрелу и убрал их на полку.
-А если он тоже из Асэна? – спросил Йов. – Хотя нет. Эхэна не узнала его.
-Асэн – княжество, Йов, - произнёс Эстеф. – Оно огромно, Эхэна не может знать всех, кто в нём живёт. Она ведь только из Клавена.
В дверь постучались, и вошла Акба.
-В чём дело? – спросил Миток.
-Монеро.
-Умерла? – вырвалось у Гротха.
-Нет, хвала духом, пока держится.
-Что с ней? – живо спросил вождь.
-Она не разговаривает.
-То есть?
-Не говорит. Совсем. Я её спрашиваю, а она молчит, понимаете? – Акба сильно волновалась, когда произносила это. – Словно ей язык вырезали. Она только смотрит на меня, но не говорит. Смотрит и молчит. Так страшно становится!
-Идём! – Миток махнул плащом, и они все впятером отправились к шатру.
Монеро сидела на кровати в холщовой, длинной, свободной рубахе, опустив ноги на коврик из овчины. Когда к ней ворвался вождь, она вздрогнула и натянула на себя одеяло.
-Как ты? – с непривычной для него нежностью, опустившись перед девушкой на одно колено, взяв её за руки и посмотрев прямо в глаза, спросил Миток.
Она пожала плечами.
-Тебе лучше? – спросил он. Но она молчала. – Монеро! – он чуть тряхнул её за руки. – Как ты себя чувствуешь?
-Можно мне? – стоя за всеми, спросил Гротх. Он пробрался вперёд, а Миток отступил на пару шагов назад. Гротх сел на колени. – Ты узнаёшь меня?
Монеро закивала головой. Гротх обернулся к остальным и радостно улыбнулся.
-Скажи, может, тебе что-то нужно принести?
Она помотала головой.
-Воды? Или хлеба. А хочешь жареного мяса?
Она молча смотрела на Гротха и всё мотала головой.
-Вот видите! – плача, произнесла Акба.
-Почему ты молчишь, Монеро? Тебе больно говорить?
Девушка ответила не сразу. Она посмотрела на Йова, на Акбу, затем на Гротха, помотала головой пару раз, потом вдруг замерла и закивала.
-Так да или нет? – спросил Миток.
Она посмотрела на него как-то беспомощно. Её шея вытянулась, подбородок приподнялся вверх, он сглотнула, чуть приоткрыла рот и попыталась выдавить из себя хоть какой-то членораздельный звук, но получилось, что она только хватала ртом воздух. Она резко отвернулась и упала на кровать, рыдая.
-Милая! – вскрикнула Акба и подбежала к ней, толкнув нечаянно Йова в бок. Женщина чуть приподняла девушку, уложила на кровать и укрыла одеялом.
Все вышли.
-Кажется, она лишилась речи, - произнёс Миток. – С этим придётся смириться. Что произошло в эту ночь? – он строго посмотрел на юношей.
-Мы не знаем, - соврал Йов. – Мы просто увидели, что она идёт куда-то и пошли за ней. А когда мы потеряли её, мы увидели, что она лежит на берегу вся мокрая.
-Да, - подтвердил Гротх. – Так всё и было.
Температура у Монеро держалась на протяжение нескольких недель. Её мучил кашель, постоянные головные и грудные боли. Иногда она впадала в забытье. В эти минуты её воспоминания спутывались или, наоборот, разрывались. Но на протяжении всего этого времени она не могла говорить. Ей было больно, потому что грудь болела, но молчала она не поэтому. Она не могла говорить, потому что боялась сказать. Она сама не понимала, почему так происходит, но при любой попытке сказать что-либо, на её глазах тут же появлялись слёзы, в горле вставал ком, и ей становилось так тяжело, что она закрывала свой рот.
Никто не мог разгадать причину её молчания. Лекари постановили, что Монеро уже никогда не будет говорить, и обосновали это болями в груди, которые не проходили. По просьбе Акбы, двое лекарей ухаживали исключительно за Монеро, за чужеземцем присматривала сама женщина и ещё один целитель. Мать Акбы была знахаркой и когда-то передала ей сакральные знания этого дела.
Состояние мужчины обнадёживало больше. Он всё чаще приходил в сознание и всегда был в хорошем настроении, словно над ним и не дышала смерть. Он мало разговаривал, постоянно просил пить и мало ел. Он похудел за те несколько дней, что провёл в Аату. Миток, узнав, что мужчина приходит в себя, тут же направлялся к нему, но Акба не позволяла вождю допрашивать его: мужчина был слишком слаб, его речи были путанные, он часто сбивался и туго соображал. Акба следила за его покоем, будто он был ей родной сын.
У мужчины, как оказалось, были головные боли. Чтобы лучше в них разобраться, лекари обстригли ему волосы. Но никакой травмы они не обнаружили. У него просто была большая шишка. Голову перемотали полосками ткани. Эти повязки Акба ежедневно меняла. Она кормила его с ложки и рассказывала истории из своей жизни. А каждый вечер она навещала Монеро, которая молчала и ничего не могла сказать.
Одной ночью мужчина проснулся неожиданно, словно его выдернули из сна. Он осмотрел пространство вокруг, пытаясь вспомнить где он и кто он. Сначала его охватил страх, но затем сознание медленно стало возвращаться к нему. Он вспоминал события в их хронологическом порядке и, в конце концов, дошёл до того, что лежит здесь не первый день. Он сел на кровать и ощупал перевязанную голову. Движения его оказались скованными, несвободными – ему мешали бинты, туго обхватывающие его похудевший торс. Мужчина потёр лицо руками и встал на пол. Он прихватил с собой медвежью бурую шкуру, которая лежала рядом с кроватью. В ней его и нашли. Она надел её на себя, перевязал поясом и вышел из шатра.
Это была тихая, ясная и холодная осенняя ночь. Мужчина осмотрелся вокруг и заметил ещё один шатёр. Не думая не секунды, он вошёл внутрь. Увиденное разочаровало его. Он огорчённо вздохнул: перед ним на кровати спиной к нему лежала какая-то девушка, укутавшаяся в одеяло. Но на секунду что-то блеснуло в его ещё больном сознании: он будто узнал её. Мужчина произнёс:
-Нито!
Но Монеро не повернулась. Она спала. С ещё теплящейся надеждой, он обошёл кровать и сел напротив девушки. Он вглядывался ей в лицо, и с небольшим сомнением повторил:
-Нито?
Монеро открыла глаза. Увидев перед собой незнакомого мужчину, она резко и испуганно отшатнулась назад. Мужчина доброжелательно улыбнулся:
-Прости, я перепутал тебя. Просто ты на неё очень похожа. Как тебя зовут?
Монеро с недоверием вглядывалось в его улыбчивое, светящаяся от языков пламени лицо. Он ждал ответа, сидя на корточках. Монеро забеспокоилась, обернулась в сторону выхода. Мужчина подумал, что она сейчас позовёт стражу и, чтобы избежать этого, сказал:
-Я – Ле;ос, - и он поднял руку в знак приветствия.
Монеро повернулась к нему. Теперь она заметила, что у него перевязана голова, а из-под медвежьей шкуры было видно, как перевязана грудь. Леос сел на пол.
-Ты очень на неё похожа. Даже поразительно! Как ты сюда попала?
Монеро присела на кровать и как-то виновато улыбнулась.
-Почему ты молчишь? Ты немая?
Монеро помотала головой. Она прикоснулась тонкими пальцами своего горла.
-Болит?
Монеро пожала левым плечом с виноватой улыбкой. Леос улыбнулся в ответ.
-И не с таким боролись, правда ведь? – весело произнёс он. – Ты очень красивая.
Монеро резко дёрнулась назад.
-Я напугал тебя? – он чуть подтянулся к ней. – Чем?
Монеро схватилась за свои длинный волосы и стала приглаживать их, странно бросая взгляд на выход.
-Я, должно быть, всё-таки умер, если вижу тебя. Ты или дух этой земли, или княжна.
Монеро строго посмотрела на него, но он спокойно продолжал:
-И ты очень на неё похожа.
Он встал. Монеро чуть настороженно следила за каждым его движением.
-Был рад поболтать, - подмигнул он ей. – Ты прекрасная собеседница. Обычно женщины не умеют слушать.
Он учтиво поклонился и покинул шатёр.
С тех пор Леос почти каждую ночь пытался пробраться к ней в гости. Иногда у него не получалось потому, что ему становилось хуже и он бредил, иногда потому, что силы тратились на восстановление и спал ночь на пролёт непробудным сном, иногда потому, что у кровати дежурила Акба в те моменты, когда здоровье Монеро ухудшалось. Но в остальное время, стараясь быть не замеченным, Леос приходил к Монеро. Он до сих пор не знал, как её зовут и что она тут делает. Но он приходил к ней. Иногда просто стоял у входа и смотрел, как она мирно спит. А если она не спала, он садился напротив неё и разговаривал с ней. Просто разговаривал: говорил о себе, о том, что с ним было в его жизни, в его детстве, говорил о конях, о том, за что ему бывало стыдно. Но он никогда не говорил, почему он здесь, почему его держат в шатре и почему за ним ухаживает Акба. Он ни разу не упомянул, откуда он.
Эстеф нередко приходил к нему в шатёр днём, в минуты его бодрствования, пока он находился в сознании, и пытался провести допрос, но, кроме своего имени и возраста, мужчина ничего не говорил. Ему было восемнадцать, но борода делала его старше. Он даже попросил её сбрить. И когда он сделал это, то его лицо стало излучать ещё больше радости.
Сначала Монеро пугалась тому, что к ней кто-то ходит. Этот Леос заинтересовал её ещё в первое своё появление, но и в той же мере напугал. Ей было страшно, потому что она не знала его и не понимала, зачем он ходит к ней. Но со временем мысли её успокоились, как море после бури. И она даже ждала наступления ночи, чтобы снова услышать его голос. У него необычный, притягивающий голос, заставляющий слушать его бесконечно. Монеро нравились его истории и те легенды, которые он ей рассказывал.
Когда ей стало немного лучше, она решила сама сходить к нему. Это было днём. Лекарей в шатре не было. Монеро шла на поправку, вопреки прогнозам. Одевшись потеплее, она вышла на улицу. На дворе уже лежал снег. Она постояла немного у входа, похруставая сапогами, ломая снежинки, и двинулась к соседнему шатру.
Леос спал. Монеро медленно подошла к нему. Его голова уже не была перебинтована, волосы чуть отросли. Она склонилась к нему и прислушалась к его мерному сопению. Вдруг он стал шевелить губами, что-то произнося. Монеро наклонилась к нему ближе и услышала: «Нито! Нито!»
От этого имени Монеро упала на землю. Леос проснулся. Увидев в своей комнате девушку, он вдруг крикнул:
-Нито! – и протянул к ней руку, словно прося прощение за что-то.
Монеро испуганно вскочила и выбежала из шатра. Он вбежала в свой и упала ничком на кровать, рыдая. Леос вскочил со своей постели, быстро оделся и вбежал к ней.
-Прости, прости меня, пожалуйста! – он прижал её к себе, но Монеро отстранилась от него, испуганно разглядывая его лицо. Она мотала головой. В этот момент ей нужно было что-то сказать, она силилась сделать это, но не могла.
-Прости, - сказал Леос, поднимаясь с кровати. – Я не хотел, - и он вышел вон.
Монеро стало лучше, и ей позволили вернуться в дом. Теперь за ней ухаживала Акба, а лекари присматривали за мужчиной. Монеро стало казаться, что Леос был её видением, призраком, приходившем в бреду. Он больше не посещал её. Это расстраивало. Монеро было с ним интересно, хоть она и не могла отвечать на его вопросы. Он ей нравился. Весёлый, симпатичный, он располагал к себе в два счёта. Его непревзойдённая харизма умела притягивать людей. Монеро даже стало обидно за то, что духи послали его всего лишь как призрак. Она не знала, что Леос перестал приходить к ней, потому что не знал, где она сейчас находится.
Обнаружив в одну из ночей, что девушки нет, Леос огорчился. Он испугался, что она умерла. Он боялся расспрашивать о ней лекарей, но, на его удачу, к нему вдруг наведался Йов. Это было заданием Митока: вождь надеялся, что в непринуждённой беседе с одним из своих спасителей Леос сможет раскрыться.
-Как ты? – робко спросил Йов, стоя у входа.
-Йов! - радостно воскликнул Леос и подпрыгнул на кровати. – Проходи!
Йов сделал пару шагов и остановился посреди шатра, не зная, о чём говорить. Они помолчали. Леос скривил рот, поглядел в пол и спросил:
-В соседнем шатре лежала девушка. Где она? Она умерла?
Йов нахмурил брови:
-Откуда ты знаешь, что Монеро лежала там?
-Значит, её зовут Монеро.
-Ты не ответил, - с подозрением говорил Йов.
-Боги нашептали мне. Куда она пропала?
-Ей стало лучше, и она вернулась в свой дом.
-Так ей лучше! – улыбнулся Леос. – Это ведь прекрасно. А не знаешь, когда поправлюсь я?
-Я не лекарь, - пожал плечами, Йов. – Не могу сказать.
-А кто ты? Воин?
-Да. А ты?
-Я? Я не помню, - почесав затылок, ответил Леос. – Наверное, тоже воин. Я помню, что у меня был меч и что он сломался. Ведь так?
-Пополам.
-И у меня был конь. Где мой конь? – он задал вопрос так встревоженно, словно речь шла о его жизни.
-В конюшне. Мы ухаживаем за ним, так что с ним всё в полном порядке.
-Спасибо. А ты знаешь, почему Монеро молчит?
-Не уверен. Я знаю, с чего это началось, но почему именно, не понимаю. Но я не буду об этом говорить.
-Почему? Ты не доверяешь мне? – Леос посмотрел ему прямо в глаза. – Верно. С чего бы вдруг? Я бы тоже не стал доверять полумёртвому незнакомцу с двумя стрелами в спине, - он улыбнулся. – Где я нахожусь?
-Клан Аа;ту.
-Так это не княжество? Ничего. Мне здесь нравится. Люди здесь добрые, заботливые. Я попал в хорошие руки. Может, даже скоро вылечусь.
-Ты не знаешь, что ты… - Йов запнулся. Он хотел сказать «можешь быть убит», но подумал, что это тайна, что это был подслушанный разговор, и не решился сказать. – Что ты вскоре поправишься. Но на это уйдёт много времени.
-Что верно, то верно. А Монеро, какое всё-таки славное имя, уже полностью в порядке?
-Она тебе нравится? – вдруг спросил Йов.
-Нравится.
-Но ведь ты её совсем не знаешь.
-Тоже правильно. Но она мне как родная, понимаешь?
Йов помотал головой.
-Ты когда-нибудь любил?
Йов пожал плечами:
-Не могу так громко заявить о том, что у меня было. А ты её любишь?
-Не знаю. То, что я чувствую, мне не знакомо. Помнится, там, где я жил, у меня была жена, или невеста, или сестра… Я точно не помню. Нет, вряд ли это было сестра. Она была мне чем-то большим. Её звали Нито. Монеро на неё очень похожа. Даже удивительно! Но, знаешь, Йов, даже к ней я не испытывал того, что чувствую к Монеро.
-Но ведь Монеро всегда молчит!
-Знаю. Я читаю по её глазам, по её улыбке. Ты замечал когда-нибудь, какие светлые, солнечные у неё глаза?
-Нет, - отрезал Йов. – Леос, послушай, а эта Нито… Она откуда?
-Я не помню. Странно, я мало чего помню. Помню, что за мной была погоня. Помню, что скакал на коне. А дальше я здесь. Это всё, что я помню.
-Хорошо, - пытаясь говорить спокойно и сдержанно, произнёс Йов. – Но что было до этого в твоей жизни, ты же знаешь?
-Не знаю, - он улыбнулся. – Странно, конечно. Даже страшно. Но я действительно не помню. Иногда у меня всплывают какие-то отрывки из прошлого, но я даже не могу определить, правда это или мой вымысел. Или сны. Я теперь не знаю, верить им или нет. Иногда мне кажется, что вижу во снах то, что было на самом деле.
-Ладно, Леос. Отдыхай! – Йов вышел из шатра.
-Йов! А где дом Монеро? – крикнул он вдогонку, но юноша не вернулся.
Йов пришёл к Митоку и доложил о их разговоре. В доме, помимо вождя, были ещё и лекари. Они настаивали на том, что у Леоса помутился разум, и он начисто забыл своё прошлое.
-Видимо, духи разозлились на него, раз так поступили с ним, - заключил один из них, тот самый, что лечил когда-то Йова.
-Но можно ли как-то задобрить этих самых духов, - теряя терпение, проговаривал Миток, - принести жертву, например, чтобы он вспомнил своё прошлое? У человека, за которым охотились воины Асэна, клеймо Ро;ффана на мече. Мне важно знать, откуда он у него.
-Монеро, - вдруг сказал Йов.
-Что Монеро? – спросил вождь, рассерженный, что юноша встрял в их разговор. Он стал недолюбливать его за его решение насчёт Эхэны.
-Леос сказал, что она напоминает ему его жену, Нито.
-Откуда он узнал про Монеро?
-Этого я не понял. Но ведь это и не так важно сейчас. Главное, что она вернула ему воспоминания о Нито.
-Он что-то говорил о своей жене?
-Нет, только что Монеро на неё очень похожа.
-И чего же ты хочешь предложить?
-Они должны проводить время друг с другом.
-Монеро выходит замуж через месяц! – напомнил ему вождь. – Что я скажу Норгуму?
-Я ведь не заставляю их жениться, - фыркнул Йов. – Это для дела. Это для клана. Норгум поймёт, - снисходительно произнёс юноша последнюю фразу, мало заботясь в действительно о том, как растолкует это помощник главнокомандующего.
-Но Монеро же молчит.
-Да, загвоздка. Надо как-то пробудить в ней язык. Заклинания, жертвоприношения духам озёр, я не знаю.
-Хорошо, Йов. Мне твоя затея по душе. Я даже удивлён.
-Благодарю, Миток.
-Ступайте к Леосу, - обратился вождь к лекарям, - и скажите, что он может увидеть Монеро. А ты, Йов, иди к Монеро и скажи, что от неё требуется.
Йов послушно отправился в дом к девушке. У неё была Акба.
-Мне нужно поговорить с Монеро, - произнёс юноша. – Это от Митока.
Акба понимающе встала и вышла из дома. Монеро, проводив взглядом Акбу, следила за действиями юноши, ожидая его слов.
-В общем, есть один парень. Он тебя знает. И ты ему нравишься.
Монеро нахмурила брови.
-Я не о Гротхе.
Её брови изогнулись в дуге.
-Он видел тебя. Его зовут Леос.
Монеро улыбнулась и закивала головой.
-Ты знаешь его?
Она ещё интенсивнее закивала.
-Славно, - Йов подошёл к ней. – Он потерял память. Но Митоку, то есть всем нам, всему клану важно, чтобы он вспомнил своё прошлое.
Монеро вопросительно посмотрела на него.
-Мы нашли его в лесу. И мы не знаем, кто он. Но он доверяет тебе, потому что ты ему нравишься.
Монеро строго посмотрела на Йова и, не отводя от него глаз, медленно стала мотать головой.
-Он сам сказал мне об этом! – настаивал Йов.
Монеро вдруг резко сдёрнула с себя одеяло, встала и стала выталкивать Йова из дома. Йов упирался, как мог.
-Погоди! Выслушай меня! Это же Миток приказал!
Монеро нервно выдохнула и поставила руки в боки. Она прожигала юношу недовольным взглядом.
-Просто ты поможешь ему вспомнить своё прошлое. Разве это плохо? Ведь поможешь ему. Мне кажется, он и сам был бы не против вспомнить себя. В конце концов, надо же знать что-то ещё, помимо имени и возраста. Это ведь даже смешно!
Грозный взгляд Монеро всё ещё не смягчался.
-Тебе ничего не нужно делать. Просто видеться с ним, слушать его, а потом рассказывать нам, - он развёл руками и хлопнул в ладоши. – И всё!
Монеро всё ещё со строгим выражением лица положила ладонь к горлу, издав при этом хлопок.
-Н-да, - согласился Йов. – Мы ещё думаем над этим. Так ты согласна?
Йов улыбнулся и простодушно посмотрел на девушку. Он знал ответ заранее, а потому выглядел каким-то дурачком. Монеро помотала головой.
-Хорошо, - произнёс юноша. – Так и передам Митоку, что ты подумаешь, - и он вышел.
У входа он столкнулся с Леосом. На нём была та же одежда, в которой его нашли. Он сиял, выглядел статно, а под медвежьей шкурой, перепоясанной кожаным ремнём, что-то шевелилось и попискивало.
-Она ждёт, - как-то нерадостно выдал Йов и ушёл.
Леос осторожно вошёл внутрь. Монеро причёсывала свои волосы. Они напоминали стальной лист: прямые с переливающимся блеском. Увидев Леоса, она улыбнулась и положила расчёску.
-Я принёс тебе кое-что.
Он засунул обе руки под шкуру и вынул оттуда серого щенка, который зевнул, и челюсти его сладко клацнули.
-Мой подарок тебе. Думаю, из него выйдет прекрасный волкодав.
Он поставил щенка на кровать, и тот стал её обнюхивать. Монеро погладила это милое создание, посмотрела на Леоса и положила руку на сердце, выражая тем самым благодарность.
-Рад, что тебе понравилось.
Щенок остановился на краю кровати и заскулил. Он хотел спуститься, но боялся спрыгнуть. Монеро взяла его на руки и опустила на пол. Щенок продолжил изучать дом.
-Как ты его назовёшь? А, прости! – Леос осознал всю глупость своего вопроса. – Если хочешь, я сам выберу ему имя.
Монеро кивнула.
-А ты знаешь парня – Йова?
Монеро кивнула, но с подозрением посмотрела на Леоса.
-Очень хороший человек. Он ко мне заходил. Не самый общительный, видимо, плохое настроение или ещё что-то… Но приятный.
Монеро следила за каждым словом, которое он произносил, за каждым его движением, жестом, за мимикой его лица, словно хотела что-то спросить, но выжидала время. Монеро очень хотела спросить, но не могла.
Щенок уткнулся в угол, стал скулить и скрести пол.
-Кажется, он что-то обнаружил, - предположил Леос. – Уж не мышь ли?
Он пошёл проверить, а пока шёл, развлекал Монеро разговором:
-Как-то, когда я был маленьким у меня была собака. Мой первый пёс. Жутко умный! Даже и предположить невозможно насколько.
Он взял щенка на руки. Монеро открыла рот и силилась выдавить хоть звук.
-Нито, - словно ветер произнёс эти слова.
-И вот ему я долго выбирал имя. Уж не знаю почему. Но я так тщательно подошёл к этому делу, что…
-Нито, - повторила Монеро имя шёпотом и с придыханием.
Леос замер:
-Что?
-Нито? – уже уверенней спросила Монеро.
Щенок спрыгнул с рук и полез под кровать.
-Что Нито? – спросил Леос и сделал пару шагов к кровати. Он был очень обеспокоен услышанным.
Монеро сглотнула. Казалось, произнесение слов приносит ей какую-то боль. Но боль эта была не физическая. Ей говорилось легко, связки хорошо работали, но что-то мешало ей спрашивать.
-Кто это? – тихо произнесла она, словно шёпот мог облегчить её страдания.
Леос усмехнулся. Он присел к ней на кровать, поджав под себя правую ногу.
-Хм… Ты действительно хочешь знать? А вдруг я заставляю тебя ревновать? – с улыбкой спросил он. Но Монеро выглядела серьёзной и обеспокоенной. Осознав, что шутки его сейчас не к месту, он сказал: - Это моя невеста. – он сделал паузу, ожидая реакции, но Монеро сидела смирно и внимательно слушала его. – Мы… Я помню, что мне пришлось бежать с ней. Нас преследовали. К сожалению, она была очень больна и не выдержала тяжёлого пути. Она умерла у меня на руках.
-Сколько было ей?
-Почему ты спрашиваешь? – задумался Леос. – Ладно, она была моложе тебя. Ей было четырнадцать. Мы ждали, когда ей станет четырнадцать, потому что только так она могла выйти замуж. Её боги не одобрили бы брак, будь она моложе.
-У неё чёрные волосы, густые брови и голубые глаза?
-Откуда ты знаешь? – удивился Леос.
-Нито моя сестра, - на глазах Монеро заблестели слёзы, подбородок прижался к шее.
-Монеро! – невольно произнёс Леос и обнял её. Она рыдала. Леос не чувствовал её слёз – их впитывала шкура убитого медведя, но он ощущал всю ту боль, которую сейчас испытывала девушка. Она отстранилась от него, вытерла слёзы и сказала:
-Все эти годы я мучилась только одним вопросом: жива ли Нито. Значит, кто-то спас её. Спасибо! – она крепко обняла Леоса. – Спасибо, - прошептала она в шкуру.
Леос встал. Он походил по комнате, ошарашенный новостью, а потом произнёс:
-Я думал, я сошёл с ума, увидев тебя. Я думал, что её душа переместилась в тебя. Что ты дух, который принял её обличие… Похоже, я действительно сошёл с ума… - он повернулся к ней. – Я люблю тебя.
-Не надо, Леос…
-Прости, - опустошённо сказал он. Потом вдруг приободрился и улыбнулся. – Но знаешь, мне теперь кажется, что Нито исполнила свою судьбу. Не знай я её, я, может быть, не обратил бы на тебя никакого внимания. Так было уготовано богами. Просто надо было пройти определённые обстоятельства и определённых людей, чтобы прийти к этому.
Он присел к ней на кровать. Монеро опустила глаза. Она вспомнила Норгума, вспомнила, что он вскоре вернётся, и ей вдруг стало стыдно. Она неожиданно поняла, что испытывает какое-то светлое чувство к человеку, который сидел напротив неё. Ей было хорошо и спокойно в его обществе. Он ничего от неё не требовал, не настаивал на любви, он был прост в общении. Ей было стыдно не за то, что она предаёт этим самым Норгума. Стыд возник потому, что она поспешила с ним. Она знала, что рано или поздно ей придётся объясниться с ним. И она боялась, что он не сможет понять её и простить. Но теперь, когда какое-то светлое, нежное, солнечное, хрупкое зарождалось в ней, Монеро поняла, что та страсть, то влечение, которое она испытывала к Норгуму оказались ничтожными. Ей даже стало отвратительно от самой себя за то, что в ней было это. Словно против её воли, словно в неё вселился тёмный дух или какой-то весельчак-дух решил подшутить над ней. Норгум вдруг опротивел ей.
-Странно, - тихо произнесла Монеро. – Как будто в сказке. Как из легенды в детстве. Так ведь не бывает, - она с надеждой посмотрела на него.
-А с нами произошло.
Леос убрал прядь её длинных волос за ухо и нежно поцеловал.
Монеро и Леос проводили друг с другом много времени. Они оба быстро поправились, словно неведомая сила помогла им в этом. Миток был рад, что к Монеро вернулся дар речи и считал это знаком, посланным духами: так они говорили о том, что его затея верна, иначе зачем им ещё возвращать голос?
Но толку от их разговоров было мало. Всё, что Монеро узнавала от Леоса, едва ли как-то могло помочь понять, кем он являлся. У него всё ещё был потеряно его прошлое, и он лишь рассказывал о том, что помнил, но к его происхождению это никоим образом не относилось. Но Миток упорно ждал.
В день, когда вернулся отряд, Монеро и Леос гуляли в лесу. Монеро ехала на Шторме – коне Леоса, а рядом бежал чуть подросший щенок. Девушка остановила коня, и Леос помог ей спуститься.
-Ты когда-нибудь терял друзей? – спросила она.
-Нет, наверное. Если друг уходит, значит он не твой друг.
-Я не об этом. У меня убили друга. Но ты меня вряд ли поймёшь.
-Почему?
-Мой друг был оленем.
Леос улыбнулся:
-Я тебя понимаю. Вернее Шторма у меня ещё никого не было. Мой брат подарил мне его три года назад. С тех пор мы не расстаёмся.
-У тебя были братья?
-Да, двое. Я младший в семье. А у тебя?
-Только Нито. Мать умерла при родах.
-Монеро! – послышался голос из леса. – Монеро!
К ним подбежал мальчишка.
-Что случилось? – обеспокоенно спросила девушка.
-Норгум вернулся! – радостно заявил он.
-Норгум? – словно не помня этого имени, произнесла Монеро.
-Кто это? – спросил Леос.
-Я обещала, что дождусь его.
-У тебя есть жених?
-Но я не хочу выходить за него замуж! Мне казалось… Он просто попросил. Но теперь я не хочу, - она взглянула в глаза Леоса, пытаясь отыскать в них понимания. Сначала он стоял серьёзный и задумчивый, но потом улыбнулся.
– Жизнь – это всегда сейчас, и раз сейчас ты не хочешь…
Монеро улыбнулась и обняла его.
-Идём! – она взяла Леоса за руку, и они отправились к морю. В это время корабль только причалил к берегу. Выживших было пятнадцать. Они молча спускались на берег. Норгум с обросшей бородой и растрёпанными от холодных ветров волосами сошёл на берег и прошёл мимо толпы, мимо Монеро и стоящего рядом с ним Леоса, не обратив на них никакого внимания. Его целью был Миток.
Вождь обнял Норгума за плечи, и они вместе отправились в клан.
-Я боюсь ему сказать, - прошептала Монеро.
-Почему?
-Боюсь, он не поймёт. Он не умеет понимать. Случится что-то плохое. Я чувствую.
-Если хочешь, я сам поговорю с ним. Монеро, послушай, - он взял ей за обе руки и отвёл в сторону от толпы. – Я не могу здесь остаться. Мне нужно уходить.
-Куда? Зачем?
-Вождь просто тянет. Я знаю, что у него на уме. Я знаю, как поступают с такими, как я. Меня убьют. Или выгонят. Какая разница? Миток не сумеет принять меня. И правда, как змей на солнце, рано или поздно выполезт.
-О чём ты говоришь? – не понимала Монеро. – Какая правда?
-Я не терял память, - глядя прямо ей в глаза, заявил Леос. – Я всё прекрасно помню.
-Зачем же ты лгал? – бросив руки и отступив назад, произнесла Монеро.
-Иначе они убили бы меня. Это ведь так логично! За мной охотятся воины Асэна, а сам я из Роффана. Роффан пал, Монеро. Его разгромили. Асэн взял в плен наших женщин и детей и убил стариков и мужчин. Я и мои верные воины спаслись. Но я выжил, а они нет. Меня преследует Асэн, потому что я сын князя.
-Что? – Монеро в испуге отшатнулась назад и чуть не упала. Леос подхватил её, но она вырвалась, словно он причинил ей боль. – Не может быть! – схватившись за голову, прошептала она. – Не может быть! Скажи, что это неправда. Скажи, что лжёшь! – почти кричала Монеро.
-Я не знаю, почему ты так ведёшь себя, но я – Леос, сын Боу;фа, брат Гриба;льда – нынешнего падшего князя Роффана.
Монеро затрясло в лихорадке. Слёзы пеленой застилали глаза. Она прижала руки к лицу.
-Что с тобой? – пытаясь отнять её руки от лица, спросил обеспокоенный Леос.
-Не трогай меня! – крикнула Монеро. – Убийца! – и она бросилась бежать.
Она бежала наугад, ломая ветки и осыпая себя снегом. Она падала, спотыкалась, поднималась. Внутри неё кипела звериная злоба и неподвластный страх, который она уже испытывала когда-то. И эти чувства заставляли её двигаться быстрее, бежать сломя голову куда глаза глядят. И если бы не Йов, с которым она столкнулась совершенно случайно, она могла бы так далеко забрести в лес, что уже не сумела бы выбраться из него.
Она прямо налетела на Йова и сбила его с ног. Обескураженный Йов, валяющийся на холодной, твёрдой, покрытой снегом земле, скинул с себя девушку и только потом понял, что это была Монеро.
-Ты чего?
Монеро лежала на снегу лицом вверх, спрятав его в своих ладонях и содрогаясь всем телом от рыданий.
-Монеро! – уже испуганно произнёс Йов. – Что случилось? Норгум не вернулся? Он мёртв?
Он склонился над её лицом. Она так резко убрала руки и привстала, что от неожиданности Йов упал. Её лицо было красным и некрасивым.
-Леос – сын князя.
-Что? Какого князя? Причём тут Леос? – не понимал Йов. – Ведь корабль вернулся! – он указал в сторону моря. – Или ты ещё не слышала?
-Леос – сын князя! – повторила Монеро, выделив с гневом последнее слово. – Роффан – его княжество.
-Отлично, - спокойно усевшись на снегу, сделал вывод Йов. – Я передам это Митоку.
-Нет! – воскликнула Монеро, будто её только что ударило током. – Нет, н-нет, ни в коем случае.
-Ты сама? Ладно.
-Йов! – умоляюще простонала она.
Он посмотрел на неё:
-Что он сделал с тобой?
-Он меня не трогал. Он хороший, но он…
-Сын князя. Я это уже понял. Но что с того?
Монеро подтянулась на земле и села.
-Обещай, что никому не скажешь?
-Ладно. Только не пугай меня, говори!
-Мой клан – Ава;рбар. То есть это не клан вовсе. Аварбар был княжеством на юго-востоке отсюда. Роффан напал на нас и разгромил. Он убил мою семью! Моего отца, понимаешь? Мой отец князь!
-К…? Кто? А ты, значит?
-Да.
-Так, стой! Ты ведь шутишь? Ты не можешь быть княжной!
-Зачем мне врать тебе?
-Может, тогда он врёт? Почему ты так быстро в это поверила?
-Леос – сын Боуфа. Именно Боуф правил княжеством шесть лет назад. Это под его управлением был разбит Аварбар. Понимаешь? Он не врёт. Они взяли Нито в плен. И решили женить на младшем сыне. Они не спасли Нито. Они унизили её.
-И ты хочешь умолчать об этом? – поднимаясь и стряхивая снег, спросил Йов. Он протянул девушке руку и помог ей встать.
-Почему так, Йов? Почему если вдруг любишь, значит это неспроста, значит за это нужно расплатиться?
-Я тебя не понимаю.
-Он убил мою семью. То есть его княжество. Как теперь я могу ему доверять?
-Значит, забудь его.
-Он хочет бежать.
-Тем лучше. Норгум вернулся, у тебя свадьба.
-Я не хочу, Йов. Я не знаю, что мне делать! Я люблю его, но я не могу. Я не могу быть с ним.
-С Норгумом?
-С Леосом!
-Но ведь он убегает.
-Он хотел мне предложить бежать с ним.
-Откажись тогда, - предложил Йов.
-Я не могу без него! Почему всё так сложно? Почему всё так несправедливо!
Она примкнула к его груди и уткнулась лицом в плечо. Йов рассеянно приобнял её и погладил по лопатке:
-Пойдём в клан. Я никому ничего не скажу, пока ты сама этого не захочешь.
-Правда? – она посмотрела ему в глаза.
-Клянусь духами. Я знаю, я не советчик в этих делах, - почёсывая затылок и шагая по лесу, говорил Йов, - но Леос мне нравится гораздо больше.
Монеро улыбнулась и тяжело вздохнула:
-Норгум этого не поймёт. Ты, конечно же, не понимаешь, что я чувствую к человеку, которого одновременно люблю и ненавижу, которого боюсь и презираю.
-Да уж, - усмехнулся юноша, - такого я ещё не испытывал. Но послушай: если, как ты говоришь, это было шесть лет назад, то ему было тогда двенадцать. Двенадцать лет, Монеро! Он младший сын.
-Третий.
-Третий! Тем более. Ему до трона не достать. Он недосягаем для него, - Йов вытянул руку к солнцу, пытаясь коснуться его. -  Отец и два брата стоят перед ним. А если у братьев есть дети, то… - он развёл руками, не найдя нужных слов. – Думал ли он когда-нибудь о том, чтобы разгромить…э…
-Аварбар, - подсказала Монеро.
-Да. Нет, конечно. И он не виноват в том, что случилось. И если твоя сестра должна была выйти за него замуж, то, знаешь, по-моему, это хорошо. По крайней мере, человек он неплохой. Он не отвечает за действия своего отца.
-Но ведь он его сын!
-Да, но третий. За поступки отца теперь расплачивается старший сын, а Леос… А Леос теперь здесь. И тут он не сын князя, как ты не княжна, как я… Ну, я воин. Но теперь я воин Аату, а не Маунга.
-Но ведь мы навсегда останемся принадлежать нашим кланам!
-Да, Монеро, - согласился он. – Да. Я знаю, как это важно для тебя. И для меня это тоже важно, может, не в такой же степени, но тем не менее… Если бы он мог что-то изменить, если бы он понимал, может быть, тебя бы здесь не было, а Аварбар был бы цел. Ты уверена, что не хочешь сказать об этом Митоку?
-Да.
-Но ведь если Асэн сумел разрушить Роффан, целое княжество, то какую тогда угрозу он представляет нам, жалкому клану? Если мы не скажем, это нас убьёт.
-Ладно, Йов, - согласилась Монеро. – Скажи ему. Только, прошу, не говори о происхождении Леоса. Скажи, что его клан пал. Роффан пал от рук Асэна. И всё. Ладно?
-Договорились.
Они шли по холодному лесу, белому и пустому. Снег спадал с ветвей и хрустел под тяжестью ног. Солнце, словно в какой-то белой оболочке, светило на небе без тепла. Мороз пробирал до костей и устремлялся к сердцам, которые горели и грели, и грели…
 
Борьба

-Вот, - Норгум разложил карту на столе перед Митоком и согнулся над ней. – Вот что нам удалось раздобыть.
Старик согнулся в три погибели, приблизив своё старческое, израненное морщинами и клинками лицо. Глаза плохо видели, но всё же он следил за пальцем Норгума.
-Здесь их главный замок. В нём живёт Громуф. Он хорошо укреплён вот с этих позиций, - Норгум тукнул на три места на карте, - А вот здесь – горы, поэтому не так много сил и ресурсов уходит на охрану данной местности. Высадится нам пришлось приблизительно вот тут, - и он указал на далёкий берег. – Иначе нас бы заметили и разгромили ещё до того, как мы бы успели ступить на землю.
-Что ещё известно? – спросил Миток, выпрямляясь. Его спина затекла, и он выгнулся назад.
-Они недавно разгромили Роффан.
-Что? – не поверил своим ушам вождь. – Ты серьёзно?
-Об этом свидетельствовали разговоры стражи. Они всегда обсуждают последние новости.
-И Гринбальд убит?
-Все убиты. Всё княжеское семейство.
-Роффан пал! – с порога заявил Йов.
Миток уставился на него:
-Кто тебе сказал?
-Леос. Леос вспомнил.
-Кто-нибудь ещё об этом знает?
-Монеро.
-Хорошо. Закрой за собой дверь.
Йов послушно прикрыл дверь, а вождь прошагал до своего кресла-качалки и опустил в него. Он задумчиво начался раскачиваться, поджав ноги и держа их на весу. Он попытался закурить, но, сделав несколько неуспешных попыток, отложил трубку в сторону.
-Мы обречены, - заключил Миток.
-Не стоит так говорить! – возразил Йов. – Я уверен, что мы можем найти выход.
Миток медленно и неохотно поднялся, подошёл к своему сундуку, на котором любил сидеть Эстеф, а сейчас спала собака. Она покорно встала, и вождь открыл и достал из него огромную карту. Он положил её на стол поверх той, что принёс с собой Норгум.
-Гляди, - устало начал объяснять он, будто повторял одно и то же каждый день только разным юношам, - вот Роффан, - он обвёл часть карты своим почерневшим ногтем. Он поглотил Аварбар, который был здесь, - он показал на карте место расположения и этого княжества, - и стал вот таким. А это Асэн, который подчинил себе Роффан. Видишь, каким он стал теперь? – обновлённый Асэн был таким крупным, что занимал целую треть карты. – А вот тут находимся мы. Вот этот маленький кружочек и вот этот гигант. Разве можем мы соревноваться? Нет, - он свернул карту, не принимая никаких возражений. – Мы обречены.
-Но, Миток! – запротестовал Йов.
-Йов, - строго произнёс Норгум, - не лезь не в своё дело. Ты ничего в этом не понимаешь.
-Погоди, - резко ответил ему юноша. – Но ведь есть другие племена и кланы. Мы можем объединиться и восстать против Асэна. Если это наш последний шанс, почему бы не попробовать? Чего мы теряем?
Миток медленно открывал сундук и клал карту на её место. Он осторожно и бесшумно опустил крышку и повернулся к юноше:
-Бытует сказание, что давно-давно на наши земли пришёл враг. Это было огромное племя варваров. Такое большое, что ни один клан не мог с ним справиться в одиночку. И тогда они решили поступить так, как то предлагаешь ты. Бесчисленное количество племён и кланов объединились друг с другом и победили врага. Но после в самом их союзе начались междоусобицы и воины. Так он развалился на три известных нам княжества: Асэн, Роффан и Аварбар. Может, есть и другие, но мы о них не слышали. Да, то, что ты предлагаешь, - хороший вариант, но не для дальновидных вождей. Я смотрю вперёд на несколько лет и вижу, что мы обречены. Или ты думаешь, что я не рассматриваю такой вариант? – он посмотрел своими старческими больными глазами в лицо Йова. – В объединении – сила, так говорит древняя мудрость, и она права, но я добавляю: в ней же и раздор. Никогда двум кланам не слиться в один без войны. Мы победим Асэн. И что это даст нам? Пять лет покоя и десять – боёв? Что станет с нами после? 
-Надо пробовать. Кто знает, что из этого может получиться? – настаивал на своём юноша.
-Иди, Йов. Ступай. Это наши дела. Дела воинов – подчиняться их командиру, - Миток снова уселся в своё любимое кресло.
Йов посмотрел на него с толикой сожаления, и вышел.
-Разреши и мне идти, - попросил Норгум. – Я хочу увидеть Монеро.
Бледная улыбка озарила лицо старика.
-Конечно, - ответил он. – Она, верно, заждалась тебя.
Он качнулся, и Норгум покинул его.
Монеро сидела у себя дома. Он вошёл без стука и громко произнёс:
-Я вернулся.
Монеро вздрогнула от забытого голоса и, медленно поднявшись, развернулась к нему лицом.
-Привет! – произнёс он.
Она опустила глаза и стала говорить в пол тихим голосом:
-Я рада, что ты вернулся живым и здоровым, - она помолчала. – А теперь уходи, - и Монеро посмотрела в лицо Норгума.
-Куда? – не понял он.
-Просто уходи.
-Но ведь я вернулся, - он сделал шаг к ней навстречу, но Монеро невольно отшагнула, испугавшись его. – И ты дождалась меня.
-Нет, - к ней вновь вернулась гордость и прямота, свойственные её характеру.
-Что значит нет? – насупил брови от услышанного Норгум. – Что значит нет?
-Я люблю другого.
Норгум подошёл к ней и, стоя всего в паре миллиметров от неё, глядя в глаза, отчего её лицо расплывалось, яростно спросил:
-Повтори.
-Я не люблю тебя, Норгум. И никогда не любила.
Он сильно схватил её за руку, отчего Монеро вскрикнула, но он не отпустил. Норгум дёрнул её в свою сторону.
-Кто он?
-Какая разница?
-Кто он? Гротх? Йов? Кто?
-Отпусти! – крикнула Монеро. – Ты делаешь мне больно!
-Ты обещала! – он отпустил. – Ты обещала, мразь! – и он ударил её по лицу. Монеро упала и прижалась всем телом к полу, словно он мог защитить её. Норгум присел на корточки у самого её лица, которое она прятала за ладонью.
-Кто это? Ну?
Монеро лежала неподвижно, словно мёртвая. Потом присела, грозно посмотрела на Норгума и со всего размаха кулаком въехала в челюсть. Норгум зажал в своей руке её, крепко стиснув, и отвернулся от удара.
-Не смей её трогать, ублюдок! – крикнул кто-то в дверях.
Монеро и Норгум обернулись. Гротх подлетел к Монеро и спросил:
-Он тебя ударил?
-Нет. Да, но…
Гротх не слышал, что было дальше. Он накинулся на уже поднявшегося Норгума, одним ударом повалил его на землю и, придерживая за жилет, стал колотить его по лицу.
-Не надо! – вскрикнула Монеро, накинувшаяся на спину Гротха, пытаясь его оторвать. – Пожалуйста, не надо!
Кто-то оттащил её назад и с неимоверной простой, ухватив Гротха за подмышки, посадил его на кровать. Это был Леос. Кулак Гротха был весь в крови, он тяжело дышал. Лицо Норгума было не узнать. Нос был сломан, глаза заплыли кровью, губы разбиты. Он медленно поднялся, сплюнул солёную кровь, ощущающуюся во рту, на пол и быстро протёр лицо рукавом. Норгум закрыл глаза. Его ресницы непроизвольно затрепетали. Он подошёл к Монеро, Гротх хотел вскочить, но Леос спокойной опустил ему руку на плечо, и тот этого не сделал.
-Прости, - сказал он, не замечая никого вокруг. – Это ревность. Я давно тебя не видел, - он спокойно обнял её за талию, Монеро чуть отстранилась, боясь прижаться к нему всем телом. – Зачем ты сказала эти глупости?
-Потому что это не глупости, - девушка вырвалась. – Я люблю другого. И он тоже меня любит.
-Но ведь я тебя люблю, - он сделал упор на «я». – А ты меня.
-Нет, - спокойно возразила Монеро. – То, что я к тебе испытывала, было влечением, но не любовью.
-Выходит, ты не пойдёшь за меня замуж?
Монеро помотала головой.
-Ладно, - выдыхая, протянул он. – А за него, значит, пойдёшь?
-Он не звал меня. Я просто за ним пойду.
-Прекрасно! – он ударил кулаком в стену. – Я жизнью своей рисковал там, в Асэне, чтобы вернуться к той, кто меня и не ждёт! – и он вышел.
-Гротх! – строго произнесла Монеро, развернувшись к юноше. – Не надо было его избивать.
-Он ударил тебя!
-Да, но…
-Только не говори, что ты этого заслужила, - и его глаза сузились.
-Нет, я так не считаю. Но так посчитал он. Просто теперь… Теперь тебе попадёт за это. Не заметить изуродованное лицо, которое некогда было красивым, невозможно. Что ты на это скажешь?
-Если он сдаст меня, то он последняя сволочь!
-Сходи умойся, - попросила Монеро. – И вымой пятна крови с рубашки.
Гротх медленно обогнул кровать и остановился рядом с Монеро.
-Спасибо тебе.
Гротх кивнул.
-Зачем ты приходил?  - спросила она, чуть коснувшись его руки.
-Леос просил узнать, можно ли, - и он вышел.
-Я пришёл извиниться, - сказал Леос, удостоверившись, что Гротх покинул дом.
-Ты ни в чём не виноват. Просто мы ворошим прошлое. Всё-таки вы не убили Нито, всё-таки не ты развязал и вёл эту войну. Это ты прости меня, - она подошла и крепко обняла его. Леос поцеловал её в лоб. – Миток знает, что Роффан пал.
-Откуда?
-Ему Йов скажет. Или уже сказал.
-Ты просила? Зачем?
Монеро провела тыльной стороной ладони по лбу и отошла:
-Они просили меня, Леос. Они просили, чтобы я рассказывала им о тебе, потому что ты ничего не помнил. То есть делал вид, конечно.
-Они и об этом знают?
-Нет. Они не знают, кто ты, и думают, что просто выходец из Роффана. Не более.
-Монеро, - произнёс Леос. – Я ухожу.
Она резко подняла голову, а потом медленно опустила её.
-Я знаю, - с трудом прошептала она.
-Я хочу, чтобы ты пошла со мной. Да, это безумство! Двое в лесу зимой. Но ты можешь отказаться. Я лишь предлагаю тебе. Мы уйдём, и весь мир станет наш. Ни Аварбара, ни Роффана, ни Асэна, ни Аату. Ничего! Только ты, я и мир.
-Это не безумство, - улыбнулась Монеро. – Йов и Гротх провели лето, выживая в лесу. А я несколько лет. Я согласна уйти с тобой. Здесь меня ничего не держит.
-А Норгум? – с тайным подозрение в сердце задал этот вопрос Леос.
-А он даже толкает уйти.
Как оказалось, позднее, Норгум не решил терпеть и сдал Эстефу Гротха, как человека не столько, побившего его, сколько нарушившего законы Аату. Согласно этим законам, ни один воин не имеет права поднимать руку на командира. Однако это касалось только тренировок и боёв. О личных передрягах речи не было. Закон, конечно, был условный, поскольку был у всех на устах, а в письменном виде не существовал, как не существовало в Аату и самой письменности.
Гротха вызвали, чтобы узнать, правда это или нет. Юноша не стал отпираться и признался. Он умолчал о истинной причине этих побоев, боясь навлечь беду на Монеро. Он также не упомянул и о Леосе, который оттянул его от Норгума и не дал его добить окончательно. Возможно, в тот день на закате пришлось бы отправлять в далёкий путь по морю его бездыханное тело.
Совет старейшин во главе с вождём решил наказать Гротха через лишение крова и большей части еды. Его поселили в конюшне, где он уже проводил ночи по прибытии в Аату. Когда слух о произошедшем разлетелся по всему клану, и Йов узнал, что сделал Гротх, он пришёл к нему в конюшню и просто протянул руку. И Гротх её пожал.
Йов был благодарен ему за то, что тот заступился за Монеро. Он не был уверен, поступил бы он так сам, но ему хотелось в это верить. Они оба недолюбливали Норгума ещё с самого начала, а теперь попросту питали к нему нескрываемую ненависть. Йов принёс Гротху часть своего обеда и ужина, а на ночь притащил одеяло с кровати, чтобы было теплее спать, которое Гротх прятал под сеном, иначе его могли бы забрать и уже не вернуть.
Наказание должно было длиться неделю. Немалый срок, если учесть, что на улице было холодно и снежно. На следующий же вечер к нему в конюшни пришла Монеро.
Гротх лежал на сене и глядел в потолок. Он не заметил, как кто-то вошёл. Монеро стояла у столба и следила за ним на протяжении нескольких минут. Она даже подумала, что он специально её не замечает, ведь она стала причиной его пребывания здесь, но всё же, осмелившись, она произнесла:
-Мне очень жаль.
Гротх приподнялся на сене, увидел женскую фигуру и сел.
-Мне очень жаль, что всё так вышло, - она подошла и села к нему, совсем рядом. Гротх посмотрел на её печальное, освещаемое луной лицо.
-Ты не виновата, - произнёс он, доставая из волос сено, пытаясь тем самым привести себя в порядок.
Монеро приблизилась к нему и поцеловала в щёку.
-Спасибо.
Гротх уставился на щель окна, сквозь которое пробирался лунный свет. Ему было приятно и больно одновременно. Он знал, что это поцелуй спасителю, а не просто тому, чьё имя Гротх. Но он немного ошибался. Монеро действительно была ему безгранично благодарна, но, будь на его месте кто-то другой, она бы не позволила себе его поцеловать. Гротх стал для неё больше, чем просто спасённый человек.
-У тебя что-то случилось? – как можно мягче попытался спросить Гротх, но тон его показался деловым и отстранённым.
-Мы покидаем клан, - посмотрев на него, ответила Монеро. – Завтра на рассвете. Я пришла попрощаться.
-Йов знает?
-Да.
-Это он сказал, чтобы ты...?
-Нет, - перебила его Монеро, - я сама решила зайти к тебе.
-Хорошо, - он с облегчением выдохнул. – Куда вы бежите?
-Не знаю, - она пожала плечами. – Сейчас это неважно. И я, и Леос под угрозой. Норгум не оставит нас в покое.
-Он догадался, что это Леос? – спокойно спросил Гротх.
-Может быть. По крайней мере, мне кажется, что он – основной его предполагаемый. Может быть, он думает на тебя.
Гротх обречённо усмехнулся:
-Куда уж мне!
Монеро взглянула на него с какой-то печалью в глазах. Ей бы хотелось сказать, что она могла бы его полюбить, может быть, в другое время и в другом месте, при других обстоятельствах, но она сердцем знала, что это было не так. А врать ему ей совершенно не хотелось.
-Мне очень жаль, - тихо произнесла она.
-Леос хороший человек, - сказал Гротх. – Он мне нравится больше, чем Норгум. С ним ты будешь в безопасности. И ты можешь на него положиться… Это правда, что он сын князя?
-Да. А я княжна.
Гротх резко посмотрел на неё с удивлением:
-Ты смеёшься надо мной?
-Нет. Разве Йов не сказал тебе?
Гротх помотал головой.
-Я княжна Аварбара, но теперь это не имеет никакого значения, как и то, что Леос – сын Боуфа. Ему, конечно, сложнее это осознать, но я, на самом деле, уже попав сюда, привыкла к этому.
Они помолчали.
-Значит, на рассвете? 
-Да.
-А если вас заметят?
-Йов вступил в дозор на башне пару часов назад. Он нам поможет.
-Пусть ваши духи и боги помогут вам в пути.
Монеро встала. Она постояла с секунду неподвижно, пытаясь уловить в ночи очертания Гротха, запомнить их, укоренить в памяти, а потом произнесла:
-Спасибо тебе, Гротх. Я ни разу не пожалела, что спасла вас из той воды.
И она ушла.
Леос ждал её у входа в конюшню.
-Нам обязательно нужно поспасть, - сказал он. – У нас будет трудная дорога.
-Я только сейчас поняла, как сложно может быть уходить! – прошептала Монеро.
-Это из-за него? – и Леос кивнул головой в сторону Гротха.
-Не только, - помотала головой девушка. – Он и Йов… Я не думала, что привяжусь к ним. Ещё Акба. Это потрясающая женщина, жаль, что ты не узнал её поближе.
-Ты уверена, что готова бежать?
-Да, - решительно ответила Монеро. – Я пробовала уже дважды, но у меня не выходило. Видимо, богам было угодно, чтобы я дождалась тебя.
Леос улыбнулся.
-Дорого будет опасная.
-Я знаю.
-Будучи ещё в Роффане, я слышал, что с севера к нам движутся племена.
-Это опасно?
-Не знаю. Но они отличаются от нас.
-Чем?
-Мироощущением, взглядами, традициями… Я видел только племя волков.
-Так это не люди?
-Люди. Только они считают, что их предки были волками. Поэтому я считаю их свирепыми зверьми. Не знаю, чего от них ждать. Во всяком случае, будем стараться держать от них подальше, договорились?
Монеро кивнула. И Леос проводил её до дома.
-Тебе страшно? – спросил он.
-Немного. Но ведь так и должно быть. Мы идём туда, где ещё никогда не были.
Леос улыбнулся и поцеловал Монеро в лоб.
-Иди спать. Доброй ночи.
-Разбуди меня на рассвете, - попросила она и вошла в дом.
Леос вздохнул и закрыл глаза. У него не было чёткого плана, куда идти, чем питаться и где жить. Будь он один, его бы это мало волновало, но теперь он отправляется в путь с Монеро, которую нужно оберегать, о которой необходимо заботиться. Это не было сложностью для него, это просто взваливало определённый груз ответственности. Он боялся потерять её, боялся, что с ней что-нибудь случиться по его вине. И всё же, с другой стороны, он прекрасно понимал, что если не с ним, то ни с кем другим ей так хорошо не будет. Пусть в лесу, пусть в опасности, в неизвестности. Но с ним.
Когда Леос открыл глаза перед ним стоял Норгум. Леос от испуга даже дёрнулся и схватился за кинжал на поясе. Норгум со странным взглядом смотрел на него, но был холоден и выдержан:
-Опусти руку. Это ни к чему.
Но Леос не повиновался.
-Мы воины, честные мужчины. Ты любишь Монеро, я люблю Монеро. Нам нужно это как-то решить по-человечески.
-Всё давно решено, Норгум, и не мной, и не тобой. Монеро тоже имеет право голоса.
-Она женщина и должна подчиняться решению мужчины. Я не знаю, каким образом тебе удалось запудрить ей мозги, но рано или поздно она пожалеет, что выбрала не меня.
-Чего ты хочешь?
-Битвы. Я предлагаю тебе бой. Победителю достаётся Монеро.
-На смерть? – спросил Леос.
-Нет, конечно. Если ты убьёшь меня, то тебя тоже убьют. А если я убью тебя… не миновать наказания. Так как? – он выжидательно посмотрел на Леоса.
-Когда? – спросил тот.
-Сегодня. Перед рассветом. Идёт?
-Хорошо. Оружие какое?
-Меч. Если устраивает.
-Устраивает.
-Тогда встречаемся вон там, - он указал в дальнюю сторону. – Я выведу нас в поле. И запомни: никто не должен об этом знать, иначе нам обоим достанется.
-Договорились, - согласился Леос, и Норгум ушёл.
Леос твёрдо для себя решил: если он проиграет, покинет клан без Монеро. Он понимал, что здесь ему нет места, и верил, что боги выступают на его стороне. Он знал, что побег его посеет многие споры и бесчисленные сомнения по его поводу, возможно, даже это раскроет его истинное происхождение, но это уже мало будет его волновать, ибо он будет слишком далеко от клана, чтобы думать об этом.
Если же Леос выиграет бой, он заберёт с собой Монеро, и они сюда никогда уже не вернутся. Придётся забыть всё то, что им подарил Аату, придётся заставить забыть, что именно в нём их свела судьба. Но так будет легче. Леос не очень доверял Норгуму, особенно после того, как тот поднял руку на Монеро и подставил Гротха. Он догадывался, что Норгум всё-таки расскажет о их бое, если сам окажется поверженным. Поэтому бежать нужно будет немедля. До рассвета надо было справиться. В любом случае, Йов был на их стороне, и он их не выдаст. За это он был благодарен ему.
Ночь была снежная и тихая. Слышно было, как в дали выли волки и ухала сова. Но ветра не было, было даже немного тепло. Мелкий снег плавно опускался на холодную землю.
Леос сел на ступеньку у дома Монеро. Ему было тяжело признать, что при проигрыше он вынужден будет оставить её здесь. Он знал: она не согласится. Он знал: она сама попробует бежать. И ему становилось больно оттого, что она может посчитать его предателем, что он кинет её, что его обещания ничего не стоят. Это было хуже всего. Он не хотел огорчать Монеро, но и не хотел, чтобы она знала, что случится до того, как наступит рассвет. Она бы запретила ему, она бы не допустила этого. И мог бы разразиться новый скандал. Леос хотел, чтобы всё прошло незаметно, так, чтобы об этом знало как можно меньше людей.
Ещё Леоса волновало то, что если Монеро и бежит, то окажется совершенно одна. А ей будет сложно справиться с огромным жестоким миром. Никто не сможет её защитить. Поэтому она хотел во что бы то ни стало повергнуть Норгума в честном бою.
Леос поднялся и незаметно вошёл в дом Монеро. Было темно: только в печке горел огонь. Он медленно и бесшумно подошёл к кровати и посмотрел на спящее лицо девушки. Она была прекрасна. Тихая, спокойная, словно нет в ней бури эмоций и вечной борьбы с самой собой, с кланом и другими людьми. Он нагнулся и поцеловал её в лоб. Монеро открыла глаза. Увидев, что это был Леос, она чуть приподнялась на локте и сонно спросила:
-Уже пора?
Она хотела была снять себя одеяло, но Леос остановил её. Он как-то странно, почти печально улыбнулся и сказал:
-Нет, рано ещё. Подожди.
-Тогда зачем ты пришёл? Что-то случилось?
-Нет, что ты! Всё в порядке, - он врал, и сердце его наполнялось чем-то свинцово тяжёлым. – Я скоро вернусь за тобой.
-Куда ты? – Монеро резко схватила его за руку, чтобы тот никуда не ушёл.
-Докажу, что люблю тебя, и вернусь. Обещаю, - он снова поцеловал её. – А ты спи. У тебя есть ещё пара часов.
И он вышел.
Какой-то странный, неимоверный холод пробрал его на пороге. Его даже передёрнуло от такой неожиданности. Он укатался сильнее в медвежью шкуру. На сердце было так тяжело, что Леос едва смог заставить себя спуститься со ступеньки вниз. Но, осилив себя и сделав первый шаг, всё встало на свои места, и к нему вновь вернулась былая лёгкость.
Пока Леос был у Монеро, Норгум готовился к бою. Он взял два меча и отправился к башням, из которых мог быть виден их бой. Сначала он поднялся к одной и попросил воина покинуть свой пост, затем поднялся во вторую, на которой дежурил Йов.
-Можешь идти спать, - спокойно произнёс Норгум.
Йов удивился:
-Но ведь ещё даже не рассвело!
-Это приказ.
-А кто вместо меня будет?
-Я уже позвал, - соврал Норгум. – Скоро подойдёт.
-Вот подойдёт, я и уйду.
Норгум недовольно посмотрел на него. Ему сейчас было не до уговоров. Но Йов не уходил не потому, что честно выполнял свои обязанности и собирался стоять до рассвета в холодной деревянной башне, а потому, что знал: на рассвете бегут Монеро и Леос. Если здесь будет стоять кто-то другой, они поднимут шум, а Йов этого не сделает, и побег удастся.
-Это приказ, - с давлением в голосе повторил Норгум. – Ты не имеешь права не повиноваться.
-Может, я всё-таки уже останусь до рассвета?
-Неужели ты не хочешь спать?
-Нет, - соврал Йов. – Совсем не хочу.
-А надо бы. Иди!
Йов недовольно с быстрыми мыслями в голове о том, как бы ему снова занять позицию или уговорить нового в дозоре, прошёл мимо Норгума и спустился вниз. Только после этого помощник главнокомандующего последовал за ним.
Выполнив эти действия, Норгум пришёл к назначенному месту. Леоса ещё не было. И Норгум заволновался, что тот вообще не придёт. Но его интуиция подвела его: Леос явился буквально через несколько минут.
-Вот твой меч, - протянул Норгум оружие своему противнику. – Если ты не доверяешь мне в выборе оружия, можешь взять мой.
-Я доверяю, - спокойно и холодно ответил Леос. – Как нам отсюда выйти? – он хотел как можно быстрее покончить с этим делом и бежать.
-Идём сюда.
Они вышли за пределы клана и прошли около пятисот метров вперёд по снегу. Молча. Каждый сжимал в руках своё и без того холодное оружие. Они остановились.
-Биться будем здесь, - заявил Норгум. – Снега здесь не так много, так что передвигаться тут проще, чем где бы то ещё.
-Хорошо, - отрезал Леос и сбросил с себя медвежью шкуру, которая очень мешала бы в бою.
Они подошли друг к другу почти вплотную с поднятыми мечами и скрестили их над головой. Затем медленно, не сводя взгляда с противника, сделали пять больших шагов назад.
На мгновение мир замер. Перестал дуть ветер. Перестал дышать лес. Река, замёршая и скованная толстым слоем льда, на мгновение прекратила ход своих глубоких и подземных вод. Остановилось время. Облака застыли. Снег на секунду завис… И начался бой.
Йов шёл домой и думал, как бы ему вернуться. Он очень не хотел подводить кого бы то ни было, потому что он слишком часто так делал. Не специально, но всё же выходило именно так. По дороге он обдумывал идеи, которые приходили ему в голову, но ни одна из них не могла бы логично объяснить его возвращение. Больше всего его беспокоило то, что Норгум будет там. Это рушило все его придуманные планы.
Он взялся за ручку своего дома и замер. В его голове промелькнула мысль. Он жадно ухватился за неё, впившись в ручку. Он может вернуться, сказав, что оставил в башне лук. Лук, на самом деле, был при нём, как и колчан. Но если соврать, то вполне можно оправдать свой приход. Оставить казённый лук и казённые стрелы без присмотра – выговор. Но это даст ему хоть какой-то шанс.
Йов резко дёрнул за ручку и открыл дверь. Спрятав свой лук и колчан под кровать Гротха, он вышел из дома и отправился к башне. Он уже думал, что скажет воину, как обвинит его в краже, что будет говорить Митоку и старейшинам на суде, когда выяснится, что тот ничего не крал, а Йов соврал, чтобы прикрыть побег, как на секунду его взгляд уловил тень в ночи. Он сразу догадался, что это была Монеро.
Йов подошёл к ней. Она стояла одетая, завёрнутая в одеяло, и смотрела на небо, покрытое волнистыми облаками, скрывающими за собой целое бесконечное небо.
-Почему ты не спишь? – спросил он.
Монеро улыбнулась, увидев знакомое лицо:
-Не спится, - вдруг что-то нехорошее пробежало по её лицу, оно исказилось страхом, и она спросила: - Почему ты здесь?
-Норгум отправил.
-Норгум? С чего? Что ты натворил?
-Ничего. Я спокойно стоял в дозоре, как сотни раз до этого!
-Не мог же он просто так, - возразила Монеро.
-Значит, это его какие-то чудаковатости.
-И что теперь делать?
-Не волнуйся. Я возвращаюсь на башню.
-Но ведь Норгум…
-Плевать на Норгума. Я же обещал!
-Ты сейчас туда?
-Ага. Хочешь, пойдём вместе.
-Хочу.
Монеро ещё сильнее укуталась в одеяло, и последовала за Йовом. Они остановились у башни.
-Подожди меня тут, внизу, - попросил Йов. – Не хорошо будет, если он увидит тебя. Потом ещё расскажет кому-нибудь.
-Ладно.
Монеро отошла в сторону и спряталась за стену башни, чтобы воин, который спустился вниз не смог бы увидеть её. Йов одобряюще кивнул и стал подниматься наверх. Уже добравшись до самого конца, ещё с лестницы он стал громок говорить:
-Послушай, Норгум отправил меня спать, но я вспомнил, что лук…
Он остановился на смотровой площадке. На ней никого не было.
-Ты где? – спросил Йов, понимая, что спрятаться тут негде. Он ещё раз обвёл глазами площадку, но это, конечно же, ничего ему не дало. Он остановил свой взгляд на рисунке, который сделал в первый свой дозор и невольно улыбнулся, вспомнив, как к нему пришла тогда Монеро, а потом и Гротх, просившие научить мастерству владения мечом. Отбросив эти мысли и заподозрив что-то неладное, Йов прошёл вперёд, перегнулся через окно и посмотрел направо, затем налево. Нигде никого не было видно. Он вернулся в прежнее положение и насупил брови.
Такого не могло просто быть! В дозоре никого нет. Это было странно. Йов посмотрел вперёд, задумавшись, и увидел вдалеке, в поле две фигуры. Он снова перегнулся и всмотрелся в них. Почти моментально он сумел разглядеть в них Норгума и Леоса. Он увидел в их руках мечи, увидел их схватку и даже звук железа возник в его ушах. Он отшатнулся от окна и мигом побежал вниз.
Монеро, всё это время находящаяся в ожидании, услышав, что кто-то быстро спускается вниз, прижалась к стене. Она чуть выглянула, когда человек покинул башню, и, увидев, что это был Йов, крикнула ему вдогонку:
-Йов! Йов!
Йов замер, обернулся и отмахнулся рукой:
-Стой здесь! Слышишь? Не смей ходить за мной!
И он убежал куда-то.
Монеро встревоженно глядела ему вслед. Она быстро поднялась в башню, оглядела площадку и подошла к окну. Увидев то, что видеть не должна, она воскликнула и прижала ладони к губам. Затем резко опустила руки и в отчаянии крикнула:
-Леос!
Она стремительно бросилась бежать вниз. Одеяло спало на лестнице. Она примчалась к потайному выходу, через который обычно они с Йовом и Гротхом убегали в лес для тренировок.
Она бежала по полю и кричала во всё горло:
-Леос! Леос! Леос!!!
Йов мчался впереди с луком в одной руке и стрелой в другой. Он тоже кричал:
-Остановитесь! Остановитесь! Я приказываю вам. Норгум! Слышишь? Я в дозоре! Я приказываю! Я застрелю обоих!!!
Монеро споткнулась и упала лицом в снег. Йов остановился и надел стрелу на тетиву, прицелившись.
Норгум лежал на снегу, Леос стоял над ним. Их оружие было скрещено. Норгум изо всех сил пытался не сдаться, он оскалил свои зубы и рычал, как дикий зверь. Леос наседал на него.
-Стой, стой! – задыхаясь, произнёс Норгум, но Леос не останавливался. – Твоя взяла. Твоя победа!
Только после этого Леос остановился. Он убрал меч и протянул руку Норгуму, чтобы помочь ему встать.
-Я рад, что бой закончился честно, - сказал Леос.
Норгум взял его за руку:
-Монеро всё равно будет моей, - он резко дёрнул Леоса к себе и воткнул кинжал между рёбер. Леос упал на колени, а Норгум отполз назад. Йов опустил лук. Монеро вскочила и бросилась бежать на помощь. Леос схватился обеими руками за кинжал, но сил достать его уже не было. Он упал на бок и умер.
-Нет! – крикнула Монеро, подбегая к нему. Она прижалась к его телу, пытаясь услышать бьющееся сердце. Но её сердце само так быстро и часто колотилось, что она ничего не могла услышать. – Нет, пожалуйста, не умирай! – по её щекам текли слёзы. – Пожалуйста, Леос. Я люблю тебя. Не надо. Не бросай меня. Леос! Леос, милый! – она прижала его голову к себе. Его глаза были открыты и страшно глядели на своего убийцу, который уже встал.
Йов всё ещё стоял в стороне, как каменный.
-Вставай, - ещё не отдышавшись, приказным тоном сказал Норгум. – Он умер. Это был честный бой. Теперь ты моя.
Монеро гневно взглянула на него:
-Убийца! Сволочь! – она набросила на него с кулаками, пытаясь пробить его бездушное тело и нанести как можно больше увечий, но Норгум схватил её за руки. Монеро тут же ослабала, потеряв все свои силы.
-Оставь её! – крикнул Йов. – Или тебе мало досталось в прошлый раз от Гротха? – он снова натянул тетиву со стрелой.
Норгум отпустил Монеро, и она упала на колени, рыдая. Он посмотрел на Йова, усмехнулся и сказал:
-Хочешь к Гротху в конюшню? Я могу тебе это устроить.
-Мне плевать, что ты со мной сделаешь. Не смей к ней прикасаться!
-Ты можешь нечаянно погибнуть во время одной из тренировок, - всё ещё улыбаясь от ощущения власти, говорил Норгум.
-Неужели? А, может быть, ты сразишься со мной на мечах? Или ты испугался? Отойди от Монеро!
Норгума этот аргумент убедил. Он отошёл от Монеро, прошёл возле Йова, который всё ещё держал его на прицеле, хотя рука и начала уже онемевать от напряжения, и пошёл к клану. Йов быстро опустил лук и подбежал к Леосу. Положив его на спину, он примкнул к его груди. Сердце не билось. Он посмотрел на Монеро.
-Он мёртв, - тихо произнёс он.
Монеро заревела ещё пуще. Она прижала руку ко рту, опрокинула голову назад и, закрыв глаза, стал про себя молить всех известных ей богов вернуть её любимого. Её тело содрогалось от рыданий и, в конце концов, она упала на снег, лицом вниз.
Йову было больно на неё глядеть. К горлу подкатил ком. Но он заставил себя не плакать, заставил быть сейчас жёстким, потому что знал: если он покажет свою слабость Монеро, это только принесёт ей ещё больше горя и боли. Он закрыл глаза Леосу, взял его медвежью шкуру, которая лежала неподалёку и укрыл ей Монеро.
Почувствовав, как что-то большое, мягкое и тёплое окутало её, она приподнялась и посмотрела на Йова. Он стоял перед ней спокойный и мужественный, будто зная, что нужно делать. Слёзы прекратились, и она даже сглотнула те, которые ещё оставались внутри. Под его пристальным тяжёлым взглядом, которого она ещё никогда раньше в нём не замечала, она молча поднялась и посмотрела на мёртвое тело Леоса.
-Его нужно…
-Да, - перебил её Йов, вспоминая, что чувствовал сам, когда увидел тела своих родных.
Монеро сбросила с себя шкуру:
-Положи его сюда.
Йов перетащил тело, как и было сказано. Монеро подобрала его меч и осторожно положила рядом. Теперь ей снова хотелось плакать. Йов взялся за конец шкуры и спиной потащил мёртвого в клан.
В это время небо над лесом стало светлеть и розоветь.

***

Новость о смерти разлетелась по клану уже к утру. Норгум заявил, что был вынужден поймать беглеца, так как никто из находящихся в дозоре не заметил этого. Однако он защитил Йова, оправдав его тем, что тот, по его приказу, должен был спуститься вниз. Тем самым он надеялся задобрить юношу и расположить к себе.
Узнав, что Леос хотел бежать, Монеро поверила в это. Но вскоре, переговорив с Йовом, она поняла, что это было не так. Безусловно, Йов не знал, каким образом Норгум и Леос оказались в бою. Он рассказал Монеро о странном приказе и сделал вывод о том, что Норгуму просто было выгодно, что бы на тех позициях никого не было. Он также предположил, что Леос бежал бы без оружия, разве что с клинком, поскольку оружейный склад охраняется, и его бы попросту не допустили к нему. Это убедило Монеро в том, что Леос не мог уйти без неё.
Миток был против похорон. Поэтому хоронить пришлось Монеро и Йову самостоятельно. Юноша сам сколотил на скорую руку плот, и они с трудом донесли к вечеру тело. Сжигать им было негде, поэтому в мир духов отправлялся Леос полностью. Монеро переживала, что из-за этого духи не примут его и положила ему на грудь свои амулеты и серебряную подвеску, которая ей досталась ещё от матери. Это были дорогие для неё вещи, и она их отдала мёртвому, надеясь, что его примут в мире, куда рано или поздно уйдут все.
Йов обрубил своим мечом канат, и холодное море понесло Леоса вдаль. Медвежья шкура, которую он носил, осталась в клане. Монеро решила оставить её себе на память об этом прекрасном и добром создании, с которым её свела судьба и которого так беспощадно убил человек. Леос вернул её к жизни после смерти верного друга, вернул ей голос, а ведь ей казалось, что она уже никогда не сможет говорить, дал знать, что было с её сестрой и помог полюбить человека, который был выходцем клана, разбившего её родину.
Всего за пару месяцев их знакомства Леос сделал для Монеро столько, сколько никто и никогда не делал на протяжении четырёх лет! Ей стало казаться, что она потеряла нечто большее, чем просто любовь, пусть и лишь зарождающуюся. Она была убеждена, что с Леосом она потеряла и часть себя. И это приводило в отчаяние.
Ей было так плохо, что боль духовную она пыталась подавить болью физической. Это не помогало, но Монеро упорно надеялась, что рано или поздно ей это поможет. Она ножом резала себе руки, оставляя по одной царапине в день. Сначала этого никто не замечал, но потом Акба обратил на это внимание, и ей так стало жаль бедную девушку, что она отстранила её от работы на кухне, боясь, что та когда-нибудь решит покончить с собой. Она не знала, что у Монеро под кроватью давно лежали стащенные с кухни старые ножи.
Гротха выпустили, и он первым делом отправился к Монеро. Увидев её, он не сразу её признал. Словно прошло много лет с их последнего разговора в конюшне. Печаль и горе нанесли свой отпечаток на её лицо. Оно стало строгим, серьёзным, а взгляд потухшим. Она всё так же прямо глядела в глаза, всё так же резко и гордо отвечала, но не было в ней былого огня, не было во взгляде искры. Словно что-то неимоверно важное было с корнем вырвано из её души, и в каждом встречном она пыталась это отыскать, заранее зная, что никогда не сможет найти, ведь то, что было утрачено, давно плыло по синему морю в долину богов.
Она встретила его спокойно, но с каким-то сожалением за то, что попрощалась, но так и не ушла. Он стоял бледный, грязный, весь в сене и похудевший. Будто никогда и не жил среди людей.
-Я сочувствую, - сказал Гротх.
-Спасибо.
-Йов помог тебе похоронить его тело, я слышал.
-Да. Я даже не ожидала такой решительности от него.
-Взрослеет, - он вяло улыбнулся. – Что теперь будет?
-Не знаю. Я боюсь теперь его. Я теперь всего боюсь.
-И меня?
Она задержала на нём свой взгляд.
-Нет, тебя я не боюсь. И никогда не боялась. Но жить мне здесь страшно.
-А что Норгум говорит?
-Не подходит ко мне. Может, тоже боится.
-Тебя?
-Йова. Он пригрозил ему там, на поле. С тех пор и не подходит.
Разговор шёл тяжело, словно каждый пробирался сквозь толщу снега, сквозь целину и никак не мог дойти до собеседника.
-Что это у тебя? – Гротх заметил порезы на руке. Монеро от стыда резко зажала правой рукой левую.
-Неважно.
-Это не Норгум?
-Нет… Это я.
Гротх испуганно посмотрел на неё:
-Зачем?
-Так легче.
-Легче?
-Не понимаешь?
Гротх помотал головой. Монеро тяжело вздохнула:
-Значит, и не поймёшь.
Они помолчали. В дверь стал скрестись щенок. Монеро медленно прошла вперёд и выпустила животное. Он радостно вырвался на свободу, будто и ему было тяжело находиться в образовавшемся в доме напряжении.
-Что-то слышно о свадьбе? – спросила вдруг Монеро.
-О свадьбе? Нет. А ты думаешь...?
***

Норгум через две недели после смерти Леоса решил обратиться к Митоку. Он всё ещё был намерен получить в жёны Монеро, но теперь знал однозначно: сама она ни за что не согласится. Поэтому он хотел получить её согласие через Митока, что не представляло никакого труда.
Норгум оказался прав. Миток с удовольствием повторил уже данное согласие и был даже несколько удивлён тем, что они до сих пор не сыграли свадьбу. Норгум объяснил ему это тем, что Монеро подозревает его в убийстве Леоса, что, конечно же, быть правдой не могло. На вопрос же, откуда у неё такие мысли, Норгум спокойно ответил, что так Йов мстит за Гротха. Эти сложности в отношениях уже так давно наскучили Митоку за всё время его правления кланом, что он даже не стал вникать ни в какие подробности и с необычайным простодушием принял все слова Норгума за истинную правду.
После их разговора с Норгумом Миток попросил пригласить к нему Монеро. Он пообещал жениху, что сам со всем разберётся и сумеет уговорить невесту.
-Присаживайся, - обратился вождь к Монеро, когда она вошла к нему. Монеро покорно села. Миток стоял и собирался с мыслями. – Несколько месяцев назад, - начал он, - тобой было дано обещание, которое так и не воплотилось в жизнь. Это бесчестно с твоей стороны, тебе не кажется?
-Говори прямо. Что я должна сделать?
-Выйти замуж за Норгума.
Монеро вскочила.
-Успокойся, - мягко произнёс Миток, - и сядь, - но девушка его не послушалась.
-Он был у тебя?
-Был. И я не понимаю, почему ты обвиняешь его в убийстве Леоса. Он бежал, а Норгум защищал наш клан. Он мог привести сюда своих союзников и разгромить нас.
Монеро усмехнулась:
-Это он тебе так сказал? А я почему-то видела всё по-другому.
-Монеро, - строго произнёс Миток. – Рано или поздно ты выйдешь замуж…
-Я никогда не выйду замуж! А если и выйду, то только не за того, кто покалечил мою жизнь!
-Как ты не понимаешь, - начал терять терпение вождь, - всё, что делает Норгум, он делает для тебя. Он вернулся в клан ради тебя, он защищает его ради тебя, потому что он тебя любит!
-Это всё пустые слова, Миток. Он не любит меня. Это нелюбовь.
-Что ты можешь знать о любви?
-Я похоронила любимого человека! Что я могу о ней знать?
-Почему ты всё время всё выворачиваешь наизнанку? Почему ты не можешь спокойно выслушать менять и поступить так, как я тебя прошу? Почему ты меня не уважаешь? Разве я мало тебе дал?
-Я уважаю тебя, Миток, - спокойно отреагировала Монеро. – Но ты никак не можешь понять, что здесь не мой дом. И как бы сильно я не любила Аату, моё сердце навсегда останется в Аварбаре.
-Ты просто хочешь, чтобы всё было по-твоему!
-А разве ты хочешь другого?
-Я хочу, чтобы ты была счастлива. И поверь: с высоты моих лет я умею разглядеть это счастье.
-Я не пойду за него замуж. Я не пойду замуж за убийцу!
-Он спас тебя от Леоса! – крикнул Миток.
-Это ты во всём виноват, - повысила голос Монеро. – Если бы тебе не нужно было узнать, кто он, мы бы так тесно с ним не общались, мы бы не полюбили друг друга! Теперь вини себя сам в том, что я не могу пойти замуж за Норгума!!!
-Нет, ты пойдёшь. Это решено, Монеро. Я не спрашиваю тебя, а ставлю перед фактом. У тебя здесь нет семьи, ты сирота, и по закону Аату, если человек сирота, то отцом в таких вопросах считаюсь я. И я согласен на твой союз с Норгумом.
-Я сбегу от него.
-Мы усилим охрану.
-Я всё равно сбегу от него, - в отчаянии говорила Монеро. – И не будет свадьбы!
-Не начинай.
-А если сбежать не удастся, я кинусь на меч, я заколю себя ножами, я горло себе перережу! Видел? – она задрала левый рукав, обнажив все свои порезы на руке. – И это лишь начало, Миток.
-Ты угрожаешь мне? – вождь стал наступать на неё, она медленно попятилась назад в страхе. – Я сказал: свадьба будет! Норгум сумеет приструнить тебя. Ты этого не хочешь, а не замужества!
-Ты ещё пожалеешь. Ты ещё очень пожалеешь! – крикнула Монеро и выбежала из дома.
Она отыскала Норгума, который в это время был на тренировке. Не замечая никого и ничего вокруг, она вцепилась рукой в плечо и резко развернула помощника главнокомандующего:
-Чего ты добиваешь? Моей смерти?
Йов и Гротх тут же прекратили тренировку и с напряжением стали наблюдать за их разговором. Остальные воины тоже потихоньку стали опускать оружия и следить уже с нескрываемым любопытством.
-Монеро, что с тобой? – спросил Норгум. – Ты какая-то нервная, - он попытался убрать прядь её волос за ухо, но она дёрнулась.
-Не смей прикасаться ко мне!
-Монеро! Что случилось? Я могу тебе как-то помочь?
-Можешь! Откажись от меня. Брось меня. Давай сразимся на мечах, давай в рукопашную, только оставь меня в покое!
-Но ведь я тебя…
-Брось! – крикнула Монеро, схватившись за голову, словно эта мысль раздувала её изнутри, и она боялась, что сейчас лопнет от этого. – Хватит! Я не верю тебе. Если бы это было так, - с отчаянием заговорила она, - ты оставил бы его живым! Он любил меня, а ты меня… просто хочешь!
Норгум вздохнул, успокаивая своё терпение:
-Миток дал согласие, а это значит…
-Это значит, что ты смазливый ублюдок, который всем нравится!
-Монеро, видишь: я терплю то, что ты говоришь. Я знаю, что сейчас ты меня ненавидишь. Но что мог дать тебе Леос? Жизнь в лесу среди опасностей, болезней и голода? Я предлагаю тебе прекрасную, беззаботную жизнь!
-Он дал мне свободу.
-Это ещё не всё в жизни.
-Он позволил мне выбирать! Мне никто ещё не давал право выбора, а он дал.
-Ты станешь моей женой. Свадьба будет завтра, - спокойно произнёс Норгум. Монеро уставилась на него как на привидение. Она долго смотрела его, изучала и молчала.
-Ты привык всё получать, правда, всего добиваться, да? Прекрасное свойство для мужчины. А я женщина. Что я значу в этом мире? Мне только рожать и воспитывать детей, не так ли? Кто считается с моим мнением, моими чувствами? Разве они могут быть у женщины? Она ведь не ходит в бои и не приносит победы. Что она делает? Сидит дома и растит новых мужчин, которые забудут о ней, как только покинут родной дом. Женщина как придаток. Женщина как раб. Как пёс на цепи: верный, но до безумия жалкий. Зачем я тебе? Где-то внутри ты понимаешь, что не любишь меня, но этот твой эгоизм не позволяет согласиться с этим. Сложно не врать самому себе. Сложно. Особенно, если ты постоянно врёшь другим. Можно любит тело, можно любить голос женщины, но саму женщину любить… - она улыбнулась. – За что? Она ведь пустая, как сосуд. Нет, Норгум, ты никогда не поймёшь, что такое женщина, потому что ты не понимаешь, что такое мужчина – ты знаешь только, что такое «я».
И Монеро отвернулась, чтобы идти. На поле была мёртвая тишина. Только Эхэна стояла со слезами на глазах. Бросив меч, он кинулась догонять Монеро. Окликнув её по имени, Эхэна крепко её обняла:
-Ни в кем случае не соглашайся, - сказала она. – Не надо.
Она произносила это просто из сочувствия к Монеро, но никто не мог догадаться, как тяжело в действительности дались ей эти слова. Эхэна была умная женщина, она знала, что, если Монеро откажется от брака с Норгумом, Гротх может подумать, что у него появился шанс, ведь Леос погиб, а пока женихов больше нет. Эхэна знала, как он относится к ней.  Ей было неприятно. Это вызывало ревность – не самое приятное чувство, ведь из-за него она начинала ненавидеть Гротха, к которому сама питала нечто нежное и светлое. Ей бы хотелось, чтобы он стал её мужем. Никто с ней не обращался так, как он. Но она знала, что, пока Монеро в клане и свободна, Гротх всегда будет думать о ней.
Но речь Монеро растрогала её до глубины души. Она прекрасно понимала, как в Асэне относились к женщинам, как к ним относятся в Аату. Ограничение их воли, их слова, их действий и мнений заставляло либо смириться с давно установленным традициями положением дел, либо взбунтоваться. И, если Эхэна не хотела перечить устоям Аату, поскольку тот любезно принял её и сохранил ей жизнь, то Монеро могла бороться и боролась. За это Эхэна уважала Монеро, за это она ей восхищалась.
-Всё давно решено, - спокойно ответила Монеро. – Свадьба будет.
-Неужели ты позволишь им?
-Я устала, Эхэна, устала, как никогда раньше. Я знаю: моя борьба не окончена. Но сейчас у меня просто нет сил, чтобы бороться. Иногда нужно плыть по течению, чтобы добраться до места, а не тратить силы впустую.
-Но ведь…
-Каждый человек меняет другого. Эхэна, я не боюсь стать его женой. Это не конец света, хоть я и не могу принять это спокойно и с достоинством. На сегодня это моё поражение. К сожалению, я не ты. Я не воин, который готов с честью принимать проигрыш. Я опускаю руки, потому что больше не могу. Он думает, что, выиграв этот бой надо мной, он заполучит меня навсегда. Это не так. Волк, выгнанный из стаи, никогда не примкнёт к новой. Он считает меня покорной собакой, каковой являются все женщины от рождения. Но меня воспитывал и дикий лес. Может быть, снаружи я тоже как собака, но внутри меня волчья страсть. Может быть, ты не понимаешь меня…
-Я понимаю, - перебила её Эхэна. – Я всё понимаю.
Как и было обещано, свадьба состоялась на следующий день. Утром по традиции отряд мужчин во главе с женихом отправился на охоту. В ней мужчины должны были показать свою ловкость и умение, а жених должен был оказаться лучше всех и принести в клан самую крупную добычу. Однако традиция несколько поменялась за несколько десятков лет, и теперь было совершенно неважно, кто убьёт самого крупного зверя: будь то заяц или волк. Важно было, что бы его тушу принёс жених. Так он показывал, что он – добытчик. И таким образом, даже свадьба, не говоря уже о супружеской жизни, начиналась с обмана, о котором знали все. Йов и Гротх отказались принимать в этом участие. Они были против свадьбы, как, в прочем, и Эхэна, но знали, что ничего не могут сделать против этого. Гротх, конечно, предлагал на охоте убить Норгума, но Йов раскритиковал эту идею.
Во-первых, все подозрения сразу же упадут на них, так как весь клан знает о их стычках с Норгумом. Во-вторых, жениха одного не оставят, так что будет тяжело выбрать момент для убийства. В-третьих, к нему могут поспешить на помощь, и тогда уже они сами могут вполне распрощаться с жизнью. Йов предложил Гротху подождать и подумать хорошенько над тем, как они смогут помочь Монеро уже после, хотя это и не казалось им вероятным.
Женщины готовили праздничный ужин и занимались украшением клана. Был установлен шатёр, в котором должны были соединиться души мужчины и женщины под строгим присмотром старейшин и Митока, которому духи позволили проводить обряд бракосочетания.
Монеро была одета в красное платье, украшенное зелёными и синими лентами. Её руки были в кольцах и браслетах, а на шее висело бесчисленное количество бус. Акба заплетала Монеро косички. Целую сотню косичек из её длинных и прямых волос. Каждая косичка, по поверьям, символизировала поколение – прошлое, настоященее и будущее. Так указывалась значимость женщины в семье: она берегла память о былом, сохраняла настоящее и предвидела будущее. К тому же, косички указывали и на возможных детей.
Согласно традиции, замужняя женина после свадьбы уже никогда не носила волосы распущенными, разве что только когда купалась в реке или мылась в бане. Распущенные волосы символизировали свободу и дикость, природный характер женщины. Туго заплетённая коса указывала на смирение, покорность и, в конце концов, на то, что эта женщина уже занята каким-то счастливцем-мужчиной.
После того как Акба справилась с волосами, она, окунув два пальца в краску, стала рисовать узоры на щеках, лбу, тыльной стороне ладони и ступнях девушки. Каждый символ призывал на помощь к новой семье духа-защитника и отгонял неприятности. А в конце этого долго ритуала Акба принесла чашечку с кровью убитого животного, и опустив в неё пальцы, провела по губам Монеро.
Солёный привкус крови невольно вызвал у девушки солёные слёзы на глазах. Она спокойно и молча терпела этот ритуал, но, когда Акба покинула её, не смогла сдержаться и заплакала. Краска поплыла, но её это совершенно не волновало.
Через несколько минут за Монеро пришли. Её вывели наружу и повели к шатру, у которого её ждал Норгум. Он тоже был нарядно одет в красное. Его лицо также было изрисовано символами, но уже другими. Пока девушку вели, звучала музыка. Как только она остановилась у шатра, всё утихло.
Норгум протянул ей руку, и она подала свою. Приоткрыв шатёр, он повёл внутрь Монеро. Там были все старейшины и Миток. Норгум и Монеро опустились на колени перед позолоченной чашей с водой.
-Сегодня с закатом погибнет прежняя жизнь, - произнёс вождь, - жизнь отдельной женщины и отдельного мужчины. Сегодня с рассветом возникнет их общая жизнь, которая породит новый союз, новых людей и новые победы. Мужчина – предок духа огня, в знак согласия на свою смерть и новое рождение, задуй эту свечу, - вождь протянул ему длинную толстую свечку.
Норгум аккуратно взял её в руки и выполнил приказ.
-Женщина – предок духа воды, в знак согласия выпей это, - Миток протянул чашу с водой Монеро. Девушка спокойно взяла её в руки и выпили всё до дна. – А теперь, Норгум, поцелуй свою жену в лоб, принимая её мысли, в губы, принимая её слова, и в шею, принимая её душу.
Норгум поцеловал Монеро трижды. Затем старейшины прошли по кругу и обрызгали их какой-то окрашенной водой, после которой оставался приятный запах. Затем Миток поднялся. Монеро и Норгум тоже встали.
-Союз заключён, но, чтобы, он пришёл в действие, необходимо ждать до утра, ждать, не сомкнув глаз. Так отметим же праздником этом событие!
И они все покинули шатёр. После совершённого таинства весь клан праздновал свадьбу. Считалось, что брак вступает в силу с наступлением рассвета, который необходимо встретить, не сомкнув глаз. Поэтому весь вечер и всю ночь жители клана танцевали, пили, ели, шумели и разыгрывали сценки из охоты или повседневной жизни.
Празднество проходило на улице, несмотря на то, что была зима. Были разведены костры, столы и скамьи были вынесены на улицу. Жених и невеста по старинному обычаю разместились за главным столом, который был расположен таким образом, чтобы видеть всех и всё. Они должны были следить, чтобы никто на их свадьбе не уснул, хотя на самом деле никому и так не было до сна. Рядом с новобрачными должны были сидеть их отцы с левой стороны жениха и матери – с правой невесты. Но так как ни у Монеро, ни у Норгума родителей уже не было в живых, то рядом с Монеро сидела Акба, а с Норгумом – Миток как отец всех детей клана.
Йов и Гротх как почётные гости, приглашённые со стороны невесты, сидели за ближайшим к главному столом, однако оба юноши выглядели усталыми и не принимали участия в веселии. Гротх казался мрачнее тучи и даже не прикоснулся к еде и напиткам. Йов, наоборот, выпил целую чашку настойки и был немного пьян, но держал себя в руках и адекватно воспринимал реальность. К их столу подошла Эхэна. Она опустила руку на плечо Гротха, но тот недовольно буркнул что-то себе под нос, и девушка отошла. Йов поднялся:
-Давай лучше потанцуем, - обратился он к Эхэне.
Он взял её за руку и вывел в круг танцующих. Под весёлую ритмичную музыку танцевал весь народ.
-Прости его, - говорил Йов. – Ты должна понимать.
-Понимаю. Но от этого мне не становится легче.
-Почему?
-Потому что понимаю, но не принимаю. Если бы я не знала причины его печали, я могла бы придумать их тысячи! И мне было бы легче. Но сейчас… Больно смотреть, как мучается человек, который тебе дорог, но ты ничем не можешь ему помочь.
-Может быть, он когда-нибудь полюбит тебя.
-Нет. Я не привыкла врать самой себе. Это сложно, но это необходимо. Откровенность хоть и причиняет боль, но делает взгляд на мир проще. Он не полюбит меня, Йов, и мы оба это знаем.
Когда парные танцы стали общими, Йов и Эхэна вернулись к своим столам. А жениха и невесты уже не было среди празднующих.
Монеро сидела на кровати. Теперь как жена она должна была поселиться в доме мужа. Её дом был отдан Эхэне. Монеро сидела спиной и медленно распускала косички. Норгум умыл холодной водой своё лицо, смыв все знаки.
-Что ты делаешь? – вытирая свою шею, спросил он.
-Распускаю косы, - не оборачиваясь, спокойно ответила Монеро. – Надо же чем-то заняться до рассвета.
-Обычно до рассвета муж женой занимаются другим.
Монеро повернулась к нему и строго произнесла:
-А я расплетаю косы.
Норгум сжал зубы, проглотил слюну и сдержанно произнёс:
-Я терпелив… - а затем добавил: - Вот видишь, я даю тебе выбор.
-Это не выбор, - и Монеро снова отвернулась.
-Почему ты так говоришь?
-Потому что рано или поздно ты, как любой здоровый мужчина, потребуешь от меня то, чего я давать тебе не хочу. Ты захочешь иметь детей, наследников, но я детей не хочу.
-Совсем?
-От тебя.
-Не говори так!
-Я говорю, как чувствую. Или ты думал, что я, став твоей женой, стану тебе покорной и верной? Ты ошибся, Норгум, я ни за что не променяю свою внутреннюю свободу.
Норгум размял шею, отчего она хрустнула, и подошёл к печи. Накидав ещё поленьев, он закрыл заслонку и выглянул в окно:
-Рассвет. Можно ложиться спать, - он повернулся к Монеро. – Просто спать.
-Дай мне меч, - попросила девушка.
-Зачем?
-Дай мне меч. Не смотри на меня так: если бы я хотела тебя убить, я бы давно это сделала. Ты слишком жалок, чтобы тебя убивать. Просто дай мне меч.
-А если ты…
-Тебе сложно? Где ты его хранишь? Я возьму сама, - она встала.
Норгум вздохнул и с тяжёлым сердцем достал свой меч, а затем протянул Монеро. Она вынула его из ножен, стащила с кровати одеяло и положила его на середину.
-Это моя половина, а это – твоя. Если хоть какая-то часть твоего тела окажется на моей, я отрублю её этим же мечом, не размышляя.
-Это лишне.
-Я так сказала.
Норгум скорчил недовольную гримасу, закрыл окно и залез под одеяло. В доме было темно, даже брезжащийся на горизонте рассвет не освещал комнату.
-Всё одеяло можешь забрать себе, - сказала Монеро, сидя на своей половине кровати и продолжая расплетать косички.
-Ценю твою заботу, но я не дам тебе замёрзнуть и умереть в первый же день после свадьбы.
-Я буду спать под своим.
-Ладно. Только у меня нет второго.
-И не надо.
Монеро нагнулась под кровать и достала оттуда медвежью шкуру Леоса. Она укуталась в неё с головой, поджав под себя ноги и легла на подушку.
Норгум от выпитого, от утренней охоты и переживаний быстро уснул. Монеро не спала до самого утра. Она бездумно глядела в стену и, казалось, уже ничего не чувствовала. В шкуре медведя ей было тепло. В ней она чувствовала себя в безопасности.
Она слышала, как потрескивают поленья в печи, как дует ветер за окном, как скрипит дом. Она слышала, как воет волк далеко-далеко в лесу и как люди разбредаются по домам, сонные и уставшие.
Она видела, как всё тает перед её глазами, чернеет и расплывается. Она видела, как падает снег, как далеко-далеко на холме кто-то стоит.
Она медленно и верно поднималась на холм, где её ждал её рогатый друг. А рядом с ним стоит Леос, держа в руках медвежью шкуру, готовый надеть её на Монеро.
 
Пророчества начинают сбываться

Монеро не выходила из дома. Она заплела свои длинные волосы в косу, как то было положено замужней женщине, и уже не распускала их, но не выходила из дома. По крайней мере, так думали все, даже Норгум. Он просыпался и уходил, когда Монеро спала, а возвращался, когда она смирно сидела на кровати. Его мучало то, что Монеро считает себя заложницей, птицей в клетке, но он ничего не мог сделать для того, чтобы это положение хоть как-то улучшить. Ему даже было стыдно за то, что он никак не может помочь своей жене. Он с досадой смотрел, как она себя мучает, и это злило его. Норгум никогда не говорил с ней, почему ей так плохо с ним, почему она его боится, почему не выходит к людям. Он заботливо приносил ей еду, и Монеро не отказывалась от неё. Но они почти совсем не разговаривали друг с другом. Норгум иногда говорил о тренировках и делах в клане, рассказывал общее положение дел. Чтобы хоть как-то расположить к себе жену, он даже в своих монологах стал всё чаще и чаще упоминать Гротха и Йова. Он говорил об их успехах, о том, чем они занимаются. Вспоминал об Эхэне, отмечая её успехи в боевом искусстве. Одним вечером он поведал, что Миток плохо себя чувствует. Это встревожило Монеро, но Норгум успокоил её, сказав, что за состоянием его здоровья наблюдают лекари. Он приглашал в дом Акбу, с которой Монеро не разговорила, но боялся пригласить Гротха или Йова, зная, что они стали ей близки по духу и могут разжечь в ней ещё больше неприязни к мужу.
Норгум не прятал медвежью шкуру, которой Монеро укрывалась каждую зимнюю ночь, хотя и не одобрял этого. Он понимал: это важно для неё. Но всё же ему хотелось спать под одним одеялом, возвращаться в дом, где его ждут, а не боятся, разговаривать с Монеро и ночами чувствовать её тело рядом.
Чем большем времени проходило со дня свадьбы, тем меньше страха перед Норгумом оставалось в сердце Монеро. Она его не боялась, не клала больше меч на середину кровати и не следила взглядом недоверчивого зверя за каждым его действием. Но с ним она не разговаривала. Она не могла принять его за человека, которому можно довериться. Его уловки в монологах с Йов и Гротхом дали свои плоды. Монеро теперь слушала то, о чём говорит её муж. Она прекрасно понимала, что всё, что он делает, он делает ради неё. С одной стороны, ей это было приятно. С другой, нет. Она сама не понимала, что творится у неё внутри, и именно это пугало её.
Чем дольше она жила с Норгумом под одной крышей, тем больше понимала, что начинает испытывать к нему то, что испытывала раньше. Он не поднимал на неё руки, не оскорблял, терпел её недоверчивость. И где-то внутри зарождалось странная расположенность к человеку, которого ещё несколько недель назад она ненавидела. Это пугало Монеро. Когда она, пребывая в одиночестве, размышляла на эту тему, ей становилось не по себе, и она, пряча лицо в подушки, пыталась усмирить это ощущение, понимая, что это невозможно. Холодный расчётливый разум говорил ей не приближаться к Норгуму – человеку, убившему её любовь. Но странное, неподатливое тело стремилось к его прикосновениям, его ласкам. У Монеро обострилось обоняние: он чувствовала, чем пахнут его волосы, и определяла, где он проводил время: в конюшне среди лошадей, на тренировках или пил настойку с воинами.
Когда Норгум утром уходил, она уже не спала, а только делала вид. После того как он осторожно и бесшумно закрывал за собой дверь, она прислушивалась к шагам по снегу и, понимая, что он ушёл, поворачивалась, ложилась на спину и, скрестив пальцы, сжимая ладони, про себя молилась своим богам, прося помощи. Она хотела, чтобы они помогли ей разобраться в том, что с ней происходит, чтобы они ниспослали ей единственно верное решение, которое она приняла бы незамедлительно, пусть оно и показалось бы ей глупым, неверным или страшным.
Но боги молчали. А время шло.
Когда Норгум покидал дом после того, как приносил Монеро завтрак, девушка собиралась в лес. Пытаясь бежать от своих запутанных и пугающих мыслей, она брала ножи и ходила метать их. Никто не замечал ни её ухода, ни её прихода. В клане о ней стали говорить, как о призраке: все знали, что она есть, где живёт, но со дня свадьбы её никто больше не видел.
Гротх каждый день около часа ошивался возле их дома, надеясь увидеть Монеро. Он знал, что без разрешения мужа посторонний мужчина не может приходить к жене. Это могло бы вызвать логичные подозрения. И поэтому он просто надеялся увидеть её, выходящую из дома. Гротх знал, что оправиться после такого удара тяжело, и здесь нужна поддержка, пусть не самых близких и дорогих, но, по крайней мере, и не чужих людей. И хотя он всегда знал, что Монеро больше доверяет Йову, что она никогда не перед кем полностью не раскрывается, что она всегда борется сама с собой в одиночку, как самый сильный воин в поле, он всё-таки надеялся поговорить с ней откровенно и помочь.
На удивление всех, Гротх стал более покладистым на тренировках и снисходительно относился к Норгуму. Йов не понимал, что происходит с его приятелем, и даже однажды сказал, что он прогнулся под ситуацию. Но Гротх не стал ему ничего не объяснять. Он делал это не потому, что ему нравилось. Нет, он поступал так скрепя сердце. Он лишь смутно теплил в себе надежду на то, что это смягчит Норгума и поможет расположить к себе. Конечно, после того как он сломал ему нос и избил его, вряд ли Норгум стал бы хорошо к нему относиться, даже стань он его кровным братом! И всё же в каждом человеке всегда присутствует толика неразумного, которая позволяет надеяться на то, что, как мы понимаем сами, никогда не случится.
Гротх был очень терпеливым и готов был ждать, сколько нужно. Но каждый вечер, падая на кровать, его мучила мысль, что он никогда не дождётся Монеро и никогда её больше не увидит. Конечно, так продолжаться не могло. Конечно, она когда-нибудь бы вышла из дома. Конечно, она когда-нибудь, пусть в тайне и без разрешения мужа, поговорила бы с Гротхом, но это когда-нибудь было слишком далеко, чтобы ждать. Когда чего-то хочешь, хочешь прямо сейчас, а даётся оно чаще всего в неимоверно далёком потом. Вот он и ходил ежедневно к дому, не решаясь войти, не подозревая, что Монеро сама бы хотела поговорить.
Они встретились случайно в лесу. Гротх после охоты решил погулять и освежить свои мысли. Он забрёл далеко и даже испугался, что заблудился. В тот день впервые потеплело и солнце приятно грело спину. Он шагал по чуть подтаявшему снегу с луком в руках, как неожиданно что-то пронеслось прямо перед его лицом. Гротх оглянулся назад и увидел в берёзе нож. Испугавшись нападения, он схватился правой рукой за кинжал и повернулся влево. Монеро шла к нему навстречу. Рука сама невольно соскользнула с рукоятки, и Гротх ошеломлённо смотрел на неё. Он не мог поверить, что после стольких недель, он видит её вживую, её настоящую.  Монеро подошла к берёзе, упёрлась в неё левой рукой и вытащила нож. Она обернулась, остановила свой взгляд на Гротхе и улыбнулась.
Гротх скромно подошёл к ней:
-Привет.
-Я очень рада тебя видеть, - произнесла Монеро, улыбаясь впервые за долгое время. Она обняла юношу. – Как ты?
-Как прежде. А ты? Он тебя больше не трогает?
-Нет. Он стал заботливый и очень любезный.  Это пугает меня.
-Почему?
-От ласки и волк добреет.
-Хочешь сказать, что ты его...?
-Не знаю. Нет, наверное. Но… - она замялась. – Когда я думаю о нём, как просто о Норгуме, во мне что-то просыпается, что-то дикое и необузданное, отчего становится очень тепло, даже жарко. Но если я вспомню, что он убийца, то я начинаю его ненавидеть. Пойми, Гротх, я больше его не боюсь. Я себя боюсь.
-Почему?
-Потому что не понимаю. Разве можно жить в разладе с собой?
-Хочешь я убью его?
Монеро испуганно взглянула на него, но, не увидев зла и безумства в его глазах, что подтверждалось его ровным тоном, взгляд её смягчился:
-Не стоит.
-Почему? Ты только скажи. Я знаю, какие будут последствия. Но если ты хочешь…
-Он того не стоит, - перебила его Монеро. – Люди умирают в самый неподходящий момент, а его смерть была бы безумно подходящей.
Они помолчали.
-Тебе нравится быть его женой? – спросил Гротх.
-Чувство, словно ты в плену.
-Может, тебе бежать?
Монеро взглянула прямо ему в глаза.
-Я серьёзно, - продолжил Гротх. – Давай убежим. Что тебе здесь? Неужели тебя тут держит Норгум? Нет ведь. И меня тут ничто не держит. Если хочешь, я могу пригласить и Йова. Я уже думал обо всём этом. Мне кажется, это лучший вариант.
-Вариант решения чего?
-Твоей жизни. Я ведь знаю, что происходит у тебя внутри. То есть догадываюсь, конечно. И мне это не доставляет никакой радости. Потому что тебе самой от этого худо. Я хочу помочь тебе. Давай убежим. Хочешь, в Аварбар.
-Он пал.
-Знаю. Но мы построим новый, пусть маленький, но свой. И нас там никто не тронет. Глупо звучит, - выдохнул он. – Очень глупо.
-Гротх, спасибо, - Монеро улыбнулась. – Но я не могу. Нет, не потому, что я не хочу бежать. Я сама думала об этом много раз! Я не могу бежать с тобой.
-Но почему, Монеро? Разве я хуже Норгума?
Монеро помотала головой:
-Конечно, нет. Но я чувствую, что, бросив всё и убежав с тобой, я предам память Леосу.
-А разве ты не предаёшь её, живя с его убийцей?
-Гротх! – укоризненно произнесла она.
-Прости. Конечно, ты и сама так считаешь.
Монеро вертела в руках нож, долго глядела на него, а потом заговорила:
-Я сбегу, Гротх, но одна. Мне даже как-то легче стало от этого признания. Раньше не так тяжело было. Уходила и всё. И не думала ни о чём. А теперь… Всё изменилось.
-Только ты нет.
-И я изменилась. Это сложно признать. Но ведь это правда. Эхэна не любит, когда врут себе. И я с ней согласна. Надо бежать. Без разницы куда, без разницы, что там меня ждёт. Просто бежать от этих людей. Я больше не могу здесь быть.
-Знаешь, я тоже решил, что убегу рано или поздно.
Монеро оторвала взгляд от вращающееся в её руках ножа и вопросительно посмотрела на Гротха.
-Нет, не из-за тебя. Просто уйду.
-Тебе ещё рано. Когда тебе будет так же плохо, как мне, тогда ты сможешь уйти, но сейчас тебе рано. Не ври себе, Гротх, - она улыбнулась. – И не оставляй Йова одного. Он может не справиться.
Гротх усмехнулся.
-Значит, все мы убежим когда-нибудь, - заключил он. – Знать бы, когда да при каких обстоятельствах.
-Тем, кто обрёл своё место, намного легче. Они не ведут ежедневные бои сами с собой, не мучают себя мыслями и не вспоминают с ужасом и восхищением прошлого, тоскуя по нему. Они берегут то, что имеют. Посмотри на Акбу. Это ведь не просто женщина. Это женщина в самом обширном понимании. Ей нельзя не восхищаться. Или мы. Жалкие, вечно мучащиеся люди. Почему наши души не могут успокоиться?
-Из-за прошлого, верно. Мы повидали немало дурного.
-Может быть, - пожала она плечами. – Может быть…
Они помолчали немного. Монеро вдруг виновато посмотрела на Гротха, и юноше показалось, что она готова что-то сказать, что-то важное и тайное.
-Гротх! – тихо прошептала она. – Норгум…
Гротх насторожился. И это в свою очередь насторожило Монеро. Он вдруг выдохнула и улыбнулась, мотнула головой и произнесла:
-Ничего. Забудь. Просто рада тебя видеть.
В тот день Гротх, хотя ему и не удалось уговорить Монеро на совместный побег или на убийство своего мужа, чувствовал себя хорошо, даже счастливо. Он уже не был таким хмурым, как в последние дни, улыбался и вдоволь ел. Йов не узнавал его. Юноша подумал, что Гротх, может быть, забыл Монеро и влюбился в кого-то, возможно, Эхэну. Но к Эхэне он оставался всё так же холоден.
Иногда, когда Йов начинал говорить о ней, Гротх невольно ловил себя на мысли, что было бы лучше, если бы он не был так добр по отношению к ней. Тогда бы он ей не нравился, и ему было бы легче. Да, он чувствовал себя виноватым за то, что не может ответить Эхэне тем же. Не сказать, что это действительно его сильно тревожило и мучило по ночам – у него было, чем мучиться и без того – но вина всё-таки иглой засела в сердце. Он надеялся, что рано или поздно время сможет её достать, и Эхэна поймёт, что ждать его и надеяться на что-то большее бесполезно.
Эхэна была красивая, умная и очень скромная девушка, но даже она, со своим покладистым характером, который ей привило время, не привлекала Гротха. Он знал её несчастное прошлое, знал, сколько близких ей пришлось потерять и что пережить, но кроме сожаления, именно сожаления, а не сочувствия, это ничего в нём не вызывало.
Иногда он думал: не пожалей он её в тот вечер допроса, всё могло бы обернуться иначе, легче, проще. Но разум его всё-таки протестовал этой мысли и уверял: его отношение к ней послужило тому, что к ней стали относиться как к человеку, за её жизнь боролись, ей предоставили право быть воином, дали дом. И теперь она живёт на равных со всеми основаниях. Да, Эхэна считала его освободителем, как её освободители были воины Аату, пришедшие в Кла;вен на разведку. Но если воины заключили её под стражу, то Гротх смог её оттуда достать.
Юноша верил: случится то, отчего они уже никогда не смогут относиться друг к другу как прежде. Возможно, это будет его побег. В таком случае, он распрощается со всем Аату и Эхэной, в частности, и уже никогда её не увидит. Может, она будет горевать или рвать на себе волосы от ярости, но зато сам Гротх будет ощущать себя свободным и независимым. Он чувствовал себя словно хозяином какого-то дикого животного, волка, например, маленького волчонка, который остался без семьи, которого он спас от холодов и голода и который ему теперь вовек благодарен. Но волчонок оправился, окреп, и теперь наступила пора отпустить его на волю, в мир диких. Гротх не держал – не уходил сам волк. И на это никак нельзя было повлиять.
Монеро, вернувшаяся домой после их разговора, чувствовала невероятную лёгкость и уверенность в себе. Высказав, пусть не всё, но то многое, над чем она задумывалась каждый день, она словно вылила из чаши скисшее молоко, которое давно в ней было. И хотя её чувства к Норгуму так и остались для неё не разрешёнными, её это пугало уже не так сильно.
Её уверенность появилась оттого, что и Гротх предложил ей бежать. Она долго думала над тем, как избавиться от всего того, что происходит в её жизни, и даже, как Гротх, думала заколоть ночью ножом Норгума или саму себя. Но она не могла убить его, не потому что боялась самого убийства, а потому что считала, что Норгум не был этого достоин. Странная мысль эта въелась в её сознание и не отпускала: Норгум должен иметь что-то, что позволило бы смерти встретиться с ним. Он мог погибнуть на поле боя, от болезни или утонить в Гриде, но, если у него не будет того, за что он будет молить духов оставить ему жизнь, он умрёт напрасно. Монеро хотела, чтобы он познал, что такое потеря. Норгум отобрал у неё любовь. Так пусть же смерть отберёт у него что-то настолько же важное.
Убить себя Монеро попросту боялась. Наносить раны ножом было проще, хотя она и перестала это делать. Теперь сам процесс причинения боли приносил вред её сознанию. Она и так была истерзана временем и событиями, и ей совсем не хотелось больше терзать себя физической болью. Монеро так долго боролась с несправедливым миром за право справедливо существовать в нём, что сейчас было бы глупо самостоятельно отобрать у себя жизнь, пусть несчастливую, пусть тяжёлую, но всё-таки жизнь. Вера в то, что после смерти она попадёт в долину душ людей, куда всегда уносит бескрайнее море, была не так сильна, как желание вновь обрести свободу и стать счастливой. И в Монеро мало-помалу просыпалось чувство борьбы за себя, которое было задавлено обстоятельствами, ещё начиная с убийства Дингора.
Когда Гротх вернулся в клан, он узнал, что Эстеф отдал приказ обследовать границы, как это они уже делали вместе с Йовом и Эхэной. На этот раз им не выпало идти в разведку, чему все трое были очень рады. Гротх решил поговорить с Йовом о Монеро, о том, что видел её, о том, что она сказала. В частности, о побеге. Гротх помнил, что по прибытии сюда, Йов сам говорил об этом. Возможно, он захочет уйти вместе с ним. Или с Монеро. Да, и такая мысль пришла в голову Гротха. Она не совсем его радовала, ведь он отдал бы столь дорогое место своему напарнику, но в то же время юноша понимал: лучше её уж будет защищать тот, в ком можно быть уверенным, чем она будет бродить по лесу одна. Конечно, он сомневался, что Монеро согласится бежать и с Йовом. Но Гротх даже подумывал уговорить её. Он знал, что свою кандидатуру предлагать глупо, а вот Йов на первых порах мог бы очень её выручить. Если же она откажется, то он бежит с ним сам. Такой план составил в своей голове Гротх.
К его удивлению, дома Йова не оказалось, и ему пришлось искать его по всему клану. Йов был у Акбы вместе с Эхэной. Они помогали женщине в готовке, о чём-то разговаривали и смеялись. Теперь было сложно представить, что Йов пытался когда-то убить Эхэну.
-Йов, нужно поговорить, - без всяких прелюдий, заявившись на порог, сказал Гротх.
-Я занят, - оторвавшись от овощей, ответил ему юноша.
-Это касается Монеро.
Йов встал.
-Что с ней? – тут же спросила Акба.
-Всё в порядке, не беспокойтесь.
-Ты видел её? – не унималась женщина, волнуясь за девушку, которая не разговаривала с ней.
-Нет, - соврал Гротх. – Чисто мои предположения.
-Что же ты надумал?
-Акба! Я понимаю, что ты чувствуешь, но зачем я буду тебе говорить то, в чём не уверен?
-А Йову, значит, скажешь?
-Йов просто поможет разобраться. Вот и всё.
Йов отложил нож, и они вышли. Спустившись вниз, они остановились.
-Так ты её всё-таки видел? – спросил Йов.
-Да.
-Как она?
-Лучше.
-Лучше? Что это значит?
-Не знаю. Я не уверен… - замялся Гротх. – Слушай, она хочет бежать. И я хочу бежать.
-Прекрасно! Бегите вместе. Я никому не скажу.
-Не перебивай, Йов! Послушай меня. Она не хочет бежать со мной. Я предлагал.
-Почему? Это ведь неразумно, а Монеро разумная… да ведь?
-Да, она в своём уме! Если ты об этом. Тут дело не в разуме, Йов, а в чувствах. Её любовь к Леосу всё ещё живёт в ней, и она боится, что таким образом предаст его.
-Почему у женщин всегда так сложно? – вздохнул юноша. Гротх усмехнулся:
-Я тоже бегу. Не знаю, когда, не спрашивай. Может, не в этом году, а может завтра. По крайней мере, я дождусь, пока сбежит Монеро. Мне это важно, понимаешь?
Йов кивнул.
-Ты со мной? – спросил Гротх.
-В смысле?
-Ты хочешь бежать?
Йов обернулся назад на кухню Акбы.
-Гротх, послушай… - замялся он.
-Нет? – удивился юноша. – Почему?
-Мне здесь хорошо. Не знаю, я пока не вижу в этом необходимости.
-Дух лесной, Йов! Ну, как ты мог?
-Что я такого сказал?
-Я хотел, чтобы ты бежал с Монеро, - Гротх сделал упор на «ты».
-Я? Почему я?
-Она тебе больше доверяет. Ты её не любишь, она не любит тебя. У вас прекрасные отношения для побега!
Йов рассмеялся, но под суровым взглядом Гротха сумел подавить свой смех:
-Она-то об этом знает?
-Нет пока. Но если согласится, ты поможешь мне? Пойми: это ради меня. Знаю, Йов, ты и ради меня не готов-то. Но пожалуйста. В крайнем случае, просто пару месяцев побудь с ней. Чтоб её легче было в начале. Начало же оно всегда самое тяжелое. Понимаешь? Йов! А потом можешь вернуться. Ну, или, если она и на этот раз будет против, просто поможешь ей сбежать вместе со мной? Я не выдам тебя, если тебя это беспокоит.
-Нет, - перебил его Йов. – Это меня уже давно не беспокоит. Я подумаю, Гротх. Я не готов так сразу дать тебе ответ. Но, если нужна будет помощь в организации, то тут я точно с вами.
-Спасибо! – и Гротх крепко обнял Йова.
Впервые за всю историю их знакомства она обнялись. Не в драке, а по-дружески. И теперь они оба знали, что они не просто приятели или сожители. Они друзья. Два врага из Маунга стали друзьями в Аату. Жизнь поменяла обоих и объединила их судьбы. Конечно, Йова немного это шокировало, так как он совсем того не ожидал. Но он принял этот жест благодарности, понимая, что они не могут всю жизнь оставаться просто беженцами из одного клана.
Йов вернулся, и Акба тут же набросилась на него с расспросами:
-Что он сказал?
-Ерунда, - отмахнулся юноша, взяв нож. – Надумал себе кучу всего! Ничего полезного.
Он принялся чистить морковь, как вдруг на кухню влетел Гротх, словно пробежал от одного конца Аату до другого:
-Йов! К Эстефу! Срочно!
Йов даже подскочил:
-В чём дело?
-Не знаю. Годо сказал. Там какие-то неприятности.
Эхэна поднялась. Заметив это, Гротх помотал головой:
-Тебя не звали.
-Но в чём дело? – спросила девушка, а Акба стала дёргать её за рукав, чтобы ты села.
-Не знаю. Правда не знаю… Миток взволнован!
Бросив нож прямо на пол, Йов бросился к дому Эстефа, в котором уже было несколько воинов, среди них – Норгум. Он стоял с каменно-бледным лицом, сложив руки на груди и глядя в стену.
-Проходите, проходите, - говорил Эстеф новоприбывшим воинам. – Так сюда. Тесновато, знаю. Вот здесь есть место. Не толпитесь у окна. Встаньте же у печки наконец!
Когда в дом кое-как вместилось человек пятьдесят, каждый из которых чуть ли не наступал на ноги соседу слева и соседу справа, касался носом головы впереди стоящего и ощущал дыхание человека за ним, Эстеф тяжело выдохнул и сказал:
-Как вы знаете, сегодня был обход границ, который выявил на территории, примыкающей к нашей, противника.
Это вызвало робкий шёпот и удивление на всех лицах. Главнокомандующий продолжал:
-Отряд небольшой. Примерно семьдесят человек. Это в худшем случае. Мы думаем, что их раза в два меньше. Я собрал вас здесь неслучайно: все вы отправитесь в бой этой ночью и разобьёте вражеские силы. Я буду с вами, - добавил он, чтобы приободрить воинов.
-А что делать мне? – послышался голос в углу. Это говорил Норгум, лицо которого по-прежнему было каким-то серьёзным и непроницаемым.
-Идти с нами. Я же сказал, что все, кто здесь…
-Но ведь нельзя двум командующим, - перебил его помощник командира, - находиться на одном поле боя.
Некоторые из воинов поддержали это высказывание перешёптыванием и кивками.
-Верно, - согласился Эстеф. – Двум командующим нельзя. Поэтому ты, Норгум, отстраняешься от должности до выяснения обстоятельств.
В комнате поднялся не одобряющий гул. Йов и Гротх непонимающе переглянулись.
-Что? – переспросил Норгум. – Ты меня отстраняешь?
-Ты всё прекрасно слышал, - спокойно ответил Эстеф. – Это не моё решение.
-Миток, - понял помощник командира. – И на каких же основаниях? Что я сделал не так? – его лицо начало багроветь, а сам он – наполняться яростью.
-Норгум, ты сегодня какой-то невнимательный. Я же сказал: до выяснения обстоятельств. Как только всё разрешится, ты вернёшься к своей должности.
-И как скоро это разрешится?
-Не знаю, - Эстеф опустил глаза и скривил рот. Он посмотрел в угол своей комнаты, пытаясь за воинами разглядеть своего помощника, чувствуя вину за то, что сейчас происходит, но никак не мог разглядеть в толпе его глаз. – Всё очень плохо.
Сердце Йова вдруг заколотилось быстрее, словно пред ним появилась опасность. Та защита, которую он получал от клана, разрушилась за какие-то минуты, и он чувствовал себя маленьким ребёнком в бескрайнем море. Гротх же выглядел спокойным и слушал внимательно каждое произнесённое слово.
-Выступаем сегодня на закате, - произнёс Эстеф. – Идите готовьтесь! При себе иметь меч, кинжал, лук, стрелы… Наденьте доспехи из оружейки. Встречаемся у выхода. И да спасут нас духи!
Все медленно, толкаясь и переговариваясь, стали покидать дом своего командира.
-Эстеф, нам нужно поговорить! – заявил Норгум.
-Не сейчас. Потом. Иди готовься. Готовься, - он отошёл в сторону и отвернулся к стене. – Йов, Гротх! Останьтесь, пожалуйста.
Услышав свои имена, они замерли на месте и образовали пробку. Недовольная толпа стала обходить их с двух сторон. Йов и Гротх приблизились к Эстефу. Тот дождался, пока все покинут его дом, и развернулся к ним. Он посмотрел на обоих юношей, но ничего не смог сказать. Его руки были заложены за спину, но эта поза совсем не придавала ему уверенности.
-Что случилось? – обеспокоенно спросил Йов.
-Сейчас не об этом, - он положил свою массивную руку ему на плечо, и они втроём прошлись вперёд. – Я знаю, что вы оба ещё никогда не бывали в бою. Но я выбрал вас и неслучайно. Вы прекрасные воины, я уверен, в теории. Что покажет практика, мы увидим этой ночью. Я знаю, что такое страх перед боем и в течение его. И я знаю, что этот страх никак нельзя побороть, ведь мы говорим о смерти, - он посмотрел на Гротха как на наиболее понимающего человека. – Миток не против вашего участия в этом бою, так что мне даже не пришлось его уговаривать.
-Мы сделаем всё возможное, - пообещал Йов.
-Надеюсь. Очень хочется верить, что вы не струсите и не сбежите в лес, что вы не бросите оружие посреди битвы или, чего хуже, встанете на сторону противника, если поймёте, что мы проигрываем. Требовать от вас чего-то сейчас невозможно. Однако я надеюсь, что вы оба понимаете, что ваш меч, ваш ум, ваша сноровка и хитрость увеличат возможность победы и, возможно, спасут чью-нибудь жизнь. Будьте воинами!
Он посмотрел на Гротха и Йова, которые теперь стояли перед ним. Странное, страшное чувство скорой гибели подкралось к горлу младшего из них, и он не мог выдавить из себя больше ни слова. Он лишь глядел в глаза своему командиру, который верил в них, который им доверял, и хотел заявить, что не подведёт ни его, ни Аату. Но слова в голове путались, рот был сомкнут, а сердце колотилось с удвоенной силой.
-Отныне мы воины Аату и принадлежим вам, - спокойно и гордо сказал Гротх, словно давно готовил эту речь. – Наша честь, наша отвага, наше мастерство – теперь всё это принадлежит Аату. Враг будет повержен.
Эстеф закрыл глаза и кивнул. Они простояли в тишине несколько секунд, после чего командир произнёс:
-Ступайте. Готовьтесь. И не забудьте надеть доспехи.
И Йов с Гротхом покинули его дом. До оружейной они шли молча, словно им там при входе отрубят головы. Им спокойно выдали лук и стрелы, дали доспехи. И со всем этим они отправились к себе домой. Также молча. Бросив полученное на кровать, Йов долго смотрел на это, не зная, что делать. Гротх уселся на кровать и опустил голову.
-Странно, - тихо и медленно произнёс Йов, - когда Норгум назвал моё имя, чтобы отправиться в А;сэн, я был счастлив.
Гротх посмотрел на него:
-Я не за это переживаю.
-Ты не боишься смерти?
-Все мы её боимся. Но сейчас главное не это.
-А что тогда?
Гротх прошёлся по комнате, достал свой меч и вынул из ножен. Он заблестел в лучах солнца.
-Что это за противник, который подобрался к нашим краям?
-Скорее всего, из Асэна, - пожал плечами Йов, не понимая, причём тут это.
-Вот именно, - согласился Гротх. – Откуда они знают о нас?
-Наткнулись случайно?
-Случайно остановились рядом и не двинулись дальше? Это слишком смешно, Йов! Подумай головой. Кто-то сказал им.
-Ты знаешь кто? – шёпотом спросил Йов.
Гротх засунул меч обратно в ножны.
-Нет, этого я знать не могу. У меня есть лишь предположение… Эхэна.
-Ты серьёзно?
-Я не утверждаю, лишь подозреваю.
-Но ведь… Хотя… - Йов задумался. Это вполне могло оказаться правдой. Кому ещё это могло быть нужно? Все остальные - свои, выращены под присмотром Эстефа, знают, что такое честь воина и преданность. Разве можно предать свой клан? Конечно, это была Эхэна! Она всё это время врала. А может, и не врала, просто, чтобы сохранить себе жизнь, ей пришлось поступить так. Но ведь это её совсем не оправдывает.
-Думаешь, поэтому Эстеф отстранил Норгума? За то, что он привёз её к нам?
-Наверное. Хотя это ведь ты сохранил её жизнь. Мог бы тебя и не брать. Наверное, кстати, поэтому он и не берёт Эхэну в бой.
-Я думал, что он не взял её, потому что она женщина.
-Ладно, - вдруг оборвал разговор Гротх. – Надо готовиться. Ты знаешь, как это одевать? – и он указал на доспехи.

***

Как и было сказано, все пятьдесят воинов собрались у главного входа на закате. Эстеф пришёл последним. Он пересчитал всех, назвал поимённо, чтобы не пошёл кто-то лишний, затем попросил открыть ворота, и они строем отправились вперёд.
С уходом солнца становилось холоднее. Морозный ветер дул в лицо и поднимал снег с земли. Пробираться сквозь чащу леса было тяжело и неприятно. Снег забивался в сапоги и таял там. Ноги быстро намокали. Приходилось вжимать шею и укутываться сильнее.
Ночь была светлая. Полная луна глядела на земные дела спокойно и величаво, как ей то было свойственно с незапамятных времён. Она освещала путь воинам и спокойно ждала исхода предстоящей битвы.
Отряд остановился неподалёку от врага. В темноте ночи их едва было видно. Костров снаружи они не разжигали, только у шатров в землю были воткнуты факела. Йов глядел, как люди спокойно ходили и общались, как смеялись и как начищали оружие. Ему вдруг стало страшно, что это те же самые люди, которые разгромили его клан. Но в тоже время, он осознал, что это просто люди, которые живут и которых сегодня предстоит убить… своей рукой. Он со страхом вспомнил мужчину в Маунге которого пришлось убить. Именно пришлось. А здесь нет таких острых обстоятельств. Если бы этот отряд врагов напал на них, тогда, возможно, Йов без промедления бросился защищать свою жизнь. Но, глядя на них, убивать совсем не хотелось. И это рождало трусость. Обыкновенную мальчишескую трусость.
Йов оглянулся назад и увидел Гротха. Его спокойное до этого лицо вдруг побледнело. Он хотел было подойти к нему, но Эстеф сказал:
-Вперёд!
Что было дальше, Йов воспринимал с трудом. Он едва помнил, как все двинулись вперёд, как он, повинуясь стадному чувству пошёл следом. Он едва слышал хрустящий снег под ногами и вой ветра. Он как в тумане видел врага, который, заметив противника, стал бегать и что-то кричать друг другу. Йов не разбирал слов: они казались ему незнакомыми, далёкими, словно эхо за горами, и глухими. Он не обратил внимание, как стрела пролетела у его левого уха и вонзилась в ногу Гротха. Он не видел, как тот упал и резко выдернул стрелу. Он не знал, что Гротх сорвал с себя рукав и обмотал им ногу. Зато Йов обратил внимание, как Норгум отважно с криком бросился вперёд, подняв свой меч. Луки противника были направлены в его сторону, но никто из них так и не выстрелил. Шквал стрел посыпался из отряда Аату, повалив несколько стрелков.
Йов едва ли запомнил, как оказался среди шатров, как меч потерял свой вес и стал лёгким, словно прутик. Его мозг учащённо работал, сердце колотилось, но он не помнил ничего. Он только каким-то образом, непонятным даже ему самому, угадывал, с какой стороны противник в каком положении пытается на него напасть. Он убивал, вонзая меч в живот или ударяя им по шее. Это делалось инстинктивно, и в те моменты совсем не было страшно оттого, что он убивал. Страшно было только за себя. Ему казалось, что нападение длится вечно. Он устал, взмок, его рука отяжелела.
Оставшись один посреди нескольких шатров и переводя дыхание, он обернулся. Какой-то мужчина повалил Гротха на землю и пытался его придушить. Мечей у обоих не было, а кинжалом почему-то Гротх не подумал воспользоваться. Йов стоял далеко. Он вынул свой кинжал и бросил его. Кинжал угодил прямо в голову мужчины. Тот расслабил руки и упал. Йов подбежал к Гротху, который лежал на земле, откашливаясь и глотая ртом воздух. Теперь было ясно, почему он не воспользовался кинжалом. Он был воткнут в его грудь.
-Ты ранен! – испугался Йов.
Гротх жестом пытался показать, что всё в порядке, но Йов не обращал на это никакого внимания:
-Ты ранен!
Он обернулся, чтобы позвать на помощь. Один из противников направил на него лук и выстрелил. Йов моментально отреагировал и махнул мечом, перерубив стрелу. Это получилось случайно. Он мог прогадать, и стрела бы тогда вонзилась ему в шею, что сулило бы летальный исход. Но Йову повезло. Лучник направил на него ещё одну стрелу, но вдруг изогнулся, а потом неестественно повернул голову и упал, как мешок с барахлом на холодную землю. За ним стоял огромный Эстеф, достававший свой меч из трупа. Это он свернул ему шею своими ручищами. Йов молча кивнул в знак благодарности, хотя и не был уверен, что командир заметил этот жест.
Юноша развернулся к своему другу и помог встать. Стало как-то тихо. Йов обернулся вокруг и увидел только воинов Аату. Затем он развернулся к Гротху и коснулся торчащего из него кинжала.
-Не надо, - возразил Гротх.
-Это убьёт тебя.
Гротх осторожно вынул окровавленный кинжал и скинул с себя доспехи. Его рубашка и жилет окрасились в красный цвет.
-Сейчас! – заторопился Йов. Он не знал, чем можно было остановить кровотечение и беспомощно оглядывался по сторонам. Затем кинулся к шатру, оторвал длинную полоску ткани и, усадив Гротха, который быстро снял с себя одежду, стал его обматывать.
-Так оба живы? – вдруг откуда-то вырос Норгум. – Отлично. Ночуем здесь. Кто-то мог бежать, будем ждать возращения. Ранен? – он нагнулся к Гротху. – Нехило. Ладно, выздоравливай, приятель! – и он похлопал его по плечу.
Гротх упал спиной на холодный снег. Это было неприятно, но сил подняться у него уже не было. Он тяжело дышал, пытаясь прийти в норму, и держал руку на перевязанном месте. Он глядел на небо, на звёзды. И ему даже казалось, что он умер. Мимо ходили люди, но никто к нему не подходил. Гротх не знал, как долго он так пролежал. Но его кто-то потянул за руку. Он было подумал, что это Йов, но рука была сильнее и мощнее. Испугавшись, что это враг, Гротх закинул руку для удара кинжалом, который всё это время держал при себе. Но это был Эстеф.
-Норгум сказал, ты ранен. Не лежи на снегу с голым торсом. Заболеешь и умрёшь. На, накинь! – он дал ему какую-то овечью накидку, которая, скорее всего, принадлежала одному из убитых ими врагов. – Будешь? – он протянул небольшую флягу.
-Настойка? – спросил Гротх. Эстеф кивнул. – Их? – Эстеф снова кивнул и сам сделал глоток. – Буду.
Гротх сделал пару глотков, и его глотку охватил пожар. Он весь сморщился и скукожился.
-Где твой приятель – Йов?  - спросил Эстеф.
Гротх только сейчас заметил, что его рядом не было.
-Только что тут был. Не знаю, куда это он делся, - он посмотрел по сторонам. – Все живы?
-Да, - улыбнулся Эстеф. – Пара серьёзных ранений, остальные более-менее. Не знаешь, Йов был ранен?
-Вроде бы нет. Я не видел.
-Ладно, - Эстеф поднялся с колен. – Лучше зайди в какой-нибудь шатёр. Не нужно, чтобы тебя видели асэнцы.
-А что с телами?
-Ребята их перетаскивают в шатры.
-Это не вызовет подозрений?
-Может быть, - командир пожал плечами. – Ну, шуруй! – он поднялся и ушёл к остальным раненым.
Гротх потёр глаза.
-Йов! – тихо позвал он. – Йов!
Но юноша не откликался. Тогда Гротх попытался встать и только сейчас почувствовал боль в ноге и в груди. Это повалило его на землю. Спустя пару неудачных попыток, ему удалось подняться. Он вытер кинжал о штанину и положил его в ножны. Затем надел на себя рубаху и вражеский тулуп. Походив по пустым шатрам, он понял, что Йова среди них нет. Это вызвало в нём чувство тревоги. Куда он мог деться? Обернувшись в сторону леса, Гротх неожиданно вспомнил, как полтора года назад Йов сбежал от него, бросив его одного в лесу. И ему вдруг подумалось, что сейчас он мог быть где-то там. Подумав, какой же он всё-таки ребёнок, Гротх в сердцах произнёс «болван» и ушёл на его поиски. Вряд ли Йов в те минуты думал, что по лесу мог бродить враг.
Гротх понимал, что, к сожалению, звать его сейчас ему не может. Поэтому пришлось бродить по холодному густому лесу при свете луны с двумя ранениями. Силы его покидали быстро. Иногда на пару секунд его голова кружилась, и Гротх терял ориентацию в пространстве. Он облокачивался о дерево и неподвижно стоял, переводя дух. Но к его счастью, он вскоре заметил Йова.
Юноша сидел на корточках, облокотившись о ствол дерева и опустив голову. Гротх осторожно подошёл к нему. Йов медленно поднял голову, и Гротх увидел его серьёзное и тем пугающее лицо.
-Что с тобой? – Гротх опустил свою руку ему на плечо и присел рядом.
Йов молча помотал головой:
-Мне страшно, - выдавил он из себя.
-Страшно? Почему?
-Не знаю. Просто страшно. Разве тебя не трясёт?
-Нет. Это потому что первый бой, да?
-Да, - вяло ответил Йов. Ему хотелось и не хотелось говорить. – Мы ведь могли погибнуть.
Гротх улыбнулся. Он сам не понял, зачем он это сделал, но он улыбнулся. Вдруг перед ним всё поплыло и почернело. Он упал.
-Гротх! – вскрикнул Йов.
Холодный снег моментально вернул юношу в сознание. Он поднялся и остался сидеть.
-Ты умираешь, - запаниковал Йов. – Ты умираешь!
-Йов, прекрати! – успокоил Гротх. – Это нормально.
-Ничего это не нормально! – кричал Йов. – Сейчас ты умрёшь… Гротх! Гротх! Ты не можешь умереть. Нет, только не ты… Ты же Гротх. Понимаешь?
-Что ты несёшь? – пытался сосредоточиться юноша, но Йов его не слушал:
-Ты… Ты... Духи! Ты же умнее меня, смелее… Все тебя всегда любят. Ты не имеешь права умирать!
Гротх резко поднялся и влепил Йову пощёчину. Затем облокотился о дерево, боясь, что сейчас потеряет сознание и упадёт, и посмотрел на юношу.
-Я не умираю, Йов, - по слогам произнёс Гротх. – Просто потерял сколько-то крови. Мы вернёмся. И всё будет прекрасно. Я живой. И ты живой. Мы все живые! Радуйся, что тебя вообще не задело.
Йов смотрел на него и почувствовал стыд. Ему вдруг стало не по себе, что Гротх увидел его в таком жалком состоянии, в панике. Он медленно опустился на землю.
-Я идиот, - промямлил он. Гротх спокойно улыбнулся:
-Это я тебе твердил сотню раз!
Йов усмехнулся и посмотрел на Гротха:
-Правда все живы?
-Эстеф так сказал. Так-то нам лучше свалить из этого места, тут может прятаться враг. Например, вот на этом самом дереве, - Гротх указал рукой вверх.
-Гротх, - вдруг произнёс Йов. – Нам же нужно обрезать волосы.
-Волосы? – не сразу понял юноша. – Ах, волосы! Первый бой.
После первого боя каждый воин Маунга обрезал себе волосы, указывая тем самым, что он стал настоящим воином. Ни Гротх, ни Йов не сделали этого, когда покинули Маунг, потому что просто бросили его, несмотря даже на то, что им пришлось убивать. Это не был их бой.
-Давай, ты первый, - сказал Йов.
Гротх протянул ему свой кинжал и сел напротив него спиной. Йов аккуратно взял оружие в руки. Он собрал светлые волосы в хвост, вздохнул и резко отрезал их, продолжая держать обрубленный конец в руках.
-Теперь моя очередь, - произнёс он и, отдав кинжал, повернулся к Гротху спиной. Йов распустил пучок, который всегда носил, и Гротх таким же способом обрезал ему волосы. Он раскрыл руку, и они упали на снег. Йов осторожно положил волосы Гротха к своим, и они оба ещё очень долго глядели на них, как на прошлое, которое уже никогда не вернуть. Они вспомнили всё: Маунг, Каугра, Серта, Йоригу. В их памяти с отрезанными волосами вдруг стали возрождаться образы родных и когда-то близких людей. Старые воспоминания, казавшиеся забытыми и давно ушедшими, вдруг резко проявили себя.
Юноши сидели на коленях и смотрели на свои волосы. Йов первым поднял голову и посмотрел на Гротха:
-Теперь у нас совсем другая жизнь, - печально произнёс он.
Гротх встал:
-Помоги мне вернуться в отряд. Мне хуже.
Йов быстро поднялся, и они медленно вернулись к Эстефу. В отряде было темно и пустынно. Луна освещала шатры тусклым светом. Почти наугад Йов, поддерживая Гротха, дошёл до первого попавшегося шатра, открыл его и вошёл внутрь. В нём кто-то спал, мирно похрапывая, но Йов и Гротх не стали его будить и как можно тише разместились в конце шатра. На ощупь Йов отыскал пару овечьих шкур, расстелил их и уложил Гротха. Сам он лёг ближе к стене.
Битва, которая только что произошла, не давала спокойно заснуть. Йов медленно впадал в сон, а потом резко просыпался, словно кто-то выдёргивал его. Так продолжалось несколько раз, пока уставший разум не позволил себе расслабиться и Йов не уснул глубоким сном.
Ему снился бой, как на него нападают волки и люди, он слышал вдали чей-то голос и пытался пробраться к нему сквозь врага. С большим усилием преодолевая препятствие, он добежал до глубокой кем-то вырытой ямы и остановился у её подножия. В ней стоял Серт и протягивал к нему руки:
-Йов! Йов! – услышал он знакомый голос. – Иди ко мне. Мне холодно! Йов!
Что-то острое вонзилось в спину юноши, он вскрикнул и кубарем покатился к брату. Йов резко проснулся. С ошарашенными глазами, тяжело дыша, он глядел в потолок, успокаивая себя мыслью, что это всё сон. Чтобы удостовериться в этом окончательно, он повернул голову влево, но Гротха рядом с собой не увидел. Испугавшись за него, он привстал на локте.
Гротх был в шатре. Он стоял над спящим человеком и долго смотрел, как его живот то опускается, то поднимается от вдыхаемого и выдыхаемого воздуха. Он стоял спиной к Йову, но что-то напрягло юношу в его таком пустом стоянии. Гротх опустился на одно колено, и Йов увидел, что с ними в шатре всё это время спал Норгум. Более того, он заметил, что Гротх держит в руках кинжал и готовится воткнуть его в сердце помощника главнокомандующего.
Подорвавшись, Йов одним прыжком подскочил к юноше и вывернул ему руку. Гротх бросил кинжал на землю и уткнулся лбом в грудь Йова.
-Мне нужно это сделать, - проговорил он.
Йов опустил его руку и подобрал кинжал на всякий случай.
-Нельзя. Пойми, что сейчас нельзя.
-Никогда нельзя, но это необходимо! Он испортил ей жизнь. Я должен! – Гротх потянулся к кинжалу, но Йов отстранился назад.
-Это помощник главнокомандующего…
-Его отстранили.
-Обещали вернуть. В любом случае, убийство своего не вызовет всеобщего одобрения. И все сразу подумают на тебя. Ведь все знают. Тем более, ты его избил, - Йов приводил аргументы в хаотичном порядке по мере их поступления.
-Я всё продумал. Его ранили. Его тяжело ранили… - он сделал упор на «тяжело».
Йов неодобрительно помотал головой:
-Мы не можем. Прости, Гротх, но я не могу тебе этого позволить.
Гротх собрал всю свою волю в кулак, закинул голову назад и резко ударил ей о землю. Йов от неожиданности даже вздрогнул. Гротха трясло. Йов знал, что он не плачет. Но если бы Гротх умел плакать, то слёзы бы лились из его глаз. Йов не знал, как утешить бедного влюблённого, и просто смотрел на его страдания. Через пару минут Гротх вдруг резко замер и медленно поднял голову. Йов боялся увидеть в его глазах безумие, свирепость, неутолимую жажду смерти, но взгляд его оказался потерянным и помутневшим. Гротх несколько секунд всматривался куда-то в даль, словно там что-то было, а потом бесшумно упал на бок.
Норгум открыл глаза и повернул голову влево.
-Что это с ним? – спросил он.
Йов вдруг очнулся, сел на колени и пытался привести Гротха в чувство, но тот никак на него не реагировал. Йов посмотрел на Норгума, словно тот знал, как можно его спасти, но Норгум не выглядел как человек, пытающийся спасти.
-Иди за Эстефом! – рявкнул на Йов.
Норгум сбросил с себя одеяло и выбежал на улицу. Йов аккуратно перетащил Гротха на его место, вышел, взял в руки холодного снега и стал растирать им его лицо. Гротх лежал не шевелясь. В шатёр ворвался Эстеф. Он, ни с кем не переговариваясь, оттолкнул Йова, расстегнул жилет Гротха и примкнул к его груди:
-Сердце бьётся! – оповестил он всех.
-Почему он не встаёт? – обеспокоенно просил Йов.
-Сердце в пятки ушло. Удары слабые. Держи его вот так, - Эстеф приподнял его за ноги, и Йов схватил их. – Сейчас должен прийти в себя.
К побледневшему лицу Гротха медленно стал пробираться румянец. Заметив это, Эстеф обернулся к Норгуму:
-За спиртом! Живо. И ребят попроси, чтобы телегу крайнюю сюда прикатили. Ну!
Норгум скрылся. Как только он вышел, Гротх открыл глаза. Он посмотрел на Эстефа, поглядел на Йова и недоумённо спросил:
-Зачем ты держишь мои ноги? – он лягнулся, но Йов всё равно держал их на весу.
-Так надо, Гротх, - спокойно объяснил Эстеф. – Духи битвы хотят забрать тебя к себе. Не дай им это сделать. Опускай, Йов.
Йов медленно положил ноги. Гротх поспешил было сесть, но Эстеф не дал ему этого сделать:
-Ну-ну-ну-нууу… Полежи пока, полежи. Голова кружится?
-Немного… Это смертельно?
-Будет зависеть от тебя. Слушайся меня и твой час придёт не в этот раз. Я сам нередко бывал в когтях этих духов, но всегда выходил живым. Мне ты можешь доверять.
Гротх выдохнул тёплый пар из ноздрей и закрыл глаза.
-Не закрывай! – попросил его Эстеф. – Если почувствуешь, что тебе станет хуже, обязательно скажи. Не думай, что воин стерпит всё. Воин – это тот же человек, только храбрее. Хорошо? – он разговаривал с ним как с родным сыном, и не поддаться такому мягкому голосу было нельзя. Гротх открыл глаза и кивнул. – Говорить ты можешь. Это даже полезно. Речи отпугивают духов.
Вход в шатёр открылся, и показался Норгум. Он молча всунул в руку Эстефа флягу со спиртом.
-Давайте сюда, - потянулся за ней Гротх. Командир усмехнулся:
-Э, нет. Это для наружного применения.
Он помог Гротху раздеться и растёр ему торс.
-Так, Йов, - обратился он к юноше. – Снимай с себя рубаху.
Йов, не спрашивая, выполнил его приказание. Эстеф протянул её Гротху:
-Надевай!
-Но моя…
-Без рукавов. Надень эту. Со здорового тела.
Гротх кивнул и повиновался. Затем надел на себя тулуп.
-И вот это, - протянул свой жилет ему Йов. – Чтобы теплее, - пояснил он Эстефу.
Гротх натянул и жилет Йова.
-Так, где телега? – спросил командир у Норгума.
-У входа.
-Хорошо. Бери все шкуры и одеяла, что здесь есть, и утрамбуй ими дно. Пусть ребята притащат ещё, только пусть в руках держат.
-Это всё?
-Да.
Норгум собрал все одеяла, кроме того, на котором лежал Гротх, и вышел.
-Так, Йов, - сказал Эстеф, - помоги мне его поднять.
-Я и сам могу!
-Ещё чего.
Эстеф взял на руки Гротха и вышел с ним. Норгум как раз заканчивал приказ. Командир уложил своего воина.
-А теперь прикройте его оставшимися одеялами! – приказал Эстеф. Его приказ был выполнен.
-Так, Йов, Норгум, вставайте на место лошадей.
-Но… - хотел возразить Норгум.
-Тебе же сказали идти! - сквозь зубы процедил Йов, и Норгум медленно поплёлся к началу телеги.
-Может, здесь ещё кто-то плохо себя чувствует? – спросил Эстеф низким и громким голосом. – Нет? Уверены? Мне по дороге трупы не нужны!
Все молчали.
-Отлично. Тогда правая часть остаётся здесь и собирает ценные вещи, погружает в телеги. Шатры убираем и сжигаем. Ясно? Потом идёте следом. Остальные со мной!
Йов и Гротх подняли концы телеги и пошли вперёд. Медленно пробираясь сквозь снега, половина отряда шагала в клан. Гротх оказался единственным, кому было настолько плохо. Все остальные, закалённые в боях, если и были ранены, то несерьёзно. Даже те, у кого были подозрения на тяжёлое состояние, за ночь обрели состояние удовлетворительное.
Когда они вернулись в клан, их снова встречали женщины и Миток. Среди толпы была и Монеро. Заметив Йова, она побежала к нему, но остановилась на полпути, заметив рядом Норгума. Пытаясь отыскать глазами в отряде Гротха, она казалась беспомощной и встревоженной. Она подбежала к Йову, но не осмелилась его обнять в присутствии Норгума. Они остановились, но продолжали держать телегу. Монеро стояла, опустив глаза.
-Здравствуй, - поздоровался с ней Норгум.
-Как ты? Вижу, что живой. Ранен?
-Не надо спрашивать, если тебя это не интересует, Монеро.
Она подняла на него глаза. Он выглядел раздражённым и уставшим.
-Монеро! – прокряхтел Гротх.
Йов и Норгум опустили телегу.
-Гротх! – вскрикнула Монеро. – Духи! Гротх, что они с тобой сделали? – она подбежала к нему и перегнулась через край телеги. Увидев Монеро, Гротх улыбнулся.
-Он будет жить? – обернулась она к Эстефу.
-Не беспокойся. Я сделал всё, как нужно. Отвезите его к лекарям, - обратился он к Норгуму и Йову. И телега двинулась вперёд. Монеро сделала два шага, держась за телегу, а затем остановилась.
-Что с ним? – она подошла к Эстефу.
-Ранение в грудь. Но, видимо, какое-то неудачное.
-Неудачное?
-Для врага неудачное. Для Гротха очень даже удачное. Прости, Монеро, но у меня есть ещё дела.
-Какие ещё дела?
-Всё очень плохо, Монеро. Гротх – это ещё даже не неприятности.
И он подошёл к Митоку.
-Кто это был? – спросил вождь.
-Асэнцы. Очевидно. По шатрам было понятно. Норгум как раз такие описывал.
-Значит, у нас завёлся предатель.
-Кто тогда? – спросил Миток.
-Не знаю. Тот, кто был в первом походе. Особенно под подозрение падает Эхэна.
-Девушка? Да… Йов и Гротх тоже.
-С чего?
-Кто их знает! – пожал плечами вождь. – Так, воины твои вернутся, и отправь всех на допрос. Абсолютно всех. Это долго, знаю, но нам нужно это пресечь. Этот отряд только начало. Эстеф, ты же понимаешь.
-Хорошо, Миток. Только Гротху нужно время, чтобы оправиться.
-Ничего не хочу слышать. Как придёт его очередь, будет на допросе. Сейчас речь идёт о жизни не одного человека, а о жизни целого клана. Так что не смей мне перечить. А пока иди. Тебе нужно отдохнуть. Я гляжу, ты всю ночь не спал.
Эстеф кивнул головой, и они вместе пошли к домам.
По приказу Митока уже вечером первые воины были направлены на допрос. Вопросы, как обычно, задавали вождь и главнокомандующий под строгим присмотром старейшин. Это было очень волнительно для каждого воина, поскольку они все боялись попасть под подозрение, особенно, если ни в чём не были виноваты. И их храбрость, которая плескалась через край на поле битвы, вдруг уменьшалась до размеров песчинки, и её хватало только на то, чтобы честно отвечать на вопросы. Допрос затянулся на долго. Чтобы опросить всех, понадобилось двадцать дней. Тридцать человек ежедневно находили в страхе, что подозрение упадёт именно на них, не догадываясь, что Миток уже подозревал того, кто оказался во всём этом виноват. Но, осознавая, что его выводы могут быть ошибочны, он, как мудрый вождь, решил опросить всех воинов, даже тех, кто не ходил ни в первый, ни во второй поход. На всякий случай.
Йова позвали на допрос на пятый день. Он в это время упражнялся в стрельбе из лука. Оставив колчан и лук остальным тренирующимся, он, на ходу снимая крагу, торопился к уже знакомому шатру правосудия. На этот раз его не привязывали к столбу. Старейшины любезно усадили его на стул и отошли к дальнему концу шатра. Миток и Эстеф сидели прямо перед ним. Сначала они долго всматривались в его лицо. Чтобы не вызвать никаких подозрений, Йов тоже стал глядеть на них, хотя это и выглядело слишком дерзко. Спустя пару минут Миток отклонился назад на табурете и произнёс:
-Йов, конечно же, ты знаешь, зачем ты здесь.
-Да, Миток.
-И ты знаешь, что ты не единственный, кого мы допрашиваем. Тебе известно, почему мы это делаем?
-Потому что рядом с нашими границами был найден отряд противника. Никто не знает о нашем местоположении, и из этого следует, что в Аату завёлся предатель.
-Верно, - поразился Миток.
-Мы не утверждаем, - вступил в разговор Эстеф, - что ты именно тот человек, который выдал нас. Но ведь ты должен прекрасно понимать, почему мы можем подумать на тебя.
-Потому что я не отсюда? – спросил Йов. – Но послушайте: я из Маунга, это павший клан, кому я мог сообщить?
-Всякое могло случиться, - возразил вождь. – Поэтому мы сейчас перейдём непосредственно к допросу, а ты отвечай честно.
-Ладно. – Йову было неприятно, что под подозрение пал именно он. Он не мог понять, как можно было в это поверить и кто предложил эту глупую идею. Но не повиноваться вождю он не мог.
-Итак, Йов, - произнёс Миток. – Попытайся вспомнить свой первый день после падения Маунга. Как ты его провёл?
-В какой-то земляной пещере. Её вырыл дядя Вейкут. Так мне Гротх сказал. Но, по-моему, это правда. Мы там прятались. Я проснулся, вернулся в клан, совершил обряд захоронения, а потом мы снова вернулись в пещеру.
-В начале ты сказал «я», - заметил один из старейшин, - а потом произнёс «мы».
-Да. Вообще-то, мы всё это делали с Гротхом, просто… просто мне было совсем неважно, пойдёт он со мной или нет. Если вас интересует, что было потом, то я плохо помню. Мы бродили по лесам, добывая себе пищу. Потом я решил бросить Гротха и ушёл один. Он звал меня, я слышал это, но не вернулся. Но через какое-то время мы с ним снова столкнулись и решили продолжать путь вместе. По крайней мере, тогда мы уже понимали, что так будет лучше.
-Почему ты его бросил в лесу одного? – спросил Эстеф.
-Не знаю… Ну, вы же помните, с какими отношениями друг к другу мы вошли в этот клан. Раньше я его недолюбливал.
-А теперь?
-Он мой друг.
-Когда ты ушёл от него, знаешь ли ты, что было с ним? – спросил Миток.
-Без каких-либо подробностей. Он сказал, что попал в плен и ему кое-как удалось оттуда сбежать. Кажется, над ним там издевались и даже избивали.
-Ясно, - протянул Миток.
-Погодите! Но ведь не думаете вы, что это Гротх предатель?
-Мы пока ничего не утверждаем, - произнёс старейшина.
-Нет, но вы подумайте. Он попал в плен непонятно к кому. Допустим даже, что ему там сказали отыскать ваш клан, то есть наш уже клан, то есть… вы поняли. А иначе они его убьют. Допустим, Гротх согласился.
-А он мог бы согласиться?
-Я не знаю! Но допустим. Как он мог его отыскать? Это ведь была чистая случайность! Не упади мы в воду, не вытащи нас Монеро, нас бы здесь не было. Мы оказались здесь случайно!
-Йов, успокойся, - произнёс Эстеф. – Мы понимаем, почему ты так переживаешь. Но мы допросим и его. Если никаких подозрений не будет, то всё будет хорошо.
-А если будут?
-Об этом мы ещё не думали, - сказал Миток. – У меня к тебе только последний вопрос.
-Слушаю.
-Ты утверждаешь, что предатель не ты.
-Конечно.
-И не Гротх.
-Разумеется.
-Но ведь есть кто-то, кого ты подозреваешь, ведь так?
Йов посмотрел в глаза серые Митока. И почему-то ему было страшно признаваться, что вождь прав. Конечно, ведь подозрения падали на человека, которому он сохранил жизнь. Йов виновато опустил голову и едва слышно произнёс:
-Эхэна.
-Что? – не расслышали старейшины. – Можно громче.
-Эхэна! – подняв голову, ответил Йов.
-Но ведь ты… - начал было Миток.
-Знаю! – перебил его юноша. – Но сейчас я думаю так. Если это всё, то я тогда пойду, - он встал.
-Йов! – запротестовали старейшины.
-Пусть идёт, - спокойно ответил Миток. И юноша вышел. Он знал, что сейчас видеться с Гротхом нельзя. Конечно, вряд ли за ним будут следить, но действовать так не стоит. Скорее всего, его тоже сейчас отправят на допрос, а если к нему придёт Йов это может вызвать некоторые подозрения.
Юноша оказался прав. Гротха позвали следующим. Ему было гораздо лучше. Он получил уход и заботу со стороны лекарей и шёл на поправку. Его навещал только Йов, хотя они оба думали, что Монеро тоже хотела прийти, но боялась. Не Норгума, а всего клана. Хотя теперь это казалось им непонятным. Раньше в ней они такого не замечали. Но Гротх помнил, как она повела себя, когда его привезли, и ему было очень приятно, и в его сердце зародилась крошечная надежда на ответную любовь пусть уже и замужней женщины.
Гротх сидел в короткой лисьей шубе, надетой на голое тело, которое было перевязано длинными полосками ткани. Он чуть хромал, но это было почти незаметно. Его усадили и, как в случае с Йовом, стали выжидательно всматриваться в него.
-Не могли бы Вы начать скорее? – спросил Гротх. – Я понимаю, ритуал и всё такое. Но мне так-то запрещено покидать больничный шатёр.
-Гротх, - сказал Эстеф. – Ты знаешь, зачем ты здесь?
-Чтобы развеять подозрения насчёт того, что я – предатель.
Миток и Эстеф переглянулись.
-Ты говорил с Йовом? – удивлённо спросил вождь.
-Только с утра, когда он приходил навестить меня.
-Вы ведь теперь друзья?
-Да. Думаю, это называется дружбой. По крайней мере, теперь я знаю, что могу положиться на него.
-Скажи нам, Гротх, - сказал один из старейшин, - как прошёл твой первый день после падения Маунга?
-Мой первый день? – удивился юноша. – Это было так давно. Мы прятались в пещере, которую вырыл Вейкут и которую он мне показал, сказал, что я могу использовать её в случае чего. Потом Йов решил вернуться в клан, хотя я не одобрил эту затею.
-Почему? – спросил Эстеф.
-Потому что они могли быть всё ещё там. Но их там не оказалось. Йов нашёл свою семью, мы её сожгли. А потом вернулись в пещеру, потому что пошёл дождь, а оставаться в клане было всё-таки небезопасно. Ну, а позже мы стали странствовать по лесу.
-Йов сказал, что бросил тебя в лесу. Это так? – спросил один из старейшин.
-Да, это правда. Не знаю, что побудило его к этому. Но я его искал и звал, только он не отзывался. Не знаю, может был уже слишком далеко.
-Что же ты делал без Йова?
-Двигался вперёд. Потом меня поймали, правда.
-Кто это был?
-Не уверен точно. Возможно, те же, кто и разрушил Маунг. Но их было немного. Крошечный отряд. Даже меньше того, что мы недавно разбили. То ли их бросили, то ли они сами являлись предателями. Я не знаю. Но я попал в ловушку.
-Какую ловушку?
-Они, наверное, зверя ловили. Сетку поставили и прикрыли. А я на неё ступил и попал. У меня не было с собой кинжала, а меч выпал. Вот и не смог выбраться. Меня нашли, достали, связали и в отряд к ним привели.
-И что там с тобой делали?
-Да ничего особенного. Пытались выяснить, кто я и откуда.
-И что же ты сказал? – спросил вождь.
-Ничего. Даже имени своего не назвал.
-Почему?
-Я же говорю: они мне напомнили тех, кто напал на нас. Это как-то не вызывало у меня доверия. К тому же, их вопросы сопровождался побоями. Мне разбили губу, а над глазом у меня теперь шрам. Это от них.
-Они не выдвигали тебе никаких условий?
-Разве что убьют меня, если я им про себя не скажу. Один ли я, есть ли кто ещё в лесу и сколько их.
-Но почему ты не признался? – спросил Эстеф. – Они ведь могли тебя убить.
-И убили бы. Я не сомневаюсь. Они не были похожи на тех, кто не выполняет таких обещаний. Просто так бы они стали искать Йова. И пусть я в то время его недолюбливал, но не мог же я его подставить. Всё-таки мы оба воины из Маунга. У меня сохранилась честь и преданность своему клану. И потом. Это было бы как-то не по-людски.
-Но ведь ты мог бы умереть, - настаивал Миток.
-И что с того? Мы все умрём. Воины никогда не знают точно, где это случится. Но я мог бы сохранить таким образом Йову жизнь. Почему бы и нет?
-Что было потом? – спросил Эстеф.
-Я сбежал. Мы шли где-то, и начался жуткий едкий туман. Ничего видно не было. Я и сбежал. В тумане я наткнулся на Йова. Я, правда, сначала хотел его избить, не узнал его. Но потом мы снова объединились, и уже не расставались прямо до Аату.
-Это всё, что с тобой произошло в плену? – спросил старейшина.
-Да. Я понимаю, что сейчас вы вполне обоснованно можете подозревать меня в том, что предатель я. Ведь я был в плену. Обычно оттуда не сбегают. Но я никого не выдавал и ни на что не соглашался. Знаю, это всего лишь слова. Но ведь с тех пор прошло много времени. Больше года! Если бы я хотел вас сдать, я бы давно это сделал. Да и не стал бы присылать такой маленький отряд.
-Ладно, Гротх, спасибо, - произнёс Миток. – Очень хорошо, что ты нам всё это поведал. У меня к тебе только последний вопрос.
-Эхэну, - сразу произнёс Гротх.
-Тебе Йов сказал?
-Нет. Но я ждал этого вопроса с самого начала нашего разговора. Она из Асэна, беженка, владеет мечом. Это странно для женщины. У неё неудачная жизнь, семьи нет. Я подозреваю, что она о чём-то умалчивает.
-О чём, например?
-Возможно, она была использована как любовница. Может, не самого князя, но какого-нибудь значительного лица. Не каждый найдёт в себе силы признаться в этом. Просто ей пообещали освобождение, если она выдаст нас. Это может быть похожим на правду.
-Спасибо, Гротх, - сказал Эстеф. – А теперь ступай. Тебе нужно отдохнуть.
Гротх поклонился и вышел. У шатра его ждал Йов. 
-Что они тебе сказали? – схватив Гротха за локоть и не отпуская, спросил он.
-Ничего особенного. Думаю, тоже самое, что и тебя.
-Они тебе поверили?
-Не знаю. Я говорил только правду. А ты?
-И я. Но они ведь подозревали тебя!
-Знаю. Но это естественно. Хорошо хоть, что тебя не подозревают.
-Да всех они подозревают! – не выдержал Йов.
-Не стоит об этом кричать здесь, - спокойно отреагировал Гротх. - Давай отойдём.
Они отошли в сторону.
-Кого ты им назвал? – спросил Гротх.
-Эхэну. Ты меня убедил, и я…
-Я тоже, - перебил его юноша. – Чувствую себя ужасно.
-Тебе хуже? – испугался Йов.
-Да нет же. Мне не по себе оттого, что я её назвал.
-Ты чего? Ты же сам меня в этом убедил! А теперь отказываешься?
-Я не отказываюсь. Просто это так странно… непривычно. Словно это я её предал, а не она нас.
-Ну… - протянул Йов, - да, может быть… Но кто ещё-то? Виновный должен быть наказан, разве не так? Не думай о ней, как о женщине, которую ты защищал вопреки всем перед кланом, или как о женщине, голодной и тощей, которую в Аату привели. Она виновный, предатель. Думай об этом. Тогда тебе будет проще.
-Наверное, ты прав.
-Гляди-ка! – вдруг сказал Йов. – Это же Норгум.
-Его тоже ведут на допрос?
-Тут уж всех допрашивают. Давай послушаем! – предложил Йов.
-Вообще-то, это как-то неправильно.
-Так ты со мной?
Гротх усмехнулся:
-Идём!
Они подошли к шатру.
-Чшшшш – приложив палец к губам, сказал Йов, невольно вспомнив охоту с Сертом.
-Когда меня вернут в должность? – услышали они голос Норгума.
-До выяснения обстоятельств, - ответил Эстеф.
-Это я уже слышал. Но в чём моя вина?
-В том, что не доглядел.
-Но ведь ты тоже не доглядел!
-Норгум!
-Извини. Просто мне эта ситуация не нравится. Да, я виноват, - признал он.
-Можешь ли ты рассказать подробно о том, что случилось в твой первый поход? – спросил Миток.
-Ну, вы же знаете, что я и ещё несколько ребят попали в плен.
-Ты слышал? – удивился Йов. – Он был в плену!
-Нас хотели отвезти в замок. Но почему-то всё время откладывали. Хотя один раз нас всё-таки отвезли туда.
-Зачем?
-Показать Громуфу.
-Ты видел его?
-Нет. Нам сказали, что он не захотел нас видеть. Нас отправили назад. А там, наверное, хотели казнить. Но отряд под руководством Хенуи решил нас спасти, и мы были освобождены. Поэтому мы так надолго задержались. Полтора года – немалый срок.
-Там он и был убит? – спросил Эстеф.
-Это к делу не относится! – запротестовал кто-то из старейшин.
-Пускай отвечает, - произнёс Миток.
-Да, - ответил Норгум. – Он спасал нас.
-Что ты можешь сказать об Эхэне?
-Ну… Я даже не знаю. Её решил взять с собой не я, а ребята. Может, потому что им женщины не хватало, а может, действительно пожалели. Но она была слишком немощная и беспомощная, чтобы ей как-то пользоваться.
-Он говорит о ней как о предмете! – возмутился Гротх.
-Тише ты! - прошептал ему Йов.
-Смотри-ка! Эхэну ведут.
Йов оглянулся. И правда, двое воинов вели за собой девушку, которая шла не сопротивляясь. Йов и Гротх чуть отошли от шатра, чтобы не вызывать никаких подозрений, и взглядом проводили Эхэну.
-Она выглядит спокойной, - заключил Йов.
-Думаю, это ненадолго. Мне кажется, они быстро её раскусят. Или она сама им во всё признается.
-А что с Норгумом?
-Вернут ему его пресловутую должность, что ещё? Он хорошо показал себя в деле недавно. Так что на него, к моему большому сожалению, можно положиться.
-Не хочешь послушать её допрос?
-Нет.
-И я нет.
-Как думаешь, Норгум может быть предателем? – спросил Гротх.
-Нет, - однозначно ответил Йов.
-А я думаю, что может.
-Почему? – удивился юноша.
-Ведь он тоже был в плену.
-Тебе просто хочется, чтобы он им был. Но рассужай здраво: это он вывел войско, это он взял на себя обязанности помощника командира после смерти брата Эстефа. Это он не дал умереть остальным. Если бы не он, возможно, никто бы не вернулся.
-Не знаю, Йов, наверное, ты прав. Каким бы он ни был человеком, команир есть командир, - вхдохнл юноша, хотя так до конца и не прогнал из своей головы эту прочно засевшую мысль, которая тешила его самолюбие.
-Ладно, давай тогда я провожу тебя до шатра.
И они вместе ушли.
Эхэну, как и всех воинов до этого, посадили на стул. Она сидела с прямой спиной, положив руки на колени, с чуть приподнятым подбородком. Норгум стоял по правое плечо от Эстефа, неизменно сложив руки на груди. Все смотрели на девушку, а Эхэна в свою очередь перебегала взглядом с одного на другого.
-Мы знаем, что ты – предатель, - сказал Миток. – Не надо увёртываться.
-Конечно, я предатель, - спокойно ответила Эхэна. – Я предала Асэн, и теперь это клеймо будет преследовать меня всю жизнь.
-Ты придумала себе хорошую историю, - сказал Норгум. – Но мы больше в неё не верим. Ты предала не Асэн, ты предала Аату.
Эхэна удивлённо посмотрела на него:
-Что?
-Пожалуйста, Эхэна, - произнёс Миток, - не надо больше лгать. Мы знаем правду. Большинство воинов указывает на тебя, а те, кто не указывают, просто не знают, кого назвать. Все подозревают тебя. А все ошибаться не могут!
-Каким образом я предала Аату? – испуганно спросила девушка. – За что? За то, что вы приютили меня, обогрели и даже дали крышу над головой?
-Ты сама всё это выпросила.
-Да! – подтвердил Норгум. – Ты ведь сама напросилась к нам в клан. Могла бы просто бежать и жить в лесу.
-Жить в лесу – верная смерть!
-Неправда, - возразил Эстеф. – Монеро, Йов и Гротх прожили в лесах некоторое время и остались живы. Так что твоё заявление нас не убедило.
Лицо Эхэны побагровело, на глазах появились слёзы:
-Почему я? – спросила она. – Потому что я сражалась за вас? Потому что я отыскала Леоса? Потому что я воин, в конце концов? Почему я? Почему все думают, что это я?
-Потому что ты чужая.
Эхэна хотела сказать, что Йов и Гротх тоже чужаки, но она промолчала. Она не хотела подставлять кого бы то ни было.
-Но как я могла сообщить им?
-Вот видишь, ты уже соглашаешься, - заметил один из старейшин.
-Я просто спрашиваю вас!
-Здесь вопросы задаём мы, - гневно произнёс другой старейшина. – Как ты сообщила Асэну, что мы здесь?
-Я никому ничего не говорила. Почему вы мне не верите?
-А кто тогда?
-Я не знаю! Но это не я! Клянусь вам, - по её щекам покатились слёзы.
-Значит, ты не будешь признаваться? – спросил Эстеф.
-Но мне не в чем признаваться!
-Отведите её в конюшни, посадите на хлеб и воду. На три дня, на неделю! – сказал Миток.
-Пожалуйста, не нужно! – девушка вскочила. Старейшины встали вокруг неё и вывели из шатра.
Новость о том, что Эхэну считают предателем, разлетелась по всему клану. Гротх, узнав, что его предположения подтвердились, чувствуя себя виноватым за то, что он так рьяно её некогда защищал, решил поговорить с ней, узнать, какой же человек она на самом деле.
Она была закована в кандалы к столбу и молча сидела, глядя, как кони едят сено. Гротх постоял у входа, тяжело вздохнул и вошёл. Услышав, что кто-то идёт, Эхэна приподняла голову и спиной облокотилась о столб. Увидев, что это Гротх, она попыталась выдавить из себя улыбку, но она получилась кривой и неестественной.
-Привет, - сказала она.
Гротх встал напротив неё и всматривался в лицо Эхэны.
-Ты уже знаешь, - поняла она. – Конечно, ты уже знаешь, - её голос был проникнут печалью и какой-то скорбью. – Ты тоже так считаешь?
-Так все считают, - Гротх, стоя над ней, ощущал в себе какую-то странную власть, которой он, в действительности, не обладал, но которую ощущал всем телом.
-А ты? Ты тоже так думаешь?
Он смотрел в её глаза, влажные от слёз, в её худое лицо, на её веснушки, которые украшали нос и щёки, и вновь увидел обычную девушку с несчастной судьбой.
-И я тоже, - виновато признался он.
Эхэна дёрнулась, порываясь вскочить, но кандалы не дали ей этого сделать. Она упала и зарыдала.
-Но почему, Гротх, почему? Ведь ты… ты единственный, кто… Гротх!
Юноша пытался взять себя в руки, но ему было сложно видеть, как рыдает девушка.
-Прости. Но твои слёзы больше не разжалобят нас, - едва сдерживаясь, чтобы не утешить это бедное существо, говорил он. – Никто тебе не верит. Не лучше ли признаться?
-Что со мной будет? – вдруг став спокойной, резко спросила она.
-Я не знаю. Но я бы казнил.
Она не дёрнулась, не взглянула испуганно в его глаза, не заревела и не засмеялась истерическим хохотом. Она посмотрела на Гротха, словно знала, что именно это её и ждёт. Конечно, ничего другого предателя ждать и не могло.
-Значит, смерть, - утвердительно произнесла Эхэна.
-Если тебе сейчас нечего терять, почему бы не признаться?
-Потому что я ничего не скрываю, - она хотела добавить слово «Гротх», которое, как ей казалось, придавало какую-то нежность её фразам, но сдержалась.
-Ты упрямая, как Монеро! Но это тебя не спасёт. В клане некому за тебя заступиться. И я очень жалею, что когда-то попался в твои сети.
Эхэна опустила глаза:
-Ты винишь меня в том, над чем я не была властна. Уходи, пожалуйста, сейчас я не хочу тебя видеть.
Гротх отступил назад и чуть не споткнулся. Эхэна следила за ним, но не бросилась ему помогать. Теперь она чётко осознавала: она прикована к столбу и Гротх больше не сможет ей доверять и защищать её.
В течение следующих трёх дней Эхэна молчала и отрицала свою вину. Миток терял терпение. Он понимал, что казнь человека, чья вина не доказана, вызовет определённую бурю реакций в клане, даже несмотря на то, что все были уверены в её предательстве. А потому, чтобы хоть как-то ускорить процесс вождь назначил ей двенадцать ударов плетью, которые и были приведены в исполнение на следующий же день.
Истощённая и заморенная голодом девушка на протяжении этой пытки дважды потеряла сознание, но новый удар бича вновь возвращал её к жизни и чувству боли. Эхэна вынесла все двенадцать ударов, но так и не призналась, что это была её вина. Тогда Миток попросил Гротха и ещё одного воина отвести Эхэну в сторону и крепко держать её. Девушка едва волочила ноги. Её голый торс прикрыли какой-то шкурой. Она всё время глядела в землю, словно боялась посмотреть живому существу в глаза. Миток вызвал какого-то юношу, которого Эхэна даже не знала, и назначил ему десять ударов плетью. Пока приказ приводился в исполнение, а никто даже не посмел перчить вождю, даже юноша, не понимавший, за что он получил это наказание, Миток стоял и, глядя на Эхэну, приговаривал:
-Смотри! Смотри! Подними глаза! Гротх! Подними ей голову.
Гротх схватил Эхэну за её косо остриженные, но уже отросшие волосы и резко дёрнул назад. Эхэна вскрикнула, и её голова невольно поднялась. Она видела, как бедный юноша страдает, получая удар за ударом, и понимала, что он ни в чём не виноват. Миток хотел лишь сломать её. Но она закрыла глаза, чтобы не видеть этой несправедливости.
-Открой глаза, я тебе говорю! – крикнул вождь, чей голос вдруг оказался молодым и сильным. – Смотри, тварь, смотри!
Когда все десять ударов были совершены, юношу отправили к лекарям, но представление на этом не закончилось. Миток из толпы вывел какую-то женщину и приказал ей раздеться до пояса. Трясущимися руками, понимая, что её ждёт и плача, женщина снимала с себя куртку из овчины и молила ничего с ней не делать. Но Миток назначил ей семь ударов. Воинам пришлось насильно привязывать её к позорному столбу, потому что в страхе женщина пыталась бежать. Она обернулась к Эхэне и, проклиная её, просила признаться и остановить это безумство. Эхэна плакала, но молчала.
-Я не виновата! – только вскрикнула она, когда был совершён первый удар. Но Митоку этого было мало. Женщина получила все семь ударов и также была отправлена к лекарю. Эхэна, рыдая и трясясь то ли от холода, то ли от полученных ударов, то ли от душевного переутомления, невольно опустилась на землю. Гротх и ещё один воин крепко держали её за руки, которые оказались подняты вверх. Эхэна опустила голову и закрыла глаза. Если бы её руки были свободны, она закрыла бы себе и уши. Но она слышала, как Миток вызвал к себе кого-то ещё. И ей подумалось, что теперь он будет калечить так всех в клане, пока она не сознается в содеянном. Но Эхэна для себя твёрдо решила не подчиняться давлению вождя и отрицать свою вину во что бы то ни стало. Она слышала, что какая-то женщина закричала, и Йову и ещё трём воинам было приказано удерживать её. Видимо, вождь решил начать с женщин, ибо они были слабее и менее подготовлены к такому. Но тут неожиданно до Эхэны донеслось жалобное мальчишеское «мама!», и она в испуге подняла голову.
К ней голой спиной стоял мальчик лет десяти. Это был Годо. Не самый разговорчивый и опытный молодой человек, с ещё не сформировавшимся мужским голосом, худой, тощий и мелкий для своего возраста. Эхэна рванулась к нему, но Гротх и воин сумели её удержать.
-Нет! Нет! – крикнула она. – Прошу вас! Это же ребёнок! Нет!
По её щекам покатились крупные слёзы. Словно что-то вскрыло её давно угасшую память и вновь обнажило то, о чём она боялась вспоминать. Вырываясь изо всех сил, она порывалась прекратить это безумство, но её крепко держали. Мать Годо тоже пыталась вырваться, но воины не давали ей этого сделать.
Йов и Гротх ощущали сейчас себя предателями и не знали, как нужно поступить. Они не хотели, чтобы мальчику был нанесён урон, но идти против вождя они не могли осмелиться.
-Пять ударов плетью, - спокойно произнёс Миток.
-Нее-е-е-ет! – крикнула Эхэна и, вырвавшись, кинулась к ребёнку. Закрыв его собой от хлыста, она получила удар по руке. Затем дёрнула рукой и вырвала беспощадно губящее тела орудие пыток. Она прижалась к мальчику и, целуя его нежную, ещё не тронутую болью спину, принялась отвязывать его руки. Как только Годо получил освобождение, он оттолкнул от себя предательницу и бросился к матери. Эхэна упала.
-Не надо. Больше не надо, - тихо шевелила она губами. Затем резко подняла голову, посмотрела на Митока злыми, полными ярости и негодования глазами и крикнула: - Да! Это я предала вас! Я! Я – предатель! – она попыталась встать, но истерзанное тело и больная душа были слишком слабы, он упала и, рыдая, стала шептать себе под нос: - Только не трогайте детей. Только не трогайте детей…
Слабую, беспомощную, возможно, чуть сошедшую с ума, её взяли и отнесли в конюшню. Она признала свою вину, и теперь совет должен был решить её дальнейшую судьбу. До принятия этого решения Эхэну подвесили на цепях к потолку, а ноги заключили в деревянный сосуд, внутри которого были толстые иглы. Они едва касались ступней, но при малейшем их движении наносили боль.
Все старейшины, Миток, Эстеф и Норгум единогласно приняли решение казнить предательницу через огрубление головы. Приговор был вынесен и озвучен Эхэне. Теперь начиналась долгая неделя мытарств для предателя. Это время называлось неделей чёрной памяти, в которой предатель изводил себя мыслями о скорой смерти и о том, что этого не могло быть, если бы не совершённое им преступление. А подстёгивалось это всё разговорами воинов, охранявших её.
Но оказалось, что в клане был человек, который даже после признания Эхэны в своей виновности, верил, что она не предатель. Это была Монеро. Она не видела ни пыток, ни тощую девушку, не проводила с ней бесед в период недели чёрной памяти, но она единственная сомневалась в том, что решение, вынесенное братством, было верным. Понимая, что от этого зависит судьба человека, Монеро впервые за долгое время вышла из дома и, не боясь никого, прошагала до самого дома вождя.
Даже не поздоровавшись, прямо с порога Монеро заявила:
-Ты хоть думаешь, что ты делаешь?
Миток вздрогнул. Он никого не ждал, и эти слова испугали его.
-Монеро! – радостно расплылся он в улыбке, увидев на пороге девушку. – Наконец-то, ты вышла. И уже не клетке, правда?
-Она не виновата!
-Монеро, хватит! Это не твоего ума дела, - вождь моментально рассердился.
-Ты только подумай, Миток, как она могла это сделать? Ну, как?
-Мне плевать, как это было, Монеро! Факт есть, признание есть. Что ещё нужно?
-Детали. Почему ты не спросил её, как она это сделала, зачем и кто её просил?
-Какая разница? – не понимал вождь.
-А такая! Ты заставил её признаться, подняв руку на ребёнка. Она мать, Миток, у неё были дети, и она знает, что такое – видеть, как твоему дитя причиняют боль.
-Это всё выдумки.
-Может быть. Но почему бы тебе не спросить об этом? Уж если она призналась в своей вине, что стоит ей признаться в том, как она это сделала? Она тебе ничего не скажет. Потому что ей нечего говорить, Миток. Она не виновата.
-Ты так уверена в этом.
-Да. Даже несмотря на то, что я её совсем не знаю. Это не мешает мне ей верить. У неё не было никакой связи. Она попросту не могла им сообщить.
-Тогда как отряд узнал о нас?
-Я не знаю.
-Вот видишь: ты не знаешь. Так что не лезь в это дело. Почему ты вечно суёшь свой нос в дела клана? Ты в защите, живёшь в достатке, у тебя прекрасный муж! Что тебе ещё надо? Почему тебе вечно нужно что-то ещё, Монеро?
-Это ты женил меня на убийце! – крикнула девушка. Её лицо побледнело. – Это ты думаешь, что он прекрасный муж. Но ты не знаешь его как человека. Ты видишь в нём только воина, помощника главнокомандующего! Ты вернул ему эту безмозглую должность!
-Монеро, прекрати! – Миток ударил по подоконнику со всей силы, отчего тот сломался на двое.
-Ты думаешь, ты сделал меня счастливой? Я несчастна, Миток! Я страдаю! Я извожу себя и помышляю о смерти. Этого ты мне хотел?
Она сделала пару неровных шагов и облокотилась на стену.
-Монеро, что с тобой? – Миток подбежал к ней. – Тебе плохо?
Она приподняла голову и посмотрела в его старческие глаза:
-Да, мне плохо. С самого замужества плохо.
-Я не о том.
-Ты не хочешь видеть правды. Ты всегда её слишком боялся.
Монеро схватилась за голову правой рукой, изогнулась назад и упала. Миток подхватил её своими старческими, заботливыми, отцовскими руками и, не думая ни секунды, выскочил на улицу. Он так быстро не бегал уже много лет. Прямиком к лекарю, который в то время был на посту, он отнёс девушку, находившуюся без сознания. Доверив её ему, вождь поспешил к Акбе, которая, как он знал, тоже сильно пеклась о здоровье Монеро.
Девушка пришла в себя очень быстро. Она спокойно приняла тот факт, что снова оказалась в знакомом её шатре. Лекарь мыл руки в котле с тёплой водой. Заметив, что Монеро очнулась он подошёл к ней.
-Кажется, я потеряла сознание, - сказала она.
-Да, это нормально.
-Не знаю. Я просто кричала, нервничала и вот… - она попыталась улыбнуться.
-Это нормально, - повторил лекарь.
-Почему? – не понимала Монеро.
-Потому что ты беременна.
Монеро чуть приподнялась и уставилась на него:
-Что я? Кто я?
-Ты ведь замужем. Это естественно.
Монеро села:
-Я пойду, - сказала она рассеянно.
-Лучше полежи ещё.
-Нет. Мне надо идти… мужу сказать, - он солгала. – И Митоку. Я сама, ладно?
-Как знаешь. Чем меньше людей об этом будет знать, тем лучше. Можешь совсем никому не говорить. Вдруг злые духи прознают и попытаются отобрать у тебя ребёнка.
-Да, тоже верно, - чуть обрадовалась Монеро. – Так я пойду?
-Как знаешь. Но что мне тогда сказать вождю?
-Что упала в обморок. Потому что… переволновалась. Он поймёт.
-Хорошо.
Монеро медленно и обеспокоенно вышла из шатра. Она со страхом осмотрелась вокруг: знает ли кто-нибудь ещё об этом и можно ли верить словам лекаря? Но никто не обращал на неё внимания. А если и глядели на неё, то уже не на как строптивую девушку, а как на замужнюю женщину, за поведение которой отвечает муж.
Она казалась растерянной и не знала, что делать. Она сделала пару шагов вперёд, и ноги сами повели её куда-то. Сама не понимая того, она очутилась у дома Йова и Гротха. Неуверенно постучав, Монеро надеялась, что никто ей не ответит. Но дверь отворилась, и пред ней предстал Йов:
-Монеро! Что с тобой? – спросил он. – Ты бледна как снег! Тебе плохо? Может, позвать лекаря?
-Я от него, - тихо выдавила она. – Можно зайти?
Йов отступил, и Монеро вошла внутрь. В доме было непривычно тепло. Она села на кровать и опустила голову.
-Что случилось? – спросил юноша.
-Я беременна, Йов.
-Что? – переспросил он.
-Ты слышал.
-Кто от… Норгум, да? Эта сволочь?
Она подняла голову, и по её щеке прокатилась слеза:
-Да. Это… Я не знаю, как это случилось. Я… я не хотела. Я… Йов! – она бросилась к нему и крепко обняла. – Прости. Ты не должен был этого знать. Никто не должен был этого знать!
-Что ты бедшь делать? – ошарашено спросил он.
-Не знаю. Только не говори никому. Даже Гротху! Пожалуйста. А Норгуму тем более.
-Сама скажешь?
-Нет. Никто не будет знать. Ты тоже не должен знать. Но мне нужно было сказать кому-то… Йов! Я не знаю, что мне делать! – она снова опустилась на кровать. Хлопнула дверь, и Монеро от страха вскочила. – Я пойду, наверное.
Она пошла к выходу и столкнулась с Гротхом.
-Монеро? – удивился он. – Что ты здесь делаешь?
-Я… я ухожу, - она оглянулась на Йова и вышла.
-Зачем она приходила?
-Неважно.
-Она вышла из дома. Значит, это важно, - возразил Гротх.
-Да, важно! – вспылил Йов. – Но я не могу тебе сказать.
-С чего это?
-Потому что она попросила.
-Йов, - испуганно произнёс Гротх, - что с ней случилось? Это Норгум?
-Да, - выдавил из себя Йов. – Не спрашивай больше.
-Он её бьёт? – не унимался юноша. – За волосы таскает?
-Да нет же, Гротх! – крикнул Йов. – Она беременна!
Гротх уставился на него, словно он только что объявил ему о смертной казни.
-Не смотри на меня так! Это правда.
-Прав-да? – туго соображая, переспросил Гротх. – Но… этого же не могло быть! Ведь Монеро же… Она же не… Да?
-Значит, всё-таки было.
-Вот ублюдок. Он же и без того ей жизнь сломал!
-Йов, Гротх! – услышали они голос Норгума. – Вас к себе зовёт Эстеф!
-Ну-ка иди сюда! – крикнул ему Гротх.
-Гротх, не надо! – шепнул ему Йов.
-Отстань!
Норгум вошёл в дом.
-Можно быстрее? Эстеф даже меня за вами послал.
-Это правда? – спросил Гротх.
-Что? – не понял помощник главнокомандующего.
-Что Монеро беременна?
-Гротх! – одёрнул его Йов.
-Что? – переспросил Норгум. – Кто вам сказал? – он посмотрел на Йова. – Это правда?
-Нет, - тут же соврал он.
-Ты сам мне только что сказал! – возмутился Гротх.
Норгум медленно стал расплываться в улыбке:
-У меня будет сын…
-Значит, правда! – крикнул Гротх и бросился на Норгума, но Йов быстро отреагировал и схватил его.
-Проваливай, Норгум! Проваливай! Чтоб духу тут твоего не было!
Норгум быстро выбежал из дома. Йов всё ещё удерживал Гротха, пока тот окончательно не успокоился.
-Надо было тебе молчать, - сказал Йов.
-Не надо было мне говорить!
-Я и не хотел. Я, твою мать, Монеро обещал! Теперь все узнают… Это трепло язык за зубами держать не умеет. Что ты наделал?
 
Побег

В тот же день Норгум пришёл к Монеро, скупив у женщин их драгоценности. Бусы, кольца и браслеты едва помещались в его руку. Монеро была удивлена его подарку, пока он не сказал:
-Почему ты молчала, что беременна? Это ведь прекрасная новость!
Монеро посмотрела на него, вздохнула оттого, что Йов выдал её тайну, и строго произнесла:
-Потому что я не хочу этого ребёнка.
-Хватит, Монеро, прекрати! Лучше посмотри, что я для тебя достал, - он стал раскладывать на кровати украшения. – Тебе нравятся? Может наденешь?
-Норгум, не надо, - её голос дрогнул. – Я не хочу этого ребёнка.
-Монеро, это будет наш сын…
-Ты не можешь знать, кто это будет.
-Ладно, дочь. Но потом-то ты мне всё равно родишь сына.
-Я никого тебе рожать не собираюсь! И если на свет появится этот ребёнок, то он будет моим!
-Я отец, - он вдруг посмотрел на неё вопросительно.
-Мне плевать, кто отец. Хоть бог неба, хоть дух Гриды.
-Грида – женщина.
-Да мне плевать!
-Монеро, - он взял её за руки, - я пытаюсь тебя сделать счастливой, потому что ты делаешь меня счастливой.
Она вырвалась:
-А ты меня нет. Хочешь сделать меня счастливой, отстань от меня, брось, откажись. И я буду самой счастливой на свете!
-Союз был заключено под надзором духов. Он нерушим.
-Да всё рушимо! И духов можно уговорить. А вот тебя, кажется, нет.
-Ну, что ты хочешь, чтобы я сделал? Хочешь я достану тебе новое платье или меч? Я сам скую тебе твой личный меч, если ты того захочешь.
-Норгум, мы не слышим друг друга и никогда не договоримся. Я не твоя жена.
-Но а кто? Как называется тогда человек, который мужу собирается родить ребёнка?
-Любовница, рабыня… Я не знаю, Норгум. Но я не жена…
-Рано или поздно ты согнёшься под моим давлением, и у нас будет благополучная семья, хочешь ты того или нет, - начал сердиться он.
-С такими намерениями у нас её никогда не будет!
-Почему, ну, почему ты всем перечишь? Миток жалуется на тебя!
-Отлично! Он уже жалуется на меня тебе. Ты добился своего: теперь ты за меня в полном ответе. Так что, если я поступлю как-то не так, виноват будешь ты.
-Да, я несу за тебя полную ответственность, но не надо этим злоупотреблять. Я тоже человек, Монеро, и у меня тоже есть чувства! – он повысил голос.
-Не кричи на меня! – вспыхнула Монеро.
Норгум попытался взять себя в руки.
-Послушай, - медленно выговаривая каждое слово, начал он, - со временем всё уляжется. У нас будет полноценная счастливая семья. Так всегда бывает. Ты не единственная, кто вышла замуж против своей воли. Это случается часто, но даже вопреки этому семьи получаются хорошие. У нас с тобой тоже будет прекрасная семья, - он сделал шаг к ней навстречу, но Монеро схватила покрывало, на котором лежали его подарки и резко сдёрнула с кровати. Кольца, браслеты и бусы со стуком упали на пол.
-Не хочу! – крикнула она.
-Монеро, ты сама начинаешь, - он стал терять терпение. – Прошу тебя, опомнись!
-От чего? От этого ужаса, в котором я живу? От страха перед смертью? От страха за ребёнка? Я бы с удовольствием, Норгум, но ты по-прежнему зовёшь меня своей женой. Когда ты кончишь это, я освобожусь!
-Хватит делать из меня дурака! – крикнул Норгум. – Хватит! Я тебе не мальчик на побегушках, чтобы выполнять любую твою прихоть. Я твой муж, я – глава семьи, хозяин дома и твой хозяин!
-Так значит ты всё-таки расцениваешь меня как пса? Наконец-то я услышала это!
-Монеро, я люблю тебя!
-Нет, это не любовь, Норгум, это стремление обладать. Любил бы – давно оставил в покое.
-Хватит! Ты самое мерзкое существо, которое я когда-либо видел, не жена, а змея! Всё время шипишь о чём-то на своём непонятном ядовитом языке. Я устал это слышать!
-Вот ты меня и оскорбляешь. Прекрасно! Снова начнёшь избивать, может быть?
-А ты небось пожалуешься Гротху, да? – он усмехнулся. – Не думай, что я не могу причинить вреда и ему.
-Подонок. Ты думаешь меня это остановит?
-Заткнись, дура! – крикнул он изо всех сил. – Если ты и дальше будешь себя так вести, я прикончу тебя. Ночью, пока ты будешь спать. И ты даже не заметишь, когда это случится. Ты будешь думать, что всё хорошо, но однажды просто не проснёшься. Потому что я не прощаю, Монеро, просто так. А всякое терпение имеет свой предел!
-Зачем же ты так медлишь, Норгум? Почему бы тебе не покончить со всем этим делом сейчас? Вот тут на месте? Или ты боишься ответственности за свои поступки?
-Значит, это для тебя выход, да? Тогда я убью и твоего ребёнка.
-Ты не посмеешь!
-Я сумею причинить тебе боль.
-Нет! – она схватилась руками за живот. – Нет, не дам!
-Или я заберу его себе, а тебя буду держать на привязи. И из окна ты будешь видеть, как твой ребёнок растёт под моим надзором. Или чего хуже я отдам его на воспитание какой-нибудь обезумевшей от горя женщине, у которой нет своих детей. И в твоих глазах я буду видеть вечное беспокойство. Хочешь?
Монеро стала мотать головой и в страхе отступать.
-Тогда делай, что я говорю тебе! Надевай всё это. Ты моя жена! – он ногой пнул бусы, и они полетели в стену. Столкнувшись с ней прямо рядом с головой Монеро, они разбесились и упали на пол. В гневе Норгум покинул дом.
Монеро медленно сползла по стене и стала плакать. Неожиданно её осенило, и она вскочила.
-Бежать, - эта мысль как молния вспышкой озарила её затуманенный разум. – Бежать! Неважно куда, но сейчас, сегодня же. Бежать!
Она выскочила из дома и, едва касаясь ногами земли, помчалась к Гротху и Йову. Их не было в доме, но девушка не стала их искать. Она села на кровать и решила дождаться их тут. Но беспокойство, охватившее её, заставило её подняться и в нервном ожидании ходить по комнате между двумя кроватями, от стены до печи. Чуть приоткрыв ставни, она выглядывала и всматривалась в проходящих мимо людей, надеясь увидеть хозяев дома. Но их всё не было.
Услышав знакомые голоса, который обсуждали какую-то похвалу со стороны Эстефа, Монеро села на кровать, надеясь выглядеть как можно более безмятежной. Но одно её нежданное появление в доме уже было подозрительным.
-Монеро? – удивился Гротх, увидев её здесь.
-Монеро, прости! – тут же сказал Йов, испугавшись, что она пришла обвинять их в том, что они всё рассказали Норгуму. – Это вышло случайно. Я не хотел. Я действительно не хотел, но Гротх настаивал, а когда пришёл Норгум…
-Я здесь не поэтому, - оборвала она его куда-то торопящуюся речь.
-Что случилось? – хором просили юноши, уже заранее готовые помочь, чтобы она там себе ни придумала.
-Мне надо бежать.
-Но ведь ты беременна! – возразил Гротх.
-Я больше не могу. Он мне угрожает.
-Мы справимся с ним.
-Он угрожает ребёнку. Он не остановится. Мне надо бежать.
-Но куда? – спросил Йов и присел рядом с ней. – Если ты убежишь в леса, он пошлёт за тобой добрый отряд, и тебя отыщут.
-Поэтому я и пришла к вам, - она умоляюще посмотрела на Йова, затем на Гротха. – Помогите мне сделать это. Я очень прошу!
-Когда ты хочешь бежать? – Гротх сел напротив неё.
-Сегодня.
-Сегодня? Но когда сегодня? Это почти невозможно!
-Ночью. Я убегаю ночью. Но если не сегодня, то в другой день, но как можно скорее. Пожалуйста!
-Ладно, ладно, только успокойся, - произнёс Йов. – Мы сейчас втроём всё придумаем. И не сегодня, так завтра ты уже будешь в пути, хорошо?
Монеро кивнула.
-Гротх, принеси-ка ей воды!
Юноша встал, зачерпнул из ведра и поднёс Монеро. Девушка с жадностью выпила всё до дна.
-Так, - сказал Йов после мучительной минуты напряжённого раздумывания, ударив себя ладонями по коленям и встав, - однозначно прятать тебя здесь мы не можем. Норгум первым делом побежит сюда, и всё пойдёт насмарку.
-Можно, конечно, прятаться в лесу, - предложил Гротх, - но это тоже не вариант.
-Почему? – спросила Монеро.
-Во-первых, пока мы найдём надёжное убежище, пройдёт много времени; во-вторых, снег только-только начинает сходить, а жить в лесу со снегом как-то не очень. Ну, и потом, ты, к сожалению ли, к счастью ли, беременна, но пока это только доставляет нам неприятности, потому что тебе будет тяжелее.
-И ещё, - добавил вдруг Йов, - После того как Норгум придёт к нам и тебя у нас не обнаружит, а искать тут негде, - он обвёл руками их комнатушку, - то он пойдёт искать тебя в лесу. Уверен, он потратит на это большие силы и большой по размеру отряд. Миток будет на его стороне, так что это должно быть чуть ли не подземелье!
Монеро обеспокоенное посмотрела на них:
-Но мне очень надо бежать… - почти прошептала она.
-Тихо, без паники! – Йов снова сел на кровать. – Мы сейчас что-нибудь придумаем, - он вдруг многозначительно посмотрел на Гротха, словно примеряя пришедшую в голову мысль на него, и сказал: - В лесах нельзя, остаётся море.
-С ума сошёл! – выкрикнул Гротх. – Да она утонет в первый же день! Извини, Монеро, - обратился он к девушке. – Но это правда.
-Да, Йов, - согласилась она. – Я не умею жить в море. Лес – это одно, а море – совсем другое.
-Или ты предлагаешь ей прятаться в бухте на каком-нибудь корабле? – спросил Гротх. – Так рано или поздно её там найдут.
-Да нет же! – возразил юноша. – Острова покойных.
-Что?
-Острова покойных, - повторил Йов. – Разве ты ещё не слышал о них?
Гротх помотал головой.
-Эстеф рассказал мне, после того как мы похоронили Хенуи. Это два острова, которые находятся в море, не очень далеко отсюда. Ну, он так сказал. Хотя их с берега и не видно.
-Почему они так страшно называются?
-Потому что между ними есть определённое расстояние, как бы тропинка. И считается, что все плоты с покойными проходят через них.
-Ты хочешь отправить Монеро туда, где обитают мертвецы?
-Они не обитают там! Я надеюсь… Но никто не будет искать её там. Море – это не наша стихия. Мы больше привязаны к земле. Лес – это первое и последнее, что приходит в голову. К тому же, - он обратился к девушке, - ты ведь уже дважды пыталась бежать и всё через лес.
-Да, - подтвердила она.
-Вот видишь, - он указал на неё рукой. – Будет логично искать её в лесу, но не на островах.
-Ладно, допустим мы спрячем её на Островах покойных, - согласился Гротх. – Но где она там будет жить? Там есть какое-нибудь жилище или пещера на худой конец?
-Этого я не знаю.
-Вот! Твой план совершенно не продуман.
-Но мы найдём или, как ты выразился, на худой конец что-нибудь сделаем.
-На это уйдёт не один день! Нас явно не досчитаются в строю. Что ты скажешь им по возвращении? Как ты будешь глядеть в глаза Норгума?
-Смело. А скажу, что мы отправились на поиски Монеро. Всё-таки она нам не чужая, и мы были готовы прожить в лесу, лишь бы отыскать её. Но силы наши иссякли, и нам пришлось вернуться в клан.
Гротх усмехнулся:
-А ты неплохо соображаешь, - он повернулся к Монеро. – Как тебе тогда такая идея?
-Я за. Только у меня возник один вопрос: как мы попадём на эти острова?
-А! – Йов потёр лоб. – Об этом я не подумал.
-Да ты чего! – удивился Гротх. – Это очень простой вопрос! На лодке, конечно же!
-Но где вы её достанете? – спросила Монеро.
-В бухте. Стащим с корабля.
-Серьёзно?
-Да. Возьмём еды с кухни Акбы тебе на первое время. Не думаю, что кто-то обратит на это внимания, словно до нас никто её никто не крал. А потом мы будем приплывать к тебе с новыми запасами.
-Может быть, однажды, когда мы отправимся куда-нибудь на корабле, мы возьмём тебя с собой с твоим ребёнком и увезём далеко-далеко отсюда, - предположил Йов. – И ты сюда уже никогда не вернёшься.
-Хорошо, - Монеро улыбнулась. – Спасибо вам больше! Но нужно действовать как можно скорее.
-Этой ночью, - сказал Гротх. – С твоей помощью мы попадаем на кухню, берём снедь, погружаем в телегу. И ты с ней идёшь к морю. На то самое место, откуда отправляются покойные. Мы тем временем с Йовом уходим в бухту, берём лодку и приходим к тебе. Затем мы переправляем тебя на острова, а к утру уже возвращаемся одни… Хотя я не знаю, сколько займёт путь. В крайнем случае, думаю, мы вернёмся к обеду.
-Ладно, - согласилась с изложенным планом Монеро. – Но у меня есть одна проблема – муж. Мне нужно будет как-то незаметно сбежать от него ночью.
-Та-а-ак, - протянул Гротх. – Это действительно проблема, - он встал и прошёлся по комнате.
-Твой побег от него, - произнёс Йов, - должен пройти без нашего участия, по крайней мере, без нашего видимого участия, а то он сразу смекнёт, кто тебе помогал. Он и без того на нас подумает.
-Да ты прав. Я могу, конечно, сказать, что как в старые добрые времена хочу потренироваться в лесу метанием ножей, но после того что сегодня между нами произошло, он меня точно не отпустит.
-Значит, нужно подумать, когда люди слишком поздно возвращаются домой.
-Со свадьбы, - сказал Гротх.
-С праздников, верно, - согласился Йов. – Но какой у нас сегодня праздник? Была бы свадьба или победа какая-нибудь. А так… Кто нам поверит?
-Я! – Монеро поднялась. – Я объявлю всем, что беременна. Миток будет счастлив и устроит праздник. В крайнем случае, я попрошу его об этом.
-А это не будет выглядеть странно? – спросил Йов. – Ты так была против этого союза, а теперь радуешься беременности от Норгума?
-Я же женщина. У меня будет ребёнок. Разве это не радость?
-Это прекрасная идея! – поддержал затею Гротх. – Иди скорее к вождю, сообщи ему.
Монеро улыбалась. Она чувствовала какое-то облегчение после всего их разговора и освобождение. Конечно, она ещё не была свободна полностью, как птица, у которой дверцу в клетке уже открыли, но сама птичка оказалась привязана к жёрдочке. Однако свобода была прямо перед ней, и нужно было сделать лишь пару усилий, чтобы вылететь к счастью. Воодушевлённая предстоящей ночью и чуть взволнованная от страха перед неизвестной жизнью, Монеро отправилась к Митоку, и в его глазах она выглядела радостной и чуть обеспокоенной только потому, что ждала ребёнка.
Монеро оказалась права. Миток сам предложил устроить празднество в тот день. Он верил, что Норгум положительно на неё влияет, что этот ребёнок укрепит их союз и сделает молодую семью крепче. Он надеялся, что когда-нибудь из Монеро выйдет хорошая жена и мать, а в целом – послушная женщина.
Йов и Гротх решили позаботиться о некоторых деталях заранее. Так ещё при свете дня они достали телегу и спокойно пересекли с ней открытые ворота клана, якобы за тем, чтобы набрать побольше дров. Хотя их никто об этом и не спрашивал, ведь все были заняты приготовлениями к празднику. Они спрятали её подальше в лесу, в месте, куда редко заглядывает человек, и прикрыли нарубленными еловыми ветками. Они ушли с топорами, и это не вызвало никаких подозрений. Монеро тоже решила не терять времени и, будучи на кухне Акбы, где обрадованная новостью женщина готовила какой-то специальное блюдо для будущих матери и отца, незаметно откладывала в мешок еду на ближайшие две недели. Она также запаслась и питьевой водой, так как не знала, есть ли она на острове.
Пока все готовились, Йов и Гротх перетащили ещё две телеги в лес, уже поближе к бухте. На ней они решили привезти лодку, так как тащить её было бы слишком сложно и вызвало бы много проблем. К тому же, дно могло бы провалиться от таскания по земле. Поэтому уже у бухты у одной из телег они оторвали передний край, а две балки, в которые должна была впрягаться лошадь приколотили к другой телеге. Спрятав всю эту конструкцию в пещерке, они вернулись в клан.
Норгум был очень удивлён, что Монеро сообщила о своей беременности, но в то же время был крайне этому рад. Вечером все были приглашены на пир, а Йов и Гротх втихомолку вынесли мешок с провиантом и водой в лес и положили в телегу. Они не решились отвезти её сразу же к морю, побоявшись, что кто-нибудь из клана решит ещё прогуляться по берегу. Хотя этого не стоило ожидать, ведь погода к тому ещё не располагала. Весна только-только начиналась, и снег ещё не сошёл, хотя и начал подтаивать.
На празднике каждый был рад поздравить Норгума и Монеро. Они одаривали их подарками, которые могли бы пригодиться их первенцу или в быту. Йову и Гротху нечего было подарить им. Поэтому они пришли просто поздравить их на словах. Гротх крепко обнял Монеро и прошептал ей на ухо:
-Собирайся, сейчас мы выходим.
Она улыбнулась, словно ей только что пожелали здоровья и счастья, а Гротх в это время обнял Норгума, хотя ему и не было это приятно:
-Поздравляю, - сказал он ему.
В это время Йов обнимал Монеро и тоже на ухо сказал:
-Можешь взять вещи для малыша с собой. И свои ножи. Всё пригодится. Место есть.
Йов поздравил Норгума лишь кивком головы, и они ушли. Никто и не заметил, как юноши исчезли из клана. Монеро, дождавшись, пока её поздравят все желающие, вышла за ворота, где её уже ждали. Юноши объяснили ей, где можно отыскать телегу, а сами направились к бухте за лодкой.
Монеро уходила на закате в лес и утопала в снегу, который забивался в сапоги и мочил ноги. Кое-как отыскав телегу, которая была хороша скрыта под ветками, она медленно потащила её за собой, предварительно бросив небольшой мешок с вещами для будущего ребёнка. Мешочек с ножами висел у неё на поясе и побрякивал, когда она спотыкалась. Тащить за собой телегу по снегу без тропы было очень тяжело. И с ней она добралась к морю уже когда совсем стемнело.
Ещё подходя к берегу, она размышляла о том, как трудно ей придётся, а ведь раньше она никогда не боялась такого рода трудностей, ведь побег она отождествляла со свободой, а теперь у неё на руках будет младенец, человек, за которого она будет нести полную ответственность, Монеро увидела у берега, едва освещённым луною лодку и человека в чёрной накидке с капюшоном. Она подумала, что это был Гротх, поскольку телосложением он был очень на него похож. Монеро осторожно опустила телегу, которую устала тащить за собой, и улыбнулась. Но её радостно-спокойное выражение лица тут же исказилось страхом, когда в лодке она увидала ещё двоих.
Девушка оглянулась по сторонам, надеясь увидеть Гротха и Йова поблизости, но их не было. Она нащупала свой мешок на поясе и, подходя поближе, стала развязывать его левой рукой. Спрятавшись за голыми ветками кустов, она следила за происходящим. Человек в капюшоне достал откуда-то свёрток и протянул его двум мужчинам, сидевшим в лодках. Они о чём-то тихо переговаривались, так что Монеро не могла слышать предмета их разговора. Но она понимала, что человек в капюшоне есть предатель. И она подумала, как глупо они поступили с Гротхом и Йовом, решив устроить праздник по случаю её беременности, который оказался на руку не только им троим. Истинный предатель тоже воспользовался этим моментом.
Странное торжество загорелось в её душе, ведь она одна выступала за то, что Эхэна не была виновной. Странное чувство преданности Аату обожгло её душу, и она, поднявшись, схватив крепко нож за рукоять, метнула в мужчину, которому передавали свиток. Монеро угодила прямо в сердце. И мужчина, даже не успев вскрикнуть, упал спиной в воду, крепко сжимая в руках добычу. 
Предатель, поняв сразу, что за ним следят, бросился бежать в лес, крепко схватившись за капюшон, чтобы тот не слетел с его головы. Монеро бросилась за ним следом.
Ночь была тихая вдали от клана, луна светила слабо, и человека в чёрном было плохо видно в темноте. Гонимая жаждой наживы, правоты и какого-то звериного безумства, Монеро на бегу нащупывала в мешке ещё один нож. Несколько ножей выпали, а остальные громко, как то казалось в тишине, позвякивали. Остановившись, она прицелилась и снова метнула. Нож пролетел мимо. Человек в капюшоне даже не заметил его. Монеро снова бросила бежать.
Гротх и Йов, шепчась о трудностях предстоящей перевозки, медленно подбирались к морю. На их созданной конструкции лежала лодка. Йов вдруг остановился и произнёс:
-Гротх, там кто-то в море!
Они опустили телегу, и Гротх всмотрелся вдаль.
-Какого ещё…? – вырвалось у него. Они огляделись. – Труп! – заметил он в воде покойного. Йов подскочил к нему и вытащил из груди нож, кровь хлынула сильнее.
-Это Монеро, - сказал он, повертев его в руках. – И тут что-то есть, - он с трудом разжал одеревенелые пальцы мёртвого и раскрыл свиток, на котором были отмечены какие-то точки. – Похоже на карту.
-Сейчас! – Гротх метнулся к лодке и достал оттуда лук и стрелы. Быстро натянув тетиву, он прицелился и на выдохе выстрельнул. Йов сначала не понял, куда стрелял его напарник, но затем в море разглядел лодку и уплывающего на ней мужчину. Стрела летела, рассекая морской, солёный воздух и врезалась прямо в плечо. Мужчина в лодке взвыл. Гротх быстро взял ещё одну стрелу и, почти не целясь, ибо лодка была так далеко, что попасть было почти невозможно, выстрелил наугад. Стрела пролетела и вонзилась прямо в лоб. Мужчина обмяк, согнулся, повалился на бок и под своей же тяжестью выпал за борт.
-Что будем делать? – обеспокоенно спросил Йов. – Где Монеро?
Не раздумывая, они оба бросились в сторону, противоположную той, откуда они только что пришли. Йов достал на бегу кинжал, а Гротх сжимал в руках лук и ещё одну стрелу. Всего одну стрелу, которой можно было промахнуться. Они звали Монеро, боясь, что с ней что-то сделали, но она не отзывалась.
Монеро остановилась, достав ещё один нож, прицелилась хорошенько, хотя на это и ушло полторы секунды, и метнула вдаль. Она не видела, попала ли она в цель или нет, как и не видела уже самого предателя, но услышав, какой-то мимолётный крик, она поняла, что попала, и бросилась догонять мужчину.
Предатель лежал ниц, а из его левой коленки торчал нож. Услышав шаги, он быстро перевернулся и поспешно попытался вынуть нож, но его потные от страха руки скользили по рукояти, и ему никак не удавалось сосредоточиться. Монеро как дикий кот подскочила к нему и приставила ещё один, предпоследний в её мешке нож к горлу предателя. В испуге мужчина дёрнул головой, и капюшон спал. Монеро моментально узнала голубые глаза и белые волосы.
-Норгум? – не веря, спросила она.
-Монеро! – послышался голос Йова откуда-то издали.
-Монеро! – вторил ему Гротх.
Норгум, поняв, что Монеро здесь не одна, наконец-таки вырвал нож и хотел нанести им удар, но что-то пролетело над его ухом, и от испуга он вскочил, как бешеная лошадь, и помчалась вперёд, хромая Монеро осталась сидеть неподвижно, всё ещё держа нож на весу, словно предатель сидел перед ней и она всё ещё могла перерезать ему глотку.
Норгум – предатель. Это не могло быть правдой. Норгум – предатель. Эта мысль проносилась в её голове по заколдованному кругу, разорвать который она не могла. Норгум… Человек, который заменил Хенуи… Человек, который выступал за спасение Эхэны в первый раз и её казнь во второй, потому что… ему было на руку, что умрёт невиновный. Но почему Норгум? Норгум… Норгум…
Она чувствовала себя подавленной и разбитой. Если раньше она просто не любила Норгума за то, что он стал её мужем, за то, что он иногда плохо обращался с ней и поднимал на неё руку, то теперь она чувствовала себя ещё и преданной им. Её муж – предатель. Ребёнок от предателя…
Монеро не знала, как долго она просидела так с этими жуткими мыслями наедине, но из круга её вырвалась одна фраза Гротха:
-Монеро! Почему ты плачешь?
-П-предатель, - сказала Монеро, только сейчас осознав, что она рыдает. Она указала в сторону, куда убежал Норгум.
-Ты уверена? Видела его?
-Д-да, - её трясло как в лихорадке.
-Кто? – спросил Йов.
Она помотала головой, боясь назвать имя. Она знала, что если сделает это, то признает в Норгуме предателя, но она не могла в это поверить. Просто не могла.
-Надо догнать, - поднявшись, сказал Гротх.
-Сейчас мы его не догоним. Вернёмся в отряд. Я сообщу Эстефу. Он отправит всех на поиски. Как Эхэна сбежала? – вдруг спросил он.
-Это не Эхэна, - прошептала Монеро.
-Нет? – согнулся над ней Гротх. – А кто тогда?
Но он даже не стал ждать ответа.
-Ты, Йов, возвращайся тогда в клан, а я вернусь к морю. Там могут быть ещё люди. Хорошо?
-Ладно, только ты тогда уже осторожней. А что с Монеро?
-Отведи её.
Йов поднял бедную девушку, и они пошли вместе. Гротх отправился к морю. Дойдя до берега, он с осторожностью одинокого воина прошёлся по местности в поисках врага, но никого не нашёл. Лодка, из которой вывалился один из мужчин, уплыла далеко и достать её было нельзя. Гротх пошарил по берегу и отыскал свиток. Кора дерева уже намокла, но сам свиток вполне уцелел. Гротх стряхнул с него морскую воду, осторожно, чтобы не сделать ненужных разводов, вытер рукавом с двух сторон, и, свернув в трубочку, засунул за пояс. Затем он подошёл к своей лодке. Аккуратно спустив её на землю, он достал меч, который они с Йовом положили на дно. За не имением топора, Гротху пришлось орудовать им. Боясь, что предатели есть где-то ещё и просто в страхе скрываются в лесах, Гротх стал разрубать лодку, которую те могли бы использовать для побега. На это понадобилось много времени и сил. Гротх даже перевернул лодку дном вверх, чтобы улучшить свой результат. Когда дело было сделано, а лодка не была похожа на лодку, то Гротх руками стал отрывать от неё доски, получив несколько заноз. Затем он разбросал всё это по берегу.
В кустах он отыскал телегу Монеро. Докатив её до своей конструкции, Гротх кое-как сумел поставить её на две соединённые телеги. Привязав телегу верёвками от лодки для большей устойчивости, он потащил всё это обратно в клан.
Гротх за делом не заметил, как потратил на всё это целую ночь. К клану он подошёл к рассвету, и до его уха раздался низкий гул, свидетельствующий о том, что его заметили с башен. Ему было всё равно, что сейчас начнётся. Он неимоверно устал и валился с ног. Вся спина его взмокла, и он мог вполне заболеть.
Ворота открылись, и его впустили в Аату. Кто-то из мужчин помог ему втащить его чудо-конструкцию, удивляясь тому, что это могло бы быть. Гротх лишь молча забрал вещи Монеро, не сказав, кому они принадлежат, и поплёлся домой. На вопрос, что делать с телегами, Гротх лишь махнул рукой и сказал: «Не моё».
Юноша ввалился в дом, где его ждал бессонный Йов. Услыхав какие-то звуки, он подскочил с кровати и выбежал в коридорчик. Гротх с грохотом свалил с себя мешки.
-Нужно будет всё вернуть на места, - убитым голосом сказал он.
-Где ты был так долго? Я думал уже, что тебя убили.
-А чего тогда на помощь не пришёл? – Гротх прошлёпал до своей кровати и уселся на неё.
-Нельзя было. Тут такое началось! Ты бы видел!
Гротх не слушал Йова. Он медленно стягивал с себя промокшую, солёную от влажного морского воздуха одежду и бросал её на пол. Он привстал, чтобы стянуть одеяло, и стал им вытираться.
-Выпить есть? – прервал он рассказ Йова.
-Под кроватью, - юноша достал флягу. -  Не очень сильная.
Гротх сделал пару глотков, но ему показалось, что это на его организм никак не повлияло. Он почувствовал холод. Чтобы спастись от него, Гротх как можно быстрее, но со стороны это всё равно выглядело медленно, лёг и укутался в одеяло. Он отвернулся к стене, к окну, закрыв глаза и силясь уснуть.
Странно, но несмотря на его усталость и боль в руках от заноз, которые он до сих пор не достал, уснуть он не мог. Йов замолчал, наблюдая за тем, как тяжело дышит его друг.
-А что с Монеро? – вдруг спросил Гротх.
-Всё в порядке. То есть нет, конечно. Она сейчас у Митока. Кажется, она тронулась умом.
-Почему? – у Гротха не было сил, чтобы повернуться, но он лежал уже с открытыми глазами, представляя выражение лица Йова. Его голос казался безразличным, оттого что его хозяин сильно устал. Но Йов понимал, что он действительно интересуется судьбой девушки.
-Она сначала ревела всё время. Потом её охватило бешенство. Она даже волосы на себе рвать хотела. Это было жутко смотреть! Хорошо, что ты не видел, - заключил Йов.
-А сейчас с ней что?
-Наверное, спит.
-Хорошо.
Они снова помолчали.
-А знаешь, кто предатель? – спросил Йов, но Гротх не ответил. Он не спал, но говорить об этом ему хотелось меньше всего. Любой звук стоил ему невероятных усилий. Гротх и сам не понимал, отчего он так устал. – Норгум.
Йов выждал реакцию друга. Гротх понимал, что юноша чего-то ждёт и сумел сказать только:
-Это хорошо.
По его голосу совершенно нельзя было понять, почему это хорошо. Но Йов не стал допытываться. Он сам не спал всю ночь. Ему запретили покидать клан, грозя казнью в случае попытки.
Когда Йов довёл Монеро до клана, он не знал, куда с ней идти. Возвращать её в дом мужа он побоялся, хотя тогда и не знал ещё, кто был истинный предатель. Он боялся, что Норгум узнает, что жена его куда-то пропала. Праздник закончился, но некоторые люди всё ещё сидели у костров и грелись. Йов подумал, что лучшим вариантом будет отвести Монеро к вождю, там сразу же всё рассказать. Он на ходу придумывал историю о том, почему вдруг оказался в лесу, решив, что говорить об истинной причине не стоит. Также он собирался соврать, что не знает, каким образом Монеро оказалась у моря.
Отведя Монеро к Митоку, рассказал ему выдуманную историю о том, что он заметил, как Монеро куда-то пропала и они с Гротхом вместе решили её отыскать в лесу, что выглядело не очень правдоподобным, ведь Монеро могла просто уйти спать к себе в дом. Миток не стал вдаваться в эти подробности, узнав про предателя, он приказал проверить конюшни, но Эхэна всё ещё была там. Тогда Монеро в порыве безумства, чуть ли не сдирая с себя кожу и рвя на себе волосы, стала выкрикивать только одно имя – Норгум. Её едва удалось успокоить. Акба, которую пригласили в столь поздний час к Митоку, дала ей выпить, что быстро её успокоило, и Монеро заснула. Миток приказал отпустить Эхэну и позвал к себе Эстефа. Он приказал ему взять несколько ребят и прочесать с ними весь лес, надеясь, что Норгум не ушёл далеко.
На самом деле вождь не до конца верил, что Норгум – предатель. Но Йов сообщил ему, что на берегу он может встретить труп асэнца, а другой труп уже давно плавает по морю, как и пустая лодку, на которой они приплыли. Вероятнее всего, где-то неподалёку был и корабль, но его они не видели или не разглядели в темноте.
Эхэну отпустил лично Эстеф. Полуживая девушка вызвалась идти с ним, но командир ей отказал. Однако девушка ослушалась его приказа и, вернувшись в дом, взяла свой меч, который она хранила под кроватью. К тому времени, как она пришла к главным воротам, отряд был уже собран. Эстеф не мог спорить с ней, ибо знал, что счёт идёт на минуты, ведь Норгум с каждой секундой удалялся всё дальше и дальше. Девушка не ждала извинения и, хоть она выглядела изнурённой голодом, а члены её затекли, в ней появился энтузиазм. Почему-то Эхэне хотелось доказать, как сильно они ошибались, решив, что она – предатель. Хотя это теперь было совсем неважным. Возможно, после Митоку и всем старейшинам пришлось бы извиняться перед ней, но сейчас, когда истинный враг был на свободе и в бегах, об этом никто не думал. Эхэна только хотела доказать, что она стоящий и верный воин.
Эстеф не взял с собой Йова, поскольку боялся, что тот, увидев Норгума, разрежет его своим мечом пополам. Он запретил ему вообще покидать клан, грозя повешением на позорном столбе, ведь юношей мог руководить гнев. Но Йов спокойно отнёсся к его приказу. На расспросы командира о том, где был Гротх, Йов ничего не ответил, потому что и сам уже в то время не был уверен, где Гротх и жив ли он.
Он отправился к себе домой и пытался спать, но мысли о мёртвом Гротхе не давали ему покоя. Йов вдруг живо представил себе, что его друг обманул его, решив самостоятельно отыскать Норгума. Они столкнулись в схватке и, возможно, Гротх был сражён или тяжело ранен. Это вселяло страх. Странно, но тот панический страх, который с головой накрыл его, когда Гротх был тяжело ранен в их первом бою, совершенно отличался от того, что он чувствовал сейчас. Страх перед неизвестностью сковывал его движения, мысли и эмоции. Он был парализован, и это только ещё больше разжигало ужас.
Отряд выступил немедленно. Эстеф, руководствуясь сведениями, полученными от Йова, направился в лес. К тому времени только-только начинало светать. Бродя почти бесцельно в чаще, воины чувствовали холод, утренний голод, и их всех клонило в сон, ведь ещё вечером они веселились на празднике. Эхэна, в отличие от всех, выглядела куда бодрее и решительнее. Эстеф даже боялся, что она наломает дров.
Но именно Эхэне посчастливилось найти предателя. Норгум прятался на дереве. Он дремал, когда услышал, как хрустит снег. Воины шли молча, не переговариваясь, чтобы не спугнуть предателя. Но всё же умудрённый опытом, он знал, что звуки просто так не возникают. Он очнулся моментально. Увидав, что где-то издали идут люди, а никакого укрытия поблизости нет, он решил взобраться на толстое дерево. К его большому сожалению, весна была только в самом своём начале, и поэтому разглядеть его за ветками можно было. Но он сумел отыскать самое надёжное место. Это были три толстые ветки. Ещё было темно, поэтому его вполне могли бы пропустить. Уставшие воины, не обратили на него никакого внимания. Они больше искали какие-то следы на снегу. Но Эхэна предчувствовала, что Норгум где-то скрывается, что он прячется и, возможно, даже знает, что они здесь. Поэтому она с необычайной внимательностью изучала ближайшие к ней объекты. Она шла в самом конце. Впереди был Эстеф, ведущий. Она – замыкающая. Она остановилась у дерева и стала прислушиваться.
Норгум затаился, всем телом прижавшись к ветвям. Дерево заскрипело, и это выдало его. Эхэна глянула вверх. Она взяла стрелу и натянула тетиву, хотя предателя всё ещё не видела. Находясь в какой-то панике и подумав, что он уже раскрыт, Норгум сам выдал себя, сказав:
-Пожалуйста, не надо!
Эхэна направила на него стрелу.
-Ведь ты свободна, - прошептал он и посмотрел вдаль, куда уже ушёл отряд. В это мгновение Эхэна выпустила стрелу, и она вонзилась в руку Норгума. Он моментально отнял её от дерева, не удержал вес и рухнул на землю.
-Скорее сюда! – крикнула она, как можно громче. – Он здесь! Здесь!
Норгум попытался вскочить, но Эхэна набросилась на него и придавила своей тяжестью к земле. К сожалению, она была слишком слаба для борьбы, и Норгум быстро повалил ей на землю. Но куча воинов напали на него, прижали к земле и стали связывать ему руки и ноги. Кто-то из них помог подняться Эхэне.
Последним прибежал тучный Эстеф. Он пролез через кучу, которую образовали его подопечные, схватил за шкирку Норгума и без всяких лишних слов поволок его по земле в клан. Норгум пытался вырваться, но не проронил ни слова.
Эхэна вдруг почувствовала общую слабость, и ей сделалось плохо, но она постаралась не выдать это на своём лице, и самостоятельно добралась до клана.
В мирно спящий клан насильно вошёл Норгум. Он перебирал ногами и пытался укусить своего командира за руку, но у него ничего не получалось. Понимая, что ему уже не сбежать, он поднял крик, и клан был оглушён им. Когда Эстеф тащил его рядом с домом Митока, на его крики выбежал вождь, а за ним и Монеро. Увидев свою жену, Норгум вдруг жалобно закричал:
-Монеро! Монеро! – он изгибался, как извивалась бы змея, если её бить палкой, пытаясь затормозить ногами, но Эстеф беспощадно дёргал его и тащил. – Они не понимают, что творят. Монеро!
Монеро стояла со строгим выражением лица, словно дух, за спиной Митока. Она была неподвижна и горда, как статуя. Её глаза медленно двигались, следя, как огромный Эстеф тащил это жалкое подобие человека. Она в этот момент олицетворяла весь тот суд, который, как понимал Норгум, ему ещё предстояло пройти. Монеро была неподкупна и этим жестока.
Теперь по ней нельзя было сказать, что ещё несколько часов назад она рыдала в бешенстве и не могла успокоиться от такого предательства. Ни следа слёз и краски не осталось на её лице, словно она всегда была жрицей, хранящей сакральные тайны тонкого мира, с которым они живут в добром соседстве.
Монеро глядела на своего мужа безучастно и не чувствовала к нему теперь ничего. Это её не удивляло, поскольку она совсем об этом не думала. Миток развернулся и, к своему удивлению, увидел Монеро. Он по-старчески дружелюбно взял её за плечи своими морщинистыми руками и медленно развернул её к двери. Монеро слушалась его, словно кукла. Она первая шагнула в дом и скрылась.
Уже к утру весь Аату знал, что истинный предатель пойман.
 
Смерть и жизнь

Гротха и Йова разбудил настойчивый и тяжёлый стук в дверь. Без сомнения, это был Эстеф. Они проспали около двух-трёх часов и едва соображали, что творилось вокруг. У Гротха болела голова, и он чувствовал общую слабость. Йов открыл дверь. Перед ним стоял главнокомандующий:
-Одевайтесь быстрее! – сказал Эстеф, словно он заранее их предупреждал об этом.
Йов, не расспрашивая ни о чём, вернулся в комнату и стал натягивать на себя одежду так быстро, как только мог. Гротх тоже принялся за дело, поскольку слышал весь их разговор.
-Меч брать надо? – попытался как можно громче спросить Гротх, но голос его сел, и он закашлялся.
-Нет. Оделись, ну?
Йов и Гротх выскочили на улицу. Эстеф поспешно зашагал вперёд.
-В чём, в чём дело? – спросил Йов.
-Собрание братства старейшин.
-Но мы не старейшины, - возразил Гротх.
-Конечно, нет. Но вы оба помогли в поимке преступника. Так что Миток разрешил и вам вынести приговор.
-Это большая честь! – сказал Йов, хотя он уже по опыту знал, как мучительно это даётся и лучше бы этой чести не испытывать вовсе. Нести ответственность за чужую жизнь – дело всё-таки непростое.
-А Монеро? – тут же спросил Гротх. Его голос мало-помалу возвращался к нему.
-Тоже будет там. Миток её приведёт.
-Но она же не в себе! Ей нужно отдохнуть.
-Вам тоже бы не помешало, - сказал Эстеф, и по его интонации стало ясно, что, если Гротх и Йов спали, то Эстеф ещё даже не сомкнул глаз.
Гротх остановился, взял в руки тающий колкий снег и вытер им лицо. Йов последовал его примеру, а Эстеф не стал их ждать и всё шагал вперёд, не сбавляя темпа.
Когда они вошли в шатёр, то все уже были в сборе. Монеро с туго заплетённой косой стояла дальше всех, словно прячась. Гротх и Йов, поздоровавшись со всеми, протиснулись к ней.
-Как ты? – спросил Йов. Девушка пожала плечами.
-Я не знаю, зачем я здесь, - произнесла она. – Будь моя воля, я бы ушла. Но моя воля уже давно никого не интересует, - и она посмотрела на Митока.
Миток поднялся с табурета, на котором сидел и вышел в центр. Он, по-видимому, тоже не спал и, скорее всего, из-за того, что всё время находился рядом с Монеро.
-Итак, нам всем известно, зачем мы здесь собрались, - сухим уставшим голосом, который он насильно пытался сделать бодрым, произнёс вождь. – Предатель выявлен. И прежде чем мы начнём разбирательство, я вынужден просить прощения у вас за то, что пошёл по ложному и наиболее простому пути, выбрав не того преступника. Эхэна ни в чём не виновата, и она, несмотря на то, что клан, который её принял, предал, в момент опасности решила помочь нам во что бы то ни стало, - он посмотрел на Эстефа, и тот кивнул.
-Братство здесь ни при чём! – произнесла Монеро уверенно. – Вы все ошиблись. И каждый из здесь присутствующих должен чувствовать ту же вину, что и ты, Миток. Но извиняться перед толпой, которая поддерживала тебя, тоже самое, что просить прощение у себя. Просить прощения надо у Эхэны. Но сейчас она, верно, спит, а с утра будет очень голодна, ведь на воде и хлебе сытым не быть. Так что очень прошу вас всех: сделайте это днём. Уж если они решилась помочь вам сразу же, извиниться будет нетрудно.
-Монеро! – укоризненно сказал Миток.
-Монеро права, - поддержал её слова Эстеф, поднимаясь. – Мы обязательно так поступим. Думаю, никто из здесь присутствующих не будет возражать. А теперь ближе к делу. То, что Норгум предатель, мы знаем. Однако у нас есть некоторые подозрения полагать, что это всё заговор против него со стороны Йова, Гротха и Монеро. Ведь вы его не любили и хотели избавиться. Это не пришло мне в голову, когда мы охотились на него. Но потом я долго думал об этом…
-Допустим, - произнёс Гротх, сделав шаг вперёд. – Но что вы скажите про два трупа асэнцев?
-Один труп, - возразил старейшина. – И тот уже не в том месте, где вы нам описывали.
-Конечно, не в том, ведь море живое, оно отнесло его чуть поодаль. А второй уже давно плавает в его просторах. Потому что я застрелил его, пока он уплывал в лодке.
-Хорошо, - согласился старейшина. – Но что вы скажите о досках?
-Это я разрубил лодку, - сказал Гротх. – Своим мечом.
-Зачем? – осведомился Эстеф.
-Потому что боялся, что асэнцы могут быть где-то поблизости. И они могли бы воспользоваться этой лодкой. Я не хотел давать им такую возможность.
-Но откуда он вообще там взялась? – спросил Миток.
Гротх обернулся на Йова, не зная, врать ему или нет.
-Наверное, Норгум притащил, - сказал он. – Мы не знаем.
Они снова переглянулись.
-Норгум виноват, - произнёс Эстеф, - это дело ясное. Остались лишь формальности.
-Когда речь касается целого клана, формальностей быть не может! – возразил Миток. – Из-за него мы теперь подвергаемся опасности. Кто знает, может он сумел рассказать о нашем местонахождении!
-Вероятно, они знают примерное место, - сказал Гротх, сжимая свиток в руке, про который только что вспомнил. – Ведь не проплыли они через море на лодках наугад. Но Норгум хотел вручить им вот это, - он протянул руку. Миток подошёл к нему, взял свиток и развернул. Кора всё ещё была сырой.
-Она была в воде, - пояснил юноша. – Я решил взять её, чтобы асэнцы не забрали с собой.
-Это карта, - заключил Миток. – Вот мы. Вот Асэн. А это что? – он внимательно всматривался в череду точек, которые расположились с севера-востока и двигались в сторону Аату. Эстеф подошёл к нему:
-Может, намокло и отпечаталось?
Миток свернул и развернул свиток.
-Не похоже, - заключил он. – Они не касаются друг друга.
-В любом случае, теперь у нас есть доказательство.
-Все мы понимаем, какое наказание ждёт Норгума, - сказал один из старейшин.
-Нет, - возразила Монеро. – Я не понимаю.
-Неужели вы хотите голосовать?  Я против!
-Вы хотите его казнить?
-А что ещё может ждать предателя? Да, он твой муж, но это ничто, по сравнению с тем, что он нам сделал.
-Я и не говорю, что я против. Я лишь хотела убедиться в том, что моё предположение верно.
-Пригласите его на допрос, - произнёс Миток, выглянув из шатра и обратившись к одному из воинов. – Монеро! Тебе придётся уйти.
-Но почему? – удивился Йов. – Она его жена, и она имеет право знать!
-Перед ней он вряд ли раскроется.
-Уж если эта мразь и решит молчать, то никто не сможет вытащить из него ни слова! А Монеро всё-таки не чужой ему человек, по Вашей вине, кстати.
-Йов! – строго произнесла Монеро. – Не надо сейчас!
-Хорошо, - поразмыслив немного, согласился вождь, - пускай остаётся. Но тогда сядь, слушай молча и ничем не выдавай себя. Он не должен знать, что ты здесь.
Миток отдал её свою табуретку, и Монеро села сзади. Старейшины, Йов, Гротх, Миток на стуле главнокомандующего и собственно Эстеф закрывали её своими мужскими спинами.
Норгума привели четыре мужчины. Руки и ноги его были туго связаны верёвками. Его бросили на пол и привязали руки к столбу посередине. Йов невольно вспомнил Эхэну. С ней обращались точно так же на её первом допросе, но сейчас он знал, что ни у кого этот человек не вызывает сочувствия, тем более, у Гротха.
Норгум глядел на всех сразу. Его красивые голубые глаза перебегали с одного на другого, пытаясь хоть в ком-то уловить тень сомнения в его преступлении, хоть какую-нибудь зацепку, прутик, за который можно было зацепиться. Это сразу же оттолкнуло Йова. Он слышал, как держалась Эхэна, как сидела прямо и просто твердила правду. А сейчас юноша знал: нужно готовиться ко лжи.
Все молчали. Это вызывало нервное напряжение, с которым Норгуму не удалось справиться, и он первый нарушил тишину:
-Я не виноват! Послушайте, если вы узнаете правду, то поймёте, что я не виноват!
-Отлично, - мягко, словно веря каждому его слову, произнёс Миток. – Я и братство с удовольствием выслушаем всю правду. Нам очень интересно.
-Нет! – Норгум дёрнулся назад и больно ударился головой о столб, хотя виду и не подал. – Ты говоришь так, потому что не веришь мне. Я знаю! Я знаю, зачем ты так говоришь.
-Успокойся, Норгум, - раздался низкий голос Эстефа. – Расскажи нам, как всё было. Ещё ничего не решено.
Норгум нервически засмеялся. Он-то знал, что всё давно было решено. И всё-таки какая-то крохотная надежда зародилась в нём от этих слов. Он понимал всем своим существом, что верить этой надежде ни в коем случае нельзя, но странная человеческая сущность состояла и из крупиц неизвестного. Именно такое неизвестное давало ему ложную надежду на спасение.
-Хорошо, Эстеф, хорошо, я расскажу вам, как всё было. Только клянитесь, поклянитесь мне, что оставите меня в живых!
-Мы не собираемся клясться! – возразил один из старейшин. – Это человеческий суд, и духов мы сюда не приплетаем.
Наступила тишина. Взгляд Норгума остановился на Йова, затем перешёл на Гротха, и, надеясь на спасение, бывший помощник главнокомандующего жалобно простонал:
-Йо-ов… Гротх… Ну, вы же можете себе представить, что это такое – быть в чуждой стороне. Аату чужд для вас. И вы сами это признавали, ведь так? Ведь так? – он настырно ждал ответа, но так и не получил его. Этот его диалог, превратившийся в монолог, вызывал только отвращение. – Мы попали в плен. Вы все это знаете. Я и ещё десяток воинов. Поэтому мы так долго… - он засуетился, вглядываясь вдаль. Старейшины, подумав, что он разглядел за ними Монеро, прижались друг к другу плечами.
-И что было в плену, Норгум? – отвлёк его внимание Эстеф.
Мужчина вдруг расплылся в странной улыбке и тихо сказал:
-Ничего. Нас держали в Клавене, откуда Эхэна. Но я её раньше не видел. Ведь мы были чужаки и, по сути, ещё ничего не сделали Асэну… Нас пытали, избивали. Но они знали меру, они никогда не доводили нас до полусмерти, и никто из нас там не погиб. Они всегда останавливались, понимая, что большей боли причинить нам нельзя.
-Зачем они пытали вас? – спросил старейшина.
-Ради шутки. Клавенцы даже не интересовались, откуда мы и кто. Нас заставляли работать на каменоломнях или рудниках. Мы выполняли весь грязный труд, пока они смотрели, как наши спины ломаются под тяжестью материала. Так пало несколько наших.
Было видно, что Норгум с горем вспоминает то время, что ему жалко тех, кто умер рядом с ним не в бою, а будучи рабом. Он задумался, уставившись на Йова, словно тот мог подсказать ему, что было дальше. Йов даже испугался, но попытался не подавать виду. Ему стало страшно. Пока Норгум рассказывал историю, Йов испытывал к нему отвращение, но как только он сказал про погибших товарищей, ему стало жалко его. Йов встряхнул головой, пытаясь отогнать эти мысли, ведь перед ним сидел преступник. Это вывело из транса и самого рассказчика.
-А потом нас повезли в замок, - он медленно перевёл взгляд с Йова на одного из старейшин. – Вы знаете, что такое мёртвые дороги? Их в Асэне полно… По ним везут заключённых со всех деревень в самое сердце княжества. На всю дорогу кусок хлеба и ни капли воды. Нам приходилось пить мочу, выжимая её из своих же штанов. Постоянные голодные обмороки. Некоторые не выдерживали и умирали прямо в повозках. После такого жизнь в лесу покажется блаженством. Нас проверяли каждый вечер. А до тех пор нам приходилось трястись в одной повозке с трупом. Мы чувствовали, как он начинает разлагаться под палящим солнцем. Мерзкая вонь… Мне кажется, они специально выбрали дорогу подлиннее…
Норгум сплюнул на землю, словно только что сам вернулся с этих мёртвых дорог, словно почувствовал сухость во рту, а потому набрал как можно больше слюны.
-Трупы выбрасывали вечером прямо на дорогу. Говорят, их утаскивали дикие звери. Но однажды нам удалось увидеть наполовину прогнившего человека на обочине. Неприятное зрелище.
-Что было дальше, после того как ты прибыл в замок? – спросил Миток.
Норгум снова очнулся от своих воспоминаний.
-Нас разместили в холодных подвалах. С жары – в холод. Многие заболели там, но на этот раз никто не сдох, все продержались. Там нас кормили! И пить давали. Еда была никудышная, на вкус отвратительная, но это всё-таки была еда. Да и вода с песком лучше, чем моча. Начальник стражи сказал нам, что нам устроят смотр. Тогда я ещё не понимал, что это такое. Даже подумал, что нам придётся драться друг с другом. Голыми руками душить, например… Голыми бессильными руками…
-И ты душил? – вдруг спросил Гротх.
-Нет. Я оказался не прав. Это действительно был просто смотр. Нас отпускали по одному. Не знаю, что там делали с остальными воинами, но они приходили истерзанные, покусанные, без кусков кожи, в крови. Да, мне было страшно, когда меня позвали! – вдруг крикнул Норгум. – Но ведь это естественно! Никто не хочет, чтобы ему причиняли боль, особенно, когда у него уже просто нет сил бороться. Я боялся. Я боялся!!!
Он тяжело задышал и попытался встать, но верёвки не дали ему это сделать. Он спокойно опустился на землю.
-Громуф в плохом состоянии сейчас. Возможно, даже умрёт в скором времени. Поэтому всеми делали заправляет его старший сын, Фа;род. Это он нас смотрел. Когда меня привели к нему, он сидел на троне своего отца и держал на поводках двух волков. Сначала он приказал избить меня палками и только потом приступил к разговору.
-Что он спрашивал? Конкретно! – сказал Эстеф.
-Спросил, как меня зовут и откуда я.
-И ты сказал ему?
-Да, назвал имя и клан.
-Предатель! – Эстеф вскочил.
-Он не знал меня, да и клан наш тоже.
-Что ещё он спрашивал?
-Спросил о клане, чем мы занимаемся, насколько мы велики.
-И ты всё это рассказал?
-Если бы молчал, меня бы колотили дубинами! А я хотел жить, - огрызнулся Норгум.
-Ты понимаешь, что уже в тот момент предавал нас?
-Это было не предательство. Я спасал свою жизнь! В конце концов он предложил мне показать своим воинам дорогу к нам, в Аату.
-И ты согласился… - понял командир. – Ты – маленькая дрянь! – Эстеф подошёл к нему и, схватив за горло одной рукой, стал душить его и поднимать вверх по столбу. Норгум задёргал ногами. Гротх заметил, как Монеро прижала руки к лицу в испуге, и крикнул:
-Прекрати! Он ещё не всё сказал!
Эстеф разжал свою мощную руку, и Норгум упал на землю, словно в его теле больше не осталось костей. Он кашлял и пытался прийти в себя.
-Мы здесь для того, чтобы узнать правду, а не для того, чтобы лишить его жизни, - продолжал Гротх. – И потом, - его тон вдруг изменился, - нужно помнить, что нас могут видеть…
Он упрямо глядел в глаза Эстефа. Тот понемногу упокоился и сел на место. Когда Норгум пришёл в себя, хотя его голос теперь охрип, он продолжил:
-Ну, да, мне дали выбор: смерть или жизнь. Любой нормальный человек выбирает жизнь, не так ли? Никто не хочет добровольно лишать себя такого удовольствия. И я тоже не хотел.
-Ты врёшь! – вдруг сказал Йов. – Этот твой Фарод, - он невольно сделал неверное ударение на последний слог, - не просто дал такой выбор. Он не дурак. Это он тебя сделал предателем, да?
-Да, Йов, да… Он сказал, либо я буду честен и мёртв, либо жив и бесчестен. Я за это время многого натерпелся, и жить мне хотелось больше всего. Вы даже представить себе не можете, как мне хотелось вернуться в Аату, где всё спокойно!
-Вернуться предателем! – не выдержал Эстеф.
-Меня не волновало, в каком качестве я вернусь. Я согласился.
-Мразь, - прошептал командир. – Фарод должен был тебя прикончить, не спрашивая! Мелкая, жалкая вошь!
-Он просил, чтобы я точно обозначил им, где мы находимся. Но я не мог этого сделать. Отрядом управлял Хенуи, и в идеале этими сведениями располагал только он. Он и ты, Эстеф, - Норгум бесстрашно посмотрел в лицо своему командиру. – Я сказал, что добуду карту. И нас повезли обратно. Фарод пригрозил мне, что в случае чего, он отрубит мне голову, не раздумывая. Я и не сомневаюсь в этом до сих пор. Поверьте, его я боюсь больше, чем вас.
Норгум выглядел усталым и напряжённым. Он осторожно облокотился спиной о столб и закинул голову, закрыв глаза. Мышцы его напряжённого лица медленно стали расслабляться, и лицо, в конце концов, утратило какое-либо выражение. Норгум отдыхал. Он знал, что его будут ждать столько, сколько нужно, но злоупотреблять терпением он всё-таки боялся. Поэтому через пару минут он открыл глаза, но не переменив положения продолжил:
-Кто-то снова умер по дороге. В телеге становилось просторнее. Тогда шли дожди, но теперь о нас заботились, потому что у них был я. Мне давали тайком еду и воду, а телегу нашу прикрыли, чтобы я не промок, не заболел и не умер. Приятно чувствовать себя полезным… Мы вернулись, и нас как чужаков снова запекли в цепи. Командиру Клавена было передано указание привести меня в форму и дать моему отряду проникнуть в деревню и освободить меня. Остальных он должен был убить, но только непосредственно в сам день нападения.
-Почему? – спросил Миток.
-Потому что останься один я живым до спасения, это могло вызвать череду подозрений. А я должен был казаться верным. Фарод очень умный человек. Он не мог позволить жить тем, кому предлагал жизнь, а те от неё отказались.
-Они не от жизни отказались, а от предательства! – возразил Гротх.
-Ты не был там, и ты не знаешь, каково нам было!
-Но воины с честью отдали свою жизнь, чтобы такой подонок как ты предал их клан!
-Наш клан.
-Нет, их! – согласился Йов. – Потому что ты больше ему не принадлежишь!
-Заткнись! Ты не стоял перед выбором жизни и смерти. А я знаю, что это такое. Я знаю! Думаете, я не мучился, сидя взаперти? Думаете я не истязал себя мыслями о том, что из-за меня погибнут другие? Я ведь знал, что их убьют. Не думайте, что я бесчувственная сволочь. Я думал о них. Думал!.. Хенуи удалось прорваться в Клавен только потому, что Фарод так хотел. Ему нужно было, чтобы меня спасли. И Хенуи меня спас. Только он поплатился за это.
-Это ты его убил? – разделяя каждое слово от последующего, медленно поднимая голову, спросил Эстеф.
-Мне пришлось Эстеф. Я не хотел.
-Сволочь! – его крик раздался на весь Аату. Командир вскочил и стал безжалостно избивать Норгума. Все тут же сорвались с места и бросились унимать главнокомандующего. Восемь мужчин чуть ли не висели на бугае, пытаясь опустить его руки. Кровь лилась по лицу Норгума, но он был беспомощен в своём положении: руки были связаны, и ему приходилось только терпеть ту боль, которую выказывал на нём командир. Наконец поток воды облил голову грузного мужчины, и он остановился. С ведром в руках прямо напротив всех стояла Монеро. Эстеф тяжело дышал, и взгляды всех мужчин, кроме взгляда Норгума, были обращены на неё. Норгум не знал, кто спас его.
-Он не стоит этого, Эстеф, - услышал он голос своей жены.
-Монеро! – тут же с мольбой в голосе, захлёбываясь собственной кровью, крикнул он.
-Мне жаль Хенуи, но он не стоит того, чтобы ты тратил на него свои силы.
-Пожалуйста, Монеро! – Норгум не знал, о чём просить, но он хотел её увидеть, словно это могло бы как-то изменить его положение.
Но Монеро пропускала его слова мимо ушей. Она стояла, прижав ведро к бедру, и протянула руку вперёд:
-Давай выйдем. Ты убьёшь его, но эта смерть не должна быть на твоём счету.
Йов посмотрел в её глаза. Перед ним стояла мудрая, гордая женщина, знающая, как создать покой в самое жуткой время для человека. Знающая, но не умеющая успокоить себя. Его толстая коса спускалась с плеча на грудь и живот и казалась убитой когда-то чёрной змеёй, откуда она теперь и черпает эту приходящую со временем мудрость. Йов невольно вспомнил, как увидел её в первый раз. С прямыми волосами, прямо спиной и неподкупной душой. Он вспомнил также, как видел её спящей, словно младенца, такой крошечной и ничтожной, но борющейся со всем несправедливым миром. Теперь он видел её иную. Он видел в ней настоящую женщину.
Эстеф не мог не повиноваться её спокойно величавому тону. Он медленно опустил окровавленного Норгума на землю, и подошёл к ней. Командир взял её за руку. Её крошечная, тонкая утопала в его большой и мохнатой, но сильнее сейчас была та рука, которой с лёгкостью можно было переломать пальцы. Огромный Эстеф казался ребёнком, большим неуклюжим медведем, которого бросила мать и ему пришлось самому расти в этом жутком дремучем лесу. А сейчас он словно встретил того, кто способен его защитить, хоть это и было самое хрупкое и тонкое существо на свете. Эстеф взял у Монеро ведро, и они молча вышли из шатра.
-Мне нужно с ней поговорить, - произнёс Норгум, когда ему остановили кровь и вымыли лицо. – Мне нужно. Она меня поймёт.
-Пока мы не закончим здесь, я ничего не могу тебе обещать, - сказал Миток.
Норгум сплюнул на землю, окрасив её в красный свет.
-Ладно. Да, это я убил Хенуи. Но это только потому, что без этого он не поверил бы и убил бы меня. Потому что он знал, что, если я встану на место Хенуи, я смогу больше.
-Мне кажется, мы закончили, - вдруг прервал его вождь. Всем необычайно тяжело было присутствовать здесь и смотреть на этого убогого человека. – Хотя есть ещё один вопрос. Отряд асэнцев – это ведь твоих руку дело?
-Нет, - спокойно ответил Норгум. – Думаю, они даже не ожидали увидеть нас.
-Тогда как они нашли нас?
-Вряд ли они искали нас. Скорее всего, охота велась на Леоса.
-Ты убил его, потому что так хотел Фарод?
-Я убил его, потому что так хотел я.
Миток постоял немного молча, затем вышел позвать стражу, и они увели предателя. Все разошлись с тяжёлым осадком.
Йову и Гротху, хоть они и спали совсем немного, казалось, что голова их светла и ясна, а сна нет ни в одном глазу. Они шли, не разговаривая друг с другом, словно сами были виноваты во всём, что успело произойти. Но дома, когда они легли на кровать, так как не знали, чем можно занять себя ещё, они быстро ощутили, как тяжелы их мысли, как легко закрываются их глаза, как полнится туманом их голова и как быстро они проваливаются в неизведанное.
Миток после собрания решил поговорить с Монеро. Ожидая найти её в своём доме, так как последнюю ночь она провела именно там, он и направился туда. Но Монеро там не оказалось. У Эстефа её тоже не было, как и не было там самого главнокомандующего. Миток нашёл её у своего старого дома, в котором она жила ещё до замужества. Теперь этот дом принадлежал Эхэне. Монеро сидела на ступеньках, запрокинув голову, закрыв глаза и о чём-то размышляя. Когда к ней подошёл вождь, она даже не заметила его. Он присел рядом, и только после этого Монеро повернула к нему голову
Они оба выглядели уставшими. Будь их воля, они бы сбросили тот тяжёлый груз, который теперь тащили на своих плечах, но оба не могли этого сделать, ведь прошлое – не просто мешок за спиной, а часть тебя самого, и чтобы распрощаться с ним, нужно в какой-то мере и распрощаться с собой.
-Что с ним будет? – спокойно спросила Монеро.
-Казнят, - также спокойно ответил Миток. – Это было решено ещё до допроса.
Монеро посмотрела на вождя:
-А что будет со мной?
-Ах, Монеро! – со старческим сожалением за свою глупость воскликнул старик. – Если бы я только знал, что ты права, что ты права… - он схватился за свою голову. – Старый, больной человек. Вождь! Как можно было? Как так можно было?
Монеро сидела и смотрела на страдания Митока, но совсем не собиралась ему помогать. Она знала, что он был виноват перед ней, и, хоть ей и было жалко этого старика, она сумела только проговорить:
-Это было в прошлом. Давай там это и оставим. Мне важно настоящее.
-Да, да, - проговорил Миток, вытирая свои влажные глаза. – Ты ждёшь ребёнка.
Монеро с удивлением посмотрела на него, отстранившись, словно это была новость для неё:
-Я не об этом, Миток. Ребёнок – дело будущего. Я беспокоюсь за себя.
Он посмотрел на неё, явно не понимая, к чему она клонит:
-Что ты хочешь сказать?
-Ты выдал меня замуж за преступника, теперь я от него беременна, клан превратит меня во вдову, а люди будут поговаривать, что я ведьма.
-Я всё улажу, - произнёс вождь, понимая, что не имеет никакой власти над столь развратным мнением толпы. – Прости меня, Монеро.
Она долго-долго глядела в его лицо, потом улыбнулась и обняла старика.
-Я вот только теперь не знаю, где ты будешь жить, - произнёс Миток. – Этот дом теперь дом Эхэны.
-Дом Норгума никогда не был моим! – сказала Монеро, заранее отказываясь от предстоящего предложения остаться там.
-Понимаю, - огорчился Миток оттого, что с Монеро никогда нельзя просто решить проблему. – Мы что-нибудь придумаем.
Они помолчали.
-Когда его казнят? – спросила Монеро.
Миток посмотрел на неё, не понимая, спрашивает ли она от праздного любопытства, которое свойственное доброй половине женщин, или же она действительно по какой-то неведомой ему причине беспокоится о жизни своего мужа.
-Завтра на рассвете.
-И не будет чёрной недели?
-Все старейшины как один против. Эстеф тоже не за. Да и я… Я благодарен духам, что такая неделя существует, ведь только благодаря ей нам удалось спасти одну невинную жизнь, - он оглянулся на дверь.
-Значит, на рассвете, - прошептала Монеро с каким-то огорчением.
-Да, только осталось выбрать палача. Разрешить сделать это воину я не могу, всё-таки он был их начальником. Эстеф убьёт его ещё до самой казни… А я сам… Может быть, я сам.
-Позволь мне! – вдруг оживилась девушка.
-Тебе?
-Да, Миток! Ты ведь знаешь, сколько горя, сколько слёз мне принёс этот человек. Пожалуйста, позволь мне!
-Но ведь ты…
-Женщина? Пускай! Какая разница? Он изувечил мою жизнь, не говоря уже о жизни всего клана. Ты думаешь, я не смогу? Нет, я смогу! Я правда смогу!
-Монеро, но я не могу позволить тебе убивать. У тебя внутри, - он дотронулся до её живота, - новая жизнь. И эта жизнь всё чувствует.
-Мир несправедлив. А я хочу вершить справедливость. Я пострадала от него больше всех. Я умею держать меч в руках. А если ты думаешь, что мне никогда не предстоит убивать, то… кто знает? Если Асэн располагает сведениями о нашем местоположении, то скоро не только я возьмусь за меч как средство защиты.
Вождь смотрел на Монеро и думал. Нет, он не хотел, чтобы она убивала Норгума. Он знал, что это неправильно, но речь Монеро убеждала его в том, что никто другой просто не имеет права исполнить этот долг. Кроме Монеро, безусловно, был ещё Эстеф. Но он слишком обмяк после признания Норгума. Он не хотел покончить с его жизнью, он хотел принести в его жизнь как можно больше боли. И прежде чем убить предателя, он бы его избил, бросил, и тот, подыхая в лесу и харкая кровью, умер, а, возможно, на него напали бы голодные волки и задрали. Это было бы приятнее Эстефу. Но это было не по закону Аату. И Митоку с тяжёлым сердцем пришлось согласиться.
-Хорошо, Монеро, - сказал он. – Будь готова на рассвете. Нужно будет подняться вверх и отрубить ему голову. Норгум будет связан, так что причинить тебе вред он не сможет. А если он решит сбежать, то на башнях будут стоять лучники.
-Хорошо, - кивнула Монеро. Она встала. – Кажется, Эхэна проснулась, - она спустилась со ступеньки на землю. – Тебе пора перед ней извиниться.
И она покинула вождя.
Йов проснулся от какой-то тяжёлой мысли в своей голове, которая давила на его мозг. Он ещё долго лежал в своей кровати, глядя в потолок, пытаясь осознать, где он и кто он. Тело ломило, но в то же время Йову казалось, что оно лишено всякой способности двигаться. С большим трудом он повернул голову вправо и увидел на соседней кровати спящего Гротха. Юноша спал, развернувшись лицом к Йову, с открытым ртом, натянув на себя одеяло. Было слышно, как он сопел носом. Йов сделал неимоверное усилие, чтобы подняться. Он посидел ещё какое-то время на кровати, затем, опершись о неё, оттолкнулся и встал. Йов медленно приблизился к спящему другу и нагнулся к самому его лицу.
-Гротх! – шёпотом позвал он его. – Гротх!
Он чуть подёргал его за плечо, но Гротх не просыпался. Он был горячий, словно печка. Йов настойчиво будил своего друга. Его глаза кое-как открылись. Всё расплывалось.
-Воды… - сумел выдавить из себя Гротх, хотя он чётко не видел, кто стоит перед ним.
Йов дал ему напиться, и Гротх снова закрыл глаза. Йов аккуратно повернул Гротха на спину и, расстегнув его рубаху, посмотрел на боевое ранение. Рана заживала и выглядела так, как ей было положено. Это успокоило Йова, так как он боялся, что причиной его столь болезненного состояния было именно ранение. Тогда он чуть приподнял правую штанину и осмотрел его ногу. След от стрелы тоже хорошо заживал.
Понимая, что дело, скорее всего, в обычной простуде, он отправился к лекарям. Они пришли к ним в дом, осмотрели Гротха и забрали к себе.
Днём его бросило в жар, но к вечеру ему стало гораздо лучше. Йов тоже чувствовал себя не очень хорошо. Его тело ломило, голова гудела. Он знал, что следовало бы поспать ещё, но от сна, как ему казалось, голова его готова была расколоться на две части, поэтому он решил прогуляться. Он вышел в лес и дошёл до Гриды.
У деревянного старого мостика, к которому часто привязывали рыболовные сети, он увидел Монеро. Она стояла, облокотившись о перила и смотрела, как разламывается лёд и как его куски медленно отдаляются друг от друга. Прямо как люди. В правой руке она держала нож, который, казалось, вот-вот выскользнет из её рук. Йов долго смотрел на неё, но она его совсем не замечала. Он не знал, стоит ли подходить к ней, но она казалась ему такой одинокой, брошенной и никому не нужной, каким он сейчас ощущал себя сам, что ноги невольно понесли его к ней.
Он стоял за её спиной. Монеро чувствовала, что кто-то находится рядом, но не поворачивалась.
-Гротх заболел, - тихо сказал Йов.
Монеро развернулась к нему:
-Что-то серьёзное?
-Кажется, нет.
-Это хорошо.
Они помолчали. Йов встал совсем рядом и тоже облокотился о перила.
-Кажется, целая жизнь прошла, правда? – спросил он. – Словно мы все умерли, потому так нам и плохо.
Монеро поглядела на него:
-Да. Столько случилось за эти два года! Даже не верится, что это я спасла вас тогда из воды. Сейчас бы я этого не сделала.
-Почему?
Девушка пожала плечами:
-Теперь я ещё меньше верю людям. Неужели в прошлом это всё были мы? И как так случилось, что те прежние мы стали настоящими? Теперь… теперь ведь мы совершенно разные люди.
-Это ещё только начало, Монеро, - сказал Йов и перегнулся через перила, пытаясь коснуться льда, но его роста не хватало, чтобы этого сделать. Перила прогнулись под его весом, и он вернулся на место.
-Не хочу думать. Сегодня слишком тяжёлый день для этого. Думать нужно на свежую голову.
-Тебе кажется, что что-то идёт не так, неверно?
-Не знаю, Йов. Я так устала, - она усмехнулась. – Но сегодня я думать не буду.
Они снова помолчали. Нож выпал из рук Монеро и воткнулся в льдину, образовав в ней трещину. Трещина разрослась, стала наполняться водой, и кусок льда разбился ещё на три части. Йов присел и, ухватившись за перила рукой, пытался схватить нож, но не успел. Нож ушёл под воду.
-Брось. Я и так их много потеряла, когда гналась за Норгумом.
-Его ведь казнят?
-Конечно, казнят, - спокойно ответила Монеро, словно речь шла о погоде или ловле рыбы в своё удовольствие. – Завтра на рассвете.
-Наверное, многие соберутся посмотреть.
Она пожала плечами:
-Наверное. Только ведь они не увидят.
-Как это?
-Мы уйдём с ним на холм, и там я отрублю ему голову.
-Ты? – переспросил Йов. – Ты сказала «ты»?
-Да, я попросила у Митока.
-Но почему не Эстеф?
-Потому что я хочу сама, - ей было тяжело это говорить, но она старалась делать вид, что этот разговор ничего для неё не стоит.
-Значит, завтра на рассвете? Я приду, - его последнее предложение было скорее вопросительным, чем утвердительным. Йов не хотел навязываться, но ему хотелось поддержать Монеро.
-Приходи. И Гротх, если ему будет лучше и если он того захочет.
-Может, завтра с рассветом начнётся новая жизнь? – Йов опустил свою левую руку на её правую. Монеро не дёрнулась, а просто посмотрела в его глаза. Она не увидела в них ни любви, которой теперь боялась, ни настойчивости, от которой бежала. Это были обыкновенные светлые карие глаза Йова, который просто хотел ей помочь.
-Да, Йов, - тихо сказала Монеро. – Завтра с рассветом начнётся совершенно новая жизнь.

***

Монеро разбудил Миток. Девушка быстро поднялась, оделась и умылась. Они вышли вдвоём и пришли в оружейную, где Миток выдал ей меч. Это был старый острый, специально для сегодня вычищенный меч, который не раз уже обрубал предателю голову. Он был тяжелее обычного меча. Монеро подержала его в руках, привыкая к его весу. Когда они подошли к воротам, любопытный народ уже стоял.
Эстеф и ещё пару воинов сопроводили Норгума. Его ноги и руки были связаны, так что они тащили его на себе. Поставив его на землю, Эстеф кинжалом обрезал ему верёвки на ногах. К воротам подошли Йов и Гротх. Гротх чувствовал себя лучше, но всё равно был ещё болен. Эхэна стояла поодаль и молча наблюдала за происходящим.
Норгум глядел на всех, пытаясь в толпе отыскать своего палача. Миток обнял Монеро и прошептал:
-Не бойся. Если ты этого не сделаешь, нам придётся изгнать тебя как предателя. Тебе страшно?
Монеро посмотрела в глаза вождя и призналась:
-Да, мне страшно, - ей хотелось заплакать, но присутствие толпы не дало её этого сделать.
Миток обнял её ещё раз. Он не ожидал услышать положительного ответа, и ему самом вдруг испытал страх.
-Прости меня, - дрожащим голосом сказала Монеро. Миток не знал, за что она просит прощения и боялся спросить. Он чувствовал себя безмерно виноватым, но говорить с ней ему было необычайно тяжело. Вот и на этот раз он решил промолчать. Это и была его слабость.
Ворота открыли, и Норгума вывели за его пределы.
-Ступай вперёд, - сказал Эстеф Монеро, и она тоже вышла за ворота.
Из медленно закрыли, и муж и жена молча стояли, глядя на чуть белеющий небосвод.
-Почему ты здесь? – спросил Норгум, хотя видел оружие в её руках.
-Потому что я твой палач, - ответила Монеро и пошла вперёд.
Норгум пошёл следом. Он знал, что, если не пойдёт, лучники его застрелят. Они долго и молча поднимались вверх. Норгум несколько раз пытался завязать разговор, но Монеро не обращала на него никакого внимания. Они остановились на холме, и Монеро посмотрела в сторону клана. Она видела лучников на башне, видела стоявшего там Митока. Вождь следил за её действиями.
Монеро тяжело вздохнула.
-Может, не надо? – спросил Норгум, ещё надеясь на что-то.
-Идём! – Монеро мотнула головой в лес, и они двинулись дальше.
-Куда это они? – испугался лучник, натянув тетиву.
-Оставь! – произнёс Миток. – Ей просто страшно.
Монеро и Норгум шли очень долго. Норгум не пытался бежать, но всё время помышлял об этом. Его руки были связаны за спиной. Если бы у него был кинжал, ему было бы проще напугать Монеро и сбежать, навсегда покинуть Аату и спасти свою шкуру и на этот раз.
-Почему мы идём так долго? – спросил Гротх. – И куда?
-Туда, где умирают лучшие.
Они спустились вниз по крутому обрыву к озеру. Именно там она в последний раз прижималась к бездыханному телу Дингора.
-Здесь, - сказала Монеро и подняла меч. Она глядела в глаза своего мужа и ничего не чувствовала: ни боли, ни сострадания, ни любви. Ей даже не было жалко его. Ей не было страшно ни за него, ни за себя.
Норгум покорно опустился на колени. Он тоже смотрел прямо в глаза своей жене и ничего не чувствовал: ни страха, ни надежды.
-Сегодня необычный день, - произнёс он. – Сегодня умирать не страшно.
Он опустил голову и вытянул шею вперёд. Монеро подняла меч выше, он блеснул в первых лучах солнца. Монеро вздохнула и резко выдохнула, молниеносно разрезав воздух и воткнув меч в землю. От свиста и неожиданного удара оружия о холодную почву Норгум вздрогнул. Он всё ещё был жив.
Норгум приподнял голову и увидел перед собой Монеро, которая стояла с чуть растрёпанной косой и смотрела на свою жертву. Они оба молчали.
-Тебе нечего терять, - произнесла Монеро. – И жизнью своей ты не дорожишь. Тебя убьют либо здесь, либо там. Однажды я отомщу тебе, но не теперь. Вставай и уходи. Уходи, чтобы тебя здесь никто не видел!
Норгум медленно поднялся, косясь на меч, все ещё боясь удара.
-Иди же! Ну! – Монеро сделала шаг вперёд и тем самым напугала Норгума. Он отскочил назад и чуть не упал, так как руки его были завязаны и балансировать он ими не мог. Он развернулся и бросился бежать.
Монеро двумя руками схватилась за меч и попыталась достать его из земли, но ей не хватило сил. Она медленно опустилась, почувствовала, как левым коленом коснулась земли, и замерла. Ей стало страшно.
Она ещё с самого вечера раздумывала над тем, как не позволить убить Норгума. Но она хотела этого не потому, что любила его. Она его никогда не любила. Не потому, что ей его было жалко. Человек, который убил её любимого, который не раз поднимал на неё руку, который насильно женил её на себе, не вызывал теперь ничего кроме мерзкого ощущения отвращения. Монеро хотела отпустить его, потому что знала: он не стоит того, чтобы его сейчас убивали. Предательство, которое он совершил, было следствием его трусости. Убивать трусов не самое благородное занятие. Однажды, Монеро верила, он поплатится за то, что остался жив на этот раз. И может быть, ей самой будет суждено расправиться с ним. И тогда она не упустит этой возможности.
Но, к сожалению, она не могла знать этого наверняка. Более того, Монеро знала, что Аату не поймёт её решение и не примет его. Она прекрасно понимала, что, как только Миток узнает о спасении Норгума, он отправит отряд на его поиски. Монеро не хотела, чтобы его нашли, поэтому как можно дольше не возвращалась в клан.
Поднявшись с колен и вытащив-таки меч из земли, она медленно побрела в Аату. Миток уже давно беспокоился, почему её так долго не было, и, увидев, её тут же приказал открыть ворота.
Толпа увеличилась к тому времени в два раза. Все глядели, как женщина медленно возвращалась в клан, но никто не смел выйти за его пределы, словно духи не давали им этого сделать. Гротх, заметив меч, вдруг произнёс:
-На нём нет крови. На нём нет крови!
Это вызвало шёпот в толпе. Больше всех беспокоился Эстеф. Но, согласно традиции, никто не имел права подходить к палачу, пока тот не переступит порог.
Волосы Монеро снова были распущены, и свободный ветер перебирал их, играя. Она тащила меч за собой, как совершенно ненужный предмет.
Монеро вошла в клан, и её сразу же все обступили.
-Норгум бежал.
-Что? – раздался низкий голос Эстефа, перекрывавший гул толпы. – Куда? В какую сторону?
-Я отпустила его.
-Монеро! – произнёс Миток. – Что он тебе сделал? Как ему удалось бежать?
-Я отпустила его, - спокойно повторила Монеро и демонстративно бросила меч на землю. Он с лязгом упал, и толпа отступила.
-Но ведь… но ведь ты знаешь, что за это мы будем вынуждены тебя изгнать! – сказал Миток.
-Я знаю. И я ухожу.
-Нет! – крикнул Йов. – Вы не имеете права! Она же… Она же ждёт ребёнка. Как она будет жить в лесу? Подумайте! Не надо.
-Оставь, Йов. Я сама этого хочу. Ты ведь давеча сказал, что начинается новая жизнь? Раве это не так? – она улыбнулась, словно ей и не было тяжело. – Считайте это, как хотите: может, я предала вас, и вы меня изгнали, может, я ушла сама. Мне неважно это. Но я ухожу.
-Не глупи, Монеро! – рассердился Миток. – Скажи, в какой он стороне, и я отправлю туда отряд. Ты никуда не пойдёшь. Йов прав, в конце-то концов!
-Я не скажу вам. Вы можете искать его хоть по всему лесу. Но я всё равно ухожу.
Она встретилась глазами с Акбой. Женщина стояла, схватившись за подол своей юбки и перебирая её в руках. В её глазах стояли слёзы. Монеро вдруг захотелось что-то сказать ей, что-то ласковое и нежное, выразить какую-то благодарность за всё то время, что она провела с ней. Но она этого не сделала. Она понимала, что это причинит ей боль.
Монеро вздохнула, посмотрела на светлое небо, по которому кружили птицы, молчавшие о наступлении чего-то нового, ибо уже было утро, улыбнулась и сказала:
-Прощайте!
Она развернулась и медленно покинула клан. Йов стоял и глядел, как Монеро уходит вдаль, но не понимал, почему никто не пытается её остановить, даже Гротх. Но он сам почему-то не хотел остановить её. Ему вдруг подумалось, что всё, что происходит сейчас, верно. А если верно, то перечить этому не стоит.
Раннее раненное утро. Словно прорезая своими стальными мечеподобными лучами небесную бархатную гладь, солнце окрашивало её в кровавый багрянец. Кровь разливалась по воздушному куполу, смешиваясь с синевой, образуя жёлтое, фиолетовое покрывало для предстоящей голубизны. Запах горячего раскалённого солнца смешивался с ночной сырой землёй, мягкой, снежной и холодной. Такой же холодной, как и сердце опустевшего клана Аату.