Глава 2 Об ошибках и слабостях

Бифариус потянулся в спальнике, открыл глаза, печально вздохнул, поняв, что это не сон и он действительно в пещере в Царстве Тьмы. Огляделся, увидел, что Игнис с императором еще спят, но что-то его насторожила во сне повелителей. Он присмотрелся и увидел, как тело императора поглощало тьму, пытавшуюся окутать Игнис, перерабатывало ее и возвращало обратно вперемешку с огнем. Их магии как бы сплетались, император сам того не зная помогал Игнис переработать его магию тьмы, поглощая при этом часть ее магии огня и возвращая Игнис избытки этой магии.
Бифариус задумался: «Он может поглощать магию других и перерабатывать ее, но при этом он не является магом смерти. Он всегда так мог? Но, он даже не знал, что может перерабатывать чужую магию. Да, что он такое? И чем станет Игнис после трансформации, во что он ее превращает? И во что превратиться император, станет еще сильнее? Не надо было книгу отдавать Комилетте, наверняка она ее во дворце оставила. Надо было книгу с собой взять, спрятать как-нибудь и читать ночами. Наверняка в книге о первых повелителей Империи можно найти ответы на эти вопросы, не просто ведь с ней император таскался.
Игнис из клана Дефенсор, 13 повелитель Империи Теней, носящий титул императрица, демон, защитник императора, мой повелитель. Да, ты теперь не моя Александра и я не твой Виталий. Прошло всего 4-5 месяцев, а эти имена уже кажутся такими чужими, как будто мы всегда были Игнис и Бифариус, а Александры и Виталия не существовало. Хотя, я еще помню нравоучения посла Хонора, отучающего нас от наших старых имен.
Родная, неужели я потерял тебя? Ты готова перечеркнуть наши 18 лет?
Да, император сильнее, статус у него выше, и он может прикасаться к тебе, к твоему обнаженному телу, твоим губам…»
 И перед взором Бифариуса всплыло изображение обнаженной изгибающейся и стонущей от удовольствия Игнис и образ обнаженного покрытого кровью, хищно улыбающегося императора, покрывающего ее тело поцелуями, которые оставляли следы крови на её белоснежной коже. 
Бифариус растер свои виски, посмотрел на спящую в объятиях императора Игнис и продолжил размышления: «Не о том ты думаешь, Бифариус. Да и не так все было, ты видел, что сделала Игнис с императором во время зачатия ребенка, без боя она не далась. О… родная… ты отбивалась от императора, он взял тебя силой… Я действительно тролль. Мне же сам император сказал, что взял тебя против твоей воли… Какой я мерзкий и слабый, не смог тебя защитить. Я заставил тебя это пережить, если бы только я был сильнее. Я не смог подарить тебе ребенка, а я так этого желал и старался, да и ты мечтала. Зато вот он, силой, грубо, с первого раза, смог… И я ничего не могу сделать, я жалок. Ты, наверно, ненавидишь меня, я тебя не уберег, а вдобавок еще стал служить твоему насильнику…
И несмотря ни на что ты любишь ребенка, что носишь. Знаешь, я тоже люблю твоего ребенка, нашего сына, я люблю тебя Игнис и не готов от вас отказаться. Нам так было хорошо: гулять после работы, готовить вместе. Я так люблю твою выпечку, твои блюда с большим количеством приправ. Мне так нравиться: смотреть фильмы, положив голову на твои колени, чувствовать твои нежные поглаживания на своих волосах, голове; когда ты спящая, неосознанно меня обнимала и закидывала ногу на меня, стоило мне только лечь в кровать. Я так скучаю по этому всему…
Теперь перед сном я не смотрю фильмы, растворяясь в твоей нежности, нет, я в одиночестве изучаю книги по анатомии, тварям. Я не провожу ночи в твоих объятиях и ласках, покрываясь твоими поцелуями, нет, ночи я провожу с императором, покрываясь чужой кровью; слушая не твои сладкие стоны и крики удовольствия, нет, я слушаю крики боли; и не твое тело сладко извивается от моих стараний, нет, извивается пленник, его тело сотрясает агония от моих стараний.
Да, без тебя я стал совсем плох, вместо удовольствия приношу боль и мучения. И самое страшное, что это затягивает и мне даже приятно. Такое ощущение, будто я всегда это делал, что это мое призвание. Да, я тоже становлюсь непонятно чем. Кто я? Смерть? Тролль? Обуза? Твой предатель? Ничтожество? Твой любимый… это точно вряд ли.
Наверно, мне стоило остаться в нашем мире, вставили бы воспоминания о твоей гибели. Да, было бы тяжко, но не так, как сейчас. Мне так тяжко от того, что я могу быть только наблюдателем твоей жизни и не могу тебе ничем помочь, защитить тебя.
Надо придумать, как убрать императора или избавиться от его подчинения. А до этого я буду учиться, становиться сильнее, буду, как могу защищать тебя, просто буду рядом. Я буду ждать тебя и сына. Обещаю, мы снова станем семьей и снова будем счастливы.
Я избавлюсь от печати кровника императора, и мы убежим, будем жить в Закатном Королевстве. Посол рассказывал, что там очень солнечно, красиво, вокруг бескрайние поля, леса и озера, климат мягче, да и океан рядом. Будем жить в домике втроем, я буду лечить людей, ты дома будешь сидеть - растить сына, можешь цветочки выращивать, или свою кондитерскую или кафе можешь открыть. Родная, я даже согласен на открытие тобой секции по обучению самозащите детей. А потом, смотришь, и еще ребеночка, дочку, заведем, будешь ей косы заплетать, учить готовить. Хочешь питомца, я согласен, будет у нас и собака, и кошка, даже лошадка, в Закатном наверняка есть обычные или хотя бы безопасные животные. Я смогу вас защитить, я ведь сама смерть. Будет к нам в гости Комилетта с послом ходить, наши и их дети будут играть друг с другом.
Потерпи немного, родная, я обязательно найду, как избавиться от императора или его печати, и мы снова будем вместе, будет у нас полноценная семья. Обещаю».
- Ты меня пугаешь, маг. С утра поедать повелителей взглядом и плотоядно улыбаться, это ненормально, даже в условиях Царства Тьмы. Думаю, твое воображение в очередной раз разыгралось и непристойности, что оно рисует, перемахивают весь мой опыт и познания, – услышал Бифариус мысленную связь императора.
- Могущества, мой повелитель. Не заметил, как вы проснулись, – ответил мысленно Бифариус, вернувшись из своих дум и встретившись с голубыми зрачками императора.
- Силы, маг. Я хорошо чувствую опасность, маг, и я ощутил опасность от твоего взгляда. Фантазии совсем извращенные, видимо. Впрочем, ты смерть, удивляться не стоит. Размышлял о том, как меня убьешь, и будешь жить с Игнис долго и счастливо? – продолжая прожигать Бифариуса голубыми зрачками, издевательски произнес мысленно император.
Бифариус растерялся, не знал, что ответить.
- Что ж, ты не оригинален, маг. Только с такими навыками и силой, что у тебя сейчас, это просто беспочвенные фантазии и не более, тролль. Страницы 202-233, и 369-396, эти твари здесь часто встречаются, обрати внимание на мои пометки на полях. Почитай и, исключи повелителей из своих фантазий, дай нам выспаться. Ты ведь еще и маг жизни, должен понимать, как хороший сон для твоих повелителей сейчас важен. Если я или императрица еще раз проснемся из-за твоего разыгравшегося воображения, спать будешь в другом помещении, тролль. И не за что, всегда рад помочь смерти, – произнес мысленно Ашмедай, зевнул и, закрыв глаза, зарылся лицом в волосы Игнис.
Бифариус зло скрежетнул зубами, достал книгу, яростно зашуршал страницами, ища названные императором.
Ашмедай, услышав, зло сопящего и шумно листающего книгу Бифариуса, усмехнулся и провалился в сон.

- Ну что маг, все успел прочитать, - услышал Бифариус мысленную связь с императором.
- Могущества, мой повелитель. Почти, три страницы осталось. А вы бы ещё поспали, Игнис… императрице тяжело даётся трансформация, все вспыхнуть пытается и бубнит все что-то, - ответил мысленно Бифариус.
- Силы маг, что бубнит императрица?
- Вы храпите, повелитель, громче, чем императрица бубнит, не смог разобрать.
- Я не храплю, маг.
- А Игнис не бубнит. Просто мои повелители общаются друг с другом. Спите, беременной императрице нужно ещё пару часов для восстановления, да и вам не помешает два часа сна; это я вам как маг жизни говорю. Я дочитаю, исследую соседние помещения и мелкую тварь покормлю, - ответил Бифариус, не отрываясь от чтения.
- Как ты смеешь мне, твоему повелителю, указывать, маг? - прошипел мысленно император, открыв глаза и прожигая Бифариуса голубым пламенем своих зрачков.
- А может уже хватит, повелитель? Мы втроём застряли в этом аду на пару-тройку месяцев, так что давайте уже вместе втроём работать. Хотите наказать - наказывайте, убить –убивайте. Но уж поверьте, мне неприятна сама мысль, что вы спите вместе с императрицей и мое предложение поспать вам ещё пару часов, обнимая её, я был вынужден озвучить ради нашего совместного выживания, - зло мысленно ответил Бифариус, захлопнув книгу и устремив на императора гневный взгляд черных глаз.
"Значит, можешь быть храбрым и дерзким. Что же за план ты себе придумал маг, смотря, как Игнис спит в моих объятиях? Как интересно", - подумал император, слегка оскалившись, а мысленно произнес: - Твои повелители маг проснуться голодными, с тебя убить для нас съедобную тварь и поищи, здесь должны быть подземные пресные озера. А до соратника, моего или императрицы, ты пока не дорос, тролль. Нет у меня доверия к магу, который в первый же день умудрился вляпаться в кислоту и растворить свой ботинок. Или ты думал, тролль, что я не замечу, как ты восстанавливаешь свою левую ногу.
- Я у ботинка только часть подошвы растворил, а не весь, со всеми бывает.
- Нет, тролль, ни со мной, ни с императрицей не бывает, на нас даже капли кислоты не попало, хотя мы этих тварей активно рубили. Бывает только с тобой. И моли богов, чтобы я не взялся за твои физические тренировки, маг.
Игнис что-то начала зло бубнить себе под нос. Ашмедай сильнее обнял её и тихо в ушко прошептал: - Тсс... Спи, наказание мое.
Нежно поцеловал в ушко и закрыл его волосами, Игнис утихла.
- Почини свой ботинок, тролль, используй шкуры молодых ацидумов, - мысленно произнес Ашмедай, зарываясь лицом в волосы Игнис.
Бифариус, наградив императора взглядом полным ненависти, встал и направился к выходу из зала.
- И погуляй подальше маг, либо успокойся уже, спать мешаешь. А лучше возьми Мурку выгуляй, не то она пищать начинает, есть просит, императрицу разбудит ещё, а мы же этого не хотим... - услышал Бифариус у выхода, резко развернулся и шумно подойдя, схватил пищащую Мурку за шкирку.
- Аккуратнее с животинкой, маг, и личико сделай попроще не то треснет от злости. Я смотрю, ты прям нарываешься на мои физические тренировки. И ходи тихо, неслышно, тролль, ты же имперец, а не закатник, - поцеловав, начавшую что-то бубнить Игнис в голову и зевнув, сказал мысленно Ашмедай.
Бифариус, переместил котёнка под мышку, взял меч и, вертя его в руке, сказал: - Ага, нарываюсь, прям жду с нетерпением ваших тренировок. Но поскольку вы заняты, пойду самостоятельно попрактикуюсь вот с этой мелкой кислотинкой, - и зловеще улыбнувшись, вышел.
«Надеюсь, ты ни себя, ни Мурку не убьешь. Спасать тебя от гнева Игнис я не буду, надеюсь, ты это понимаешь, кровничек ты наш. А тренировками твоего тела, я займусь прям здесь, заслужил», - подумал Ашмедай, засыпая, и сильнее обвил Игнис, начинающую активно с кем-то сражаться во сне.

- Все, выпусти меня, есть хочу. Сколько можно дрыхнуть. АШМЕДАААААЙ, ты слышишь меня? О тьма, похоже он сдох и окоченел, придется его объятия рубить тебе Бифариус, – сквозь сон услышал Ашмедай.
- Тролль, меч положил. Ты же отлично чувствуешь, что я жив, – мысленно произнес император, открыв глаза и наградив, подходящего с ухмылкой вооруженного мечом Бифариуса, холодным взглядом голубых зрачков.
- Игнис, жизнь моя, что за спешка? И что значит, я окоченел, тебе холодно, ты замерзла? – мысленно спросил Ашмедай, не выпуская её из объятий.
- Я есть сильно хочу. Ты просыпаться никак не хотел. Нет, я не замерзла, ты горячий, мне тепло. Но есть сильно хочу, живот аж сводит. Твоя кровь очень вкусно пахнет, ты весь вкусный, даже запах еды не может перебить твой запах. Клыки увеличились, очень хочу в тебя вгрызться, не уверена, что смогу себя еще сдерживать. Прошу отпусти, пока я себя контролирую, – мысленно ответила Игнис, перестав вырываться.
«Как интересно», - подумал император и разжал свои объятия. Игнис в тоже мгновение быстро выпрыгнула из спальника, оказалась за Бифариусом и с силой впилась, в лежащую в ложе, сырую ободранную часть ноги какой-то твари.
Бифариус, увидев Игнис с темными глазами, жадно впившуюся в сырое мясо, по лицу, которой лилась темная кровь твари, выронил меч и прошептал:
- Матерь божья. Ты не человек…
За что получил подзатыльник от оказавшегося рядом и поймавшего меч, императора, который мысленно сказал:
- Не ты, а вы и с мечом аккуратнее, нельзя вот так его выпускать из рук. И матерь полубога, будет вернее. А так, ты прав, тролль, императрица не человек, она очень голодный потомственный огненный демон из Мира Пустоты. Тварь, надеюсь, съедобная и почему не пожарил ее?
Бифариус недоуменно посмотрел на императора, который масленым взглядом смотрел на вырывающую очередной кусок мяса Игнис, и произнес: - Тварь? Та, которую едят, - съедобная. Не пожарил, так как не чем было развести огонь.
За что получил очередной весьма ощутимый подзатыльник от императора, который произнес, не отрывая взгляда от Игнис:
- Тварь? Императрица, твой повелитель, не смей даже думать о ней дурно, тролль. В следующий раз, отрежу тебе язык. Крайне неприятно его отращивать, а с твоей переносимостью боли - будешь биться в агонии отращивая его.  И запомни, это не твой сладкий мирок, а Империя Теней, твои повелители не люди и даже не маги, так что перестань удивляться и делать вид, что тебя подташнивает от твоих повелителей. Я же видел, тролль, как горят твои глаза от вида чужой льющейся крови. Так что нет, я не верю, что тебя тошнит от вида императрицы жующей сырое мясо твари Царства Тьмы. Что за тварь?
- Сапид. Нас посол им как-то кормил, он очень вкусный был. Маленького убил, хотел вас порадовать, – насупившись, сказал Бифариус, потирающий свой затылок.
- Молодец, порадовал. Смотри с каким остервенением Игнис его поедает, прям оторваться не может. Сырым попробовать не хочешь? Или боишься, что может понравиться?
- Сырым не хочу, предпочитаю прожаренное, но с соком. Там в нише еще несколько кусков лежит.
Император подошел к стоящей Игнис, двумя руками держащей большую наполовину уже съеденную часть ноги сапида и жадно жующей вырванный кусок, и попытался ее забрать. Игнис вцепилась в ногу намертво обеими руками, оскалилась, зарычала, вспыхнула белым пламенем.
- Игни, жизнь моя, давай я слегка его для тебя обжарю. Весь вкус сапида, особенно вот такого молодого, раскрывается при его легком обжаривании. Если хочешь крови, я тебе принесу, только скажи, – произнес мысленно Ашмедай, покрываясь тьмой и пытаясь забрать часть ноги у Игнис.
- Это мое, МОЕ… Не отдам. ОН МОЙ, – мысленно ответила Игнис, и резким сильным движением выдернула мясо, отпрыгнула, встала в боевую стойку, продолжая скалиться и рычать. А затем с яростью впилась в мясо.
- Матерь божья… Точнее мать полубога, – произнес, едва слышно Бифариус, увидев, как у отпрыгнувшей и рычащей Игнис, впившейся с яростью в мясо, с едва слышным хлопком, появилось справа одно большое огненное, переливающееся от красного к белому, неровное крыло.
К Бифариусу подошел широко улыбающийся император, держащий два слегка поджаренных куска сапида, один из которых он передал ему и мысленно произнес, с силой приобняв мага за плечо, и не сводя довольного масленого взгляда с Игнис:
- Наша императрица, открывает свою силу, чудесное зрелище. Надеюсь, и второе вскоре проклюнется.
А затем, взъерошив волосы Бифариуса, император принялся за поедания мяса.
Бифариус посмотрел еще раз на Игнис, покрытую сейчас красным пламенем с нервно колышущемся одним крылом; с темным взглядом, увеличенными клыками и ногтями, с яростью отрывающей и поглощающей куски мяса, на лице и руках, которой, пузырилась, сгорая кровь, и не увидел ничего чудесного. Игнис выглядела весьма пугающе. Маг, пожал плечами, сел в отдельную ложу и принялся за мясо.
- Пить хочу, – произнесла вслух Игнис, ищущая воду в ложах.
- Я, кстати, озера пресные нашел, фляги водой наполнил. Вот же… я фляги у озера оставил. Сейчас принесу, – произнес Бифариус, вздохнул, отложил недоеденный кусок мяса и вышел.
- Игни, жизнь моя, иди к нам с Муркой. Я поджаренного мяса и на тебя приготовил, – мысленно произнес Ашмедай, освобождая место рядом с собой для подходящей Игнис. - Как себя чувствуешь? Утолила свой голод? Все хорошо?
- Чувствую себя нормально. Голод, да утолила, мясо пока больше не хочу. Пить хочу. Все нормально, – ответила она, сев рядом с ним и поглаживая подползшую Мурку.
Ашмедай резко повалил Игнис на спину и придавил своим телом, Мурка едва успела, шипя, отпрыгнуть.
- Жизнь моя, напоминаю: твое сопротивление меня лишь сильнее заводит. А твое пламя так приятно ласкает мое тело. Хочешь, чтобы я закончил до прихода Бифариуса, придется мне ответить взаимностью, – прошептал бархатисто на ушко, пытающейся вырваться и покрывшейся пламенем Игнис, тяжело и горячо дыша от возбуждения, император.
- Ты мне изменил, я тебя еще не простила, – зло произнесла Игнис, прекратившая сопротивления.
Лицо Ашмедая зависло в опасной близости от лица Игнис, переливающиеся разными цветами зрачки его глаз смотрели пронзительно в ее глаза цвета первой травы, и он осипшим от возбуждения голоса произнес:
- Игни, жизнь моя, твое прощение мне не нужно, я император, твой жених, отец ребенка, что ты носишь, и твой будущий муж, ты принадлежишь мне. И сейчас я тебя не отпущу, пока не получу сам и не доставлю вам двоим доли, заметь, очень маленькой доли, удовольствия. Кроме того, поскольку ты собираешься меня все равно простить, зачем терять время и возможности, отказываться от удовольствия сейчас. Своей обидой ты вредишь и мучаешь не только меня, но себя и нашего ребенка. Ты всех троих лишаешь удовольствия, нежности, ласки и любви. Согласись, это несправедливо и весьма эгоистично с твоей стороны.
Он слизал остатки крови с её подбородка, облизнулся, и нежно, едва касаясь губ, поцеловал её. Затем едва ощутимыми поцелуями стал беспорядочно покрывать ее лицо.
- Ашми, нет. Сейчас придет Бифариус. Только ни при нем, прошу, – мысленно ответила Игнис, покрывающаяся пламенем.
- Тсс… Я вход сюда закрыл магическим контуром, он зайти не сможет, от входа нас не видно и своим зрением он нас не увидит, мы в нише из оникса. Игни трусишка, – слегка покусывая мочку ее правого уха, прошептал бархатисто Ашмедай.
Игнис прерывисто дыша, прошептала: -Ашми, я не готова сейчас. Давай позже. Я…
Ашмедай не дал ей договорить, накрыв ее рот жадным и долгим поцелуем, на который Игнис, с неожиданностью для самой себя, ответила.
- Твои глаза и твое тело говорят, что ты весьма даже готова, и готова куда на большее, чем мне разрешено тебе дать, моя маленькая хрупкая Игни. Сама виновата. Игни, ты восхитительна… в боевой трансформации, с крылом, поедающая сырое мясо. Даже представить себе не можешь, как ты возбудила меня. Мне необходимо снять это возбуждение, моя голова не должна быть забита мыслями о тебе и твоем теле, я должен мыслить здраво и быстро, иначе можем все погибнуть, - ответил император, опускаясь с поцелуями ниже, вслед за скатывающемся костюмом, и лаская ее еще закрытые костюмом участки тела руками.
Игнис стонала и выгибалась от его ласк, его горячее дыхание, поцелуи и руки вызывали волны удовольствия на ее теле, одурманивали сознание.
- Игни, можешь не сдерживаться, контур не даст прохода звукам. И я вижу твои изумительные увеличившиеся клыки, хочешь укусить – разрешаю, только с шеей аккуратнее вену и артерию не задень и постарайся куски не откусывать и не вырывать. А в остальном можешь все, что желаешь, мой ненасытный демон, – мысленно произнес обнаженный Ашмедай, аккуратно покусывая шею Игнис и лаская её полностью обнаженную руками внизу.
Игнис, чувствовала слегка сладковатый с нотками железа вкус крови у себя во рту и услышала мысленную связь с Ашмедаем:
- Игни, жизнь моя, пора возвращаться из мира блаженства.
Открыв глаза, она обнаружила, что впилась в левое плечо лежащего на ней обнаженного Ашмедая.
- Прости... – тихо прошептала Игнис, вытащив свои клыки из его плоти.
Ашмедай лег рядом, что-то прошептал над раной, кровь остановилась, а затем расположил обнаженную Игнис на себе, обнял и поцеловал в макушку, мысленно произнеся: - Все хорошо, Игни, демон мой ненасытный. Мы немного увлеклись, но за рамки дозволенного не вышли, не переживай. Мне было очень хорошо, моя маленькая хрупкая Игни. Ты кстати на самом интересном опять отключилась, это у тебя защитный механизм такой? Ты всегда так реагируешь?
Залитая краской Игнис сжалась в комочек и мысленно ответила: - Как так реагирую? И на что? И да, я опять, видимо, самое интересное пропустила. Даже страшно представить, что ты вытворял со мной отключившейся, под предлогом, что мне было приятно… Прям чувствую себя изнасилованной…
- Игни, маленькая моя, хрупкая Игни. Я тебя не насиловал точно, проникать в тебя до окончания твоей трансформации нельзя, это опасно, можем потерять наследника. Да и удовольствия я не получаю от обладания бесчувственным телом. Так что, про то, что чувствуешь себя изнасилованной - это ты зря. А реагируешь, ты необычно: в пиковом состоянии получения удовольствия вгрызаешься, и сознание твое отключается на время до завершения. Игни, маленькая моя, что случилось? Я тебе сделал больно? Было неприятно? Как себя чувствуешь? – подняв её голову за подбородок и тщательно смотря в ее наполненные слезами глаза, произнес Ашмедай.
- Ничего. Можно я уже оденусь? Бифариус уже наверно заждался, – произнесла мысленно Игнис, присаживаясь.
- Бифариусу я дал задание, он еще не вернулся. Игни, жизнь моя, из-за Бифариуса у тебя в глазах слезы?
- Нет, в глаза что-то просто попало, сейчас пройдет. Все хорошо. Ты не сделал мне больно или неприятно, наверно. Правда, чувствую себя уставшей и как будто по мне каток проехался.
Ашмедай схватил в охапку Игнис и прижал с силой к себе и, нежно поглаживая, вслух стал произносить: - Мою маленькую хрупкую Игни обидел большой и страшный император. Насильно заставил получать удовольствие, зная, что рядом ее бывшей возлюбленный. Изымался долго и непристойно, придавил своей тушей, маленькую хрупкую беременную Игни. Как он посмел, бесчувственный, жестокий, злой, эгоистичный император.
Ашмедай почувствовал, как полились её горячие слезы. А про себя подумал: «Маленькая моя, хрупкая Игни, я даже не думал тебя обидеть. Я действительно старался сделать тебе приятно, меня ведь специально для тебя ласкам Фидус обучал. Он не хотел повтора истории, что случилась с моим отцом, и мы придумали план: я должен был тебя воспитывать и сделать все, чтобы ты меня полюбила, и мысли о моем убийстве у тебя бы даже не возникло. Но вот реагируешь ты на ласку неверно, как же тяжко с тобой. И что же будет в первую брачную ночь после свадьбы? Это трансформация или твое чувство вины перед Бифариусом не дает тебе наслаждаться мгновениями удовольствия и быть со мной. Надо что-то делать с Бифариусом, пристроить его».
- Все хорошо, я с тобой, никому в обиду тебя, мою маленькую, хрупкую беременную Игни не дам. С ребенком все хорошо. Уже успокоилась? – нежно поглаживая Игнис по голове и животу, сказал Ашмедай, целуя ее в голову. А про себя подумал: «Что ж истерика уже не такая сильная, да и по времени меньше».
Игнис утвердительно кивнула и начала активно кулачками шоркать глаза.
- Игни, жизнь моя, ты так глазки свои выдавишь. Давай одевайся, наказание ты мое. Сходим примем ванну, обещаю сегодня больше к тебе не прикасаться, – произнес мягко Ашмедай и нежно поцеловал её обнаженную спину. Тело Игнис, вспыхнувшее огнем, сотрясла небольшая судорога, и вырвался стон.
- О… а мы оказывается весьма ненасытны. Игни, жизнь моя, ты меня удивляешь. Такое возбуждение нельзя оставлять без внимания, это неполезно для организма и нашей тренировки, ты должна сохранять ясный ум, – сказал Ашмедай, отпрыгнувшей и затянувшейся в боевой костюм Игнис.
- Ты только что обещал Ашми, сегодня больше ко мне не прикасаться. А со своим организмом и ясным умом я уж сама разберусь.
- Ну, если тебе приятно самой… Если не получиться самой, я всегда рад помочь, – издевательски скалясь, произнес мысленно Ашмедай.
- Что? ... Значит, научились язвить, император?
- У меня были великолепные учителя, императрица, – ответил Ашмедай, затягиваясь в боевой костюм, залившейся краской недовольной Игнис.
Ашмедай снял магический контур, и они вышли.
Они вошли в большой грот, конца которому не было видно. Император выпустил магический шар, который завис под сводчатым потолком и осветил грот голубоватым светом.
- Как красиво, – произнесла Игнис, рассматривая раскинувшееся у их ног большое подземное озеро с кристально чистой водой.
- В этом свете данное озеро интереснее смотрится. Жаль, что у тебя до сих пор проблемы со зрением в темноте, и ты не можешь оценить его истинную темную красоту. А теперь купаемся, – мысленно произнес Ашмедай, отстегивая пояс с оружием.
- Игни, жизнь моя, ты чего медлишь? – задал мысленный вопрос, обнаженный Ашмедай, внимательно рассматривающий пьющую воду и сосредоточенную Игнис.
- Вода очень вкусная и холодная.  Ашми пошли отсюда, мне не по себе здесь.
- Игни трусишка. Плавать не умеешь?
- Умею, но плаваю очень плохо, точнее, на глубине вообще не плаваю, а здесь очень глубоко.
- Понял и учту. А теперь раздевайся, я тебе помогу ополоснуться, чумадросина моя.
Игнис недоверчиво посмотрела на смотрящего на неё серьезно императора и едва скользнула по его обнаженному телу, залилась краской и вспыхнула огнем, увела взгляд и резко отвернулась. Император, отметил скользнувший взгляд и ее реакцию, довольно оскалился и мысленно произнес:
- Игни, своих желаний не надо стесняться. Можешь разглядывать меня и делать со мной все что хочешь и сколько хочешь, я весь твой. Личная гигиена важна в походах, особенно для тебя беременной. Пока ты не ополоснешься, мы отсюда не уйдем, и я не оденусь. Разглядывать меня, утолить свои желания или уже ополоснуться, выбор за тобой.
- Не разглядывала я тебя, больно надо. Так, шрамы смотрела на твоем теле, – мысленно ответила Игнис, снимая пояс с оружием.
- Игни, маленькая моя, в паху у меня нет шрамов, – подойдя вплотную и едва касаясь своим телом Игнис, бархатисто на ушко прошептал император.
Игнис, вспыхнула, и резко отодвинувшись, мысленно произнесла: - На правом бедре есть шрам, я его смотрела. Все закрыли разговор. Ты обещал ко мне не прикасаться сегодня больше, я готова ополоснуться.
Едва костюм скатился с Игнис, как она услышала: - Задержи дыхание, жизнь моя.
И ее резко, и крепко схватил, покрывшийся тьмой с крыльями Ашмедай, унес на середину озера, убрал свою тьму, и они начали медленно падать на дно озеро.
- Тсс… Я сильнее, умей признавать силу врага и впустую свою не расходовать. Успокойся, береги силы и воздух. Сильных врагов надо брать умом и хитростью, использовать их слабости. Сейчас опустимся метров на 30, и я тебя отпущу, поплывешь наверх за воздухом. Плавать научишься, заодно убедишься, что нет ничего страшного в глубине и воде, – произнес мысленно Ашмедай, крепко держащий пытающуюся вырваться и горящую белым огнем Игнис.
Игнис, была на грани панике, она четко понимала, что воздуха ей, чтобы подняться, точно не хватит, она даже не была уверена, что ей хватит воздуха, чтобы опуститься. Ее мозг экстренно пытался найти решение, размышляя: «30 метров… Тьма тебя пожри Ашми... это очень и очень глубоко, 12-этажное здание. Воздуха, даже спуститься не хватит. Надо собраться и что-то придумать. Надо освободиться как-то раньше. Говоришь использовать слабости, значит. Отличненько, придумала».
Игнис убрала огонь, перестала сопротивляться, успокоилась, собралась.
- Умничка, – мысленно произнес он.
- Ашми, погладь меня.
- Что? Здесь и сейчас?
- Ты говорил, что будешь рад мне помочь, если я сама не справлюсь. Ты прав, я тебя желаю, и сама не могу справиться, погладь меня. Да сейчас, у нас же есть время до 30 метров.
- Времени не так много, как бы хотелось, но сейчас это исправим. Как вынырнем, вдохни воздуха побольше. Затем будем опускаться очень и очень медленно, соединим приятное с полезным, – мысленно произнес Ашмедай, очень медленно опуская руку к низу ее живота, затем сильнее обхватил Игнис, и активно работая ногами и появившимися крыльями, устремился к поверхности.
Вынырнув, Игнис стала жадно глотать воздух. Ашмедай сильнее прижал её к себе и стал покрывать ее шею и плечи страстными поцелуями, от чего тело Игнис каждый раз вспыхивало огнем.
- Надышалась? Погружаемся в пучину страсти, жизнь моя. Воздуха побольше набери, погружение будет весьма медленным, – произнес мысленно Ашмедай, чувствуя её ровное успокоившееся дыхание и набрав полные легкие воздуха начал медленно погружаться под воду, регулируя скорость погружения работой ног.
Игнис также набрала побольше воздуха и думала: «Максимум 3-4 метра не глубже и подъем. Собралась, действуй».
Он начал с силой стискивать ее груди. Игнис, покрылась белым пламенем, вода вокруг забурлила, испаряясь, её тело сотрясала дрожь возбуждения.
- Тсс... жизнь моя, ты так всю воду испаришь. Чуть сбавь свое пламя, пусть оно остается у тебя внутри, грея тебя, но не выходя за пределы твоего тела. Добавь контроля воли своему телу и магии, подчини их себе, – мысленно произнес Ашмедай, обвив её за талию.
Видя, как погасло пламя, он продолжил ласкать её горячие груди, теребить затвердевшие соски.
- Умничка, для первого раза почти идеально, – мысленно прошептал он, видя, как маленькие вспллохи пламени изредка вспыхивали на её теле.
- Ашми не так грубо, нежнее, – прошептала она мысленно и накрыла его руки своими, едва касаясь их. А про себя отметила: «Уже два метра, надо ускоряться».
Император стал нежно поглаживать ее груди.
- Еще нежнее, едва касаясь. Так больше нравиться.
- Управляй мной, жизнь моя, будет так, как ты пожелаешь, – мысленно ответил он и стал гладить груди, едва притрагиваясь к ним.
Игнис направила его руки ниже, они медленно заскользили по ее животу, вызывая изгибы ее тела, опустились ниже, перешли на бедро сбоку; остановились, нежно лаская ее ягодицы. Она чувствовала, как сильно он возбужден.
«Три с небольшим метра, воздух на пределе, пора», - вспыхнуло в её голове.
Игнис ударила Ашмедая ногой в возбужденный пах и устремилась к поверхности воды, активно работая руками и ногами.
 В голове раздался злобный рык и еле сдерживаемый крик ярости:
- ИГНИС!!! Поймаю до поверхности, пощады не жди, будет грубо, и так, как я хочу.
Сердце Игнис бешено заколотилось, пытаясь выпрыгнуть из груди, тело наполнилось адреналином. Бешеный стук сердца с болью отдавался барабанной очередью в висках. Воздух заканчивался, до поверхности оставался метр. Она слышала активные гребки пришедшего в себя разгневанного Ашмедая. У Игнис появились крылья, которыми она активно заработала, устремляясь на поверхность. Левое крыло то появлялось, вспыхнув, то исчезало.
И вот, она вынырнула, крылья погасли. Игнис начала жадно поглощать воздух сквозь истеричный смех, ее тело била мелкая дрожь смеси страха, радости и возбуждения.  Едва она успела набрать воздуха в легкие, как ее правую щиколотку схватили и резко потянули вниз.
- Ашми, ты опоздал, я первая добралась до поверхности. Отпусти меня, – произнесла мысленно Игнис и услышала в ответ:
- Это не я. Хватит летать в облаках, нас сожрать пытаются.
У нее внутри всё похолодело, посмотрев вниз, она увидела, как ее тащит непонятное щупальце вниз, и навстречу тянутся еще несколько. Волна ярости и гнева захлестнула её, она тут же покрылась пламенем, вспыхнули крылья. Вода вокруг забурлила, испаряясь. Запахло паленым, щупальце лишь сильнее стало сдавливать её щиколотку, послышался хруст ломающихся костей. Боль на мгновение ослепила её. Игнис увернулась от ещё трех пытающихся ее захватить щупальцев, наклонилась к державшей ее ногу щупальце и яростно стала ее отгрызать. Послышался неистовый вой, который нарастал с каждым её вгрызанием в щупальцу.
- Игни, не знаю, что ты делаешь, но продолжай и уши заткни. При первой же возможности вылезай из воды, – услышала она в голове голос императора.
Игнис не могла закрыть уши руками, поскольку держала щупальцу ее обвившую. И стоило ей перекусить последний участок щупальца, как вой стал невыносим. Она почувствовала, как ее барабанные перепонки лопнули, и из ушей потекла кровь, уши наполнились дикой болью и шумом, закружилась голова. Она стремительно направилась к поверхности, чувствуя, что запас воздуха уже на пределе.
Почти у поверхности ее догнал Ашмедай, схватил и взмыв вверх, посадил у входа в грот. Игнис вслух громко произнесла: - Ничего не слышу, барабанные перепонки лопнули, боль и шум в голове.
Ашмедай внимательно рассмотрел её уши, что-то прошептал, шум слегка уменьшился, боль поутихла, головокружение пропало. Игнис едва услышала в голове слова императора:
- Так лучше?
Игнис утвердительно кивнула. Она посмотрела на императора, который выглядел весьма потрепанно: следы от присосок покрывали его тело и правую руку, которая безвольно болталась вдоль его тела, на левом ухе виднелась запекшаяся кровь.
Ашмедай, затягивающийся в костюм, закашлялся кровью, отер кровь с губ.
- Ашми, – испуганно произнесла Игнис, пытающаяся встать и дотянуться до него.
- Не смей вставать! У тебя ступня еле на коже держится. И оденься уже. Бифариус сейчас придет, тебя восстановит. А я запечатаю ход и разберусь с тентаклом, пока он с подмогой не выполз, – мысленно громко в приказном тоне произнес Ашмедай, вооружился одним мечом и прыгнул в воду.
Вскоре в грот вбежал взмыленный и обеспокоенный Бифариус, вооруженный длинным мечом, который сразу принялся за восстановление её слуха.
- Тебе придется раздеться, твой боевой костюм не дает мне просканировать твое тело. Император меня отослал тренироваться с мечом и круги нарезать, тело тренировать. Сказал, что у тебя жесткая форма трансформации в демона идет и мне лучше этого не видеть. Что на самом деле произошло? Родная, я видел, как он на тебя смотрел, когда ты мясо грызла. Он щит поставил на вход, я его ни снять, ни пробить не смог, прости. Он опять овладел тобой?  – мысленно спросил Бифариус, печально смотря на краснеющую Игнис, костюм которой сполз с рук и ног, оставив закрытым корпус её тела.
- Само тело не повреждено, ногу мне восстанови, как можно быстрее. На нас напала тварь со щупальцами, когда мы мылись. Ашми нырнул проход запечатывать. Возможно, сейчас он там один сражается с несколькими, я должна ему помочь. Он мной не овладел, у меня действительно шла трансформация, я императора съесть хотела, укусила.  Пожалуйста, поторопись, что-то не так, – мысленно ответила Игнис, чувствуя нарастающее чувство тревоги, которое заполняло все ее тело.
- Ашми, – мысленно позвала Игнис, чувствуя, как ее охватывает нервное возбуждение, готовое перейти в панику.
- Я все сделал, ты и ребенок в безопасности, – услышала она его мысленный шепот.
- Родная, через минуту император умрет. Он переоценил свои силы, у него пробито легкое, воздуха ему не хватит, чтобы выплыть. Все складывается идеально, мы же изначально так хотели, через минуту мы снова станем семьей. Александра, я так люблю тебя и ребенка, – мысленно произнес Бифариус, нежно касаясь её щеки. И убедившись, что она не вспыхнула, соединил губы в пылком поцелуе.
На Игнис затянулся боевой костюм, вспыхнули крылья, увеличились клыки и ногти, ее глаза заволокла тьма. Она впилась клыками в нижнюю губу Бифариуса и резким движением оторвала кусок. Пронзительный крик мага, полный боли, огласил эхом своды грота. Бифариус крича отпрянул от Игнис, схватился за губу и начинал её залечивать, ошалело смотря на Игнис.
Игнис немного пожевав губу, выплюнула ее со словами:
- Темная вкусная, светлая не вкусная. Ты не весь вкусный, но живой.
Взлетела под своды пещеры, повела по воздуху ноздрями и, смотря в сторону воды, произнесла вслух:
- ОН МОЙ, он весь темный, весь вкусный, когда живой. Мертвый не вкусный.
И обернувшись к Бифариусу и оскалившись, добавила:
- Съем того, что живее будет.
А затем резко погрузилась в воду.
- Матерь божья, – вырвалось у Бифариуса, который экстренно пытался восстановить свою губу и думал: «Частично испить её? Не вариант: я не чувствую ребенка и могу случайно испить его. Значит, съест того, что живее будет, придется императора восстановить. Не представляю, как он с ней справляется, она же неуправляема и опасна. Она действительно может меня съесть. Интересно, восстановлю императора, она его съест? Хотя нет, он будет отбиваться. Ослабить бы императора, но как маг смерти я ничего не могу с ним сделать, да и как маг жизни, я не могу ему повредить. Вот же. А все так хорошо складывалось…»
Меньше чем через минуту, Игнис, из глаз которой лилась тьма, зависла около Бифариуса, держа на руках почти мертвого императора, и придерживая за веревку шевелящийся комок черных щупальцев, размером с большую собаку, в центре комка виднелся рот с большим количеством острых как бритва зубов.
- Мое. Живое. Восстанови, – прорычала она, кинув императора Бифариусу. Маг, с матерками, отозвавшимися эхом по гроту, повалился придавленный императором на пол, ударившись больно головой.
- Хватит орать, тролль, голова итак болит, – услышал Бифариус в голове голос, приходящего в себя императора.
Игнис, держащая на веревке тварь, подлетела, стащила императора с Бифариуса, оскалилась ухмыляясь.
- Раздевайтесь. У вас, похоже, еще и собачка появилась, поздравляю, – мысленно саркастично произнес Бифариус, присаживаясь около лежащего и открывшего глаза императора. Костюм спал с императора, Бифариус принялся за восстановление.
- Не угадал, маг. Императрица еды себе прихватила. Беременность… на рыбу потянуло, – мысленно произнес Ашмедай, рассматривая Игнис в боевой трансформации огненного демона: с увеличенными клыками и ногтями; из глаз, которой струилась тьма; по телу которой бегали огоньки красного пламене; а сзади развивались большие красные крылья.
И как бы в доказательство слов императора, Игнис принялась отгрызать куски от сопротивляющейся живой твари и с удовольствием их пережевывать.
- Ну, может наесться и нас трогать не станет, – наблюдая это зрелище и сглотнув, мысленно произнес Бифариус.
- Тебя, наверно нет, ты ведь и маг жизни. А это светлая магия, демоны же питаются только темной магией. Будь ты только магом смерти, она бы тебя уже съела. Ты очень вкусный для нее был бы, ведь темнее чем маг смерти могу быть только я, полубог тьмы. Демоны очень кровожадны и ненасытны, а ее взор еще и моя тьма затмевает. Так что рекомендую тебе маг поторопиться и восстановить меня не только физически, но и магически. След от щупальца на правой ладони оставь. Посмотри на императрицу как маг смерти, что ты видишь?
Бифариус, закрыл глаза и стал разглядывать Игнис.
- Я вижу огненную большую женскую фигуру, по которой словно трещины разрастается тьма, с большими крыльями, когтями и рогами, контур которой обведен размытой жирной черной линией из тьмы. Огонь различный: местами красный, местами оранжевый, голубой и белый. Она поглощает тьму из черно-фиолетового комка щупальцев, находящегося у нее в руках.
- Интересно, значит, рожки еще появятся. А ты знаешь маг, что рога есть только у правящих очень сильных демонов. Насколько мне известно, сейчас в Мире Пустоты, только у трех демонов имеются рога и то у двух по одному рогу, а у третьего два небольших холмика – очень маленькие рожки, больше напоминающие шишки. А хвост у нее есть?
Бифариус удивленно посмотрел на Ашмедая и мысленно произнес:
- А вы еще и хвост хотите, чтобы у нее появился? Нет, хвоста у нее нет.
- Ну, может еще появиться, до этого ни крыльев, ни рогов не было.
- Да нет, рога у нее были, вы постарались со своими игрушками, – фыркнув, мысленно произнес Бифариус.
- Личная жизнь повелителей тебя не касается, маг, – зло прошипел мысленно император, прожигая Бифариуса нервно пляшущими белым пламенем зрачков.
- У вас белое пламя в зрачках стало появляться, поздравляю, – мысленно буркнул маг, принимаясь за восстановление правой руки императора.
- Поторопись маг, наша любимая, доедает свой перекус.
- Любимая? – удивленно мысленно произнес Бифариус.
- Что? Ты вообще, тролль, меня слышишь? Поторапливайся, чтобы ее удержать, мне нужны обе руки. Ты услышал меня, маг? – покрываясь тьмой, зло мысленно сказал император.
- Да, мой повелитель. Будет быстро, но жутко больно, даже для вас, – мысленно ответил он, схватив руку императора своими двумя руками и растянув губы в довольной ухмылке.
Ашмедай почувствовал, как боль быстрой волной стала заполнять все его тело, застилая глаза, он стиснул зубы и прижал язык к небу, тело невольно изогнулось от боли. И также стремительно, боль отступила. Открыв глаза, Ашмедай увидел довольно ухмыляющегося Бифариуса, который мысленно произнес:
- Как и просили – быстро. Все, вы полностью восстановлены как физически, так и магически.
Ашмедай взмыл вверх и направился на середину озера. Игнис, заглотив последний кусок твари, полетела за ним.
Ашмедай резко остановился, и быстро пролетев под Игнис, схватил ее сзади, заткнув ее рот перчаткой от своего боевого костюма, и мысленно произнес:
- Тсс… Игни, жизнь моя, услышь меня. Вспоминай: я сильнее, твое сопротивление бесполезно и меня лишь заводит.
И поглаживая живот Игнис, одной рукой продолжил: - вредит ребенку. Помнишь, ты беременна, носишь моего ребенка. Приходи в себя, демон мой ненасытный. Кстати, к твоим крылышкам, у тебя появятся очаровательные рожки.
Бифариус, наблюдал, как тело императора забирает лишнюю тьму и огонь из тела Игнис, которая постепенно приходила в себя.
- У меня появятся рога? – мысленно спросила, приходящая в себя Игнис.
- Да, милые очаровательные огненные рожки, – мысленно произнес император, убирая кляп из ее рта.
- Супер. Впрочем, все справедливо, я ведь действительно рогоносец. Что ж наставленные тобой мне очаровательные рога появятся во плоти. И что ты со мной делал? Зачем нужно было мне в рот кляп помещать?
- ИГНИ! Хватит, сколько можно? Я ничего уже не могу изменить. Что я должен сделать, чтобы ты уже перестала изводить нас троих. И я ничего с тобой не делал, ты сожрать хотела меня и Бифариуса. Опять ничего не помнишь? Как удобно, что у тебя память отшибает. Значит, тебе можно и позволительно делать все, что угодно, ведь ты этого не помнишь. И заметь, я ни разу на тебя, ни за что не обиделся и претензий к тебе не предъявлял и условий никаких не ставил. Я принимаю тебя такой, какая ты есть, со всеми твоими кровожадными выходками.
- А.... значит, я должна смериться и принять тебя неверного и быть готовой к тому, что это еще ни один раз повториться?
- Игни, жизнь моя, ты боишься, что я буду ласкать кого-нибудь другого?
- Я этого не говорила.
- Игни-трусишка. Мне нужна только ты и тебя мне достаточно. Обещаю, что, если тебе изменю, сам приведу в наши покои кого пожелаешь. У нас скоро свадьба, ребенок. Закрыли тему, договорились?
- Не смей ласкать меня при Бифариусе или еще при ком-нибудь другом. Я поверю тебе на этот раз, Ашми. Но если ты меня предашь, я уйду от тебя, не знаю пока как, но поверь мне, ни меня, ни дитя, ты больше никогда не увидишь, – зло мысленно ответила Игнис, вспыхнув белым пламенем.
Ашмедай про себя подумал: «Попалась, приручил. Не увижу ни тебя, ни ребенка… Ты готова убить и себя и ребенка? А ты ведь не шутишь… Да, демоны эгоистичные собственники и весьма жестоки. Так что, да, можешь. С учетом твоего контроля эмоций, ты сначала только уничтожишь все что сможешь: замок, Империю, поданных, а потом и себя с ребенком. Но поверь мне, я не совершаю одной ошибки дважды».
- Умничка! Я все понял, маленькая моя, хрупкая Игни. И знаешь, бить в пах возбужденного мужчину, весьма вероломно; было очень, очень больно, – поцеловав Игнис в макушку, произнес он и медленно полетел в сторону выхода из грота.
- Ашми, я дыхание могу задержать под водой не более чем на 2 минуты, плохо плаваю. 30 метров для меня смертельно. Это был вопрос жизни или смерти. И ты сам сказал надо использовать слабости. Вот я твою и использовала.
- Мою слабость? У меня нет слабостей.
- Есть, как и у любого мужчины, это вожделение.
Император подумал: «Нет, жизнь моя. Вожделение не является моей слабостью. Какое бы сильное не было у меня возбуждение и желание, опасность я всегда мог чувствовать. Но в этот раз пропустил, впрочем, как и ты. Наверно, это все из-за наших трансформаций. Нам надо быть аккуратнее, из-за трансформации наши тела играют с нами злые шутки. Никаких утех, пока мы в Царстве Тьмы. Сегодня чуть не сдохли. Я рад, что ты меня сегодня спасла. Я ведь, отдал приказ Вупару, в случае моей смерти, вас всех убить и вырезать клан Дефенсор. А также сказал ему, чтобы он без моего приказа мне на помощь не приходил ни при каких обстоятельствах. Бифариус чувствовал, что я умираю, он ведь мой кровник, да и маг жизни и наверняка предложил меня не спасать. Значит, кровь демона действует, и ты даже против своей воли будешь защищать меня. Да, ты демон-защитник императора, твоя функция закреплена на крови при создании Империи Теней, и ты не можешь ей противостоять. Впрочем, как и я не могу противостоять своей крови, значит убить тебя тоже не смогу и буду защищать и тебя и будущего ребенка». А мысленно произнес:
- Две минуты? Я в два года мог 5 минут быть без воздуха. Ты понимаешь, что это надо исправлять? Все, жизнь моя, никаких ласк до возвращения во дворец. Воздержание вредно конечно, зато живы останемся. Будем сублимировать нашу сексуальную энергию в жесткие тренировки, - мысленно произнес Ашмедай, опускаясь возле Бифариуса.
- Ага, – ярко улыбаясь и кивая, ответила мысленно Игнис.
Ашмедай резко схватил Бифариуса и со всей силы швырнул его в озеро. Бифариус с криком и шумом, огласившим эхом грот, упал в воду метрах в 33 от повелителей.
У Игнис вспыхнули крылья, и она уже собиралась улететь, вытаскивать Бифариуса из воды, как ее схватил за руку мертвой хваткой император. Она недоуменно посмотрела на Ашмедая, его зрачки плясали белым пламенем, и он мысленно произнес для троих: - Из-за этого тролля, мы с тобой чуть не погибли сегодня. Он не сообщил о ходе под водой. Пусть скажет спасибо, что не убил.
- Ход очень узкий, я не знал, что через него может тварь пробраться, – мысленно произнес Бифариус, активно работающий замерзающими руками и ногами, пытающийся добраться до поверхности.
- Ашми, вода ледяная, он плохо плавает, он умрет.
- Жить захочет справиться. Мы ведь справились без его помощи. Пусть и он справиться без нашей, ход я закрыл, тварей убил. Надо только доплыть до берега. Игни, возьми оставшиеся фляги, пошли поедим, – мысленно произнес он, нагрузив себя большими бурдюками с водой.
И исключив Игнис из мысленной связи, выходя из грота, он произнес:
- Страница 383, ты читал про тентаклов и их особенности. Так что ты знал и надеялся, что меня сожрут, и тогда ты будешь жить долго и счастливо вместе с Игнис и ребенком, где-нибудь в Закатном Королевстве. Ты, маг, будешь людишек лечить, а императрица нянчиться с ребенком, стряпать ТЕБЕ и стирать ТВОИ вонючие носки. Так ведь, маг?
- Тентакл… особенность: проникать в очень узкие места и щели… Мать моя женщина… Получается, из-за меня чуть не умерла Игнис с сыном. Вот я тролль…– ошеломленно мысленно произнес Бифариус.
- Ты действительно, каменный тролль. В следующий раз, сообщай мне обо всем, даже о том, что считаешь незначительным и не важным. Подпитывай свои конечности магией, трансформируй ее в силу и скорость, тогда конечности судорогой не сведет, доплывешь. И не потеряй свое оружие, тролль. И свою губу восстанови полностью, иначе еда будет изо рта вываливаться. Шрам можешь оставить, как напоминание, что к демонам с поцелуями лучше не лезть. С завтрашнего дня, я за вас как следует возьмусь, пощады и жалости не ждите. Буду из вас настоящих имперцев делать.