Кладбище рабов

(Из моего романа «Бонвиван»)
Ивис лежал на спине и покусывал травинку. Лето шло к закату, и небо начинало выцветать. Ра любила небо всяким, любила в принципе. Оно всегда удивляло её своей загадочной неповторимостью. Августовское небо готовилось к переходу в цвет сентября - бледно голубой, спокойный, когда нет еще дождей, когда желтеют и валятся в медленном вальсе, порхая, на землю листья с деревьев. Пока же было тепло...
- Это самое высокое место в городе, - сказал Ивис.
Они лежали на кладбищенской горе. Внизу под ними утонуло в кустах еще бодрой летней зелени кладбище. Вокруг, куда ни глянь, были горы. Как в огромном тазу на их дне лежал городишко с маленькими домами. Кривые улочки вились в разные стороны от центра и терялись в лощинах. Центр, застроенный невысокими многоэтажками, здание вокзала, центральная площадь. На северо-западе чадила высокая заводская труба. Желтоватый дым, сносимый лёгким ветром к востоку, медленно поднимался наискось вверх.
-  Это какой-то завод? - спросила Ра.
- Это медно-серный комбинат. Здесь много медной руды и серы. А вот дальше туда, - Ивис привстал и показал в сторону чуть левее дымящейся труды, - бывший военный завод, эвакуированный в войну из Тулы. Когда-то на нём делали винтовки, потом пылесосы, Сейчас, кажется, делают электродвигатели. Это два основных городских производства, где людям в советское время платили зарплату...
Ра смотрела на мирно лежащий внизу город, раскинувшийся сетью своих улиц и улочек в лощинах и долинах между невысокими уральскими горами, вдыхала нагревшийся воздух, краешком глаза время от времени наблюдала за одиноким маленьким облачком, уплывающим вслед за дымом из трубы и прислушивалась к своим ощущениям. За сегодняшний день она словно отдельную жизнь прожила. И эта жизнь была не её - как-то уж больно спокойно и вяло всё происходило вокруг.
- Ивис, а почему ты наклонялся к Аграфене? - вдруг вспомнила она удививший её поступок Ивиса.
Ивис ответил не сразу. Ра тоже легла на спину, голова к голове. Небо успокаивало своей отстранённостью и мягкой синевой. Наконец Ивис отозвался.
- Мы ничего не знаем о смерти. Редкий человек думает о смерти предметно и постоянно. Ты слышала о них - Камю, Сенека, Кириллов и другие. Смерть - это то, над чем человек не властен. Человек обыкновенный, как правило, живёт так, будто он вечен. Поэтому ему не жалко своей жизни. Своё жизненное время он не тратит, а транжирит. Он редко отдаёт себе отчёт в том, что жизнь пройдет быстро. Что однажды придёт день, когда он почувствует, что это его последний день на этой земле...
Ивис замолчал. На макушку металлической маячной вышки, которая венчала холм, сел ворон. Ра уже успела заметить, что на вершинах самых высоких горах в округе стоят маяки, которые, видимо, учтены в каких-то специальных картах и от которых наблюдающему открываются окрестные виды города с разных сторон. Ворон громко каркнул, взмахнул крыльями и скользнул вниз, плавно планируя в долину, в сторону могил, крестов и памятников.
Вздрогнув от неожиданного и скрипучего вороньего крика, Ра спросила:
-  Иииии... ?
- И я вот считаю, что для разумного человека такое бездумное отношение к своей жизни недопустимо. Однако привычка жить спокойно и вяло слишком сильна. Она баюкает людей. Она заставляет их спать с открытыми глазами. Ты помнишь идею Гурджиева о том, что все люди - машины? Я об этом...
-  Правильно ли я понимаю то, что ты себя сегодня «будил»?
- Правильно! Не зная, что такое смерть, предпочитая не думать о ней, человек перестаёт шевелиться и шевелить мозгами, его чувства и желания замирают. Я сегодня смотрел в пожелтевшее лицо Аграфены, представлял себе провалившиеся внутрь черепа её глаза под сомкнутыми веками, вдыхал запах тлена, который исходил от её тела, и отчётливо сознавал, что это не я смотрю на неё, а смерть её трупом показывает мне, что однажды она придёт и за мной. Не часто и не у каждого человека есть желание и возможность видеть глаза смерти так близко...
Ра поёжилась. Она не любила покойников, сторонилась любых похорон. Она даже фотографии Игоря у гроба его жены держала в руках всего один раз.
-  Разве нельзя без этого? - задала свой очередной вопрос Ра.
- Можно! - Ивис сел и стал смотреть в сторону кладбища и лежащего дальше за ним города.
- Можно! - повторил он, поворачивая голову в сторону Ра и глядя на неё цепким, спокойным и внимательным взглядом. - Только вот тут какая трудность. Если бы Стэн и Иван Россиянин не уехали отсюда, они бы жили так, как здесь живут почти все - регулярно пили бы горькую, горбатили бы на государство за гроши, слушали бы дифирамбы в свой адрес от властей о том, что они представители героического трудового народа. Потом, как и их предки, рожали бы и поучали своих детей точно так же, как их поучали в своё время их родители и школа... Смысл их жизни состоял бы в том, чтобы повторить судьбу предков и умереть в неведении.... Стэн и Иван выбрали себе другое - Жизнь!
Ивис вдруг вскочил и, раскинув руки, закричал так, как позволяли ему его лёгкие и голосовые связки.
-...Э-э-ге-ге-ге...ээээ...й... Уууууууууууу... Жизнььььь ... Я люблю тебяаааа...»
Его голос улетел прочь и, не имея преграды, исчез где-то далеко в холмах или даже дальше, за ними.
Ивис сел и оживлённо громко заговорил, жестикулируя и помогая себе широкими взмахами рук.
- Ра, наш совместный с тобой путь в том формате, что он имел место в этом году, подходит к концу. Мне осталось показать тебе единственное - места лептоновой активности. Одно из них здесь. Это кладбище - первое из таких мест, которые ты уже видишь! Твоя задача в этих местах одна: почувствовать то, что ты, возможно, никогда не чувствовала - себя настоящую. Настоящую - значит себя без страха, свободную, полную осознания своей жизни и своего неумолимого движения к смерти, которую бессмысленно торопить. Она однажды сама придёт к тебе. Между вот этим самым мгновением, когда ты слушаешь меня, и мгновением, когда однажды твоё сознание растворится во Вселенной, нет зазоров для слабости, спячки и хныканья. Посмотри вниз: на этом кладбище покоятся останки тех, большая часть которых никогда не была свободными людьми. Быть свободным - не значит быть независимым. Каждый человек от чего-то зависит. Но есть разница. Тот, кто погребён здесь, они в своей основной массе - это рабы. Обычные люди редко учатся тому, что выходит за пределы переданной им в наследство жизни. Смысл многих людей состоит  в том, чтобы повторить судьбу предков и после этого умереть в неведении. Это - жизнь рабов. Раб тот, кто видит свои границы. Свободен тот, кто выходит за пределы своего «Я»...
Успокоившаяся было под мягкими лучами садящегося солнца Ра пришла в возбуждение. Она смотрела в горящие глаза Ивиса и впитывала каждое его слово. Он продолжал.
- В Новом завете есть место, в котором рассказано, как один из учеников сказал Иисусу: «Господи, позволь мне сначала пойти и похоронить моего отца». На что Иисус ответил: «Следуй за мной и пусть мёртвые хоронят своих мёртвых». Эти слова следует читать так: «...Пусть спящие рабы машинальной жизни сами хоронят других её рабов...» Поэтому кладбище рабов - это не кусок земли с останками рабов. Кладбище рабов - это еще и те, кого Иисус также называет «мёртвыми».  Иисус пришёл разделить мир. Его миссия состояла не только в том, что он провозгласил благую весть, но и в том, что Иисус отделил свободных от рабов и повёл первых в мир Свободы. Повёл к живому богу и Жизни вне рабства, к личной силе, а значит и счастью. Вглядись в это кладбище. Мы видели с тобой Волковское, Никольское, Красненькое, Пискарёвское, кладбище в Комарово...Неужели ты еще не поняла, что свободный человек не умирает? Неужели ты еще не прониклась желанием свободной, сильной и смелой жизни?
Ра растеряно смотрела на Ивиса.
- Я не понимаю твоих вопросов, Ивис, - почти раздраженно ответила женщина, несколько придя в себя.
- Наклонившись к Аграфене, Ра, я прочитал на её безмолвном лице завет. Он таков: «...Не доверяйте тому, что вы слышали; не доверяйте традициям, так как их передавали из поколение в поколение; не доверяйте ничему, если это является слухом или мнением большинства; не доверяйте, если это является лишь записью высказывания какого-то старого мудреца; не доверяйте догадкам; не доверяйте тому, что вы считаете правдой, к чему вы привыкли; не доверяйте одному голому авторитету ваших учителей и старейшин. После наблюдения и анализа, когда он согласуется с рассудком и способствует благу и пользе одного и каждого, тогда принимайте это и живите согласно ему» - это завещал нам Будда. «Кто познает душу свою, тот познает Господа своего» - этому учит нас другой пророк. Спасибо, что проводил, Ивис. Передай слова Будды всем живущим...»
К счастью, Ра успела привыкнуть к чудачествам Ивиса. Она задумалась не над тем, что это ему якобы сказала умершая Аграфена, а над смыслом только что озвученного Ивисом.
...День стремился к концу. Солнце медленно опускалось к горизонту. Внезапно Ра почувствовала невыносимую усталость. Ивис заметил её состояние и предложил покинуть гору - первое из мест лептоновой активности, ради которых Ра оказалась здесь.
«Ты взяла то, что тебе нужно было взять здесь. Поэтому тебе сейчас тяжело... Истинные знания легки. Но страшно тяжелы, почти невозможны проходы и подходы к нему...» - это то, с чем Ра уснула в этот вечер под мерцанием ярких звёзд, сияющих на чёрном небе в проёме чердака.