Итак А

               
     Вышла дунайка на берег Мадьяра,
     Видит байдарку и гниду с гитарой,
     Песня шумит о планетных десантах.
     Чу ! Грохот кремлевских курантов.
     - От Советского Информбюро, - рррычит еврюга Левитан, рассматривая блокадный метроном выпученными рачьими зенками, - товарышши дорогие, заявление за всю х...ню.
     Ольге Бергольц дали сала,
     На, грызи, пропадла, ловко,
     Только не пиши не много, не мало,
     Вот тебе еще виза и сноровка.
     На дальней тропинке, ведущей прихотливыми извивами от Хайфы к Чойболсану, и повстречалась Тыпрде, рожденному обратно, Ольга Бергольц, чугунная и матерая баушка с сухарем в глубинах желудка, она брела, строго чихая и отплевывая пропыленный воздух пустыни, тряся контуженной башкой и в поисках постной пищи.
     - На, сука !
     Тыпрдя выстрелил из гранатомета ей в чахлую старческую грудь и еле - еле успел закрыть глаза. Из дыры в Ольге Бергольц на пассионарного бойца хлынули воспоминания и личный холокост Швыдкого невесомыми калабашками усеял вдохновленное подвигом предков лицо Тыпрди, холокост скребся щупальцами и тихо скрипел жестяными надкрыльями, ужасающей потомков саранчой визжа о плавающих в колодцах докторшах, о спрятанных сокровищах контрабандного Каневского и о нем, о лорд - маршале, конечно, ставшем татарином в говенном кино, ставшем культом еды на безрыбье кальмаров.
     Лысый Бабель, Уши Дигард и грузинские усы,
     Тихо порохом пропахнув за последние сто лет,
     Вздыбив лошадя копыта и влача свои власы,
     Забурились буром ловко и несут уже обет.
     - Милый Пушкин, друг суровый, - вскричал патетически маленький Сурков, влетая в гостиную великого поэта, - я е...у и поражаюсь, это просто за...сь.
     - Знаю, - отвечает Пушкин, растапливая камин автоматами Калашникова. - Осталась одна Изабелла и это столь охренительно, что я вот прямо сейчас завербуюсь в бульдозеры.
     - А я буду мохом, - решил Сурков, расстилаясь зеленоватым ковром по гостиной.
     Пушкин взревел, пуская сизые клубы солярного дыма к потолку, и снес на х...й все, до чего дотянулся его ковш экскаватора.
     Экскаватор - не бульдозер,
     У него отличный функций.
     Среди речек, срачек, озер
     Ходит папоримский нунций.
     - Люди, - фырчит носом нунций, являя вверриттельнную грамотку из бересты сдвоенных согласных, - у меня биполярочка белочки и полный ахуй от вашего ума, люди. Дайте водки.
     - На, сука !
     Мордатый китаец вылезает суконным телом из лесу и протягивает очки. Нунций кричит и бежит, но мгновением спустя обнаруживает себя в ухе китайца, будто маленький жук он пробирается по изгибам раковины и шипит в перепонку страшные слова : " Мы кирзой рулили к Сатурну, реставрируя дамбу жопастых невзгод, аплодисменты - бурно, ГАЗ за нас, е...сь все в рот ".
     - Ааааа, - орет китаец, скача на одной ноге, вытрясая жука наружу.
    Стиховито и надежно замотал пророк подачу,
    Бомбой Юнкерса сшибая стройный ряд хорейских строф,
    Лечит мачо, пьяный хачик, Порша скрежет передачи,
    В куль и в воду, терний звезды, будь готов, всегда и Дрофф.