Бабка Куня

               
Мужики и бабы в селе звали её Праскуней. Мы же, детвора, столь непривычное и длинноватое имя сократили до Куни, и для нас она была бабкой Куней. Зимою и летом бабка Куня ходила в одной и той же длинной, замашной рубахе неопределённого цвета и такой же блёклой, выцветшей блузе-кофте. Ходила она согнувшись почти до земли, как говорят в народе, "в три погибели", но бабка Куня не была горбатой - согнула её, преломила в спине горькая судьбина женщины-солдатки, та самая "погибель".
На второй мировой пали смертью храбрых три сына бабки Куни. Михаил, Иван и Дмитрий. Муж Илья пропал без вести в первые дни войны - в той страшной "человеческой мясорубке" вряд ли кто мог выжить! Но бабка Куня всю жизнь ждала "свояго Илюху". На красавцев сыновей у неё лежали, хранились изветшавшие, пожелтевшие похоронки, а на их отца, по выражению бабки, "не було ни однэй казённой гумажки, ни одного документу". Она и ждала, зИмами сидя у маленького оконца хаты, летАми на её порожке.
И мы, дети, любили порожек хаты бабки Куни! А вернее, саму бабку. Мы не боялись, не страшились её, хотя похожа бабка Куня была на ... ведьму. Согнутая, худая, с грубыми чертами лица: будто высеченный из камня большой нос, тонкогубый беззубый рот, седые, колючие, нависшие над глазами брови... (Взрослая, я посмотрела фильм "Вий" по Н. В. Гоголю, где старуху-оборотня, ведьму играл блистательный актер Николай Кутузов: наша бабка Куня - полная копия его персонажа!)
Но взгляд бабки Куни! Взгляд из-под этих страшный бровей излучал такую нерастраченную нежность и доброту, такую сияющую голубизну и любовь, что мы, деревенские мальчишки и девчонки, невольно попадали, втягивались в его "поле-ауру". И если гнёт несправедливой судьбы изуродовал, придавил тело бабки Куни к земле, то горячая, вольная душа её, наоборот, окрылилась, вознеслась ввысь к добру и свету.
У всех у нас имелись фруктовые сады, но яблоки и груши, вишни и сливы бабки Куни были вкуснее, ароматнее, запашистее. Особенно мы любили  её груши, называемые у нас "дулями". Таких дуль не было ни у кого! Жёлтые до прозрачности, величиной со школьную, с уроков химии колбу, с просвечивающимися чёрными зёрнышками. Увидя, как бабка Куня идёт из сада с полным фартуком  яблок и дуль, мы неслись к ней, как цыплята к квочке. Она усаживалась на порожке, мы рассаживались тесным кольцом возле неё и начиналась раздача фруктов. Бабка Куня одаривала каждого и каждого при этом поглаживала по головке, приговаривая: "Слухайся папку-мамку! Не фулюгань!"
Хатка бабки Куни была совсем старая, приземистая, как говорится, "вросла в землю". Заходя в неё, мы, дети, боялись, что она рухнет, обвалится. Внутри не имелось никакой обстановки - лавки вдоль стен да грубо сколоченный стол в углу. Зато в маленьких сенцах стоял высокий, кованый по краям железом рундук, почти доверху заполненный яблоками. Ах, какой яблочный аромат стоял в сенцах! Этими яблоками бабка Куня кормила единственного в хозяйстве поросёнка, и мы удивлялись, с каким удовольствием поросёнок хрумкал-чавкал яблочным деликатесом.
В хате мы рассаживались по лавкам и, побалтывая ножками, ждали от бабки Куни ещё одного угощения. Бабка Куня сидела на углу лавки у топящейся печки и жарила оладушки. Что это были за оладушки! Жарила бабка их на "постном" масле, разведя ржаную муку обыкновенной водой и можно усомниться: что же в них вкусного?! А вот что! И колодезная вода, и ржаная мука, и постное масло были "заряжены" бабкой Куней, к чему в дальнейшем прибегнут сомнительные "телепаты" Кашпировский и Чумак; заряжены истинной, искренней добротой и любовью к нам, чужим детям, вместо потерянных своих.
Блики печного пламени отсвечивали на дряблых щеках бабки Куни ярким румянцем и в эти моменты она нам казалась красивой и молодой. А ведь, она и не была старой - всего-то шестьдесят! Для нас же, десятилетних, бабка Куня была древней старухой и потому её кончина не удивила нас. Удивило другое: наша бабка, согнутая "в три погибели", на смертном одре лежала стройная, вытянутая в струнку! Красивая!
PS: Мы ещё долго собирались на порожке хаты бабки Куни, будто ожидая, вот-вот она появится с полным фартуком яблок и дуль. Не появилась. А вросшая в землю хатка её стояла удивительно долго.
                23 февраль. 2018 г.