Алфавит значений. Глава 25

1. В прошлой главе мы видели, что проблема подлинного знания, которое в отличие от сосредоточенного на отдельном простого субьективистского мнения было бы способно реально опосредовать соотношение между общим и отдельным, была ключевой для развития греческих полисов, поскольку их шанс на выживание определялся их способностью создать  устойчивое и конструктивное равновесие частных и общественных интересов. И вот при ближайшем рассмотрении оказывается, что эту проблему вообще нельзя было решить, оставаясь в рамках интересов и связанного с ними субьективизма. Сократ в диалоге Менон доказывает, что эта проблема соотношения общего и отдельного неразрешима в рамках нисходящего субьективного мнения и для своего решения требует перехода от мнения к восходящему сюнетивному пониманию/знанию, как постижению смысловых значений. Диалог начинается с вопроса Сократа к ученику известного софиста Горгия Менону.

“Ты сам, Менон, ради всех богов, скажи мне, что такое, по- твоему, добродетель? Скажи без утайки: ведь, к великому счастью, мои слова окажутся ложью, если обнаружится, что и ты это знаешь, и Горгий, а я сейчас утверждал, будто не встречал нигде человека, который бы это знал.
Менон. Не так уж трудно сказать это, Сократ. Для e начала возьмем, если хочешь, добродетель мужчины: легко понять, что его добродетель в том, чтобы справляться с государственными делами, благодетельствуя при этом друзьям, а врагам вредя и остерегаясь, чтобы самому от кого не испытать ущерба. А если хочешь взять добродетель женщины, — и тут нетрудно рассудить, что она состоит в том, чтобы хорошо распоряжаться домом, блюдя все, что в нем есть и оставаясь послушной мужу. Добродетель ребенка —и мальчика и девочки — совсем в другом; в другом и добродетель престарелого человека, хоть свободного, хоть раба. Существует великое множество разных добродетелей, так 72 что ничуть не трудно сказать, что такое добродетель. Для каждого из наших занятий и возрастов, в каждом деле у каждого из нас своя добродетель. И точно так же, Сократ, по-моему, и с пороками 6.
С о к р а т. Сдается, Менон, что мне выпало большое счастье: я искал одну добродетель, а нашел как бы целый рой добродетелей, осевший здесь, у тебя. Но все-таки, Менон, если я, продолжая сравнение с роем, спрошу тебя, какова b сущность7 пчелы и что она такое, а ты скажешь, что есть множество разных пчел, — как ты мне ответишь на мой второй вопрос: «По твоим словам, их потому множество и по- тому они разные и не похожие друг на друга, что они — пчелы? Или же они отличаются не этим, а чем-нибудь дру- гим, — красотой, величиной или еще чем-либо подобным?» Скажи, что ответил бы ты на такой вопрос?
Менон. Конечно, я сказал бы так: «Одна отличается от другой вовсе не тем, что все они — пчелы».
Сократ.А если бы я потом спросил:«А теперь,Менон, c скажи мне, чем, по-твоему, они вовсе не отличаются друг от друга и что делает их всех одним и тем же?» Ну-ка, можешь ты мне это сказать?
Менон. Могу.
Сократ. Но ведь то же относится и к добродетелям: если даже их множество и они разные, все же есть у всех у них одна определенная идея: она-то и делает их добро- детелями, и хорошо бы обратить на нее свой взгляд тому, кто отвечает и хочет объяснить спрашивающему, что такое добродетель. Впрочем, может, ты не понял, о чем я говорю?
Менон. Нет, кажется, понял, но вот того, о чем ты d спрашиваешь, я не постиг еще так, как хотел бы.

2. Общее и частное здесь находятся в разрыве между собой и этот разрыв углубляется употреблением понятий пользы и вреда, как субъективного критерия добродетели. Этим подготавливается разделение полиса на друзей и врагов, которое мы видели в прошлой главе, где я приводил описание Фукидидом гражданских войн между олигархами и демократии. Таким образом отсутствие общего безотносительного к субьективному положению (т.е. соотношению между контекстным полем субьекта власти F и контекстным полем автономной личности C) критерия оказывается для полиса роковым. Именно такой критерий (“одна идея”)хочет выработать Сократ, тем самым, спасая полис от раздиравших его на части противопоставленных друг другу субьективистских проектов.

"Менон. Теперь мне кажется вот что, Сократ: «Радоваться,—как говорит поэт,—прекрасному и быть способным на него» 18 — это и есть добродетель. И я говорю так же: стремиться к прекрасному и быть в силах достигнуть его — это и есть добродетель.
С о к р а т. А не утверждаешь ли ты, что стремящийся к прекрасному стремится и к благу?
М е н о н. Конечно, утверждаю. 386
Сократ. Но не выходит ли у нас, что некоторые стремятся к злу, а некоторые — к благу? Ведь не все, по-твоему, мой милый Менон, стремятся к благу?
Менон. Ясно, не все.
Сократ. Кое-кто стремится и к злу?
Менон. Ну да.
С о к р а т. Что же, по твоему мнению, они думают, что
зло — это благо, или же, стремясь к злу, знают, что оно есть зло?
Менон. По-моему, и так и сяк.
С о к р а т. Значит, ты полагаешь, что есть и такие, кто, зная, что зло есть зло, будет все-таки к нему стремиться?
М е н о н. Конечно.
С о к р а т. Так в чем же, по-твоему, состоит их стремление? Не в том ли, чтобы то, к чему стремится человек, ему и досталось?
Менон. Так оно и есть. В чем же еще?
Сократ.Чтоже,он думает,будто зло пойдет на пользу d тому, кому достанется, или же он знает, что зло вредит тому, кому выпадет на долю?
М е н о н. Есть такие, которые думают, что зло принесет пользу, а есть и такие, кто знает, что оно вредит.
Сократ. А те, кто, по-твоему, думает, будто зло при- носит пользу, знают ли они, что оно есть зло?
М е н о н. Нет, по-моему, не знают.
С о к р а т. Значит, ясно: те, кто не знает, что такое зло, стремятся не к нему, а к тому, что кажется им благом. Так e что те, кто не знает, что такое зло, и принимает его за благо, стремятся, очевидно, к благу. Верно?
М е н о н. Вероятно, так оно и есть.
С о к р а т. Ну, а те, кто, как ты утверждаешь, стремится к злу, зная, что зло вредит тому, кому выпадет на долю, понимают ли они, что сами себе принесут вред?
М е н о н. Наверняка. 78
Сократ. Но разве они не считают жалкими людьми тех, кому что-либо вредит, именно потому, что им наносится вред?
Менон. И это наверняка так.
С о к р а т. А жалкие разве не несчастны?
М е н о н. По-моему, несчастны.
С о к р а т. Так неужели же есть такой человек, который
хочет быть несчастным и жалким?
М е н о н. Думаю, что нет, Сократ.
Сократ. Значит, Менон, никто не хочет зла, если не
желает быть жалким и несчастным. Ведь что же иное зна- чит «быть жалким», как не стремиться к злу и не доби- ваться зла для себя? b
М е н о н. Как видно, ты прав, Сократ, и никто не желает себе зла.
Сократ. А не говорил ли ты сейчас, что желать блага и быть способным на благо — это и есть добродетель?
М е н о н. Да, говорил.
Сократ. Но после того что мы сказали, не получит- ся ли, что такое желание присуще всем и потому ни один человек не лучше другого?
М е н о н. Выходит, так.
Сократ. Значит, ясно, что если один лучше другого, то он превосходит его способностью [к благу]?
Менон. Верно.
С о к р а т. Значит, по твоим словам, добродетель — это, видимо, способность достигать блага? c
Менон. По-моему, Сократ, так именно оно и обстоит, как ты сейчас предположил.
С о к р а т. Посмотрим же, правду ли ты говоришь. Мо- жет быть, ты и прав. Значит, ты утверждаешь, что способ- ность достигать блага — это и есть добродетель?
Менон. Да.
Сократ. А разве благом ты называешь не здоровье, или богатство, или еще что-нибудь в том же роде?
М е н о н. Конечно, это благо — накопить золота и сереб- ра и достичь почестей и власти в государстве.
С о к р а т. Именно это, и ничто другое, считаешь ты бла- гом?
Менон. Да, именно такие вещи я и имею в виду. d 388
С о к р а т. Ладно. Копить золото и серебро — это добродетель, так говорит Менон, потомственный гость Великого царя. А не добавишь ли ты, Менон, говоря о такой прибыли, слова «справедливая» и «честная»? Или ты не видишь тут никакой разницы, и даже тогда, когда богатство нажито бесчестным путем, ты называешь это добродетелью? “

3. Сократ своим последним замечанием обозначает переход от понятия ценностей (нижнее центральное контекстное поле обьектов/ценностей Н) к понятию прекрасного (верхнего правого контекстного поля совершенных форм В) к понятию справедливости (левое верхнее контекстное поле общих принципов А) и лишь затем от него к понятию блага (верхнее центральное месономное контекстное поле смысловых соответствий J, расположенное над верхним центральным экзистенциальным контекстным полем субьекта власти F).

4. Таким образом Сократ тематизирует смысловую установку “добродетель” внутри восходящей сюнетивной парадигмы модифицированной гипономики HAJB (модифицированной, поскольку она включает и верхнее месономное контекстное поле Блага J) . Тем самым он противопоставляет свое сюнетивное понимание добродетели ее субъективистскому пониманию (добродетель для Горгия/Менона связана не столько со справедливостью А, характерно выпадающей из исходного, начинающего диалог субьективистского определения "мужской" добродетели, сколько с правым верхним контекстным полем совершенных жизненных форм В, т.е. с “прекрасным”, ср только что предложенное самим Меноном отождествление добродетели и прекрасного).

5. Сам Горгий и его ученик Менон тематизировали добродетель прежде всего в рамках нисходящей властной и рыночной субьективистской парадигмы параномики BFD (греческий предлог пара в данном случае имеет значение “против” ср. Горгиевское определение "мужской" добродетели, как способности помогать друзьям и вредить врагам, с которого начинается весь диалог), где способность вредить определяется контролем субьекта власти F над ресурсами мира/рынка в нижнем левом контекстном поле D, через тематизацию распорядительной диагонали FD.

6. Что касается способности помогать друзьям, то она внутри параномики отображается изьятием ресурсов мира/рынка D через тематизацию восходящего формативного вектора DB в пользу носителей “добродетели” в правом верхнем контекстном поле совершенных жизненных форм B. В приведенном выше отрывке эта параномная тематизация подразумевается Меноном с его энтузиазмом по поводу накопления рыночных ценностей золота  и серебра, над которым иронизирует Сократ.

7. В ответ на это замечание Сократа Менон соглашается, что добродетель должна включать в себя честность и справедливость и что приобретать ценности несправедливым путем не следует. Но эта уступка Сократа не удовлетворяет, ибо она оставляет в силе то же дробление добродетели, которое он хочет преодолеть с помощью подлинного знания (противопоставленного дробящему добродетель мнению). Все это приводит Менона в замешательство и вызывает у него протест.
 
М е н о н. Но каким же образом, Сократ, ты будешь искать вещь, не зная даже, что она такое? Какую из неиз- вестных тебе вещей изберешь ты предметом исследования? Или если ты в лучшем случае даже натолкнешься на нее, откуда ты узнаешь, что она — именно то, чего ты не знал?
Сократ. Я понимаю, что ты хочешь сказать, Менон. e Видишь, какой довод ты приводишь — под стать самым завзятым спорщикам! Значит, человек, знает он или не знает, все равно не может искать. Ни тот, кто знает, не станет искать: ведь он уже знает, и ему нет нужды в поисках; ни тот, кто не знает: ведь он не знает, что именно надо искать.
Менон. Что же, по-твоему, мой довод нехорош, Сократ?
Сократ. Нет, нехорош.
М е н о н. А чем, можешь ты сказать?
Сократ. Могу, конечно: я ведь слышал и мужчин, и женщин, умудренных в божественных делах.
Менон. И что же они говорили?
С о к р а т. Говорили правду, на мой взгляд, и притом говорили прекрасно. b
Менон. Но что же именно и кто говорил тебе?
Сократ. Говорили мне те из жрецов и жриц, которым не все равно, сумеют ли они или не сумеют дать ответ насчет того, чем они занимаются. О том же говорит и Пиндар, и многие другие божественные поэты. А говорят они вот что (смотри, правда ли это): они утверждают, что душа человека бессмертна, и, хотя она то перестает существовать — это и называют смертью, — то снова рождается, она никогда не гибнет22. Поэтому и следует прожить жизнь как можно более благочестиво:
Кто Персефоне пеню воздаст
За все, чем встарь он был отягчен, Души тех на девятый год
К солнцу, горящему в вышине,  Вновь она возвратит.
Из них возрастут великие славой цари c И полные силы кипучей и мудрости вящей мужи, —
Имя чистых героев им люди навек нарекут.
А раз душа бессмертна, часто рождается и видела все и здесь, и в Аиде, то нет ничего такого, чего бы она не познала; поэтому ничего удивительного нет в том, что и насчет добродетели, и насчет всего прочего она способна вспомнить23 то, что прежде ей было известно. И раз все в d природе друг другу родственно, а душа все познала, ничто не мешает тому, кто вспомнил что-нибудь одно, — люди называют это познанием, — самому найти и все остальное, если только он будет мужествен и неутомим в поисках: ведь искать и познавать—это как раз и значит припоминать. Выходит, не стоит следовать твоему доводу, достойному завзятых спорщиков: он сделает всех нас ленивыми, он приятен для слуха людей изнеженных, а та речь заставит нас быть деятельными и пытливыми. И, веря в истинность этой e речи, я хочу вместе с тобой поискать, что такое добродетель.

8, Критически важно здесь утверждение исходного родства и единства природы, иными словами подлинное познание Сократ представляет, как сознательное возвращение к этому изначальному единству, а следовательно, как припоминание. Таким образом Сократ дает своего рода осмысление месономного/атрибутивного цикла монадологической (ср. Лейбниц) эволюции, который я подробно рассматриваю в книге Струны понимания. Этот цикл (отображаемый большим квадратом контекстограммы JLKM) включает движение от резонансного гармонического единства J к бинарной поляризации L внутри непрерывной делимости структур и процессов макромира, а от нее к вечно текущей полухаотической изменчивости видимой вселенной и затем к выборам К внутри неделимой прерывности микромира (ср. квантовая механика) и наконец к синтезу устойчивых форм M на основе этих выборов. Монада (а у Сократа душа ) приобретает различные манифестации/жизни внутри экзистенциального уровня, т.е. основного (среднего ABCD) и меньшего  (EFGH) квадратов контекстограммы в связи с нуждами той или иной фазы месономной эволюции.

9. Разумеется Сократ лишь слегка обозначает этот глубинный месономный циклический процесс, затрагивая его главным образом в исходной фазе J гармонической взаимодополнительности природного целого, как совокупности смысловых соответствий. Но его понимание сюнетивного познания предполагает прежде всего именно сознательное восстановление и укрепление связи между экзистенциальным и атрибутивным/месономным уровнями идентичности. Поскольку энергетические ресурсы месономного уровня идентичности значительно больше, чем экзистенциального, такая связь обеспечивает достаточную энергетическую  подпитку экзистенциального уровня и позволяет перейти от накопительства и приобретательства, связанного с ориентированной на пресловутую автономию/самодостаточность субьективностью (предпочитающей ленивое и пассивное отношение к миру, в чем Сократ упрекает Менона см выше) к активным и сознательным поискам истины, к чему и призывает своего собеседника Сократ.

Мы продолжим обсуждение этого диалога в следующей 26й главе.