Кроха моя

Тихо, тихо, тишина. Эта тишина живёт внутри тебя. Живёт, наслаждаясь своей полной свободой и независимостью от всего того, что снаружи. Она хозяйка в этом, ею же сотворённом мире. Она легка, воздушна, если ей так хочется, она может стать жидкой, и растекаться по стенкам мира, в котором обитает. Если ей что-то не нравится, она может легко сжаться в комочек, побыть так, ощетинившись, не доверяя даже тому, к чему прикасается, потом расслабиться, расслоиться, раствориться, заполнив собою всё пространство и вновь ощутить себя наполненной, востребованной, нужной. И в эту тишину, такую родную, такую знакомую, такую понятную, приходит первый… звук?  нет, это даже не звук, а какой-то намёк на звук, подобие звука, робкое колыхание чего-то нового, неизвестного. Это новое ещё не определилось, оставаться ли здесь, в этой тишине, надолго, или покинуть её, растворившись в облачке себе подобных беззвучных и бестелесных. Оно вздыхает, и это уже действительно звук, звук первого вдоха и выдоха. Вздох этот становится подтверждением того, что новое это существует, и теперь тишина стала уже не полной. Она должна будет потесниться и дать простор этому новому, пока ещё чуть-чуть вздыхающему, но уже способному отвоевать для себя часть пространства, чтобы и самому насладиться этой, уже не беззвучной, тишиной.
- Ну, вот что, красавица, отправляйся-ка ты в больницу. Вот тебе направление, пусть тебя посмотрят, а потом посмотрим, что с тобой делать.
- А зачем сразу в больницу?
- Затем, что жить тебе ещё, я так думаю, долго. Умирать ты пока не собираешься.
- Да нет, пока не собираюсь.
- Ну, вот и отправляйся завтра к 8 в приёмный покой, тапочки и халат не забудь, поняла?
- Поняла. Спасибо.
- Потом благодарить будешь.
В больницу положили, вставать не разрешили. Ну, так оно и лучше, покойней. В палате – шесть кроватей, на каждой – странные тётки, одна другой чудней. Через огромное окно в три створки – солнце, яркое, требовательное, весеннее. Деревья зелёными верхушками в палату заглядывают, птицы голосят на все лады. Лежи, отдыхай, сил набирайся. Красота! Но долго так лежать не дали.
- Ну, что с тобой делать? – огромный, бородатый, на медведя похожий врач в смотровой, чуть нависая, заглядывает в глаза. - Спасать надо.
И тотчас же откуда-то, точно из небытия, начинают выплывать головы в белых шапочках, они передвигаются, подходят совсем близко, потом исчезают, растворяются. Их голоса, точно через ватную подушку, тихие, шелестящие, разобрать, что говорят, невозможно, да и не хочется. Комната расширяется, приобретая гигантские размеры, она плывёт, чуть покачиваясь, на волнах, а головы в белых шапочках удваиваются, утраиваются, их становится всё больше и больше, они заполняют всю комнату, так что врача-медведя почти и не видно, кто-то ещё наклоняется, всматривается, пытаясь поймать ускользающий взгляд, но комната-пароход плывёт всё медленнее и медленнее, раскачиваясь на волнах, потом исчезает совсем, остаётся только белый слепящий шар на потолке, напоминающий солнце, такой же яркий, большой, но холодный…
Ночь. Она приходит тихо и незаметно, устанавливая порядок везде, во всём мире, да и в палате тоже. Посапывая, причмокивая, тяжко вздыхая, иногда, будто видя что-то во сне, женщины-соседки всхлипывают, бормочут нечто нечленораздельное и снова дышат спокойно, размеренно. Ночь. Эта хитрая колдунья знает что-то такое, чего не знает день. Она проникает в самое святое святых, в самое сокровенное, в человеческое сознание. Что творит она с ним? Какие мысли переиначивает? Какие силы вселяет в человека? Ночь. Это ворожея, она способна за несколько часов лишить человека рассудка или, наоборот, вселить уверенность в себя, в своё будущее. Она хитра, эта проказница-ночь, но добра, ведь именно она привлекает все лучшие силы к тому, кто в ней нуждается, чтобы они помогли ему, такому маленькому и слабому приобрести уверенность в себе и стать могучим, не спасовать перед лицом опасности. Она, волшебница-ночь, даёт возможность остановиться, прислушаться к себе, набраться сил перед новым днём, таким враждебным, таким непредсказуемым. Ночь – покровительница всех лучших сил в человеке. Именно она вселяет веру, надежду. Даёт силы в любви.
Крохотное нечто только ночью стало приобретать какие-то неявные пока очертания, оно оформилось, заняло своё законное место, освоилось там. Ему комфортно и уютно. Оно успокоилось, и теперь постепенно начнёт осознавать себя как нечто: рыбка, головастик с лапками. Это маленькое, нежно-розовое живёт уже там, внутри, своей самостоятельной жизнью под трепетной защитой мамы. Мама. Именно это слово впервые возникает в сознании. Мама, малыш. Малыш и мама. Неразрывная нить двух созданий на этой планете, такой неспокойной, такой опасной, такой большой. Малыш и мама. И двое во всей Вселенной, на которых держится весь этот Мир.
- Ты с ума сошла! Ты вообще понимаешь, что делаешь?
- ?
- Тебе учиться надо, да и мне тоже.
- Да, я понимаю, и тебе тоже.
- Вот, ты же умная. Давай не затягивать с этим.
- С чем, «с этим»?
- Да ладно, не придуривайся, всё ты прекрасно понимаешь, так что не затягивай, поняла?
- Нет.
- Что значит «нет»?
- Нет, это значит – нет.
- Вот дурная! У тебя диплом на носу!
- Ну, положим, не на носу… Диплом ещё через год будет.
- Не ёрничай. А репетиции? Ты имеешь главные роли в двух дипломных спектаклях, это что, шутки? Ты же людей подведёшь. Мастеров!
- Да успокойся ты. Всё будет нормально.
- Да? Правда?
- Ну, конечно. Всё будет нормально. Тебе не надо беспокоиться.
- Ну вот и умница. Так я надеюсь на тебя?
- Конечно. Ты можешь на меня надеяться, тебя-то я уж точно не подведу.
- Вот и ладненько. Вот и хорошо. Смотри, ты обещала.
- Да, да, всё будет нормально.
- Ну, так я пойду?
- Конечно иди. Пока.
- А поцелуй?
- А поцелуя сегодня не будет.
- Почему?
- Потому что не заслужил.
- Вот те раз, я ещё поцелуи и заслуживать должен.
- Конечно. Но сегодня ты его не заслужил. Прости.
- Ну ладно, пока.
- Пока.
Ну, что, мой маленький, теперь мы одни, похоже, что совсем одни. Но ты не беспокойся, у тебя надёжная мама. Папа, конечно, талантливый человек, но, как показывает практика, не все талантливые люди, говорящие со сцены красивые слова, по-настоящему хорошие и надёжные люди. Нам с тобой просто не повезло. Мы понадеялись на красивую наклейку, а за ней – пустота. «Не всё то золото, что блестит». Так, кажется? Но как можно было распознать, золото это или фальшивка? Теперь-то понятно, что суть человека проявляется в поступках. Но ни тебе, мой родной, ни мне от этого не легче. Что делать теперь? Теперь надо так строить свою будущую жизнь, чтобы тебе, мой дорогой, было хорошо. Я постараюсь. Я всё для этого сделаю, моя кроха, мой цыплёночек, мой малыш.
- Так, что это ещё за история с больницей?
- Какая история? Всё в порядке.
- Что значит «всё в порядке»? Я звонила, разговаривала с лечащим врачом.
- Я знаю. Всё хорошо.
- Надеюсь. Но если что, могу найти хорошего доктора.
- Да нет, спасибо, не надо.
- Что значит «не надо», надо, милочка, надо. И здесь вопрос уже стоит не о тебе, а о целом коллективе. Так что эти твои капризы тут не пройдут.
- Я понимаю, но и вы поймите, я не ваша собственность. И это – моя жизнь. И рисковать жизнью ещё раз, уже по вашей прихоти не буду.
- Что значит «прихоти». Ты вообще понимаешь, с кем разговариваешь?
- Ну, не дурочка. Всё понимаю. Прекрасно понимаю. Да не переживайте так. Всё обойдётся, всё будет хорошо.
- Надеюсь на твой здравый ум.
- И я на него надеюсь. Если бы вы знали, как я на него надеюсь, но него, на мой здравый ум… Ну, всё, могу идти?
- Да, да, иди, иди, репетируй.
Вторая атака отбита, но это только временная победа. А время – не в нашу, родной мой, пользу. Что же делать? Что делать? Мир ополчился против нас. Кажется, что всё так, как было раньше, но это обман. Всё в этом враждебном мире – обман. «Мы чужие на этом празднике жизни». Что-то надо менять в ней. Менять так, чтобы нам с тобой, мой дорогой, было хорошо. Но я придумаю, ты верь мне, я обязательно придумаю, мой маленький, мой дорогой, мой любимый, кроха моя...