Мои грозы

Не сказать, что очень уж давно это было. Но по отношению к сегодняшнему дню, да, наверное, всё - таки давно. Я помню яркие, сияющие, словно разрывающие небо на части, весенние грозы. Те грозы были родом из детства, и всякий раз, становились для меня, тогда, чем то вроде чуда, которое постоянно ждёшь: ждёшь в течении всех времён года, когда гроз нет – всю осень, зиму, и часть весны, вплоть до мая, когда они начинаются; ждёшь, как возможности вырваться из привычного замкнутого круга, состоящего из постоянно возлагаемых на тебя близкими, учителями, социумом, каких то обязанностей, норм поведения, ограничений, рамок, тотальное игнорирование которых и так давно уже поместило тебя в статус «проблемного ребёнка», со всеми вытекающими из этого последствиями… Просто ждёшь и всё. Пока не дождёшься.
Как бы странно то ни звучало, весенняя гроза, позволяла мне сбросить с себя всё эти рамки и шаблоны, не опасаясь последствий. Так уж повелось у нас: во время грозы, контроль отпускали. Не пытались меня останавливать и чему то учить. Почему? Не знаю. Может быть потому, что после нескольких молний, едва не спаливших дом, как раз во время очередного семейного скандала, совпавшего с грозой, и возникшего на фоне желания близких, остановить меня («ну куда ты в такую непогодь рвёшься», «убьёт же тебя», «сиди, говорят дома» и т.д.) они поняли, что не выйдет из этого ничего хорошего. Может, по какой то иной причине… Не знаю. Так или иначе, когда начиналась гроза, это было для меня счастьем, это было чем то, вроде короткой, к сожалению очень быстро проходящей, возможности вырваться на свободу…
Небо темнело, воздух становился тяжёлым, густым, напряжённым; где то вдалеке, за лесом, уже можно было услышать первые раскаты грома. Это означало, что через несколько минут, не будет видно уже ни земли, ни неба: всё смешается воедино и станет сплошною стеной льющейся с небес воды, которая, как мост соединяет небо и землю. Всё будет грохотать, петь, сиять: радостное, живое, безупречное, в своей естественности, не нуждающиеся ни в чём, кроме возможности существовать, совершенное по своей сути… В эту дикую, живущую по законам первозданного хаоса, стихию, меня и «несла нелёгкая», когда все нормальные люди, закрывали окна, двери, выключали электричество, и ждали когда гроза пройдёт. Просто бросаю всё, сажусь на велосипед, и уезжаю навстречу грозе...
Ничего больше. Двигаюсь сквозь воду, сквозь сияние молний, сверкающих тут и там, иногда очень близко, сквозь гром, гремящий иногда так яростно, что кажется, ещё немного и небо упадёт на землю. Страха погибнуть от удара молнии нет, движение не то что бы беспорядочно: наоборот, я прекрасно знаю, куда лучше ехать – ехать лучше туда, где точно нет людей – на лесные дороги или в парк, на старое футбольное поле или просто в поле – за городом, тоже подойдёт. Главное, что бы ни машин, ни людей, рядом не было. По идее, происходило нарушение всех норм безопасности во время грозы: ведь вероятность того, что посреди футбольного поля, молния ударит велосипедиста, очень велика. Но тем не менее, ни ударила ни разу. Описать ощущения, связанные с грозой, на нормальном человеческом языке, не так уж и просто. Но попробую. Входя в эту стихию, ты словно становишься её частью настолько, что тебе уже на самом деле нечего бояться: ведь стихия не может убить саму себя. Ты не сбиваешься с пути, который выбираешь для себя, двигаясь под дождём, не потому что очень хорошо видишь сквозь сплошную стену воды, не потому что молнии, не ослепляют тебя и не потому что ветер не пытается сбить велосипед, а потому что ты – и есть эта вода, эти молнии и этот ветер. Противоположностью привычной разделённости со всеми объектами материального мира, которые тебя окружают, становиться какое то глобальное, и в какой то степени – жуткое, с ними единство. Одновременно, через всё твоё существо, с неба, врата которого полностью открыты сейчас по отношению к земле, проходит энергия, которую ты ощущаешь буквально физически, в каждой клетке, в каждом атоме своего тела и что, не мало важно, в своём сознании. Это очень сильная, обжигающая, сводящая с ума, но не убивающая тебя энергия. В ней нет ни зла, ни добра, но есть только сила, которой ты, в общем то можешь распоряжаться как пожелаешь, за исключением одного: с ней лучше не воевать, ей лучше не пытаться сопротивляться. Иначе она тебя убьёт.
Ты можешь просто напиться этой силы, что бы потом, когда гроза закончиться, у тебя было за счёт чего бороться и побеждать. Можешь залатать с помощью неё, какие то душевные раны. Можешь пойти за ней, потянувшись своим сознанием к её источнику, и тогда среди бушующего шквала природной стихии, начнёшь видеть образы из далекого прошлого – своей души, или этой планеты, или слышать чёткий, громкий, ясный, словно стук дождевых капель по крыше, ритм слов, которые ещё не сложились в стихи, но уже наполнены смыслом, и твоё дело, потом, когда ты вернёшься домой, придать этому ритму и этому смыслу, завершённую форму. Конечно, тебя не поймут, ведь этот ритм буквально, обрушился на тебя с неба, но в состоянии единства с сущим, это не имеет для тебя никакого значения. Вообще, всё вышеизложенное - не осознаётся, как мысли или слова, когда происходит. Есть только восприятие, без мыслей, без слов, без способности анализировать что либо или чего то бояться. На «волне грозы», это вырубается в тебе напрочь: всякий страх, всякая мысль, всякое намеренье… Остаётся только гроза: шквал ветра, дождя и грома, и ты в ней – как часть этой силы. Просто часть силы, и ничего более…
По возвращению домой, после таких выездов в грозу, заряд энергии и хорошего настроения, сохранялся надолго. Накатывало вдохновение на какую либо творческую деятельность, сил появлялось столько, что не всегда было понятно куда их девать. Но постепенно всё сходило на нет, погрязнув в рутине и тысячах бессмысленных слов, шаблонов поведения, требований, норм, которыми щедро продолжали тебя потчевать, твои дорогие близкие, воспринимающие подобные выезды не иначе как с ужасом, но тем не менее, не пытающиеся их пресечь, с определённого момента в жизни.
И вот сейчас, я вспоминаю эти «свои грозы»: грозы, родом из детства и то счастье, которые они мне дарили. Ни жизнь, ни близкие, ни общество, так и не научили меня жить, «как все нормальные люди», воспринимать себя и мир, в тех или иных рамках, строить свою жизнь, по какому то определённому, как многие из них говорят, «общечеловеческому» сценарию. И боюсь, что уже не научат. Люди, которых я знаю, ждут каждый своего: кто то повышения по службе, кто то, того что придёт в конце концов к власти, новый правитель, и наведёт в стране порядок, кто то выздоровления от болезней, вылечить от которых, почему то никак не могут наши доктора…
Некоторые из этих людей, даже ждут, что я, в конце концов, «стану человеком». Вот это, действительно, наиболее бессмысленное, из всех известных мне, ожиданий, моих знакомых и близких.
А я жду весны и вместе с ней – новой грозы.
Я знаю, что смогу так же, как раньше, когда то очень давно, в детстве, слиться воедино с этой силой, напиться её энергии, сделаться частью всего что меня окружает, протянуться сознанием к источнику сущего и узнать, увидеть, ощутить, всё что мне необходимо.
И знаете что? Это дороже любых денег и перспектив. Дороже всего, что может подарить мне мир «нормальных людей», живущих «как все» или «не хуже других», и очень, обычно, боящихся, того, что бы о них, «кто либо чего ни подумал»… Дороже всех потерь и приобретений: реальных, и тех, что будут, или могли бы быть. Дороже, потому что, это – сама жизнь.