Стрижка как школа воспитания мужества

У нас в семье принято, чтобы мужчины подстригались коротко, причем отец до подросткового возраста сам стрижет сына, воспитывая этим у него мужество, крепость духа, силу воли, выдержку, умение преодолевать трудности.
Мне пришлось пройти эту суровую школу. Отец проводил уроки мужества, используя старую ручную машинку, сумевшую сохранить некоторые зубчики и больше скубавшую, чем состригавшую волосы.
Последний раз это случилось, когда я учился в седьмом классе. После стрижки остался отважный чубчик с зубную щетку, и мама посчитала, что я уже достаточно окреп духом, и отменила такое воспитание силы воли.
А жаль! – крепости духа мало не бывает!

Когда у моего наследника пушок на голове превратился в волосики, настал и мой черед инициировать его в мужчины.
Было принято правильное решение: начинать с малого - старую добрую ручную машинку, пока (!) отложить, а для первой стрижки использовать маникюрные ножнички.
И вот, когда подошел миг завершающего стрига, зритель в едином лице жены-мамы, так облегченно выдохнул, что у меня дрогнула рука, и я хряпнул по драгоценнейшему уху.
Ранка получилась крохотная, и обошлись без скорой помощи, но котеночка так обватили, что получился одноухий Чебурах.
За пару дней ушко, конечно, зажило, даже не осталось отметины, а вот на мне до сих пор тавро «изверг», «изувер» и просто «бука»!

Но время не стоит на месте – мой отпрыск зарос как дикий браз.
Семейный совет, на котором меня лишили даже совещательного голоса, постановил: «пусть этот сатрап искупит свою вину – отведет жестоко пострадавшего ангелочка в парикмахерскую». 
Вот здесь и пригодились отцовские уроки выдержки и преодоления трудностей!
По дороге в парикмахерскую, этот ангелочек так упирался, что пришлось нести его под мышкой, стоически перенося брыкания, кусания-царапания и плевания.
Спасибо встречному милиционеру, который, узнав, куда мы направляемся, строго указал на недопустимость ходить заросшим, подкрепив это трелью свистка.
В парикмахерской ангелочек неожиданно стричься отказался. Но после очень душевных уговоров и обещания стричь без ножниц, а только машинкой, девочка-парикмахер, все-таки, усадила «котеночка» на дощечку, установленную на подлокотниках кресла.
Стрижка, сопровождаемая ритуальными пением и танцами всех посетителей парикмахерской, прошла успешно!
Особенно ангелочек ублажился, когда его с головы до хвостика и копытец, освежили одеколоном.
После этого у моего детеныша появился персональный мастер Машенька, и он ходил к ней стричься с превеликим удовольствием.

Конечно, я неоднократно пытался возобновить уроки мужества, но не прельстил даже предложенная мной тройная плата за один  воспитательный постриг.
Вот так утрачиваем старые добрые традиции!
***
Бережно храню инструменты для стрижки, перешедшие ко мне от отца.
Вот бронзовое зеркальце, в которое смотрелся наш предок, прискакавший на лохматой лошадке из азиатских степей под Краков и снесший каленой стрелой башку дудельщику, прервавшему сладкий сон ляхов, которые им за это почему-то гордятся.
 А это кованые ножницы другого нашего предка, подрезавшего ими хвосты кобыл, чтобы из их волос свить тетиву для лука и защитить нашу землю от басурман и тех же ляхов. Не отказывался он и сплавать за «казацким хлебом» к берегам Туретчины с Петром Конашевичем.
Чуть не укололся о серебряную брошку с непонятной надписью арабской вязью, которой крепится накидка во время стрижки. Как вспоминала моя бабушка, её дед, будучи совсем молодым, «пишов чумакуваты». Из первого похода, будем считать за солью, он привез юную турчанку. «Казав, що знайшов сэрэд стэпу, у ковылю. Наказав добрэ доглядаты за нэю, пидрастэ – будэ мэни жинка». Было привезено и богатое приданное моей турецкой прабабушки, которое прадед «тэж знайшов сэрэд степу, у ковылю». Вот откуда у меня эта брошь. Другие же кольца, броши, монисто турецкого приданного переходят по женской линии.
Достаю и костяной девический гребень моей бабушки, внучатой племянницы того самого «кобзарика», который оттарабанил десять лет на солдатчине за то, что матерно обругал чужую маму, а потом сеял ненависть. Но это не наша, а побочная - дрянная кровь!
Наконец, и та самая ручная машинка, которую мой отец привез трофеем из Неметчины, победив в самой страшной войне.
С таким воспитательным набором, наша семейная традиция не исчезнет!
Подойдет время, передам его сыну, и он будет стричь моего внука, вырабатывая у него мужество, а тот - гордо держать голову, хоть и разукрашенную зеленкой!
Уверен - никто из моих потомков после такого воспитания даже не помыслит совершить такое, за что старшие спросят: «Ну что, помогли тебе твои американцы?!»