Сам напросился

    Мой мозг сверлил один и тот же вопрос: "Что делать?" "Что лелать?" - повторил вслух и не находил ответ. Как в понедельник идти на работу, если в пятницу прогулял? И это уже третий прогул за месяц. А виновата Галка, моя жена. Приду чуть навеселе - все пилит и пилит. От обиды иду в куба допивать, прихожу под утро никакой... Какая уж тут может быть работа? Но начальник цеха предупредил в прошлый раз: " Еще один прогул - уволю!" Сынишке Мишке четыре месяца, жена в декретном отпуске, я единственный кормилец. Кормилец! Слово - то какое важеое, многозначительное.
        Нет! Во всем только Галка виновата! Хотя... У нас в цехе мужик работает, баптист, рассказывал, что первого мужчину Адама жена Ева соблазнила. Так вот от куда корень зла идет! Я тогда смеялся над Адамовой безмозглостью, нашел, мол, кому подчиняться - женщине, а теперь нужно смеяться над собой.
       Так - так, пошла самокритика. Это, может, и хорошо, но чем она мне поможет? В воскресенье разволновался еще больше. " А что если пойду на больничный?" - осенила спасательная мысль. Было бы здорово, но в выходной не вызовешь врача на дом, а в понедельник будет уже поздно.
       В кроватке заплакал Мишка, наверное, снова животик  болит. Подхватилась сонная жена, взяла сынишку на руки.
        И тут... Я скорчился на постели, и как можно правдоподобнее стал стонать. К обеду вызвали скорую и меня с диагнозом " острый аппендицит" увезли в хирургию. Несколько докторов ощупывали  мой  мой живот, спрашивали: " Где болит?", даже взяли цито  анализ, но ничего не определили. Сказав, что за мною понаблюдают пару дней, отправили в палату. Уже на постели я вошел в роль больного еще больше.., стонал, охал, даже зубами скрежетал. К вечеру привезли в палату оперированного, а меня попросили перелечь на другую кровать у стены. Но Володька, лежащий у окна, предложил мне свое место, мотивируя, что его все равно завтра будут "резать" и после операции обязательно положат у стены. А мне какая разница?
       Утро понедельника началось суетливо, больные наводили в тумбочках порядок, медсестры ставили капельницы и делали уколы и все готовились к обходу врачей.
        Мне зачем -то симпатичная молодая медсестра сунула под мышку термометр и сделала укол. Затем повела по длинному корридору в операционную, где меня положили на чудной холодный стол, привязали к нему руки и ноги, сделали несколько уколов в живот. Что меня оперируют, понял через несколько минут. Я закричал: " Не надо!", но все та же медсестра положила мне на лоб ладонь и тихо сказала:"Не волнуйтесь, больной, все будет хорошо!"
        " Да что хорошего?" - возмутился я, но меня никто не слушал. Внутри меня что - то копошилось, что - то трещало. Вошла в операционную еще одна медсестра, что - то шепнула доктору. Он внимательно посмотрел на меня и заулыбался. И только позже выяснилось, что меня перепутали с Володькой.
         Когда меня привезли в палату, у кровати стоял сменный мастер. Наверно жена сообщила на работу. " Ты не волнуйся, Александр, я тебе пятницу отгулом перекрыл, главное, ты выздоравливай!" - сказал Николай Иванович и, положив сверток с фруктами на тумбочку, добавил: "Отдыхай!"
          Я начал было дремать, но в палату воше оперирующий меня хирург. " Доктор", - слабым голосом промямлил я.
           " Я все понял" - сказал с улыбкой врач, лет двадцать, а то и больше еще можно было не удалять твой аппендикс, но ты ведь сам напросился.
           "Сам напросился! Сам напросился" - как эхо отдалялись слова врача и я погрузился в глубокий сон.


Рецензии