Охранять весну до лета

                Бывает такая погода, от которой настроение падает! До весны - раз шагнуть. Вот бы солнышко яркое засветило, отогрело серые барханы сугробов. Или снег
белыми, крупными хлопьями, кружась в медленном танце, упал бы на землю нарядным искрящимся покрывалом! Так нет же, окружающее серое, грязное, заунывное. Провода и те звенят тоскливо, надрывно, словно плача. Почерневшие от морозов, обветренные клёны тянут свои мускулистые ветви, как руки со скрюченными тысячами пальцев, к далёкому, чуть различимому из тёмных тучсолнцу. Плакучие березы загрустили от тоски и безысходности, склонили головы низко, до самой земли. Валюха медленно плелась в школу. За плечами неподъёмный ранец с книгами, тетрадками, альбомом для рисования и пакетиком с парой тёплых поджаристых (только что из духовки) пирожков с мясом. Бабушка, несмотря на внучкины возражения и упорство, перед её уходом положила в ранец и улыбнулась: «Что это ещё за не хочу и не буду? На перемене съешь, бабулю добрым словом вспомнишь! И даже не спорь!».
  Глядя на заунывную окружающую картину, Валюха вдруг захотела заплакать и вернуться домой. Вспомнилась классная, Надежда Викторовна, и чего ей всё не нравится? То написано неаккуратно, то чего - то там неправильно… да ещё эта соседка по парте Светка! Ябеда такая: чуть что не так, сразу: « Надежда Викторовна! А Валя…»
  Лохматый пёс по кличке Рыжик лежал у дороги. Положил нос между лап, изредка поглядывая из-под прикрытых глаз на окружающее. Дремал, вспоминая прошедшее лето, когда его пушистым, нежным комочком привезли на дачу. Гладили, трепали, кормили молоком, тискали, обнимали и целовали. Радовались звонкому, задорному лаю. В конце лета неожиданно собрали вещи, загрузили в машину и уехали. Они и раньше уезжали, но возвращались. Рыжик за лето к этому привык и теперь ждал их возвращения. День за днем, неделю за неделей.  А потом полетели красные и рыжие, как его шерсть, листья…Пошли дожди. Посыпал снег. Подул холодный ветер. Прохожих с каждым днем становилось меньше. Некому стало бросить оставленному на произвол судьбы псу хотя бы корочку хлеба.  Можно было свернуться в клубочек и ждать под крыльцом… Но постоянный голод… Вот и оказался в городе. Нельзя сказать, что здесь кормили от пуза, но выжить можно. Так и пережил эту суровую зиму. А сейчас лежал в полудрёме и вспоминал лето. Так хотелось, чтобы гладили нежные ребячьи руки, так хотелось, что слеза выкатилась из глаза и потекла вниз по лохматой морде.
  «Ты чего, Лохматушка, плачешь?  Кто тебя, такое Солнышко рыжее, обидел?»- столько нежности и тепла в голосе он давно не слышал. Детские маленькие ручки гладили и трепали так, что подумал: «Неужели всё снится». Открыл широко глаза и встретился с пронзительной синевой добрых ребячьих глаз, с покрытым веснушками носом и копной абсолютно рыжих, выбившихся из-под шапки волос. Глаза находились так близко, что он от неожиданности и проявления радости лизнул Валюху в щеку, закрутил хвостом как пропеллером и начал тереться о ноги.
«Да ты, поди, ещё и голодный?» -  девчонка скинула с плеч ранец. Достала пирожки. Кормила Рыжика с руки, вспоминая бабулю добрым словом.
Прозвенел звонок. Классная открыла журнал и стала отмечать отсутствующих.
 - Надежда Викторовна! А Валентина в школу не пошла! Какую - то собаку помойную кормит! - громко на весь класс выкрикнула Светка-ябеда. И все рассмеялись.
- Ничего, подождём! Придёт, а там разберёмся! Даю пять минут на повторение пройденной темы, а потом к доске.
Случайно взглянула в окно и увидела вдалеке, на дороге, девочку и собаку. На таком расстоянии трудно различить Валюхино лицо, но то, что оно было по-настоящему счастливо, ясно и так. Собака прыгала, стараясь лизнуть в щёчку. Шапка набекрень, из-под неё мелькала рыжая копна волос. Девчонка, вдруг опомнившись, весело смеясь, рванула в направлении школы, а рядом побежала лохматая собака…
- Вот зайдёт в класс! Отругаю! В дневник запишу обязательно! Да что это такое, совсем никакой дисциплины, - думала Надежда Викторовна.
 - Разрешите?
 Дверь распахнулась. Синие, сияющие глаза встретились с суровым взглядом учительницы и согрели таким теплом, что пришлось улыбнуться. Копна рыжих, торчащих в разные стороны волос, веснушки вокруг курносого носа были так восхитительны, что улыбка пошла гулять по всему классу. Неожиданно через окна ворвался такой солнечный свет, что всем пришлось зажмуриться. Светка-ябеда с широко распахнутыми от восхищения глазами выпалила: «Счастливая!»
  - Валюша! Что случилось? - неожиданно для себя спросила, улыбаясь, классная. (Она была не только классным руководителем, но, оказывается, и просто – классной, хотя об этом и не догадывалась.)
- Я встретила рыжую собаку… и потому… пришла Весна!
 Смех вырвался наружу, согревая собой и людей, и озябшие клёны во дворе школы, серые сугробы, промёрзшие от долгой зимы, крыши домов…
 Рыжик тихо сидел у дверей, жмурился от счастья. Он точно знал, когда родилась Весна. И пришла она именно потому, что встретилась ему такая солнечная, добрая девчонка. Оставалось теперь только сидеть, смотреть на капель, шлёпающую звонко об асфальт. И охранять Весну до самого Лета…