Человек и птица

В детстве, глядя в синее небо, я часто видел черную точку, которая быстро приближалась и превращалась в птицу. Но птица была необыкновенная, она не махала крыльями, а парила в воздухе, будто плыла по волнам. Палящее летнее солнце, разогревало воздух, и в тихий полдень, было видно, как на горизонте бескрайней степи играют «волны». И вот, эти волны, несут на себе огромную птицу, которая то взмывает вверх на гребне, то стремительно падает вниз, расправив крылья. Это- СТЕПНОЙ ОРЕЛ, в тиши и одиночестве, кружил над дремавшей кубанской степью. Глядя на него, я повторял слова популярной тогда песни: «…Орел степной, казак лихой». И живо представлял: как несусь на коне по кубанской степи, как ветер шумит в ушах, как лошадка, набирая скорость, отрывается от земли и поднимается в небо.И мы  вместе с ней парим, как птица, оглядывая бескрайнюю степь. Но так мечтает человек. А вот о чем думает птица, глядя на человека сверху вниз? Человек и птица – в чем их родство? Земля и небо -две стихии так не похожи друг на друга, и так неразлучны.

Я учился в первом классе. В начале сентября на Кубани еще лето, и на каждой перемене мы носились на школьном дворе, радуясь теплу и свободе. Так было и в тот день. Бабушка Фрося, школьная уборщица, позвонила в колокольчик, и мы высыпали во двор, чтобы продолжить игру, начатую на прошлой перемене. Но во дворе у самого забора, увидели огромную птицу. Она сидела, сложив крылья, с гордо поднятой головой, и немигающими глазами смотрела на нас. Мы окружили ее и не понимали, как она здесь оказалась и почему не улетает? Она была такая большая и необычная, что нам хотелось ее погладить, но как только мы приближали к ней ладони, она открывала свой клюв, похожий на большой крючок и, вытянув шею, грозно клекотала. Мы отступали, а птица с огромным клювом, тяжело дыша, смотрела на нас немигающими глазами.
 Это был СТЕПНОЙ ОРЕЛ, один из последних, а может и последний на Кубани. Кто-то выстрелил в него, то ли сдуру, то ли защищая свой курятник, и раненная птица спланировала в школьный двор, так и не поняв, что же случилось.
 Тяжело дыша, орел наполнял легкие воздухом, чтобы набраться сил и опять взлететь в небо. Я смотрел на эту гордую птицу, и мне казалось, что он смотрит только на меня  и хочет сказать что-то очень важное. Но он открывал клюв, а вместо слов раздавался клекот. Потом он поднимал голову вверх, и смотрел в небо, будто приглашал меня: «Что ты здесь делаешь? Полетели со мной. Там так хорошо!" И, не дождавшись ответа, он расправлял свои огромные крылья,  издавал воинствующий клекот и, разогнавшись, делал несколько взмахов, отрываясь от земли. Мы радостно кричали: «Лети, лети, лети!» Но огромная птица, поднявшись на несколько метров от земли, вдруг переставала махать одним  крылом, потом другим и, сложив их вместе, падала на землю. Мы бежали к нему, чтобы помочь подняться, но он, тяжело дыша, угрожающе открывал свой грозный клюв и смотрел на нас пугающим взглядом.

Но тут прозвучал колокольчик, зовущий на урок, а нам было жаль бросать раненную птицу и мы остались. Но из здания школы вышел Константин Николаевич, учитель по труду, строгий, всегда кого-то ругающий (старшеклассники звали его «Костоглотом»). Увидев нас, он громко скомандовал: «А, ну, марш в класс!» Мы стали ему объяснять, что надо спасать раненую птицу, но он, увидев орла, сказал: «Его уже не спасешь, а как сдохнет мы из него сделаем чучело и поставим в коридоре, вот тогда и насмотритесь ».
 Мы пошли на урок, а на следующей перемене опять побежали к птице, но теперь он уже не сидел, а лежал, опираясь на огромные крылья. Взгляд его уже не был таким грозным, но он все равно не отводил своих глаз. Нам стало очень жаль его, и мы решили:  он не летит потому, что хочет кушать, вот покушает, водички попьет и полетит.
 Мы принесли водички и дали ему корочку черного хлеба то, что ели сами, другого у нас не было. Но он гордо отвернулся от нашего угощения, даже не стал пить воду. Кто-то из ребят сказал, что он не ест хлеб, потому, что  без повидла. Вот если бы хлеб с повидлом, он бы обязательно съел. Припомнили, у кого бывает хлеб с повидлом, поймали его, и он поделился, хотя и без особого желания. Но орел и хлеб с повидлом есть не стал, а все смотрел в небо и не понимал, почему оно такое любимое – там, а он – здесь. И вернется ли когда-нибудь в свою стихию? Или все уже закончено и его глаза закроются раньше, чем взойдет солнце. И что потом? Вечная тишина и холод.

Но зазвенел колокольчик, и учительница позвала нас на урок. Мы рассказали ей про раненную птицу и, что «Костоглот» хочет сделать из нее чучело. Она успокоила нас, сказав, что заберет орла к себе. У нее есть место в курятнике, она его вылечит, и он улетит в небо. После уроков, старшеклассники набросили на птицу мешок и отнесли к учительнице в курятник.
 Я еще находился под впечатлением пережитых событий, когда ребята позвали меня играть в футбол, а после игры история с птицей забылась.
Но ночью мне приснился необычный сон: я увидел орла, его немигающие глаза и пристальный взгляд, который хочет мне что-то сказать.
- Что ты мне хочешь сказать?
- Я хочу поведать тебе, твою судьбу.
- Так говори же!
- Ты узнаешь ее, как только войдешь в меня. Смотри, мне в глаза не мигая.

Я уставился в его глаза и вдруг почувствовал, что лечу в пропасть. От страха сердце мое сжалось, голова закружилась, я закричал, но голоса своего не слышал, а летел все быстрее и быстрее, но пропасть не кончалась. Я понял, что меня уже нет. Я просто умер. Но вдруг сильный удар, и вместо пропасти вижу синее небо, вместо рук- огромные крылья, вместо ног -когтистые лапы, а внизу- бескрайняя степь с извилистой лентой реки. Чувство небывалой легкости и необъяснимой радости охватило меня. Я понял, что моя душа вселилась в тело птицы, и теперь я буду вечно парить в голубом просторе, наслаждаясь тишиной и одиночеством. Грудь мою наполнял прохладный воздух, я не дышал, я пил его. Воздух был настолько плотным и упругим, что я скользил по нему, как лыжник по склону горы. Но на меня не давил вес тела и я не только спускался, но и поднимался с восходящим потоком ветра. Но самое приятное было в том, что я ни о чем не думал, и у меня не было никаких желаний, кроме одного: вечно парить над бескрайними просторами кубанской степи.
 Я забыл о людях: их мирских заботах, повадках и жестокости. Спускался все ниже и ниже, разглядывая белые хаты, покрытые соломой или камышом, сараи и курятники. И вдруг сильный удар, и громкий звук выстрела, и я опять стремительно лечу в бездонную пропасть, но на этот раз она быстро кончается, и я вижу пол курятника. Испуганные куры забились в угол, а петух взлетел на самый верхний шесток.
 Это же курятник нашей учительницы.  Я гляжу в открытую дверь и вижу огромное тутовое дерево, а сквозь плотную крону , маленькие точки синего неба. Как оно далеко…, и буду ли я еще когда-нибудь там? Я хочу подняться, но ни лапы, ни крылья не слушаются меня.
 Лежать и смотреть на желанное небо – вот, что осталось мне. И как долго это будет продолжаться? Времени там нет, а есть только события, ограниченные законами курятника: столкни ближнего и топчи нижнего…
Я смотрел на синее небо, заглядывающее сквозь зеленую листву, и верил, что оно любит и ждет меня. Я уже познакомился с каждым листочком на дереве, слушал их шумные разговоры, под налетевший ветерок, и видел, как они взрослеют, живут и стареют, меняя свою окраску. Они так похожи друг на друга, но каждый в отдельности неповторим.
И, вот, уже зеленая крона превратилась в ярко-желтую, а голубое небо стало синим. И теперь с набежавшим ветерком, они уже не шепчутся как раньше, а прощаются с родным домом и уносятся в другую жизнь. И только самые преданные оставались на дереве, но,вскоре, и их унес ветер на своих крыльях, и в моем курятнике стало светлее.

 Вот вокруг стало белым-бело, а небо стало низким и серым. И тихо падали огромные снежинки, будто листья - поседевшие, а потому побелевшие, возвращались домой. Легко и нежно они обнимали ветви родного дерева укрывая его пушистым покрывалом. Мне уже не хотелось в серое небо, а хотелось сидеть и смотреть, на вечный полет бесконечной стаи белых снежинок.
 Наверное, можно жить и в курятнике, если бы не обнаглевшие курицы. Они стали приходить в себя, после страха, и показывать свою куриную суть во всей "красе". Окружали меня плотным кольцом и подначивая друг друга, пытались клюнуть.
- Клюнь, клюнь его, не бойся!
- Ага, сама клюнь. Вон у него какой клюв. Клюнет – мало не будет.

Что движет ими в их подлых поступках? Страх и постоянное унижение! Ведь они родились в курятнике, выросли в курятнике, и умрут в курятнике, так и не взлетев в небо, хотя имеют крылья и зовутся птицами.

Но белое покрывало на дереве становилось все тоньше и тоньше, а на ветках появились первые «слезы» - это плакали снежинки, прощаясь с зимой. Небо опять стало синим, а на дереве стали распускаться самые нетерпеливые почки показывая свои клейкие лепестки.
 Теплый ветерок принес с собой дурманящий запах степи. И у меня опять появилось желание лететь. Но как это сделать, когда ты не можешь даже расправить крылья. И тоска по несбыточному, становилась невыносимой, когда на ветках дерева рассаживалась веселая компания маленьких птичек. Они весело щебетали и заводили веселые игры, но увидев меня, сразу замолкали и улетали.
Так одинаково начинался и заканчивался каждый день. Уже светло-зеленые листочки превратились в темно-зеленые листья, накрывая густой тенью мой курятник. Я уже не смотрел в небо, а рад был тому, что тень и ветерок, давали мне иллюзию полета.

Но однажды, на самую нижнюю ветку села маленькая серая птичка. Она заглянула в курятник и, увидев меня, спросила: «А ты что тут делаешь? Ведь ты же птица, у тебя такие большие крылья, взмахни ими и лети. Смотри как надо!». И она, взмахнув крылышками, умчалась в синеву. Что я мог ей сказать? Глупая птичка, решила посмеяться надо мной, видит, что я беспомощный ,потому и не боится. Но на следующее утро она опять прилетела ко мне и так же весело щебеча, стала показывать как надо летать.
- Смотри, смотри как надо!
И она порхала с ветки на ветку, наивно полагая, что я большой птенец и не знаю, как махать крыльями , а потому и сижу в курятнике.
Так каждое утро она прилетала ко мне и звала с собой.
«Странная птичка, - думал я, - почему она не боится меня  и верит в то, что я смогу взлететь».  Так продолжалось каждое утро: день за днем.
 И...Я ПОВЕРИЛ ЕЙ взмахнул крыльями… и поднялся над курятником! Чистый воздух наполнил мою грудь, онемевшие лапы выпрямились сами собой, а крылья стали послушными и поднимали меня все выше и выше.  Я смотрел только в синее небо, а каждый взмах придавал мне силу и веру в то, что я опять здоров и буду жить в своей стихии. Так, опьяненный восторгом и нахлынувшим счастьем свободы, я вмиг забыл не только о курятнике, но и о маленькой птичке подарившей мне ВЕРУ.
 Опять упругий воздух ласкал мои перья, гладил по голове и наполнял мою грудь прохладой и свежестью. Я пил его, как бабочки пьют нектар, и заряжался энергией, но когда я посмотрел вниз и увидел бескрайнюю зеленую степь, серую ленту реки и маленькие хаты, покрытые соломой, то тут же вспомнил веселую птичку. Как же я мог бросить ее?! И стал быстро спускаться к белым хатам и знакомому дереву. Вдруг страх охватил меня: в этой точке раздался выстрел, после которого я очутился в курятнике – неужели все повторится?! Но в этот момент, я увидел маленькую птичку. Она испуганно смотрела на меня.
- Не бойся, я люблю тебя, лети со мной, нам так хорошо будет вместе.
Но она быстро защебетала: «Нет, нет. Я не могу. У меня здесь гнездо, и маленькие птенцы».
-  Спасибо, тебе, за все.ПРОСТИ и ПРОЩАЙ!
Я взмахнул крыльями, поднял голову и улетел в свою стихию: СВОБОДЫ и ОДИНОЧЕСТВА.

Проснулся с чувством радости и необъяснимой легкости в теле, будто я не на земле, а в небе. Побежал в школу, поскорее поделиться с друзьями радостной вестью, что орел выздоровел и улетел в небо. Но, когда в класс вошла учительница, и мы хором спросили- выздоровел ли орел, она спокойно сказала: «Нет орла».
- Что, улетел? – обрадовались мы.
- Сдох орел. Весь день ничего не ел, не пил, только смотрел в небо, а утром зашла в курятник, он лежит с закрытыми глазами. Думала, спит. Потрогала – он холодный. Это и хорошо, теперь у нас в школе будет чучело орла. Константин Николаевич уже забрал его.

Нам было жалко эту гордую и красивую птицу. Но в детстве все очень быстро забывается, и я бы никогда не вспомнил орла, и необычный сон, если бы моя судьба, не повторила его судьбу. Так вот о чем он хотел сказать, глядя на меня, своими немигающими глазами.