Петины грехи

       Эту историю когда-то рассказал один Ангел. Она была такая поучительная, что тот, кто её слышит, запоминает себе на пользу и рассказывает другим. Послушайте и вы.

       Жил-был мальчик Петя. Он рос не очень примерным мальчиком, потому что, как и многие дети, не задумывался о последствии своих поступков. Хорошо, если они были хорошие. Но вот накануне Великой Пасхи Петю совсем одолели грехи.
       Когда бабушка для освящения укладывала в корзину куличи и крашеные яйца, внук собрался поспать и лежал в постели. До этого он пробегал целый с друзьями по улице. Зная, что бабушка всё печёт для праздника, он сейчас с наслаждением понюхал воздух и поинтересовался:
- Бабушка, чего это ты такое вкусное напекла?
- Куличики, внучок, - ответила бабушка и радостно известила: - Пасха грядёт, Иисуса Христа Воскресение!
       А Петя запросил:
- Бабушка, дай мне кусочек попробовать.
- Ещё час не пробил, мой хороший, - отказала бабушка и пояснила: - Вот в церковь сношу, батюшка всё освятит, с утра и разговеемся. Поисповедаться надо, причаститься, а потом уж, сколько хочешь ешь куличей и яичко разноцветное бери, – и она спросила: - А ты чего на исповедь не собираешься? Пошли-ка со мной.
- Не, бабуль, - отозвался Петя. - Мы с друзьями договорились, что они за мной зайдут, и мы пойдём вместе.
- А, ну тоже хорошо, - одобрила бабушка и направилась в прихожую со словами: - Тогда я пошла одеваться да собираться.
      Она ушла в прихожую, а Петя ещё раз принюхался и решил уснуть, чтобы время быстрее прошло, пока друзья за ним зайдут. Когда же он закрыл глаза, из-под стола вылезло серое лысое существо. Оно тихонько подбежало к приготовленной для освящения корзинке, небрежно откинуло нарядную салфетку и взяло оттуда кулич. Затем подкралось к Пете и сунуло выпечку прямо ему под нос.
- Ох, ну и вкусно же пахнет! Аж в самое горло лезет! - проглотил Петя слюни и даже открыл глаза, чтобы ещё разок поглядеть на корзину.
      Вместо этого он увидел перед собой жуткое существо и от неожиданности подскочил с вопросом:
- Ой!!! Ты кто?!
- «Кто», «кто»… Соблазн твой! – хихикнул лысый и принялся крутить перед его носом кулич: - Ведь ты же всё равно не уснёшь! Где тебе уснуть, когда кулич такой ароматный, кружевной, сочный, с изюмом, под сахарной помадкой! – и он даже сам его обнюхал и облизнулся, закатывая хитрые глаза: - Откусишь – во рту та-ает! Вкусно-оо!! Сладко-оо!!!
- Хватит! – не в силах слушать заткнул Петя пальцами уши и напомнил больше себе: - Хватит, а то бабушка сказала, что Бог всё видит!
       На это Соблазн презрительно фыркнул и твёрдо сказал:
- Твоя бабушка уже все пальцы облизала, когда куличи стряпала, вот и объелась сама так, что выдумывает, что попало!
- Ты прямо и видел? – нисколько не поверил Петя.
      Тут из-под кровати неожиданно вылезло кучерявое существо, коим был грех Обмана, и он правдиво заявил:
- Я видел! И даже слышал, как она, упавши на стул, стонала: «Фух! Вот это я налопалась! Аж дышать тяжело!» А потом ещё и яиц натрескалась!
- Да лжёте вы всё! Это же такой грех! – не представляя бабушку в тайном обжорстве, возмутился Петя.
- Какой «грех»?! – в свою очередь возмутились грехи и хором наврали: - Да она голову под стол сунула, когда ела, не то, чтобы Бог, даже ты не увидел!
       И Соблазн сейчас же посоветовал:
- Вот и ты спрячься под одеяло и ешь, сколько влезет!
      Их дружная ложь для Пети уже замерещилась правдой, но он всё же с опаской оглянулся на иконы и дрогнувшим голосом начал:
- Но-ооо…
      Тут Соблазн взял да и сунул ему кулич в открытый рот! Больше Петя сдержаться не смог! Он выхватил вкусную выпечку и махнул рукой:
- А и правда! Спрячусь под одеяло, и вообще никто не увидит!
      И он накрылся с головой одеялом и быстренько принялся уплетать кулич. А грехи скорее притащили ему ещё и по одному яйцу. Их чисткой Петя наладил такой треск, что не услышал, как вошла бабушка. Обхохотавшиеся втихушку грехи-то подленько юркнули под кровать, а он под одеялом принялся есть яйца.
- Ой, Боже правый! Ты что это, Пётр, куличи таскал?! – всплеснула бабушка руками при виде небрежно откинутой на корзине салфетки и, сразу догадавшись, в чём дело, сдёрнула с внука одеяло и обомлела: - И яйца вытащил?! Да как же ты теперь на причастие пойдёшь?!
      Петя едва успел спрятать за спину недоеденное яйцо и лишь хлопал на бабушку глазами и икал, пытаясь всухомятку проглотить непрожёванное. А из-под кровати раздался шёпот Обмана:
- Скажи, что не брал ничего!
- Я ничего не брал! - машинально брякнул Петя и сильно икнул от застрявшего в горле яйца.
- Да как же не брал, если брал?! – изумилась бабушка его вранью.
- Говори – не брал! – подсказал из-под кровати Обман.
- Не брал! - уже смелее повторил Петя, не соображая, как отпереться от содеянного, и снова сильно икнул.
- Ну так, по-твоему выходит тогда, что я взяла и съела! – совсем осерчала бабушка.
- Говори – ты и съела! - тут же подсказал Обман.
- Ты и съела! – как попугай повторил Петя и схватился за рот: - Ой!
       Но охнувшая бабушка обомлела и с изумлением возмутилась:
- Да ты ещё и дерзишь?! Сидишь, яйцом подавился, а бабушка съела?!
- Говори, что ты сам видел, как она ела! – приказал Обман.
- Не буду я такое говорить! – перепугался Петя и даже стукнул пяткой в постель и пробормотал: - Хватит! Уже доврался! И не видел я ничего такого!
- Говори, растяпа, что видел! Ври уже до конца! – злобно долбанул Обман под сетку кровати.
      Оскорблённая бабушка в этот момент поправляла ограбленную корзинку, крестилась на иконы и причитала:
- Аяяй!.. Что же это за напасть? Вот беда-то! Перед самой Пасхой соблазнился! Вот грех-то какой!
       Обман же прицепился к Пете репьём, требуя:
- Говори!
- Не буду! – упирался Петя.
       Тогда вместо него Обман сам громко проговорил на всю избу:
- Я сам видел, как ты всё съела!
- Ой, Боже!!! – схватился Петя за голову.
- Ох, негодник какой! Ты ещё и ёрничаешь! Совсем распоясался! – негодующе воскликнула бабушка и строго посоветовала: - Собирайся и кайся, иди! Весь праздник испортил! Господи, помилуй нас грешных!
       С этими причитаниями она забрала праздничную корзинку и ушла из дома. Как только за ней закрылась дверь, грехи с хохотом вылезли из своего укрытия.
- Ой, не могу, как она разозлилась! – хватался от хохота за бока Соблазн.
       Вместе с ним хохотал и Обман и спрашивал совсем приунывшего Петю:
- Ты действительно пойдёшь в церковь? – и стал дразниться, изображая согбенного попрошайку, и канюча противным голосом: - Простите, люди добреньки, за то, что досыта наелся! Ха-ха-ха!!!
       Не в силах смотреть на их кривляния, Петя поучительно произнёс:
- Все православные каются.
- Зачем?! – в недоумении хором спросили грехи.
- Чтобы в рай попасть! – твёрдо ответил Петя.
- Пальцем в небо быстрее попадёшь, чем в тот рай, – вдруг со злобной издёвкой произнесло выползающее из-под стола иконостаса лохматое существо, которое называлось грехом Зла, и напомнило: - Какой тебе рай, если ты уже столько нагрешил?!
      Из-за угла стола иконостаса вынырнуло ещё одно существо с зализанным редким чубчиком набок, коим был грех Сомнения, и он загрозил Пете пальцем:
- Вот-вот! Тебе теперь только грешить и остаётся. Сомневаюсь я, что после всего ты в тот рай попадёшь.
- А чего это вы под нашими иконами делаете?! – увидев столько нечисти, ужаснулся Петя.
- «Чего», «чего»… Зло творим! – напрямую нагло ответило Зло и удовлетворённо объяснило: - А ты как хотел? Здесь самое удобное место проверять людские помыслы, вам – людям, мешать молить о прощении Бога.
- Да-да-да! - сразу закивало Сомнение. - Главное, чтобы вы усомнились в том, в чём вас обвиняют, - и оно сразу проверило на это Петю, провокационно его уверяя: -  Ведь ты же не виноват в том, что наелся досыта! Зачем терпеть, какого-то освящения ждать, слюнями давиться, когда без сомнения надо взять и съесть!
       Тут их прервал неожиданный стук в дверь и громкий голос:
- Петя!
- Это за мной ребята пришли! Мы договаривались вместе в церковь идти! – подскочил Петя из-под одеяла.
- Да ты что сдурел?! – не сговариваясь, хором ахнули грехи.
      И Зло застращало, страшно вращая глазами:
- Там духота такая! Теснота – не пропихнёшься!! От свечей чад – задохнёшься, жить не захочешь!!!
       Следом за ним Сомнение выпучило глаза и отрицательно замотало головой:
- Сомневаюсь я, что тебе всё это надо! Бабка твоя сама корзинку принесёт!
- Во-во! Тебе только съесть всё останется! – до ушей облизнулся Соблазн.
- А ей скажешь, что уже ходил и каялся, и причащался, и даже рыдал на исповеди пуще всех! – кинулся наставлять Обман и посоветовал: - Глаза только луком получше натри.
     И Соблазн стал толкать растерявшегося Петю обратно в постель с ласковыми уговорами:
- Так что, дунь-плюнь на всё и ложись-ка в тёпленькую уютную постельку. Укрывайся мягким одеяльцем, прикорни на пуховую подушечку и зажмуривайся. Сны сладкие впереди!
      А Зло вдруг ко всему в довершение ехидно бросило:
- И вообще, представь, что ты в церкви попу будешь городить. О том, что от пуза наелся и родную бабушку обоврал?
       От таких слов Петя аж схватился за лицо и перепугался:
- Ой, в самом деле стыдно признаваться-то! – и заметался, как неосторожный пойманный заяц в силки: - Что же делать?! Как быть?!
       Тут в окошко раздался стук, и друзья снова позвали:
- Петя!
      Петя оглянулся на окошко, готовый выскочить им навстречу и со всех ног поспешить в церковь, но грехи дружно опять приковали его своими подковырками, с язвительным смехом выговаривая:
- Ага, иди, иди, попозорься, а все похохочут над тобой! Первый поп со смеху лопнет, как ты яйца с куличами с головой под одеялом лопал!
    Отчаянно схватившись за голову, обгрешившийся Петя в полной растерянности сидел в кровати и не представлял, что делать! Вдруг избу медленно осветило мягким светом, и в Петину   комнату вошёл его Ангел-Хранитель. При его появлении развеселившиеся грехи мигом замолчали и съёжились. Не ожидая прихода Ангела, они не успели спрятаться и теперь, озираясь, сбились в кучку в старании спрятаться друг за друга. Ангел же, не замечая их, ласково обратился только к Пете.
- Иди, Петя, в церковь, - сказал он. - Господь Бог всемилостив. Кто к Нему придёт с истинным раскаянием, того Он услышит и обязательно простит грех. И помни, что любое зло – это ненависть. А ненавидящий ненавидит Самого Бога!
      И он, как появился, так и исчез с тихим светом. Озарённый Петя соскочил с кровати и быстро стал одеваться, больше ни секунды не размышляя и говоря только одно:
- Вот и бабушка тоже всегда так говорит! Каждый сам в ответе за свои грехи!
- Ты совсем спятил?! - с нетерпением дождавшись исчезновение Ангела, мгновенно напустились на него грехи.
- А не будет ли тебе стыдно до умопомрачения? – стало давить на его совесть Сомнение и под шумок из-под Петиных рук выхватило рубашку.
- Бог злой! – высоко задрало Зло палец и пугануло, отшвырнув в сторону штаны: - Если Ему врёшь, Он знаешь, как наказывает! С Ним тяжело, с нами легко! Дерзи себе, обманывай, скандаль, и с тобой никто связываться не захочет! На том свете тоже будешь нужен! В аду рук не хватает смолу с грешниками в котлах помешивать!
- Ага! – загорелся злыми глазами Соблазн, выхватывая из-под рук Пети носки. – Вот там и будешь сам себе на уме – хозяин-барин!
- Да вы что пристали ко мне?! – отобрал у них Петя одежду и продолжил одеваться.
      Но грехи снова напустились хором и обличительно заявили:
- Это мы-то к тебе ПРИСТАЛИ? Ты что такое несёшь?
      А в окно опять постучали и уже нетерпеливо кричат:
- Петя, ты скоро?
      Прорвался тут Петя сквозь строй нечистоплотности, влетел в сапоги и, одеваясь на бегу в пальто и шапку, закричал:
- Уже иду! Подождите меня!
- Не пускайте! – кинулось следом за ним Зло и сделало «подножку».
- Не ходи! Может быть хуже! – вцепившись в рукав, повисло на его руке Сомнение.
- Собрался, дурень, хоть наври удачно! – гаркнул в ухо Обман, прыгнув ему на шею, но Петя сбросил его и выбежал из дома.
- Эх, жалко бабка все куличи с собой унесла! Был бы хоть один какой завалявшийся куличонок под рукой, я б его быстро образумил! – крепко вцепился сзади в его штаны Соблазн, не пуская идти.
       Кое-как добрался Петя до церкви! Облепив его со всех сторон, грехи цеплялись за полы пальто, тянули назад от врат храма.
- Опомнись, Петька! – сидя на спине мальчишки, кричало Зло.
- Сомневаюсь я, что тебе от этого раскаяния какая-то выгода будет! – крепко висело на его руке Сомнение. На другую руку клещом прицепился Соблазн и злобно уговаривал:
- Ты хоть лицо попроще сделай! Лучше иди спать!
- Куда тебе правду-матушку рубить? - презрительно выговаривал Обман и тянул за полы пальто назад: - Ты врать-то толком не умеешь! Уходи из церкви вон, пока по-хорошему тебя просим!
       Таким образом, Петя с великим трудом приблизился к батюшке. А тот смотрит на него ласково и ждёт исповеди. Стыдно Пете стало до умопомрачения! Аж всё в голове перемешалось и загудело! Еле слышно он пролепетал:
- Прощения… у Бога… просить хочу…
       А Обман тут как тут – в ухо ему рычит:
- Говори уже, дурень, что бабка «до ручки» довела, с голоду и налопался!
      Но Петя отогнал оговор от ушей и с трудом произнёс:
- Бабушку обидел… обманул…
      Видит Зло, что сейчас с четной исповедью грешника всем им достанется «на орехи» и скорее с размаху Пете рот рукой и зажало! Но он отодрал его руку, да как заревел в искреннем раскаянии:
- Оскорбил я бабушку! Праздник испортил! Кулич украл из приготовленной корзины к освящению и съел под одеялом! Яиц крашеных объелся!
- Ой, Господи, прости! – ужаснулся батюшка.
       В тот же момент грехи все разом так и отлетели от рыдающего исповедника!
- Пропало всё! Весь праздничный кураж испортил! – вытаращило Зло глаза на его искренние слёзы.
- У меня, между прочим, было сомнение, что у нас что-то получится! Вон он, как Бога любит! – проскрипело зубами Сомнение.
       А Петя всё плакал и каялся:
- Прости меня, Господи! Объелся так, что и праздник не в радость! Каюсь, прости-ии, Господи-иии!
       От такого чистосердечного раскаяния грехи испуганно отползли к дверям и с последней надеждой завладеть грешником, стали прислушиваться, что будет дальше. А дальше батюшка сказал Пете:
- Вот и хорошо, что ты так искренне раскаялся! Господь Бог всех нас слышит, всех видит. Куда бы мы ни спрятались, о чём бы ни подумали, Он уже всё наперёд знает. Если это плохие дела или мысли, то Бог скорбит и ждёт, когда мы придём к Нему сами и попросим прощения от чистого сердца. Вот так, как ты сейчас просишь со слезами, - и он благословил Петю с радостными словами: - Поэтому отпускаются тебе грехи твои! Иди, с Богом и старайся больше не грешить!
       После слов батюшки грехи с таким грохотом вылетели за врата храма, что чуть не передавили друг друга! А улыбающийся Петя легко вздохнул и радостный ушёл домой. Вслед ему звонил праздничный Благовест, а с неба пели легионы Ангелов, извещая о Воскресении Христовом.
       Придя домой, Петя увидел, что бабушка уже вернулась с праздничной службы и расставляет под иконостас освещённые куличи, нарядные яйца, зажигает свечку.
- Бабушка, миленькая, прости меня! – кинулся он к ней, крепко обнял и счастливо сказал: - Я в церковь ходил и во всём, во всём покаялся!
      Бабушка ласково прижала его к себе и говорит:
- И я, мой хороший, каялась. Так что, прости уж и ты меня за то, что нашумела на тебя.
- Да это я во всём виноват, - повинился Петя. - Так стыдно было каяться, что украл и съел кулич с двумя яйцами, чуть под землю не провалился! Никогда больше не буду так праздник портить.
- Господь с тобой, родненький! – сказала ему на это бабушка и указала на иконы: - Нам надо к Нему стремиться, а не под землю. Чистота и грязь не уживаются, как и добро со злом. А сегодня и тем более злу возле нас не место! Христос Воскресе, Петенька! – и она протянула ему красное яичко.
- Воистину Воскресе! – ответил светящийся радостью Петя, взял другое красное яичко и протянул его бабушке.
      Они троекратно расцеловались и сели за праздничный стол.
     На этом и закончилась история о Петиных грехах, которые могут прицепиться к любому, если безобразничать. Расскажите её другим, чтобы ни с кем ничего подобного не случилось!
 
(г.Павлов.Посад 2004)
(фото из инета)