Дорога

            Я как-то в последнее время странно стал себя чувствовать. Словно ничего не хочется. Вот лечь бы, уснуть и никогда не просыпаться больше. Как будто предел какой-то наступил. Вот раааз – и перекрыл кто-то мне кислород жизни. Футбол смотреть не хотелось, в баню с мужиками – тоже, дача раздражала до желваков на скулах, хотя раньше и любил повозиться в сарайчике, на озере с удочкой посидеть, к соседу на огонек заглянуть. Вот в одночасье все опротивело! Катя, жена, смеялась надо мной, говорила, мол, кризис среднего возраста, это надо пережить, все наладится, бла-бла-бла. Но мне-то не легче от этого диагноза. Пробовал с ней поговорить по душам, но Катерина у меня дама занятая, в вечных рабочих заботах, салонах, подружках, фитнесах. Готовить-то не успевала, не то что поговорить. Отмахнулась. «Илюш, возьми отпуск на недельку, съезди куда-нибудь». Интересная такая! А че я без нее-то поеду?! Уж двадцать лет вместе, как ниточка с иголочкой. Доча, Танька, в Питер поступила, и остались мы с Катей вдвоем. Жена-то, вроде, смирилась, а я места себе не находил. Сначала названивал в день по несколько раз, Танька уже возмущаться начала потом. А я же волнуюсь. Хоть и отец, и мне, вроде как не полагается так переживать. Но что я поделаю? Характер такой – переживательный. И вот потом этот пофигизм и накрыл меня. Знаете, так бывает, когда чего-то хочется, а чего – не вышепчишь. Потому что не знаешь. Да и Катерина редко дома бывала. Иногда только перед сном и успевали словом перекинуться. Про секс я вообще молчу. Смеяться будете. Но жили мы с женой последнее время, как братец Иванушка и сестрица Аленушка. То ли кровать слишком широкая, то ли за день так уставали, что позу-то во сне не меняли – как упали, так и уснули. Поэтому даже ночью мы были такими далекими, что иногда казалось – в разных комнатах находимся, не то, что в одной постели.

            Наложилось все, одно на другое, и я понял, что «поплыл». А тут еще Катерина в командировку умотала. Совсем хреновасто стало. Пить пробовал. Отпускало ненадолго. А потом с новой силой накатывало. Особенно по утрам. Когда с похмелья и так голова чугунная, на работу надо, а еще чувство вины непонятно за что долбит по темечку. Только хуже становилось. Тоска. Старорусская, тягучая и тяжелая, как свинцовое осеннее небо, тоска. Вот что на меня напало. А к врачу-то стыдно идти. Здоровый сорокапятилетний мужик придет лечиться от депрессии?! Лучше застрелиться, или нажраться таблеток от этой самой депрессии…

            Еще и по Катерине заскучал… В пятницу после работы уволокли все-таки меня мужики в сауну. У нас дружная компания. Но я, конечно, не буду же распространяться про свои дела невеселые. Пойду, думаю, чтобы чего не заподозрили, и так столько раз отнекивался. Банька расслабила, умиротворение и парное блаженство потекли по каждой жилочке распаренного тела. Я расслабился и задремал под матерный говорок мужичков. Перед глазами поплыли картинки. Вот Катерина. Стоит возле грядок на даче, улыбчивая, косынка съехала на ухо. Вот Танюха, с задранными кверху мышиными косичками тащит по тротуару свой велосипед трехколесный… Плеснули пару. Горячий воздух, ворвавшись в легкие, вернул в действительность. Мужики ржали, как жеребцы молодые, слушая байки нашего Дон Жуана. Вот интересно. Семья. Трое детей. Жена умница-красавица, с Катериной моей дружит. При должности и при всех женских прелестях. Все, как полагается. А Михалыч по бабам бегает. И каждый раз с пикантными подробностями рассказывает о своем новом адюльтере. Я не очень его понимал. Точнее сказать, не нравился мне его взгляд на женщин. И сейчас он, блестя глазами, рассказывал, как познакомился на сайте знакомств с одной дамочкой. Я приоткрыл глаза. Прислушался. Михалыч соловьем заливался. Уж и не знаю, сколько там правды было. Но почему-то осело в душе, запомнилось.

            В общем, я решил попробовать. Почти с месяц сидел безрезультатно. И противно было, и притягательно. Грех манил, как яблоко в Эдеме. Но я держался. Зубоскалил, отшучивался, хоть так отмахиваясь от тоски, взявшей меня в медвежьи тиски. И тут наткнулся на Нее. Она появилась на сайте феерично, как комета, зацепившая своим хвостом  сердца. Умная, с тонким юмором, не терпевшая пошлости, без намека на несчастность и проблемы. Женщина – праздник. О такой, наверно, мечтает втихомолку каждый мужик. Завязалась у нас с ней переписка. Постепенно я выложил ей все свои беды и муки, сам не ожидая от себя таких откровений. Она поддерживала шутливо. Но в каждой ее шутке чувствовалось столько уверенности и жизненной силы, что я просто офигевал от нее. Через несколько дней я уже сходил с ума от ревности. Каждое утро смотрел на ее растущий рейтинг и не находил себе места. Я убеждал себя, это вирт, это все ненастоящее, у меня семья, да не могу я так – взять и влюбиться в незнакомую тетку! Но я был болен. Ею болен. И одержим. Танюха звонила, разволновавшись моим молчанием, Катерина, словно почуяв неладное, трезвонила по несколько раз на дню, заботливо спрашивая, что я ел и как я сплю. Странно. Никогда раньше она так не беспокоилась обо мне. А я решил идти ва-банк. Уж мОчи больше моей не было никакой. Так мне хотелось встретиться с этой необыкновенной женщиной. Обменялись телефонами.

            До сих пор удивляюсь, что она во мне такого разглядела, чего в других не было?

Сначала ватсап. Смотрел на ее фотографию и думал. Ничего особенного. Рыжеволосая шатенка, лукавые, серые глаза, нежный овал лица. Ну что в ней такого?! Не молода. Взрослый ребенок. Почему же так тянет-то к ней? Однажды, набравшись смелости, предложил встретиться. В кафе сходить. Она легко согласилась. Весь день сидел как на иголках. Еле дождался вечера…

            Сидя за столиком, волновался. А вдруг не придет? И вдруг не понравлюсь я ей? Вымотался я этими «а вдруг». Пришла. Недовольно поморщила носик. Видимо, место не понравилось. А я смотрел на нее и не мог наглядеться. Какая же милая! Все мне в ней нравилось.  Даже сломанный ноготь меня умилил. А она расщебеталась, разулыбалась, стала еще притягательней. Тонкие пальцы, изящные запястья, длинная шея, не юная уже, но мне было не важно.  А она так внимательно смотрела, и взгляд ее, казалось, проникал до самых сокровенных моих мыслей. Ну а что было в мыслях, вы догадываетесь, наверно. Поймите правильно. Я никогда не изменял жене. Желания не было. Да и брезгливый я. А с ней пошел бы, куда бы приказала, хоть на край света. И мы пошли. К ней домой. Конечно, все случилось. Я не буду говорить, как это было. Просто волшебство. Столько нежности, столько любви… Я лежал в ее кровати умиротворенный, радостно опустошенный, и думал, что я давно не был так счастлив. Не физическим контактом. Единением тела и души. И еще чем-то. Наверно, пониманием. А она копошилась на кухне, позвякивая посудой и хлопая холодильником…

            Не знаю, как объяснить. Но эта женщина настолько плотно и прочно вошла в мою жизнь после той ночи, что мне стало трудно без нее. Я не думал о разводе, не думал, что скажу жене, я просто пребывал в таком состоянии, когда думать не хочется. А она была спокойна. Даже слишком, как мне казалось. Исчезала по вечерам. Говорила потом, что уснула, что не слышала звонка, что смотрела кино. А я изводился. В мыслях возникало разное. Ну, не мог я допустить, чтобы досталась она кому-то другому. Решил. Развожусь. Договорился с ней о встрече. Не очень довольная, она впустила меня в квартиру. Чай не предложила, на шампанское глянула равнодушно и небрежно засунула в холодильник. Цветы оставила на столе. Встала, облокотившись на подоконник, сложила руки на груди и без интереса  взглянула на меня. А у меня все внутри оборвалось. Что-то случилось? Другого нашла? Неприступная такая стояла, запахнув халат по самое горло. Слушать приготовилась. Ну, я и сказал, чего думал. Что жить хочу с ней. Что без нее жизни своей не мыслю дальше. Что нужна она мне очень. А она выслушала внимательно, теребя поясок, гривой свой встряхнула золотой, улыбнулась и говорит, мол, не хочу замуж, была уже там, ничего интересного. А я горячусь, «да все по-другому будет, не пожалеешь». Вижу, интерес в ее глазах пропадает, какие-то равнодушные и невеселые становятся…У меня земля под ногами уходит, а она улыбается стоит. Хоть и улыбка нерадостная. Психанул я. А тут еще, как назло, Катерина названивает. Отключил в сердцах, даже не ответил. Да ну ее. Со своей командировкой…Меня не мучила совесть. Разочарование и спокойствие от этого разочарования. Как случилось – так случилось. Я не жалею. Может, злюсь немного…

            На следующий день звоню, не отвечает, сбрасывает. Пишу – не читает. В ватсапе заблокировала. Да что ж такое?! Ишь, царевишна нашлась. Ну и фиг с тобой! А душа-то ноет, свербит. Никак угомониться не может. Заскучал я по ней сильно. Тут Михалыч звонит. На рыбалку поехали. Да с приключением съездили. Лодка перевернулась, выплыли кое-как, пока к жизни возвращались, не до переживаний душевных было. Потом на работе авария, турбина рванула. Пока отбрехались, сто потов сошло. А тут и Катерина вернулась. Я  смотрел на нее, а в глазах Та стояла. Тьфу ты. А жена словно догадывалась о чем-то. Вечером прилегла рядом, голову мне на плечо положила и привычно так, сладко засопела в ухо, крепко прижавшись. Ее дыхание было таким спокойным и ровным, таким знакомым и привычным. Я не очень сентиментальный человек. Но в этот момент мне показалось, что плутал я, плутал в темном лесу и наконец вышел на дорогу. Прямую и светлую дорогу. А что впереди – одному богу известно. Но я точно знаю – я не один. А на дороге всякое случается. Просто это надо пережить.