Театр, килька, олигарх

Четыре молодых тумбообразных мужчины стояли монументами у закрытых дверей в генеральную ложу, в которой олигарх Омлетов-Квасов в чёрной полумаске смотрел спектакль о жизни криминального авторитета, пил рубиновыми рюмками водку из рубинового графина, закусывая кусочками чёрного хлеба с балтийской килькой пряного посола, и вспоминал свой путь к богатству.
¬ Измена! – провопила на сцене пышнотелая пожилая женщина в вечернем платье со стразами и с глубоким вырезом на спине, на которой зрителям была видна цветная татуировка — «Иван Грозный убивает своего сына».
— Милинда, тебе хана! Особняк, бассейн, гараж, конюшню окружили полицейские! — выйдя из кулис, объявил худой красавец в строгом костюме, с красной папкой под мышкой.
– Измена! Братва предала меня! – проголосила женщина и вытащила из-под кровати ручной пулемёт. — Я не хочу в тюрьму! Я буду сопротивляться и умру богатой!
– Подпиши, любовь моя, дарственную на меня, и я помогу тебе выбраться из окружения! – предложил красавец и протянул пулемётчице раскрытую папку с документами. 
Олигарх Омлетов-Квасов поставил пустую рюмку на задрапированный пурпурным бархатом барьер, вытащил из консервной банки кильку за хвостик, положил её на кусочек чёрного хлеба и раскрыл рот с коренными алмазными зубами.
– Хорошо! – отбросив пулемёт под кровать, согласилась женщина на сцене.
– Лошара ты, безмозглая! — возмутился громогласно на актрису олигарх Омлетов-Квасов и швырнул бутерброд с килькой в сторону сцены. — Это твой хахаль тебя предал! Все в зале видели! Пока тебя не было, он вызвал по мобиле полицию к твоей хате!
В полёте к сцене килька не удержалась на хлебе и шмякнулась на плечо Вадима Букалина. Пряный аромат ударил ему в ноздри, рот его мгновенно наполнился слюной.
Актёры на сцене застыли. Зрители в зале недовольно зашушукались, закряхтели, закашляли.
– Вадим, ты почему позволяешь метить тебя вонючей килькой?! – вскричала Диана Шипова, невеста Букалина и его коллега в рекламной фирме. — Мало тебе, что на работе шеф кидает в тебя окурки?!
— Ну, а, что я могу сделать, любимая? — промямлил Букалин, повернул голову и увидел, как в генеральной ложе круглолицый мужчина, держа за хвостик, опускает кильку в раскрытый до предела рот.
– Да, сумей ты хоть раз постоять за себя, иначе я не буду твоей женой! – выдала Диана Шипова громогласно. – Мне не нужен мне муж-тюфяк!
Вадим Букалин понял, что невеста не шутит, вскочил ногами на сиденье, затем на спинку своего кресла и пронёсся по верхушкам спинок чужих кресел к генеральной ложе. Ухмыляясь, олигарх Омлетов-Квасов протянул рюмку с водкой вставшему на барьер худому мужчине в голубой рубашке с килькой на плече и предложил:
— Закуска у тебя есть, мужик; на, выпей водочки! Я её люблю, а ты?!
— Я нет! — воскликнул Вадим Букалин и вмазал ногой в подбородок любителя водки.
От удара Омлетов-Квасов потерял сознание.
Зрители в зале и актёры на сцене зааплодировали страстно.
От этих бурных продолжительных аплодисментов Вадим Букалин возгордился собой, почувствовал, что теперь сильно отличается от себя прежнего и разлюбил Шипову. Сбив щелчком кильку с плеча и соскочив с барьера, он надел себе на лицо полумаску с лица бесчувственного олигарха и вышел из ложи в фойе. Четыре молодых тумбообразных охранника окружили Вадима Букалина, препроводили на улицу и уехали вместе с ним на бронированном лимузине.
Когда олигарх Омлетов-Квасов обрёл способность хоть чуточку соображать, спектакль уже закончился. Зрители покинули зал. Вот тогда в дыре опущенного занавеса появился глушитель, раздался тихий выстрел, и пуля остановила сердце Омлетова-Квасова.
В это время Вадим Буклин вошёл в номер-люкс пятизвёздочной гостиницы, держа в одной руке чемодан полный валюты, а в другой пуленепробиваемый кейс с крупными бриллиантами, взятый из салона лимузина.
С того вечера Вадима Буклина больше не видели ни родственники, ни друзья, ни знакомые – и до сих пор никто из них не знает о нём ничего.