Лиза и драгоценности. Дождь

        В черном,  ослепительно-блестящем  «саабе»  по залитому  ярким солнцем первого дня  Нового года мчалась на высокой скорости небожительница. Плечи её окутывал полушубок из прекрасно выделанной  медового цвета норки, руки в тончайших лайковых перчатках со вставками из кожи ската, словно расшитые бисером, уверенно держали руль. Глаза женщины скрывали зеркальные очки самой модной модели.
        Она летела по шоссе, а навстречу ей мчались машины – роскошные мужчины бросали на неё восхищенные взгляды и цокали языками, а их жены и подружки провожали её злобно-завистливыми. Спрятавшись за этими непроницаемыми очками, она усмехнулась. Эти глупые коровы и не подозревают, каких невероятных усилий стоило Лизе выглядеть лощеной и недоступной простым смертным небо жительницей, женщиной экстра-класса.
        Молоденькие актрисульки, толкущиеся на киностудиях, и приятельницы-соперницы по модельному бизнесу  завистливо вздыхали.
        - Счастливая Лизка, подцепила любовника-миллионера, машину подарил нехилую и шубку за шесть тысяч баксов.
        - «Дуры, - думала Лизка. – Машину он дал ей на время, как говорится, порулить. И пользуется она ею по доверенности. А шубку эту - системы автоледи-авто****и, она подарила себе сама! Нашла по объявлению в газете «Из рук в руки». И купила её по дешевке у бедствующей молодой мамаши. Лиза часто шарила по страницам этой газеты и зорко, как коршун, высматривала добычу. И, наконец, высмотрела. Охота увенчалась победой, и роскошный трофей теперь болтался на её плечах.      
        Придя в дом к бывшей владелице шубы, и увидев меховую прелесть, она едва не выдала свой восторг. Шубка буквально сама запрыгнула к ней на плечи! Господибожемой! Силы небесные! Ни разу не надеванная, с биркой из вполне приличного магазина. Шоб я так жил, как говорят в Одессе. Хозяйка просила за эту роскошь три тысячи, но Лизка воспользовалась бедственным положением мамаши и, отчаянно торгуясь, как на Привозе, выторговала её за тысячу сто. Надо сказать, что торговалась она так отчаянно не из-за скупости, а просто в наличии у неё и была всего лишь одна-единственная жалкая тысчонка баксов. И вышла в этой схватке победителем, приобрела роскошную шубку за бесценок.
        Да, Лиза воспользовалась положением мамаши; по всему чувствовалось, что папашка этих прелестных крошек, кинул её с двумя детками; а также сезоном, безнадежным, для торговли меховыми изделиями.
        Все остальные вещи в Лизином гардеробе появились приблизительно таким же образом. Она носила только эксклюзивную одежду и обувь, правда слегка вышедшую из моды, но все еще дорогую и стильную. На насмешки приятельниц отвечала с апломбом: - Настоящая леди должна отставать от моды на полшага! Именно этому учила королева-бабушка юную принцессу Диану. Лизка шарила по газетным объявлениям, в комиссионках, или как их теперь называют - секонд-хендах высшего класса и просто на блошиных рынках. И всегда находила оригинальные и не ношенные вещички. И создала себе неплохой гардероб. Эх, надо познакомиться с приличной портнихой. Что бы еще и шить себе  всё, что душа пожелает и продиктует кошелек 
        Увы, Лиза, чье лицо мелькало на всех каналах телевидения по сто раз на дню, была бедна.   
        Игорь, её любовник, не был жадным. Он платил за снимаемую Лизкой однокомнатную квартиру. В начале осени  свозил  в Париж, дарил золотые побрякушки, и наверное, в Москве не осталось ни одного модного кабака, который они не посетили бы вместе.
        Познакомились они год назад, на Татьянин день. Она с приятелями поехала кататься на лыжах в Ромашково, на крутые берега реки Сетунь и подвихнула ногу, скатившись с крутого откоса.
        Приятели уже слегка выпили, и везти её в Москву оказалось некому. Девушку дотащили до церкви Николая-Чудотворца. Отчаянно жестикулируя, голосовали на дороге, но проезжавшие мимо машины не останавливались. Так прошло с полчаса, Лиза плакала от боли, сидя на обочине в снегу, пока один из проезжавших мимо  джипов не остановился. Так она познакомилась с Игорем. Он отвез её в  ближайший травмпункт,  и там  ей выправили ногу. В тот же вечер она оказалась в его кровати. И видимо пришлась по вкусу.
        Лиза понимала, что Игорь Серов её последний шанс. Что именно он та волшебная палочка-выручалочка, которая избавит её от изнурительной борьбы за существование. Век моделей недолог, в тридцать – финиш. И она уже его достигла! А теперь планку опустили еще ниже – шестнадцатилетние стервозочки в цене. Да и с рекламой этого проклятого отбеливателя примелькалось её личико, уже не товар года!
        Лиза, далеко не супермодель,  перебивалась мизерными заработками, да еще и посылала матери и дочери-подростку ежемесячные денежные переводы. Но уже спрос на Лизин типаж катастрофически падал, уже подкатывались мужики с кривыми ухмылочками и предлагали продать её тело за деньги.  А что дальше?
        Панель! Вот что. Пусть не улица, а по вызову. Да и там продержишься максимум три-четыре года и всё. Аллес капут. Либо сопьешься, либо – наркотики. Третьего не дано.
        Лиза запрещала себе думать о такой перспективе. Горькие, отчаянные мысли могли разрушить её единственный капитал. А капиталом её были - очаровательная мордашка и великолепная фигурка, которой перманентное Лизкино безденежье только шло на пользу, но этот капитал таял с каждым годом всё быстрее, и быстрее.  Разглядывая себя в зеркале, Лиза отлично видела пока еще никому не зримые мелкие морщинки, что легли под глазами, начавшие опускаться уголки губ,  пошедший едва заметной волной овал лица. В ее гладких черных волосах мелькнуло первое серебро. И что дальше? Дальше-то  что?
        - «Сначала койки богатых бандитов, потом койки бандюганов помельче, потом совсем уж бандитских  шестерок, и последняя станция – три вокзала, бомжи. И она – опустившаяся, с нечеловеческим лицом, опухшим от пьянства и побоев. – С отчаянием думала Лиза. Недавно она поймала себя на том, что уже не может обходиться  без алкоголя. Сейчас это – коньяк, шампанское, хорошие вина, экзотические коктейли. А потом паленая водка, прокисший портвейн, одеколон.  Тормозная жидкость? Господи, ну почему так не везет? 
        Пару лет назад Лиза подцепила было миллионера и почти довела его до ЗАГСа. Похожий на сдобного колобка господин был лыс, как биллиардный шар и так же кругл со всех сторон. Он сильно потел, занимаясь с Лизой любовью, и его пот капал ей на грудь, колючие седые волосы царапали её нежную кожицу, но Лиза гнала от себя отвращение и боль. Она хотела жить в особняке с прислугой, она хотела путешествовать по всему миру с комфортом, останавливаясь в лучших гостиницах, она хотела забрать маму и дочь из Одессы в Москву, и дать одной обеспеченную старость, а другой  великолепное образование и богатого мужа. Но Колобок был патологически жаден и деньги свои тратил на Лизу весьма экономно. Всего-то за три месяца  теснейшего знакомства подарил пару колечек с незначительными брюлликами да свозил на дешевый Кипр, где гудел каждый вечер до синих чертиков, отпускал пошлые шутки и хватал официанток за попу. Просыпаясь днем с бодуна, был невыносимо груб и противен во всём. Но ради мамы и дочки Лиза терпела – и его пьяные выходки и брызги пота во время сеанса «любви». Он, к счастью, был короток – без глупых ласк и тошнотворной сюси-пуси. Раз, два и… свободна.
      Однако Колобок, так мысленно называла своего прекрасного принца Лиза, изъявил желание узаконить отношения и поселить Лизу в своем обширном краснокирпичном бараке в четыре этажа ростом. Она естественно согласилась – миллионеры на дорогах не валяются, даже самые старые и мерзкие, и уже прикидывала, как закроет кремовым сайдингом  эти похабные тюремные стены, уберет с участка пошлых гномиков и синюшную Русалку с мощными сиськами.  Как разобьет розовый сад, выкопает большой пруд-купальню,  и  заведет двух йоркширских терьерчиков для дочки и русскую борзую для себя лично. Даже и имя ей придумала – Величавая Ангара. И  казалось, что воплощение мечты уже близко-близко.
        Однажды, ночуя со своим женихом в его доме, после его пьяных, воняющих кислым потом, ласк, Лиза пошла искупаться в бассейн и по дороге заглянула в кабинет хозяина. Сейф, всегда наглухо закрытый, к безмерному удивлению Лизы был приоткрыт, и она, не сдержав любопытства, заглянула в него. Там лежал весь джентльменский набор современного бизнесмена – пистолет, патроны, и с десяток увесистых пачек американских долларов; Лиза прикинула – тысяч сорок тут или даже больше;  и пакет с  белым порошком граммов в  семьсот. Лиза знала, что Колобок не дурак понюхать кокаинчику, но здесь был запас на сто таких Колобков. И, скорее всего, героин.  Она отшатнулась.
        Значит, женишок  накручивал ей лапшу на уши, что является владельцем двух бензоколонок и техцентров при них, а сам торгует наркотой. Или при легальном бизнесе, имеет и жирный приварок – наркотики!       
        Мелькнула у Лизы мыслишка, схватить эти деньги и бежать. Сначала в Одессу, а потом затеряться в каком-нибудь городе типа Севастополя или  Николаева. Благо Россия от немыслимых щедрот своих подарила Украине  и полуостров Крым, и  всю прибрежную полосу Черного моря.  Чтоб тебе, лысый кукурузник, в гробу ворочаться пропеллером! Перетаскать столько камней в аду, сколько весит весь Крым!
        Лиза стояла замерев. 
        - Вот они – деньги! Вот она – финансовая свобода! Мамину квартиру быстро продать, и если жить скромно, этого хватит на несколько лет безмятежной жизни и на приличное образование для дочери. Как она поет! Соловей заслушается. Окончила бы Консерваторию. Стала бы оперной дивой, вроде Монтсеррат Кабалье.  Нет, у Оли, Олеси, голос лучше.
        - Найдет, - подумала Лиза, - и убьет всю семью. Эти господа привыкли сами воровать, а если обокрадут их, не стерпят. Расправа будет  жестока. – Подумав об этом, Лиза содрогнулась и поспешно отошла от разверстой пасти сейфа.
        Поплавав и приведя взбудораженные чувства в состояние некоторого покоя, Лиза вернулась в спальню. Колобок лежал на спине и своим мощным храпом сотрясал дом. Она постояла возле него,  потом  нагнулась, вытащила кошелек из кармана его малинового пиджака  и извлекла из него несколько купюр. Пропажу пары сотен баксов он и не заметит, тем более, что сегодня вечером капитально проигрался в рулетку.
        Лиза покинула своего жениха в половине второго ночи.
        Утром, сидя на крохотной кухоньке снимаемой в Медведково квартиры, она  узнала, что ночью в особняке господина Левшина произошло убийство. Достойное завершение судьбы бандита и наркобарона –  грохнули свои! Он был застрелен, но судя по многочисленным ожогам утюгом, перед смертью его жестоко пытали. Так же показали опустевший  сейф в кабинете и пролом стены в подвале, где, как оказалось, не доверявший лопающимся,  как мыльные пузыри, банкам осторожный Колобок  замуровал свои капиталы. Лиза  горестно вздохнула – если бы знать наперед, она бы вчера уполовинила валюту из сейфа. И сегодня  уже была свободна и мчалась бы на всех парах в Одессу. Но, подумав так, она  и содрогнулась. 
        Господибожемой! Если бы она вчера не уехала поздно ночью из особняка, то сегодня бы уже лежала в морге! Её спасло только чудо. И она еще смеет роптать?
        Но деньги были нужны позарез!   
        Её дочь, её надежда, талантливая девочка с голосом, в котором звенит чистое серебро, четырнадцатилетний худенький  птенчик, приедет сюда, в столицу государства Российского и встанет на панель?  Такая судьба ждет её?
        Увы, но личико девочки совсем не годится для модельного бизнеса – слишком она похожа на отца – узкое незначительное лицо, небольшие глаза, маленький, но, правда,  хорошей формы,  рот. Она мила, но не более того. Конечно, имея деньги можно сделать и пластическую операцию, но для модельного бизнеса она все равно не годна – ростом не вышла – метр шестьдесят три сантиметра всего. 
        Зато - талант! Ей бы петь в Гранд Опера в Париже. Гастролировать по всему миру. И мечтать, так мечтать - ничего не жаль для любимого ребенка, иметь роскошные квартиры в главных мировых столицах, виллы на дорогих побережьях, яхты, драгоценности…
        И Лиза должна осуществить эти мечты. А для этого она просто обязана женить на себе Игоря Серова. Тем более, что сама Лиза полюбила его страстно,  последней любовью начавшей увядать женщины.      
        Автомобиль свернул на узкую асфальтовую дорогу, ведущую к сосновому лесу на берегу большого ледникового озера. Яркое закатное солнце окрасило розовым цветом синий лес, девственно-чистые снега ослепляли своей белизной, вечереющие небеса с откровенной радостью приветствовали наступление Нового года и скорую весну. И влюбленная Лиза неслась к своему милому.
        Игорь позвал её! Он позвал её впервые за три последних месяца! Которые она провела в глубокой, непрекращающейся ни на один день  депрессии.

        Деньги, деньги! Сколько вы сломали судеб, сколько преступлений совершается каждое мгновение на земле из-за вас. И самое главное преступление – предательство Иудой Христа, тоже свершилось из-за денег. За какие-то жалкие тридцать серебряников. Да хоть за миллиард, какая разница? Предательство от увеличивающихся размеров суммы не перестанет быть предательством.
        Игорь был богат, но любила его Лиза не только из-за денег. Вернее, совсем не из-за них. Она любила его – потому что полюбила, и даже если бы он был нищ, осталась бы с ним. Потому что щедрее, добрее и ласковее его не было мужика на свете. Вернее, лично ей не встречалось.
         Но миллионеры не часто женятся на проститутках. А умный Игорь понимал, что знаменитая на всю державу Лиза с её мизерными гонорарами, чтобы соответствовать – поддерживать в форме свое великолепное тело - без унылой худобы, и острых углов, и прилично одеваться, приходилось оказывать секс-услуги состоятельным господам.  Конечно, Лиза сама никогда не признается ему в этом, но сомневаться не приходится.
          - А ты меня поймал? – Неожиданно вспылила Лиза. – Не поймал! Это и было-то всего несколько раз и то, когда наступал край. Не было денег платить за квартиру и послать в Одессу. Да на самую элементарную жратву денег не было! Но меня и проучили хорошо, сполна получила. Однажды в фешенебельном ресторане она позволила за себя заплатить господину в шикарном костюме, но с наколками и манерами  хорошо отмытого уголовника. Он кидал пригоршнями купюры направо и  налево, и потащил Лизку к себе.
         Дура! Дура! Идиотка!
         Веселый пьянчуга оказался садистом, с неутоленной жаждой мести всему женскому полу. Как поняла из его воплей и проклятий Лиза, в тюрягу последний раз его поместила любимая. 
        - Её урыл, и тебя, ****ь, урою! – Орал напившийся вдрызг уголовник.
        Лиза крутилась и унижалась перед ним как могла. Она понимала, что этот зверь может выполнить свою угрозу, тем более, что вокруг лежал темный густой лес. Протрезвеет и закопает её под ближайшей осиной. Мама, с больным сердцем, узнав об исчезновении дочери, сразу же умрет. А Оленьку отправят в детский дом. Не дай Боже! Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй.
        Как ни ухищрялась женщина угодить ему, вялый член садиста не вставал, хоть убей, и это приводило урлу в неописуемое бешенство. Он повалил её на пол и стал бить ногами. Лиза не издавала ни звука, она терпела побои молча, зная, что многие садисты наслаждаются криками жертвы, распаляясь всё сильнее и сильнее, пока не забьют жертву насмерть. Наконец, уголовник, выпивший столько, что нормальный немец или француз давно бы откинули копыта, свалился с этих копыт и захрапел во всю мощь своих прокуренных легких, не выпуская, впрочем, из рук шелковый Лизкин шарфик, которым пригрозил её задушить. 
        Памятуя народную мудрость, что сон алкоголика глубок, но не продолжителен, Лиза попыталась выбраться из его дома. Дверь была закрыта на какой-то хитрый замок, но в виду теплой летней ночи, было открыто окно на втором этаже, и Лиза выпрыгнула в него.
        Парень, кативший на древних Жигулях, подобрал её ночью на проселочной дороге, увидев разбитое в кровь лицо и многочисленные синяки на шее, предложил отвезти в больницу, но Лиза решительно отказалась. Только скандала ей не хватало! Тут сразу же и конец карьере…

        А два года назад Лиза еще на что-то надеялась. Она была не просто – красива, она обладала редкостным даром миловидности и талантом нравится с первого взгляда. А как сказал Ларошфуко – «Женщины красивые занимают в нашем сердце второе место, первое место в нашем сердце занимают женщины милые». И этот эпизод в своей многострадальной жизни она старалась никогда не вспоминать – всё обошлось без тяжелых последствий, и внешность её не пострадала. Затянулись все раны, даже душевные. 
        И вот ей встретился Игорь Серов – страстный, нежный, почти всегда в хорошем настроении и остроумный, да просто – умный парень. С ним было легко. Врожденный вкус, и неизвестно откуда взявшаяся элитарность не позволяли ему вести себя по-хамски. А счета деньгам он никогда не знал. Если бы Лиза ставила себе задачу помельче, не выйти за него замуж,  а это была сладкая мечта и самая важная жизненная необходимость, то давно бы он уже купил ей квартиру. Но Лиза не хотела выглядеть в его глазах хищницей, охотящейся за его деньгами, и  ни о чем его не просила. А сам он не догадывался сделать такой презент. Но всяческих модных золотых побрякушек он надарил ей вдоволь. И отремонтировал и обставил снимаемую квартиру, превратив её в гнездышко для любовных утех. Хозяйка, обнаружив свеженький евроремонт в своей старой халупе, походила, пожевала губы и объявила, что не знала, какая у неё хорошая квартира оказывается, и сразу же подняла цену, чуть ли не вдвое. Лиза была в шоке, но Игорь заплатил.
        Прошлой весной уже казалось, что счастье близко. Она выдвинула всю тяжелую артиллерию – все женские уловки и хитрости соблазнения, весь арсенал красоты, всю непреодолимую мощь своего обаяния. Он выглядел влюбленным, дал ей ключ от своей квартиры на Сретенке,  щедро тратил на неё свои деньги. Презрев  заезженную Турцию, свозил на отдых на Бали, где они поселились  в дорогом престижном отеле и где её прихоти выполнялись по мановению ока, обслуга словно угадывала её желания. Они вместе спускались на красочное дно моря с аквалангом, и рядом с ним она испытывала  неподдельный восторг, неподдельное счастье.
        Лиза ждала предложения.      
        Но все усилия были тщетны – предложения руки и сердца так и не последовало. 
        А в конце октября он вдруг забрал у неё ключ от своей квартиры и стал холоден. Встречался с ней только по острой сексуальной нужде. Лиза последний свой аргумент приберегала для крайнего случая – она знала, что если Игорь попытается дать ей окончательную отставку, она на прощание затащит его в постель и попытается забеременеть. Но всегда бесшабашный Игорь неожиданно стал в постели пользоваться презервативом, словно подслушал её хитрые мысли, и этот план у Лизы срывался. И отчаянию её не было предела.
        Сердце и мечты Лизы были разбиты. Конечно, она еще позировала осенью для каталога его мебельной фабрики, и ей щедро заплатили. Но она почувствовала шестым, седьмым, восьмым чувством, что кто-то перешел ей дорогу. Игорь, неожиданно перестал впадать в кратковременные свои запои и засветился новым счастьем. И этот восторженный свет в его глазах она видела с отчаянием в сердце. Он – полюбил. Полюбил другую. И скоро её ждала отставка, окончательный разрыв. Но вопреки всему она еще на что-то надеялась.
        - Хотела бы я взглянуть на эту гадину, эту щучку, переплывшую мне дорогу. – Часто думала Лиза. – Уничтожу собственными руками! Быть так близко к осуществлению самых смелых мечтаний, к вожделенному счастью, пробовать его на вкус и, вдруг, потерять. За что? Что есть в ней такое, чего нет у меня? Красота? Свежесть? Молодость может быть?  А я старше Игоря на три года… Но это не катастрофа! Мне известны хорошие семьи, с любящими мужьями, где жена старше на пять-семь-десять лет.   
        И красотой не удивишь этого объевшегося самца, он ею пресыщен. Или красотой насытится невозможно? Чем? Чем? ЧЕМ?   
Нет ответа. – И тут мелькнула в голове Лизы удивительная мысль. – А может быть чистотой и скромностью? – Но она цинично рассмеялась. – А где это в наше время вы встречали такие качества у современных девиц?  Что-то не припоминаю…Или он чувствует мой личный порок?

        В этих терзаниях прошли три месяца. Но сегодня Он позвал её.
В сердце снова закралась призрачная, робкая надежда. Может быть, еще не всё потеряно? И она должна постараться – быть нежной и ласковой без приторности, любезной - без раболепства, веселой без вульгарности. Она заметила, что Игоря больше всего коробит в женщинах именно  пошлость и грубость.
        И он ей подарит на прощание бриллианты. От такой перспективы Лиза едва не заплакала. Но где это вы видели, чтобы девушки плакали, когда им дарят бриллианты? Может и разрыдаются, но только из-за того, что они окажутся мелковаты и не самой чистой воды. Или вообще не бриллианты, а дешевые какие-нибудь фианиты или  цирконы. Или стразы, хрусталь Сваровски.  Какое-нибудь полное говно.
        Но Игорь до такого не опустится! Драгоценности будут настоящие, а чувства – фальшивые.

        Автомобиль свернул к дому. Витражи, разукрашенные бабочками и пчелами, сияли в ослепительном закатном солнце января грудой сказочных сокровищ, дом был так небанален и хорош, что просто завораживал. «Но не для меня, увы, не для меня!» – Сердце небожительницы сжалось от предчувствия потери – горькой, не оставляющей надежд, окончательной. 
        Он вышел на крыльцо – немного полнеющий, с почти еще незаметным блюдцем лысины среди темных волос, с теплыми руками, ласку которых Лиза и полюбила до самозабвения. В этих лапах была вся нежность и вся Игорева доброта. Эти теплые руки могли отогреть любое, самое холодное и безжалостное сердце.
        - Как быстро стареют мужчины, - с горечью подумала Лиза, - я выгляжу, честное слово, моложе. А у него несвежая от постоянного курения кожа, лысинка, наметившийся животик. 
        Игорь, увидев выходящую из автомобиля Лизу, снова поразился, как тогда, в январский, солнечный Татьянин день, год назад, невероятной смеси  порочности и невинности на прелестном Лизином лице. И снова с горечью подумал, что тогда  влюбился в неё и был момент, когда она могла делать с ним, всё что захочет. Могла взять его за рога и поставить в семейное стойло. Но момент истины был ею упущен. Переиграла. Слишком она хотела выглядеть в его глазах бескорыстной, слишком воздушной, слишком деликатной.
        Переиграла! Говорила только то, что он хотел слышать, свое собственное мнение держала при себе. И эта приторность стала постепенно раздражать. Скрыла прошлое – небольшие насечки на животе говорили, что Лиза по меньшей мере один раз уже рожала, но о своем ребенке молчала, а он и не спрашивал. В сущности, что он знал про неё? Родом из Одессы. 27 лет, как она говорит, но и тут Игорь подозревает, что лукавит. Но выглядит вполне на этот возраст. Вроде по специальности филолог или черт её знает кто. Бесперспективная моделька, вершиной карьеры которой  стал сериал о похождениях домохозяйки, которая мотается по приятельницам с бутылью отбеливателя в руках. Слишком мила, слишком воспитана, слишком никакая. И сильно разочаровывала её неискренность, в том числе и в постели.      
         Выпорхнув из-за руля автомобиля, Лиза чмокнула его в щеку, и увидев в его глазах какое-то бесовское вожделение, опустила свои, дабы он насладился великолепием черной густой бахромы её ресниц, затем медленно подняла на него взгляд своих темно-серых, цвета графита, глаз. И с торжеством прочитала в глазах Игоря неистовое желание. От нетерпения мужчина готов был растерзать её прямо сейчас и здесь на песке под пальмами. Черт, на снегу, под столетней елью.
        Но он сдержался.
        - Как доехала?
        - Нормально. Еще все либо спят после ночной пьянки, либо опохмеляются. В сторону области почти никто не едет. Одни алчные Гаишники вышли на охоту. Меня, представляешь, останавливали три раза и были сильно разочарованы  моим неземным благоуханием и цветущим видом. Или не цветущим? – Кокетливо поинтересовалась она.
        - Цветущим, цветущим, - заверил её Игорь, - ты прелестно выглядишь, а шубка просто закачаешься. Полный модерн! И наводит меня на грустные мысли, уж не рогат ли я, не увел ли мою Лизу какой-нибудь богатый тупица, хам, негодяй, мерзавец, сволочь…
        - Ползучий гад, и сутенер притом? - Подхватила Лиза игру, но тут же и прикусила язычок. Вырвалась наружу её природная веселость и легкий цинизм, а Игорю об этой стороне Лизиной личности знать пока еще не следовало.
        От Лизкиной шубки пахнуло чем-то неуловимо знакомым. Да, этот запах…  Почти невесомо пахло воском и льняным маслом… Катей пахнуло.
        - Наваждение. Мне везде мерещится она и её запах.      
        Но Игорю уже надоела прелюдия. Он  вибрировал от нетерпения. Он хотел женщину.  Он мучительно желал её болевшими от напряжения чреслами. И он получит её прямо сейчас.    
        Да, он получит Лизу. Ворвется в неё, без ласк и прелюдий.  А мечтал о Кате! Если закрыть глаза, то разница будет невелика. Но это - ложь! Катя на земле одна и совершенно особенная…   И недоступна ему ни за какие деньги.
        Да он просто одержим этой женщиной.
        Но, стоп. Не думать о ней. Не станет он подбирать объедки Соболевского! Он перерос свои юношеские мечты. И квартиру на Сретенке надо продать.
        Лиза стояла рядом слегка удивленная, потому что по лицу Игоря прошлась туча. Но он отогнал её и снова взглянул на Лизу, и снова сумасшедшая чувственность мужчины коснулась невидимыми искрами её кожи. Он стал поспешно сдирать с неё одежды – василькового цвета кашемировый свитер, сдернул черные, соблазнительно облегающие её аппетитную круглую попку, брюки, они упали к её красивым, немного полноватым ногам. Он недвусмысленно подталкивал её к дверям, ведущим к зимнему бассейну, и вот она стояла перед ним уже только в ****ских в мелкую сеточку чулочках и в почти прозрачном бюстгальтере. Уже на бортике бассейна, над зеленой водой, он содрал с неё  последнее призрачное препятствие к наслаждению – эфемерные трусики – три лямочки с бантиком на пикантном месте, и, толкнув её в грудь, сбросил в воду, как Стенька Разин разнесчастную княжну. И сам спрыгнул следом за ней.
        Рыча от нетерпения, он грубо вошел в Лизу и стал её молотить, словно заколачивал сваю. Он буквально выворачивал её, вкладывая в каждый удар звериную страсть.  Его секс был почти насилием. Но Лиза неожиданно и впервые  в своей жизни, почувствовала возбуждение,  и когда он пролился в неё, испытала чувства необыкновенные. Словно она сладко агонизировала. Это продолжалось несколько мгновений, но такие чувства она испытывала впервые в длинной, многострадальной, своей интимной жизни. Неожиданно её тело сотряс острый, на границе небытия,  оргазм!  Словно чувственность, заключенная в её прекрасном теле, как узник в средневековой  тюрьме, получила амнистию и вырвалась на свободу.

        А ведь она всегда была фригидна! Да, она была холодна и близость с мужчиной ничего, кроме боли, а часто и отвращения, ей не приносила. Конечно, она научилась искусно имитировать и страсть, и оргазм, но сама была так же далека от природы этих чувств, как Северный полюс далек от Южного, хоть они и похожи – и там и тут висит вечный ледяной мрак.
        Но сегодня с ней произошло невероятное. Словно в мрачной Антарктиде проснулся горячий вулкан Эребус, выплеснул раскаленную лаву и растопил вечные льды.
        Приходя в себя, после краткого сладкого обморока, она открыла глаза и встретилась с изумленным взглядом Игоря.
        - Я прошиб тебя! Я всё-таки  пробил тебя! – С торжеством сказал он.      
        - Ты … знал?
        - Догадывался. Поздравляю, ты стала женщиной. Я, признаться, уже этого и не ожидал.
        - А мне говорили, что мужчины не отличают.
        - Глупость тебе говорили. Конечно, была бы ты у меня одноразовая, так я бы и не заметил. Но я довольно быстро понял, что ты, Лизка, лицемерка. – Он вздохнул. -  Жаль, что тебе раньше не встретился настоящий мужик. Теперь поняла, как много в жизни ты потеряла?
        Лиза еще не поняла.
        - А что это ты на меня, как дикий зверь накинулся? – Брякнула она и почувствовала, что совершила непоправимую ошибку. Его лицо из оживленного, веселого, удовлетворенного, стало внезапно непроницаемым. Атмосфера доверия, возникшая между ними, сразу же сменилась стеной равнодушной любезности.
        - Иди отдохни, а я еще поплаваю. – И он снова спрыгнул в бассейн.
        Лиза уныло  поплелась в спальню. Она не решилась войти в его личную комнату и отправилась в гостевую. За Игорем водилась одна странность – он никогда не позволял ей спать рядом с ним. Он говорил, что ночью, во сне человек, чтобы отдохнуть должен быть совсем один.
        - Комплексы, - подумала тогда Лиза.
        Подушка пахла чужими духами. И еще она пахла как-то странно. Мимолетно знакомо, но Лиза не могла вспомнить, где она слышала подобный, почти незаметный запах.   
        И тут её взгляд упал на тумбочку. Она мгновенно села на кровати и уставилась на разложенные драгоценности, словно увидела привидение.
        На полированной поверхности прикроватной тумбочки лежали серьги размером с финик, изумрудами. Она мгновенно узнала их. Других таких в мире не было. О сказочном комплекте семьи Шубиных ей рассказывал дедушка, который собственными глазами видел  все драгоценности и самое главное их сокровище  – баснословной  красоты и великолепия диадему.
        - «Да какую там диадему, - говаривал дед, - царскую корону! И серьги, и бусы.  А самым маленьким камнем было украшено кольцо. Вот это, Лиза. Я отдаю его тебе, но не дарю. Это мне не принадлежит. Старик Шубин, дед моего друга Кости, хитер был.  Заговорил свои драгоценности, наложил запрет,  и они принесут счастье только потомкам семьи магнатов Шубиных и породнившихся с ними графов Лавровых. Если объявятся наследники, то отдай кольцо, Лиза, тебе этот камень счастья не принесет!»
        И она отдала… И не потомку какому нибудь дурацкому, все достижение которого, для того  чтобы иметь это сокровище, заключалось в том, что его папа однажды забыл надеть презерватив, а самому хозяину украшения,  который передал кольцо её деду. Самому Константину Константиновичу Шубину. Богатому,  нафаршированному валютой и нашими крупными купюрами,  старику, доживавшему свою небедную и полную комфорта жизнь в благополучной Франции, и которому колечко это надобно, как  слону  памперс.
        У тебя был шанс избежать своей  судьбы. Но ты его выплюнула в рот богатого старика.
        Дура. Дура. Дура.
        ИДИОТКА!
        Но он же купил тебе двухкомнатную квартиру.
        - Ха.  Да за это колечко сейчас бы я  приобрела себе апартаменты в Москве, дорогую мебель и  мелочишко на безбедную жизнь осталось бы еще.
        Зачем отдала? Да еще своими губками в рот старика просунула.
        Дура! Дура!! Дура!!!
        ИДИОТИНА!!!!!

        Лиза примерила серьги.
        И крайне себе не понравилась в них. Её универсальная женская прическа, самая популярная в двадцатом веке  - каре до плеч,  безумно ей шла, но массивные серьги требовали длинных, высоко поднятых волос, уложенных в  замысловатую прическу. А гладкие волосы Лизы лежали просто и естественно. И совершенно не гармонировали с этими серьгами.  Они сделали её лицо немного грубым, с едва заметным налетом плебейства.
        Словно о чем-то смутно догадываясь, Лиза вытащила модный журнал и стала пририсовывать эти серьги всем моделям подряд, и поразилась открытию. Серьги оказались волшебные - самые красивые женщины демонстрировали свои, практически незаметные для глаза, недостатки.
       У Линды, этой итало-американской красотки, с холодным аристократическим лицом, оказался длинноват носик. У любезной Клавы, сексапильной блондинки, выявились маленькие поросячьи глазки. А у скромной, но милой австралийской шатенки исчез рот – превратился в узкую щелочку. У Милки рот наоборот вырос до размеров просто неприличных.  У американской супермодели  обнаружился тяжелый, почти бульдожий подбородок плюс родинка, подозрительная на бородавку. Тощая Кейт выглядела как оборванка,  нашедшая в сточной канаве драгоценность. Утонченная  Кристи стала похожа на окуня. Все мелкие погрешности их внешностей серьги увеличивали, как волшебное зеркало.
        Да, хитер был старик. Заметил какую-то закономерность в лицах своих родственников, приказал сделать украшения, идущие только очень, видимо, узкому кругу женщин. Они подошли бы актрисам Вивьен Ли, Одри Хепберн или Грейс Келли, кинозвезде пятидесятых и принцессе Монако, но они женщины божественной, рождающейся пару раз в столетие,  красоты.  А обычным, даже самым великолепным бабам, старик сделал откровенную пакость - украсившись этими побрякушками они становились похожими на карикатуры.   
        Лиза со вздохом отложила серьги.  И открыла большой футляр из серой замши.
        - Ничего себе! Розовый бриллиант.- Ахнула она. Дрожащими руками Лиза вынула камень из замшевого гнездышка. И присмотревшись повнимательнее наконец сообразила, что камень этот хоть и невероятно прекрасен, но не бриллиант, к счастью. Турмалин или розовый кварц.
        - А может и серьги с ненастоящими изумрудами? – подумалось. - Нет, не тешь себя иллюзиями, это часть уникального сокровища семьи Шубиных. И не узнать их невозможно.
        И еще – на подушке Лиза обнаружила длинный каштаново-рыжий волос. Так вот она какая – рыжая ведьма!!!  А буйное воображение дорисовало всё остальное…      
        Настроение Лизы окончательно испортилось. Тем более, что она как только приехала сюда, так сразу и была фактически изнасилована Игорем.
        Но так сладко… Так остро…
        При воспоминании об этом моменте по Лизиной коже пробежал раскаленный ветерок пустыни. Она быстро переоделась в лучшее свое платье, купленное в дорогой комиссионке и надеванное бывшей владелицей только один раз. Видимо в ресторан. Малюсенькое, но упорно не желающее исчезать жирное пятнышко просто вопило об этом. Но о его существовании никто не узнает, ибо хитроумная от бедности Лиза пришила по подолу стразы, прикрыв позорную тайну чужого платья и создав шедевр в укор недоработавшему эту модель знаменитому портняжке. И вообще, девицы, если платья великих кутюрье можно сделать еще красивее, то это не платья вовсе, а так, полуфабрикат, заготовка.
        Но сейчас черный шифон обтягивал великолепную Лизину фигуру, выгодно подчеркивая все ее немалые достоинства. Туфли – прошлогодняя модель сестер Фенди. Скромные, но модные и элегантные украшения. Губы слегка тронуты помадой «буржуа». Духи «Органза».
        - Хороша, черт возьми! – Сказала  Лиза, оглядев себя в зеркало. – Получше буду подавляющего большинства женщин! Почему же ничего в жизни не получается? Или дефект не во внешности, а в моём характере заложен? А может в карме, в которую я не верю?
        Гордо вздернув подбородок, она вышла из спальни и стала спускаться по лестнице. Но эффектного появления не получилось.
        Серов был пьян. Фокус не удался.
        - Это… - Сказал он заплетающимся языком. – Ты чертовски соблазнительна в этом черном бельишке!
        - Это платье! Между прочим от Карла.– Возмущенно сказала Лиза, разочарованная его быстрым опьянением, нежеланием настроится на романтическую ноту, и едва скрываемым призрением к ней, использованной и выброшенный более за ненадобностью, как одноразовая зажигалка. – Ты так и будешь валяться там на диване?
        - Да. А ты чего от меня ожидаешь? Что я с тобой станцую медленный блюз, нежно прижавшись друг к другу телами?
Оставь эти картинки для голливудских розовых соплей. Хочешь есть – холодильник на кухне вроде имелся. – Игорю стало немного стыдно от прозвучавших грубо слов. - Да, забыл. Я же тебе приготовил подарок.  Возьми там, на  камине коробка…
        Лиза сердито посмотрела на Серова. Той, другой, ты наверное преподносил украшение встав на одно колено, а для меня даже подняться  с дивана не удосужился. 
        Но любопытство пересилило обиду, и она подошла к каминной полке. На ней лежала маленькая коробочка от московского ювелирного завода с золотыми часами внутри. Часики и браслет были  усыпаны фианитами – искусственными алмазами, они  играли при солнечном свете морозной россыпью и на поверхностный взгляд казались баснословно-дорогими. Но Лиза, увы, знала их истинную стоимость – и красная цена им была десятка в базарный день - всего пятьсот баксов. Видела цену на это изделие Лиза в фирменном магазине завода «Адамас», притулившемся рядом с метро «Проспект Мира». Но обиднее всего было то обстоятельство, что такие же часы он ей уже дарил однажды. И совершенно об этом забыл.
        Свинья.
        Лиза попыталась сдержать слезы, но они сами собой хлынули в три ручья. И она опрометью бросилась вверх по лестнице – «Да, она бедна, да, возраст не для русских миллионеров уже у неё, гарной украинской дивчины, но и у неё, как это ни странно, есть и гордость и самолюбие…»
       Она быстро побросала в сумку свои вещи – духи, косметичку, туфли, шикарное, но несчастливое своё платье, оглянулась на лежащие на тумбочке соблазнительные серьги. Мелькнула мыслишка забрать их в качестве компенсации за моральный вред, который ей причинил Серов, но вовремя одумалась. Вспомнила проклятье старика Шубина. И то, что она не воровка.
        Быстро пройдя гостиную, она старалась не смотреть на развалившегося на кожаном диване Серова.
        - «Что б тебе пусто было, Игореша. Что б ты искал, искал и никогда не находил!» - Мысленно пожелала ему девушка.
       Но эффектного бегства не получилось. Игорь совершенно не чувствовал своей вины перед бедной Лизой, ибо он спал сном пьяницы – глубоким, но кратким. И самая главная фаза его пришлась на истеричное бегство его любовницы.
 
        Едва сдерживая бешенство, она прошла по свежерасчищенной дорожке к дому-гаражу, села в великолепно ухоженный автомобиль, нажала на газ и умчалась в начинающие сгущаться зимние сумерки.
        Но что-то мимолетное, что обожгло ей спину, заставило её задуматься. Она словно услышала на прощание в спину себе чей-то наглый смех.
        - Чушь, - подумала она, стряхивая наваждение. Но слезы невыносимой обиды текли сами собой по щекам. – «Да, её любимый нанес ей сегодня самый чудовищный и окончательный удар.  Он продемонстрировал свое полнейшее безразличие к ней. Подарить эту дешевку! При его-то доходах! Сволочь. И мразь! Ладно бы был жадный, как  Колобок, чтоб ему на том свете все сковородки сегодня перелизать. Так нет же! Денежки швыряет пачками, не считая. Он только для Лизоньки жадный. – Поставила окончательный диагноз своему любовнику Лиза, и сделал вывод. -  Потому что она сама дешевка.
        Не подумала Лиза только о том, что сегодня получила от него невероятный, фантастический подарок, который изменит к лучшему всю её жизнь!