Подарок

Раскрытая коробка с пончиками, украшенными разноцветными присыпками, облитыми помадками и шоколадной глазурью, мгновенно перенесла меня в тот день, когда он настойчиво угощал меня вкуснейшими пирожными, дождливой, но изумительно красочной, осенью.
— Прости, не помню твоего имени, — поприветствовав его, присела я рядом на диван.
— Ты бы обладала феноменальной памятью, если бы запомнила, учитывая, что встречались мы всего однажды.

Его способность поддерживать собеседника в неловких ситуациях действовала на меня, словно флейта на змею, располагая к откровенным беседам.
— Вот, решил сделать себе подарок в честь праздника — пообщаться с красивой женщиной. Я привык, что женщину нужно сводить в ресторан, рассказать ей красивую историю, прибегнуть к какой-нибудь хитрости, чтобы все эти ритуалы неизбежно привели к одному и тому же финалу — устал я от этого. Хочется чего-то настоящего. Подарок это не то, что ты должен заслужить, это что-то, чего ты совсем не ждёшь, не рассчитываешь.
— А ты считаешь, что не заслуживаешь быть здесь?
— Нет, не заслуживаю. Если бы я старался и лучше работал, мой доход позволил бы выкупить это заведение, а так я всего лишь Гость.
— Но ведь невозможно давать что-то искренне, с желанием, если люди проявляют благородство только по праздникам. Когда ты восхищён человеком и он подтверждает свой статус каждый день — ты не ведёшь с ним торг, ты просто рад что-то сделать для него.
— Но ведь когда-то и это надоест?
— Бывает. Находишь что-то достойное в человеке, любуешься, проникаешься, обласкиваешь, набираешься терпения и понимая, что другим людям требуется немного больше времени, чтобы раскрыться. Но проходят недели, месяцы, а между вами только твой монолог, и ты начинаешь осознавать, что говоришь куда-то не туда, что даже эха нет, что скупость, основанная на отсутствии, так называемой, любви, которая непременно должна создавать ячейку общества, плотно закупоривает чувственность и простое человеческое тепло, лишая людей время от времени наслаждаться собой и другими в настоящем.
— Да, именно за этим я сюда и прихожу. Женщины здесь умеют дарить заботу и ласку, которой мне так не хватает. Ты красива и умна. Но ведь ты и так знаешь, что нравишься мужчинам.
— Не всегда. Когда мужчина не говорит о том, что ему в тебе нравится, ты становишься неуверенной, подавленной. Папа, например, не мог и не умел выразить чувства и я, пока взрослела, приобрела чудовищную жажду в этом отношении.
— То есть, здесь ты её компенсируешь?
— Конечно. Это же психология.
— Значит мы все немного остаёмся детьми?, — посмотрел он на меня с прищуром, — У меня в детстве было мало сладостей, в которых я не в силах себе отказать сейчас, а тебя недолюбили.
— Получается, что так.
— Стало быть, если бы твои отношения с отцом сложились иначе, мы бы лишились удовольствия видеть тебя здесь?
— Вероятнее всего. Но не исключено, что это просто моя природа, которая никак не связана с воспитанием.

Крепкие морозы, которыми нынешняя зима украсила питерские деревья, набережные и скульптуры, соорудив броню рекам и каналам, ощущались особенно остро после душа. Дрожащее тело с могучими мышцами пришлось согревать собственным теплом, накрыв его большим полотенцем и забравшись к нему на спину.
— Согрелся?
— Да, уже лучше, спасибо.

Длинная прелюдия за чашкой чая перед массажем, оставила мне слишком мало времени для творчества. Игнорировать ступни я не могла себе позволить, их и так чаще всего не замечают. Мы можем прикасаться друг к другу в течении дня через рукопожатия, объятия, похлопывания по плечу или спине, но ступни всегда остаются не у дел. Через ступни — разогретые глубокими, сильными, плавными движениями — наступает мгновенное расслабление и доверие, без которого невозможно взять то, что тебе дают. Ягодицы, поясница, спина, шея — всё это тоже нельзя оставлять в напряжении, а учитывая его рост и массу, мне предстояло почти невозможное. А кто его обцелует и изнежит? Нельзя, неправильно делать это второпях, а время, словно стрела, пронзало пространство, стремясь ужалить меня очередным выговором за задержку с массажа. Плевать! Пусть штрафуют. Но он почувствует мою любовь.

— Как ты это делаешь? Какой-то необъяснимый взрыв, вспышка. Я не думал ни о ком и ни о чём, пока был с тобой.
— А это состояние бывает не всегда?
— Этого не бывает никогда, — ответил он с какой-то грустью в голосе.
— Может, ты недостаточно включаешься?
— То есть, это я виноват?, — раззадорившись, притянул он меня к себе и обнял.
Я промолчала. Помня, что всё, что нас окружает — мы непременно заслуживаем, и всё, что мы желаем изменить в других — меняется только через наше внутреннее изменение.