Wingless Бескрылый ч. 4

Дом хоть и был снаружи как все остальные, но внутри он был абсолютно другим. После маленького коридорчика, шла сразу большая комната, гостиная. Все стены были увешаны абсолютно разным оружием. Автоматическое, полуавтоматическое, дробовики с ручным затвором, с автоматикой. Снайперские винтовки, винтовки, инопланетное оружие без кристаллов, было даже несколько пулемётов.
- Ты проходи, не стесняйся! – проговорила Ева, всё ещё находясь на кухне. Слышалось биение ложки о тонкие керамические стенки чашки, короткий звон отдавался эхом в большой комнате, несмотря на её наполненность разной утварью. Тут был и кофейный столик, на котором даже лежали некоторые журналы. При более подробном осмотре, выяснилось, что это были довоенные комиксы. У стены, перпендикулярно входной двери, стоял большой гардеробный шкаф. Правее, у другой стены, прямо под трофейным инопланетным оружием, стоял старенький синий диван. На нем лежали несколько черных, как уголь, перьев, и было, совсем очевидно кому они принадлежали. Присев на диван, стоявший прямо напротив входа, человек обвел взглядом другую сторону комнаты. У другой стены стоял деревянный комод, он выглядел увесистым, но был какой-то старый. Как будто из далекого прошлого. На комоде покоилось овальное зеркало на пластиковой подставке, оно могло вертеться вокруг своей оси, а сам пластик, естественно, был черным. Над головой висела пятиламповая люстра, лампы в данный момент были выключены, и комнату наполнял приятный полумрак. Два окна, с деревянными рамами, были заботливо завешены почти прозрачной шторой, которая была усеяна черными розами. На полу лежал простенький ковёр, ворс которого уже «втоптался» в его поверхность, и теперь был совсем не пушистым.
- У меня тут конечно не люкс, но, всё-таки гораздо лучше, чем руины!
- Откуда у тебя столько оружия? – спросил Райт, переводя взгляд на стены. В этот момент из  кухни появилась Ева. Она несла две кружки чая на блюдечках, в каждой по ложке. В зубах у неё был полиэтиленовый, прозрачный пакет, в котором лежали два кекса. Она села рядом с Райтом, и отдала одну чашку ему. Пакет положила рядом, открывая его:
- Угощайся. Сама пекла. Правда, их уже почти не осталось, угостила всех кого можно! – она захихикала, и отпила из чашки. Райт последовал её примеру, чай показался ему не совсем обычным на вкус:
- Что это?
- Травы. Сушеные травы… Не нравится? – улыбаясь спросила она.
- Нет, вкусно, необычно просто. Так… ты не ответила. Откуда у тебя столько оружия?
Ева отвернулась, сделала ещё глоток, и встала. Держа чашку в левой руке, она подошла к стене с инопланетным оружием.
- Это всё трофеи. Из того треклятого рейда, когда больше половины нашего отряда погибло от этого оружия. Я храню их как память, и как наставление о том, что противника никогда не стоит недооценивать. Пятнадцать пришельцев перебили почти сорок человек…
Райт замер, смотря на неё. Её крылья нервно вздернулись, и плотнее сложились за спиной. Помедлив секунду, Ева отвела взгляд от оружия и, развернувшись, пошла к другой стене с автоматическим оружием.
- Все здесь, имеет свою историю. Всё это оружие трофейное. Памятники человеческой алчности и жестокости. Безрассудству, и отваге. Это – она указала на винтовку, очень смахивающую на М16 – винтовка моего самого худшего врага. Она подарила мне это – Ева задрала футболку, на левых ребрах показались две круглые отметины без черного бархата, просто черная кожа, обрамленная кольцом шрамов – он попал в меня дважды, но я его перехитрила…
- А она о чем тебе напоминает? – уже с интересом спросил человек.
- О том, что злость иногда лучше не выпускать, даже в той ситуации, когда, казалось бы, точно надо.
Дальше она отошла от автоматических винтовок, и подошла к дробовикам:
- Этот, раньше принадлежал тому, кто решил что напасть, вместо того чтобы попросить помощи, хорошая идея. Он был наживкой, а его дружки – она обвела другие дробовики и обрезы круговым жестом – сидели в засаде. Благо я была не одна, со мной был Долтон. Там то он и заработал свой шрам на половину лица…
Райт призадумался, он отвел взгляд вниз, посмотрел на горячий чай. Он наблюдал за маленькой змейкой пара, что немного поднималась над поверхностью напитка, и через несколько секунд умирала, поднимаясь выше.
- Всё это, мои воспоминания, победы, проигрыши… Они не дают мне забыть о том, как надо поступать в тех, или иных обстоятельствах.
- Ясно.
Наступило молчание, Ева всё также стояла у стены с дробовиками. Её свободная рука двинулась к оружию, помедлила секунду, а затем коснулась холодного, смертоносного металла, убившего много людей. Каелонка задумалась, и как-то померкла. Но уже через несколько секунд, она повернулась к Райту. Её серые глаза обвели его взглядом, а потом уставились в пол. Будто провинившаяся девочка, она подошла к нему, и снова села рядом, взяла из пакета кекс, и откусила кусочек, сразу запивая чаем. Райт хотел как-то начать диалог, но не мог выдавить из себя и одного слова. Они останавливались в горле, скапливаясь в неприятный, колючий ком, который даже проглотить трудно. Человек хотел подбодрить Еву, но совершенно не знал как. Сказать «не переживай, всё будет хорошо», точно нельзя было. Какое, к черту, хорошо? Весь мир упал под ноги дьяволу, и теперь казалось что лучик Солы, никогда не коснется этой, забытой богом, планеты. Некогда величественная цивилизация, за несколько месяцев превратилась в руины…
- Ты была в больших городах? Видела что там? – наконец-то смог спросить Райт, снова переводя взгляд на каелонку. Она сидела к нему боком, и не поворачиваясь, ответила, закидывая ногу на ногу.
- Я была в Кларене. Областном центре. Это ужасное зрелище… Все эти небоскребы, стали братскими могилами. Уровень радиации просто запредельный, и пробыть там хотя бы сутки просто невозможно… - тихо проговорила она, и взглянула на него – а зачем ты спрашиваешь?
- После всего этого кошмара, я не бывал в крупных городах. Скорее это просто любопытство…
Снова наступила тишина, никто из собеседников не мог придумать тему для хорошего, приятного разговора. Да и о чем говорить? Обсуждать то, что они пережили, снова снимая швы со старых ран? Диалог был вялым, и должен был вот-вот умереть. Но в какой-то момент, эти двое смогли ухватить ниточку идеи для разговора, и тот уже потек сам собой. Райт и Ева вспоминали то что было до всех этих ужасов, делились забавными моментами из своих жизней, и теперь наконец-то улыбались. Эту недолгую идиллию прервал стук в дверь. Черная пошла открывать. На пороге стояла Лайла.
- Золотце! Привет! – Ева обняла её, и золотая ответила тем же.
- Привет красавица. Как ты? – она отдалилась немного, вяло улыбнувшись.
- Нормально, я всегда нормально! Заходи! – чернокрылая отошла от двери, давая ей пройти – у меня тут Райт, мы с ним болтаем о всяком…
- Оу. Райт. – Лайла зашла в дом, убрала надоедливую прядь волос за ухо, и остановилась по середине комнаты. Кореец, поднял глаза к ней на мгновение, и подвинулся немного. Золотая присела на диван, всё также прижимая планшетку к груди.
- Пойду ещё чаю сделаю. – проговорила черная и снова скрылась на кухне.
Райт ещё не был с ней знаком, и ему было неудобно и неловко. То же самое чувствовала и Лайла, она надеялась поговорить с Евой наедине, а тут, он, о котором она уже кое-что знает. Но выгонять же она его не будет? Выражение на её золотой мордочке было явно не радостным. Оно скорее напоминало озадаченность и расстроеность с небольшим испугом. Через пару минут Ева вернулась с ещё одной чашкой чая, и вручила её в руки золотой каелонки, присаживаясь между ней и Райтом.
- Ээээй… Милая, да на тебе лица нет. Что случилось? – она присела рядом, а черное крыло обняло бескрылую. Серые глаза с переживанием посмотрели на золотую каелонку. Та немного поёжилась, но подсела к ней ближе, откладывая планшетку на свои колени, и укладывая свою голову на её плечо, а руками обнимая чашку горячего чая.
- Я была у Айроса.
- О, это тот бескрылый, которого с супермаркета привезли? – золотая коротко кивнула – Так и-и-и… Что с ним?
- Там… Всё очень плохо…
Лайла и Ева отличные подруги, и, скорее всего, даже больше чем подруги, но никто на это не обращал внимания. Но и на людях они всегда держались «старых» рамок приличия.
- Ладно-ладно, не рассказывай. Расслабься, подумай о чем-нибудь хорошем… - черное крыло стало гладить плечо золотой каелонки, которая просто прикрыла глаза, и правда, расслабляясь в объятиях подруги. Райт, допив чай, и поняв, что он лишний, решил не надоедать им, и поднялся с дивана:
- Огромное спасибо за чай. Я пойду, дела ещё есть… - он поставил чашку на кофейный столик, и направился к выходу.
- Ага, давай, удачи. – бросила вслед ему черная, с явным нетерпением, ожидающая его ухода. Дверь закрылась, и девушки остались одни. Ева снова взглянула на Лайлу – ну? Что такое? Ты как будто монстра увидела…
- Настолько видно? – золотая подняла свой взгляд к её глазам.
- Ну конечно. Колись, что случилось?
- Ты обещаешь, что никому не расскажешь? Я ему пообещала…
Ева возмущенно проговорила:
- Ты столько мне всего рассказывала, и хоть кто-то узнал? Даю тебе слово, что никто и никогда этого не узнает.
- Мне просто нужно поделиться, так трудно…
Черная, обняла золотую, и прижала её к себе, поглаживая её плечо. Лайла рассказала про Айроса, всё то, что он ей говорил. С начала рассказа, мордочка Евы принимала выражение сначала злое, потом более сочувственное, а потом она вообще потеряла эмоции. Когда Лайла затихла, она тоже не говорила ни слова, будто усваивала всё что было сказано.
- Вот как…
- Понимаешь, мне его жалко, что он такое пережил. Но с другой стороны, он убил стольких невинных людей… Он убийца, жестокий убийца.
- Ну, может и не совсем невинных. Ему трудно… Сколько мы с тобой в этом лагере? Шесть? Семь лет?
- Я шесть… Ты привела меня сюда. Принесла точнее.
- Да, принесла, и если понадобится, легко понесу тебя на руках туда, куда скажешь!
Лайла улыбнулась, и поудобнее устроилась на её сильном плече, черное крыло плотнее сомкнулось на ней.
- Мы здесь уже давно, почти с самого начала этого кошмара. А теперь представь, он бродил там один, без надлежащей помощи… Потерял крылья, любимую, съехал с катушек. Просто потому что вовремя не нашёл поддержки.
- Мия, ключ к нему. Она может достучаться к нему. Он говорит, что голоса в его голове затихают, когда она рядом.
- Любопытно… - Ева задумалась, а потом с улыбкой глянула на Лайлу – а к тебе, кто является ключом?
Золотая также, снова, подняла голову, взглядывая на неё:
- По-моему это глупый вопрос с твоей стороны.
Снова повисла короткая пауза, Лайла, снова укладывая голову на плечо Евы, продолжила тихо говорить:
- Я помню госпиталь, Фредерика… Ты принесла меня туда, уложила на кушетку.  Голыми руками сорвала почти сгоревшую одежду, помогала ему спасать меня. Вы много часов вытаскивали меня с того света... Потом, когда я восстанавливалась, голоса умолкали, как только я видела тебя в двери. Когда ты брала меня за руку, и говорила мне, что всё будет хорошо, я чувствовала, как прихожу в себя. Ты очень много для меня значишь. Ты – мой ключик.
Лайла потянулась к ней, обняла рукой за шею. Зеленые, будто изумруды, глаза Лайлы, встретились с серыми, дымными, глазами Евы. Губы вздрогнули, щеки налились румянцем, который было видно даже сквозь золотой бархат на мордочке.
- Моё ты золото…
Ева же, сильным и властным движением притянула её к себе и, прикрывая угольно-черными крыльями от всего мира, поцеловала, всё больше утягивая золотую в свои крепкие, сильные объятия. Планшетка свалилась с её колен, ударилась углом о пол, и записи разлетелись по полу, но им было на них плевать. Сильная рука Евы, опустилась на стройный изгиб талии Лайлы, вторая, пролезла под колени, и одним движением подняла, и усадила золотую каелонку, на колени. В этот момент мир, перестал для них существовать. Время, как таковое, казалось, остановилось. Все уходило на задний план. Горячие объятия, и ещё более горячие поцелуи, заставляли тело вздрагивать. С определенными промежутками, приятной россыпью по спине Лайлы рассыпались мурашки, от которых она ещё сильнее выгибалась, и прижималась к возлюбленной. Золотые руки легли на скулы чернокрылой, сильнее притягивая её к себе, в страстном поцелуе. Горячее дыхание, обдававшее обоих, заставляло горячие каелонские сердца биться ещё быстрее, чаще, сильнее, разжигая страсть ещё ярче и пыльче. На секунду прервавшись, Ева тихо проговорила ей, зажимая руки в замок за спиной Лайлы:
- Я люблю тебя, и, всегда буду любить…
Лайла, открыв глаза, и обнимая её за шею, также ответила ей:
- Я тоже буду любить тебя, вечно…
 Снова поцелуй, Ева, опускаясь на спину, утянула и Лайлу за собой, заставляя ту улечься на неё. Черные крылья окутали её, скрыли от всего, дарили спокойствие, и избавляли от переживаний. Руки Евы скользнули под одежду Лайлы, обнимая и поглаживая спину, в то время, как сама золотая снова выгнулась под её ласками, и всё старалась прижаться к ней ещё сильнее. Если бы чувства можно было увидеть, то со стороны это показалось бы сначала маленькой искоркой, которая через несколько мгновений разгорается в невероятно жаркое пламя. Казалось, их сердца бьются в унисон, не давая страсти угаснуть и охладеть ни на единый миг…

В этот момент Фредерик и каелонский техник отправились к дому мэра поселения, как он сам себя называл, хотя не смог даже дать имя этой общине. Мэр, это тучный мужчина, в старом деловом костюме, он сидел за столом в главной комнате, и курил. Много курил. В комнате стоял почти туман из табачного дыма. Фредерик вошел первым, и теперь старался дышать как можно реже, как и каелон, вошедший сразу за ним. На этом золотом каелоне были одеты синие джинсы, которые были ну очень грязными. То ли в машинном масле, то ли в какой-то старой грязи… Золотая шерсть в некоторых местах была темнее чем надо, а в крыльях то и дело можно было обнаружить некрасивые и скомканные, разорванные перья.
- Доброго дня, Натан. Я и каелонский техник Рафиль, пришли с вами поговорить по одному делу.
Натан сделал затяжку, поднял взгляд к ним обоим. На вид ему максимум тридцать пять с маленьким хвостиком. Рост около ста восьмидесяти сантиметров, но для своего роста он был явно полноват. Второй подбородок, и округлость тела это только подтверждали. На лице присутствовала противная козлиная бородка, очень редкая, завивавшаяся на конце. Волосы были прилизаны назад так, как будто были всегда мокрыми. Большой и пухлый нос, близко сдвинутые глаза, это не самая приятная наружность.
- Я вас слушаю. – надменно произнес он, закидывая ноги на стол, стоящий перед ним, и выдыхая струю дыма.
- Мы недавно нашли бескрылого, ему требуется медицинская помощь, а тех киловатт, которые вы выделили для госпиталя, не будет достаточно для обследования даже его одного. Что если мы найдем ещё кого-то? Мы не сможем оказать помощь в полном объеме…
- Так не ищите больше никого… - безразлично проговорил Натан, пихая окурок в пепельницу – сколько у нас человек в общине? Давай посмотрим…
Он достал из стола бумаги, и уставился в них, водя пальцем по строчкам:
- Всего жителей триста пятьдесят шесть человек, плюс двадцать детей. Вы понимаете, что с каждым голодным ртом, которого вы приведете сюда, растет риск, что нам не хватит ресурсов на всех? Кому-то придется просто голодать! Сидеть без электричества, воды, прочих радостей. А ещё мы должны постоянно питать радарные глушилки, или как их там…
- Дизлокационные помехотроны… - проговорил Рафиль, засовывая руки в карманы джинсов.
- Да мне фиолетово как они называются. – махнул он рукой на пернатого -  Важно то, что они должны быть постоянно под напряжением.
- Я тут посчитал… - перебил его каелон, и извлек из кармана свернутую вчетверо бумагу, явно испачканную чем-то. Хотел рассказать ему про формулы, подробно, с обозначениями вольт и киловатт, ампер, но потом передумал и сказал – мои расчеты по энергетике показывают, что свободной энергии у нас остается около пятнадцати процентов, это при условии сильной нагрузки. С такими расчетами, главного энергетического кристалла нам хватит ещё на полтора года. А там, глядишь, мы и технологию их познаем.
Натан убрал ноги со стола, теперь укладывая на него руки, и складывая их в замок. Гневно поднял к нему взгляд, будто его только что обозвали некомпетентным, и негромко проговорил:
- Умный сильно? Думаешь так легко управлять всем этим, чтобы всем всего хватало?
Каелон нахмурился, он знал к чему идет разговор, поэтому недовольно проговорил, указывая Натану на цифры, написанные на клочке грязной бумаги:
- Я техник! И знаю, о чем говорю! Мы, можем выделить больше энергии госпиталю, при этом никто даже разницы не заметит!
- Фредерик. Вот скажи мне как опытный, взрослый человек – Натан, переключив внимание на пожилого врача, проигнорировал пернатого – вы же понимаете, что община не должна страдать из-за кого-то одного? Понимаете, что мы можем использовать этот свободный резерв энергии, чтобы покрыть какое-то ЧП? Не дай бог конечно… Но всё таки. Иногда мы должны отказывать себе в чем-то, чтобы обеспечить стабильность и порядок. Ваш госпиталь итак потребляет очень много ресурсов, живой силы, воды, электричества и так далее – дальше мэр пресек слова врача, которые вот-вот должны были быть сказаны – но! Я понимаю, насколько эта структура важна. Поэтому у вас лучшие препараты, они всегда в наличии, и вы ни в чем не нуждаетесь, плюс мы недавно пополнили госпиталь новым оборудованием, за которое наши люди отдавали свои жизни. Я же прав? Могу поспорить, что наш госпиталь гораздо лучше, чем у других поселений.
Фредерик молчал, он не мог что-либо сказать, а каелон прямо скалился от злости, он не понимал, как можно продолжать урезать энергопитание, когда все расчеты положительны, и можно выделить те же пять процентов. Их с лихвой хватило бы покрыть все энергонужды госпиталя, но нет.
«Этот упрямый болван снова за своё! Сидит тут, нихрена не делает, типа командует, а сам даже понятия не имеет что такое дизлокационные помехотроны, из-за которых столько народу полегло!» - подумал Рафиль, убирая бумагу с расчетами в карман.
- Да, я понимаю Натан. Но всё-таки, подумайте над моей просьбой. Профессиональный солдат нам не помешает. Он мог бы обучать наших стрелков, учить их дисциплине. Сколько солдат живет в нашем поселении?
- Хм… Дай вспомнить. Несколько. Почему они не будут обучать стрелков?
- Ева занимается в основном арсеналом, она не будет обучать по нескольку месяцев одного снайпера. Солдаты из людей недисциплинированные, и особыми заслугами не отличаются. Про каелонскую же армию, вести ходят куда-более радужные. Поверьте, Айрос, это выгода в чистом ключе, нам нужно просто поставить его на ноги, и потребовать за это плату. Он же никуда не сможет деться…
Когда Фредерик договорил, Натан поднял правую бровь, и расплылся в улыбке, только поняв сладкое слово «выгода», Рафиль же удивленно посмотрел на доктора, в его глазах читалось откровенное возмущение. Натан ответил им:
- Хм… Хорошо, думаю, ты прав, ради такого кадра, можно немного и пожертвовать. Я дам поручение, выделить больнице пять процентов дополнительных энергоресуров. Можете идти.
Они развернулись и вышли, а Натан снова закурил. Рафиль, когда они уже были за дверью, вздохнул глубоко, и проговорил:
- Надеюсь, рак его скоро скосит…
- Где-то он прав, где-то нет. – пожал плечами Фредерик, на не задавшийся вопрос.
- Значит, будете лечить его ради выгоды? – золотой недовольно посмотрел на Фредерика. Тот же, протер очки халатом.
- У меня не было выбора, так бы я не получил бы энергии… А так, сможем его подлечить, да и думаю он захочет остаться. А там и к работам приобщим, как всех остальных.
- Как все могут терпеть этого хмыря на посту мэра? – Рафиль сложил руки на груди, осматривая окрестности.
- Ну, как-как. Говорить он умеет. И что говорит, делает. Вот и всё. Весь секрет. Посмотри, - Фредерик обвел видимое пространство рукой - никто не живет в нужде. Всем всего хватает.
- И то верно… Хоть гад, но делает всё правильно.
- Правильно… Наверное.
Перед каелонским техником и врачом открывался хороший вид на добрую часть поселения. Та часть, в которой находится госпиталь, и где поселили Мию, Ника и Райта, лишь малая часть, и оттуда просто не увидеть остального. Множество деревянных домов, много кто ходит по улицам, занимаются разными делами. Фермеры, строители, каелонские техники, люди с оружием, было даже подобие небольшого рынка. Но там никто ничего не продавал, там выдавали еду по бумажкам, талонам, дающим право собрать «минимальную корзину». Надбавки выдавались за рвение, мужество, храбрость, заслуги перед общиной. Именно поэтому практически все получали столько же, сколько и остальные. Люди и каелоны были равны, поэтому и не ссорились. Обе расы с уважением и почетом пропускали вне очереди тех, кто имел право получить больше за заслуги перед обществом. Часто это были калеки. С ампутированными конечностями, калеки. Некоторые же не имели видимых увечий, но также имели право пользоваться привилегиями. Мало кто смог бы сделать столько, сколько они. И все это понимали, никто не возмущался, лишь с восхищением и уважением смотрели на каждого, кто подходил к стойкам. Узнать их было очень просто. Герои без увечий, всегда имели пару медалей, или орденов на своей одежде, а их талоны всегда были красного цвета.

Этот день закончился. На улице стемнело, и все жители тут же свернули все свои дела, и попрятались по домам. Айрос был всё там же в госпитале, Соня сделала ему укол, от которого голоса наконец-то полностью затихли, и каелон остался наедине с собой. Понемногу приходила сонливость. Хотелось встать с кровати, но помня то, что произошло, солдат лежал, и старался как можно меньше двигаться. В полной тишине доставал шум собственного сердца. Гораздо лучше чувствовалась ноющая, тупая боль в руке, и такая же в груди. И уже желая уснуть, он услышал как в дверь палаты постучали.
- Войдите – проговорил он. Тихо сказанным словам, хватило силы пробить дверь, и донестись до стучавшего, хотя было непонятно почему он стучит. Это же больничная палата, если Соня его пропустила, мог бы и так войти. Впрочем, такие мысли пришли каелону на ум уже чуть позже…
В двери показался Грегор, остановившись в проёме, он проговорил:
- Ну, здравствуй, герой – с явной насмешкой проговорил человек и, взяв стул, сел рядом с кроватью каелона – ну ты как?
- А ты кто вообще такой? – приподняв бровь, спросил золотой, осматривая незнакомца.
- Оу. Я же не представился, прости. Я – Грегор. Тот кто вытащил тебя из того супермаркета – широкая улыбка озарила его лицо.
- Значит, это был ты? Ты завалил того урода?
- Да. Это я. Скажи… - он наклонился немного ближе к бескрылому – насколько нужно быть тупым, чтобы лезть в супермаркет, который закрыт наглухо, после восьми лет с начала всей этой херни?
Каелон нахмурился, отвел взгляд, отвернул голову. Он давно уже понял, что поступил глупо, но теперь, когда его за это пилят, тем более после того, как он «расплатился» собственной шкурой, уже звучало очень неприятно. Тем не менее, человек продолжил говорить.
- То чудище, могло спокойно порвать с десяток человек, и глазом не моргнуть. Их берут только крупные калибры, а ты, как я видел, полез туда со стареньким автоматом… Хех. Но когда ты поднялся израненный, я был восхищен…
- К чему ты клонишь? – каелон приподнял одну бровь.
- Понимаешь. У нас большое поселение, но у нас почти нет хорошей армии. Некоторые не то, что стрелять не умеют, они оружие в руках ни разу не держали. Так вот. Тебя поставят на ноги, позаботятся, как следует, а потом ты возьмёшь шефство над парой отрядов. Идёт?
- То есть все уже в курсе, что в больнице лежит шизанутый солдат? – Айрос стянул кислородную маску, и сквозь боль сделал очень глубокий вдох – это плата услугой за услугу? Что с Мией и остальными?
- Да, это плата услугой за услугу. Мия в полном порядке, ей выдали рисовальные принадлежности, еду, воду. Всех поселили в свободном доме, живут припеваючи.
Каелон отвел взгляд от Грегора, немного поразмыслил, и снова вернув глаза к нему, ответил:
- Хорошо, я согласен. Но первым делом, я хочу убедиться, что с Мией всё в порядке, хочу увидеть всё своими глазами. – Бескрылый снова натянул маску на морду.
- Фредерик говорит, что ты идёшь на поправку, так что это будет совсем скоро. Я рад, что мы нашли общий язык, поправляйся – Грегор улыбнулся и встал. Поставив стул на место, он вышел из комнаты, и солдата наконец-то оставили в покое.