Гл. 7 Шевалье де Сенгальт

      Опытные женщины, знающие мужчин не «понаслышке», скажут, что под коркой мозга у большинства особей мужского пола живёт как минимум один Донжуан или Казанова. И насколько длинной будет эта жизнь, зависит исключительно от представительниц прекрасного пола. Во всяком случае до тех пор, пока он, этот самец, не найдёт предмет своего сердца, способный целиком и полностью утопить его в водовороте не только страсти, но и бытовых проблем, да так, чтобы опомнится не смог этот самый кобель хотя бы первых лет пять, а лучше десять, насколько хватит сил у этой исключительной женщины.
А, женщины, как известно, встречаются  тоже разные, как впрочем, и мужчины. Вот и получается, что одни семейные пары живут «душа в душу» всю жизнь, не замечая порой даже времени, которое бежит где-то рядом, а другие бегут как чумные в разные стороны, споря, соперничая, бросая друг друга, так и не ощутив радости от  полного ветра в парусах  семейной лодки…
Борис Фёдорович Муренко – заместитель командира Б-181 по политической части был замечательным человеком, с которым всегда можно было найти тему для взаимно приятного и интересного разговора. Всегда вежливая и внимательная манера его общения даже с чужими людьми неизбежно вызывала восхищение окружающих, особенно женщин, а насколько Борис был хорош в семье, лучше его супруги Лидии не знал никто…
Но пусть меня простит читатель, когда мы идём к стоматологу, нас мало интересует насколько ярко в нём выражены человеческие качества или насколько он хорош как собеседник, при этом ой как нам не безразлично насколько он хороший специалист.
Когда, в очередной раз капитан третьего ранга Попов, стоя дежурным по подводной лодке позволил себе «погружение ниже ватерлинии  с дифферентом в 40 градусов на нос» Дербенёв вынужден был обратиться именно к замполиту, а тот, в свою очередь, предложил привлечь на помощь сначала офицеров, а уж потом и партийное собрание.
Главными соратниками  в разбираемом вопросе Дербенёв считал,  своих  ровесников и вчерашних товарищей по лейтенантству - штурмана Стоянова и ракетчика Грачёва. Оба «комбата», были хорошими специалистами, честными в общении с коллегами и подчинёнными. Но то, как повели себя на собрании эти «вчерашние друзья», по мнению молодого старпома можно было назвать только предательством.
Именно предательством считал Дербенёв отказ Стоянова и Грачёва, поддержать его предложение о передаче персонального дела коммуниста Попова на суд чести офицеров соединения подводных лодок. Из всего кворума  партийного собрания только замполит с механиком поддержали Дербенёва в этом вопросе.
— Позволю спросить вас, Сергей Николаевич, что на сей раз стало причиной столь неподобающего поведения старшего офицера     Б-181? — ожидая ответа, замполит пристально посмотрел в глаза начальника РТС.
— Какого неподобающего поведения? — как ни в чём не бывало, поинтересовался Попов. — Я крайне деликатно и вполне достойно общался с женщиной…
— С какой ещё женщиной? — удивился замполит.
— Накануне дежурства моя супруга послала меня к нашей, точнее её, дальней родственнице на улицу Клайпедас, чтобы я починил этой самой родственнице телевизор, а мадам эта оказалась одинокой и вполне симпатичной женщиной…
— И что? — предчувствуя неладное, уточнил Муренко.
— И починил…
— А при чём здесь ваше пьянство во время дежурства по кораблю? — не улавливая связующей нити,  снова уточнил замполит.
— Какое там пьянство, Борис Фёдорович, так, на один глаз. Чтобы не закрывался во время беседы. Выпито было всего ничего:  пол-литра и то на двоих с девушкой. Старпом сказал, если я ещё раз на дежурстве призову в собутыльники мичманов, он лично напишет рапорт командиру дивизии!
 —Так вы, уважаемый Сергей Николаевич,  решили на сей раз, чтобы старпом сменил гнев на милость  попьянствовать с первой встречной ш…й? — вконец обалдев от услышанного, прохрипел Муренко, у которого  внезапно перехватило дыхание и замкнуло голосовые связки.
— Ну, зачем же так грубо, Борис Фёдорович, вы же интеллигентный человек, а она, какая-никакая, а  все-таки родственница. Да и была-то она на лодке всего час, я же вам  не шевалье де Сенгальт…
— Как на лодке? Вы что эту лах…у на борт боевого корабля притаранили? — Богатое воображение и личный опыт замполита нарисовали картину, от которой Борис Фёдорович чуть-чуть не потерял дар речи навсегда.
— Да никто её не таранил, она сама пришла, по разовому пропуску, через проходную завода. — спокойно отреагировал Попов.
Лицо онемевшего замполита вполне определённо напугало   Дербенёва:
— Кто за то, чтобы за недостойное поведение в ходе дежурства по кораблю  коммунисту Попову объявить выговор, прошу голосовать.
Замполит  немного пришёл в себя, и внимательно осмотрев присутствующих, начал подсчёт голосов.
— Борис Фёдорович, — из-за спины замполита отозвался штурман Стоянов, тщательно фиксировавший всё услышанное в  протоколе собрания, — а разве можно объявлять партийное взыскание за нарушение партийной дисциплины, не раскрыв, в чём это нарушение выразилось?
— Конечно же, нет! — вместо Муренко ответил ракетчик Грачёв. — Но если протокол, который ты столь усердно ведёшь, после этого собрания случайно попадёт на стол начальнику политотдела, то, скорее всего на ближайшей партийной комиссии дивизии будут рассматривать не похождения Попова, а персональные дела коммунистов Дербенёва и Муренко…
— А вы, что Александр Васильевич, всё, что мы здесь говорим, записываете сразу в протокол???  — окончательно придя в себя, еле слышно проговорил замполит, теперь уже хватаясь за сердце.
Собрание пришлось прервать на неопределённый срок. Попова, в конечном итоге, решили по партийной линии пока не наказывать. В дисциплинарном порядке связист понёс наказание в приказе временно исполняющего обязанности командира войсковой части, который Дербенёв, не без удовлетворения подписал и довёл до старшего офицерского состава. 
Нетрезвый  и половой вопросы связиста и, как выяснилось, корабельного «Джакомо Казановы»  решено было оставить открытыми хотя бы  до возвращения из отпуска настоящей «мамы»…