Соседи

 Какие асоциаци у вас вызывают соседи?

Фёдор Петрович за свою долгую жизнь в хрущёвке пережил следующие: соседи - это скрипящее и даже подпрыгивающие по ночам кровати, охи и ахи, соседи - это дни рождения, свадьбы и поминки. И всё это с танцами, плясками и с караоке до утра, с мордобоем и с членовредительством, со скорой и нарядами полиции. Соседи - это круглосуточно пищащие и орущие новорождённые, соседи - это скрипки, виолончели, контрабасы, пианино, барабаны и тромбоны, соседи - это потопы и пожары, соседи - это фашиствующий перфоратор, уничтожающий твой мозг, а также соседи - это сотни и сотни других ярких, запоминающихся ассоциаций, для перечисления которых понадобится не один день.

Наученный горьким опытом, Фёдор Петрович старался встретить очередную напасть во всеоружии и был готов любое время дня и ночи дать врагу достойный отпор. Вот и от заселение нового жильца в пустующую квартиру сверху он ничего хорошего не ждал. Особо настораживало его то, что этот сосед заселился уж больно как-то незаметно. Никаких тебе хлопаний дверями подъезда, никакой падающей мебели при переезде. Это беспокоило. Неизвестность всегда пугает и он недолюбливал таких соседей. В тихом омуте, как говорится, черти водятся. От таких соседей можно было ожидать чего угодно.

Прошла неделя, другая месяц, полгода, но ничего не происходило. Внутреннее напряжение усиливалось, тревога росла. Напрасно были приготовлены вёдра и тазы - сверху за это время не упало ни одной капли. Фёдору Петровичу даже стало казаться, что он живёт не в своей хрущёвке, а в Сахаре, на столько безоблачным был потолок. Находившиеся всегда под рукой швабра для стука по потолку и молодок для радиатора оставались не у дел, заготовленные убийственные речи блекли, а испепеляющий взгляд тускнел. Казалось, что время застыло, замерли секунды и заблудились дни календаря. Нависшая гнетущая тишина убивала, нужно было срочно что-то предпринимать. И когда Фёдор Петрович уже был готов просто без всякого повода подкараулить соседа в подъезде и высказать ему прямо в лицо всё, что он о нём думает, ему подфартило - неожиданно исчезла его любимая чайная ложка.

Как обычно по утрам он заварил свежий чаёк, дал ему настояться, повторно заварил кипяток и налил себе в стакан с серебряной подставкой. И только собравшись кинуть туда пару ложек сахара, Фёдор Петрович заметил, что чайной ложечки в стакане нет. Перевернув вверх дном всю кухню, он её также не обнаружил.

В секунду всё в голове Фёдора Петровича прояснилось, и мысли выстроились в чёткую логическую цепочку. Вот, значит, почему этот новый сосед такой тихий, вот, почему старается не привлекать к себе внимание! Конечно же это этот клептоман угнал любимую чайную ложку Фёдора Петровича для того, чтобы лишить его душевного спокойствия, что, в свою очередь, пагубно повлияет на его здоровье и ускорит его уход в мир иной.

- Квартирка, значит, тебе моя приглянулась? Не дождётесь! - воскликнул он и полез в шифоньер за берданкой.

Протерев ружьё, Фёдор Петрович затолкал патрон в патронник, пеплом из пепельницы навёл себе на лице с обеих сторон по две косых полосы и шагнул в коридор.

Не смотря на столь раннее время, жизнь в их подъезде давно кипела. Дверь напротив было открыта, а на пороге стоял станковый пулемёт Максим, из-за которого выглядывало сморщенное, воинственное лицо Ларисы Сергеевны.

- Петрович, - шёпотом обратилась она к Фёдору Петровичу, - тебя твой сосед сверху тоже достал?

- Мочи мой больше нет терпеть это безобразие! Представляешь, это тихоня сегодня у меня чайную ложку угнал. Убью сволочь!

- А у меня вчера тапочек пропал. Я заявление в полицию отнесла, так, знаешь, куда они меня послали? Туда, куда я уже лет пятьдесят не ходила, вот паразиты!

-Ты уверена, что это он?

-А кто ещё? Или хочешь сказать, что это ты на старости лет рехнулся и стал заниматься похищением тапочек?

- Крестись, Сергеевна! Что за глупости ты несёшь! Я тапочки спёр - вот сказанула! Ты же меня сто лет знаешь.

- Ладно, забудь. Пошутила я так. Я вот тут решила в засаду устроить. Мимо точно ни одна мышь не проскочит. Ложись рядом.

Кряхтя, Фёдор Петрович пристроился рядом. Не успели они как следует повспоминать бурную молодость, как снизу послышались подозрительные шорохи. Пенсионеры насторожились. Через минуту другую показался крадущийся на четвереньках жилец этого подъезда Василий, который пропивал свою молодость и наследство родителей в пятой квартире. В руках он держал боевой арбалет на взводе.

- Ты, куда это ползёшь, паразит? - тихо окликнула его Лариса Сергеевна.

- Куда-куда - туда! Я же не спрашиваю, чего это ты тут с этим старым пердуном залегла, как Ленин с Крупской в шалаше.

- Давай-ка без лирики, голубчик, а-то как сейчас шмальнём со всех стволом. Быстро отвечай на заданный вопрос!

- Чего сразу стрелять-то? Всегда же можно договориться. Поохотиться я решил.

- На кого?

- На кого? На белочку, разумеется.

- На белочку?

- На неё.

- И за что же ты её так люто ненавидишь, что решил невинное создание жизни лишить?

- За что? А кто у меня постоянно левый носок ворует? Вот, любуйтесь! - Васька продемонстрировал свою голую левую ногу, - Думаете, вру? А теперь смотрите на правую. Правая нога была заметно толще и в носках. Судя по её толщине, их на ней было пар десять, не меньше.

- Убедительно, - заметил Фёдор Петрович.

- Не поспоришь, - добавила Лариса Сергеевна, но немного подумав, подкорректировала своё мнение, - Вот только это не белочка у тебя крадёт левые носки.

- А кто?

- Сосед Петровича сверху. Из семнадцатой.

- Откуда знаете?

- Да все это уже знают. И давно уже известно, кто у Петровича чайную ложку угнал, и кто у меня тапочек похитил.

- Вот это да! А чуть бедного зверька не замочил.

- Вот-вот, а потом бы тебя совесть начала мучить, ты бы опять запил и за бутылки продал свою квартиру этому вурдалаку-тихоне из семнадцатой! Это тонко продуманный сценарий, голубчик. Тут чувствуются мозги криминального гения.

- Обалдеть! Сейчас я ему покажу, как над жильцами подъезда издеваться.

Сделав несколько движений, Василий отключился и захрапел.

- Что за молодёжь пошла? Никакой надежды на них.

- И не говори!

За разговорами о выросшем непутёвом поколении дебилов они не заметили, как к ним подкралась полуголая Светка из двадцать второй. Не то чтобы она и раньше старалась так уж сильно прятать свои прелести, но сейчас на ней была только набедренная повязка и узенький топик, едва прикрывавший соски. На ногах вьетнамки, а на голове венец из перьев. В руках Светка держала копьё, собранное из швабры и привязанного к ней скотчем кухонного ножа.

- Я, конечно, дико извиняюсь за то, что нарушила ваше уединение, за то, что так бесцеремонно вторгаюсь в вашу интимную жизнь, но у меня к вам один вопрос: вы моего мужа здесь не видели?

- Мужа? - хором спросили Лариса Сергеевна и Фёдор Петрович, - Давно ты замуж вышла?

- Вы, что, совсем сбрендили? Зачем бы я мужа искала, если бы была замужем, придурки старые? Да и прибила бы я его сразу за такое. Муж от родной жены бегает - как вы себе это представляете? Как пить дать, прибила бы за такое! Так видели или нет? Светка угрожающе направила копьё на них.

- Видели! В семнадцатой этот придурок проживает! - за обоих ответила Лариса Сергеевна. Петрович утвердительно кивнул.

- В семнадцатой, значит, этот паразит от меня прячется? Кто бы мог подумать на этого тихоню... И ведь ни разу не выдал своих чувств ко мне, мерзавец стеснительный. Сейчас я тебя, кошара похотливый, выведу на чистую воду!

Предчувствуя очередную лёгкую добычу, через мгновение Светка уже яростно нажимала на дверной звонок.

Дверь долго не открывалась. Наконец послышался долгожданный щелчок.

- Доктор Рубинштейн, вы? - удивлению Светки не было предела.

- Здравствуй, Светлана! Какая ты молодец сегодня, сама за галоперидольчиком пришла!

- И нам, и нам по таблеточке, - послышались голоса подтянувшихся Ларисы Сергеевны и Фёдора Петровича.

- И мне, и мне одну, - умоляюще глядя на него, добавил приползший Петька.