Дафна

               
   В зеленой Фессалии течет быстрая речка Пеней. У бога этой реки было много дочек, но самой красивой из них была нимфа Дафна. Совсем юная, она любила бродить по лесу, не беспокоясь об одежде,  а непослушные кудри усмиряла зеленым плющом. И не было д ля  Дафны большего удовольствия, чем ходить на зверя с самой Артемидой, божественной охотницей.
   Многие юноши засматривались на Дафну, но она не обращала на них никакого внимания. Безразличны были ей гимны в честь бога брака Гименея, безразличны свадебные огни, безразлична любовь. Напрасно просил ее отец, старый Пелей: «Дочь, приведи ко мне зятя, внуков». Порозовев, Дафна ласково обнимала отца и упорно просила не отдавать ее никому. «Вон ведь и Артемида - говорила она, - упросила своего отца Зевса, чтобы он дочь никому не отдавал». 
   Загрустил Пелей – тяжело ему было соглашаться с дочерью, но, в конце концов, пришлось ему смириться.
    Теперь она будет всегда свободна, думала Дафна. Но чудесная красота готовила ей другую участь.
    Красавица стала первой любовью юного Аполлона, и вышло так не случайно, а по жестокой воле мальчика-бога Эрота.
    Случилось это вскоре после того, как Аполлон убил своими серебрянными стрелами огромного змея Пифона, которого никому не удавалось победить. Гордый своей победой, юный бог-стреловержец как-то увидел маленького Эрота, который еле-еле натягивал свой золотой лук. Улыбнулся Аполлон и сказал:
- Разве тебе, баловник, под силу такое оружие? Лук и стрелы к лицу могучим рукам, которые в состоянии справиться с самым злым зверем или змеем. А ты знай свое дело – разжигай факелом нежные чувства у смертных и не состязайся со мною.
   От этой напыщенной, горделивой речи неодолимый гнев охватил крылатого мальчика-бога.
    - Хорошо, Аполлон, - воскликнул он. – Пусть твои далеко летящие стрелы без промаха разят самых страшных зверей, но моя стрела поразит тебя. И насколько все звери ниже богов, настолько ты бессилен против меня.
    Так отвечал Эрот, а потом взмахнул крылышками и улетел на Парнас. Встав на его вершине, он вытащил из колчана две стрелы, совершенно разные. Одна – острая, блестящая, из чистого золота- вызывала любовь, другая – оловянная, тупая – ее отгоняла. Золотой стрелой разгневанный Эрот попал Аполлону в самое сердце, а оловянную послал в юную охотницу Дафну.
    В тот же миг гордое сердце Аполлона вспыхнуло любовью к ней. Неутолимый огонь полыхнул в груди юного бога, а он еще сильнее разжигал пламя, подглядывая за прекрасной нимфой.
    Словно случайно встретив красавицу в лесу, Аполлон хотел было ее перехватить. Но, увидев бога, Дафна бросилась бежать, словно подхваченная ветром, не слушая божественных речей.
-  Нимфа! – кричал он. – Умоляю тебя, остановись хоть на миг. Ведь я не враг тебе, а ты убегаешь, словно овечка от волка или нежная голубка от ястреба. Мне жаль твоих прекрасных ножек, ты поцарапаешь их об острые камни. Остановись же и взгляни на меня – узнай, кого ты очаровала и от кого бежишь. Я не простой землепашец и не бедный пастух. Меня славят Дельфы и Делос, и Крит, и еще множество городов. Я – Аполлон, сын всемогущего Зевса, я изобрел кифару и лук, я умею заживлять самые тяжелые раны, ибо мне подвластны все целительные зелья. Лишь одного зелья я не знаю – того, что заживляло бы смертельную рану любви.
    Но Дафна не слушала юного бога и убегала от него изо всех сил. Встречный ветер растрепал ее кудри, почти сорвал легкие одежды, поэтому нимфа казалась еще привлекательнее. Аполлон уже догонял ее, она слышала его горячее дыхание: вот-вот властной рукой бог схватит ее.
    Добежала изможденная Дафна до реки и в отчаянии воскликнула:
- Отец мой родной, Пеней! Если есть в тебе божественная сила, спаси свою дочь! Измени мой девичий облик!
    Только сказала – и вмиг стали ее быстрые ноги неметь, из рук выросли ветви, а все юное тело покрылось корою. Подбежал в этот момент Аполлон и схватил любимую в объятия. Он еще услышал, как под тонкою корою трепещет, замирая, девичье сердце,   он еще не верит своим глазам, не хочет верить. Но перед ним уже не Дафна, а прекрасное, невиданное дерево.
- Теперь ты не можешь стать моей супругою, - грустно молвил Аполлон, - так стань же моим деревом, и люди будут называть тебя благородным лавром. Твои листья всегда будут венчать мою голову,  а в честь моей вечной любви они будут вечнозелеными.
    Так сказал Аполлон, и, словно соглашаясь, лавр закачал молодою кроной.