Ловушка

        Торжественно, со всеми, вознося ко рту стакан – Антон вдруг некстати поморщился. И, выпив, выдохнул – ловя косые взгляды:
- На днях спас человека… и …
- ?!
- … теперь болит плечо.
Заинтригованные, гости смолкли.
 
        Это была одна из тех историй, которым так хорошо внимать за праздничным столом, накрытым в тёплой городской квартире, но не дай бог в них участвовать.

        Как-то в начале ноября ему случилось доставлять припасы на дальнее зимовье. Двигались по заповеднику небольшой командой на лодке с воздушной подушкой. Путь лежал по последней «чистой воде» быстрой и холодной реки в её верховья. Опасность ждала на обратной дороге – ударили заморозки.

        Осенняя, почерневшая нутром река, быстро текла своим змеиным телом между омертвевших лесов и белеющих огромными клыками гор. Поеживаясь на ходу от ледяных прикосновений заиндевевших берегов, запускавших в неё свои травы.

Злой северный ветер пустил дрожь по её неприкрытому телу разъял гладкие волны-чешуйки, ловко и споро наметывая, на вмиг ощетинившейся шугой поверхности, петли зимней смирительной рубахи.

        На одном из поворотов команда попала в ледяной затор. Лодка застряла, беспомощно задрав резиновую юбку воздушной подушки на вставших торчком льдинах, неуклюжая и беспомощная, как улитка, заползшая на бритвенный станок.

        Рулевому пришла в голову мысль притоптать эти льдины, чтобы на ровной поверхности появилась подъемная сила для движения. Вот тут-то наш герой и вытащил провалившегося под лед и подхваченного быстрым течением спутника… а дальше согревались водкой и вином в кабине своего суденышка. Стараясь даже не загадывать, на сколько здесь застряли. Но повезло, вода пошла поверх затора – выбрались.

        На фотографиях, выложенных в сети, треугольники гор, голый лес, поворот узкой реки и лодка у берега, под стать ему темная, с узкими окошками кабины над круглыми бортами и колесом пропеллера на корме. Черные от непогоды срубы, дымок над крышами, промерзшая полегшая трава.
 
        Памятные камни. Заповедник. Укатанный ветрами первый снег, холодный и забористый, как чистый спирт, воздух с горных вершин, обжигающий обращенное к ним лицо и не встречающий преград на своем пути сотни километров.
 
        Какой инопланетной представляется эта реальность в лабиринтах огромного города, где первый нежный снежок покрывает крыши припаркованных машин и тает, на неуспевающих замерзнуть по дороге из дома в магазин подошвах? А разогнавшийся было на дороге холодный вольный ветер, во дворах стихает, пойманный в ловушку затхлых сквозняков, сочащихся из окон и подвалов.