Знак
Не то, чтобы ей не нравилось общаться со сверстниками, но дома бабушка, услышав приговор окулиста о прогрессирующей близорукости, ограничивала чтение и выпроваживала на улицу, внимательно наблюдая, чтобы она с собой книгу не захватила. Вот поэтому она старалась использовать любой момент для чтения. Ночью, отнимая у нее фонарик и книгу, мама в сердцах проворчала:
- Да, что ж это за книжная наркомания такая!
Однажды, когда она читала в школьном дворе, не в силах оторваться от сюжета и идти домой, книга вдруг словно упорхнула из рук.
- Ого, какие у нас шестиклашки умные! Маркеса читают.
Она подняла глаза и увидела книгу в руках старшеклассника, с интересом на нее смотревшего.
- Книжки – это конечно хорошо, но не до того же, чтобы штаны спортивные с платьем носить!
Она мысленно охнула – с физры торопилась и забыла даже переодеться, как следует, вот пугало сейчас видит перед собой этот парень! Налившись краской, она выхватила книгу и помчалась домой. Пришла, посмотрела на себя в зеркало и расплакалась – таким невзрачным показалось отражение. Высокий с ироничной улыбкой старшеклассник виделся той самой мечтой каждой девочки, а она сама не просто гадким утенком, а последней уткой зачуханной. Не в силах самостоятельно справиться с рухнувшим на нее горестным открытием, она поделилась своей бедой с мамой.
Вот с мамой ей повезло, понимающая у нее была мама. Когда она поняла в чем причина рыданий дочки, то первым делом достала старые свои девчоночьи фотографии и показала девочке.
- Все мы проходим период «гадкого утенка», но это временно. Просто надо немного поухаживать за собой и подождать немного, вот увидишь – все изменится.
Позже в юности она прочтет о дуализме и тут же вспомнит себя в школе. Одна ее часть рвалась к любимым книгам, другая девочка хотела реабилитироваться перед насмешником, не выходившим из головы, а потому и прически себе придумывала, и смеялась особым смехом (опробованным дома перед зеркалом), и спинку держала, и много еще всяких женских хитростей применяла, чтобы обратить на себя внимание. А книгу она больше на виду не держала, даже когда очень хотелось дочитать – шла в туалет девчачий и там, у окна, забывалась до следующего звонка.
Старшеклассник, встречаясь с ней, забавно салютовал и все. На последнем звонке своего выпуска он, увидев ее, пробившуюся в первые ряды зрителей, подмигнул и показал большой палец. Для нее это оказалось событием, которое не выходило из головы еще очень долго…
Их школа праздновала свой полувековой юбилей и всех выпускников приглашали отметить это событие. Она не без колебаний решила, что обязательно пойдет, потому как блеснуть перед одноклассниками было чем – престижная работа, замужем побывала не абы за кем, а за известным человеком (никто ведь не знает, что замужество по-настоящему продлилось от силы месяц, а остальное время они для его удобства не разводились), да и сама за прошедшие двадцать лет превратилась в стильную, уверенную в себе бизнес-леди.
Внешне все было прекрасно, а внутри… А кому что за дело до того, что внутри гулкая пустота – никаких возмущающих спокойствие чувств, никаких особенных желаний. Тысячи прочитанных книг не заменили ей настоящую жизнь, но с ними, такими надежными друзьями, ей было легче пережить это ненавистное одиночество. Для всех ее полупридуманная история, да и сама она были символом успеха, но она-то знала, что все это отличный сценарий для того, чтобы не видеть сочувствующих лиц и вздохов по поводу ее одиночества. Зато (такое спасительное оно, это «зато») она опробовала массу всяких интересных занятий, обнаружила в себе неизвестные способности и побывала на отдыхе почти во всех частях света.
На празднике школы ей вдруг вспомнилось свое маленькое приключение и старшеклассник, пробудивший в ней женственность. Она побродила по двору среди оживленных, смеющихся группок и вдруг скорее не узнала, а как-то почувствовала, что вон тот вполне еще статный мужчина и есть школьный ее идеал.
Времена, когда она стеснялась завести разговор с почти незнакомым мужчиной, остались далеко позади, она подошла к нему и, улыбаясь, спросила, помнит ли он шестиклашку, у которой отнял книгу и привел в смущение своей насмешкой. Помнил. Это немного выпало из ее сценария, так как она была уверена, что незначительный эпизод из его памяти стерся, а вот, поди ж ты!
- Ты знаешь, твои восторженные взгляды не могли быть не замечены. Я чувствовал себя по меньшей мере звездой, - рассмеялся он.
Сначала они, разговорившись, отошли от толпившихся и то и дело восклицавших что-то школьных друзей, а потом незаметно для себя вышли на бульвар и поняли, что увлеклись, только дойдя до конца длинной улицы. Обменялись контактами и разошлись в полной уверенности, что обязательно еще встретятся.
Сумасшедший ритм их работ, командировок, семейных обязанностей не оставлял им возможности ближайших встреч, они общались в мессенджерах.
- Привет, как утро?- начинал он.
- Привет, проспала, - на бегу отвечала она.
В течение дня они перебрасывались короткими сообщениями, а вечерами узнавали друг друга лучше. Ей безумно хотелось предстать перед ним такой интересной и многогранной, что она каждый раз придумывала, чем занимается. Неделю назад она изучала и осваивала северодвинскую роспись по дереву (это она и впрямь умела когда-то), вчера рассказала, что занялась йогой, он заинтересовался, начал задавать вопросы, пришлось быстро начитаться азов и записаться на курсы. Ей неожиданно понравилась такая насыщенная жизнь, она расписывала шелковые ткани, продолжала заниматься йогой. Было впечатление, что ее жизненный тонус растет без спадов.
Они продолжали переписываться и перезваниваться, а однажды летом он пригласил ее на дачу к другу. День был необыкновенно легкий, с какой-то веселой сумасшедшинкой, все кружилось сияло и втягивало ее в эту летнюю круговерть с поющими птицами, спелой земляникой, традиционными, но от этого не менее вкусными шашлыками. Казалось, все шло так, как должно было. Утро встретило смешным дождиком сквозь солнце. Она посмотрела на его взлохмаченную голову, безмятежно устроившуюся на обеих подушках, и встала, вдруг ощутив зябкость.
- А дальше? – мысль словно ходила за ней, вставшей раньше всех, настигая ее и в душе, и на дачной кухоньке, где она готовила завтрак.
Он тихо подкрался сзади и чмокнул ее в макушку.
- Да, ты идеальная женщина. Чуть свет уже завтрак готовит! Жаль, наш уикенд непродолжителен. Но ведь он не последний.
- Последний, - подумала она, выходя из машины.
Он поцеловал ее и на прощание показал из машины большой палец. И тут она легко рассмеялась, вспомнив этот жест и долгую разлуку после него…
Дочь категорически отказывалась бросить недочитанную книгу, она оставила попытки, вспомнив себя в ее возрасте. Она предложила компромисс – дочь откладывает чтение, а она рассказывает ей историю одной девочки, которая очень любила читать, а потом они все вместе идут в парк.
- А как же йога? – дочь росла какой-то удивительно правильной: читала книги, обожала йогу.
- Йогу сегодня немного сократим. Если хотим все успеть, надо поторопиться – у папы скоро заканчиваются занятия.
Они шли по летнему парку, который был любим всей семьей. Она жила рядом с рождения, дочь, как все дети, любила аттракционы, а глава семьи за то, что четыре года назад познакомился здесь с ними, такими похожими друг на друга девчонками.
Дочь выбрала аттракцион и радостно на нем кружилась, когда она вдруг увидела на противоположной стороне его – человека, который появлялся в значимые моменты ее жизни. Он тоже ее увидел и улыбнулся. Два мальчугана лет трех, державшие его за руки, похоже, были его внуками. Он увидел ее дочь и показал большой палец. Она облегченно рассмеялась, их встреча никак не входила в ее планы. Но этап был точно завершен – дан знак…
Она вышла из больницы, и остановилась, не замечая слез, без остановки катившихся из ее глаз. Дочь догнала ее, обняла и так они и стояли, пока она смогла говорить.
- Хорошо, что успели попрощаться. Давай только потом поговорим.
- Мам, а письмо читать будешь?
Она открыла конверт, в нем был один лист. Развернув, она увидела рисунок руки с оттопыренным большим пальцем.
Свидетельство о публикации №218022501440