Карелия

 После многочисленных и настойчивых просьб родственников жены посетить прекрасные места в Карелии,где они работали на лесозаготовках, начали оформлять необходимые документы. Ведь это была приграничная зона и требовалось специальное разрешение. Целый год пришлось оформлять различные справки, характеристики, анкеты, проходить необходимые уточнения и проверки. Вот наконец необходимое разрешение получено. Быстро оформили с женой свои отпуска на июль и вот мы поездом мчимся в Ленинград. В Ленинграде мы ранее не были. Не получилось посмотреть город и сейчас. По прибытию без задержек сразу же нырнули в глубокое метро, переехали на другой железнодорожный вокзал, где впритирку успели на поезд, который уже шёл прямо до пункта назначения.

 Железная дорога шла по бесконечному сосновому лесу. Прежде всего поражали сами деревья. Они были высокие, ровные, как струнка, с относительно маленькой кроной на самой верхушке. Специалист сказал бы: "Стоит ценный строевой лес отличного качества." Другие деревья: берёзы, ели, ивы и т.п. встречались только в поймах ручьёв и речек. Вокруг виднелись, выступающие из песчаного грунта, скалы и огромные валуны и мелькали вблизи и вдали озёра и озёрца с кристально чистой водой, которые местные называли ламбинами. Прекрасный пейзаж только портили часто встречающиеся развалившиеся, сгнившие, сгоревшие останки жилых и хозяйственных строений. Потом уже узнал, что во время освоения основного богатства Карелии делового леса, лесорубы вырубали деревья на близлежащей территории, а потом переезжали на новое место, побросав всё построенное, которое со временем и пришло в такой неприглядный вид.

 Вот и конечная остановка - посёлок лесорубов Юшк-озеро, расположенный на берегу полноводной реки Кемь. Первой неожиданностью для новичка этих мест стала, встречающая поезд, толпа народа. Поезд ходил один раз в два дня, поэтому казалось, что эти люди помогают разгружать и доставлять товары в местный магазин. Наконец я дошёл до истины. Как выяснилось ящик водки - это среднестатистическая потребность на два дня местной семьи. С такой деловитостью и страстью лесорубы запасались стратегическим товаром, которого завтра в магазине может уже и не быть. Дядя моей жены Иван и его супруга Дуся тепло нас встречали. Вместе с ними были скромненькая старшая дочка Валечка и озорной сынок, маленький не по годам Васька. Их ящик стратегического запаса был вторым в коляске мотоцикла их соседа.

 В посёлке проживало около тысячи человек. Все жили в двухэтажных домах, срубленных из соснового бруса 12 на 12 см. Центральное водоснабжение и канализация были. Отапливались квартиры индивидуально дровами, для чего имелись добротные чугунные печки, на которых можно было готовить и пищу.

 За столом поразило обилие не только водки, но и продуктов питания, которых у нас дома было не достать, а о существовании некоторых продуктов в продаже в нашей стране даже не догадывались. Оказывается на лесоразработках действовала особая, так называемая ОРС-овская система снабжения. Из местных блюд привлекало внимание обилие сушёной рыбы, грибов. Особенно поражали своими размерами и упитанностью лещи, которые практически имелись в каждой семье не только по бочке, но и по несколько, засоленных, как селёдка. За ужином условились, что пока с Васькой мы займёмся рыбной ловлей, а женщины займутся по своему плану, благо Дуся также взяла отпуск. Ивану надо было ещё быть на работе. Он работал мастером в цеху, где разделывались и сортировались хлысты сосен, доставленных с делянок. Дуся работала там же разметчицей - она специальной линейкой замеряла в длину необходимого диаметра брёвна, и уже рабочие по этим меткам разрезали хлысты на брёвна, которые затем грузились в вагоны. Вагоны с лесом шли по железной дороге на экспорт в соседнюю Финляндию. Работа у неё была очень ответственной. Были случаи, когда дотошные финны отправляли целые вагоны назад из-за небольшой погрешности в длине одного бревна. В то же время в самой Финляндии такой же лес не вырубался, сберегался для потомков. Кстати, для того, чтобы сосна стала деловой необходимо более ста лет. Поражала величина заработка на этих лесоразработках: мастер Иван получал 500 - 700 руб. в месяц, разметчица Дуся - 1000 руб., водитель лесовоза также 1000 руб. В основном по стране во времена Брежневского застоя инженер, учитель, врач получали приблизительно 150 руб. Полный расчёт в Юшк-озере проводился подекадно. Это было вынужденной мерой, так как много работников терялась: бросали всё и уезжали домой, спивались и просто пропадали в этой тайге.

 Будем считать, что снабжение продуктами лесорубов и оплата их труда были хорошими. Что не предпримешь, чтобы обеспечить некоторый приток валюты в страну. Климат также был относительно мягким и не намного отличался от климата средней полосы - сказывалось близкое тёплое дыхание Гольфстрима. Однако сущим бедствием для людей и крупных животных являлись комары и тараканы. В средине лета комары атаковали круглые сутки. Не помогали ни накомарники, ни специальные мази. Эти гадкие назойливые насекомые лезли в каждую щёлочку, назойливо пищали, находили незащищённое место и нещадно жалили. От комаров страдали дикие олени. Иногда они не выдерживали и выбегали на открытые места и быстро бегали взад-вперёд, что немного их спасало из-за обдува воздухом. Но этой их тактикой пользовались люди - почти каждый водитель лесовоза держал в кабине ружьё. Оленей расстреливали безжалостно. К бочкам с засоленным лещом добавлялись и бочки с оленьей солониной. Если комары досаждали на открытом воздухе, то в жилых помещениях тотальный террор уже проводили тараканы. Основным их объектом атаки были съестные припасы. Все продукты, к которым могли пробраться тараканы, плотно закрывались в полиэтиленовые пакеты. Но как в этих условиях можно сушить рыбу и грибы? Тараканов пробовали травить неоднократно одновременно во всех жилых домах, но они по канализационной системе уходили в лес, а через некоторое время возвращались обратно. Тараканов было великое множество, они буквально выглядывали из каждой щели, высматривая хоть что-нибудь съестное.

 Наутро, по времени, но не по освещённости, так как в это время стояли самые светлые белые ночи, когда можно круглые сутки читать книги и газеты, Иван поднялся никакой. Его в буквальном смысле трясло. Трясущимися руками он налил ровно двести грамм в стакан, не отрываясь выпил и с удовлетворением крякнул.
 - Сейчас можно идти и на работу. Попробую договориться насчёт поездки на моторке по Кеми на завтра, ведь завтра выходной - добавил он к кряканью. Васька успел за это время сходить в деревню, где проживали коренные жители - карелы, и нашёл там пару дождевых червей на приманку. Удочки у него всегда были наготове, а с наживкой были большие проблемы. Васька даже выращивал их в специальном ящике. Как только отец ушёл, Васька сразу же повёл меня на рыбалку. И вот мы уже на берегу могучей реки, проходим недалеко вверх по течению. Дошли до скалистого порога. Здесь вода мчится с большой скоростью, брызги летят во все стороны. Сразу за порогом образуются мощные пенистые водовороты. Васька нацепил на крючок одного из своих червей и забросил удочку в ближайший к берегу водоворот и сразу же вытянул. К моему изумлению на крючке трепыхалась рыбка, похожая на корюшку, длиною с ладонь. Сняв рыбу с крючка, Васька бросил её в ведро. Затем один глаз этой рыбки он наживил на крючок, второй глаз наколол на свой крючок и я. Рыбалка пошла весело. На глаз рыбка бралась также хорошо, как и на червя. Такая рыбалка у меня была только раз в жизни. Ведро быстро наполнилось. Комары, которых мы терпели во время рыбалки, заставили всё-таки нас ретироваться домой. Обратил внимание на два ряда свай, забитых в дно реки в одном месте и на некотором расстоянии в другом.
 - Мост строят? - спросил я. - Бросили - был ответ. Более пояснить он ничего не смог. На аналогичный вопрос вечером Ивану он только ухмыльнулся.
 - Взялись какие-то шарамыги, пропили всё, что только можно и разбежались.
 - А почему сразу два моста начали строить?
 - А это уже другие шарамыги в другом месте начали. Результат тот же.
 Кроме этой вопиющей бесхозяйственности добавились, позже наблюдаемые, горы сгнившего вырубленного леса, который просто бросили и не сумели доставить до потребителя. Он просто весь сгнил. Образовались целые холмы, на которых уже начала расти трава и молодые деревца.

 Дома Дуся почистила часть улова. - Сейчас буду готовить рыбу по-карельски, очень вкусно - заинтриговала она. Ничего особенного здесь не было: к рыбе в сковородку добавлялось немного воды, большое количество сливочного масла и специй. Рыба действительно получилась вкусная - полужареная полувареная. Особенно вкусной получилась ушица, которая образуется при такой готовке. Оказалось, что эта готовка была не совсем по-карельски - необходимо было ещё свежую рыбу подержать в тепле до появления известного тухлого запаха. Славянам такой нюанс, конечно, не годится, да и не безопасен.

 Васька не давал передохнуть. - Сейчас идём за окунем, ловить будем в ламбине - объявил он. У скряги оказалось ещё несколько дождевых червей. Поскольку ламбины виднелись здесь и там, я охотно последовал за моим предводителем. Мы прошли мимо одной ламбины, другой, третьей. - А почему мы не ловим? - спросил я.
 - Нету рыбы, всю оглушили взрывчаткой. Растёт рыба медленно. Может мальки какие и остались. Давайте попробуем здесь, я проверял - повествовал Васёк. Ламбина оказалась очень глубокой с кристально прозрачной водой. На дне лежали огромные брёвна, водоросли, камни. Так казалось из-за преломления света в воде. Мы подтянули поплавки до самых удилищ и опустили наживку. Будто-бы из небытия появились огромные полупрозрачные полосатые окуни и построились веером головами к наживке. Затем самый крупный окунь совершил бросок и схватил наживку. Вскоре он был на берегу и оказался средних размеров весом около двухсот грамм, а не килограммовым великаном, как казалось ранее.

 Наловив вдоволь окуней, атакуемые нещадно комарами, завершили рыбалку. По пути обратно встречалось очень много красивейших боровиков - белых грибов, на которые Васька не обращал никакого внимания. Для меня заядлого грибника, который в родных местах из-за огромной конкуренции не мог набрать и десятка таких красавцев - это показалось кощунственно и я начал срывать с ножками самые красивые, хотя и ложить их было некуда. - Пойдём посмотрим за той скалой - сказал Васька и потянул за руку. За той скалой была пологая сопочка. Я посмотрел на её склон и ахнул. Весь этот склон был усеян красавцами-боровиками разных размеров. - Да ... - только и смог промолвить я.

 На другой день Иван не пошёл на работу - был выходной. И мы с утра впятером: двое мужчин, наши жёны и Васька, как же без него, отправились на Кемь. Иван попросил по случаю приезда гостей у друга лодку. Лодка своя была когда-то и у Ивана, но по какой-то причине сгорела его будка, где хранились мотоцикл, мотор от лодки, горючее. Такими будками, сколоченными из досок, усеян весь берег реки со стороны посёлка. Иван подошёл к одной из будок, открыл замок. Мы взяли там подвесной мотор и канистру с горючим. Спустились к воде, там к якорю была привязана нужная нам лодка. Иван свои навыки не забыл - быстро поставил мотор, завёл его и мы уже плывём на средине реки. Вода в реке прозрачная с коричневатым оттенком. Во многих местах просматривается дно, плотно усеянное стволами сосны. Цвет оттенка воды создаёт кора топляка. Утопленных деревьев множество, они лежат в несколько слоёв. По этой реке длительное время ведётся сплав леса. Вёлся он и в то время, на что указывали боны, которые содержались в полном порядке. Боны - это цепочка вдоль берега из брёвен, сцепленных друг с другом посредством цепей. Боны препятствуют образованию заторов во время сплава.

 - Будем завтракать на природе - объявила Дуся. Она стала быстро накрывать стол прямо на дне лодки. Первым долгом она вытащила из одной из сумок, собранных с собой, большую жестяную банку, в которой содержалась томатная паста заводского изготовления. Прямо из реки Дуся зачерпнула воды, добавила пасты, соли.
 - Мировой запивон - объявила она и добавила - А это мировой закусон. Она передала нам банки с тушёной кониной, чтобы открыли. Такой тушёнки я ранее не видел. Тушёнка оказалась очень жёсткой и постной, что они в ней находили? Потом появились апельсины, к восторгу моей жены. - У нас они бывают только к Новому году и то по большому блату - промолвила она.
 - А у нас круглый год - отвечала Дуся. Завтрак на реке удался на славу. Воздух, пропитанный смолистым запахом сосновых деревьев просто пьянил, сильнее выпитого. Надо отметить, что в те годы качество спиртного резко отличалось в лучшую сторону.

 Мы плыли медленно вниз по течению. Слева виднелось устье одного из притоков Кеми. Иван повернул к этому устью, набрал скорость лодки и приподнял перед самыми бонами мотор. Лодка по инерции перепрыгнула боны левого берега и мы поплыли против течения по притоку. По состоянию леса и непролазному бурелому на берегах было видно, что сюда давно не ступала нога человека. Наконец мы пристали к какому-то островку размером с четверть футбольного поля. Иван вышел на берег, привязал к берёзке цепь лодки. Сошёл на берег и я. Хотел пройти немного вперёд и не смог. Весь остров был усеян подосиновиками. Сидели эти подосиновики очень плотно, были разных размеров - настоящее чудо. Иван был доволен произведённым эффектом. Собирать грибы мы не стали. Хозяева объявили, что заготовленных грибов негде девать, да и заниматься ими нет времени. Что, что, а впечатление осталось на всю жизнь.

 Через некоторое время мы уехали домой из этих чудесных мест. Сидел в вагоне, смотрел в окно, а в ушах звучали слова песни: "Будет долго Карелия сниться..."
Как верны эти слова могу засвидетельствовать и я.