На Девичке

Я пришла в гости на Девичок, в старый дом в три комнаты с остекленной верандой, к своим тёте и дяде. 
В уютной, хорошо натопленной комнате окнами в сад мы завели беседу о привидениях.
Чуть выше по улице находился странный дом, поговаривали, что в доме этом по ночам можно увидеть привидения.

Солнце повернуло к закату, освещая цветущую герань. За окном ветви яблонь склонялись под  тяжестью снега, сугробы доходили почти до подоконника.
- Хорошо тут у вас, тихо, спокойно, мещанский рай! - произнесла я.
- Летом виноград будет, я новый сорт посадил, - сказал дядя.
- Хорошо. Место нажитое. Четыреста лет уже люди живут здесь, - продолжила тетя.
- А что вы знаете о привидениях? - спросила я тетю и дядю.

- Монастырь здесь был Покровский и кладбище при монастыре, - ответил дядя.
- А где могилы начинались? - спросила я.
- Да вот там, за тем домом из красного кирпича и начинались, - дядя показал рукой в сторону особняка за садом, - а под нашим домом подвалы сохранились монастырские, над ними кельи раньше располагались.
Сводчатые стены тетиного подвала я видела не раз сама, спускаясь по лестнице за банками с вареньем из малины и клубники.

На Девичок я приходила часто. Путь сюда проходил по  Жандармской горке - улице со ступеньками. Зимой, когда под ногами лежал толстый слой льда, надо было спускаться очень осторожно, маленькими шашками, держась рукой за перила уличной лестницы. Девичок получил свое название от улицы Девиченской, в нее и упиралась Жандармская горка.
В квартале этом с незапамятных времен, с середины XVII века находился женский монастырь, населенный монахинями — девицами.

Располагался на улице и старый рынок «Девичок». В годы моего детства на «Девичке» летом торговали яблоками из своих садов, клубникой, зеленью, а зимой - битой птицей, квашеной капустой из дубовых бочек, мочеными яблоками. 

Церквей монастырских здесь было две, зимняя — отапливаемая, и летняя. При зимней церкви жила и матушка-настоятельница монастыря. А чуть поодаль находилась летняя церковь.
Долгие годы место за алтарной стеной, где хоронили монахинь, пустовало. Ни креста, ни оградки не осталось, лишь заросли белой сирени.

В войну город был почти полностью разрушен, а после войны надо было где-то жить. Купол церкви сняли,  старинное здание разделили на квартиры, только алтарь остался пустовать. В одной из квартир бывшей церкви недавно расположилась парикмахерская с крылечком и ступеньками. 

А в конце двадцатого века на месте зарослей белой сирени построили частный дом, в два уровня, с большими витражными окнами.
Обитатели окрестностей «Девичка» знали,  в новом доме водились привидения. Откуда пошла такая молва, неизвестно.

Хозяин дома с витражами как-то спросил у моей тети:
- А вы давно здесь живете, на Девичке?
- Очень давно, - ответила тетя.
- А ничего странного не слышали, - аккуратно продолжал  расспрос новый сосед. Тетя моя, впрочем как и я, имела высшее физическое образование. Она не стала пугать новых жильцов городскими «быличками».

Но, вопросы их к соседям продолжались. Что происходило в доме по ночам — точно никто не знал, только не выдержали жильцы нового дома и съехали. Дом долго пустовал. Поговаривали, что дом продается. Но продать его никак не удавалось. Никто не хотел покупать «дом с привидениями».

Когда дом наконец купили, то новые жильцы стали задавать соседям те же самые вопросы:
- А ничего странного про наш дом не слышали?

Дядя продолжил рассказ:
- Мальчишкой, я на самокате катался по переулку у монастырской церкви. Самокат мой стал уходить под землю, я едва успел спрыгнуть. Достать его сам не смог. Под ногами земля словно разверзлась. Побежал домой, позвал отца. Отец попытался достать самокат, но тот лишь глубже уходил под землю, пока не исчез совсем. По гулкому грохоту стало понятно, что под землей находится довольно большое пустое пространство. Пошли за милиционером. Милицейские пришли быстро. Оградили место веревками и приказали не подходить близко. Стали раскапывать ход в подземелье. Собрались зеваки, обитатели близлежащих переулков.
Наконец, милиционеры спустились вглубь.
Один из них вскоре выбрался. Осел на землю, вытер пот со лба и произнес:
- Да там склеп! - выражение лица его было загадочным.
Толпа зевак заволновалась, загудела.

Мальчишки, с чувством страха и любопытства, заглядывали вниз, в провал.
Милиционеры отправились за подкреплением. Мальчишки, воспользовавшись моментом, юркнули в лаз.
- Что же вы увидели там? - спросила я.
Дядя ответил:
- Мы увидели склеп. Он состоял из двух комнат с низкими сводами, в каждой стоял стол с тремя гробами; все шесть гробов были украшены чем-то, напоминающим золотую елочную мишуру.
- Гробы увезла милиция для экспертизы и последующего захоронения, - продолжил рассказ дядя.

Позже привезли несколько машин земли, склеп засыпали. А место это отдали под застройку. Новый хозяин участка долго возился, трамбовал землю, потом приступил к строительству дома на этом участке. Построил его на этом месте. А жить в нем не смог!
- Почему не смог?
- Привидения его стали навещать по ночам. Так и съехал. Долго никто участок не покупал. Дом пустовал, пока не обветшал и не разрушился. А уже в наше время построили на его месте коттедж из красного кирпича. Вот он, наискосок, посмотри.

Я выглянула в окно и даже немного поежилась.
- А вы-то не боитесь жить здесь? - спросила я дядю.
- А кого бояться, монашек? - грустно улыбнулся дядя, - так здесь в Отечественную полгода уличные бои шли, прямо здесь, на этом месте, с июля 1942 по январь 1943, дольше, чем в Сталинграде. Сколько наших солдат полегло в этих переулках, и немцев, и мадьяр. До рукопашной не раз доходило, насмерть бились, тут хоронили, на этих склонах, одних в свою землю, других - в чужую. Тут везде косточки людские. Чего бояться?!

На колокольне Акатова монастыря зазвонил колокол…

День клонился к вечеру. Тетя напоила меня чаем с домашними творожными печеньями. Я засобиралась домой. Одела шубку и вышла во двор, тетя вышла закрыть за мной калитку.
В саду на будке сидел старый пес Тузик. Сад лежал весь в снегу. Тузик спрыгнул с будки и быстро-быстро стал лапками рыть снег.

- Не рой, не рой снег, Тузик! Не тревожь покой монашек, - произнесла тетя.
Тузик успокоился, снова забрался на будку и весело завилял хвостиком.