Жизнь во время войны

               
               

 Посвящается моей бабушке Зинаиде,
 пережившей фашистскую оккупацию
 и сохранившей своих детей.               
   


   Сколько написано и рассказано о той войне и не счесть.
   Впервые я начал узнавать о тех событиях в детстве, из рассказов моей бабушки Зины. Которая вместе со своим мужем а моим дедом, и десятью детьми, в том числе и моей мамой, пережила  длительную фашистскую оккупацию в своей родной белорусской деревне.
   Как выживали простые жители, оставшись без всякой защиты и поддержки?               
   Как растили, и сохраняли своих детей, когда деревня оккупирована врагом?
   Как смогли остаться людьми находясь в нечеловеческих условиях?
 
 О тех страшных страданиях,которые ей пришлось пережить,она рассказывала мне тихо и без эмоций.
 
Страшнее всего,говорила она, была потеря близких людей.
 
 Вот так я и узнал, как погибли мой дед и дядя, старший сын моей бабушки.
 
               
                ***
        Зима выдалась суровая. Небольшая деревушка окруженная со всех сторон лесом и состоящая из полутора десятков вросших в землю изб, утопала в снегу. По утрам  лишь по струйкам сизого дыма из печных труб можно было определить где они стоят. А на улице начинало давить на уши от  морозной, почти звенящей тишины.
 Не было слышно привычного пения петухов и лая деревенских собак. Все они пали жертвами фашистской оккупации и нехватки продуктов у населения.
 
  Скрипнула дверь и во двор вышел хозяин дома. Одетый в рваный  овчинный тулуп и такую же старую шапку, с небритой щетиной он выглядел намного старше своих пятидесяти лет.
 Постояв немного и прислушавшись к тишине, он проваливаясь по колено в снегу двинулся к поленнице. Расчистив снег рукавицей  набрал охапку дров и пошел назад в дом. Жена уже возилась около печи, пытаясь разжечь дрова от вчерашних еще не остывших углей. Бросив дрова на пол у печи он посмотрел на верх, где на палатах спали их дети.
 
  Несколько пар голодных глаз  уже проснувшись смотрели на отца в ожидании, что он принесет что нибудь поесть.
  Каждое утро у Николая и Зины  начиналось с мысли, чем кормить детей.
 
 - Микола, сходил бы ты в землянку и принес бульбы, - тихо обратилась жена к мужу, - может там и курочки яиц снесли.
 Муж молча кивнул головой в знак согласия и вышел из дома.
 
  Еще летом хозяин и его старший сын Иван в лесу за домом выкопали землянку, где  хранили небольшие запасы овощей и зерна. Которые им удавалось вырастить и спрятать на зиму. Из домашнего скота уже почти ничего не осталось. Разве только несколько курочек спрятанных и содержащихся там же в землянке.
Фашисты, среди которых были не только немцы, но и румыны, проживали в местной школе, где у них была комендатура. Они могли заходить в дома жителей когда угодно и забирать все что им захочется. Особенно свирепствовали румыны и наши  предатели с полицейской повязкой.
 По распоряжению коменданта некоторым жителям разрешили оставить коров. Но только для того, чтобы для них было молоко, которое потом каждый день забирали полицаи и уносили в комендатуру.
 У Зины и Николая  корову увели в первые дни оккупации. Так что молока они не  видели уже давно.
  Кроме нехватки продуктов  была еще одна беда, это вши и отсутствие мыла, спичек, соли, лекарств и других мелочей, без которых нельзя прожить нормальному человеку в повседневной жизни.
Но они, вопреки всему,и ради своих детей, умудрялись выживать.
 Днем терпели страх от фашистов и полицаев,а с приходом ночи наступала другая, не менее страшная жизнь.
 
  Обычно под утро, в дверь могли постучать. И это были не фашисты. В дом вламывались как правило несколько здоровых мужиков с оружием и называя себя партизанами, требовали продукты и теплую одежду.  При этом не обращали внимания на кучу голодных детей лежащих на палатах. И забирали все, если что то находили.

  В ту ночь осторожный стук в окно, для спящих в доме, прозвучал как звон церковного колокола,  который пройдя через каждую клетку мозга опустился в самое сердце.
  Этого было достаточно, чтобы поднять спящую хозяйку мгновенно.
 -  Микола, Микола, слышишь стучат, - тряханула она за плечо лежащего рядом мужа.
 - Да слышу, не шуми, детей разбудишь, - ответил он уже вставая.
 Он встал и сунув ноги в стоящие рядом валенки подошел к печи.  Там достал приготовленную лучину и поднес в еще не остывшие угли печи. Вспыхнувший огонек осветил совсем маленькое пространство вокруг себя. Но этого было достаточно, что бы найти дверь и выйти в сени.
 Через несколько секунд вместе с хозяином в дом вошли трое мужиков с винтовками.
 - Здорово хозяин, - обратился один из вошедших.
 - Здорово, - ответил он.
 - Ну что, хозяин не поможешь партизанам с продуктами и одеждой, - обратился один из вошедших.
 - Да от куда же у нас продукты, - тут же заголосила подошедшая хозяйка, - посмотрите сколько детей, и всех накормить надо. Фашисты все забирают, так и вы еще по ночам ходите.
 - Ты хозяйка успокойся, мы с твоим мужем говорим, - остановил он ее и продолжил, - мы за вас воюем, а вы что же делиться не хотите?
 - Ладно, Зина не шуми, - попытался успокоить ее муж, - люди же видят как мы живем, и что у нас кроме голодных детей больше ничего нет.
 
 Но вдруг в мерцании зажженной лучины, в одном из бородатых гостей хозяин узнал своего двоюродного брата, который до войны проживал в соседнем районе и работал в местном колхозе.
 - Иван, это ты что ли, брат? - обратился он к стоящему у порога мужику.
 - Я, конечно, - ответил он.
 - Так ты что же, ко мне специально привел людей? - возмутился он. - Ты же знаешь сколько у меня детей, какие у меня могут быть продукты. Самим есть нечего, побойся бога.
 - Есть нечего, а говорят немцам самогон продаешь, -  зло рыкнул  он.
 - Так это же ради детей, что мне остается делать. И не немцам продаю а на рынке меняю - ответил он, - я уже старый, с винтовкой бегать не могу, а детей ведь не бросишь их кормить надо.
 В разговор вступил другой, вероятно старший среди них.
 - так ты не хочешь помогать советским партизанам, а может ты пособник врага, раз так делаешь - воскликнул он.
  И обернувшись к своим коротко приказал:
  - А ну выводи его на улицу.
  Те не церемонясь  схватили хозяина и потащили на улицу. Крик хозяйки всколыхнул ночную тишину, проснувшиеся дети начали громко плакать.
 - Что вы делаете изверги, не губите, не оставляйте детей сиротами, - причитала она.
  Зина  упала на колени и вцепившись  за ногу уходящему партизану продолжала  умолять не трогать мужа. Но он грубо отшвырнул ее в сторону и не обращая внимание на ее мольбы, остался на пороге не выпуская ее из сеней.
   На улице был глубокий снег, и эти «патриоты» не стали далеко уводить Николая.   
Клацающий затвор и последующий резкий винтовочный звук выстрела оборвал всякую надежду на жизнь. Самая страшная трагедия пришла в семью.
  Иван выполнил приказ старшего, и убил своего брата, оставив десятерых детей сиротами.
  Зина почти без памяти выползла из сеней и на ощупь нашла уже  бездыханное тело своего мужа. Которое так и оставалось лежать на снегу, пока старший сын не позвал соседей, и те помогли занести Николая в дом а на следующий день всем миром похоронить его.
 А Зинаида осталась со своими детьми, что бы продолжить выживать. И первым помощником в семье теперь стал старший семнадцатилетний сын Иван.
 

    Спустя неделю «деятельность» партизан  ударила по семье с другой стороны.
    Рано утром во двор ворвались три немца и два местных полицая. Один из фашистов удерживал рвущуюся на поводке немецкую овчарку.
 Ни чего не объясняя, полицаи вытащили из дома старшего сына Ивана и увели в комендатуру.
 Зина почуяв беду побежала за ними.
По деревне уже раздавались громкие крики и плачь женщин. Таких же подростков фашисты собрали десять человек и пригнали всех во двор школы.
 Тут же собрались и родные задержанных. Их не подпускали к детям полицаи, направив на них оружие.
Задержанные дети сбившись в кучку со страхом смотрели по сторонам, не понимая в чем их вина и что с ними собираются делать.
  Вот наконец на крыльцо школы вышел немецкий офицер, в сопровождении переводчика  и объявил:
 - Сегодня около вашей деревни, партизаны убили нашего солдата. Мы такое не прощаем. За это мы казним десять ваших жителей.
 
   Толпа вздрогнула, раздался крик и женские причитания. Подростки дернулись в сторону родных. Но очередь из автомата, выпущенная в верх, заставила всех остановиться.
 Полицаи прикладами винтовок  оттеснили задержанных к стене школьного сарая и отойдя на расстояние изготовились к стрельбе.
 Ужас в глазах стоящих у стены и стоны толпы прервал винтовочный залп.
  Все было кончено. 
 Немцы и полицаи ушли. А обезумевшие от горя люди остались у бездыханных тел своих детей.

     В тот год в нашей семье еще были  потери.
 От голода и болезней умерла Варя, самая маленькая из детей.
   Но это уже другая история...