Глава 5 О светлых магах и эльфах

Посол Хонор сидел возле кровати Комилетты, дожидаясь ее пробуждения. Его плечи были опущены, спина сгорблена, руки подпирали лоб, глаза полные грусти смотрели в пол, посол думал: « Прав Кровавый, я действительно слаб, защитить тебя не смог. Да и Бифариус прав был, когда сказал, что я идиот, что скрыл от тебя, что маги воды являются боевыми магами и не дал тебе даже элементарных навыков защиты. Я так хотел тебя защитить и отгородить от судьбы матери, чтобы ты навсегда была моей девочкой, моей Комиллой. Не отпущу тебя во дворец. Ты совсем не похожа на имперку, боевого мага, и что, что ты кровник императрицы. Ты светлая, чистая, твои руки и совесть чисты, ты не запятнала себя кровью и грязью этого мира. И я так желал, чтобы ты оставалась всегда такой, никогда бы не видела войн, не участвовала бы в них, не была бы боевым магом, не закончила бы как моя мать. Слишком большую цену я заплатил за то, что был счастлив. Я так боюсь тебя потерять, но защитить тебя я не способен. Я должен тебе самой дать выбор. Я не знаю хочешь ли ты действительно быть со мной. Ты молода, красива, умна, идеальна. Ты так похожа на мою мать, у нее тоже были коротко острижены синие волосы, телосложение почти такое же, плавная походка, ярко-синие светящиеся глаза. В итоге я погубил тебя, не смог защитить, как и мать, я опять просто наблюдал, наблюдал как это животное…»
И перед глазами Хонора всплыл безжизненный пустой взгляд Комилетты, ее вздымающиеся от толчков Вупара обнаженные груди, довольный оскал Вупара… Посол зло зарычал сквозь стиснутые зубы, встал, перевернул стоящий рядом комод, кинул стул в окно, начал разламывать руками стол и услышал холодный громкий голос Комилетты: - Это моя комната вообще-то, и я спала.
Посол перестал разрывать стол, разжал руки, из которых выпали остатки стола, осунулся и, не поворачиваясь, сказал: - Прости… за всё прости… Я обещал тебя защитить, но не смог…
- Ты пришел разрушить мою комнату или у тебя была иная причина? – всё также холодно произнесла Комилетта, которая сидела в кровати и прожигала ледяным взглядом спину посла.
- Была иная причина, император хочет, чтобы ты вернулась во дворец, – не поворачиваясь, еле слышно произнес он.
- Зачем?
- Императрица никак не может оправиться после потери наследника.
- Что? Игнис потеряла ребенка, не может быть. Когда? – удивленно и испуганно проговорила Комилетта.
-  Неделю назад, в тот день, когда…ты… пострадала…
- И как, по мнению императора, я могу ей помочь?
- Я задал этот же вопрос императору, моя умная Комилла. Он не хочет ее оставлять одну, ему нужен вменяемый кровник императрицы, чтобы он следил за ее состоянием до его возвращения. Бифариус пьет беспробудно, последний раз заблевал ему все покои.
- Почему Игнис меня не позвала? Почему она мне не сообщила, что потеряла ребенка? Из-за чего она его потеряла?
- Значит, ты поедешь во дворец… - сквозь зубы произнес Хонор и стукнул сжатым кулаком по косяку двери, ведущей в ванную, щепки полетели в стороны.
Комилетта вздрогнула от неожиданности.
- Хон, посмотри на меня.
- Я понимаю тебя Комилла… Я не достоин тебя, не могу защитить тебя, со мной ты не в безопасности… Я скажу, чтобы твои вещи собрали… Я надеюсь, ты меня когда-нибудь сможешь простить, – сухо произнес он и направился к выходу.
- Ты прав Хон, ты не смог меня защитить. Но я смотрю даже император не смог спасти наследника. Вы – мужчины, заставляете страдать нас – женщин, причиняете нам боль и бросаете наигравшись. Но хватит, я не буду больше игрушкой для развлечений в ваших руках, которую можно выбросить, наигравшись, – зло прокричала она и запустила в него, остановившегося в дверях, изящной фарфоровой статуэткой.
Статуэтка попала в его голову и разлетелась на кусочки, из головы потекла кровь. Посол даже не шелохнулся.
- Что наигрались посол Хонор? С уродскими шрамами и обесчещенная, я уже не подходящая вам пара? Можно меня и выставить за дверь, – все также зло продолжила Комилетта, запустив еще одну фарфоровую статуэтку в него.
Он резко развернулся, его лицо было искажено яростью, мышцы напряжены, глаза – бурлящая обжигающая сталь. Вторая статуэтка прилетела и разбилась о его широкий лоб, осколки застряли в голове, потекла струйка крови, заливая его правый глаз. Но он казалось этого совсем не замечал, в мгновенье оказавшись около разозленной Комилетты, стоящей на кровати, сквозь стиснутые зубы прорычал: - Не смей даже так думать. Слышишь меня, не смей!!!
Она, испугавшись, отпрянула, споткнулась и, слегка взвизгнув, начала падать с кровати. Посол в один прыжок перемахнул кровать и поймал её, поднял ее на руки и сел с ней на кровать, тяжело дыша, пытаясь успокоиться, закрыл глаза. Успокоившись, он открыл глаза, и, нежно смотря своими голубыми в ее зареванные синие глаза, мягко продолжил: - Девочка моя, моя Комилла, ты самое ценное и светлое, что у меня есть. Я на всё готов ради тебя. Ты идеальна, даже слишком, ты красива, привлекательна, умна, молода. Один взгляд твоих бездонных синих глаз сводит меня с ума, и я забываю обо всём, я превращаюсь во влюбленного неопытного мальчишку, – он грустно усмехнулся. - Твое тело безупречно и распыляет меня. Твои прикосновения лишают меня дара речи, – голос посла осип от возбуждения, щеки немного окрасились от смущения.  - Комилла, я с тобой никогда не играл и не считал тебя игрушкой или развлечением. Со мной играла всегда ты, моя жестокая Комилла. А я лишь надеялся, что когда-нибудь стану для тебя чем-то большим, чем просто игра.
Я бы всё отдал, чтобы с тобой не произошло того, что случилось. Но исправить этого я не могу. Ты для меня всё также идеальна и обворожительна. Шрам на твоем теле это знак моей слабости. Но твой нежный живот со шрамом не вызывает отвращения, лишь прилив нежности, напоминает о твоей хрупкости и ранимости. Я желаю тебя еще сильнее, моя Комилла. Я всю неделю думаю только о тебе, моя девочка; о том, что я не смог уберечь тебя, что я тебя потерял, и ты ненавидишь меня. Я ненавижу себя, мне тяжело посмотреть тебе в глаза, но и не видеть тебя я не могу, – печально улыбаясь, произнес посол и закрыл глаза.
Комилетта провела рукой по его лицу, отирая льющуюся из головы кровь, и еле слышно произнесла: - Хон, раны обработать надо, ты уже мою ночнушку своей кровью залил.
Он открыл глаза, накрыл её ладонь своей, не давая Комилетте убрать руку с его щеки, прекратить это наслаждение от ее прикосновения, как же он скучал по ее нежным хрупким ручкам. Несколько минут молча и внимательно смотрел, слегка прищурив глаза, прямо в её глаза, казалось, пытаясь там разглядеть ответ на какой-то свой вопрос, а затем по-деловому произнес: - Комилетта из клана Мизу станьте моей женой.
Лицо Комилетты на мгновенье озарила счастливая улыбка, глаза вспыхнули, и тут же погасли, а затем она сухо произнесла: - Это из-за произошедшего со мной, из-за вашей вины и жалости ко мне, посол Хонор?
- Ты слишком высокого мнения обо мне, моя Комилла, – он грустно улыбнулся. - Всё намного прозаичнее, я хочу, чтобы ты принадлежала только мне, была моей, – его глаза вспыхнули серой сталью, затем он вздохнул, убрал свою руку с ее ладони, опустил голову и еле слышно произнес: - Я… я люблю тебя, моя девочка.
- Хон, не дави на меня, мне надо подумать, – капризно ответила Комилетта, вставая с его колен.
- И твои раны надо обработать, я уже вся в твоей крови, – вытаскивая частички фарфора из его головы и отирая лицо влажной салфеткой, произнесла она.
- Спасибо, – прошептал он, мягко улыбаясь.
- За что, ты меня благодаришь Хон?
- За то, что не отказала, подарила мне надежду на счастье. Ты мое счастье, Комилла.
- Ну, я еще не согласилась вообще-то. Пошли в ванну, обработаю твои раны.
Посол послушно сидел на краю ванной, наблюдая за Комиллой, и ни один мускул на его лице не дернул, пока она, вытаскивала частички фарфора из его головы и обрабатывала раны.
Закончив, она оглядела свою ночнушку, которая вся была в пятнах крови и удручающе произнесла: - А я так любила эту ночнушку, сейчас только выкидывать.
- Сегодня же я куплю тебе такую же и всё что пожелаешь, моя Комилла. Твоя комната будет восстановлена к вечеру.
Комилетта приблизилась почти вплотную к послу, с нее соскользнула ночнушка, оставив ее в кружевных голубых трусиках.
Он сглотнул, жадно рассматривая обнаженное её тело, сильнее впился пальцами в края ванной.
- Они ужасны, я обезображена, – зло произнесла Комилетта и закрыла руками правую грудь с оставленным следом от укуса и шрам на животе, из уголков глаз потекли слезы.
Посол убрал руку с ее груди и стал покрывать грудь нежными поцелуями, рубашка скатилась с него, затем убрал её руку со шрама на животе и, опустившись на колени, также нежно стал целовать ее живот, аккуратно лаская языком ее шрам.
Затем с силой обнял ее, расположив свое лицо у нее на животе, тяжело и возбужденно дыша, прошептал: - Что ты делаешь со мной, моя девочка. Зачем опять играешь? Ты прекрасна, твое тело сводит меня с ума.
Она нежно погладила его по голове и плечам, и спросила: - Обеспечит ли император мою защиту, если я вернусь во дворец?
Волна ярости уже готова была захлестнуть Хонора, ведь он признался ей в любви и сделал предложение, а она до сих пор с ним играет. Он уже хотел уйти из ее покоев, но подумав, что его Комилле тяжело сейчас, и она пытается вернуть свою жизнь в старое русло, и эта ее игра с ним, может стать плацдармом, решил ей подыграть.
- Написал, что обеспечит. Комилла, девочка моя, хотя бы этот вечер и ночь давай проведем вместе. А если хочешь, завтра вместе пойдем во дворец, у меня завтра с императором встреча, – произнес он, продолжая её обнимать.
- Почему ты ко мне всю неделю не приходил и не разговаривал со мной?
- Я приходил, когда ты спала, и был с тобой до твоего пробуждения. Я виноват в том, что случилось с тобой, я не смог тебя защитить, хотя обещал. Я думал, ты ненавидишь и не хочешь видеть меня, что я тебе отвратителен. Но я понял, что не могу без тебя, моя нежная Комилла, – сильнее обняв, произнес Хонор.
- Не надо меня так сдавливать, мне неприятно, Хон.
Он расслабил объятия и стал покрывать ее живот поцелуями, нежно поглаживая ее спину и ягодицы. Комилетта застонала, брюки вместе с нижним бельем соскользнули с него. Он поднял её на руки, соединил их губы в поцелуи и понес ее на кровать.
Аккуратно разместил Комилетту на кровати, не отрываясь от ее губ. Её руки зарылись в волосах, нависшего над ней разгоряченного посла, который покрывал ее лицо нежными поцелуями, мягко лаская рукой ее груди.  Он принялся нежно целовать ее шею, плечи, руки, покрывая каждый сантиметр, нежными поцелуями горячих мягких губ, руки едва касаясь, ласкали груди, ягодицы, ноги. Комилетта про себя подумала, что нежные прикосновения Хона сильно отличаются от грубых, болезненных прикосновений Минора и Вупара, и что они ей весьма приятны, совсем не страшно и она, не смотря на произошедшее, способна получать удовольствие от мужских ласк.
Хонор поднялся с нежными поцелуями от кончиков ее пальцев к шее, и затем стал медленно опускаться с поцелуями к грудям. Аккуратно язычком теребил ее соски, нежно ласкал груди руками, она сладко стонала и выгибалась, впившись в его волосы. Нежные поцелуи покрыли ее живот, уделяя особое внимание ее шраму. Рука посла аккуратно опустилась меж её ног, лаская, трусики спали, она раздвинула ноги, он принял приглашение - расположился, придавливая ее своим пахом, страстно поцеловал. Комилетта почувствовала, как сильно возбужден посол, как горяч и твёрд его член, ее сознание тут же перенеслось в ее покои во дворец, перед ней возникло ухмыляющееся лицо Вупара и резкая боль от его вхождения в нее, Комилетта закричала: - Нет!  - по ее лицу потекли слезы, раздались всхлипывания. 
Посол тут же остановился, прошептав: - О боги.
Сел рядом обеспокоенно разглядывая ревущую Комилетту, которая тут же сжалась в комочек, накрыл ее одеялом и с силой обняв, лег рядом поверх одеяла, поглаживая ее по голове, шептал: - Все хорошо, девочка моя. Я рядом, никто тебя больше не обидит, ты в безопасности, - а про себя подумал: «О боги, неужели я поторопился, и ты еще не оправилась? Тебе до сих пор больно? Я неправильно расценил твои действия? Или правильно? Неужели, тебе сейчас было больно или ты испугалась? Я ведь даже не спросил у Бифариуса можно ли тебе. Я вообще ничего не спросил про твои повреждения, про то, что сделало с тобой это животное и нужно ли тебе время на восстановление, и если нужно, то сколько. Да, я такое же животное, думаю только о своих желаниях, совсем о тебе, моей израненной девочки, не подумал. Боги, почему я всегда сомневаюсь в себе рядом со своей нежной, ранимой Комиллой».
Спустя какое-то время Комилетта успокоилась, про себя подумала: «Чего это я? Что сейчас я всегда так реагировать буду? Нельзя так, не дам этому скоту всю мою жизнь загубить. Надо избавляться от этого страха, посол не Вупар, больно мне не сделает», - а затем капризно произнесла: - Хон.
- Как твое самочувствие, Комилла? Что-то болит, я сделал тебе больно, испугал тебя? – ответил немного встревожено посол, внимательно разглядывая её лицо.
Комилетта развернулась и произнесла: - Давай еще раз попробуем, – и откинула с себя одеяло.
Хонор недоуменно внимательно посмотрел на неё, перевел внимательный взгляд на ее обнаженное тело, наслаждаясь им, его левая рука скользнула по внутренней стороне ее правой ноги и медленно заскользила от икры вверх, нежно лаская ее. Комилетта чувствовала, как ее сердце начинает биться все быстрее по мере подъема его прикосновений, а тело напрягается, готовясь к атаке. Он внимательно наблюдал за её реакцией, ощутил, как напрягается её тело и учащается ее дыхание и, остановившись на внутренней части бедра, убрал руку, накрыл её одеялом, положил свою голову ей на живот и тяжело возбужденно дыша, произнес: - Комилла, моя Комилла, ты себе представить не можешь, как я тебя сейчас желаю. Ты не готова, не мучай себя и меня сегодня больше. Если ты захочешь, мы продолжим завтра и будем пробовать каждый день, столько сколько понадобиться, пока ты не будешь готова, моя израненная девочка.
На глазах Комиллы выступили слезы, горло давил комок обиды, ей хотелось кричать, она понимала, что Хонор прав, но она не хотела признать, что Вупар искалечил ее не только физически, но и психологически, что он уничтожил ее как женщину.
Посол чувствовал, что Комилетта на грани истерики и решил сменить тему. Нежно целуя ее в живот через одеяло, произнес: - Уже обеденное время. Сегодня чудесная погода, светит солнце, свежо. Октябрь-ноябрь в Империи Теней очень красивы. В октябре деревья одеваются в золото, а в ноябре в красное; на фоне выпавшего белого снега, буйство алого впечатляет. Как смотришь, чтобы поесть на веранде и созерцать золотой лес? А потом пройдемся по магазинам, купим тебе ночнушку, мебель и всё что пожелаешь, а в это время твою комнату восстановят.
Неожиданная смена темы вогнала Комилетту в небольшой ступор: «Что обед, погода, золото, ночнушка?»
Он, не выдержав затянувшегося молчания, поднял голову, увидел немного растерянный взгляд её зареванных глаз навис над ней, нежно поглаживая ее лицо, и мягко произнес: - Время обеда. Ты всю неделю не выходишь из своей комнаты, тебе нужен свежий воздух. Обедать будем на веранде, оденься потеплее, счастье мое, на улице свежо, – и аккуратно поцеловал, затем встал и начал искать свои вещи.
Комилетта присела на кровати, придерживая одеяло, подумала: «Что да, поесть стоит, да и по улице пройтись, пора бы уже голову свою разгрузить от того, что случилось, хватит уже в этом вариться. Да и Хонор старается, а он весьма неплох оказался, даже удивительно, что такие массивные ручища могут быть такими нежными».
И сама не заметила, как стала плотоядно разглядывать обнаженного посла, ходящего по комнате в поисках своего белья, и продолжила думать: «Да и тело впечатляет, приятно смотреть. Хорошо сложен, широченная мощная грудь, большие мужественные ручища, торс хорош, ягодицы аппетитны, да и спереди есть чем любоваться. Шрамы подчеркивают только брутальность всего этого».
Поймав её плотоядный довольный взгляд, посол слегка покраснел, остановился, скрестил руки на груди и лукаво произнес: - Вот мне кажется, что ты специально убрала мои вещи.
Затем бесшумно запрыгнул к ней на кровать, опустил одеяло, оголив ее по пояс, нежно начал целовать, лаская руками ее груди, и меж поцелуями возбужденно прошептал: - Комилла, было очень опрометчиво с твоей стороны, вот так откровенно меня разглядывать, мы же так никуда не уйдем, останемся голодными. Я так голоден сейчас, моя аппетитная Комилла.
- Хон, твои вещи в ванной, ты сам их там снял, – меж поцелуями ответила Комилетта, поглаживая его разгоряченное тело.
Он ласкал её и думал: «Попробовать еще раз? Если не получиться, это будет слишком жестоко для моей израненной Комиллы. Нет, на сегодня хватит».
А затем с силой обнял ее, обвив своими большими руками ее хрупкий торс, разгорячено дыша, обжигая ее шею и плечо, и прошептал, страстно целующей его шею и плечо Комилетте: - А очень рад, моя любимая, что мое тело тебя возбуждает, но сейчас надо остановиться. Мы же решили, что не стоит торопиться, дай себе время моя девочка, не всё сразу.
Он чувствовал, как медленно успокаиваться Комилетта, как ее страстные требовательные поцелуи становятся более нежными и мягкими.
Успокоившись, но все также крепко обнимая Комилетту, нежно поцеловав ее в шею, он произнес: - Ты вернешься во дворец завтра со мной?
- Да, – ответила она, поглаживая его по спине.
- Комилла, что тебе сказал Бифариус? Тебе время на восстановление не нужно, тебе вообще можно? – мягко и немного обеспокоенно спросил он и сильнее ее обнял.
Комилетта задумалась, она не помнила, чтобы ей что-либо говорил Бифариус, а ведь ей об этом стоило подумать прежде, чем соблазнять Хона, а затем произнесла: - Хон, я не помню, чтобы видела Бифариуса, я с ним не разговаривала. Но чувствую себя нормально, вроде ничего не беспокоит.
- Сможешь спросить у Бифариуса или мне спросить? Я не хочу тебе навредить, моя любимая.
- Сама спрошу, – не хотя ответила Комилетта.
Посол разжал объятия, слегка отстранился, и с лукавыми искорками в глазах, внимательно разглядывая ее лицо, спросил: - Есть какие-нибудь пожелания на обед? Или, как всегда, удивить тебя, счастье мое?
- Удивить и мясо сапида, хорошо прожаренное с хрустящей корочкой, – слегка улыбаясь, ответила она.
- Заказ принят, любимая, – произнес он и нежно поцеловал её улыбающуюся, потом встал с кровати, ушел в ванну.
На выходе из ванны его встретила одетая в халат Комилетта, которую он властно, обхватив за ягодицы, приблизил к себе, нежно поцеловал и сказал: - Через два часа я за тобой зайду, накинь пальто на улице прохладно.
- Где же ваши манеры посол? – наигранно удивленно ответила она, в ответ с силой впившись в его ягодицы.
- Наверно там же, где и ваши Комилетта из клана Мизу, – заигрывающее произнес посол и страстно поцеловал её, и, чувствуя продолжающие его держать руки Комилетты, произнес: - Ну всё, любовь моя, отпускай меня.
- А я тебя не держу, иди, – лукаво улыбаясь и продолжая держать его за ягодицы, ответила Комилетта.
Посол попробовал уйти, но она не выпускала его из своих объятий, лукаво улыбаясь.
- Комилла, ты меня держишь, я не могу уйти, – произнес он.
- Где я тебя держу? – лукаво улыбаясь, спросила она.
- Здесь, на выходе из твоей ванны ты меня держишь.
- Я думала я просто стою. За что я тебя держу, Хон? – томно произнесла Комилетта, издевательски улыбаясь, и стала с силой сдавливать его ягодицы.
Посол покрылся краской и произнес: - Комилла?!
- Да, Хон. Я смотрю, ты совсем не хочешь есть, всё никак уйти не можешь.
- Ты держишь меня за мою попу и не отпускаешь, я не могу уйти. И если ты продолжишь меня удерживать, то есть сегодня мы не будем, моя проказница, – заигрывающее ответил он, опустив свои руки на её грудь.
- А, значит это твоя попа, – улыбаясь, произнесла она, хлопнув его по ягодицам и убрав свои руки.
- Ну все, момент расплаты настал, а я ведь предупреждал, – сделав коварное лицо, угрожающе произнес посол, мягко улыбаясь, подхватил Комилетту на руки и понес к кровати.
- Хон, хватит, мне ванну принять надо, тебе обедом заняться, – капризно произнесла она.
- А я тебя не держу. Вот видишь?  – произнес, улыбаясь, посол, положив её на кровать и слегка придавив своим телом, и показав ей руки.
- Хон, мне тяжело, – капризно ответила Комилетта, состроив страдальческое лицо.
Посол ее нежно поцеловал, резко встал и уже в дверях произнес, не оборачиваясь: - У тебя два часа, любовь моя, – закрыл дверь, и направился в кухню, что-то весело насвистывая себе под нос.
Отобедав, они направились по магазинам, Хонор показал несколько новых магазинов по пошиву женской одежды, в которых они заказали несколько элегантных осенних и зимних пальто, шубку из искрящегося белоснежного длинного и необычайно теплого меха непонятного зверя Приграничья. В соседнем магазине подобрали несколько наборов ювелирных украшений под заказанную одежду.
Комилетта затащила упирающегося раскрасневшегося посла в магазинчик женского нижнего белья. Посол помог снять Комилетте пальто, стараясь не смотреть на размещенные на стенах наборы женского белья. Их встретила хозяйка магазинчика - сдержанная высокая девушка с бледной землистой кожей, длинными вьющимися каштановыми волосами и карими глазами, затянутая в простое коричневое приталенное платье, которая им поклонилась приветствуя. Внимательно выслушав пожелания Комилетты по товару, она раздала указания помощницам и проводила их в индивидуальную закрытую комнату в ярко-красных тонах, в которой находилась закрытая просторная примерочная с большим зеркалом, напротив стоял большой диванчик; чем смутила посла еще сильнее, который увидев комнату, разнервничался и, краснея, сказал: - Комилла у тебя отменный вкус, думаю, ты и без меня справишься. Я тебя, как и в прошлый раз, в ресторане напротив, подожду, – и ускоренно направился к выходу из комнаты.
Дорогу ему перегородила лукаво улыбающаяся хозяйка магазина, со словами: - Вам нечего бояться господин, мы соблюдаем полную конфиденциальность в отношении наших клиентов. Вашу даму я обслужу лично, у неё действительно изумительный вкус. Насладиться ее выбором вам никто не помешает, – и мило взяв за локоть испуганного ее словами посла, проводила его, усадив на диван.
Хозяйка пожелала удачного выбора и, указав на находящийся на небольшом столике слева от дивана колокольчик, попросила, чтобы позвонила, как закончат с выбором или, если еще что-нибудь понадобиться, лукаво улыбаясь, поклонилась и вышла, закрыв двери. Комилетта, увидев абсолютно пунцового, напряженного, сидящего на самом краешке дивана, с растерянным взглядом, Хонора, прикрыла рот рукой, пряча смех, и скрылась в примерочной, в которой ее ждал заказанный ей товар.
Посол сглотнул, налил воды в стакан из графина, стоящего на столике справа от дивана, отпил. Он чувствовал себя очень неуютно и лишним, он не хотя снял с себя пальто, повесив его на вешалку рядом с пальто Комилетты и начал ходить вдоль дивана, скрестив руки в замке за спиной, ожидая, когда Комилетта определиться с выбором.
Комилетта вышла из примерочной.
Посол застыл, увидев Комилетту в тонком прозрачном переливающимся жемчужном комплекте, плотно обтягивающем ее формы, который предназначался больше для подчеркивания нужных частей тела, чем для их сокрытия.
- Ну как, Хон? Мне кажется, он меня немного полнит. Хотя вроде смотрится неплохо, хорошо поддерживает грудь, удобный. Да и трусики сидят хорошо, – вертясь и разглядывая себя в зеркало, спросила Комилетта.
Ничего не услышав в ответ, она посмотрела на застывшего посла, медленно подошла, взяла его руку, прижала к своей груди и сказала: - И материал весьма приятен на ощупь, очень мягкий, нежный, чувствуешь?
- Да... – осипшим голосом ответил он, сглотнув.
- Да, в смысле он меня полнит, Хон? – приближаясь вплотную, произнесла Комилетта.
- Нет… - кашлянув и подняв светло-серые глаза с ее грудей, отступая, произнес посол.
- Нет? Тебе не нравиться, Хон? – продолжая наступать и держа его руку на своей груди, издевательски произнесла она.
Он попробовал убрать руку с ее груди, но Комилетта ее держала и продолжала приближаться, он отступал, тяжело, возбужденно дыша и впившись глазами в ее тело, споткнулся о диван и упал на него.
Комилетта усмехнулась, встала напротив, вертясь и разглядывая себя в зеркале, и произнесла: - Значит, не берем, раз тебе не нравится.
Он разгоряченный сел на диван, пиджак и рубашка слегка расстегнулись, оголяя его шею, прокашлялся, осушил два стакана воды, еще раз покашлял, пытаясь вернуть голосу деловой тон, и произнес: - Комилла, это … пусть будет белье, тебя не полнит, материал действительно очень приятен на ощупь. Твои формы он очень, даже слишком очень, подчеркивает. И да, мне нравится, – и он, вздохнув, откинулся на спинку дивана.
- То есть берем? – лукаво улыбаясь, спросила она, залезая к нему на колени.
Он нервно огляделся по сторонам и произнес: - Что ты делаешь со мной, девочка моя? Остановись, не искушай меня. Я итак еле держусь, любовь моя, – слегка погладил ее по лицу.
Она встала, улыбаясь и ушла в примерочную.
А посол про себя подумал, разглядывая комнату: «Что за магазинчик такой? Бельем это сложно назвать, его цель точно не прикрывать тело. Отдельные комнаты, пускают сюда с мужчиной, да еще и большой диван. Это не магазин женского белья, а мужской клуб какой-то. Еще пара-тройка вот таких примерок этого белья, и я ведь не сдержусь. Комилла, зачем ты опять играешь со мной? Моя, жестокая Комилла.»
- Хон, остальные я тебе не покажу, сюрприз будет.
- Хорошо, Комилла, – облегченно вздохнув, произнес посол и налил себе еще воды, снял пиджак, рубашка сильнее расстегнулась, оголяя его разгоряченную грудь. Он не глядя взял полистать журнал со столика, открыл его и, увидев изображение девушки с красными глазами явно из клана Теней-убийц принимающей весьма откровенные позы в еще более откровенном, чем продемонстрировала ему Комилетта белье, покрывшись краской, выронил журнал, поймал, закрывал и бросил на столик. Журнал сбил пустой кувшин, который падая снес стакан, посол попытался поймать кувшин, но только снес еще и стеклянный столик на изящной металлической ножке в виде обнаженной женщины. Раздался шум бьющегося стекла и железа.
Комилетта, на которой затягивалось платье, вышла из примерочной со словами: - Хон, что происходит? – и застала тяжело дышащего посла в полурастегнутой рубашке держащего в развороте журнал с полуобнаженной девушкой, демонстрирующей в откровенных позах светящиеся прозрачные стринги.
Посол, проследив за её взглядом, увидел, что в итоге поймал совсем не кувшин, а журнал, открытый на весьма пикантной демонстрации белья, побагровел, смял журнал и кинул его в дальний угол, отряхнул руки и нервно улыбаясь, сказал: - Комилла, любовь моя, ты всё? Мы уже можем идти?
- А что это было, Хон? – сурово смотря на него, произнесла она.
- Это было совсем не то, что ты подумала.
И видя суровое не верящее лицо Комилетты, скрестившей руки на груди, продолжил вздохнув: - Хорошо, любовь моя. Я был так глуп, что решил полистать журнал, но, когда обнаружил, что в нем, попытался положить его на столик, в итоге я уронил столик и поймал журнал.
Комилетта хихикнула, сказав: - Ну ты даешь, Хон. А почему в одной полурастегнутой рубашке? Жарко стало от просмотра журнала?
- Комилла, не смешно. Жарко мне от того, что ты со мной проделала. Ещё вопросы или уже идти можем?
 Она подошла и слегка привстав, поцеловала посла, а затем сказала: - Да, я всё.
Посол устало вздохнул, рубашка и пиджак затянулись на нем. Комилетта позвонила колокольчиком, тут же зашла хозяйка.
- Берем всё, – улыбаясь, произнесла Комилетта.
- Замечательно, очень рада, что вам всё понравилось, – довольно улыбаясь, произнесла хозяйка.
- Стоимость разбитого включите в счёт, – произнес, краснея посол, накидывая пальто на Комилетту.
- Надеюсь, вам всё понравилось, – лукаво улыбаясь, и вгоняя посла в ещё большую краску, произнесла хозяйка кланяясь.
Комилетта ответила: - Всё было чудненько, да ведь Хон.
- Чудненько, – произнес посол, кашлянув, и утвердительно мотнул головой, выходя из комнаты.
Помощницы хозяйки отнесли все вещи в экипаж посла, пока он расплачивался.
Затем Комилетта и Хон, направились на ужин в ресторан, что напротив.

- Комилла, счастье моё, спасибо за этот необыкновенный день. Но я вынужден тебя покинуть, мне необходимо подготовиться к завтрашней встрече с императором, – помогая выбраться Комилетте из экипажа, сообщил посол.
- Ты надолго? Когда вернешься?
- К сожалению, я буду занят всю ночь, любовь моя, – немного печально произнес Хонор и поцеловал её ручку.
- Жаль, я хотела сегодня продемонстрировать тебе один чудный комплектик приобретенного белья. Но ты же утром вернёшься, Хон?
- Комилла, как только я вернусь, у нас время будет только на завтрак, и мы сразу отправимся во дворец.
- Даже так…  - капризно ответила она, убирая свою руку из его, и направилась в посольство.
- Девочка моя, не злись, пожалуйста, мне действительно нужно подготовиться к встрече с императором. Я должен ему помочь с одним делом, и это потребует очень много моих сил. Поэтому этой ночью и утром я не могу быть с тобой, с тобой я трачу, слишком много своей энергии, – встав перед ней, сказал мягко посол.
- Что за дело, Хон? – подойдя к нему вплотную и положив свою ручку ему на щеку, спросила Комилетта, лукаво улыбаясь.
- Не могу тебе сказать Комилла, император просил это сохранить в тайне.
- Значит, я для тебя не важна, Хон. Бросаешь меня в одиночестве, после того, что я пережила, ради какого-то непонятного дела императора. Значит император для тебя важнее, чем я, – зло произнесла она, убрала руку и отошла от него.
- Любовь моя, я не бросаю тебя, не смей даже так думать. Ты самое ценное и светлое, что у меня есть, – он развернул ладонь правой руки, показывая знак Империи Теней на ней, – смотри, я дал императору клятву на крови, если я ее не исполню, я умру. Я безумно сильно хочу провести эту ночь и утро с тобой, любовь моя, но действительно не могу. Я готов забрать из дворца тебя следующей ночью и посвятить ее всю тебе, – он обнял её, прижал к себе.
- Хон, а что за клятву на крови ты дал и зачем? – нежно целуя его, произнесла Комилетта.
- О, девочка моя, что ты делаешь со мной? Нельзя так, – отвечая на ее поцелуи, тяжело дыша, произнес он.
- А за это, я тебе завтра дам ответ на твое предложение о замужестве, – нежно прошептала она, разгоряченному послу, целующему ее лицо.
Он оторвался от Комилетты, немного отошел, слегка походил держа руки за спиной, размышляя, периодически смотря задумчиво на неё, затем сказал: - Хорошо, любовь моя, я согласен. Не против прогуляться вдоль пруда? –подставил руку.
Комилетта, победно улыбнулась, взяла его под ручку, и они направились молча к пруду. На улице уже были сумерки, Хонор послал несколько небольших магических шаров, которые стали освещать мягким желтым светом дорогу перед ними. Пруд всё также был украшен большими красными цветами, лес вокруг был одет в золото, но листьев на земле не было. Дорожка, огибающая пруд была чистой, вдоль цвели, ярко светясь в сумерках белым светом небольшие мохнатые цветочки.
Выйдя на дорожку посол деловым голосом начал повествование: - Мы заключили с императором сделку: он помогает мне стать королем Закатного Королевства, я возвращаю ему часть земель, и мы заключаем ряд взаимовыгодных торговых контрактов по экспорту-импорту товаров из наших государств. Завтра, я должен показать ему детально разработанный, с учетом его помощи, план убийства всей королевской семьи, – остановившись и смотря на Комилетту стальными глазами, он жестко спросил: - Что тебе известно о физическом состоянии Игнис?
Комилетта был неприятен взгляд и голос Хонора, он ее немного пугал. Немного подумав, она решила сказать правду: - Ну, Игнис весьма нестабильна. У неё идет какая-то трансформация, на неё неизвестно кем наложено проклятье отсроченной смерти. И как я тебя поняла, она потеряла ребенка и никак не может прийти в себя.
Посол облегченно вздохнул, произнес: - Всё верно, моя Комилла. И пожалуйста, остерегайся Игнис, она уже не та, что ты знала, – поцеловал ее ручки и продолжил прогулку.
- Почему я должна остерегаться Игнис? Хон, что значит Игнис уже не та, что я знала?
- Любовь моя, Игнис стала очень сильным и безжалостным огненным демоном. Император пока с ней справляется, но если у нее еще не закончилась трансформация, то я не уверен, что после ее завершения с ней хоть кто-нибудь сможет справиться. Демоны неуправляемы, особенно огненные.
- С чего ты это взял, Хон? Игнис не демон, она человек.
- Комилла, девочка моя, я видел Игнис в тот день. Ее сила ужасна, ее пламя испепеляет всё на своем пути, она создает стены испепеляющего огня, она убивает не задумываясь, она питается магами. Комилла, она ест магов живьем и это не образ речи. Я сам видел, как она выдирает зубами куски плоти из живых магов и жует их. У неё огненные крылья, рога, большие острые зубы. Игнис не человек, Комилла. Обещай, что будешь с ней очень аккуратна. И запомни это уже не Игнис, это императрица, обращайся к ней соответствующе, особенно при императоре. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из них, вспылив, тебя сжёг.
- Обещаю, Хон, – смотря немного ошарашено, ответила она.
- Также одним из условий нашей с императором сделки было снятие мной завтра проклятья с императрицы. А для этого, любовь моя, мне нужно всю ночь готовиться и понадобиться очень много сил.
Комилетта остановилась и удивленно спросила: - Ты можешь снять проклятье с Игнис? - а затем жестко: - Почему раньше не снял? Она потеряла ребенка из-за проклятья.
Посол также остановился и, смотря стальными глазами на неё, холодно ответил: - Я не знаю из-за чего потеряла ребенка императрица. Возможно из-за проклятия, возможно из-за трансформации, может быть из-за тренировок или того, что с ней делал император. Фактом остается то, что императрица более десятка раз умирала за время своего отсутствия, ты это сама ощущала Комилла.  Еще факт, что император не церемониться с императрицей: она вернулась с тренировки без правой кисти, я видел, как император натравил своих магов на нее, как сам пнул её с такой силой, что она впечаталась в землю. Так что было бы чудом, если бы императрица не потеряла ребенка после всего этого.
- Император издевался над беременной Игнис, он её избивал? Не верю, я видела с какой заботой он смотрит на неё. Она мне сама говорила, что он её не обижает и у них всё хорошо.
Посол ответил мягко, слегка касаясь ее лица: - Девочка моя, насколько я видел, пока вы 4 месяца жили у меня в посольстве, Игнис никогда ни на что не жаловалась, увечья, полученные на тренировках, пыталась скрыть и говорила, что ничего страшного и всё хорошо. Давай предположим, Игнис бы тебе сказала, что над ней издевается император, чтобы ты сделала? Расстроилась, попыталась бы найти решение, влезая в неприятности, ставя свою жизнь под угрозу?
- Наверно, – задумчиво ответила Комилетта.
- Если я это понимаю, то Игнис тоже. Поэтому она тебе ничего не сказала и это весьма благородный поступок с её стороны. Я не увидел особой заботы во взгляде императора. Я увидел то, что он её использует и хочет обладать ей, как некой опасной диковинкой, чтобы она принадлежала всецело только ему. Вспомни в баре: разве беременная Игнис не пыталась вырваться из его объятий? Император тиран, он жесток. Ты видела его игрушки?
- Я только одну видела, один раз, у неё руки не было. И я слышала их жуткие крики, точнее весь дворец слышал, я тогда испугалась. Он действительно, тогда их живьем сжёг? Но за что?
- За что? Мне император сказал, что решил освободить помещение под кабинет императрицы. Комилла, все три игрушки императора были изувечены. И да, он их сжёг, когда те ещё живы были. А ведь это были его женщины, с которыми он делил постель на протяжении нескольких десятилетий. Вообще про Кровавого давно ходят слухи, что он очень жесток, даже по меркам имперцев, с женщинами. Что первую свою женщину он убил в 15 лет, сломав ей все кости, и та умерла от внутренних кровотечений и что у него уже целое кладбище из женщин, которыми он обладал. Вообще, глава государства — это очень выгодная партия для любой женщины, быть даже просто его любовницей даёт очень много привилегий и особый статус для всего клана магов, родственников. Но ни одна женщина не стремиться стать любовницей Кровавого и это в Империи, где кланы бьются за лишние крохи власти, лично мне это о многом говорит. И император тоже не человек, Комилла, может, поэтому он так жесток.
- Ну, он маг, а маги не люди получается?
- Маги, как правило, люди. По поводу магов Империи Теней я бы поспорил насколько они люди, думаю у них в крови больше от тварей Тьмы и Мира Пустоты, чем от людей. Почти все маги империи – черные маги, у них черная магия, черной же магией обладают все Твари и другие жители Царства Тьмы и Мира Пустоты. И я считаю, что изначально черные маги — это выходцы из Царства Тьмы и Мира Пустоты, боевая форма черных магов полностью подтверждает мои выводы, они тогда обретают свое истинное лицо тварей.
Комилетта вспомнила Вупара в боевой трансформации -  подумала, что он действительно мало был похож на человека, и Хон наверно прав; повела плавно плечами, отгоняя это воспоминание и боясь в нем застрять.
- А император он полубог тьмы, в нем течет кровь полубога и демона, его магия самая черная из всех возможных магий. Тьма в его крови, он сам тьма. Его тьма сводит людей, магов с ума, убивает, она поедает всё хорошее в них, высвобождая все их страхи, всю боль, темные желания и наполняя ими их. Мне рассказывали, что светлые маги не могут оправиться от прикосновения его тьмы, черные в небольших дозах ее переносят. Раны от его мечей тьмы не заживают, ни один знахарь помочь не может, маг истекает кровью, а светлый маг еще и с ума сходит. Комилла, маги Воды – это светлые маги, будь предельно аккуратна с императором, для тебя он чрезмерно опасен. Сила императора возросла, у него сейчас есть глаза полубога, крылья тьмы.
- А что дают глаза полубога, что в них необычного, кроме того, что выглядят они жутко?
- Насколько мне известно, они показывают, что перед тобой полубог, в темноте он видит лучше, чем мы с тобой днем вместе взятые. И… что-то еще… а вспомнил, в период 100-летней войны, я нашел одно интересное пророчество светлых эльфов, которое гласило: «Родится в мире истекающим кровью истинный полубог с глазами, наполненными тьмой и зрачками, что огонь в костре. И будет он вместе с демоном огненным, вкусившим плоть его, прожигающим время шестью зрачками. И подчинятся твари неразумные, жаждой крови, наполненные. А подле будет смерть с жизнью перевитые и засуха с наводнением соединенная. И пройдутся они по землям эльфийским, стирая их след в мироздании. И падет царствие эльфийское. И тьма заполнит весь мир, переплетаясь со светом и поглощая его».
Посол замолчал, задумавшись: «А что о Кровавом весьма подходит, жизнь со смертью перевитые – это же Бифариус, Игнис – огненный демон, правда два зрачка, да и время она прожигать не умеет, засуха с наводнением соединенная – неужели это моя Комилла? Эти четверо уничтожат всех эльфов? Подчинятся твари неразумные, Игнис подчинялся ацидум… Не может быть… Бред… Просто совпадение… Говорят же, что мы видим то, что хотим, а не то, что есть на самом деле. Зачем Кровавому нападать на эльфов, да и вчетвером уничтожить всех эльфов – невозможно, они же сильные, бессмертные, Империя Теней младенец по сравнению с их государством. О, боги! Вот значит, почему на Кровавого напали Ултионис и Одиум они наверняка у эльфов учились. Я книгу эту Кровавому отдал, он точно к таким же выводам придет и наверняка начнет готовиться к очередной войне, но уже с эльфами. Получается, я ему повод для войны с эльфами своими руками вручил. Ведь в пророчестве написано, что он выиграет и уничтожит эльфов и тьма заполнит мир, поглощая свет – то есть Империя Теней поглотит все государства, от этой идеи Кровавый не откажется. Боги, сделайте так, чтобы Кровавый ещё не читал это пророчество. Надо как-то вернуть книгу».
- Хон, не игнорируй меня, – теребя за руки застывшего посла, произнесла Комилетта.
- А? Что, любовь моя? – немного растерянно ответил он.
- Что случилось, Хон? – внимательно смотря на растерянного с выступившими каплями пота на лбу Хонора, спросила Комилетта.
- Так, мысли о неминуемой гибели мира, – отирая пот со лба, кисло улыбаясь, ответил он, а затем поцеловав ручки озадаченной Комилетты. - И мне уже пора бежать. Я тебе, любовь моя, итак больше, чем следовало, рассказал.
- Но Хон, у меня еще столько вопросов.
- Запомни их, отвечу на все, но не сейчас. Не сердись, пожалуйста, на меня, счастье мое. Следующей ночью я в полном твоем распоряжении, и жду с нетерпением демонстрации покупок. А сейчас, отдохни, пожалуйста, я утром приду за тобой, – он нежно поцеловал её и быстрым шагом, едва не срываясь на бег, направился к экипажу, ждущему его у входа в посольство.