Разительное сходство

Этим жарким летом, когда дети самозабвенно отдавались подвижным играм на воздухе, а взрослые в большинстве своём  сидели по домам, рабочим местам или жаловались на жару на улице, молодая пара ожидала важного разговора в прохладной тенистой приёмной детского дома, надеясь принять в семью маленького человека, который подружился бы со всеми, хотя бы во дворе их собственного дома, кто сейчас играет в мяч и наслаждается школьными каникулами, с теми, кто отдыхает от уроков за компьютером - и, конечно, полюбил бы самих Артёма Михайловича и Надежду Петровну, как родных маму и папу. Артём Михайлович, высокий крепко сложенный человек с вечно серьёзным лицом, был одет так, будто уже сейчас готов был играть в футбол с приёмным сыном - но можно было поспорить, насколько подходят его свободная футболка и лёгкие летние брюки для формальной беседы. (Впрочем, выглядело это всё, к чести Артёма Михайловича, весьма опрятно). Его тщедушная жена была одета в простую, но весьма элегантную блузку и длинную летнюю юбку, волосы были подвязаны узорчатым шёлковым платком. 
- Не надо было, наверное, платок надевать, - заметил муж. - Ещё подумают, что ты тоже брюнетка, и пытаешься это скрыть. 
- Волосы чуть-чуть видны, смотри, - успокоила его жена, показывая выбивающуюся из-под платка прядь светлых волос. - А снимать не хочу. Ты ведь помнишь, что это за платок? Откуда он у меня?
Муж не произнёс больше ни слова возражения.
- Всё хорошо, - сказал он, понизив голос. - Если он тебя успокаивает... 
Но тут в кабинет вошёл сотрудник детского дома, и личную беседу пришлось прервать. Заговорил он не сразу - сначала долго перебирал папку с документами и раскладывал каждую бумагу на столе, словно прикидывал, в каком порядке о них говорить, чтобы разговор получился гармоничным и разворачивался идеально, как действие в пьесе. Или ему было важно само расположение - по фэн-шую, например. Вот и жаба денежная китайская на столе стоит - и почему не какое-нибудь божество-покровитель детей?
- Надежда Петровна, Артём Михайлович, - заговорил наконец сотрудник хорошо поставленным голосом официального лица, - мы рассмотрели вашу заявку и готовы озвучить окончательное решение.
Надежду Петровну его отработанные вежливые интонации успешно вводили в заблуждение - она слушала внимательно и уже, кажется, настроилась на лучший исход. Муж, наоборот, был беспокоен - он почувствовал в голосе сотрудника какую-то фальшь.
- По результатам психологического тестирования на определение темперамента, - начал сотрудник, - вы - меланхолики. Оба. Даже численные показатели похожи. Это довольно серьёзный недостаток. Боюсь, я не смогу даже принять ваши возможные возражения, что психологическое тестирование не имеет отношения к показателям здоровья и физиологическим параметрам. Тип темперамента, как вы, надеюсь, помните, определяется устройством нервной системы.
Надежда, пока слушала, заметно помрачнела, как если бы каждый термин, который она слышит, забирал у неё часть жизненных сил. Словно для закрепления удачного эффекта, сотрудник добавил:
- К тому же у вас по тесту шкала лжи на грани. Это, я считаю, повод задуматься не только о достоверности результатов теста, но и обо всё остальном, что вы нам предоставили.
- Задумывайтесь на здоровье. Это всё, что вы хотели сказать по существу? - нетерпеливо прервал муж. Сотрудник поначалу не нашёлся, что ответить, но быстро вернул своему лицу самодовольное выражение:
- Также мы тщательно просмотрели ваши медицинские заключения.
Надежда беззвучно ахнула. Муж украдкой взял её ладонь в свою и погладил, пытался успокоить. Но что толку - уже ясно было, что сделать ничего нельзя. 
- У вас одинаковая группа крови и резус-фактор. По критериям... 
- Да что с того?! - вспылил муж. - Причём тут наша кровь и дети?
Надежда Петровна и сама содрогнулась от его резкого тона. Сотрудник продолжил всё тем же уверенным, граничащим с издевательским тоном,  как будто его не перебивали:
- В конце прошлого года представители Министерства образования, Министерства здравоохранения и детский омбудсмен единодушно высказались о заключении репродуктивных союзов между людьми со сходством более чем по одному физиологическому параметру. Высказались отрицательно, поскольку это может отразиться на здоровье будущих детей. Мне кажется, вы должны быть об этом прекрасно осведомлены. 
- Простите, - резко ответил муж, - сюда мы пришли не за репродукцией, а для процедуры усыновления. Мне кажется, вы должны быть об этом прекрасно осведомлены. 
Больше ему, кажется, сказать было нечего - по крайней мере, словами. Желания продолжать непродуктивный разговор у него было не больше, чем у сотрудника. Надежда же отчаянно цеплялась за уходящий момент:
- И всё-таки...
- К сожалению, ничем не могу вам помочь, - заключил сотрудник с гордостью, немного странной для человека, прямо говорящего, что не способен выполнить свою работу. Потеряв терпение, Артём Михайлович поспешил покинуть своё место и увести за собой жену, не тратя силы и время даже на простое прощание.
После разговора весь кабинет казался совсем другим - цвета стен, мебели, тона фотографий на стенах остались теми же, но воздух комнаты наполнился совершенно другими вибрациями. Небрежно раскиданные по офисному столу, добытые нелёгким трудом документы о праве Артёма и Надежды на новую жизнь, где стало бы чуть больше любви, сейчас вызывали своим видом уныние и отчаяние. Куда лучше выглядела возвышающаяся над бумагами, вставленной в красивую рамку под стекло фотография женщины, в чём-то похожей на сотрудника. По крайней мере, с похожей формой лица и разрезом глаз, и у обоих можно было заметить признаки нервного расстройства, которое Артёму Михайловичу, как психологу, было хорошо знакомо.
- Это ваша жена или сестра на фотографии? - как бы невзначай поинтересовался Артём Михайлович. Сотрудник повернул фотографию прямо к себе - тоже как бы случайно - и ответил делано-спокойным голосом:
- Не думаю, что это должно вас волновать. До свидания.
Надежда Петровна была так подавлена, что едва могла двигаться - муж вывел её из офиса, с нежностью взяв под локоть. Перед висящим в гардеробе зеркалом супруга остановилась, чтобы надеть выпавшую цветную линзу, скрывавшую серый цвет её глаз - такой же, как у мужа. Когда Надежде это удалось - получилось не сразу, мешали выступившие на глазах слёзы - пара поспешила покинуть это злосчастное заведение. На улице дышалось несравнимо легче, чем в мрачном сером детдоме. Лёгкие не разъедала ни дорожная пыль, ни выхлопные газы - главная улица города была перекрыта для транспорта. Людей здесь было предостаточно, но все шли пешком и никуда не спешили. Здесь проходил парад.
- Точно же! - воскликнула Надежда. - Сегодня...
- Да.
Надежда впервые за весь день улыбнулась. 
- Как я могла забыть... Совсем уже извелась.
Атмосфера действительно напоминала праздничную - тем, кто не присматривался к декорациям, могло бы показаться, что на этой улице проходит карнавальные шествие или фестиваль в честь дня рождения города. Но стоило обратить внимание на детали, прочитать послания - и шествие уже больше походило на митинг. 
Вот парни-близнецы с напарницами, тоже близняшками, вчетвером несут растяжку "БЫТЬ ПОХОЖИМИ - НЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ". Тут и там на глаза попадаются анатомические и медицинские иллюстрации с похожими подписями: "Я - не мой гемоглобин",  "Я - личность, а не уровни веществ", "Для вас - это цифры пульса и давления, для неё - сердце". На более красочных плакатах красуются изображения светлых во всех смыслах слова богов и богинь античной мифологии, темноволосых Ромео и Джульетты, компания молодых людей и девушек в плащах и мантиях, сшитых по выкройками тринадцатого века, несёт картины эльфийской свадеб. В их ряды затесалась девушка с пышной копной лазурно-синих волос - в руке у неё плакат с фотографией сцены избиения, подписанный "Я крашу волосы, чтобы выжить".
- Вот проблема-то, - прозвучал голос оскорблённого в лучших чувствах человека недалеко от того места, где стояли Артём и Надежда. - Мусульманских женщин избивают каждый день, просто в воспитательных целях, а она страдает из-за того, что волосы нужно красить. Совсем зажрались молодые. Сидят в своих гаджетах, придумывают себе чего-то, а трудиться не хотят, как честные люди. 
Злосчастная пара пропустила это мимо ушей, а никого другого, кто мог бы внимательно слушать и соглашаться с подобными речами, поблизости не было. Артём и Надежда тоже ненадолго задержались на том месте.
- Пойдём?
Измождённое лицо жены тронуло улыбкой.
- Нам спешить пока некуда. Пойдём.
Взявшись за руки, пара присоединилась к параду. Их быстро пропустили в центр, и пока они шли - двигались всё ближе ко главе колонны, незаметно для себя подойдя к платформе. Ещё более неожиданным - и очень приятным - было то, что, увидев их, выступающий на платформе жестом пригласил Надежду и Артёма подняться к нему, протянул им руки, а когда они оказались наверху и уже могли видеть участников и зрителей парада на версту в обе стороны, освободил для них место в центре платформы. Оказавшись наверху, супруги от души исполнили парный танец под музыку карнавального шествия. Синхронно. Одинаково. Когда музыка кончилась, танцующей паре аплодировали все шествующие впереди колонны, и даже некоторые зрители.
Правда, пока они шли близко к краю дороги, до них доходили совершенно другие чувства собравшихся тут людей. То и дело слышались гневные реплики вроде "Вот надо приличным людям на это смотреть", бросаемые десятками, если не больше, приличных людей. Которые, судя по одежде с символикой других городов и массивным рюкзака за их спинами, проделали немалый путь, чтобы "посмотреть на это". Молодые же вели себя более мирно - кто фотографировал, кто пытался присоединиться, а кто-то пытался узнать у друзей, где можно найти изображения эльфов в таком хорошем качестве.
Компания женщин среднего возраста, с каким-то нездоровым интересом наблюдавших за парадом, но не присоединявшихся к нему, активно обсуждали внешность каждого участника и дизайн плаката. Одна из них не забыла высказаться о мероприятии и его идее в целом:
- Всё-таки, я считаю, это неправильно. Нет, я в постели людям не лезу, мы живём в свободной стране, но зачем это пропагандировать? Это всё-таки противоестественно, а против естества - значит против жизни. В нас природой заложено желание встретить своего человека. Встретить кого-то ещё. Другого, не нас самих. Это нужно для поддержания разнообразия, для выживания вида. А мы сейчас что видим? Нация вырождается, все как под копирку - что телом, что умом...
- Ага! Точно! - поддакивали ей остальные. - Вы на детей-то посмотрите - уже собственного мнения нет ни у кого.
- Точно, и на себе зациклены. О других не думают. Эгоистами вырастают, циниками. 
- И нетерпимыми. То, что от привычного отличается, не принимают совершенно. 
- Что же, в таких семьях родились, чего ещё ждать.
- Ещё ведь в Библии говорится: нельзя жениться на близких родственниках. Вот мы спустя столетия и поняли, о чём это иносказание было. Жаль только, что на собственном горьком опыте.
Но парад вскоре прошёл, и обсуждать в обозримой части внешнего мира оказалось, в общем-то, нечего. Компания отважных блюстительниц моральных ценностей вскоре разошлась, и самая словоохотливая из них, быстро проиграв чувству скуки, вскоре тоже направилась домой.
Дома её ждали двое детей, рождённых от человека, чью группу крови, тип темперамента, уровень гормонов щитовидной железы и других исключительно важных показателей она не знала - тогда это ещё не было важно для создания законной и общественно одобряемой семьи.
Когда пришла мама, они, пребывая в полном неведении о параде, ненависти и о большей части проблем человечества, вдвоём смотрели мультфильм.
- Привет! - крикнули они оба из гостиной. Мама ответила, заглянув в комнату из дверного проёма:
- Привет. Ну что, так и не погуляли сегодня? С телевизором сидите? Погода вон какая хорошая.
- Тётя Вера говорила, сегодня не надо выходить. Мы же оба рыжие - ещё подумают что-то не то и побьют.
На это их мама не нашлась, что ответить, и присмотрелась к тому, что происходило на экране телевизора. Чернокожая девушка в богато украшенном платье бросилась на шею прекрасному юноше - судя по всему, принцу - исключительно светлой внешности, золотоволосому и голубоглазому.
- Вот это, я считаю, правильно, - с важным видом заметила мама. - Хоть и на современный лад, а достойно. Смотрите, внимательно.;
Но дети, кажется, не горели желанием смотреть мультик как воспитательную передачу. А когда и посмотрели на сцены из мультфильма серьёзным взглядом, у них нашлось только возражение. 
- Они неправильно показывают, - заметила девочка. - В замках принцесс чёрных не было. Даже служанок.;
- Они только в семнадцатом веке в Америке появились, нам на истории рассказывали, - поддержал сестру старший сын.
Мать невозмутимо ответила:
- Этой принцессы никогда и не существовало. Она - сказочная героиня. Выдумка. В вашем возрасте вымысел от реальности пора бы уметь отличать.;
- А мне вымысел нравится, - сказала дочь. - Тут всё хорошо. А по-настоящему - всегда плохо.
Можно было понять, о чём она говорит. Происходящее на экране шло к хорошему концу, как и положено сказке. Король благословил брак молодых, с балкона замка и всех улиц загремели фейерверки, глашатаи созывали народ на торжество, а в следующую минуту герои сказки уже пировали на пышной свадьбе. Принц и принцесса, их родители, селяне, которых по сюжету на королевскую свадьбу тоже пригласили, даже королевская стража - все были счастливы и говорили друг другу только приятные слова.