Жизнь в борьбе и труде. Часть вторая. ОТЕЦ

                Воспоминания Владимира Тимофеевича Артемьева -
                "Ветерана труда", Заслуженного машиностроителя Башкортостана


   

   Двадцать второго июня 1941 года   в  каждый  дом советского народа  ворвалась  война...
На третий  день, после объявления  войны, в  село прибыли военные люди. Собрали  мужчин
и нашей маленькой  «ульчонки», в  количестве   одиннадцати  человек, в возрасте  от  30  до
40 лет. Военные дали  им задание : изготовить деревянные  винтовки, иметь сапёрные лопаты  и  муляжи гранат. Всё это  было сделано к утру. Утром  всех построили и начали  активно
тренировать  -  бегали по полям и лугам, кричали «ура»,  «стреляли» и  «кололи»  мнимого противника, изготовленного  из  старых  ржаных  снопов.  Это  было  обучение  солдат
к военным  действиям, в условиях  настоящей  войны.  Через неделю учений, каждому  дали
по одному  боевому патрону, для тренировки. На этом  курс  обучения  бойца  закончился.
Через два дня, после обучения,  их отправили в районный центр.  Мне  не было, ещё, восьми лет. Отца  я больше не видел.  В  последствии,  из «книги  Жукова» , эти люди — бойцы,  были  направлены  на линию фронта, для остановки  наступления немцев.
У немцев было всё — танки, самолёты, пулемёты, автоматы, а у наших бойцов -  одна
винтовка на троих..  И всё-таки,  наступление  немцев  остановили..., ценой  жизни  наших
бойцов.  Из  одиннадцати  мужчин  нашей улицы, не  вернулся  ни  один.
Нам  «похоронка»  пришла  2-го августа 1941 года.  С этого  периода,  каждый день, в село
приходили новые «похоронки».  Рёв  женщин  не прекращался...  Никак  не верилось, что
отца  никогда  не будет с нами,... его светлый образ  живёт  в моём сердце  всегда...
Он был, от природы — пахарь, крестьянин, колхозник. Сколько я его помню — он вечно               
в работе и заботах. С  мамой они жили дружно. Первыми у них  родились  три девочки, после чего  отец, в шутку, сказал матери, что если ещё одну  девочку родишь — жить с тобой не буду, а потому Я  рождён -  «прошеный и моленый», первый мальчик. Отец был очень рад и старался всегда меня с собой  куда-то брать... В школу отвёл отец, при этом  сам купил все школьные  принадлежности и одежду «с иголочки», и обул меня в новые сапоги — таких во всей деревне не было.
Однажды,  в суровую зиму, по пути из школы я сильно замёрз и упал.  Отец шёл с работы на обед домой  и , случайно, обнаружил меня, принёс домой, ..ОН, фактически, спас мою жизнь.. Хорошо помню, как работал он  деревенским кузнецом.
Мы, с двоюродным братом  Николаем, часто носили ему в кузницу обед.  В кузнице — полы
земляные, там валялись всякие металлические обрезки, а мы , летом — всегда  босые..
Пока отец обедал, мы ходили по кузнице, смотрели, как горит горн, как работают меха, нам надо было постучать молотком по наковальне,при этом на пол не смотрели, где, иногда,
валялись мелкие горячие металлические предметы. Босой ногой наступишь — радости мало, прыгаешь, как козлик. С тех пор, я полюбил металл и до сих пор  руки пахнут этим металлом...Всю  свою жизнь я прожил с  металлом- слесарь, мастер, начальник цеха, начальник  производства.. Там, где отец  «заявил», что уйдёт из дома, если родится девочка -
этого бы никогда не случилось, так  как  они очень любили друг друга.    Он привёз маму
из соседнего села  - Старое Эштебенькино.  Люди- завистники  пытались их разлучить,
говорили ей: «Тимофей-то у тебя рябой», на что она отвечала: «Хоть он и рябой, но  очень
дорогой!» В детстве он  перенёс  болезнь — оспу, которая и оставила следы...
Позже, отец работал помощником главного инженера колхоза — дяди Гриши,  они вместе
занимались строительством электростанции и электрификацией всего колхоза. Однажды
заболел, сделали операцию  по удалению паховой грыжи,  после чего отца перевели на
более лёгкую работу — охранять поле  турнепса  и летний лагерь свиней на  берегу реки
Черемшан. Дали ему лошадку с телегой. После кормления свиней, мыли корыта и всё «добро»  сливали  в речку  - рыбам на обед. Работники ставили  сети, ловили  лещей, лещи доставались и отцу.
Мама их солила и коптила.
Затем его перевели работать помощником Председателя колхоза. С этой работы  и забрали его на фронт. Он плохо  ходил, практически был , как раненый  - после операции.
Он, как солдат — не обученный, да  раненый, не мог себя проявить ни в обороне, ни  в
наступлении. Получил 12 осколочных  ранений.  Очевидцы — сослуживцы  рассказывали,
будучи раненым, отец держался  мужественно. Захотел курить, попросил свернуть  цигарку,
сам сделать  этого не смог, потом раненых увезли на  станцию... Похоронка пришла из
санитарного поезда...
Когда его увозили из дома к  сельскому  совету, я с ним поехать не  смог, слишком  был
расстроен, а отец искал  меня в  толпе и не нашел -  не пришлось нам по человечески
проститься...
Помню, как однажды, вся наша семья поехала в гости к Николаю Фадеевичу  - отцу мамы
(моему деду), в Старое Эштебенькино, на родину мамы. Отдохнули, погуляли у деда, пошли
к тёте Агнии  - сестре  мамы.  Там, в доме, на печке  сидели две девочки, примерно  моего
возраста -  Валя и Надя ( мои  двоюродные сёстры) и пели  песню  со словами: « сёдне
праздник - воскресенье, мама пышек напечёт и помажет, и украсит, потом кушать  подаёт»...
Дед  «разгулялся», как  бывший  солдат царской армии — взял ухват и начал  показывать
«приёмы», как с винтовкой. Зятю, Григорию Амосовичу, эти действия не понравились, он
вышел из-за  стола и схватил  деда за  бороду, пошла  драка. Мой отец их разнял и мы тот час уехали домой. На прощание он сказал, что  больше  сюда не приедет.  Так оно и случилось...
Он стал ездить в село «На горки», там у него было  много друзей. В этом селе раньше жил
помещик — разводил породистых лошадей. Село располагалось на горе. С  северной стороны — лес, с южной стороны -  луга, речка , сад. Для того, чтобы  поить  табун лошадей,               
был построен колодец, очень  глубокий и широкий. Над колодцем  было большое колесо,
с двух сторон обода, а  внутри — ступеньки, сбоку  барабан. На  барабане намотаны  цепи
в разных направлениях. К каждому концу цепи прикреплена бадья — на  три ведра каждая.
Когда внутри колеса по ступенькам хочешь подняться, колесо крутится и крутит  барабан.
Одна  бадья опускается в колодец, другая — поднимается из колодца, с водой. Затем, вода
выливается в желоб, по желобу течёт в корыто, из которого пили лошади.
Как-то раз, отец и я с ним, поехали  «На горки». Он пошёл к друзьям, а я  - к  колодцу,
к своим друзьям. Он долго не возвращался. Слышно было, как громко говорили. Когда он подошел к тарантасу, был очень возбуждённый. На обратном пути отец гнал  сильно жеребца.
Приехали домой поздно вечером. Он не стал распрягать коня, стал кататься по деревне -
остановиться не хотел или не мог. У обочины дороги, в тарантас  запрыгнул конюх, меня сильно придавил, но остановил коня. Стал упрекать отца: «Тимофей, ты же загнал коня?!”
Отец ответил: «Иван, это — последняя поездка, жить  мне осталось  немного, скоро война»...
Как он мог чувствовать   э т о?!   И оставить  всё это  в моей памяти...


                продолжение  следует...