Андрей Пинежанинов Капитан с Золотой тростью

Свищет ветер на все лады
Вижу словно на киноленте я
Два соперника с хрустом ломают льды
На реке Святого Лаврентия.
Так давно в Монреале заведено —
В навигацию первый гость,
Кто пройдет океан, не попав на дно,
Золотую получит трость.
Это в мае бывало, в апреле. Но стой —
Дерзко подняты якоря.
Девятьсот шестьдесят шестой,
Ночь на первое января.
Лев Ошанин. Баллада о том, как шла в Монреаль советская «Индигирка»

Начать хочется с благодарности. Если бы не талантливый журналист и человек Алексей Морозов для меня юбилей Архангельской области прошел бы совершенно незаметно. Но его проект «80 лучших людей» дал возможность заново перечитать биографии самых разных людей, оставивших свой след в истории Поморья, попытаться осмыслить жизнь и судьбу конкретного человека через грани времени и переломы эпохи...

Андрей Пинежанинов – один из легендарной плеяды ледовых капитанов Русского Севера, доказавший в океанах, омывающих все континенты земли, что пока на мостиках кораблей стоят такие люди – Россия была, есть и будет великой морской державой. Сын потомственного моряка, он родился в деревне Насадниково Котласского района, давшего стране адмирала Николая Кузнецова и министра морского и речного флота Зосиму Шашкова. В 1930-м году Андрей Пинежанинов уезжает к отцу – боцману гидрографического судна «Азимут», на котором ходит в море матросом. Учится на вечернем отделении Архангельского морского техникума и служит на судне «Мгла» Северной гидрографической экспедиции. Получив диплом штурмана малого плавания, он был сразу призван служить во флот. В Кронштадте закончил Электро-минную школу Учебного отряда КБФ, где радиодело преподавал Петр Рыбкин - один из учеников Александра Попова. Практику прошел в экипаже подлодки Щ-308. После демобилизации Пинежанинов вернулся в Архангельск, его зачислили в команду ледокола «Ленин», затем он стал 2-м помощником капитана ледокольного парохода «Садко», бывшего канадского «Lintrose», купленного Россией еще в 1915 году. Ирония судьбы - биография Андрея Федоровича будет тесно связана с тремя канадскими ледокольными пароходами и именно в Канаде он обессмертит свое имя в истории русского флота.

Но к несчастью, первая военная навигация стала для «Садко» последней. Из Архангельска в Арктику судно вышло 1 июля 1941 года. Не имея охранения и вооружения, понимая опасность возможных атак – немецкие эсминцы уже совершали рейды в Баренцевом море, капитан «Садко» Александр Карельский решил обойти опасный район по необследованному участку Карского моря. 12 сентября не имея достоверных карт, «Садко» налетел на камни близ островов ЦИК. «На карте, которой мы пользовались, по курсу были редкие глубины порядка 35-40 метров. Для проверки глубин капитан приказал измерять их с кормы лотом Томсона через каждые 15 минут, так как эхолот не работал... Но в 21.55 судно выскочило на неизвестную скалистую банку. Спустившись вниз, я обнаружил, что вода заливает жилые помещения, второе дно разорвало, и в образовавшуюся большую пробоину хлынула вода. Команда едва успела перебежать в машинное отделение вверх по трапу. Затопило динамо-машину, погас свет. Скала, пробившая второе дно, поднималась всё выше и выше и поднимала котёл №4, чем разорвало паропровод на главную машину, а в это отверстие вырвался пар под большим давлением из котлов. В это время на решётках над котлами находился кочегар Митюк. Его охватило паром, выскочить было некуда, и человек там погиб», - вспоминал Андрей Пинежанинов. Днём ветер изменился на южный и перешел в шторм. Через верхнюю палубу перекатывались волны. Начальник морских операций в западном секторе Арктики Михаил Белоусов на ледоколе «Ленин» немедленно вышел к терпящему бедствие судну. К ночи шторм усилился, волны стали заходить на шлюпочную палубу. Весь экипаж находился на верхнем мостике, в рулевой и штурманской рубках. Только вечером 13 сентября подошла первая спасательная шлюпка с «Ленина». Посадку людей с бортов производить было невозможно, так как перекатывающаяся волна падала водопадами. Поэтому пришлось на баке закрепить деревянный брус так, чтобы он выходил, с привязанным к свободному концу штормтрапом, на 5 метров за борт, и по нему команда спускалась в шлюпку. С «Садко» тогда сняли всех. Но капитану парохода Карельскому это не зачлось. В ноябре он был арестован. На военном трибунале вспомнили, что отец Карельского до революции владел шхуной, торговал с Норвегией, а сам он служил на кораблях флотилии Северного ледовитого океана во время интервенции. Аварию «Садко» расценили как диверсию, и капитана приговорил к высшей мере наказания. Так или иначе, гибель «Садко» сказалась на карьере всех, кто на нем служил. Пинежанинов сначала был назначен капитаном ледокольного парохода «Мурман», но уже мае 1942 года с понижением - вторым штурманом ледокольного парохода «Montcalm», полученного по ленд-лизу от союзников, как раз из Канады. На нем всю войну он отходил во внутренних арктических конвоях, которые были не менее опасные, чем союзные караваны из Великобритании и США, ведь немецкие рейдеры и подводные лодки ставили мины и топили наши суда и в Карском море. В конце войны он принимал суда, переданные СССР по репарациям, а потом командовал экипажами разных пароходов, в том числе легендарного «Георгия Седова», который был построен также для Канады, и сначала носил имя «Beothic». Закончил Ленинградское высшее мореходное училище.

В феврале 1954 года Пинежанинова назначили капитаном дизель-электрохода «Обь», строящегося по заказу СССР на голландской верфи «Де Шельде» в Флиссингене. Благодаря настойчивости капитана были устранены многие недостатки первоначального проекта, усовершенствованы технические схемы и узлы судна. По признанию специалистов, это во многом предопределило успех антарктических рейсов «Оби». Не случайно в ноябре 1955 года Андрей Федорович пошел в первую Комплексную экспедицию к южному континенту под руководством Михаила Сомова дублером капитана «Оби». Главной задачей стало создание новой станции «Мирный» в совершенно ещё не исследованном районе – на берегу моря Дейвиса. 5 января 1956 года корабль первым подошёл к побережью Антарктиды, а уже 13 февраля станция начала работу.

А 8 сентября 1956 года на той же верфи «Де Шельде» во Флиссенгене состоялся спуск на воду пятого серийного дизель-электрохода «Индигирка». Судьба этого судна сложилась так, что под командованием Андрея Пинежанинова оно оказалось не пятым, а первым многих необычных морских рейсах и операциях. Именно он на «Индигирке» открыл первую круглогодичную навигацию на Северной Двине и в Белом море зимой 1958-59 годов. Экипаж успешно обеспечил вывоз целлюлозы из Архангельска в порты Европы: за четыре зимних рейса на экспорт было отправлено свыше 15 тыс. т продукции ЦБК, что сократило издержки на 1 миллион рублей. Именно Андрей Пинежанинов сделал Архангельский порт акваторией круглогодового действия. А в 1959 году экипаж «Индигирки» впервые в истории арктических плаваний прошел малоизученным проливом Красной Армии для перехода по Севморпути с востока на запад и обратно. Вспоминали тогда капитан аварию «Садко» летом 1941 года? Наверняка, но он рискнул и победил...

Как мне рассказывал известный английский религиовед Майкл Бурдо, одной из самых сложных задач при изучении русского языка в конце 1950-х годов для него было правильное понимание смысла наших пословиц и поговорок: «Куда Макар гонял своих маленьких коров и почему Сидор так жестко относится к несчастной козе, я еще как-то понял. Но вот зачем мы должны познакомиться матерью какого-то Кузьмы я усвоил только в 1962 году – в год Карибского кризиса. Кстати потом, встретившись с Хрущевым, я ему об этом рассказал. Он долго смеялся». Но миру было не до смеха. В конце лета 1962 года капитан «Индигирки» получил особо важное правительственное задание. На пути из Тикси в Архангельск была получена срочная радиограмма: «Следовать в Мурманск». В начале сентября дизель-электроход встал под погрузку у причала Североморска – главной базы Северного флота. Приемка груза происходила по ночам, в условиях максимальной маскировки и под усиленной охраной. В это время мой родной дядя Юрий Николаевич Пискунов вместе со своей частью РВСН, где он проходил службу, был поднят по тревоге: их перебросили из Запорожья под Одессу. «Никто не знал, что находится в длинных ящиках-контейнерах, но мне, закончившему один курс АЛТИ, поручили прикинуть нагрузки при распределении грузов в трюмах и на палубах судов. Из весовых сводок не сложно было догадаться, что это вовсе не сельхозмашины, как было написано в сопроводительных бумагах», - рассказывал дядя. 15 сентября закончила погрузку и «Индигирка»: спецгруз уложили в трюмы. На палубе разместили обычные автомашины. На борт прибыло около сотни военных во главе с капитаном 1 ранга Шевченко. Капитану сообщили пункт назначения - Куба. Перед выходом в море 16 сентября в 15.00 Пинежанинов и его старпом Куроптев получили пакет с сургучовыми печатями и грифом «Совершенно секретно». В нем был безусловный приказ: в случае досмотра, захвата и ареста судна, или других «чрезвычайных обстоятельств» немедленно уничтожить груз, затопив «Индигирку». Понятно почему - в трюмах находились ядерные боеголовки, которые перебрасывались на Кубу. Был такой документальный фильм под названием: «Когда мир висел на волоске». В нем есть кадр, снятый с патрульного самолёта - «Индигирка» на полном ходу в плотном окружении военных кораблей США. Американская подводная лодка четыре часа преследовала судно, а боевые самолеты облетали его постоянно. Но капитан и экипаж действовали уверенно и спокойно, и выполнили поставленную задачу. 4 октября в порт Мариэль на «Индигирке» было доставлено 60 боеголовок к ракетам «Р-12» и «Р-14», 12 боеголовок для фронтовых крылатых ракет, 6 авиабомб и 4 морские мины. Все - с ядерными зарядами. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 августа 1963 года Андрею Пинежанинову было присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот»...

Потом были другие дальние походы, менялись рейсы, но не менялся характер прирожденного моряка Пинежанинова. Всегда и во всем он старался следовать не писаным законам морского братства. Как-то, разоткровенничавшись, он рассказал историю, случившуюся в Северной Атлантике с рыболовным траулером «Карп». Во время жестокого шторма на нем отказал главный двигатель. Судно стало неуправляемым, а шторм все не утихал. Рыбаки подали сигнал бедствия. Первым его принял радист «Индигирки». Андрей Федорович сразу сменил курс и поспешил на помощь. Когда они подошли к траулеру, его корма была уже под водой. На вздыбленной носовой части, плотно окружив брашпиль, стояли рыбаки. Вспоминал ли тогда Андрей Федорович гибель «Садко», когда ледокол «Ленин» так и не встал к нему борт в борт? Рискуя своим судном Пинежанинов подвел «Индигирку» вплотную к полузатонувшему траулеру и взял его на буксир. Не прошло и часа, как трос оборвался. Пришлось заводить другой, более прочный. Капитана отговаривали не делать этого, потому что шансы на удачную буксировку были минимальные. Однако Андрей Пиненжанинов не отступил. В поединке с разбушевавшейся стихией он вышел победителем, проявив высочайшее профессиональное мастерство и самообладание. Траулер и весь его экипаж были спасены...

Звездный час Андрея Пинежанинова пробил в конце его капитанской карьеры. В 1964 году была открыта регулярная грузовая линия из Европы в Канаду «Арктик Лайн». Наши моряки осваивали зимнюю навигацию по широкому устью реки Святого Лаврентия, опираясь на свой опыт ледовых плаваний в Арктике, Двинской губе и дельте Северной Двины. Начала эти рейсы и «Индигирка», Пинежанинов встретился со страной, о которой много знал, командуя пароходами, когда-то бороздившими суровые воды Ньюфаундленда. С 1840 года капитанам судов, первыми в новом году приводящим суда в скованный льдом порт Монреаля вручается приз. Сначала это была шляпа-цилиндр. С 1880-го года – «Золотая трость». При этом цилиндр оставили как приз для капитанов судов каботажного плавания, а трость вручается тем, кто совершил трансатлантический рейс. Ручка трости выполняется из 14-каратного золота, ее примерная стоимость - 3500 долларов. На набалдашнике сверху - герб Канады. А надпись по периметру гласит: «Предоставлено портом Монреаля (имя капитана), Капитану (имя судна), Первому океанскому судну в порту (год)». Но традиция награждения капитанов, приведших в порт судно именно в первый день Нового года, возникла относительно недавно - с 4 января 1964 года, когда датский теплоход «Helga Dan» под командованием капитана Kaj Hindberg`а, пробился в Монреаль. А ведь ещё в 1959 году первое судно не приходило до 1 апреля.

К середине 1960-х годов датские суда, имеющие опыт ледового плавания в Гренландию, стали регулярно заходить в Монреаль в начале года и автоматически получали почетный приз. Но в декабре 1965 года на него впервые претендовали два капитана – датского судна «Тора Дан» и советской «Индигирки». Русские опередили других, первыми придя к устью реки Святого Лаврентия. Монреальцы и жители городов и поселков по берегам реки держали пари: кто придет первым в порт - русские или датчане? Подогревала интерес пресса: «Монреаль Стар» 31 декабря писала, что суда подходят почти одновременно и, возможно, в первые же минуты Нового года пересекут линию границы порта. «Мы 31 декабря раньше подошли к порту Три Риверс и, согласно правилам зимнего плавания, остановились на ночь у причала. Стоял густой туман. Праздновали Новый год по московскому времени, в кают-компании играла музыка, ярко горел свет, – вспоминал Андрей Пинежанинов. - В это время мимо нас поднимался вверх по реке наш соперник — датское судно «Тора Дан». Оно не остановилось, как полагалось по правилам, а продолжило движение вперед». Впереди лежало мелководное озеро Святого Петра, с узким извилистым фарватером, которое суда старались проходить только в светлое время. Утром 1 января все еще стоял туман. «Мы отдали швартовы, двинулись вперед малым ходом. Скоро по радиолокатору обнаружили стоявший на фарватере «Тора Дан». Заметив нас, датчане тоже двинулись вперед. Оба судна медленно продвигались в темноте и тумане. В девятом часу утра туман разом пронесло, и шедший впереди «Тора Дан» дал полный ход, а вслед за ним и мы. Наш экипаж понимал, что нам была нужна только победа, ведь каждому моряку дорога была честь Родины. Идем час, второй самым полным ходом, нагоняем соперника, но медленно», - рассказывал Андрей Федорович. «Тора Дан» было достаточно новое ледокольное судно, меньше «Индигирки» размерами, с осадкой 6,5 м против 8,5 м, что сказывалось на скорости. Было ясно, что датчане не собираются уступать дорогу. Датский капитан не раз ходил этим маршрутом, уже владел «Золотой тростью» и потому был уверен в победе. «Прошли озеро Святого Петра, вошли в русло реки, приблизились к порту Сорель. «Тора Дан» жмется ближе к берегу. Мы поравнялись, однако обгон опять приостановился. Тогда прибавляем еще обороты и все-таки обходим соперника. Вышли вперед у самой границы порта Монреаль, сбросили обороты и дали обычный ход, да и «Тора Дан» стал отставать. Неожиданно появляется вертолет, сообщает на радио и телевидение результаты поединка», - рассказывал капитан. Газета «Монреаль Стар» потом написала: «Выйдя окончательно вперед, «Индигирка» в 11.30 победителем вошла в порт, в 11.53 судно ошвартовалось и было готово к выгрузке генерального груза».

Пинежанинов посмотрел по сторонам, увидел много народа по обоим берегам реки. Люди горячо приветствовали победителей. Но какого напряжения стоила эта победа ему и всему экипажу... На причале было много встречающих, еще не успели ошвартоваться, а вахтенный с трапа позвонил капитану, сообщив, что корреспонденты, буквально, рвутся на судно. Андрей Федорович на свою ответственность разрешил всех пропустить: в капитанской каюте сразу стало тесно - вопросы, вопросы, щелкают фотоаппараты, работают кинокамеры... На борту «Индигирки» был устроен прием, прибыло много гостей: мэр Монреаля, руководители порта, представители судоходных, торговых компаний, журналисты, телевизионная группа. Произнеся соответствующую речь, «Золотую трость» за №75 Андрею Пинежанинову вручил управляющий портом Ги Боде. Из статьи монреальской газеты: «Советское судно «Индигирка» удостоилось «Золотой трости» в первый день Нового года в самом напряженном рейсе за 75-летнюю историю почетных призов Монреаля... Нет ничего удивительного, что русские победили и выиграли этот трудный ледовый кросс. Русские - опытные моряки. Они располагают хорошими кораблями для плавания во льдах. Русские заслуживают завоеванной награды».

А через пару недель экипаж «Индигирки» ещё раз удивил канадцев. Он сумел пройти через льды, которые, по заявлению специалистов транспортного департамента Монреаля были: «спрессованы бешеными ветрами и морозом так, что их не пробить и пятьюдесятью ледоколам». «Индигирка» их пробила, и вывела из ледового плена на чистую воду канадское судно «Форт Рамсей». В знак уважения и признания мастерства капитану Пинежанинову было присвоено звание почётного члена Арктического института Северной Америки.

«Индигирка» дышит, как человек,
И не знает, что сквозь туман
Обошел ее возле порта Квебек
Черный датский корабль «Тора Дан».
«Тора Дан» все знает здесь насквозь.
Капитан его старый волк,
Восемь раз получал золотую трость
И в девятый за ней пришел...
Несмотря на тихий обычно час,
Берега народом полны.
Как здесь мало пока еще знают о нас,
Как здесь искренне удивлены.
Капитан Пинежанинов принял трость.
Встала, гордости не тая,
«Индигирка» - первый заморский гость -
Северянка - песня моя.

Пинежанинов ушел с капитанского мостика через три года после своего триумфа. После него обладателями почетного трофея стали еще 6 капитанов советских судов. В этом году Монреаль будет отмечать своё 375-летие, и 150 лет Канадской Конфедерации. А обладателем приза в январе 2017-го стал танкер-химовоз «CHEM SIRIUS» под флагом Либерии, на мостике которого стоял капитан Danel Ju, гражданин Южной Кореи...