3. 5. Жизнь в Чимкенте

      Чимкент встретил несчастных жарким солнцем, пылью, духотой и вполне доброжелательным отношением людей. Это был очень маленький, но достаточно уютный промышленный город с разношерстным населением всех мастей. Чтоб обойти весь город было достаточно одного часа. Центральная улица им. Ленина была вымощена булыжником, а остальные в виде грунтовых дорог были покрыты слоем пыли, т.к город стоял на лёссовых отложениях. Население передвигалось в основном пешим ходом, а также на ишаках, или на лошадях.

       В это время в Чимкенте действовал всемирно известный химико-фармацевтический завод, а также крупные - свинцовоплавильный, маслоэкстракционный заводы и хлопчатобумажный комбинат. На базе верблюдоводческой станции был образован Институт верблюдоводства, а с учетом перспектив развития хлопководства, - хлопко-ирригационный и гидротехнический институты. В городе была двухэтажная школа-десятилетка, а на окраине ещё и четырёхлетка. Из учреждений культуры уже существовал театр оперетты и кинотеатр под открытым небом.
 
      Мария  решила сбегать в школу, до посещения НКВД, чтоб устроиться на работу по своему паспорту, пока её не знают, как жену врага народа. Директор школы – дама средних лет очень обрадовалась, увидев характеристики и услышав рассказ Марии о своей работе в Ашхабаде. Она сказала, что у них совершенно не хватает учителей и попросила Марию завтра же выйти на работу, чтоб помочь с подготовкой пособий и классов к скорому школьному сезону. По дороге к своему новому дому Мария заглянула на базар и была поражена обилием прекрасных фруктов и овощей и их дешевизной. Она купила несколько тандырных лепёшек, которые они все обожали, включая привередливую чистюлю Александру Ивановну, и узнала, что в Чимкенте есть действующая православная церковь… . Предвкушая, как этому всему будет рада её религиозная мама, Мария отправилась к новому месту жительства оставив посещение НКВД на завтра.

     На следующее утро Мария пошла в школу… Директор школы с виноватым видом протянула ей документы и сказала: - «Простите, пожалуйста, у вас, оказывается, не хватает квалификации, я вчера не доглядела, мы не можем Вас принять…» Мария вышла из школы и впервые ей стало так безумно жаль себя, что она буквально зарыдала, сев на скамейку около арыка.
     - Чего плачешь, что за горе? Умер кто? – раздался голос и Мария увидела молодую узбечку с тазиком на голове в шелковом длинном полосатом платье из под которого выглядывали шаровары.
     - На работу не взяли,- всхлипнув, ответила Мария
     - Ха! Нашла о чём горевать, зачем женщине работать? А муж для чего? Ты детей нянчи и мужа корми, огород посади, тут у нас всё хорошо растёт, не пропадёшь, - с улыбкой добавила женщина, протягивая Марии круглый розовый персик. Она снова водрузила на голову свой тазик с фруктами и пошла по тропинке вдоль арыка, даже не придерживая его рукой.
     - Спасибо тебе, добрая женщина! - крикнула ей вслед Мария и, вспомнив свою подругу Азу по Астрахани, решила пойти в НКВД и постучать в дверь своей брезентовой тапочкой и всё высказать, что накопилось….
     Мария решительно открыла дверь кабинета, но не успела ничего сказать, потому, что из-за стола навстречу ей вышел очень приятный мужчина средних лет, сказал: - «Здравствуйте!» и предложил сесть…
     - Зря Вы решили нас обмануть, - сказал он, беря протянутое Марией «направление» для регистрации.- Ваши документы уже давно к нам пришли, Вы же умная женщина и не можете не понимать, что путь в учителя Вам заказан…
Да и ни к чему Вам работать – муж Ваш - молодец и очень ценный специалист для Чимкента. Ему уже и место определили – гл. инженером на Машино- экскаваторной станции (МЭС), и квартиру выделят. Будет строить ирригационную сеть и каналы по Южно-Казахстанской, Кзыл-Ординской областям и Туркмении.
У нас, узбеков, женщинам вообще из дома выходить не положено, жена должна мужу ноги мыть и эту воду пить, - добавил он с улыбкой.
      Тяжёлый груз обиды  покинул душу Марии и она почти на крыльях полетела на Главпочту, где её ждали новые сюрпизы. Николай прислал не только денежный перевод, но и большую посылку с конфетами для детей и колбасными изделиями для брата. В письме он сообщал, что уже купили билеты на поезд до Чимкента и скоро с Тосей приедут на встречу с Владимиром Александровичем в родных для них южных краях….
      Когда они переехали на выделенную трёхкомнатную квартиру с большим приусадебным участком, и Владимир Александрович вышел на работу, Марии показалось, что вернулась их прежняя жизнь в Ашхабаде….

      Однажды в калитку постучала женщина с маленьким ребёнком на руках и попросила у открывшей ей Александры Ивановны воды, а напоив ребёнка, разговорилась и поведала, что они – погорельцы, а не «побирушки» или нищие, назвалась Агашей и попросила у Александры Ивановны взаймы 3 рубля, побожившись отдать. Александра Ивановна пошла к дочери с просьбой дать ей 3 рубля и словами: - «Видишь, Люля, этой женщине труднее, чем нам, надо помочь, у нас есть теперь и кров и Володя, а она одна с ребёнком...». Мария отдала матери 3 рубля и подумала, что Агаша, конечно, не отдаст, но им сейчас безусловно легче…
     Каково же было удивление Марии, когда через месяц к ним пришла весёлая и довольная Агаша с тремя рублями и пригласила Александру Ивановну с внуком Витей к себе в гости! Потом ещё много раз Александра Ивановна и Мария ходили к Агаше, с целью общения Витеньки с сыночком Агаши, и всякий раз удивлялись новым достижениям этой простой женщины. С тех пор имя Агаша для семьи стало нарицательным и обозначало честность и стойкость простой женщины.
     Вскоре приехали Николай и Тося из Москвы – красивые, здоровые и весёлые. Они привезли для Владимира Александровича не только приличные рубашки, брюки и другую одежду, но и замечательные «духовные» подарки в виде патефона с набором пластинок Апрелевского завода, а также настольный бильярд  с небольшими металлическими шарами.
     Николай помог брату слепить избушку для поросёнка, распланировать участок, вскопать землю и посадить деревья. Владимир Александрович стал похож на прежнего деятельного, весёлого и успешного человека, только волосы на голове у него уже не потемнели….
     В Чимкенте у Марии и Владимира нашлось много настоящих друзей, близких по духу и тоже переживших подобные унижения и репрессии. Александра Ивановна очень сдружилась с двумя француженками Адиль и Кларисс, а также Елизаветой Ивановной Балкашиной – врачом эпидемиологом из Москвы, которая была сослана в Чимкент с маленькой дочкой Танечкой по доносу собственного мужа. Витя подрос и мог самостоятельно ориентироваться в Чимкенте и часто отпрашивался у бабушки «проведать Елизавету Ивановну», чтобы пообщаться с Танюшкой и её соседом Ренатом.
       А спустя год у Марии родилась  Маргарита – прелестная девочка с большими глазами. Супруги почувствовали себя по настоящему счастливыми, особенно Владимир Александрович, который, имея двух сыновей, очень мечтал о дочке. В своём дневнике Мария записала, что 1938г. один из самых успешных в её жизни.
     Осенью опять приехали из Москвы Николай и Тося и привезли для всеобщей любимицы не только одёжку, но и массу игрушек. Не имея своих детей, они надеялись, что Владимир и Мария со временем отдадут Маргариточку им на воспитание и она станет балериной, получше Улановой!
     Рита, несмотря на «хороший» вид, оказалась очень болезненным ребенком и Мария решила, что будет её кормить грудью столько, сколько Бог ей пошлёт… Но к середине 1939г у Марии возникли проблемы, молоко было, но дочка стала его выплёвывать… Оказалось, что Мария забеременела второй дочкой. Ира родилась в конце апреля 1940г.

        В своём дневнике Мария записала, что у неё родилась совершенно уникальная девочка – она практически не плакала, в отличие от Риты, и не любила, чтоб её брали на руки, а если не спала, то лежала в кроватке и сосала пальчик на ноге! Но избалованная вниманием и капризная Рита почувствовала конкурента и однажды Мария обнаружила свою 2-х летнюю дочку около кроватки с грудной Ирой с ножницами в руках…
     Мария не зря была учителем, она осознала собственную ошибку и провела со старшей дочкой беседу, возложив на Риту ответственность за  младшую и беспомощную грудную сестренку. С тех пор Рита часами сидела около Ирочки и отгоняла мух!
      В мае 1940 года из Алма-Аты приехали сосланные туда М.Г.Попов с женой Ольгой и дочерью Светланой. Александра Ивановна была очень рада встрече с младшей дочерью и любимой внучкой Светочкой, она и не надеялись увидеть ещё когда-нибудь своих детей.
     Сын Саша  - покончил жизнь самоубийством в 1939г. после очередного запоя и разочарования в последней своей любви, Нина с мужем и двумя детьми неплохо жила в Ленинграде, а связь с репрессированными родственниками не поощрялась….
     Мария была потрясена смертью своего брата, и её долго не отпускало чувство собственной вины за его смерть и образ жизни. Она ничего не знали о судьбе племянника – Юрочки, связь с которым была потеряна. В 1947г. в Ашхабаде произошло страшное землетрясение в котором погибли мать Юры – Дина и подруга Марии с которой она переписывалась, поэтому судьба племянника Марии - единственного внука Александры Ивановны и Кузьмы Смирнова для них осталась неизвестна…

     Рождение двух детей, после всех злоключений жизни, сильно ослабили здоровье Марии и, вначале 1941г. у неё начались сердечные приступы с помутнением сознания.
     Местный «светила» медицины очень хороший ссыльный врач поставил Марии неутешительный диагноз – расширение аорты и сказал, что если она хочет «дотянуть» детей до школьного возраста, то должна почти всё время лежать и поменьше шевелить руками, и если поднимет таз с водой, то мгновенно умрёт…
     Муж почти на руках донёс Марию до дома, а Александра Ивановна стала плакать, и пошла молиться. Мария пролежала два дня, сердце болеть перестало, но она почувствовала, что умирает – её сердце просто останавливалось…. Ноги и руки леденели, хотя боли не было…. Владимир Александрович находился в подавленном настроении, ощущая свою вину за здоровье супруги, и понимая, что ничем не может помочь, Александра Ивановна часто плакала, т.к плохо справлялась с детьми. Марии не хотелось ни вставать, ни вообще жить…. Но на третий день, услышав плачь Риты, у которой в очередной раз поднялась температура выше 40 градусов, - Мария заставила себя подняться и взять дочку на руки.
 
     А вскоре началась Война…. Женя окончил школу в 1939г, и поступил в Москве в МВТУ им. Баумана, куда он поехал по приглашению Николая. Однако, уже в ноябре месяце в связи с военными действиями на границе с Финляндией, он был направлен в Переяславль-Залесский в школу младших авиаспециалистов (ШМАС) и уже через пол года летал на военных самолётах в качестве стрелка-радиста. Никто тогда не мог предположить, что благодаря этому Женя останется живой, пройдя три войны: финскую, немецкую и японскую….
     Перед отправкой на фронт, Женя заехал попрощаться к дяде Николаю, и тут тётя Тося решила рассказать ему, что Мария не его биологическая мать и что отец – Владимир Александрович уничтожил все  фотографии Зиноры – настоящей матери Жени, чтоб он не догадался, что Мария – мачеха!
     Эта «правда» так потрясла молодого лейтенанта, что он решил навсегда порвать со своими родителями и перестал им писать – пусть думают, что его убили или он пропал без вести….
      
      А в это время, в далёком Чимкенте родители ждали известий и ничего не могли понять…. Уже несколько раз они посылали запросы в воинскую часть, лётное училище, но ответов не приходило…  К счастью, один из запросов попал к неравнодушному человеку – комиссару, который вызвал к себе бойца, решившего отомстить родителям и спросил о причине молчания.
      После объяснений Евгения, он провёл с ним беседу, в которой сказал, что настоящей матерью является не та, которая родила, а та, которая воспитала и на ноги поставила…

       Женя задумался, вспомнил своё детство, бабушек, брата Витю, маленьких сестрёнок и трудную жизнь своей «мачехи» и понял, что обиду и боль причинил ему не отец и Мария, а тётя Тося, не имеющая своего ребёнка…. Он написал родителям «покаянное» письмо с просьбой о прощении, но в глубине души боль и обида остались…

       В 1942г.  самолёт, в котором летел на разведку вдоль линии фронта  Евгений, был сбит, но даже со  сломанными ногами он сумел переползти линию фронта и через пару месяцев был снова в строю.

     В Чимкент под крыло Владимира Александровича и Марии приехала сестра Нина с двумя детьми, сумевшая эвакуироваться из блокадного Ленинграда. У её сына Жоры, рожденного ещё в 1940г, не держалась голова от полного истощения и слабости, а Мария ещё кормила свою дочку Ирочку и недолго думая, приложила к груди своего племянника. Так у девочек – Риты и Иры появился не только двоюродный, но и молочный братик.
   
      В 1943г. семья пополнилась ещё двумя беженцами из г. Сталино (Донецк) – Елизаветой Дмитриевной с дочерью Марусей. После освобождения советской армией оккупированного немецкой армией города, опытная Елизавета Дмитриевна поняла, что им надо бежать, что советская власть не простит женщинам работы на немцев в госпитале города, где женщины работали на кухне…
      И мать, и дочь были полностью седые и у них тряслись головы. К тому же Елизавета Дмитриевна уже ослепла на один глаз и поделилась со снохой Марией своим секретом: если почувствую, что второй глаз слепнет – я отравлюсь, перстень-то с ядом, припасённым ещё в 1917г. она возила с собой.

      Нина работала в цехе по производству снарядов для фронта, организованному при МЭС, Маруся пошла на ткацкую фабрику, Александра Ивановна «пасла» троих маленьких детей, а Марии досталась работа кормить всю семью из 11-ти человек. Инвалидности ей, конечно, никто не дал, поэтому даже хлебных карточек не полагалось, как человеку трудоспособного возраста. Про свою болезнь Марии пришлось забыть, она, конечно, старалась не поднимать тяжести и при начавшемся приступе ложилась и глотала несколько кристалликов камфары, прописанной врачом.
      Владимир Александрович взял на себя ответственность не только за семью, но и за весь в основном женский коллектив МЭС. Всеми правдами-неправдами за экскаваторные работы выпрашивал у совхозов и колхозов зерно, рис-шалу и снабжал этим весь коллектив МЭС. Понятное дело, что все его просто боготворили. Своей жене он всячески пытался облегчить домашний труд и для стирки белья нанимал своих уборщиц и дворников.


      После окончания Войны, в середине 1945года Нина с детьми уехала к мужу, но в Ленинграде они жить не смогли, т.к в их квартире в блокаду умерла от голода свекровь, и муж Нины перевёлся на киностудию им. Довженко в Киев, где они прожили до старости и были похоронены своими детьми с должными почестями.
      Маруся  уехала в Москву к дочери Татьяне, которая жила у своего дяди Николае Вышинском и училась в Вузе, который вскоре бросила и вышла замуж за музыканта из оркестра Большого театра Г.Чулюкина, родила ему трёх дочек и мама очень пригодилась.

       Вскоре состоялась очень тёплая и душевная встреча  с Сергеем Смирновым (Диадоровичем), который заехал в Чимкент, из ссылки после освобождения из немецкого лагеря, куда попал раненым с поля боя, а сдавшихся в плен, даже раненых, Советская Власть не прощала….       
       Владимир Александрович и Мария проговорили с Сергеем всю ночь, дети тоже не спали слушая рассказы фронтовика…

       Впоследствии Мария не прерывала переписки со своим двоюродным братом, до его смерти в  1980г, о которой ей сообщила жена Сергея Диадоровича Смирнова. Но и после этого Мария поддерживала переписку с его дочерью Машей до своей смерти в 1992г.

     Мария очень любила своего мужа и хорошо понимала, как он страдает в душе от невозможности обеспечить свою семью достойной жизнью и не позволяла НИКОГДА упрёков в его сторону. Поэтому, когда вернувшиеся с фронта его бывшие соратники по работе в МЭС при всяком удобном случае стали приглашать Владимира Александровича в пивную, в знак благодарности за своих жен и детей не умерших здесь с голода, то Мария очень испугалась, что её муж сопьётся, как когда-то брат Саша. Сначала Мария стала посылать к пивной и в дома сослуживцев Риту: отец не мог отказать своей маленькой дочке и послушно шёл с ней домой. Но потом нашёлся другой вариант, который оказался превосходным, хотя и стоил для Марии дорого…. Мария предложила мужу приводить всех своих друзей к себе домой, чтоб пьянствовать вместе, тем более с хорошими закусками… С тех пор в квартире по всем праздникам, выходным, а иной раз и будние дни после работы в квартире собирались шумные, весёлые компании, пели песни, рассказывали анекдоты и делились воспоминаниями друзья-товарищи Владимира Александровича.

      Елизавета Дмитриевна в 1946г поняла, что начала слепнуть на второй глаз и выбросила  в туалет – выгребную яму во дворе - свой перстень вместе с ядом. От приготовления пищи и ухода за детьми она устранилась уже давно, кроме слепоты других болезней у неё не было, но сидеть во дворе ей казалось унизительным, и Елизавета Дмитриевна решила лечь. Сын и сноха не могли ей отказать в уходе и питании, а покушать она очень любила, и желудок действовал превосходно…. Мария пыталась первое время заставлять Риту гулять с бабушкой, но той больше нравилось лежать и разговаривать с ребёнком. У довольно грузной женщины от лежания начались пролежни, а потом и галлюцинации. Риту перестали пускать в комнату к бабушке, а Марии  с мужем приходилось быть по-очереди сиделками у постели Елизаветы Дмитриевны….
      6 апреля 1947г Елизавета Дмитриевна умерла на руках своего сына – он закрыл ей глаза и похоронил на Чимкентском городском кладбище, поставив деревянный крест…

      Александра Ивановна, в отличие от своей сватьи, ложилась в постель только в урочный час. С юности приученная в сиротском доме к режиму и дисциплине и всю жизнь помня девиз: - «Лучшая Красота – это Чистота», она не проявляла к себе не жалости, ни слабости и постоянно находилась в движении, помогая своей дочери всеми своими силами. Бывшая барыня ходила с внучками по Чимкентским улицам, собирая навоз для приготовления кизяка, шила им платьица, вязала носки, а со временем стала их учить вышиванию и штопанью носков, как и иностранным языкам. Она связала своим внучкам кофточки из бараньей шерсти, а также шила платья из хлопковой ткани.

     После похорон Елизаветы Дмитриевны Мария стала замечать, что с её мамой не всё в порядке. Она начала временами вскрикивать от сильных, колющих болей в голове, а на шее  и висках у Александры Ивановны появились «шишки». Всю свою жизнь Александра Ивановна жаловалась на боль «под ложечкой» и когда-то врачи определили ей гастрит, поэтому она соблюдала определенную диету, часто мучилась от изжоги и пила соду. Но чимкентские врачи, сделав рентген, «убили» Марию сообщением, что у её матери рак матки и метастазы пронизали всё её тело и добрались до мозга в связи с чем её нестерпимые боли…
      Александра Ивановна поняла, что её дни сочтены и написала Завещание в котором, обращаясь к своей дочери Марии, просила похоронить её скромно, на могиле поставить деревянный крест, поминок не устраивать, в какую одежду её одеть… Кроме этого, она завещала свою икону Божьей Матери с позолоченным окладом – Чимкентской церкви, а перламутровый крестик из Иерусалима оставить себе, обручальное кольцо – отправить Нине, а  одежду отдать Фризе – уборщице и сторожу МЭС, которую попросить обмыть покойницу.
     Сильных обезболивающих средств в то время не существовало и Александре Ивановне приходилось терпеть, а для облегчения – кричать… После своего дня рождения 9 ноября 1949г, которое в семье обязательно отмечалось….. она слегла….
     Вскоре Александра Ивановна перестала есть и могла только пить, а приступы нестерпимых болей следовали друг за другом через 10-15 минут и она  попросила пригласить священника для исповеди. Мария выполнила просьбу матери и понадеялась, что после этого несчастная женщина отмучается….
     Священник пробыл у постели Александры Ивановны с полчаса, а когда уходил, сказал Марии, что не пришлось грехи отпускать, у мученицы их не набралось…
     С каждым днём Александре Ивановне становилось всё хуже, она уже не отвечала на вопросы, а только кричала время от времени. Мария просто сходила с ума не зная, как помочь матери, и обратилась к врачам с вопросом почему её мать не умирает, коль уже неделю ничего не ест? Врач разъяснила Марии, что у больной очень здоровое и сильное сердце, и они ничем помочь не могут – на всё воля Божья….
     Соседские верующие старушки- приятельницы Александры Ивановны «из народа», посоветовали положить больную на землю, в огород, но это тоже не помогло… 25 ноября ночью Владимир Александрович уговорил жену пойти хоть немного поспать и пообещал не отходить от тёщи, которую тоже безусловно очень жалел, но понимал, что может похоронить вместе с ней свою жену, которая уже была похожа на приведение…
    Под утро Владимир Александрович разбудил жену и сообщил, что её мама умерла…..

       Ещё в середине 1946г. Владимир Александрович получил справку об отбытии наказания, которая давала право на свободное передвижение по стране, да ещё был награждён медалью за доблестный труд в Великой Отечественной Войне 1941-1945гг.с профилем вождя и надписью: Наше дело правое – мы победили…

       После «освобождения» и похорон своих многострадальных матерей Мария и Владимир почувствовали себя свободными и вполне счастливыми супругами. В 1947г. Виктор окончил школу с золотой медалью и вместе с другом Леонидом, тоже медалистом, поехал поступать в МЭИ, куда был зачислен на физический факультет.
На фотографии 1948 года семейное счастье в Чимкете

       Старший брат Женя, который в это время жил в Москве на квартире жены, договорился с знакомыми лётчиками, которые по случайному стечению обстоятельств, должны были лететь в Чимкент, чтоб их с братом Витей захватили с собой в качестве груза…. Так совершенно неожиданно прямо с неба на голову счастливых родителей приземлились оба брата.  К сожалению, «побывка» длилась всего один день, но и родители, особенно Мария, и сестрички, и Женя были в восторге….
      
       Женя походил по Чимкенту, посетил школу, которую когда-то окончил, обнял мать и отца и очень был рад увидеть сестрёнку Риту, при рождении которой присутствовал, а по рассказам дяди Коли уже успел её полюбить….


       Москва ошеломила Виктора своими размерами, и наличием большого количества театров, музеев и он погрузился с головой в культурную жизнь, которой так не хватало в г.Чимкенте. Родителям не хотелось, чтоб Витя «объедал» Николая, а у Жени с Машей уже родился первенец – сын Александр (Саша), там было сложно с заработком, и они решили к зиме послать Виктору своего барана, в виде консервированного мяса, рассчитывая, что этой еды ему хватит на пару месяцев. Каково же было разочарование родителей, когда в своём письме, где сын благодарил их за посылку, он одновременно написал, что устроил пир в общежитии и барана съели за один день!
       Перед сессией Виктор попал в больницу, с переломами и сотрясением мозга, после аварии на транспорте.
      Естественно, по отдельным предметам у студента появились хвосты, а когда он приехал в Чимкент на летние каникулы, то получил от родителей строгий выговор с требованием перевестись в Каз.ГУ на физико-математический факультет, чтоб быть поближе к дому.

      Руководство Чимкента  и даже секретарь Обкома Партии очень уважали Владимира Александровича и понимали, что должность в МЭС – не для такого грамотного специалиста. В 1951г, Владимиру Александровичу и его другу гидротехнику Якову Никандровичу Курзанову предложили достойные  должности в институте Казгипроводхоз, в столице Казахской ССР г. Алма-Ате. Руководство МЭС выделило Владимиру Александровичу две грузовые автомашины Газ-51 для перевозки вещей и семьи в Алма-Ату, и через два дня они были на месте….

Продолжение http://www.proza.ru/2018/02/26/806