Дождь! Я сделала это! Написана лучшая книга о любв

       
        Катя с волнением входила в двери госпиталя, расположенного в сосновом, хорошо причесанном лесу возле небольшого озера. Ручные белки скользили по розовым стволам деревьев  и прыгали на руки людям, протягивающим им лакомства.  Пожилая леди с укладкой редеющих волос в стиле пятидесятых годов, сидящая в инвалидном кресле, протянула белочке на раскрытой ладони орехи, и пока зверушка деловито грызла угощение, дама нагнулась и потрогала беличьи ушки губами. И в этот момент Катя полюбила Канаду.    
        Она так волновалась перед долгожданной встречей с Максимом, что её стала бить нервная дрожь.
        - Успокойся. - Шепнул Николай – самый счастливый человек на земле -  у него есть два внука. И будет еще ребенок. И первый сын вернется.– Твоя нервозность может помешать нашему плану.
        Вдохнув в себя смолистый хвойный воздух и закрыв глаза, Катя трижды про себя досчитала до десяти. И к ней вернулось самообладание. Она пришла сюда спасти своего мужа, вывести его из сумрака полусна в свет и она сделает это.
        Её провели в небольшую палату. И оставили одну.
        Миг встречи, о котором она грезила, все  эти бесконечно долгие два года, наконец-то наступил.
        Катя нагнулась над Максимом. Его лицо,  сердце Кати болезненно сжалось, полупрозрачное, одухотворённое  страданием, было прекрасно. Но Катя помнила его другим – веселым, полным жизни.  Живое…  ждущее лицо.
        Он был невероятно худ, почти невесом, но она чувствовала, она знала, что этот очарованный сон, истончивший его тело, кончится прямо сейчас.
        Катя пришла сюда, чтобы вернуть себе мужа, возлюбленного, любовника, а их детям отца. И она сделает это, потому что её любовь сильнее всего!  Нет в мире силы, способной её пересилить!!!
        Катя быстро разделась, юркнула к Максиму под простынку,  и своим горячим телом прижалась его к телу, показавшемуся ей холодным и равнодушным.
        - Я согрею тебя! – Шепнула Катя и стала покрывать его лицо, такое любимое, до боли родное лицо, легкими поцелуями.
        - Очнись, я здесь, я с тобой. Я сильнее всего. Я сильнее смерти, - Шептала она. – Вернись к нам. Мы проживем еще сто лет. Ты увидишь и полюбишь своих детей.
       
        …Через миллионы лет и миллионы парсеков летел к нему голос его самки. Она звала его,  увязшего по грудь в засасывающем иле болота. Она ломилась к нему сквозь джунгли, она летела сквозь звезды, и вот она здесь. И нужно сделать последнее усилие. Он рванулся к ней. После многих лет проведенных в плену холода воняющей тиной воды болот, он чувствовал горячее тело своей самки, своей  женщины, её волнующий запах –  светлый запах застенчивых лесных ландышей, запах клевера на раннем июньском рассвете, запах далеких марсианских цветов…
        Максим открыл глаза. 
               
 
                …Встань, сбрось сон!
                (Не смотри, не надо).

                Сон – не жизнь!
                (Снилось, и забыл).

                Сон, как мох.
                (В древних колоннадах).

                Жил-был я.
                Помнится, что жил.