Четверг не обещал чудес

   Ленка чихнула, Эйфелева башня качнулась. «Не умеют во Франции строить», - подумала Ленка, переворачиваясь на другой бок. Париж остался за спиной. За окном стрелка термометра опускалась к минус тридцати. Начиналось обычное Сибирское зимнее утро.
   Четверг не обещал чудес.
Синоптики предсказывали  вечерний снегопад. На работе должны были выдать зарплату. Костя обещал заехать в гости.  Только четверг не обманул.
   Вечер. Крепко заваренный чай с маминым клубничным вареньем. Снежные виньетки на стекле.  Звонок в дверь совпал с телефонным. Ленка метнулась испуганным мотыльком, накинула на плечи бежевый плед со снежинками, щёлкнула железной задвижкой и, распахнув дверь, побежала к телефону. Нетерпеливый телефон обиделся длинными гудками. В дверь никто не входил. Теперь уже слегка настороженно, она вернулась, выглянула на лестничную клетку. Там  стоял мужчина лет пятидесяти в нелепой вязаной шапочке зелёного цвета, фиолетовой куртке и кедах.
«Кеды в минус тридцать» - почему-то отметила Ленка и посмотрела гостю в лицо. Его взгляд был, пожалуй, более человечным, чем все, встреченные ею за день.
 - Добрый вечер, - сказал мужчина так обыденно, словно они были соседями, - простите, мне бы кипяточка, если не жалко, - он сделал неопределённое движение, демонстрируя маленький термос в руке, - Холодно очень.
- Да, да, конечно, - Ленка кинулась в кухню, включила чайник, опять в прихожую, протянула руку за термосом.
   Внутри набирало скорость Броуновское движение разнообразных чувств и мыслей:  "Бездомный? С таким ясным взглядом? Пригласить в квартиру? Я одна. Чёрт, почему Костя не приехал? Господи, какие глаза! Там ужасно холодно. Где он будет ночевать? Где вообще он ночует? Нет, Костя, будь он здесь, и дверь бы открыть не позволил. Может, бутербродов?"
   Она достала из холодильника масло и сыр. Нарезала хлеб. Руки почему-то дрожали.  "Положить на тарелку? В мешочек? В фольгу завернуть. Господи, ну что со мной?  Нужно просто пригласить человека в квартиру, напоить чаем. Одна?  Ну и что. У него глаза тёплые, добрые.  С такими не грабят, не насилуют...»
Закипел чайник.
- Вам чая или кофе?- крикнула Ленка.
- Благодарю Вас. Просто кипятка.
 Наполнила термос, вспомнила, что в рюкзачке, с которым ходит на работу, есть пакетики с кофе и чаем. Достала. Завернула в фольгу вместе с бутербродами. Смущённо возвратила бомжу термос и протянула свёрток: "Возьмите, пожалуйста! Здесь бутерброды".
- Благодарю сердечно.
    Мужчина сунул термос в карман, снял перчатку и, расстегнув молнию куртки, извлёк откуда-то изнутри маленькую блестящую вещицу.
- Не побрезгуйте, - нежно вложил её в ладонь девушки.
Ленка сжала пальцы, едва сдерживая неожиданные слёзы: - Приходите!
   Она разрыдалась, уже закрыв дверь. Как-то вдруг стало больно, обидно и стыдно за панику, за трусость, за то, что упустила возможность сделать доброе дело: обогреть и, может быть, спасти человека. Она прошла мимо.
  В  зажатой ладони оказалась маленькая Эйфелева башня из белого металла, с крошечными стразами. Ленка уснула с кусочком Парижа в руке. Но снились ей сосны. Высокие зелёные сосны, прокалывающие макушками небо.
               
  Она ждала его всю зиму, включала чайник, держала в холодильнике баночку печёночного паштета, и перед тем, как лечь спать, долго смотрела в дверной глазок. Он не пришёл.
  Как-то в середине апреля, возвращаясь с работы, Ленка застала у подъезда переполошившихся старушек, обсуждавших найденное в теплоузле тело мужчины. Видимо, она потеряла сознание, видимо, вызвали "скорую". Потом приехал Костя.
Дня три она лежала в постели, температурила, плакала, повторяла в бреду: "Трусиха! Трусиха! Нужно было просто пригласить его в квартиру"...

   Стая взъерошенных воробьёв на остановке атаковала старушек, торгующих семечками. Торговки отгоняли их прутиками, ругались. Ленка купила стакан семечек и, отойдя в сторону, высыпала на асфальт: "Клюйте, вояки!" Она не увидела, скорее, почувствовала теплоту брошенного в спину взгляда. Оглянулась.
- Вы? Вы живой?- девушка смотрела на мужчину, как на чудо, - Я подумала, что тот человек в теплоузле - Вы. А Вы живой! Это ведь хорошо, что я так подумала, правда? Это значит, Вы будете долго жить! – она, как сумасшедшая, трясла руку совершенно чужого мужчины, вцепившись в неё, как в последнюю возможность сделать что-то доброе, большое, способное перечеркнуть ту её зимнюю трусость, - Я... Помните меня? Вы заходили однажды за кипятком и подарили мне Эйфелеву башню. Помните?
- Я себя не помню, - сказал мужчина, - Вас - помню. И бежевый плед со снежинками.
- У меня дома борщ и салат! Идёмте! - Ленка потянула его за рукав.
- Спасибо, -  ответил бомж, и  только тут девушка заметила, что он побрит и одет во всё чистое, - какое совпадение - у меня дома тоже борщ. Я нашёл дом, вернее, меня нашли жена и сын. Только я их не вспомнил пока. Вас помню, а их нет,- и он улыбнулся.
   Воробьи громко чирикали, старушки молчали, солнце отражалось в слезах. Ленка очень старалась улыбнуться в ответ.