Нонконформистка Леночка

   Нонконформистка Леночка Оберцгальтер видимо не зря относила коннатации к конному спорту. Вообще-то скачки её не интересовали. Выигрыш – да. Скачки – нет. Поэтому я не мог разделить с нею ровное дыхание лошади на прямой, ритмичный перестук копыт на поворотах, неистощимое гиканье наездника на финишной. Хотя одну немаловажную деталь она, по всей видимости, из конного спорта позаимствовала.    Нежной и изящной, хрупкой и обольстительной Леночке нравился свист. Не дикий – Соловья-Разбойника. Не художественный – знаменитой Таисии Саввы, исполнявшей в 1956 году по радио ностальгическое «Танго соловья», а примитивный свист вибрирующего над моим обнажённым телом хлыста, не дискриминирующего между спиной, ляжками и ягодицами производства 1956 года.
   Он, как она откровенно призналась, обострял её неизмеримые чувства ко мне, возможно материнские, но определённо в наивысшем захлёстывающем, как волна непреодолимой страсти, проявлении.
Разве мог я, переулочный Квазимодо, отказать ей в такой мелочи, как заслуженная порка после проигрыша на ипподроме? Однозначно, нет! Особенно когда она, грациозная, с неимоверным трудом напяливала на себя костюм жокея Ивана Хризантемы (от отца Хризанутого и кобылы Темы), который я у него вымолил за 270 баксов. А от её жокейской кепочки я просто балдел, как алкаш от четвертинки, отдавая себе отчёт, что излюбленный каприз природы – хорошенькая женщина с хлыстом в наманикюренных пальчиках.
   С наступлением посторгазменного периода она с особенным удовольствием и блеском в глазах переходила на плеть.
   Это был апофеоз в сингапурском стиле изысканного наказания за брошенную на тротуар сигарету.
   От семисвиста семихвостки я семитствовал неистово и достигал хуль-ми-нации, выкрикивая: ещё-ещё-ещё, моя Оберцгальтер!
   Вконец измученные ненормативной любовью, усталые и счастливые, мы валились на постель, чтобы отодвинувшись  друг от друга подальше, забыться в спасительном сне.
   Не знаю как Леночка, а я себя спрашивал, интересно, где бы ты сейчас валялся, мой милый, если бы она узнала, что психиатры поставили тебе диагноз «Раздвоение кентаврической личности с резко пониженным порогом чувствительности».