От накидки рукава

Валера Спиридонов любил шутить. Он мог так разыграть приятеля, что было смешно до слёз и не обидно. Никто не знает, откуда в то время как раз пошёл разговор о том, что скоро в армии введут демисезонные плащи, но, поскольку необходимость этого была очевидной, как и то, что за зимой приходило лето, а за ним неотвратимо наступала осень, во время которой бывает такой период, когда носить шинель ещё рано, а в повседневке уже прохладно, в это охотно поверили и пребывали в нетерпеливом ожидании.

Мысль о розыгрыше тут же созрела в изощрённой Валеркиной голове, и он стал обдумывать, кого бы избрать очередной «жертвой».

Деятельный и немного заполошенный капитан Кругликов, начальник топографической службы полка, подошёл к курилке, где обдумывал свои планы Спиридонов, весьма кстати. Он поздоровался с Валерой крепким рукопожатием, достал из кармана брюк пачку «Примы» и, закурив, несколькими энергичными движениями руки загасил горящую спичку. Глубоко затянувшись, он бросил её в заплёванную урну, вокруг которой валялось несколько окурков и засунул левую ладонь с зажатой в ней сигаретной пачкой в карман.

– Ты знаешь, – взял сразу «быка за рога» Валерка, – что сегодня с обеда пошивочные выдают?

– Нет, не слышал, – искренне удивился Кругликов. – а что за пошивочные, на что?

– Рукава будут к плащ-накидкам пришивать, – совершенно спокойно и буднично сказал Спиридонов, глядя Кругликову в глаза.
 
Он докурил, потушил окурок о край урны и, кинув его туда, куда положено, небрежно бросил через плечо, повернувшись в сторону лестницы: «Ну, давай».
 
Поднимаясь на свой этаж, Валера в очередной раз ликовал над ещё одним облапошенным простаком.
 
Зайдя к себе в кабинет, он снова присел к отложенным на перекур документам по инженерному обеспечению и вскоре забыл о своём розыгрыше напрочь.

Когда он глянул на стенные часы, было без четверти два и Валерий Васильевич засобирался на обед.

Дома он успевал не только подкрепиться, но даже и немного вздремнуть. Это целиком и полностью было заслугой его милой жены Светланы – она заранее всё разогревала и, к тому времени, когда он выходил из ванной комнаты, вытирая руки о вафельное полотенце, полная тарелка горячего варева уже ждала его на кухонном столе.

Ровно в четыре пополудни, Валера, капитан инженерной службы Спиридонов, развернув и показав дежурному пропуск, пересёк КПП и направился к знакомому серому, трёхэтажному зданию штаба. Кирпичное строение утопало в зелени тополей, яркое сентябрьское солнце ещё заливало всё пространство своим ласковым светом. Тёмные тени деревьев, лежащие на запылённом асфальте плаца и дорожек, причудливо шевелились, возмущаясь от приставаний озорного степного ветерка.

Поднимаясь по свежевыкрашенным лестничным маршам, Валера краем уха услышал со второго этажа неясный рокот каких-то голосов. Поздоровавшись со стоящим на площадке перед входом на второй этаж высоким и лысым, как колено, начальником отдела боевой подготовки майором Звягиным, он заглянул в коридор. На том конце возле входа в кассу кучковалось полтора десятка офицеров штаба.

– А что там? – спросил Спиридонов майора Звягина, кивнув вдоль коридора.

– А ты что не знаешь – пошивочные с обеда сказали будут выдавать? Но что-то касса до сих пор закрыта; не знаем, куда Витальевна подевалась. Вот – стою, караулю.

Поняв, что что-то вышло из-под контроля, Валера инстинктивно замешкался, выйдя сначала на свет люминесцентных светильников. Когда же он попытался снова скрыться за двери, его окликнули несколько голосов. Среди них был и голос Кругликова, который громко сказал, что вот он Спиридонов, и что это он сказал про пошивочные.

Лучшая защита – это нападение, сказал какой-то классик. Видя, что капитан Спиридонов стоит в проходе, идиотски улыбаясь, самый сообразительный из офицеров, химик сакраментально произнёс:

– Этот гад нас облапошил! Да, Валера?

А поскольку Валера, и не думая отвечать, продолжал стоять с дурацкой ухмылкой, химик с кличем: «Бей его!» бросился вперёд, в атаку. Поняв, что его сейчас будут бить и возможно даже ногами, Спиридонов пустился улепётывать на свой третий этаж. Там, закрыв за собой дверь кабинета, Валера через мгновение услышал топот многих пар сапог и стуки в дверь, и голос химика: «А ну открывай, змей! Мы сейчас тебя будем линчевать, аспид хищный!»

«Ну, гад! Ну гад!» – доносился сквозь хохот и реготание весёлый голос Кругликова.