Прости

ПРОСТИ

Кончался август. Но изнуряющая жара всё ещё не уступала освежающей осенней прохладе. Тополя за окном стояли неподвижно и бесшумно роняли на затвердевшую, как асфальт, землю высохшие на солнцепёке листья. Ольга подошла к раскрытому настежь окну и вздохнула:
- Ох, и жара, уже с утра.
- Оля, ты что-то мне сказала? – спросила из кухни мать.
- Я говорю, опять день жаркий будет, - ответила дочь и прошла на кухню.
Мать, невысокая полноватая блондинка с короткой стрижкой, стояла у плиты, что-то помешивая в кастрюле.
- Готовься, будем завтракать, - сказала она, улыбнувшись дочери.
- Иду, - ответила та и пошла в ванную.
В большом овальном зеркале увидела себя. Она совсем не похожа на мать. Высокая, стройная, с длинной чёрной косой. Только глаза голубые, как у матери. Видно, она похожа на отца. Но отца она не знает. Спросить об отце у матери не решалась, боялась растревожить её своими вопросами.
За завтраком мать сказала:
- Передали по радио, что из-за сгоревших от жары посевов, не собрали ожидаемого урожая.
- Я слышала о погибших посевах. Ещё и лесов сколько погорело.
- Да, сделала жара своё дело, - вздохнула мать.
Обе замолчали. Опять тоскливо стало у Ольги на душе. Вот уже больше месяца живёт она в какой-то неясной тревоге. Словно не она сама, а кто-то другой за неё принял это важное решение. Как будто не она согласилась выйти замуж за Стаса. А день свадьбы приближается…
- Мама, - Ольга грустно посмотрела на мать, - можно ещё забрать заявление из ЗАГСа.
- Оля… - Мать укоризненно посмотрела на дочь, - поговорим об этом вечером. Я пораньше приду. Пойду в поликлинику. Обследовалась целую неделю. Сегодня результат скажут.
Ольга замечала, что мать стала хуже себя чувствовать, нет-нет. Да приляжет на диване. А в больницу не идёт. Хорошо, что медосмотр на заводе был, обследовали её.
- Согласна, поговорим вечером. Так я побегу, мамочка, чтоб не опоздать на работу. А то у нас на фирме строго. Ты уберёшь? – кивнула она на неубранный стол.
- Да беги уж, экономист ты мой, уберу всё, - улыбнулась мать.
Ольга поцеловала её в щёку и быстро вышла из кухни.


По дороге на работу она думала о предстоящем разговоре с матерью. Ольга знает, что ей скажет та. Она скажет, что все Олины подруги замужем и детей имеют. И это правда. У подруги Нины уже двое детей. И нет у неё времени, чтоб им встречаться часто, как раньше. Вдруг вспомнилось, как прошлым летом Нина сказала ей:
- На выходные с друзьями на природу собираемся, на шашлыки.
И не пригласила её. Тогда Ольга спросила:
- Можно и мне с вами поехать?
О, как удивлённо переломились тонкие брови подруги, как взметнулись в резком повороте её каштановые кудри.
- Ты?! С нами? Мы же с мужьями едем. – А потом неловко пошутила. – Ты у нас девица видная. Ещё уведёшь кого из наших благоверных.
Ольга молча проглотила обиду.

Возвращаясь вечером с работы, Ольга думала, что надо убедить мать в правильности своего решения – отменить свадьбу. Но вряд ли мать поймёт её. У неё своя правда, она беспокоится о дочери, чтоб не осталась одна, чтоб была у Ольги семья и чтоб была она счастлива. И опять же она будет права. Да и Стасу-то как же сказать об этом? Он ждал её решения не дни и не месяцы. А годы… Годы ждал, терпеливо, почти без надежды, ждал её согласия. И как он счастлив теперь! Позвонил, что купил ей платье и кольца. Он хороший, очень добрый и милый. Он очень нравится Ольге. Он любит её  ещё со студенческих пор. И она дала ему надежду, согласилась стать его женой. А что теперь? Нет, он не заслужил этой боли. Но ей-то что делать? Невесты в ожидании свадьбы пребывают в счастливом волнении, а ей так трудно справиться со своими сомнениями и тревогой.

Когда Ольга вернулась домой, мать отдыхала на диване. Она сразу же встала и спросила:
- Оля, будем ужинать? Всё готово. Я раньше вернулась и всё приготовила.
- Мама, лучше скажи, как твоё обследование? Какой результат?
- Ты хочешь поговорить, дочка? Что ж, давай поговорим до ужина. Только начнём с утреннего разговора. Что ты мне утром сказала?
- Сказала, что всё ещё можно исправить, забрать заявление и отменить свадьбу.
- Да… Ты так сказала. И я понимаю – почему.
- Ты всё знаешь. Получается, что я предаю Колю. Понимаешь, мы же с детского сада вместе росли. Жили в одном доме, играли в одном дворе. В школе за одной партой сидели. Никогда не расставались, пока я в институт не уехала учиться. А его тогда отправили служить и он попал в «горячую точку». Коля… Он такой родной, такой близкий. И вот я предаю его.               
- Оля, что ты себя мучаешь? Ведь сколько запросов его мама ни посылала, да и ты писала, один ответ приходил, что среди живых его нет.
- Знаю, мамочка. Только и среди погибших он не числится.
- Да, это так. Но пойми, там шли бои. Может, труп был изувечен от взрыва и его не опознали.
- Я не верю, что его нет.
- Не веришь… Даже мама его на днях во дворе меня встретила и сказала: «Пусть Оля выходит замуж. Сколько же можно ей ждать Колю? Я – мать. Я буду всегда ждать. А ей давно пора деток рожать. А то не успеет. Бабий век короток».
- А я не могу с Колиной мамой встречаться. Стыдно в глаза ей смотреть.
- Оля, она права. Тебе давно пора детей иметь. Ты столько лет ждёшь Николая… Да был бы он жив, разве не написал бы тебе? И Стас столько лет ждёт тебя. Боюсь за тебя. Если примешь это решение, одна останешься. А одной-то тяжко. Поверь матери. Ты любишь Стаса?
- Мама, он очень хороший. И надёжный. Все эти годы, как не стало Коли, он был рядом со мной.
- Вот, дочка, и ты сказала «не стало». Что же теперь делать, коль так случилось? Жизнь-то продолжается. Надо жить. Да, жить… Кстати, о моём обследовании…
- Да, мамочка, что с твоим обследованием?
- Ты спросила меня. Не буду от тебя скрывать. Болезнь у меня выявилась. Опасная. Век мой будет не долог. Но ты не пугайся. Это случится не завтра. Но мне ещё надо успеть детей тебе помочь поднять, хотя бы до школы.
- Мамочка! – Ольга порывисто обняла мать, прижалась к её плечу и заплакала. – Мамочка, как же это случилось?
- Возможно, потому, что работа такая. С химикатами работаем. Такой профиль нашего завода. Но ты не бойся. Сейчас и лекарства всякие есть. Даст Бог, лечение поможет. Будем надеяться. Но свадьбу откладывать нет смысла. Тем более, перед твоим приходом звонил Стас. Приезжает с родителями, чтобы обо всём договориться. А пока пойдём поужинаем. – Мать отстранила от себя Ольгу и вытерла своими ладонями её мокрые щёки.


Жара начала отступать. С реки подул освежающий ветерок, зашептались деревья, покачивая ветками с облетающей листвой. Но дождя всё нет. И всё та -ки зачем было назначать свадьбу на август? В сентябре будет прохладно. Но уже ничего нельзя повернуть назад, ничего не изменить. Поздно. Слишком поздно. Сегодня приезжают Стас и его родители, чтоб решить всё со свадьбой.
Последний год Стас жил в соседнем городе у родителей. Там предложили ему перспективную должность, и он рассчитался с фирмы, где работал вместе с Ольгой. Он приезжал почти каждый выходной, останавливался на прежней квартире, что снимал раньше у одинокой старушки. Ольга же ездила к нему на Новый год, тогда и познакомилась с его родителями. И вот сегодня они приезжают. И уже ничего нельзя изменить. Вздохнув, она отошла от окна спальни, из которого наблюдала за шелестящими тополями, задёрнула шторы, чтоб не нагревалась от солнца их маленькая спальня и прошла в зал, где на диване сидела мать. Она была грустна и о чём-то задумалась и не услышала, как вошла дочь.
- Мама, - негромко окликнула Ольга. – Ты не забыла лекарство выпить?
- Ой, Оленька… Нет, не забыла. Все по коробочкам разложила. Подписала, чтоб не перепутать. А в больницу уж после свадьбы пусть кладут. – Она улыбнулась и протянула руки к Ольге – Сядь-ка рядом. Поговорим.
- Давай поговорим. О чём?
- О свадьбе. Ты всё обдумала? Сама-то ты как решила? Не получится так, что не по своей воле замуж выходишь, а потому что я тебя к этому подталкиваю?
- Да нет, мама. Ты права. Давно мне пора иметь семью. Назад дороги нет. Да и как я Стасу всё объясню, если передумаю? Не волнуйся. Это было моё решение. И ты всё правильно мне советуешь. Я же понимаю, что ты добра мне желаешь.
- В таком случае, я хочу подарить тебе одну вещь. – Мать достала из кармана халата маленькую синюю бархатную коробочку. – С этим твоя прабабушка под венец ходила, потом бабушке передала, та – мне. Ты же дочке своей передашь. Возьми.
Ольга раскрыла коробочку и осторожно достала золотую цепочку. На ней висел золотой медальон в форме сердечка.
- Спасибо, мамочка! – Она расцеловала мать и побежала в спальню. Открыв шифоньер с большим зеркалом, Ольга примеряла медальон. – Мама, он такой красивый! Спасибо.
Вошла мать и улыбнулась.
- Наконец-то вижу тебя радостной. На душе легче стало. Будь счастлива. Сними его до свадьбы.
- Снимаю. А ты переодевайся. Сними халат. Скоро Стас приедет. А я – сейчас. – Ольга осторожно сняла медальон и раскрыла его.
Он был пуст. И она знала, что там отныне будет фотография Николая. А Стас… Не будет же он раскрывать медальон. Она прошла в зал, раскрыла секретер, достала альбом с фотографиями, вырезала из группового школьного снимка улыбающегося Колю и аккуратно вложила в медальон. Мать вошла в лёгкой белой блузке и в чёрной плиссированной юбке:
- Ну, я готова. Что ты делаешь?
- Медальон убираю.
- Убери до свадьбы. Знаешь, Оля, что я придумала? Хочу предложить родителям Стаса. Не знаю, согласятся ли? На ресторан денег у нас с тобой нет. А вот у бабушки с дедушкой большой сад. И живут они рядом с городом. Увезём гостей туда. Дед сделает навес на всякий случай. Столы поставим. Свет проведём. И отпразднуем на природе.
- А как готовить?
- Наймём повара. Подругу свою Зинаиду попрошу. Она хорошо готовит. Соседи помогут. Они там все дружные, вся улица.
- Неплохой вариант. Уговорим Стаса и его родителей.

Раздался звонок.
- А вот и они! – Ольга побежала открывать дверь.
Вошёл Стас с букетом гладиолусов, высокий, стройный, русоволосый и сероглазый. Он поздоровался, осторожно поцеловал Ольгу в щёку и, улыбаясь, подал букет Ольгиной матери:
- Это вам, Анна Васильевна.
- Ой, какие красивые цветы! Спасибо, Стас. Сейчас в вазу поставлю. Да вы проходите, пожалуйста, - пригласила она стоящих у двери родителей Стаса. – Проходите. Будем знакомиться.
Стас взял из рук отца, такого же сероглазого и русоволосого с лёгкой сединой, большую картонную коробку и подал Ольге:
- А вот и тебе подарок. Догадалась, что это?
- Это платье? – неуверенно спросила Ольга.
- Конечно, платье, - улыбнулась мать Стаса, кареглазая невысокая брюнетка-  Вместе со Стасом выбирали. Должно подойти.
- Примерь, - попросил Стас.
- Обязательно. Только жених не должен видеть невесту в этом платье до свадьбы. Позвоню Нинке. Посмотрит.
Анна Васильевна суетилась, накрывая на стол:
- Сейчас пообедаем. Вот окрошка. Квасок холодный. Сама ставлю. Котлетки уже подогрела, ждала вас. А вот и салат. Садитесь, садитесь, - приглашала она гостей.
Ольга сидела за столом, прижавшись к Стасу. Она чувствовала себя очень счастливой. Было спокойно и радостно. Когда он рядом, пропадает её неуверенность. Стас будет надёжной защитой и опорой. У него всё ладится на работе. И он такой хороший. И родители его – люди обходительные, вежливые. Благодарят мать за обед, хвалят её квас и окрошку. Хорошо-то как… И не надо откладывать свадьбу. А прошлое… Оно останется в памяти навсегда, но никогда не возвратится. Прошлое не возвращается. Прости, Коля…
И грусть смыла с лица улыбку.
- Оля, что с тобой? – Стас обеспокоенно посмотрел ей в лицо.
- Стас, всё хорошо. Сейчас платье примерять будем, вот только Нинка прибежит. Да вот и она, - Ольга выбежала из-за стола, чтоб открыть дверь звонившей подруге и чтоб скрыть от Стаса опечаленное лицо.
Нина торопливо поздоровалась и, взметнувши рыжими кудрями, повелела:
- Оль, давай быстрее примеряй платье. Не терпится посмотреть.
Подруги, прихватив коробку, закрылись в спальне. Вскоре оттуда послышались возгласы удивления и восхищения. Все с улыбкой прислушались. Стас подкрался к двери и заглянул в щёлку.
- Ой, нельзя, нельзя! – послышался Нинкин крик, и дверь плотно прикрыли.
Наконец, восторги утихли, и подружки вышли из спальни. Ольга вся светилась.
- Очень здорово! – сказала Нина. – И как угадали Олин размер? Как по ней шили. Шик и блеск.
- Правда, очень красивое платье, - улыбнулась счастливая Ольга.
После обеда родители договаривались о свадьбе. Решили отпраздновать счастливое событие в селе за городом, тем более, что все хлопоты взяла на себя Анна Васильевна.
А Ольга со Стасом подписывали приглашения на свадьбу. Ольга чувствовала на себе любящий взгляд жениха, и это успокаивало её. Он брал её руки в свои, целовал её пальцы, заглядывал в глаза. Потом неожиданно спросил:
- Оля, неужели всё это правда? И ты уже навсегда сказала мне «да» и теперь не передумаешь:
Она подавила лёгкий вздох и сказала без улыбки:
- Нет, Стас, я не передумаю. Я стану твоей женой.


Утро было погожим, солнечным и приятно прохладным. Ольга открыла глаза и сладко потянулась в кровати. Ни тревог, ни волнения. Она удивилась своему спокойствию. Ещё вчера она волновалась за маму. Как она больная останется без неё? Как пройдёт свадьба? Успеют ли там у бабушки с дедом всё приготовить? А сейчас – это уже вчерашние заботы. Не подведёт же бабушка. Да и повар с помощницей там со вчерашнего вечера. А с мамой – и совсем не будет проблем. Они возьмут её с собой. Ещё год назад Стас с помощью родителей внёс взнос за новую квартиру. И вот уже вчера порадовал её, принёс ключи от трёхкомнатной квартиры. Маме будет удобно в отдельной комнате.
- Доброе утро, доченька, - в раскрытую дверь заглянула мать с доброй улыбкой, с пышной после бигудей причёской. – Вставай, Оленька. День-то у тебя сегодня особенный. – Мать вошла, присела на край кровати и поцеловала дочь. – Я тебе желаю счастья. Всё будет хорошо. Я люблю тебя.
- Спасибо, мамочка, - Ольга села. Обняла мать за шею и прижалась к её груди. – Знаешь, кажется, я счастливая.
- Всё хорошо, Оля. Я уже бабушке позвонила. Всё, как надо, приготовят. Не переживай.
- Я знаю, что на вас с бабушкой можно положиться. А мне пора вставать. Скоро Нинка придёт причёску мне делать. Велела термобигуди приготовить.
- Я уже поставила на плиту. Скоро вода закипит.
- Спасибо, мама.
- Оля надо было всё -  таки причёску в парикмахерской сделать.
- Я на Нинку надеюсь. Опыт у неё большой. Она, когда училась в институте,  курсы парикмахеров закончила. И это было её подспорьем к стипендии. Стригла, причёсывала однокурсников. Теперь-то, конечно, нет. Но навык-то, думаю, не потеряла.
- Ну, хорошо. Позвони ей, чтоб поторопилась.
- Да идти-то ей – из подъезда в подъезд – и вся дорога.
Вскоре пришла Нина, шумная и весёлая:
- Ну, подруга, сооружу тебе на голове такой «терем – теремок», чтоб самой красивой невестой была сегодня. Бигуди готовы?
- Несу, несу, - отозвалась Анна Васильевна и заторопилась на кухню.
Ольга в домашнем халатике расчёсывала волосы. Нина подошла к висевшему на дверке шкафа свадебному платью и осторожно потрогала матово – белые розы на юбке:
- Красота-то какая!. И стоит не дёшево. Молодец, Стас. Не поскупился.
- Я же всегда тебе, Нинка, говорила, что он хороший.
- А  за плохого  я бы тебя не отпустила.
Обе засмеялись.

Высокая причёска из тугих завитков получилась на славу. Ольга внимательно осмотрела себя в зеркало и удивлённо ахнула:
- Ах… Неужели это я? Такая красивая… Спасибо, Нина, - и поцеловала подругу в золотистые веснушки на упругой щеке.
- Да ладно. Главное – угодила тебе, - улыбнулась Нина. – Иди, одевайся. Слышишь, сигналят. Похоже, жених едет. Сейчас выгляну, - и побежала на кухню к открытому окну. – Да, едут, Оля, едут! Одевайся. И девчата пришли, стоят с плакатами. Я бегу к ним. Теперь продавать тебя будем.
- Ой, я сейчас. Мама, едут, уже едут. Стас едет.
- Да у меня всё готово, - отозвалась из зала мать, расставляя на столе бокалы, шампанское и конфеты.
Ольга оделась, глянула в зеркало на белое свадебное платье, порозовевшее от волнения лицо и приложила к щекам дрожащие ладони:
- Ой, мамочка…
- Не волнуйся Оля. Сегодня твой счастливый день. Он один такой в жизни бывает. Медальон-то не забыла надеть?
- Надела. – Ольга взяла в ладони маленький золотой медальон с Колиным снимком внутри. Надо же… Даже сегодня о нём и не вспомнила.
- Оля, послушай, как твой жених тебя выкупает.
Через открытое окно слышались напористые восклицания ребят, умоляющие просьбы жениха, весёлый смех девчат, звон монет и шутливые подзадоривания соседей, собравшихся у подъезда.


Всё было незабываемо торжественно и волнительно. С замиранием в груди, под звуки знаменитого марша Ольга рядом со Стасом прошла в нарядный зал к столу, покрытому красным бархатом. Она рассеянно слушала напутственную речь представительницы ЗАГСа, потом вздрагивающими пальцами одела кольцо Стасу. Неуверенно написала свою новую фамилию в каком-то документе. Да, теперь у неё новая фамилия, новая семья, новая жизнь. А от прошлого – только маленький снимок в медальоне.
Наконец, церемония с поздравлениями, цветами, осторожными поцелуями Стаса закончилась. Погасли вспышки фотоаппаратов. Стас на руках донёс её до машины.
- Уф, - выдохнула Ольга, - неужели всё кончилось?
- Всё только начинается, - засмеялся Стас.
- Но это уже будет дома. Там все свои. Поехали, бабушка давно ждёт. Скажи ребятам, чтоб гостей в автобус усадили. А родители где?
- Они в машине. Да и гости уже в автобусе. Поехали, - сказал Стас другу, сидевшему за рулём.


Под брезентовым навесом, сделанным на случай непогоды, стояли два длинных ряда столов, покрытых белыми кружевными скатертями, а в торце между рядами – стол для жениха и невесты с букетами цветов.
Ольга оглядела шумно рассаживающихся за столы гостей и сказала:
- Нинки нет. Опаздывает.
- Приедет. А почему она с гостями в автобус не села? – спросил Стас.
- Ей детей к свекрови отвезти надо было, да ещё вызвалась у нас дома всё убрать. Думаю, скоро приедет.
Стас кивнул.
Под руководством тамады всё шло по обычному сценарию, но опытный ведущий своими шутками вызывал непринуждённый и весёлый смех гостей.
-  Смотри, Стас, какой сегодня дед важный, - шепнула Ольга мужу.
Оба посмотрели в его сторону. Дед с пепельными усами и аккуратной бородкой сидел прямо, горделиво и торжественно оглядывал гостей. Рядом суетилась нарядная помолодевшая бабушка с поседевшими висками и узлом волос на затылке. Она то и дело что-то подсказывала женщинам, подающим на стол. Те проворно подавали гостям салаты, заливное мясо, аппетитно пахнущее горячее и убирали со стола грязную посуду.
Родители Стаса сидели рядом со столиком жениха и невесты и приветливо улыбались Ольге, когда она смотрела в их сторону. Молодых они поздравили сдержанно и немногословно, но по – доброму. И Ольге хотелось верить, что они примут её. Но так ли это будет? Она инстинктивно прижалась к Стасу, и он ответно сжал её руку.
Тревожась, Ольга поглядывала на мать. Та сидела, сжав губы и время от времени сводила брови. Похоже, пересиливала боль и слабость. Ольга прошептала, глядя на неё:
- Мамочка милая, всё будет хорошо. Тебя вылечат.
Мать не услышала её, но поняла и улыбнулась ей.
Уже в который раз гости закричали:
- Горько! Горько!
И Стас осторожно и нежно поцеловал Ольгу.

Тут вбежала запыхавшаяся Нина в воздушном бирюзовом платье, такая симпатичная. Гости потеснились, усаживая её. А тамада крикнул:
- Штрафную ей!
И она подняла полный бокал шампанского:
- За вас, Оля и Стас. Счастья вам и любви.
И снова всё пошло своим чередом. Баянист заиграл знакомую мелодию, и полилась, сначала тихо, но потом всё увереннее и громче песня. Некоторые пары вышли из-за стола и закружились в танце, приминая на лужайке траву.
А Нина подавала Ольге какие-то знаки взглядом, кивком головы, взмахом руки. Та поняла, что подруга зовёт её и согласно кивнула.
Наконец, когда Стас отошёл с ребятами покурить, а весёлые гости пели, танцевали, мало обращая внимания на жениха и невесту, Ольге удалось подойти к Нине. Она обняла подругу и шутливо упрекнула её:
- Ох, Нинка, ну разве можно быть на свадьбе красивее невесты? – и засмеялась.
Подруга на шутку не ответила.
- Давай отойдём куда-нибудь. Дело есть, - торопливо сказала она.

Неожиданно ветер нагнал дождевые тучи, пошёл дождь, вначале робкий и редкий, но потом уверенно и споро стал крупными каплями капать на ветви яблонь и на поляну, разгоняя танцующих. Гости с весёлыми криками сбежались под навес и тут же принялись сдвигать столы, освобождая пространство для танцев.
- Бежим к бабушке в дом, - Ольга потянула за собой Нину.
Они зашли в спальню. Нина плотно закрыла дверь. А дождь уже барабанил в оконное стекло.
- Нина, что случилось?
- Пока не знаю. Вот письмо взяла из вашего почтового ящика. Подумала, кто-то с днём свадьбы поздравляет. А какое-то оно странное. – Нина достала из дамской сумочки письмо и подала Ольге.
У Ольги задрожали руки и потемнело в глазах. Она увидела на конверте неровные буквы, наклонённые то в одну, то в другую сторону. Письмо написано слабой непослушной рукой. Но это был его почерк, Колин почерк. Письмо было от Коли…
- Оля, что с тобой? – тормошила Нина побледневшую подругу. – Сейчас воды принесу, - и побежала на кухню.
А Ольга разорвала конверт, достала письмо и, волнуясь, прочитала несколько неровных строк: « Олечка, дорогая. Я выжил! Это главное. Я теперь знаю, что на земле есть ад. Я прошёл его. Не могу писать, расскажу при встрече. Целую. Обнимаю. Люблю. Твой Николай».
Ольга пила воду, стуча зубами о край стакана, её била дрожь, а неровные строчки письма расплывались  от её горьких и всё- таки счастливых слёз.
- Коля, родной… - шептала она. – Как же оно опоздало, твоё письмо. Поздно…
- Так это письмо от Николая? Что же теперь будет? – озабоченно спросила Нина.
- Я и сама не знаю, что теперь будет. Нинка, что же мне делать?
Нина обняла Ольгу:
- Успокойся. Во дворе гости шумят. Невесту ищут. Сейчас сюда придут.
- Коленька, любимый, ты жив. Жив, а это главное. – Ольга, не вытирая слёз, торопливо поцеловала медальон, сунула письмо в конверт и, перегнув его, спрятала за корсет свадебного платья.
А гости уже заходили в дом:
- Где спрятали невесту?
- Найдём сейчас! – кричали они весело и смеялись.
- Оля, возьми в моей сумочке косметичку, приведи себя в порядок. А я пока задержу их. – Нина сунула в руки подруги свою сумочку, выбежала из спальни и, прикрыв дверь, подыграла гостям. – Не отдам я вам невесту, пока пять загадок не отгадаете.
- Отгадаем! Загадывай, - смеялись хмельные гости.
Нина стойко держала оборону. Не впуская гостей в спальню.
Ольга прислушалась к звонким каплям дождя. Вот ты когда пошёл, долгожданный освежающий дождь. И дождь, и слёзы…
Но надо спешить. Ольга промокнула салфеткой мокрые от слёз глаза, вытерла расплывшуюся по щекам тушь, закрыла фатой лицо и вышла из спальни.