Исповедь партократа

Исповедь  партократа

Александр Ренке

Однажды мне, еще не пришедшему в себя после увольнения с военной службы и, находящемуся не у дел, позвонил давний знакомый и предложил подзаработать в ходе организации  и проведения очередной предвыборной кампании, что меня заинтересовало как вариант улучшения моего пошатнувшегося материального положения.

Дело для меня было новое, влекло своей неизведанностью, и сулило, судя по заверениям товарища, райские кущи и возможность безбедного существования под крылом народного депутата, в случае его избрания.

Приехав на следующий день в назначенные время и место, я обнаружил, что городской штаб по организации грядущих партийных баталий находится в помещении курсов автолюбителей на первом этаже старинного особняка, бывшего доходным домом конца 19 века, про что было указано на соответствующей табличке. Судя по состоянию здания, его ремонт в последующие века не проводился, и верхние этажи были не обитаемыми. Несмотря на зимнее время, отопление отсутствовало, чем также объяснялось отсутствие обычных курсантов и преподавателей.

С трудом отыскав указанное помещение, я увидел сидящего за столом в верхней одежде среднего возраста и роста  мужчину, который, после моего представления, назвался руководителем соответствующих курсов и, по совместительству, начальником городского  предвыборного штаба по продвижению новой политической силы в парламент.

Главой новой политсилы, появление которой на политической арене ожидалось после выборов, и, по заверениям начштаба, было абсолютно гарантировано, был в прошлом военный моряк, а ныне, - контр-адмирал в отставке, который был представителем от приморского региона.

Висящий над школьной доской и гениальный по смыслу лозунг указывал на фамилию кандидата: " Ножин - за каждого, каждый, - за Ножина!". На одной стене помещения висели несколько портретов выдающихся флотоводцев, начиная с адмирала Нельсона, которые, как мне показалось, укоризненно взирали на этапы жизненного пути кандидата, запечатленные на находящихся с противоположной стороны фото.

Выслушав мое краткое резюме, и, в целом удовлетворенный моими служебными заслугами, Владимир Петрович, как звали начштаба, предложил мне занять высокую должность своего заместителя. На мои естественные вопросы относительно перспектив было разъяснено, что, кроме высоких гонораров за свою работу в ходе выборов, нам предстояло оказаться в числе лиц, близких к самому руководителю новой партии, и в составе ее Политсовета.
Радовало и то, что на сегодня партия еще не была сформирована, и мы с начштаба стояли у истоков ее создания.

После этого мне было предложено написать заявление под № 02 о вступлении в партию, пока не имевшую своего названия. Невольная мысль об участи известных первопартийцев ленинской большевистской партии, в т.ч Бухарина, Троцкого и др. несколько приглушила  звучащую в душе какофонию фанфар, но пускаться в рассуждения не было времени, поскольку завтра ожидался приезд самого кандидата.  Кроме этого, несколько успокаивало, что я при оформлении анкеты предусмотрительно указал не свои персональные данные, а деда по материнской линии, чем фактически избрал себе партийный псевдоним.

Вопрос о названии новой  партии был отложен до приезда ее руководителя, а предложения по ее флагу были сформированы нами в течение часа. При этом красный цвет крови и другие похожей тепловой гаммы нами сразу были отвергнуты  из-за отсутствия популярности среди широких слоев населения.  В итоге, после обсуждения многих вариантов, был избран сине-черный, где сине-голубой цвет ассоциировался с самым синем в мире Черным морем, а черный,  - с цветом военно-морской формы кандидата и его радикальными взглядами  по сути решения общественных проблем.

По окончании обсуждения я предложил собственноручно изобразить эскиз полотнища на обратной стороне плаката по правилам вождения, что было сделано имеющимися гуашевыми красками в течение получаса, и новый флаг, после сушки у калорифера, занял достойное место над входом в кабинет начштаба. Немного смутило, что в сумраке коридора флаг новой партии явно походил на пиратский, не хватало только "веселого роджера" во флотской бескозырке, но сомнения были отброшены из-за глубины смысловых соображений.

Обрадованные первыми результатами партийного строительства, мы с начштаба решили, что неплохо бы уже перекусить и согреться. Пробежавшись в находящийся через дорогу продовольственный магазин, я принес нехитрую закуску, а Владимир Петрович достал из сейфа початую бутылку коньяка и пол-палки сухой колбасы.

Оказалось, что марочный коньяк был изготовлен по проверенной технологии настаивания высококачественного самогона на мускатном орехе и других необходимых компонентах, делающих его вкус неповторимым и популярным среди населения, и обладающим лечебным эффектом в отношении множества болезней среднего возраста.

После насыщения Владимир, предложивший мне в целях укрепления панибратства и существующих традиций общения между партийными бонзами отказаться величать его по отчеству, поведал свою историю, которая поразила  до глубины души.

Прослужив в армии на различных командных должностях более 20 лет, он, при возвращении из Группы советских тогда войск, при расформировании части оказался не у дел, без жилой площади и каких - нибудь надежд на будущее. Командование расформированной части великодушно отнеслось к личному составу, и предложило искать пути решения своих проблем лично, полагаясь исключительно на себя.

Вспомнив своего  товарища по военному училищу, который удивительным образом оказался в созданном после принятия государственного суверенитета министерстве обороны, он решил ехать в столицу искать возможность встречи с ним, надеясь на его участие и поддержку.

Однако, по приезду, он узнал, что его однокашник сам находится не у дел, и решил использовать обычные возможности страждущих  путем обращения к высочайшим мира сего в надежде на их милость.

Подойдя к министерству, которое располагалось теперь на территории штаба бывшего военного округа, он увидел группу скандирующих непонятные ему лозунги людей, объединенных общим желанием решения их индивидуальных проблем. Примкнув к митингующим, и, испытывая солидарность с ними, воодушевленный потоком исходящей от них энергетики, он начал забывать о цели своего прибытия и влился в текущий водоворот событий.

Через некоторое время к группе участников пикета вышли представители руководства, и, предложив успокоиться, пояснили, что сейчас министерство находится в стадии реформирования, и не в состоянии оперативно решать все кадровые проблемы. Всем участвующим было предложено записать свои данные и подать в секретариат, а, по истечение недели, им будет сообщен результат о принятом решении.

Это было удивительное время, когда после распада огромной Страны образовалось множество суверенных государств, приступивших к созданию собственных армий, и  большинство военнослужащих некогда единой Армии изъявили желание продолжить службу в  национальных вооруженных формированиях.
При этом часто определяющими были не патриотические настроения, а голый прагматизм, в котором преобладал квартирный вопрос. Офицеры, имеющие квартиры, или реальную надежду на их получение, стремились удержаться на занимаемых должностях, а не имевшие перспектив, -  стремились присягнуть на верность в созданных армиях суверенных государств, с территории которых они призывались на военную службу.

В результате образовался временный дефицит подготовленных кадров, преимущественно в органах военного управления, и часто достаточно было оказаться в нужное время в нужном месте, чтобы получить желанное назначение.

Записав свои основные данные на стандартном листе и, подав его в окошко бюро пропусков, ни на что не надеясь, Владимир вернулся домой, где проживал с семьей на съемной квартире.
По истечение недели, решив испытать судьбу по-полному, он вернулся в столицу, и в том же бюро пропусков узнал, что ему выписан пропуск  для проведения собеседования. В ходе проведенной беседы было сообщено, что его вопрос о назначении на должность одного из помощников заместителя министра решен положительно, и, после получения выписки из приказа, необходимо приступить к выполнению своих служебных обязанностей в центральном аппарате министерства обороны.

Не решившись задать интересующие его вопросы проводившему собеседование старшему офицеру, он, повторно обратившись в бюро пропусков, выяснил, что его персональные данные чудным образом совпадают со сведениями о претенденте на высокую должность в министерстве.

Вернувшись в полупьяном от радости, и выпитого по дороге, состоянии, он встретил непонимание со стороны супруги, которая решила, что муж в столице нашел иной интерес.

Далее события развивались стремительно, и Владимир понял, что "покатило". Через месяц пришла выписка из приказа, а через два он уже с семьей находился в столице. Бесквартирным офицерам МО было предложено срочно написать заявления на получение квартир в столичном элитном военном городке, построенном "под ключ" турецкими строителями.

Все было прекрасно до тех пор, пока прямые начальники Владимира не были назначены на должности, и не приступили к своим обязанностям. Не зная штабную работу по сути, он ее плохо представлял, и выполнял отдельные поручения представителей от руководства, которые сами не знали, кто он такой, и какие его полномочия.

Постепенно тучи начали сгущаться, и от Владимира начали требовать выполнения не понятных ему обязанностей и отчетности. К тому же, беспокоила мысль, что при получении квартиры он скрыл факт наличия у жены отдельной двухкомнатной квартиры, которая хоть и находилась в другом городе, но должна была быть указана, иначе он бы не получил необходимый статус нуждающегося в получении жилья.

Тем не менее, пока время проходило в сомнениях, Владимир, находясь "у корыта", успел досрочно получить два очередных воинских звания, и, не видя дальнейших перспектив, решил, как говориться, "рвать когти".
Решив вопрос в кадрах, что его отпустят с миром, Владимир удалился от дел насущных на заслуженный отдых, а через некоторое время возглавил вышеупомянутые курсы вождения.

Обрадованные результатами взаимного общения, мы с Владимиром решили отложить наши дела до завтрашней встречи с кандидатом.

В средине  следующего дня к зданию курсов подъехала черная "Волга" с номерами приморского региона будущего депутата, и из нее вышел стройный и еще не пожилой мужчина в военно-морской форме, которая ему была явно к лицу, с сопровождающими его лицами.

Пройдя в кабинет начштаба, глава новой партии заявил, что в целом удовлетворен качеством наглядной агитации, и поражен наличием флага именно в том виде, каким представлял, находясь на капитанском мостике  у штурвала вверенного ему боевого корабля.
Всего в  ходе получаса составу штаба была поставлена задача активизировать усилия и содействовать ускорению. Стратегия партии состояла в том, что из-за скудности, а точнее, отсутствия денежных ресурсов, партия должна была их компенсировать за счет и со стороны  других уже признанных фаворитов политической борьбы, отдав свои голоса в их поддержку,  и, влившись в их ряды.

Только таким образом наш кандидат в народные депутаты мог  оказаться в парламенте, а мы, как его ближайшие сподвижники, - получить желанные  материальные блага.
С этой целью штабу   была поставлена задача в течение нескольких ближайших дней создать и оформить списки новой партии, и передать в ту самую Главную партию, которая великодушно согласилась принять нас под свое крыло.

Оставшись наедине, мы с Владимиром призадумались. Сроки, указанные для рождения новой политсилы, отнюдь не предполагали длительного вынашивания плода, и были характерны разве что для некоторых видов насекомых.

Но, привыкшие за время службы не полагаться на милость обстоятельств, мы решили бороться за нашу новую партию до последних сил, не щадя никого и ничего для достижения наших общих и личных целей.

Понимая, что новая партия не может заявить о себе и родиться в столь короткие сроки, мы с Владимиром решили пойти по уже проторенному классиком пути создания "мертвых душ". Из архива курсов были извлечены годами пылящиеся списки обучавшихся ранее лиц, которые уже давно  закончили курс обучения, или даже были лишены полученных прав  за различные  нарушения в ходе управления транспортными средствами.

Разделив огромные тома поровну, мы принялись оформлять анкеты на вступающих, якобы членов, и писать заявления от их имени. Через несколько часов я обнаружил, что численность сформированного мною крыла партии значительно превосходит ту, которую оформил мой непосредственный начальник. Шальная  мысль о возможности проведения в перспективе партийного переворота мною была отвергнута, хотя я начал сомневаться в руководящих способностях начштаба, который не был знаком с современными технологиями, что позволило мне использовать единственный работоспособный компьютер и допотопный принтер по назначению.

Через три дня напряженной работы необходимые списки и документы были оформлены, и встал вопрос, что делать далее. Мною было предложено и одобрено начальником заняться подготовкой агитационного актива, для чего мы по имеющимся в базе телефонам начали прозванивать отдельным, находящимся в здравии, лицам, и предлагать заняться агитацией в пользу нашего кандидата за умеренную плату.

В результате, через пару дней перед входом в здание курсов к началу рабочего дня  начали собираться десятки молодых и не очень людей, искренне поверивших в предложенную идею, и решивших разделить с нами участие в ожидавшемся процессе.

После этого работы прибавилось, я взял на себя работу с агитаторами, а Владимир  занялся взаимодействием с кандидатом и решением организационных вопросов.

Надо сказать, непосредственная работа с личным составом меня всегда пленяла и вдохновляла. Осуществляя построение агитсостава, я вспоминал уже забытые к тому времени навыки командирской работы, не понимая определенные различия между солдатами срочной службы и продвинутой гражданской молодежью.
Сначала, разместив личный состав перед входом в здание, я предложил построиться в шеренгу по ранжиру, чувствуя локти стоящих рядом, без различий по гендерному признаку, и, скомандовав рассчитаться по номерам с первого по пятый, разбил на группы, или агиткоманды.

Первые номера были назначены командирами, а остальные должны были входить в состав сформированных групп, подчиняться исключительно своим командирам, и не задавать мне лишних вопросов.

Собрав после этого руководителей групп агитаторов и напомнив, что они есть боевой авангард партии, я поставил задачи, распределив при этом сферы действий, не забыв упомянуть, что вознаграждение за их работу будет достойным.
На провокационный вопрос одного из присутствующих относительно конкретного размера и времени выплат, я пообещал, что расчет будет осуществляться в течение двух-трех дней в размере  суммы, эквивалентной 10-15 долларов за день, как мне было обещано моим начальником.

Однако, через неделю после описанных событий, у меня случился неприятный конфликт с подчиненным мне агитсоставом, поскольку обещанные средства не поступили, а лица из состава агитаторов не были готовы, как мы с Владимиром, работать в долг. В результате, мне пригрозили грубейшими по их сути  санкциями, если расчет не будет произведен максимум через пару дней, не понимая всей абсурдности своих угроз.

Проработав таким образом более полумесяца, я начал испытывать смутное беспокойство, не понимая беспричинной радости и эйфории своего начальника, и связывал их с неумеренным поглощением сопутствующих трудовой деятельности согревающих и оздоравливающих напитков на спиртсодержащей основе.

Однажды мой непосредственный начальник Владимир, чересчур радостно улыбаясь, сообщил, что сегодня все наши ранее не решенные вопросы будут разрешены в ходе консультаций с уполномоченными особами той самой Главной партии, которая великодушно решилась принять нашу хилую, пока еще, политсилу, под свое крыло.

Приехав в центральный офис, где все, от интерьера до внешнего вида посетителей, поражало величием и правильностью избранного пути преобразований, мы с шефом удивились, что на рецепшене нам сообщили, что первые лица временно заняты, и нам было предложено провести переговоры с ответственным из состава какого-то там общего отдела.

Через час ожиданий нас, наконец, пригласили в небольшую комнатку, где находился один сотрудник, который по габаритам занимал ее половину, и, не здороваясь, предложил показать, что у нас есть по нашей партии. Пролистав за пяток минут представленные материалы, он сразу сказал, что расчет будет по результатам после проведения выборов, иными словами, формула расчетов гласила,  - сначала стулья, а только потом, - деньги.

Процедура прощания, как и встречи, уполномоченных представителей политических сил не была надлежащим образом проведена в соответствии с деловым этикетом, и мы с Владимиром покинули здание несолонохлебавши.

По дороге мой партийный командир много шутил и строил планы на будущее, говорил, как обычно, о перспективах. Утомленный оптимизмом Владимира, я постепенно зашел ему в кильватер, и предался рассуждениям.  Меня не столь печалила сама отдаленная перспектива страшного суда за свои партийные грехи, сколь предстоящая завтра утренняя встреча с изголодавшимся по выплатам агитационно-боевым авангардом. Понимая, что расплата не за горами, и мне не удастся отделаться только политической ответственностью, я начал прикидывать, кому из своих друзей могу за незначительную плату уступить свое второе место в списках столь перспективной политсилы, и, не найдя возможного претендента, стал думать об отходе на заранее подготовленные позиции. Иными словами, этапы жизненного пути идущего впереди  моего партийного руководителя подсказывали, что пора "рвать когти".
 
В результате раздумий, при спуске в метро я начал искать возможность затеряться в толпе спешащих людей, поскольку уйти чисто по-английски было совестно.
Задумавшись, я не успел войти  за Владимиром в вагон, и оказался перед закрытыми дверьми.
 
Так относительно благополучно закончилась  моя партийная карьера.Через некоторое время, узнав, что собранные мною в ходе партийного строительства "мертвые души" не помогли той самой Главной политсиле пройти в парламент, я убедился в исключительной правильности сделанного мной ранее выбора.