Старик

         Старик умирал долго и нудно. С полгода как он перестал сползать с кровати, а последний месяц сознание ушло куда-то вглубь, и он уже не узнавал никого, а только скользил мутными глазами, стремясь скорее их закрыть. Кормили его через капельницу. Затирали под ним не часто… Палата, а это было шестеро тяжелых, но не столь, мужичков, глухо роптала на этот казус. В эту неделю старик «запах». От него пошел кислый, удушливый запах, тревожный для живого человека и невыносимый им. Дело шло к концу.
         
         Днем пришла дочка. Она была какая-то невзрачная, моложе своих лет, неукладная, с кривенькими ногами, растрепанной прической, поношенной кофточке и усталым глубоко запрятанным взглядом. Руки ее, тонкие, в синих жилах, проступающих на коже, покрытой редкими кустиками белесых волосиков, сжимали большой букет цветов. Она перекладывала его с руки на руку, опуская то вверх, то вниз… Наконец, присела на стертый табурет. Положила цветы на кровать. «Вот, папа… вот… здравствуй…» Старик провел непонимающим взглядом по лицу дочери, потолку и ушел в себя, прикрыв веки. «У нас все нормально. Все хорошо. Я почти перестала… И все тебе привет передают»… «А помнишь на даче… Как ты… Как мы с тобой… сирень сажали?  Зелено все было… Небо синее-синее! Домик наш все стоит. Солнышко там светит». «А я вот тебе сирень с нашего куста принесла. Много… Там еще осталось… А этот вот самый-самый красивый... Правда?» Она еще немного посидела, потом засунула букет в какую-то банку и поставила на тумбу. «Я пойду? Я приду еще… Не болей, папа» Дочь неловко повернулась, сказала палате «До свидания… выздоравливайте» и чуть качнувшись, вышла.

          Ночью, чуть под утро, в палате пронзительно запахло сиренью. Да так, что этот запах разбудил почти всех. Мужички смотрели в темный потолок и дышали запахом весны, дождя, жизни. Удивительным в привычном смраде больницы. Со стариковской койки донесся ясный и чистый вздох: «Прости меня, доча!»…. СЕСТРА!!!

          Вывозя на каталке тело, старшая оглянулась: «Смотри, ну прям, как живые…» На тумбе в пустой банке стоял букет сирени из тряпочек, ниточек и всякой дребедени… Шел февраль…