Мелодия моего детства

Я родилась в Ленинграде. В серо-голубом, вечно дождливом городе. Правда в день моего рождения на улице было плюс 38. Может именно поэтому я очень люблю тепло и солнце…
Но дождь…. В дождь наш город наиболее красив….

Музыка была со мной всегда, с самого зачатия. Так уж получилось, что моя мама пела в ДК Пищевиков на танцах. И пока пузико не полезло на нос, не бросала своего увлечения. А когда я плавно из животика переехала в кроватку, у меня в ногах поселился транзистор, настроенный на волну Маяка, не выключающийся ни днем ни ночью. Так я и росла.
Не по годам самостоятельная, и очень болезненная девочка…
То ли климат Ленинграда был не очень подходящим, то ли иммунитет мой очень слабым – трудно сказать. Но детство мое проходило в большинстве своем на огромном диване. Рядом стоял большой круглый стол, на котором располагались все мои игрушки, и два десятка стульев, дорожками ведущие к проигрывателю, шкафу с пластинками и окну. На пол мне строго настрого запрещалось спускаться. Конечно же этот запрет я нарушала регулярно. И с той же регулярностью лежала с температурой. Но у меня был свой мир…. Понятный только мне…. В три года я уже в совершенстве освоила нашу великую, по тем временам технику, проигрыватель Юбилейный, и напрочь отказалась от транзистора. У меня было…. Ну почему было… они сохранились и по сей день… море пластинок!!! МОРЕ!!!
Вы вообще помните такое? Маленькие черные диски с записанной на них музыкой или песнями… на 33, 45 и 78 оборотов.
Вот, я аккуратно достаю пластинку из красочного пакета, устанавливаю на штырек проигрывателя и… опускаю головку звукоснимателя и… вот она, музыка… на целых 10 минут… любимая….
А я бегом по стульям… рисовать… На столе твердая бумага, перья и разноцветная тушь.

Но вот, песня закончилась. Щелк, звукосниматель автоматически поднимается и отъезжает на свое место, а я несусь по стульям к шкафу за новой пластинкой.
И так, изо дня в день…
Конечно, у меня были и приключения, и путешествия, и просто тихие дни болезни… но проигрыватель от меня не отнимали никогда.
Пластинки мне покупала мама, иногда дарили друзья отца, иногда приносили бабушкины подружки. По этой причине детских сказок в моей коллекции не было. Зато у меня был донельзя странный и разнообразный выбор.
Была у меня очень странная пластинка… даже не пластинка вовсе, а рентгеновский снимок чьих-то легких. Очень хорошо просматривались ребра, что меня безумно интриговало. Мама ею очень дорожила и просила ставить ее с особой осторожностью. Этот снимок подарил ей парень, задолго до моего рождения, в классе 7 или 8…. Для нее это была память, а для меня – любимая музыка, да еще и длинная…

Говорят, что детство, да еще раннее, до школы, запоминается мало, обрывками…. Что людям ближе отрочество, юность. Я же, как ни удивительно, очень хорошо помню свою жизнь именно с трех до семи лет, когда дни еще не летели как птицы, а шли размеренно и важно. Когда за день я узнавала столько нового, сколько сейчас не узнаешь и за месяц.
Тогда за день, я могла прожить тысячу жизней, создавать шедевры живописи и вышивки, мечтать и сочинять… Да, да, сочинять я начала именно тогда. Я рассказывала бабушке стихи и сказки, а она записывала…. К моему сожалению, ничего из тех опусов не сохранилось, но воспоминания остались.
Я вообще была очень самостоятельной. Утром, покормив меня завтраком, бабушка могла уехать на Невский к Аннушке, проведать подругу, и оставить меня одну. Я никогда не боялась.
Только однажды, действительно испугалась. Бабушка забыла выключить репродуктор на кухне. Мне было не достать. По радио говорили о войне. Вьетнам, Корея, не помню, честно, какая там была война. Но мои мама и бабушка – блокадники… и я много уже знала о том, как это страшно. И тут, радио, новости, война и я одна дома…. Я реально испугалась. Не долго думая, я закрыла дверь на кухню и на всю мощь моего проигрывателя включила пластинку….
Когда мама пришла домой, по всей квартире раздавалась песня…
Так я справилась со своими страхами…

Друзей у меня было немного. Жили мы в одной парадной и встречались обычно на моей территории. Бывало утром соседские мамы приводили их к нам на целый день, и у нас начинался праздник. Оля была младше меня на год, Мишка – старше на два. И конечно же самая лучшая игра в таком составе была в принцессы… Вы когда-нибудь играли в принцессы, в трех-четырех летнем возрасте? Нет? Зря. Вы много потеряли.
Выглядело это так: мы с Олей надевали на себя мамины ночные рубашки. Бабушка завязывала нам на плечах капроновыми лентами банты, что бы мы не вывалились в декольте. На шею вешались бусы. А головы конечно венчали картонные короны. Мишка был прекрасным принцем. Папины семейники, опять же завязанные бантами, служили панталонами. Мамин парик украшал голову. В руках скалка, служившая шпагой. И…. танцы!!!!

Но это конечно было зимой. Летом у нас были настоящие приключения.
Наш дом, в то время, стоял на самом краю города. Дальше, была улица, а за улицей поле, лес и река. Это сейчас на нашем поле понастроили домов, и район совсем не узнать. И наш трехэтажный домик с кочегаркой рядом, трудно найти среди многоэтажек. А в моем детстве это был край света. И от метро к нам ходил только трамвай, и дальше была Стрельна…
Бабушка моя была великая выдумщица. В хороший теплый день, она собирала сумку с угощением, брала покрывало, отпрашивала моих друзей и вела нас в поход. Через поле, в ведьмин лес. Это было настоящее путешествие. Мы собирали гербарий, ближе к осени и грибы с ягодами, слушали птиц и угадывали, кто это поет, искали следы диких… или не очень диких зверей. Возле реки, которую называли Ведьмой, мы устраивались на перекус. Бабушка расстилала покрывало и накрывала пир горой. А потом… потом откуда-то появлялись мяч, серсо, бадминтон и лото. Прекрасно проведя день в лесу, к ужину мы возвращались домой. Уставшие, счастливые, наполненные новыми впечатлениями и сказками.
Я очень любила эти походы, но домой все же скорее летела, чем шла. И первое, что я делала, придя домой – включала пластинку…

Но частенько у меня бывали и другие дни. Когда неделями я лежала на своем диване, с температурой и кашлем, закутанная по самое не хочу, в платочке, теплых носках и теплой кофте. Тогда уже бабушка меняла мне пластинки. Потому что боялась, что я просто упаду со стульев.
Помнится мне один случай. Из-за своей болезненности я безумно боялась врачей. В поликлинику мы не ходили, и домашний педиатр приходил всегда к нам домой. Первое, что она делала, разувшись и вымыв руки – снимала белый халат. В халате бы я ее не подпустила к себе никогда.
На уговоры всегда уходило много времени, и врач – замечательнейшая женщина, лаской и подкупом старалась меня подозвать. Однажды она принесла мне пластинку… синенький пластиковый миньон, вырезанный из журнала Кругозор. Ради этой пластинки я дала себя послушать и даже сделать укол.
На пластинке было написано: Ритмы зарубежной эстрады. Поверьте. Это был королевский подарок….

Что-то я все про бабушку, да про бабушку, скажете вы. И будете правы. У меня было очень счастливое детство, добрая, хорошая семья и много много взрослых друзей. На момент моего рождения, мой папа был курсантом второго курса военно-морского  училища имени Фрунзе. Я была первый ребенок в их классе. Так что меня сразу признали дочью полка. В те времена учеба в военном училище – было очень серьезным делом, и дисциплина там была отменной. И в увольнения моего отца отпускали не каждые выходные, так как он был не самым примерным курсантом. Даже из роддома маму встречал не он… Папа в тот день был дежурным. Но вся его рота все увольнения проводила у нас. У меня были папа Володя, папа Костя, папа Гера и так далее…. Все они любили меня, возились со мной и принимают в своих домах как родную до сих пор. Представляете, какая я богатая на пап?
А иногда бывали очень удачные выходные, когда в увольнение к нам приезжали сразу человек 10-12… то есть вся честная компания. Мама накрывала на стол, картошка, селедка, квашеная капуста, винегрет (мы жили не богато)… ну и водочка конечно. Мой круглый стол раздвигали до невероятных размеров, диван складывали, вокруг стола ставили все мои стулья и… начиналось пиршество. У меня был свой стул и своя бутылка, с клюквенным морсом, меня признавали равной среди равных, мне разрешалось встревать в разговоры, и меня просили ставить пластинки… Это были настоящие праздники…

Однажды, трудясь над очередным своим шедевром, а может просто играя в куклы, в походе от шкафа к проигрывателю я глянула в балконное окно и обомлела…  Сразу поясню, у нас была 17 метровая комната с двумя большими окнами и балконом. Возле балкона росла огромная, по моим меркам, рябина. Она была выше нашего трехэтажного дома. Ветки ее разрослись так, что папа уже давно грозился спилить те, что лежали на наших перилах.  Так вот, пробегая мимо по своим стульям, а я по ним именно бегала. А не ходила, я увидела на балконе огромную кошку. Была зима, я только что переболела бронхитом, и мне строго настрого было запрещено спускаться на холодный пол. Я мгновенно забыла про все запреты и уже стояла в одних носочках на холодном цементном порожке, прильнув лицом к стеклу. На суке, лежащем на перилах, сидела кошка и спокойно ела сало, повешенное для синичек. Она была великолепна. Рыжая, с дымчатой подпалом, небольшими темными пятнами, кисточками на ушах и почти без хвоста. Эта кошка была великолепна!
Она благополучно доела сало и уже собиралась уйти, как увидела в балконном стекле мою заинтересованную мордашку. Кошка сделала шаг и оказалась нос к носу со мной. Только тонкое стекло разделяло меня и эту красавицу. Так мы и стояли какое-то время, пока бабушка не насторожилась тишиной в комнате и не заглянула ко мне с кухни. Своими резкими движениями она напугала животное. Оно убежало. Я получила по попе за замерзшие ноги и узнала, что к нам приходила рысь.
После этого мне завели кота. Не рысь конечно, но серый полосатый Тюпа был настоящим подарком для маленькой девочки: умным, послушным и терпеливым.
Он очень любил сидеть на тумбочке и смотреть, как крутится пластинка. Я его за это очень уважала.

Мне было 5 лет, когда мои родители уехали в загранкомандировку…. Для меня это была настоящая трагедия. На два года мои любимые папа и мама уехали на Кубу, а меня…а меня не пустили по состоянию здоровья.
На самом деле для моего отца. Молодого офицера, эта командировка была огромным везением в карьере. Но для меня… для меня эти два года разлуки были мучительны. Я очень любила свою бабушку, но мама… мама всегда была есть и будет самой родной и любимой. Тогда еще не было интернета, скайпа…. Да что я говорю, у нас и телефона не было. А Куба… это было для нас, как в космос полететь.
Я очень переживала, в каждой женщине на улице пыталась найти маму, писала родителям письма, смешными печатными буквами, рисовала картины. И часто плакала. Бабушка всеми силами старалась меня отвлечь, уговаривала, что эти два года скоро пролетят, и мама с папой приедут. Что у нас еще целая жизнь впереди. Я слушала, плакала и ставила пластинки, которые мама присылала с оказией на советских военных кораблях.

То ли от тоски, то ли от сильных осенних дождей, я заболела. Симптомы были такие незнакомые для бабушки, что, испугавшись, она вызвала не педиатра, а скорую. Доктор, узнав, что мои родители далеко, не оставил меня дома…. И меня положили в больницу. Это было ужасно. Сейчас я думаю, что на фоне переживаний и бронхита у меня просто развился отек Квинке. Но тогда, это было страшно. Сначала я лежала в изоляторе, и это было еще терпимо. А потом… общая палата. В палате было 45 человеческих детенышей от 2 до 14 лет. Шум, гам, драки…кто-то плачет, кто-то кричит…медсестры бегают, охают, ахают, кого-то куда-то зовут, путают фамилии…
Мне тогда казалось, что всем на меня наплевать. Через пару дней после перевода в общую палату мне делают укол… в предплечье… грязной иглой. Уже через двое суток врачи не дают и пяти шансов из ста, что я выживу. Заражение крови. Операция.
Знаете, я до сих пор ненавижу звук, когда режут мороженое мясо. Мою руку оперировали без наркоза, с простой заморозкой. Очень большой и серьезный доктор в белом халате. Я лежала на боку и пыталась повернуть голову, что бы увидеть, как он меня режет. А он все шутил: - Отвернись, а то нос заморожу.
Мне было тогда пять с половиной лет. Назло всем я выжила. Шрам на руке остался до сих пор.
Приехав домой, первым делом я рванула к проигрывателю. Вместе с Тюпой мы слушали и слушали пластинки, присланные моей мамой с очередной оказией. Бабушка плакала.
А на фотографии, сделанной после больницы, что бабушка послала на Кубу, родители меня не узнали….

А потом пришло лето. И мама с папой приехали в отпуск.
Сколько было радости, подарков, фотографий…
А еще, мне привезли попугая. Огромного, живого зеленого амазона. Он был почти ручной, разговаривал, пел какие-то песенки, щебетал.
Ему купили огромную клетку, отвели целый угол в комнате и оставили мне на воспитание.
Отпуск пролетел быстро. Впереди был еще год разлуки. Но я, видимо, успела повзрослеть за прошедшее время, и приняла разлуку спокойно.
А с Аркашкой мы подружились. Он был ласков и нежен. Любил кофе с молоком и изюм в шоколаде. Много говорил разных слов и фраз, и даже научился подпевать моим любимым пластинкам.
Год пролетел незаметно.
Родители вернулись, и в нашей маленькой квартире сразу стало тесно.
На Кубе они жили в Гаване, в отеле Националь, в номере люкс. Их туалетная комната была больше, чем вся наша квартира. Впечатления их и сувениры тоже не помещались в нашу однушку, и мы переехали. Мы переехали в другой район города, рядом с метро, в большую трехкомнатную квартиру…
А потом…. Потом была школа….  Новая жизнь, новые друзья, новые увлечения…. Переезды…. Смены деятельности… Но музыка, музыка никогда не покидала меня… и хоть я не пою, совсем не пою…. На людях… Дома, когда я одна и никто меня не слышит, я включаю песни своего детства и вместе с великими голосами пою….