Оценка истинного кубинца

        На санаторскую художницу Тошу помимо её тёзки кубинца Антона заглядывались и местные мужчины. Кубинец всегда зажигал свой чёрный взгляд навстречу художнице, когда она входила в его магазин. А мужики, что покуривали на лавочке у клуба, восхищёнными взглядами в упор встречали её в лоб и провожали в спину. Тоша баба была красивая. И тут на её красоту поднесло приятельницу. Она забежала к ней в мастерскую со свежевыкрашенной головой.
- Ничего я волосы покрасила? – спросила она её художественное мнение и расхвалила мастера: - Это парикмахер Вовка так профессионально красит. Не то, что тётки парикмахерши. Они ещё и специально испортят голову, чтобы ты пострашнее была.
       И на следующий день Тоша села в парикмахерское кресло хвалёного цирюльника. Горя нетерпением увидеть себя совершенной красавицей, она попросила:
 - Меня в тёмно-каштановый цвет покрась, пожалуйста.
       Совсем ещё не старый Вовка долго и нежно прочёсывал её волосы то редким гребнем, то массажкой. Потом столько же и так же разбирал их на пряди и зачем-то закалывал. Наконец надел резиновые перчатки, намешал краску и ещё дольше волосы красил.
       Через полчаса намечтавшейся художнице о красоте шикарно окрашенных волос он смыл краску. Тоша села перед зеркалом и сразу насторожилась. Волосы моментально напугали её отчаянно-негритянской чернотой!
- А чего они какие-то чёрные? – посмотрела она из зеркала на рдеющего щеками цирюльника.
- Сейчас посушу и будут, какие надо, - успокоил её Вовка.
       Минут двадцать он теребил, прочёсывал и проглаживал её волосы, которые от этого нисколько не изменились. Тоша со страхом моргала на себя в зеркало и уничтожающе переводила взгляд на всё больше краснеющего парикмахера.  Он уже принялся накручивать её волосы на круглую расчёску, видя, что здорово накосорезил.
- Да не надо меня крутить! – недовольно отстранилась от расчёски клиентка и нервно поинтересовалась: - Я что, вот такая чёрная, что ли буду?
- Получается, что будешь такая, - очумело признался Вовка и начал выкручиваться по роду профессии: - У тебя волосы так краску восприняли. Ты либо хной до покраски красилась, либо недавно таблетки какие-то принимала…
- Никакие таблетки я не принимала и ничем не красилась! Перекрашивай меня, как хочешь! Я просила меня покрасить в тёмно-каштановый цвет! – оборвала его Тоша, представив, как пойдёт по улицам городка, где её знала каждая собака. Да ещё этих воздыхателей вечно пялилась целая батарея, как на смотринах.
       Вовка со вздохом навёл краску и перекрасил её заново. То, что он с самого начала перепутал тёмно-каштановый цвет с чёрным, он обнаружил только сейчас. Но перекраска Тошиным волосам после свежего чёрного была, как мёртвому припарка. Когда голова вымылась и высушилась, а пережжённые волосы встали жёстким дыбом, Вовка вымученно произнёс:
- Всё! Больше ничего сделать нельзя, иначе волосы отвалятся!   
- Да ты что?!! Ужас!!! – глядя на себя в зеркало, вскричала Тоша и потребовала: - Отмывай мне сейчас же голову, как хочешь, иначе я не выйду из парикмахерской!
       Никакое отмытие, однако, не помогло. Вовка уже не строил художнице «глазки» и расчёсками её нежно не расчёсывал. Художница ему уже не нравилась и вообще опротивела! Он не чаял, когда она уберётся из салона и буквально взвыл, приложив руку к сердцу:
- Слушай, ну ничего уже нельзя сделать! Ну так получилось! Ну не плати мне эти деньги за покраску, а приходи лучше в следующий раз, когда отрежешь всю черноту! Я тебя покрашу, как ты хочешь!
- Спасибо, Вова, что хоть денег не взял! Но после такого к тебе я навряд ли приду! - убито бросила художница и с психом подёргала себя за макушку: - Вот только, как мне с такой страхолюдностью на голове по улицам идти-то?! Лето не зима! Под шапку не спрячешься!
- Ну завяжись какой-нибудь красивой косыночкой… - посоветовал, было, Вовка, но осёкся под злым взглядом клиентки и горячо расхвалил: - Тоша, да ты и так очень красивая девушка! – и, моля Бога в душе о её исчезновении с глаз, брякнул: - И тебе, между прочим, очень идёт такой цвет! Зря ты так переживаешь.
- Да иди ты!.. – чуть не заревела молодая тётка и вся в нервах вынеслась из салона.
        Парикмахер немедленно принял пятьдесят грамм спирта, который ему выдавался для обработки инструментов, а художница промаршировала в магазин кубинца. У неё в мастерской зеркала не было. У Антона оно висело на стене при входе. Перед ним покупатели мерили шапки.
- Привет, - мрачно бросила Тоша кубинцу и с ужасом стала рассматривать себя в отражении.
- Тоша, какая ты красивая!!! – неожиданно воскликнул Антон, и его глаза загорелись громадным дикарским костром!
- Издеваешься что ли? – оторопела художница от его феерии, но кубинец абсолютно искренне повторил, в полном очаровании сверкая взглядом:
- Да ты что! Ты же, как настоящая кубинская девушка! – и он от всей души серьёзно попросил: - Всегда такая ходи! Тебе только этот цвет идёт!
- Да не дай Бог! – отмахнулась от него Тоша.
       Антон же не мог на неё насмотреться, пока она стояла у зеркала! В отличие от него от Тошиных перемен воздыхали у клуба чуть не проглотили сигареты! Быстро переглянувшись с ужасом жуткого разочарования, они смотрели не на красавицу Тошу, а на её страшные волосы! Один из них, кстати, женатый, даже нервно бросил окурок, встал и ушёл в клуб. «Наверно, водку пошёл пить с горя! – подумала Тоша и порадовалась в душе: - Хоть за то Вовке спасибо, что этой кубинской окраской целую ораву мужиков от меня отвернул!»

(Калининград/г.Пионерский 2018)
(фото из инета)