Полет

В Хабаровске сентябрьский погожий денек. Листья падают с деревьев, устилая дорожки
разноцветным ковром. Картина эта наводит осеннюю грусть, легкую, как паутинка бабьего
лета. Очень тепло, +12.

Аня идет по аллее к автобусной остановке в тяжелом расстегнутом зимнем пальто с меховым
воротником. Ну как с меховым? Небольшая норка не выглядит очень уж меховой, но все-таки
это знак зимней вещи. Под пальто теплый свитер, на ногах - зимние сапоги с мехом.
Хоть мех и искусственный, но жарко ногам необычайно. Аня едет в командировку, на север,
на целый месяц. Если бы кто-нибудь мог Аню проводить, то она шла бы сейчас в светлом
легком плащике и туфлях, в аэропорту поменяла бы одежду и отдала легкие вещи подруге.
Она ездит в командировки только с ручной кладью и терпеть не может чемоданы. У Ани
отличный кожаный портфель, куда много чего входит. Сейчас портфель выглядит безобразно -
никакой формы, словно баул раздут. Просто пришлось в него кроме всего прочего втолкать
теплые колготки, варежки, шапку и шарф.

Аня выглядит нелепо для теплого осеннего дня. Все прохожие косятся на нее, но Аня терпит -
ей только до самолета,там скинет она пальто и, если будет удобно, то расстегнет длинные
молнии сапог. А когда прилетит обратно, то и в Хабаровске будет холодно. Сейчас в авто-
бусе жара и духота, хоть бы не хватил тепловой удар. Аня села под открытую форточку, но
ветерок проносится мимо нее.

Вчера она приехала в аэропорт, купила билет. Не было пассажирского рейса на сегодня,
только почтово-багажный. Ну и что? Не возвращаться же в отдел переоформлять командиро-
вочные документы? Пассажирский Як-40 будет через два дня. Ладно, полетит на Ан-2, не
летала еще на нем. Собственно командировка не "горит", но как-то настроилась уже ехать.

Автобус петляет и петляет по городу, кажется никогда не доедет до места. Аня уже уми-
рает от жары. Ура, приехали! Аэропорт малый, для местной авиации. Аня показала билет и
сопровождающий прошел с нею только  часть пути до самолета, потом махнул рукой - туда иди.
Дверь самолета открыта, лесенка - несколько ступенек. Аня вошла внутрь, осматрелась.
Впереди кабина пилотов, потом перегородка, за перегородкой до потолка составлены штабе-
лями посылки с обеих сторон самолета. Затем две широкие лавки вдоль бортов.
Лететь придется боком, а не в креслах друг за другом. Других пассажиров пока нет.
Аня села на скамью, сняв пальто. Только и без него жарко, самолет нагрелся на солнце и
пышет теперь теплом, как печь. Как же лететь в такой жаре и духоте? Никаких направленных
вентиляторов нет.

Стали подходить пассажиры, еще три женщины и четверо мужчин. Напротив Ани устроился
поудобнее высокий и мощный мужчина. Может быть, конечно, одежда делала его массивным.
Огромные унты, ватные штаны, телогрейка, а на ней распахнутый овчиный тулуп. На голове
его красовалась лисья шапка-ушанка с опущенными ушами. В руках он держал огромные
овчиные варежки. Аня думала - и как же ему не жарко? Наверное так же смотрели на нее
люди в автобусе. Вскоре пришли пилоты, самолет запрыгал на неровностях, подбираясь ко
взлетной полосе и тут на Аню посыпались все посылки. На мужчину, с его стороны, тоже
посыпались. Пока летчики выруливали, пассажиры расставляли посылки на полу, вдоль всего
самолета.

Самолет оторвался от земли и стал набирать высоту. Становилось немного прохладнее,
даже приятно. Аня порадовалась, что не будет пекла. Только немного погодя стало зябко.
Аня надела пальто. Потом застегнула на все пуговицы. Еще через двадцать минут она достала
шапку, шарф и варежки из портфеля. Тот обрел приличную форму. Мужчина напротив смотрел
на нее, ведь больше некуда смотреть, когда сидишь друг напротив друга? Больше надеть
было нечего. Аня пожалела, что в туалете аэропорта не натянула она теплых колготок.
Сейчас ее колени, не закрытые полами пальто из-за того, что пальто не старушечье длинное,
 а достаточно короткое, становились ледяными. Аня положила на них руки в варежках, но
ничего не спасало. Пассажиры,перекрикивая через шум моторов, говорили, что за бортом
минус 50. Наверное так и было. Самолет как-то моментально остыл и все тепло аэропорта
из него испарилось. Летели уже около часа. Это так мало, ведь полет продлится четыре
часа. Значит, еще три надо терпеть. Аня шевелила пальцами ног, но это не помогало.
 Искусственный мех сапог стал ледяным и помогал морозу остужать девушку.

Еще вчера Анна Ивановна хорошо поставленным голосом звонила в райисполком, сообщала
о своем приезде, просила - повелительным тоном - организовать гостиницу и встречу ее
в аэропорту. Она, как представитель крайисполкома, летела проверить недостатки в работе
 и организовать саму работу подведомственного отдела исполкома на основании новых
методичек и рекомендаций, принятых на последнем зональном совещании по Дальнему Востоку.
Наутро должна была она встретиться с первым секретарем райкома партии, доложить
о своем приезде, цели проверки и ее продолжительности и в каком конкретно отделе
исполкома станет работать. По окончании проверки следовало вновь придти в райком партии
и сообщить о результатах. Принести первому секретарю копию проверочного акта. Он должен
 знать, хорошо ли работает вверенный ему исполком. Это была не первая ее командировка,
она ездила в них часто и даже сама вызывалась поехать. Ей было интересно посмотреть весь
 край, а другие женщины в ее отделе были обременены семьями и детьми, поэтому с радостью
 соглашались, чтобы ехала именно она.
 
Сейчас в самолете никакой Анны Ивановны не было. Сидела 22-летняя Аня и замерзала.
Давно поднят воротник ее пальто, жалко, что это тоненькая норка, а не дешевый, но пу-
шистый и мягкий песец. Варежкой, уже не теплой, она трет то лицо, то колени и
думает только о времени - когда долетят? Стрелки на ее часах не хотят даже ползти,
так часто поглядывает она на них. Все-таки два часа полета позади. Еще два надо лететь.
Самолет маленький - не походишь. Аня примерзла уже ко скамье. Мужчина, сидевший напротив,
наклонился к ней и прокричал через шум моторов:"- Разувайся!". Аня с недоумением смотрела
на него. Он еще раз прокричал ей и, видя, что она не понимает, стал расстегивать  мол-
нию ее сапога. Аня поджала ноги к скамье, осуждающе глядя на мужчину. В самолете было
шумно и он не стал больше кричать. Силой снял сапоги с Аниных ног, надел ей на ноги
свои меховые огромные варежки. Аня смогла только кивнуть согласно и в благодарность.
Он засунул свои руки в рукава и сидел, словно обнимая себя. Ноги Ани не согрелись, даже
не почувствовали тепла, но стали меньше мерзнуть.

Кое-как, костяными руками, обулась Аня после приземления в свои красивые, но бесполез-
ные сапоги, отдала мужчине варежки. Застывшими губами пробормотала спасибо.
На улице летели белые мухи, объявили температуру воздуха ноль градусов. Аня вышла из
самолета, на машине довезли ее до гостиницы. Там, в буфете, не снимая пальто, она пила
горячий чай и ее сильно трясло - рывками выходил из нее холод.