5. Майбах

Начало июля 1942 года выдалось довольно пасмурным. Солнце неохотно баловало своим теплом земной покров, к тому же ночью зарядил сильный дождь, и погода была в целом скверная. Уже около года как нацистская коалиция заняла Великий Новгород. Быть может, оттого местный край не отвечал радушием.
На окраине леса, в небольшой речушке, еще видимо с весны торчало изголовье кабины тяжелого артиллерийского советского тягача. Покрытые трясиной ящики с боеприпасами так и не достигли предназначенной цели.
-Думали ли в Баварии, создавая этот шедевр, в какую непроходимую болотную пучину угораздит его. Тут на роликах не проехать, танки вязнут. Ох уж эти баронские прихоти. - Автоматчик в форме солдата СС, тараторил на-испанском. Засучив рукава, педантично облачился в перчатки. - Это только додуматься ведь надо, верх мысли человеческого творения и в болото, эдакий медвежий край.
Роскошный Maybach Zeppelin 39 года выпуска меж тем казалось безвылазно просел на переднюю ось.
-Штурмшарфюрер, хватит бубнить себе под нос, живее цепляйте трос к мотоциклу. В округе еще полно сюрпризов.
-Рудольф, к чему такой официоз? Все наши страхи обитают в голове, на такой случай у меня всегда 32 парабеллума в магазине. - Вскинув на изготовку шмайсер, бравировал тот в ответ.
Старший эскорт охраны после госпиталя никак не мог привыкнуть к здешнему рациону и накануне прихватил легкое несварение с избытком съеденных копченостей. Встревоженный этим недугом, поспешил, ворча под нос спуститься к берегу реки, с непринужденным видом, дабы очистить маршевые сапоги от глинистых катышей хвоща и заодно справить назревшую нужду.
-Ну да, ну да, мысли у него в голове. Посмотрел бы на твое лицо, когда вместо мысли туда влетит пуля...
Отдалившись от основной группы, на пологом уступе противоположного берега низ по течению, неожиданно наткнулся на красноармейского бойца с кипой питьевых фляг. Рудольф потянулся было за пистолетом, но шорох веток на обратном берегу заставил его замереть. Боец был не одни. Отряд из порядка 15 русских воинов, прильнув к поросшей бурьяном земле, затаилась в ожидании. Впереди остальных с направленным стволом в его сторону, бескомпромиссным взором Рудольфа уже выцеливал, прищюрый глаз противника.
Ужас, обуявший немца, эфемерно воплотился в нечто материальное, окружившее его со всех сторон. Словно струбциной, гнетущая мощь сдавила суставы, закупорив дыхание, обездвижила вояку. Последний раз, взглянув в ненастное небо, он зажмурился и начал отсчитывать пульс.
-Не стреляет. Почему, чего ждет? Видимо боится поднять шум. Пуфф, повезло - Облегченно вздохнул унтерштурмфюрер.
Крепко держа одной рукой цевье, вторую разведчик, убрав с курка автомата, прислонил ко рту, тем самым предлагая негласный обмен немцу жизни на молчание. Около пяти секунд смотрели они безотрывно друг на друга. Пять секунд пронзающие взгляды пристально пытались нащупать нити доверия. Эти мгновения показались вечностью обоим. В итоге Рудольф одобрительно моргнул, выставив ладони перед грудью.
Обескровленные, израненные и истощенные, в лохмотьях, видимо даже без достаточных боеприпасов, чтобы дать бой, они спешно ринулись сквозь туман вглубь леса, волоча на слаженных из жердей носилках раненого командира, в скором ожидании неминуемого преследования. Не теряя надежды и чести, в стремлении прорваться из окружения они уходили прочь от унизительной участи. Все это время взгляды противников фатально пронзали друг друга, пока последний группы не скрылся за стволами опушки. Отходя, русский воин закинул ППШ на плечо и, обернувшись, кинул взор с еле уловимой просьбой дать время взамен на сохраненную жизнь. Освободившись от мучительных оков визуального плена через прицел, эсэсовец снова потянулся за пистолетом.
-Сейчас я изрешечу эту телогрейку! - прокричало ущемленное эго. Но неведомые силы остановили его. Возможно, это были ангел хранители русского, но,шмыгнув ноздрями солдат объяснил свое решение мнимым врожденным рыцарским великодушием.
Всю эту картину невозмутимо, еле потянув виски, наблюдал из-за лубяного ствола Авдей в форме майора СС. Переведя дух, старший эскорт охраны в измызганных сапогах поспешил вернуться к мотоциклу. Вожделенный реваншизмом и истекшим благородством, свел на нет чаяния убегающих. Не колеблясь, с картавым австрийским акцентом доложил по рации на аэродром обстановку и место нахождения отряда русских, кратно приукрасив реальную картину. Оставалось лишь дело времени.
Унтерштурмфюрер жестом дал приказ охране разбиться и тихо прочесать близлежащий периметр, дабы вновь не повстречать нежданных гостей в столь неуютном месте.
-Herr major, крайней степени опрометчиво находится здесь. Я более не могу гарантировать безопасность в сложившихся условиях. Буду вынужден вызвать подкрепление или немедленно эвакуировать группу. Неужели вам за себя не страшно? - Обратился он к долговязому офицеру СС.
-Я сам – страх! Вы, кажется, получаете довольно рейхсмарок. Не забывайте, что вы наемник. И решения принимаю тут только я. У нас более нет такой роскоши обнаружить свое положение радиосигналом или гоняться за оборванцами по лесу. У меня другие задачи и цели. Дело уже близится к фееричному завершению. Я это чувствую. - Глубоко вдохнув ноздрями, хладнокровно ответил Авдей. - Это Россия, чему удивляться. Римская империя строилась с дорог. Впрочем, как и любая растущая цивилизация. И вот парадокс - русские наперекор и вопреки всем постулатам, пожалуй, даже здравому смыслу, плюют на это со всей высоты своего великодушного невежества. - Затем широко выпучив глаза, содрал кривыми костлявыми пальцами пару листьев, с оголенной ветки, ободранной от коры увядающей березы. Чуть покрутив в руке, принялся усердно их пережевывать.
-В отрочестве меня ведь приучили любить русскую литературу, Herr major. И смею заметить со слогами у них куда более путевый склад. Но что касаемо технического прогресса, увы вынужден констатировать хронический гистерезис. Да еще звезд навешали на пупы.
-А что вы имеете против звезд?
-Был у меня знакомый оккультист-астроном, так просветил меня на досуге об истинном значении символизма.
-Любопытно.
-Так вот, все имеет свою природу. Свастика фюрера, вернее, ее направление означает обратное вращение движение частиц. По сути, изменение хода материи, истории. Вот только куда он хочет ее двигать, одному ему известно. Пирамида еще у древнеегипетского жречества означала график восхождения к истоку мироздания, потому внутри располагали усыпальницы, вознося души. Двумя соединёнными пирамидами как символ замкнутого колебательного процесса души жрецы одарили изгнанных через Синай рабов. У пятиконечной звезды с отсутствием нижней основы блокировано осознание смерти в угоду самопожертвования, как скотину на убой. Дурье служит «завтрашнему дню» вместо насущной жизни. И ведь верят. Да еще как! А говорят, что отрицают Бога. Какая разница что носить, что крест на шее, что звезду на пупе, все одно – символизм.
-В перевернутой же звезде сатаны блокированы врата создателя, график движения материи только в тлен. Я правильно домыслил эту логику?
-Так точно. Вот такое и у меня понимание, Herr major.
-Вы разносторонне развитый человек, унтерштурмфюрер. Кем вы были до войны?
-С детства мечтал посвятить себя науке. Творить! Творить на благо человечества. Ах, полет фантазий. Во снах мне грезились путешествия далеко за пределы планеты. А ну как представьте, скоро рейх закончит восточную компанию. Не пройдет и пары десятилетий, как мы следом покорим космос?
Бледно зеленый листок обнаженной ветки словно прилип к шеврону на плаще Авдея, шепотом ветра взывая к сердобольному снисхождению на плюгавый пейзаж.
-Вы обратили внимание, что тут даже птицы не летают? - Игнорируя душевные изливания, парировал Авдей - А сны это хорошо, это хорошо.
-Да эти варвары перестреляли все живое в округе, обглодали все деревья. Знаете, как они потеряли целый кавалерийский корпус? - Вдруг распыленный накатившимся приступом смеха закатился фриц.
-Знаю. - Угрюмо, сквозь зубы, буркнул Авдей. Кожаная форма офицера словно затрещала от натуги.
Но не обращая внимания на ответ, лейтенант, еле удерживаясь от злорадного смеха, явно подчеркивающего собственное превосходство, ухватившись за живот, не потрудился сдержать себя от наслаждения моментом.
-Он-о-он-они просто с-с-съели всех лошадей ...
-Вы находите войну смешной? - Взгляды обоих звонко перехлестнулись. Лицо Авдея побагровело.
-Никак нет, Herr major. - Унтерштурмфюрер передернуло, словно окаченного ушатом ледяной воды. Осекшись, он потупил голову.
-Зачем, по-вашему люди убивают друг друга?
-Дед меня учил, что все мы дети божьи и являемся олицетворением одной плоти создателя. Нет отпрысков, созданных дьяволом. Все и вся дело единых рук творца. Убивая другого человека, мы убиваем частицу бога. Это явный признак сумасшествия. Если у тела болит рука, то здоровая голова не стремится же отрезать ее себе, руку. Почему люди уничтожают друг друга? То, что я увидел тут, не вписывается в какие-либо рамки принципов и устоев, если вы об этом. То была просто мясорубка, нещадная резня. Целую ударную армию русских методично уничтожили словно на бойне по халатной бездарности их командиров. Вот кто настоящие преступники, если угодно палачи и предатели. Хотя как можно предать идеологию
собственной эфемерии. Обман обманутых. Так что не следует упрекать простого солдата в...
-Что лично вас сюда занесло, Рудольф, с подножья альпийских гор, можете ответить? Но ответ я требую не мне. Самому себе что вы говорите?
-Так война, ясное дело ведется за деньги. Я всего лишь изменил точку зрения ценностей на другой ракурс.
-Всего лишь изменив свою точку зрения, человек способен изменить всю свою дальнейшую жизнь и жизнь окружающих. Задумайтесь над этим, когда произносите «всего лишь». Деньги? Ха, в вашем случае, пожалуй, и то отчасти. Вот только, что же фюрер не поехал по шоссе, расширят просторы рейха в швейцарские банки. Они куда ближе этих дремучих болот.
-Политика озлобляет и придумана потворствовать самым низменным чувствам в человеке. Всегда сторонился ее, как обожженный ребенок боится огня. Почем мне знать. Значит за недра. Чего гадать ради?
-Увы, если бы все было так прозаично. Первопричиной воюющих служит первобытный инстинкт страсти к победе и страх быть поверженным. А победитель, достигнув триумфа, желает наместничать над поверженными, лишь бы не прожить себя рабом. Ведь «всего лишь» именно ради этой победы сыродел из Зальцбурга бросив все свои тяготы в один злополучный момент приходит к мысли, что нет никаких обстоятельств сдерживающих его от убийства портного из Минска. Затем учителя и коневода из Смоленска. Ах, да, спасая раненого сослуживца был и бывалый лейтенант под Москвой, но после этой встречи вас обмороженного латали в госпитале. Вот и кучку бедолаг у реки, в ущемленном пылу гнева обрекли на скорую погибель. А все страсти - преддверие страданий. Сияние жизни на войне мерцает ради риска уничтожить одного и одновременно жертвы спасти другого, это не суть, главное остаться победителем самому. Зачищая непокорных, люди верят на слово, что приносят жертву во имя вождя и Бога, хотя никто не знаком ни с тем, ни с другим лично. Они верят на слово, что там их ждет нестерпимый враг. И сила этого убеждения есть отсутствие осознания первопричин. -Еле слышно подытожил Авдей.
-Не знал, что в службе безопасности СС такие подробные досье. Да только к чему все эти обвинения совести?
-Да, досье. Кропотливая работа. - Авдей сдвинул брови ближе к переносице для пущей серьезности. - И запомните, никому нет дела, виновны вы или нет. По-большому счету это вообще не играет никакой роли. Потому как все обязательства условны, виноватых всегда назначают для отвода глаз, отпущения собственных грехов.
- Каждый раз, поднимаясь в бой, я не думаю про полотна флагов и знамен. Единственное что меня волнует, это плечо друга готовое, поддержать и прикрыть в любой момент. Только ощущение этой надежности способно сохранить жизнь в бескомпромиссной проверке на прочность. И уж точно я свое сполна выстрадал, Herr major, и рамки совести не преступал. Да, да. Судьба меня нещадно трепала, божией милостью даже не покалечив, вытаскивая из немыслимых передряг, на забаву генералам. Многим моим друзьям не так свезло минувшей зимой. А что касаемо бедолаг, так никто им не мешает с поднятыми руками сдаться на ближайшем посту. Вот пускай геройствуют, недолго им осталось. Видали мы таких.
-Значит у судьбы на вас другие планы. Но так и вы бы не струсили на их месте. Зачем тогда корить?
- Это так. Лучше честная смерть, чем трусливые испытания.
-Лучше жизни еще ничего не придумано. В каждом с рождения заложены все инстинкты. Страх, трусость, бравада и отчаянье есть в каждом в разных соотношениях. В поисках самоидентификации трусость на войне есть недостаток убеждений для убийства. Но это дело сугубо наживное.
-Да уж, пол Европы прошли маршем. Что за дикий народ тут обитает? С порой завидным безумием идут на верную смерть. А все ради чего? Имея колоссальные богатства, простой люд нищенствует. Существуют ведь в рабских условиях. Еще дед рассказывал. Смотрю воочию - ничего не изменилось.
-А ведь в моих жилах течет славянская кровь, Рудольф.
-Так вы русский?!
-Нет. Таковым себя не считаю. Среди множества прочих бед народа названного русским, основной является та, что путем незамысловатых манипуляций и подмен понимания родноверия, пушечным мясом закабален он в пучину страстей власть имущих, которые себя испокон веков к их роду не относят. За редким, все же стоит добавить, исключением, что не умаляет сути. Многострадальный народ. Великий код самопожертвования души имеет он, потому, быть может, и звезды носит на пупах.
Обрывистый рев восьми литрового двигателя прервал их диалог, дав слабину недоуменно сморщенным губам лейтенанта.
-Готово, Рудольф, в объезд около полутораста метров есть более-менее не раскисшая колея. Можем продолжить путь.
-Jawohl, Марио.
-Испанцы, итальянцы, французы, австрийцы, вся Европа слетелась на пирушку. Немедля едем. - Поспешил Авдей к автомобилю.
-Да кто же этот человек, ради которого вы так оголтело готовы рисковать своей и жизнью столь прелестной фрау, позвольте полюбопытствовать?
В приоткрытом окне лимузина безмятежным сном дремала Карина.
-Оооо, это помазанник дел наших. На его фигуру уповают тысячи тысяч страждущих, безвольно чахнущих в ожидании своей надежды на выбор. А выбор есть самое святое. Его нельзя отнимать у человека. Ведь все мы твари божьи, волею судьбы гонимые.
-Думается мне, не столь вы благосклонны, сколь сумасшедший - садясь за руль мотоцикла Рудольф вполголоса никак не рассчитывал донести сказанное дальше собственного уха. Каково же было его удивление, когда уже пробудившаяся ото сна фройляйн вняла его слова, изучая папку-планшет с картой на капоте автомобиля.
-Пусть думает лошадь, у нее голова большая, а вы солдат. Не обременяйте себя по таким пустякам.
Из окна кабины, где минуту назад сидела Карина, выпорхнул и размашисто взвился в высь, устремившись на северо-восток антрацитовый ворон. И словно полоща рот на человечьем языке, полетом указал дальнейший вектор движения кортежа.
-ТАААМ, ТАААМ...
Пробившийся сквозь непроглядную пелену кучевых облаков луч солнца высветил на усеченном хвосте подобие креста.
-В 5 километрах деревенька Туховежи. Нам туда. Срочно! - Карина резко защелкнула планшет.
-Он точно ждет нас? - Иронично ухмыльнувшись, Авдей снова неистово выпучил глаза. И садясь в автомобиль, откашливаясь, прошептал. - Они ушли.
-Да кто, черт побери, нас ждет? – в смешанных мыслях, Рудольф вконец заворожённый мистицизмом происходящего рванул газ мотоцикла.
-Тепленький генерал армии для страждущих, маринованный в китайском соусе. - Расхохоталась Карина.
Оставалось дело времени. Советские воины искали выход из окружения. Эскорт лимузина двигался к следующей цели. А в стеклянных глазах Авдея летящий вдали ворон отражался пикирующим штурмовиком с окантованной свастикой. Словно консервным ножом самолет пронзил измученный лес очередью пулеметов, а затем опорожнил на него контейнеры с осколочными бомбами.
-Все самые кровопролитные авантюры прикрыты святыми полотнами и наиболее светлыми побуждениями.