Однажды вернуться глава вторая часть первая

   10 марта 2006 г. 21:00
Ярко расвеченные улицы Нетании бежали навстречу машине, отражаясь в лобовом стекле бликами встречных фар, пульсирующими неоновыми рекламами, золотистыми квадратами окон. Центр бурлил, группки молодежи
полукружками сбивались на тротуарах, ныряли в мигающие вывесками бары и рестораны,  а то и выискивали в лабиринте улочек куда более злачные, тщательно скрываемые от полиции места. Футболки и шорты, растрепанные шевелюры и пышные бюсты, ненадежно укрытые тонкими блузками, разноязычный говор и развязный, подогретый алкоголем смех... А тут же не сводили глаз с толпы и квадратные молодцы с металлоискателями в руках, коршунами всматривались в клубок тел, ловя малейшее подозрительное движение или неестественно оттопыренную на животе
рубашку. Что тут попишешь, враг не дремлет, а пресловутый защитный забор не достроен и наполовину. А предупреждения все поступали, не как три года назад,  но все же...
Притормозив на светофоре, Стас Глейзерман приметил над козырьком углового дома переливающиеся синим буквы "ДИСКОТЕКА". Отчего~то слегка
защемило сердце, то ли от далеких воспоминаний (ведь сам же когда~то дрыгался, правда, не здесь, а там), то ли оттого, что в танцоры уже семь лет, как не годился. Все та авария проклятая, из~за нее благоверная и хвостом вильнула. Скажи спасибо, что за границу не смоталась и дочь не увезла.
А, впрочем, если так разобраться, не было бы счастья, да несчастье помогло. Кабы не полгода в больнице, кто знает, может, и до сих пор стоял бы за прилавком собственного гастронома, рекламируя колбасу и стейки из свинины, а шабаты коротал бы у телика или с ракеткой у пинг~понгового столика. А нынче ~ нате, пожалуйста, на затылке бело~синяя вязаная кипа, каждое утро в синагоге с талитом* на плечах, а по субботам у Давида из соседнего дома за щедро накрытым столом. Мог бы отмечать и у себя, да что поделать, если хозяйки нет. А тут еще и больной отец на руках, скажи Шарону спасибо...
То злополучное лето стоило Глейзерману~старшему обширного инфаркта, прихватило прямо на руках у ясамников, выволакивающих его из дома. И остался человек на старости лет без кола и двора, ни жалобы, ни иски не помогли. Ответы были по~бюрократически вежливы и коротки:
"Ничего сделать не можем". А между слов так и скользило: а о чем вы думали, когда на штахим селились? Хоть скажите спасибо за компенсацию. А что толку с той компенсации, если на нее в Нетании и малогабаритку не купишь. Ну, хорошо, одному ладно, а многодетным~то каково?
От этих мыслей Глейзерману~младшему сделалось муторно. Втолкнул в магнитолу диск, Тото Кутуньо затянул любимое с далекой молодости "Italyano fero". Вроде полегчало, но ненадолго, на сердце опять заскребли кошки: "Как там папа? Все ли с ним слава Б~гу?"
После выселения Семен Исаакович наглухо замкнулся в себе. Почти ничего не ел, целыми днями полулежал на диване, глядя в одну точку, на вопросы отвечал редко и односложно еле слышным бесцветным голосом. Стас
каждый день уходил из дома с тяжелым сердцем, боясь, как бы отец,чего доброго, не наложил на себя руки.Не помогали даже шабаты у Давида ~ Семен Исаакович угрюмо, словно по обязанности, отсиживал два часа и после застольной молитвы, обронив скомканное "спасибо", плелся к выходу. Хозяин не осуждал его, только с горечью глядел ему вслед, а жена, толстая, постаревшая от частых родов Мирьям так и вздыхала: "Несчастный человек!! Что с ним сделали?!!".
Вот и дом, серая каменная трехэтажка на столбах, притаившаяся за густыми деревьями. Стас крутанул руль, "БМВ" вкатился на стоянку, заняв еле заметную брешь между "Тойотой" и видавшим виды "Фиатом~Уно". Вытаскиваться из машины пришлось бочком ~ упаси Б~г царапнуть дверцу "японки", иначе хая не оберешься, владелец, крикливый марокканец с первого этажа берег четырехколесного друга, как зеницу ока, не позволяя даже облокотиться на крыло. Впрочем,  Глейзерман~младший делал это каждый день на свой страх и риск ~ а как иначе с такой~то ногою?
Нагнувшись, Стас вытащил из~под сиденья трость, забросил на плечо тяжелый кофр с новеньким дигитальным
"Никоном". После закрытия магазина у него появилось новое занятие ~ фотографирование свадеб и бар~мицв**
и не только в Нетании, заказы сыпались, как из рога изобилия ~ из Хайфы, Тель~Авива, Бней~Брака, даже из Иерусалима. Цены устраивали всех, к тому же со столов перепадало что~нибудь вкусненькое, избавляя от готовки и беготни по магазинам. Правда, от этого все чаще приходилось
отказываться ~ Стас сызмальства не отличался обжорством, а отец и вовсе ел по~птичьи, пожует, да оставит. Вот и распирало холодильник от киснувших
порций, находящих, в конечном итоге, место в мусорном баке.
Под глухой стук трости, налегая на негнувшуюся в колене правую ногу, Глейзерман~младший кое~как дотащился до подъезда (раньше пробегал за считанные секунды, теперь путь занял не меньше трех минут). Включил нажатием кнопки свет, взглянул в загаженный мухами квадратик зеркала на стене. Сколько,  казалось, пережито, а все равно, как огурчик,та же шевелюра цвета воронова крыла, ни седины, ни плеши, лишь в кончиках усов серебрятся белые нити, черные глаза еще не поблекли, только предательские гусиные лапки. А так ~ ну, чем тебе не жених ~ даром, что в июне стукнет сорок один, никто больше тридцати пяти не дает. Если б не эта чертова хромота ~ живо нашел бы Ленке замену. Давид уже сватал нескольких, но все мимо, все зря. Из~за ноги,конечно, пока сидит ~ все в порядке,  а как пройдется, аж сгибается на правую сторону, словно переламываясь пополам. Детишки во дворе и те втихаря посмеиваются...,
ну, и что с того, Б~г с ними!!
~ Калека двадцать первого века! ~ бросил сквозь зубы Стас и, совсем уже по~мальчишески скорчил двойнику в зеркале рожу. Эффекта так и не увидел, свет погас, а оборачиваться не хотелось.  Снова надавил кнопку и заковылял по лестнице, отдыхая на каждой плошадке, стук палки разносился по парадному в такт нетвердым шагам. Подумать только, каких~то семь лет назад он птицей пролетал эти два марша, перепрыгивая через две ступеньки, а теперь... Калека двадцать первого века, кто же еще?
Вот и квартира, коричневая массивная пладелет***, как и все другие двери на площадке. Глазок был темен (отец не гасил в салоне свет допоздна) и Стас насторожился. Взглянуть, подьезжая на окна он как~то не догадался и теперь на сердце обрушилась глыба льда. Ключ выскользнул из липких от пота пальцев, глухо звякнул о пол. Пока нагибался (проклятая нога!), пока тыкал им в скважину, пока, наконец, с третьей попытки отпер дверь, прошли, казалось, века. Щелчок выключателя и глазам открылся диван с неразобранной постелью, грязная тарелка на журнальном столике, разбросанные по полу скомканные газеты. И ~ тишина, ударившая в уши еще с порога.
    (продолжение следует )



*талит (ивр) молитвенное покрывало
**бар~мицва ~ религиозное совершеннолетие, наступаемое у мальчиков после 13~ти лет.
*** пладелет (ивр) бронированная дверь