Лопухина М. И

ЛОПУХИНА МАРИЯ ИВАНОВНА
1779 – 1803

Мария Ивановна родилась 14 марта 1779 года в Москве в семье капитана лейб-гвардии Семёновского полка графа Ивана Андреевича Толстого (1748 – 1818) и его супруги Анны Фёдоровны (урожд. Майкова, 1761–1834), внучатой племяннице известного поэта Василия Ивановича Майкова (1728 – 1778).
Отец Анны Фёдоровны Майков Фёдор Иванович служил в чине сержанта в лейб-гвардии Семёновском полку с 1753 года. Очевидно к моменту зачисления в полк Ивана Андреевича в 1764 году, Фёдор Иванович уже вероятно был в звании поручика, и вполне мог быть его командиром, да к тому же ещё и был земляком. Это достаточно весомый аргумент для супружества Ивана Андреевича и Анны Фёдоровны.
Командиром полка с 1748 по 1750 г. был дедушка Анны Фёдоровны Иван Степанович Майков, секунд-майор, которого хорошо знали и помнили в полку.

Родители Марии Ивановны родом были из Костромской губернии: Иван Андреевич из Кологивского уезда, где у него во владении было несколько деревень; Анна Фёдоровна из Межевского уезда, где у неё во владении было поместье Никольское. Кроме этого Иван Андреевич имел земли в Рязанской и Тамбовской губерниях. В общей сложности супруги имели земли общей площадью около 4000 десятин и 660 крепостных мужского пола. 
Дед и дядя Анны Фёдоровны родом были из Ярославской губернии, где были близко знакомы с великим русским актёром Ф.Г. Волковым (1729 – 1763). Её отец, очевидно в связи с женитьбой приобрёл Никольское Костромской губернии, где она родилась, но возможно оно было выделено из владений Ивана Степановича Майкова. Доподлинно это выяснить, к сожалению, не удалось.

Род Толстых по летописям происходил от Индриса, в крещении Леонтий, который в 1353 г. выехал «из Немец, из Цесарския земли» в Чернигов и был в Чернигове боярином (I колено). Старший сын его Литвинос, в крещении Константин, прибыл с отцом в Чернигов и также был там боярином (II кол.). У него был один сын Харитон (III кол.), у которого тоже был один сын Андрей (IV кол.), «приехавший из Чернигова к Москве, к в.к. Василию Васильевичу всея России (1435—1462), который прозвал его Толстым, и от него пошли Толстые, о сем свидетельствует грамота великого государя, царя и великого князя Иоанна Васильевича» (Родословие 1686 г.).
При короновании Екатерины I в 1724 г. П.А. Толстой (1645-1729) получил титул графа. В царствование Петра II в 1727 г. был лишён графского титула, сослан на Соловки, где умер в феврале 1729 г.
В 1760 г., при императрице Елизавете Петровне, его внуку, Андрею Ивановичу Толстому (1721—1803) (деду Марии Ивановны) было возвращено графское достоинство.

В 1764 году отец Маши Иван Андреевич был записан в лейб-гвардейский Семёновский полк сержантом. В 1771-м «графа Толстого Ивана Андреева» произвели в прапорщики и «зачислили офицером в полк». Проходя службу, граф последовательно становился подпоручиком (1772), поручиком (1774), капитан-поручиком (1777), и наконец, капитаном (1779). Местом службы Ивана Андреевича до 1779 г. был Санкт-Петербург.
В 1778 году он женится на Анне Фёдоровне Майковой и они в 1779 году переезжают в Москву, где у Ивана Андреевича был дом районе Покровских ворот, там, в 1779 году, и родилась Маша.

По одной из версий Машу крестили в церкви Трёх Святителей на Кулешах (Малый Трехсвятительский переулок, д.4/6), где прихожанами той же церкви были и родственники Степана Авраамовича Лопухина (1769 – 1814), что очевидно и определило дальнейшую судьбу Маши и Степана.
По другой версии крещение могло состояться в церкви Харитона Исповедника в Огородниках (Большой Харитоньевский пер., 9), где в 1782 году крестили брата Маши Фёдора. Церковь эта знаменательна тем, что в день св. Харитона (28 сентября) царь Алексей Михайлович венчался в ней на царство в 1645 г.
Хотя расстояние между двумя церквями всего полтора километра и крещение могло происходить как в одной, так и в другой церкви, все таки более вероятно, что Марию все же крестили в церкви Трёх Святителей на Кулешах, так как это связывает её в будущем с мужем Степаном Авраамовичем Лопухиным отец которого возвращается Москву со службы наместником Орловского наместничества в феврале 1782 года, поэтому Лопухины и Толстые могли встречаться во время посещений церкви, и находится в дружеских отношениях. Их объединяло прошлое. Обе семьи пережили ещё памятные репрессии со стороны властей.

Патриархальная Москва того времени описана Пушкиным в поэме «Евгений Онегин», где Татьяна Ларина жила с матерью в Огородниках:

И ранний звон колоколов,
Предтеча утренних трудов,
Её с постели подымает,
Садится Таня у окна.
Редеет сумрак; но она
Своих полей не различает:
Пред нею незнакомый двор,
Конюшня, кухня и забор.

В отличие от пушкинской Татьяны Маша Толстая с момента своего рождения и до 1783 года из Москвы ни куда не выезжала.

В 1782 году в семье появляется в будущем скандально известный сын Федя, получивший от современников за свой авантюрный характер прозвище «Американец».

В 1783 г. Иван Андреевич, в звании майора, направляется на службу в Костромскую губернию, и вскоре становится предводителем дворянства Кологривского уезда, где находились его вотчинные земли, оставаясь при этом на военной службе.
В это время семья Толстых живёт в родовом имении Анны Фёдоровны в Никольском Межевского уезда, где рождаются ещё два сына Пётр (1785 - 1834) и Януарий (1792 - 1835), а так же четыре дочери: Анна (1784 - ?), Александра (1786 - ?), Вера (1787 – 1879) и Екатерина (1788 - ?). Можно предположить, что в интервале 1788 – 1792 гг. два или три ребёнка умерли в младенчестве.
Две сестры Марии счастливо вышли замуж и образовали свои семьи.
Вера Ивановна вышла замуж за штабс-капитана Семена Антоновича Хлюстина (?-1832). Имела дочь Анастасию Семеновну в зам. гр. де Сиркур и сына Семена Семеновича. [6]
Екатерина Ивановна вышла замуж за уездного предводителя дворянства Николая Александровича Шупинского, имела двух сыновей Константина и Сергея.
О замужестве Анны и Александры сведений не обнаружено.

 
Воспитанием Маши занимается мать, учитель танцев и учитель прочих наук.
Учитель танцев был из немцев и обучал Машу основам музыки, пения и хореографии.
Обучение письму, чтению и риторики, а так же другим наукам проходило под надзором обедневшего дворянина вышедшего в отставку по состоянию здоровья.
О характере домашнего образования юных дворянок можно судить, например, по Наталье Сергеевне Левашовой (1777 - ?, в замужестве Деларю [1]), провинциальной дворянской девушки из Уфы, ровесницы Маши Толстой. Г.С. Винский (1753 - 1818), который обучал её в 1789 - 1792 гг., свидетельствовал:
«… Скажу, не хвастаясь, что Наталья Сергеевна через два года понимала столько французский язык, что труднейших авторов, каковы: Гельвеций, Мерсье, Руссо, Мабли, переводила без словаря; писала письма со всею исправностью правописания; историю древнюю и новую, географию и мифологию знала также достаточно.
…15-ти летняя девушка, одарена была отличною способностью и охотою к учению…».

Хочется верить, что такая красивая и одухотворённая девушка, какою мы видим Марию Ивановну на портрете, тоже была способной и усердной ученицей. И хотя судьба лишила её возможности получить официальное образование в Смольном институте (эта привилегия досталась её младшим сёстрам Вере и Екатерине), можно предположить в ней высокий интеллектуальный и культурный уровень, полученный ею в годы домашнего воспитания.

Не меньшую роль в обучении дворянской девушки могла играть и её собственная мать. Так, например, соседка Пушкина по Михайловскому, Прасковья Александровна Осипова (1781 – 1859), воспитывая своих дочерей в имении, в Псковской губернии, добилась того, что они выросли литературно образованными, владеющими французским и английским языками. Сама Осипова, нарушая сложившиеся обычаи, продолжала своё образование, будучи уже зрелой женщиной.
Нам ничего не известно об участии Анны Фёдоровны в образовании Маши, но судя по тому, что все время она практически находилась в непрерывных родах, вряд ли она могла полноценно участвовать в воспитании Маши. Вероятней всего её участие, вместе с крепостной нянькой, ограничивалось обучению Маши рукоделию и основам дворянского бытового уклада жизни.

При подборе  няни для  барских детей соблюдали требования, о которых В.А. Левшин (1746 – 1826) пишет следующее:  няня  должна подбираться из близкого и хорошо известного господам крестьянского семейства. Она «должна быть не сонлива, нрава тихого, хорошего, обхождения ласкового, свойства терпеливого. Обязанность ее - строгое наблюдение за безопасностью дитяти: она должна предотвращать от него каждую опасность, и все то, может его испугать, или послужить вреду его нрава; она наблюдает его в покое во время  ночи и не спускает с глаз весь день… .Усердие, любовь к дитяти и рачение суть общие обязанности няни: за точное исполнение оных няни обыкновенно получают от господ своих отличное награждение, благосостояние жизни их обеспечивающее» .
В черновиках к рукописи «Евгений Онегин» Пушкин так описывает няню Ольги:
Фадеевна рукою хилой
Её качала колыбель
Стлала ей детскую постель,
«Помилуй мя» читать учила
Гадала с нею средь ночей,
Бову [2] рассказывала,
Поутру наливала чай
И баловала невзначай.

В «Евгении Онегине» Пушкин, вспоминая о собственной няне, пишет:

Но я плоды моих мечтаний
И гармонических затей
Читаю только старой няне,
Подруге юности моей…

Таким образом, няня для дворянской девушки иногда была даже ближе собственной матери, поэтому на эту должность выбирались уже зрелые женщины с добрым и покладистым характером. Детям они очевидно казались уже очень старыми женщинами.
К сожалению, нам не известно, кто была няня Марии Ивановны, но судя по той доброте, которой светится лицо восемнадцатилетней девушки, она определённо соответствовала образу Арины Родионовны Яковлевой.

Через десять лет, дослужившись до звания бригадир (генерал-майор) Иван Андреевич выходит в отставку и в 1793 году возвращается в Москву.
 В 1794 году семья переезжает в Петербург, где Иван Андреевич отдаёт двух дочерей Веру (1787 – 1879) и Екатерину (1788 - ?) в Смольный институт благородных девиц.

Марии в это время 15 лет и её уже готовят к замужеству. Родители активно ищут жениха, и их взор в первую очередь обращается к старым знакомым Лопухиным, которые очевидно к этому времени, тоже уже перебрались в Петербург, так как их сын Степан Авраамович служил егерем при Малом дворе Великого князя Павла Петровича.
Надо полагать, что Степан Авраамовича и Павла Петровича связывали неподдельные дружеские отношения, так всего через год после восшествия на престол Павел I возводит Степана Авраамовича в звание егермейстера.[3]

Близость к императорскому двору сделали Степана Авраамовича завидным женихом и Толстые проявили всё своё влияние, чтобы свадьба Марии Ивановны и Степана Авраамовича состоялась, тем более, что молодые, по-видимому, были этому не против.

В 1797 г. Мария Ивановна обвенчалась со Степаном Авраамовичем Лопухиным.
В связи с их свадьбой Павел I дарует Степану Авраамовичу звание егермейстера, соответствующее в табеле о рангах военному чину генерал-лейтенант. При чем, в это же время сокращается число этого звания при дворе до одного (ранее было два), что особо подчёркивает расположение Павла Петровича к Степану Авраамовичу.
В это же время в качестве свадебного подарка жене Степан Авраамович приобретает село Богородское (Мосальское) во 2-м стане Богородского уезда Московской губернии.
Но самым бесценным подарком супруга, с точки зрения русской культуры, был, безусловно, портрет Марии Ивановны, который В.Л. Боровиковский (1757 – 1825) написал в Петербурге сразу после свадьбы в 1797 году.

До 1801 года молодые живут в Петербурге, где Мария Ивановна блистает на балах, в театрах и на карнавалах.

В связи с трагической гибелью 12 марта 1801 года Павла I, Степан Авраамович выходит в отставку и супруги переезжают жить в Москву, в собственный дом в Большом Николопесковском переулке. Летом чета Лопухиных проживала в своём небольшом (11 душ) подмосковном имение Богородское (Мосальское). [4] Их брак был бездетным, очевидно из-за нездоровья одного из супругов.

Два года спустя в 1803 году Мария Ивановна заболела чахоткой (туберкулёзом) и скоропостижно скончалась.
Её похоронили в фамильной усыпальнице рода Лопухиных на территории Спасо-Андрониковского монастыря к юго-востоку от Спасского собора.
Это нынешний музей и Центр древнерусского искусства имени Андрея Рублева на Таганке в Москве.

В Знаменском придельном храме церкви Михаила Архангела, в монастырском соборе и в разных местах кладбища находилось более 40 захоронений членов этой семьи и их ближайших родственников. Здесь покоятся родители и братья царицы Евдокии Федоровны, первой супруги Петра I.

В 1814 г. умер и Степан Авраамович. Он был похоронен в той же усыпальнице вместе с Марией.

Сразу после смерти Марии Ивановны по Москве поползли страшные слухи.
Ее отец Иван Толстой был известным мистиком и магистром масонской ложи, ему удалось заманить дух умершей дочери в этот портрет. И если молодые девушки взглянут на картину, то вскорости умрут. По версии салонных сплетниц, портрет Марии погубил не меньше десяти дворянок на выданье.

В 1885 году Яков Петрович Полонский (1819 – 1898) глядя на портрет Марии Ивановны кисти В.Л. Боровиковского написал:

Она давно прошла, и нет уже тех глаз,
И той улыбки нет, что молча выражали
Страданье - тень любви, и мысли - тень печали.
Но красоту её Боровиковский спас.
Так часть души её от нас не улетела,
И будет этот взгляд и эта прелесть тела
К ней равнодушное потомство привлекать,
Уча его любить, страдать, прощать, молчать.

Трудно найти человека оставшегося равнодушным после знакомства с этим портретом. Не каждый может выразить те чувства, которые он рождает в душе зрителя, но те, у кого есть талант к этому, не могут молчать.
Фурсин Олег Павлович (р. 1962) после знакомства с портретом пишет:

Стволы берёз, и рожь, и васильки –
Конечно же, условность на портрете.
Мария – русская. Но в дом не вхож медведь.
Оставьте, наконец, вы сказки эти…

Она – Толстая. Сказано не всё ль?
России всей её семья знакома.
Брат – скандалист, картёжник и бретёр.
«Американец», биография – весома.

О нем писал нам Пушкин Александр.
И Грибоедов обессмертил «алеутом»!
Он знал не только прелесть олеандр…
Шинель солдатскую вознёс он над редутом!

Мать – из Майковых. Древний русский род.
Оплот царей с пятнадцатого века!
Они из тех, кто за страну умрёт.
Толстые – графы. Эти – в званьи Человека!

«Что в имени тебе моём?» – сказал поэт.
Я ж всё себе твержу: «Мария! Маша… 
Зачем же уходить тебе во цвете лет?
Лишь потому, что хороша – не наша?!»

Она облокотилась на консоль,
Во взгляде – грусть, мечтание, тревога…
Я ощущаю, как уносит её вдаль – и вдоль
Кладбищенской ограды – жизнь-дорога…

Запечатлел художник красоту,
Зарифмовал невольно «розы – слёзы» …
Она глядит упрямо: «прорасту
Сквозь пласт земли, чахотку и морозы»!

Да, горькая, да, нежная моя.
Я в это верю – в то, что ты вернёшься…
Пред изумлённою толпой, глаза слепя –
Голубкой белою из-под стекла взовьёшься.

2015 г.

И этот взгляд страшит и укоряет
И краше нет её, не может быть.
Она, позируя, ничто не замечает,
А скоро оборвется жизни нить.

Красива, молода, стройна, печальна,
Живет она и радуется дню
Лицо бело прекрасно и овально
Отображает сущность всю твою.

Так часть тебя от нас не убежала
Творец прекрасный спас её от мук,
Тебя через мгновение не стало,
Но чувствуется близость милых рук.

Автор неизвестен (Арина Герцен ?). 2013 г.

Портрет Марии Ивановны после переезда супругов в Богородское находился там до 1813 г., когда Степан Авраамович продал имение и вернулся в Петербург, где скончался в 1814 г. Очевидно, после его смерти портрет перешёл во владение к брату Марии Ивановны Фёдору Ивановичу («Американцу»), а уже от него к его дочери Прасковье Фёдоровне (1830 – 1887), супруге московского губернатора В.С. Перфильева (1826 – 1890). Посещая губернатора уже после смерти его жены портрет увидел Павел Михайлович Третьяков (1832 – 1898) и приобрёл его для собрания Третьяковской галереи.

Александра Боткиной, дочь Павла Третьякова вспоминала:
Должна указать на любовь и восхищение Павла Михайловича «стариками», любовь, которую он в полной мере передал и нам. У него было несколько чудесных портретов работы Боровиковского, из которых особенно любили мы Лопухину.



P.S.
Род Толстых дал русской культуре таких выдающихся литераторов как Константин Алексеевич и Лев Николаевич, оба которые были внучатыми племянниками Марии Ивановны по отцу.

ПРИМЕЧАНИЯ.

[1] Её сын Михаил Данилович Деларю (1811–1868) окончил Царско-сельский лицей, был достаточно известным поэтом пушкинской плеяды.

[2] Распространённая в то время сказка про Бову, которую Пушкин хотел переложить на стихи в виде поэмы-сказки в 1822 г., но так и не успел закончить.

[3] Егермейстер (с нем. дословно - мастер-охотник, охотник - мастер своего дела) - придворное звание, чин и должность, начальник егерей, играл важную роль в организации и проведении придворных охот.
В Российской империи - придворный чин 3-го класса табели о рангах.

[4] Имение Богородское  (Мосальское) (ныне Головинского сельского округа Щелковского района Московской обл.) в 1782 г. было выкуплено отцом Степана Авраамовича Лопухина у отставного майора Вешнякова Петра Ивановича и кн. Кольцов-Масальского Ивана Михайловича.
В 1823 году – это имение принадлежало статскому советнику Гавриле Петровичу Смольянскому с 7 домами и 69 крестьянами.

[5] Пушкин однажды написал жене:
Ты пишешь, что думаешь выдать Катерину Николаевну за Хлюстина (C.C.), а Александру Николаевну — за Убри, ничему не бывать: оба влюбятся в тебя, ты мешаешь сестрам.


Рецензии