Синицын

               
    О том, что Андрюшки не стало, я узнала летом. И испытала   не жалость, скорее, досаду – вот ведь, ушёл, так ничего и не сделав, не сотворив,  не написав … Грустно. Нелепо.
   Он всегда был каким-то нелепым в этих своих всесезонных серых штанах, клетчатой, давно уже не модной рубашке, очках …
   Однажды, ни с того, ни с сего, уселся на шпагат посреди выставочного павильона.  Там было много  художников  и много прехорошеньких девушек из Техноложки. Этакие стройные, стильные Богини в платьях а-ля Шанель и брючках  Марлен Дитрих, невероятно  красивые, как мне казалось с высоты моего возраста и роста. И вдруг Синицын сел на шпагат. Он, видите ли решил показать, что обладает прекрасной растяжкой. Кому? Зачем? Нелепо.
   Он был в меня влюблён. Дарил тюльпаны и читал стихи. И приходилось улыбаться и слушать, потому что  «нельзя обижать хорошего человека», и это ужасно бесило.
   Он был, действительно, очень хорошим. Умел прощать и находил оправдание всем, кто предавал, бросал, причинял боль… Как-то всех понимал, и обиженных, и обидчиков, и  это тоже было нелепо.
   О том, какую он напишет картину, какое будет выдувать стекло, какие сделает потрясные вещи, я слышала миллион раз. Но эскизы оставались эскизами, мечты – мечтами, а картины не писались, стекло не выдувалось…
   Я вспомнила о нём сегодня, нашла несколько потрёпанных от времени тетрадных листов с его стихами.  Сидела в кухне, читала, плакала и ругала его: « Глупый, непутёвый, нелепый Синицын! Ну и где твои шедевры?  Твои мечты? Что ты сделал со своей жизнью?»
   А потом подумала, может быть сейчас там, на небе он пишет картины облаками и ветром? Посмотрела в окно. Небо над домом напротив вдруг прояснилось и стало похоже на белый нетронутый кистью холст.               
   И вспомнилось, как Синица беззаботно так говорил: «Брось, Тома! Всё пройдёт!»
   Всё-таки нелепый он был человек. Я жаловалась ему, влюблённому в меня, на свою безответную любовь к другому, а  он успокаивал. Ну, разве не глупо?
   Но,  если честно, мне безумно жаль эту нелепую  птицу-синицу. Где он летает теперь?
   И ещё, в одном он был, бесспорно, прав:
                «До срока пыль на забытом ключе.
                До срока память к вечности жестока.
                До срока я. До срока ты ко мне.
                До срока день, и ночь до срока»*…
* Стихи Андрея Синицына.


Рецензии