По кривой дорожке

Дом Кротовых, недавно срубленный, стоял недалеко от реки. Картофельное поле тянулось вниз, к самому берегу. Территория еще не была обнесена изгородью, и потому высокий человек в форме направился прямо к усадьбе. Из-под недостроенной веранды, гремя цепью, с лаем выскочила лохматая овчарка с грязно-белыми подпалинами. Хлопотавший во дворе хозяин цыкнул на пса и, поздоровавшись, повел гостя в дом. Им навстречу  вышла пышногрудая молодая женщина с темно-русыми волосами, заплетенными в толстую косу.
—  Собери-ка что-нибудь на стол, Ирина! —  обратился к ней мужчина. И пояснил спутнику— 
—  Жена моя, Ирина. Год, как расписались.
Затем, повернувшись к супруге, представил—
 – А это, Иринка, наш участковый, Игнат Петрович.
Представитель власти удивленно посмотрел на молодую женщину, потом на хозяина. «В дочки годится», – подумал он.
—  Очень приятно, —  протянула руку Ирина. – Проходите в дом, – сказала она и мгновенно скрылась за дверью.
Гость огляделся.  Взгляд у него был профессионально пристальный, но спокойный и доброжелательный. Глаза на загорелом худощавом лице располагались так близко друг к другу, что казалось, будто они слегка косят.
От Федора Емельяновича не ускользнуло, как участковый отреагировал на его жену.
—  Вижу на вашем лице удивление, – прокомментировал он. – Да, жена моя молода. Повезло! Овдовел я довольно молодым, и все же не надеялся заполучить в жены такую красавицу… 
—  Ничего удивительного—  родственные души притягиваются. И что вы, Федор Емельянович, наговариваете на себя? Вы  мужчина в расцвете сил, —  подбодрил его участковый, который был моложе лет на десять.
—  Да куда там! Пятьдесят  уже, с хвостиком… —  вздохнул хозяин. —  Но силы есть. Вот, дом строю. Хоромы будут! —  он с гордостью обвел взглядом свой уже почти законченный особняк.
—  Вижу, вижу. В районе о вас уже молва идет. Только появитесь где-нибудь, как сразу шепоток идет—  «Бизнесмен приехал». У сельчан денег нет. И хоромы такие им даже во сне не снятся.
—  Деньги, деньги… Слишком много о них говорят. Стоило бы учиться их зарабатывать, а не водку пить целыми днями. Взять хотя бы эту деревню – спилась совсем…
—  Не скажите. Сельчане у нас работящие. Спиваются, как правило, лодыри. Многие неплохо зарабатывают, но все равно за их доходы такой дом не отгрохаешь, хоть день и ночь трудись. Вот и задумываются люди—  откуда берутся деньжищи у бизнесменов… Вас-то к нам какие пути-дороги занесли?
—  Надоело в городе жить. А здесь место красивое, простор… Вот и решил вложить свои накопления, чтобы свить гнездо  в этом райском уголке. Все за границу едут, виллы там покупают, а я в родной стране хочу умереть. Только сначала поживу, как следует!
—  Хорошее место выбрали, Федор Емельянович. Река рядом, прямо возле вашего дома. Вода чистая, родников много, и место рыбное – здесь пойма, травянистое мелководье, кстати, даже форель водится. Красота! Только  вот ловля рыбы сейчас запрещена—  май, нерест, —  говорил участковый.  И, помолчав, вдруг добавил—  —  Дом-то ваш на отшибе… Не скучаете?
—  А мне так и нужно… Главное – тишина и покой.
—  Лодка у берега ваша? Знаете, что нельзя сейчас на моторке по реке ходить? Только после нереста.
—  Да, да. Я и не заводил ее давно.
Хозяин открыл тяжелую дубовую дверь, и они вошли в дом. Ирина уже успела накрыть стол. В центре на тарелке красовался копченый судак.
—  Вот это закусочка! – воскликнул Федор Емельянович. – Под такую и рюмочку пропустить не грех.
—  Верно, —  согласился участковый, —  только служба у меня. Я ведь вот что пришел… Заявление к нам поступило.
—  Что за заява? —  насторожился хозяин.
—  Появилась в наших краях группа браконьеров. Говорят, вроде, вас среди них видели.
—  Так вот ты к чему клонил, начальник, нахваливая местную природу… —  протянул Федор Емельянович, не замечая, как перешел на «ты». Он нахмурился и сурово продолжил—
—  Наговор это. Кому-то очень захотелось мне нервы попортить. Зависть это людская, зависть…
—  Как бы ни было, мне нужно сделать проверку. Дом твой обследовать.
—  А ордер на обыск у тебя есть?
—  Есть, Федор Емельянович, есть. Я без ордера не пришел бы.
—  Проверяй! —  злобно сверкнул глазами хозяин.
—  Да ты не злись, Федор Емельянович. Служба у меня такая.
—  Так я тебе, служивый, и говорю сразу—  ничего у меня нет.
—  Видел во дворе, что у вас много разных пристроек. С которой начнем?
—  Может, все-таки попробуете судачка?
—  Если все в порядке, потом и попробуем.
На скулах хозяина заиграли желваки. Он старательно пытался не показать, что нервничает. Внимательно посмотрел на жену, та едва заметно кивнула головой и удалилась. А мужчины, так и не присев к столу, снова вышли во двор.
—  Гараж вот построил, там машина стоит, и всякое барахло держу. А там конюшня, баня, —  указывал на строения неподалеку от дома Федор Емельянович.
—  Да, много что храните. Думаю, понятые понадобятся.
—  Какие понятые? —  оглянулся по сторонам Федор Емельянович, —  Сам все посмотришь. Ведь ничего же нет…
—  Все равно протокол нужно составить. А понятые распишутся, подтвердят, что ничего нет.
—  Что ж ты меня позоришь, участковый? Не успел обжиться, а уже обыск. Здесь же деревня,  слухи моментально пойдут…
—  Федор Емельянович, служба у меня такая. Если ничего нет, так и слухов не будет.
—  Ну, воля твоя.
Участковый направился к своему УАЗику, который стоял на обочине, недалеко от особняка.  Там сидели два человека, мужчина и женщина – понятые. До соседних жилых домов было километра два и, зная, что вряд ли встретит кого-то другого, участковый пригласил жителей деревни.
Из машины сначала вышел мужчина лет шестидесяти, за ним, кряхтя, выбралась женщина примерно такого же возраста. Вчетвером они подошли к дому. Игнат Петрович открывал двери строений, заходил в гараж, конюшню, хлев и внимательно осматривал. Скотины у Федора Емельяновича пока не было. И Игнат Петрович, чтобы поддержать разговор, спросил— 
—  А что, живность еще не приобрели?
—  Вот поставлю забор, тогда все будет—  и корова, и поросята, и птица разная.
—  Ясно. А почему в конюшне рыбой пахнет?
—  Так была рыба. Коптил.
—  Когда была?
—  Давно. Рыбный запах долго держится. Что я тебе объясняю, сам знаешь! Да говорю же—  нет у меня ничего.
—  Ну, нет так нет. Так и напишем.
Понятые ходили за участковым, с любопытством разглядывая скарб односельчанина. Время от времени вскидывали друг на друга глаза, иногда с удивлением, иногда с возмущением, без слов понимая возникающие чувства. По всему было видно, что многие вещи они видели впервые.
—  Сейчас составим протокол, понятые распишутся, и завершим расследование, – подвел итог участковый.
Игнат Петрович вошел в беседку, сел за стол и вынул из портфеля несколько листов бумаги. Мужчина и женщина последовали за ним и сели рядом.
—  Говорил же я, что нет ничего, – бубнил себе под нос Федор Емельянович. –  Но люди всегда хотят опорочить человека, если тот лучше живет.
—  Бывает и так. Но предупреждаю на будущее—  соблюдайте закон. Рыбу ловить только удочкой и в положенное время года. Наша река как заповедник, к тому же, не одну деревню кормит. Вот и оберегаем.
—  Знаю, —  недовольно буркнул Федор Емельянович.
—  Вот, распишитесь, —  участковый подал протокол.  – И этот лист подпишите—  здесь написано, что вы ознакомлены с правилами ловли рыбы. Рыбу разводит рыболовецкое хозяйство, поэтому порядки у нас строгие. А когда нерест, то и думать забудьте о ловле. Штрафы большие. Не заметите, как останетесь без своего хозяйства. Предупреждаю. —  строго сказал Игнат Петрович.
Когда все поставили свои подписи, участковый направился к машине.
—  А как же судачок под водочку? —  решился напомнить хозяин.
—  В другой раз. Служба.
Как только машина отъехала, Ирина подошла к мужу.
—  Ох, еле успела спрятать…
—  А этот голодранец где?
—  Там, где и сети. Хорошо, что он быстро перетащил их в тайник. Я бы сама не справилась.
—  На этот раз, слава Богу, пронесло! Вот людишки… торопятся заложить. Знать бы, кто это сделал… Удушил бы, кажется, —  еле сдерживал ярость Федор Емельянович. —  Пошли! А то задохнется там этот разгильдяй.
Они направились к куче сена. Отбрасывали сухую траву до тех пор, пока не стала видна яма, скрытая под стогом. Федор Емельянович заглянул туда и негромко позвал—
—  Эй! Окунь, ты жив там?
Из ямы глухо послышалось—
—  Жив, но уже еле дышу.
—  Поднимайся! Сейчас лестницу подам.
Хозяин опустил вниз лестницу, и вскоре наверх вылез худощавый мужчина с перепачканным лицом и выпученными от страха глазами.
—  Иди, помойся! А то несет от тебя за версту.
Окунем «подпольщика» прозвал Федор Емельянович. Семе было лет тридцать, когда хозяин подобрал его, бездомного, в городе. Когда случался хороший улов, Сема, обсыпанный чешуей и пропитанный запахом рыбы, с глазами навыкате, действительно напоминал засушенного окуня. Мужик выполнял самую грязную работу и много не требовал—  его кормили и предоставили ночлег на кровати с постелью. Документов у  бесплатного работника не было, поэтому он старался никому не попадаться на глаза. Когда нагрянул участковый, хозяин боялся, что обнаружат Сему, и тот расскажет все, что знает, а тогда уж влепят ему на полную катушку.
Сема отряхнулся от прилипшего к одежде сена и уже хотел идти мыться, как хозяин остановил его.
—  Слушай, Окунь, ты перегородил сетями то узкое местечко? А если бы и туда нагрянули? Повезло нам… Давай-ка, беги, вытащи улов,  а сети закопай. Думаю, они со своими проверками будут рыскать по всей реке.
Сема кивнул головой и мгновенно скрылся в кустах.
—  Ирина, вечером гости должны подъехать, – обратился Федор Емельянович к жене. – Готовься. Сколько банок с икрой есть?
—  Двадцать. Трехлитровых.
—  Хорошо. Сейчас Окунь выпотрошит свежую рыбу, ее быстренько в коптильню и тоже продадим,  —  скомандовал он.
Вечером, когда солнце клонилось за горизонт и сумерки начали окутывать землю, к дому подъехал черный Lexus . Из него вышли четверо мужчин. Не дожидаясь, что к ним навстречу кто-то выйдет, сразу направились в дом.
—  Здорово, Федор! —  сказал один, протягивая руку хозяину.
Тот засуетился, повел гостей в столовую, усадил за стол.
—  Как ты тут устроился шикарно! —  произнес другой, разглядывая интерьер дома.
—  Стараюсь, с вашей помощью.
—   А воздух, воздух какой! Не надышишься… Кстати, не забывай, что помощь наша не безвозмездна, – ухмыльнувшись, сказал гость. И продолжил— 
–  Добирались до тебя долго. Сам понимаешь, по дороге нельзя, так мы лесом. Баньку бы нам организовал.
—  Конечно. Уже протопил.
—  А утром мы отчалим. Хорошо, что ты забрался в это захолустье. Подальше от всякой нечисти.
—  Ох, не говори! Нечисть была уже, —  с досадой махнул рукой Федор Емельянович.
—   О чем это ты?
—  Да участковый с обыском приходил.
—  И что? —  насторожился мужчина, который, судя по всему, был главным.
—  Все нормально. Сельчане подсуетились, заяву написали, что видели меня на реке с уловом. Но вы не беспокойтесь, ничего не нашли. Все чисто. Один копченый судак на столе был.
—  Ты, брат, смотри—  не ровен час загремишь под фанфары, —  громко засмеялся гость, вспомнив фильм и героя, то и дело повторявшего эти слова.
—  Тьфу, тьфу, тьфу, —  поплевал через левое плечо хозяин. —  Держать ухо востро и здесь нужно.
—  А теперь о долгах поговорим. Должен ты нам много. Рыбка, икра – все  это мелочи, быстро не рассчитаешься. Сейчас нам нужно спрятать товар. Возьми на хранение, и часть долга спишем.
—  Какой товар? —  насторожился Федор Емельянович.
—  Да ты не бойся. Главное, местечко хорошее найди. Приедут люди, ты примешь то, что они привезут. Накормишь, напоишь, спать уложишь и утром проводишь. Потом приедут другие и все заберут. Будь и с ними гостеприимен. Ха-ха…—  басисто засмеялся главный. —  Что молчишь? Вид у тебя такой, будто уже в штаны наложил. Или тебя на счетчик поставить?
—  Да нет, я просто обдумываю, куда спрятать…
—  Это правильно. Подальше и поглубже, чтобы твой участковый и предположить не смог. Только боюсь—  если ты уже засветился со своей рыбкой, то, не ровен час, и это дело провалишь…
—  Подумаю, —  сердито буркнул Федор Емельянович.
—  А теперь пора и в баньку!
Все поднялись, вышли на улицу. Главный посмотрел на небо. Луна вышла из-за туч и ярко осветила спящий лес. Было тихо, только где-то вдалеке ухал филин.
—  Эх, красота! Даже ночью чувствуется покой. Не то, что в городе, —  вздохнул главный. —   Правильный мы выбор сделали.
Мужчины направились в баню. Один из приезжих, проходя мимо пса, который старался казаться равнодушным несмотря на присутствие чужих, замахнулся на лохматого сторожа.
—  Чего косишься, пес бешеный? Терпеть не могу вас…
—  Не трогай, кто знает, что у него на уме, — толкнул его в спину главный, —  идешь и иди своей дорогой.
—  Когда с первой ходки бежал, собаки нашли по следу. С тех пор ненавижу их, —  никак не мог успокоиться гость.
Хозяин шел молча, только еще раз цыкнул на пса.
—  Федор, еду в баньку принеси, там и попируем в комнате отдыха, —  приказал главный.
—  Ирина! —  окликнул тот жену.
—  Я здесь, —  отозвалась с крыльца спешившая на зов мужа Ирина.
—  Отнеси все, что на столе в баню. Накрой стол в комнате отдыха.
—  Что-то случилось? На тебе лица нет, – шепнула она, подойдя к мужу.
—  Потом, Ира, потом, —  отмахнулся он.
Когда дверь в баню захлопнулась, Федор Емельянович вернулся в дом. Устало опустился  в кресло и задумался.  Вскоре вернулась Ирина и села рядом.
—  Не хочешь рассказать мне? – вкрадчиво спросила она.
—  Девочка моя, боюсь, скоро наша жизнь превратится в ад.
—  Кто эти люди?
—  Бандиты. Такие же, каким я раньше был.
—  Ты?
—  Да. Я должен им большую сумму денег. Это они предложили дом здесь построить, и я оказался в кабале у них до конца моих дней. Эх, я-то думал, что со старой жизнью покончено. Начну все с нуля и по-новому…
—  Что они хотят?
—  Лучше тебе не знать.
—  Почему ты должен столько денег? За что?
—  Не спрашивай, будешь крепче спать. Знай одно—  большие деньги – всегда опасность. Было время, когда жил всласть, купался в роскоши. Правда, чувствовал себя, как на пороховой бочке. Деньги рекой текли, но так же и утекали. Ты ведь тоже решила связать свою жизнь со мной из-за денег? Разве такая красавица вышла бы замуж за такого, как я, да еще нищего? Молчишь. Значит, ты такая же, как я…
Вдруг залаяла собака. Хозяин подскочил и пулей вылетел из дома. Ирина последовала за ним. Пес уже не лаял, он вцепился в ногу не понравившегося ему гостя и злобно рычал. А тот изо всех сил пытался вырваться.
—  Фу! —  крикнул Федор Емельянович, подбегая. Он схватил  собаку за загривок и с трудом разжал ее челюсти.
Освободившийся мужик, хромая, с воем и бранью вернулся к бане. Оттуда  уже выскочили двое его товарищей, наспех завернувшись в махровые полотенца, один держал в руках пистолет.
—  Убей ее, — орал пострадавший, держась за ногу.
—  Нет! —  твердо сказал хозяин и закрыл собою пса, —  не смейте!
Главный опустил пистолет и сказал—
—  Скажи жене, пусть обработает рану.
Ирина, дрожа от страха, бросилась в дом за аптечкой.
—  Собака же на цепи, до дорожки не достает. Зачем ты полез к ней? —  спросил главный.
—  Хотел прикончить ее. Она зло смотрела на меня.
—  Дурак ты. Никогда не лезь к собаке пьяный. А ты, Федор, мог бы закрыть ее.
—  Как же я закрою? Ночь на дворе, а забора у меня нет, все двери открыты. Если зверь какой из леса придет? Или посторонний заберется? Вы же знаете, без собаки здесь нельзя. А сейчас, конечно, закрою.
—  Поэтому я и не пристрелил ее. Только поэтому, Федор! —  крикнул главный вслед уходящему хозяину.
Ирина тем временем оказала помощь пострадавшему и подошла к ним.
—  Ну что там? —  сразу спросил муж.
—  Ничего страшного. Собака даже не прокусила кожу, держала его зубами и все. Я обработала царапины.
—  Слава Богу. Он никогда никого не кусал. Хороший пес, —  успокоившись, сказал Федор Емельянович.
Гости вернулись в баню. Муж и жена еще долго сидели на крыльце, дожидаясь, когда приезжие закончат отдыхать, чтобы проводить их на ночлег.
Было уже далеко за полночь, когда появились мужчины, веселые и хмельные. Главный обратился к хозяину—
—  Федор, чего загрустил? Вот ключи от машины, забери груз из багажника.
Он бросил  связку, та, не долетев, упала на крыльцо.  Федор Емельянович, с трудом скрывая раздражение, наклонился, поднял ключи и пошел к машине.
Гости наблюдали, а когда он открыл багажник, главный крикнул—
—  Ну, что замер? Доставай! 
Федор осветил фонариком груз.
«Так я и знал, наркотики —  подумал он, увидев в сумке пакеты с каким-то порошком. —  Хотел же забыть прошлое… Навсегда покончить с криминалом…» 
—  Что медлишь? Прячь подальше. Через пару дней заберут, и ты кое-что получишь.
Федор Емельянович закрыл багажник.
—  Как вы проехали, здесь же пост ГАИ недалеко?
—  Лесом, дружок, лесом. Правда, дорога в вашей глухомани паршивая, вся в ухабах.
—  Думаете, никто вас не видел?
—  На дороге нас никто не обгонял и навстречу не ехал. Да и что такого—  мало ли куда и зачем мы направляемся. А  сунулись бы в багажник, мало не показалось бы, —   мрачно бравировал главный. —  Что-то ты, как в первый раз… Участковый напугал?
—  Не нравится мне все это, —  наконец решился сказать Федор Емельянович.
—  Ишь, как заговорил. А жить хорошо тебе нравится? Причем, не работая. Кто не работает, тот … Что? Правильно, баланду ест.
—  Или в земле лежит, —  усмехнулся другой, поигрывая пистолетом.
– Ладно, ладно, нечего пахана из себя корчить. Дорасти немного, —  осмелел Федор Емельянович, —  Окунь! —  позвал он, снова открывая багажник.
Сема появился немедленно, словно из-под земли вырос. Он, как преданный пес, был где-то рядом и по первому зову бросился к хозяину. Он переминался с ноги на ногу, нервно моргал и старался не смотреть в сторону гостей.
—  А это что за чудо? —  удивился главный.
—  Мой помощник, рыбак. Браконьерим потихоньку.
—  Так это он нас кормит? Молодец! —  похлопал его по плечу главный. А надежный ли ты человек?
—  Не приставай, он нем, как рыба. Среди них и обитает. Сема, –  обратился к работнику Федор, – возьми и спрячь.
Как только Окунь прикоснулся к сумке, всю компанию вдруг осветил яркий свет.
—  В чем дело? —  прикрывая лицо рукой и пытаясь хоть что-то разглядеть, спросил главный.
—  Оружие на землю! Всем на землю! —  раздалась команда.
—  ОМОН… —  простонал главный. —  Сдали… Убью, уничтожу, в землю зарою… —  он в ярости скрипел зубами.
Через минуту на руки всем надели наручники.
К Федору Емельяновичу подошел участковый.
—  Я же просил вас соблюдать закон.
—  Так я ничего не нарушил.
—  Как же, Федор Емельянович, а наркотики? А икорка? А использование рабского труда? Вон сколько статей собралось… Я давно за вами слежу. В гости не торопился, но присматривался—  что за бизнесмен в наши края пожаловал? Но разве ж это бизнес? По кривой дорожке в рай не попадешь…
А дружки-то ваши в розыске. Лесом ехали, по бездорожью. Такую машину гробили! Только все зря. Вижу, успели с дорожки в баньку сходить. Теперь чистенькими в дальнюю  дорогу и отправитесь…